Текст книги "Возвращение Томаса"

Глава 17

Король Гаконд сидел на троне прямо и надменно, откинувшись на спинку и положив руки на широкие подлокотники. Пальцы у него, как сразу заметил Томас, привыкшие держать оружие, будь это рукоять меча или топора, древко пики или копья. Крупный, золотая корона на седых волосах, пурпурная мантия ниспадает с плеч, открытое лицо и ясный взгляд. Глаза усталые, под ними мешки в три яруса, а сверху нависают снежно-белые кустистые брови, взгляд пытливый, лицо человека, который всегда живо принимает все, что происходит вокруг. За спиной Гаконда по обе стороны высокой спинки духовник и грузный человек в мантии с золотой цепью на шее. Трон, как водится, на возвышении, к нему ведут три ступеньки, покрытые красной дорожкой, что идет через весь зал к дверям. Придворные и гости почтительно внимают под стенами. Освободив середину зала для приема послов, знатных гостей.

Томас в великолепных доспехах и в новеньком плаще с эмблемой креста на спине стоял среди гостей, Олег протолкался к нему и встал рядом. Лицо довольное, словно ухитрился зажать в тесном коридоре сочную служанку и задрать ей подол.

– Как тебе здесь? – шепнул он.

– Не хвались, – ответил Томас угрюмо. – Зато здесь больше знатных рыцарей. И вообще здесь епископ, здесь присутствие Святого Духа, а у тебя там один вертеп.

– Зато какой, – ответил Олег и подмигнул.

Томас с надменностью отвернулся. Церемониймейстер представил королю прибывших в его владения герцога Колонелиуса и его брата Ундина, те церемонно раскланивались, король говорил дежурные любезности, Томас гадал, когда же представят его и как начинать разговор, что он готов поступить на службу королю, если ему выделят какое-нибудь захудалое поместье, дохода с которого будет хватать на содержание его боевого коня и найма хотя бы десятка воинов для охраны владений от разбойников.

Расталкивая толпу, к трону ломился человек в запыленной одежде королевского посыльного. Затихли веселые голоса, фанфары испустили пару фальшивых нот и умолкли. Король прервал себя на полуслове, в наступившей тишине Томас услышал, как человек с золотой цепью сказал тревожно:

– Ох, не люблю это… Только-только начинаем радоваться жизни…

– Не каркай, – оборвал король.

Ближе к трону перед посланцем начали расступаться, он почти подбежал, рухнул на одно колено и торопливо вытащил из-за пазухи свернутый в трубочку свиток.

– От кого? – бросил король.

– Барон Рэд Лайк прислал весть, – ответил посланец почтительно.

Человек с золотой цепью взял из руки короля свиток, всмотрелся в сургучные печати, сам в свою очередь поднял над плечом раскрытую ладонь, сзади аккуратно вложили в требовательно растопыренные пальцы маленькие серебряные ножнички. Человек с золотой цепью срезал печать, подал королю. Тот развернул, несколько мгновений всматривался в текст, Олег сразу понял, что неграмотный, тем же величественным жестом снова передал обратно.

– Читайте, сэр Ольстер.

– Благодарю за честь, ваше величество!

Олег видел, как бледнеет лицо сэра Ольстера, брови сперва приподнялись, затем сшиблись на переносице. Глаза все быстрее дергаются в глубоких пещерах, затем взгляд скакнул по прочитанному, из груди вырвался тяжелый вздох.

– Ну? – спросил король.

– Послание от барона, – ответил сэр Ольстер, хотя об этом сказал еще посланец. Видно было, что говорить ему очень трудно. – Очень срочное!

– Читай, – велел король.

– «Ваше величество, – начал читать Ольстер, запинаясь на длинных словах, – осмелюсь снова напомнить про Адово Урочище. Три дня тому оттуда донесся дикий вой, затем затряслась земля. Из адовых бездн выплеснулся столб горящей крови, что явно достиг небес. Аббат Васнеций пошел туда со всем клиром, стремясь облегчить участь мучеников, ибо это их кровь давят с такой силой… Но небеса не приняли кровь, обрушилась обратно и смыла в адское ущелье преподобного Васнеция с тремя монахами. Спаслись двое, но они в полубезумном состоянии, весь день трясутся и лежат в часовне, распростершись на каменных плитах, не могут рассказать, что увидели, заглянув за край… Но в окрестных селах начался падеж скота, а из лесов начали выходить волки невиданных размеров. Они врываются в дома среди бела дня, хватают людей и рвут на части. Сейчас волчьи стаи окружили мой замок. Ваше величество, я со своим малым войском ничего не в силах сделать. Если не прибудет помощь, я с дружиной прорвусь через их кольцо и, оставив замок, перевезу всю семью к графу Фардию, своему родственнику, что в королевстве Нортумбия».

– Предатель, – прорычал король.

– Ваше величество, – напомнил сэр Ольстер, – разве он трусил в битве при Флешбахе? Его отряд принял удар рыцарей графа Родентальского, уцелело всего трое, но никто не отступил, и сам Рэд Лайк, израненный, продолжал сражаться, не отступая ни на шаг. Но сейчас…

– Ладно, – бросил король раздраженно, – сам знаю. Но настоящий рыцарь должен не трусить и перед лицом нечисти.

– Если может сражаться, – возразил сэр Ольстер. – А если нет?

Король опустил голову, долго молчал, в зале никто не шевелился, и, казалось, никто даже не дышал. Наконец король поднял голову, лицо сразу постарело, глаза ввалились, а в голосе прозвучали нотки смертельно усталого человека:

– Не в силах рыцарей сражаться с таким злом. Я буду ждать помощи от церкви!

– В Рим снова посланы люди, – напомнил сэр Ольстер.

Король отмахнулся.

– Знаю. Но пока что и они ничего сделать не могут.

Томас вздрогнул от толчка в бок. Олег прошептал на ухо:

– Выбираемся. Сейчас не время лезть к королю. Ситуация изменилась, нужно обдумать.

Томас прошипел:

– Мы же совсем рядом!

– И что? – холодно сказал Олег. – Пойдем-пойдем. Как в этот раз пришли, так и завтра придем.

Перед ними расступались охотно, меньше народу в зале – больше внимания достанется им самим.

На обратном пути Томас кипел, как большой котел на огромном костре. На него, такого красивого и статного, заглядывались молодые женщины и строили глазки, но он люто вперил взгляд перед собой, словно там размахивал дубиной отвратительный демон.

Олег поглядывал на него краем глаза, раздвигал народ, а то рыцарь прет, как бронированный конь, затопчет кого, выбрал самую короткую дорогу к гостинице.

– Почему, – воскликнул наконец Томас, – почему святая церковь смотрит на это спокойно? Вообще смотрит? Это же нам перчатку бросили! Да не под ноги, а прямо в… лицо. Если нельзя бороться с чудовищами копьем и мечом, а также булавой и кинжалом… еще и доброй палицей, усаженной шипами, в Эссексе делают самые прочные, то пусть потрудятся монахи!

Олег долго молчал, задумавшись. Лицо оставалось озабоченным.

– А в самом деле, – проговорил он медленно, – удивляет такая тишина. Когда какую несчастную ведьму поймают, об этом трезвонят по всему королевству, но Адово Урочище – это не мелочь. Почему мы не слыхали? Или ты слыхал, но по беспробудному пьянству забыл?

Томас покачал головой, пропустив обидный и крайне несправедливый выпад про беспробудное пьянство.

– Не слыхал. Правда, не очень внимаю, если не про оружие и новые способы дрессировки ловчих птиц… но все-таки краем уха бы уловил.

– Я бы тоже, – сказал Олег озабоченно. – Хотя, конечно, я тоже изволю совсем другими мыслями… Но все-таки… гм… Видимо, церковь не желает, чтобы панические настроения ширились. И так уже за один этот год пережили два Конца света, а на следующий обещают приход Антихриста… и еще какой-то дряни, забыл.

– Полчища саранчи, – подсказал Томас безучастно.

– Вот-вот, – обрадовался Олег. – Ее самую… Но тебя, как вижу, не пугает?

– Нет, – ответил Томас честно.

– Почему?

– Какая саранча в Британии? – ответил Томас. – Кто такое болтает, тот, кроме сарацинских земель, других не видел. Но вот это Адово Урочище…

Они вернулись в гостиницу, Олег жестом отослал слуг, сразу же лег на ложе, опустил веки, постарался представить себе это образование, вообразить, прочувствовать и в самом деле ощутил сперва жар, а потом леденящий холод, причем лицо и всю кожу опаляло жаром, а лед образовывается внутри, замораживает внутренности. Перед внутренним взором встала огромная котловина, заполненная вечно кипящей лавой. Хуже того, в сгорающем воздухе над лавой время от времени возникают сгущения, комья, их тут же поднимает вверх, однако там остывают и начинают опускаться. Если нет ветра, сгорают в том же адском огне, что их породил, но бывает и так, что ветер относит далеко в сторону. Там эти сгустки либо начинают свою новую жизнь, либо входят в тела людей или зверей, из-за чего те начинают вести себя совсем-совсем иначе, о чем и предупреждает барон Рэд Лайк…

Он вздрогнул, широко раскрыл глаза. Видение четкое, но не раз бывало так, что в реальности оказывалось совсем не так, как рисовало воображение. Томас сидит рядом на скамье, посматривает настороженно, крестится и шепчет молитвы, обалделый вид волхва во время транса не нравится, но в глазах светится отчаянная надежда.

– Плохо дело, – проговорил Олег хриплым голосом.

Томас подал кубок, полный вина до краев, Олег выпил, не отрываясь, щеки порозовели, а хрипота из горла ушла. Даже глаза заблестели. Он швырнул кубок через всю комнату, Томас ожидал звон металла, но кубок перевернулся раз двадцать и, упав на ножку, покачался, но не упал.

– Что увидел?

– Еще не понял, – признался Олег. – Но это такая язва, что народ бежит, бежит… Сама по себе эта язва захватила немало земли, но хуже, что земли обезлюдели. А те деревни, куда заносит гадость оттуда, начинают…

Он умолк, Томас спросил жадно:

– Что они делают?

Олег вяло пожал плечами.

– Скажем так, для начала отвергают Христа. Это чтоб тебе было понятнее. А вообще-то попросту теряют человеческий облик. Сперва фигурально, то есть нарушены все заповеди и совершены все семь грехов больших и сотня маленьких, а потом и в буквальном, то есть постепенно обрастают шерстью, опускаются на четвереньки и убегают в лес. Но хорошо бы козами или коровами, а то все больше волками, медведями, хищными птахами невиданной величины…

Томас сжимал и разжимал кулаки. Зубы скрежетали, он сам чувствовал, как глаза мечут молнии, а те короткими сполохами озаряют стены. Олег хлопнул в ладоши, вошла милая девушка и, не поднимая глаз, обошла комнату и везде зажгла свечи. Возле Томаса остановилась на мгновение, но он не протянул руку, не ухватил и не усадил на колени, и она быстро пошла к двери. Олег сидел в глубоком раздумье, голову устроил на кулаке, глаза исподлобья буравили стену. Устрашенный Томас видел, как там начинает дымиться.

– Олег, – позвал он, Олег вздрогнул и посмотрел на него. Багровые глаза медленно стали зелеными, Томас перевел дыхание и сказал нерешительно: – А что можем сделать мы?

Олег кивнул.

– Я сам только что о таком думал. Сперва нужно выяснить размеры катастрофы. Мне кажется, Адово Урочище захватило слишком уж много земли.

Ночь прошла неспокойно, Томас дергался и бил ногами в стену. Олег сочувствовал молча: рыцарь уже сражается со Злом, как это понимает.

Рано утром уже были на ногах, наскоро позавтракали, а еще через полчаса уже приблизились к воротам королевского дворца, Олег сказал громко:

– К его величеству – доблестный рыцарь Томас Мальтон!

Томас зашипел, как придавленный колесом уж:

– Из Гисленда! Томас Мальтон из Гисленда!

Но калика по невежеству не понял или не обратил внимания, а стражи склонили головы и, взявшись за створки ворот, распахнули перед Томасом и Олегом. Они вошли во внутренний двор, Томас снова обратил внимание, что дворец больше по названию, а пока что это обычный рыцарский замок, суровость которого пытаются скрасить украшениями, лепниной на стенах, фигурами каменных львов у входа.

Начальник дворцовой стражи, массивный гигант в железе, густым басом напомнил, что с оружием чужакам во дворец нельзя, Томас безропотно оставил меч, кинжал и мизерикордию. Олег развел руками, но его никто и не обыскивал, перед ними вновь распахнули двери уже в зал, а оттуда повели длинными переходами через анфиладу.

У последнего зала снова стража, сопровождающий велел подождать, исчез за дверью. Томас прошептал:

– Ты как этого добился?

– Неважно, – ответил Олег равнодушно, – главное, не ударь лицом в грязь.

После томительного ожидания дверь распахнулась, их ввели в большую комнату, богато уставленную, но все же не зал. Томасу очень хотелось оглядеться, как же живут другие монархи, но заставил себя со всем почтительным вниманием смотреть на короля Гаконда. Уже без короны, в теплой вязаной одежде, он напоминал удалившегося от ратных дел сеньора, что посвятил себя книгам и воспитанию пажей. Сидя в глубоком кресле, он ответил небрежным кивком на поклоны Томаса и Олега.

– Нам сообщили, – сказал он звучным голосом, в котором возраст почти не сказывался, – что вы совершили немало славных дел, особенно – при взятии Иерусалима.

Томас поклонился.

– Ваше величество, я первым поднялся на башню Давида, что отметили все короли, возглавлявшие поход…

– Славно, – сказал король, – да, славно… Но что занесло вас в наши края?

– Ваше величество, – ответил Томас и бесстрашно посмотрел ему в глаза, – дело в том, что меня в королевстве на воинском совете избрали королем. Но в день коронации враги похитили мою женщину. Я немедленно отправился за нею, отыскал обидчиков. Со всеми расправился, женщину отбил и привез обратно. Но за это время рыцари собрались еще раз и решили, что им нужен король-хозяйственник. А не король-рыцарь… Возможно, они правы. Потому я, чтобы не возникало столкновений, решил покинуть королевство и поискать себе места в других землях. Если у вас есть такая возможность, я хотел просить вас какой-то клочок земли, чтобы я мог осесть и укрепиться, дабы мог верно служить вам своим мечом…

Король слушал, кивал, внимательные глаза изучали молодого рыцаря с головы до ног, часто задерживали взгляд на взволнованном разрумянившемся лице и блестящих отвагой и доблестью глазах. Олег заметил, что у короля самого посвежело лицо и задорно блеснули глаза, но затем померкли, он откашлялся, но прежде, чем заговорил, Олег сказал быстро:

– Ваше величество, позвольте мне пару слов. Земель свободных, как я понимаю, нет, а вам не захочется урезать владения своих верных сеньоров. Но есть один интересный вариант…

Король кивнул.

– Слушаю внимательно.

– Ваше величество, этот рыцарь отличился при выполнении ряда очень сложных заданий. Я даже не стану их называть, они и секретны сами по себе, так как касались дел государственной важности, да и трудно будет поверить… слишком они невероятны. Это я сказал лишь потому, чтобы вы не выпали из своего кресла…

Гаконд коротко усмехнулся.

– Да-да, говорите.

Олег взглянул на Томаса, тот то принимал небрежный вид, то сжимался, как будто над ним горный великан занес кулак.

– Этот рыцарь просит пожаловать ему в ленное владение земли, которые сейчас обезлюдели из-за Адова Урочища. А также, само собой разумеется, само Адово Урочище. Я слышал, оно расположено в очень живописных краях.

Король в самом деле дернулся, на Томаса взглянул неверяще, потом вздохнул.

– Вы либо безумец, либо… в самом деле способны на большее, чем вся эта масса прибывших на турнир. Вы прибыли, как я понимаю, чтобы переломить копья и добиться признания дам?

В его глазах мелькнули веселые искорки, когда рыцарь и его спутник дружно поморщились. Томас произнес с нескрываемым отвращением:

– Ваше величество, я настоящий рыцарь, не турнирный. Я защищал имя Христа и отвоевывал Гроб Господень от сарацин, мы сражались в знойных песках, срывались с высоких башен, топли в седых океанах… нам ли смешить людей в игрушечных сражениях? Нет, мы прибыли к вашему двору с предложением своих услуг. Если вам изволится пожаловать нам те земли, я отбуду в этот же день.

А Олег посмотрел на короля взглядом равного по возрасту и пониманию человека, сказал мягко:

– Ваше величество, турниры – это несерьезно. Для мальчишек разве что. И хотя на турнирах тоже иногда ломают шеи, но все-таки в них ломают копья лишь те, кто не ломал их в настоящем бою, не защищал короля и Отечество. Девиз моего рыцаря: за короля, веру и Отечество! Для турниров места в нем нет.

Король внимал с таким удовольствием, что даже привстал, а когда Олег закончил, сказал с жаром:

– Побольше бы таких рыцарей!.. Так нет же, я раздаю им угодья во владения, чтобы копили силы на случай, если нападет враг, но они предпочитают растрачивать силы и оружие в этих дурацких схватках!.. В прошлом турнире было убито шестеро знатных рыцарей, а сколько покалечено коней, разбито дорогих доспехов, щитов, сломано мечей, копий? Я не говорю о том, что для того, чтобы собраться в хороших доспехах на турнир, рыцарь вынужден поднимать налоги, обдирать крестьян, а они уходят в леса и начинают разбойничать!

Олег кивнул, добавил, словно невзначай:

– Да и вообще рыцари должны собираться в полном вооружении и в таком количестве… только по приказу короля. А уж никак не по своей прихоти.

Томас видел по лицу короля, что калика попал в самую точку, это короля беспокоит даже больше, чем бедственное положение крестьян из-за турниров, но вслух король после паузы сказал:

– Да, но вернемся к вашему смелому предложению. Должен сказать, что вы единственный, кто решился на такое… А ведь местные сеньоры знают, что земли, захваченные исчадиями Адова Урочища, самые плодородные в нашем королевстве. Удобно расположены, с одной стороны защищены большой и глубокой рекой, она делает гигантскую петлю, охватывая эти земли с трех сторон… с четвертой стороны там труднопроходимые горы…

Он коротко взглянул на Томаса, Олег понял, что король недоговаривает нечто важное, скорее всего – очень опасное, но смолчал, пока все идет так, как и рассчитывал.

– Как велики земли, захваченные слугами дьявола? – спросил Томас.

Король взглянул на его дышащее отвагой лицо, вздохнул.

– Даже… чересчур. Я чувствую к вам, дорогой Томас, неподдельную симпатию и хочу вам предложить… отказаться от этой затеи. Мне жаль будет потерять такого рыцаря, столь верно понимающего нужды королевства! Это я о вашем отношении к турнирам. Давайте-ка, я лучше дам вам совсем малый участок… попрошу своего кузена, герцога Дюванваля поступиться клочком земли, зато у вас будет безопасное ленное владение. Я приближу вас к себе, вы займете при дворе достойное положение. Я вижу, что смогу полагаться на вас…

Томас с достоинством поклонился.

– Ваше величество, я еще полон сил, чтобы добывать земли мечом.

Король вздохнул.

– Доблестный рыцарь, должен сказать, что мне будет очень жаль вас потерять. В вас горит такой чистый огонь!.. Земля вокруг Адова Урочища не заселена, хотя там и почва хороша для посевов, реки и озера для ловли рыбы, леса для охоты, а сам край отличается ровным климатом. Почему там никто не селится… думаю, знаете.

Томас с достоинством поклонился.

– Знаю, ваше величество. И потому, радея для вящей славы Господа, а также Британии – Боже храни королеву! – прошу лучше дать мне ту землю. Рыцарю надлежит завоевывать, а получать из рук государя готовое может только в старости, когда рука не удержит меч!

Глава 18

Он гордо выпрямился и обвел короля и Олега ясным взором праведника. Король посмотрел на подвижника долгим взглядом, вздохнул, на чело набежала тень, затем лицо стало сухим и деловым. Он прошел к дальнему столу, Томас и Олег подошли, повинуясь властному кивку.

На столе рулон из хорошо выделанного пергамента, король взмахом развернул, прижал загибающиеся края кинжалом и подсвечником. Томас сразу понял, что это карта, но как ни всматривался, долго не мог уловить знакомые очертания, все картографы рисуют по-своему. Король ткнул пальцем в закрашенную черным довольно большую область.

– Вот!.. По легендам, что дошли еще от пиктов и бриттов, там прекрасные леса и богатые рудники с медью, железом и даже золотом. Может быть, даже олово есть, которого уже в других областях не осталось.

По спине Томаса пробежал холодок, он поежился, сказал с осторожностью:

– По легендам пиктов, мы стоим прямо на логове драконов и россыпи золотых самородков размером с конскую голову. И все дороги вымощены этими самородками.

Король поморщился.

– Легенды легендами, но сейчас в тех местах… смотрите внимательнее, что-то происходит. Сперва оттуда перестали поступать подати, а посланные отряды сгинули без вести. Посылали людей и другие лорды, граф Коллонтай отправил три отряда, а потом целое войско, не мог терпеть, чтобы у него под боком творилось что-то непонятное…

– А что за непонятное? Помимо Адова Урочища?

Король закусил губу, в глазах сверкнул гнев.

– Если бы только разбойники, кто их назвал бы непонятным?.. Что-то очень злое, сэр Томас. Очень нехорошее колдовство. И очень сильное. Настолько сильное, что мои священники в один голос твердят о пришествии Антихриста и близком конце света.

– Ого, – сказал Томас невольно. Он огляделся по сторонам, словно черпая уверенность в реальности толстых стен и развешанного поверх ковров и гобеленов оружия, снова обратил взор на карту. – Если там Антихрист, то чего торчит на месте?

– Может быть, – предположил король, – собирает рать?

Томас кивнул, в самом деле, ни один герой не в состоянии действовать без войска или хотя бы могучего отряда. Это в легендах пиктов Беовульф в одиночку побивает дракона, а в реальности только нападением со всех сторон удается поразить могучее чудовище.

Олег внимательно всматривался в карту.

– Адово Урочище примерно вот здесь, – сказал он и потыкал пальцем, – а вся область… под влиянием, так сказать?

Король кивнул.

– Если верить всем, кто прошел те земли хотя бы по краешку, она вся кишит жуткими демонами, созданиями ада, огненными драконами, черными летучими мышами размером с коров, выпрыгивающими из-под земли волками и вообще всем, что может пригрезиться после сильной пьянки.

– А что на самом деле? – спросил Томас.

Король сказал раздраженно:

– Никто не знает. Может быть, там просто разбойники. Большой отряд, который перехватывает всех на своих землях. Если так, то с ними можно говорить. Я дарую вожаку звание барона, пожалую земли, которые он и так захватил, а взамен принесет мне клятву оммажа. Словом, как обычно…

Томас надулся, в Британии уже давно не захватывают так земли. Последние массовые захваты были при вторжении Вильгельма Завоевателя, а теперь уже давно земли и замки переходят от отца к сыну, от сына – к внуку. И основатели рода считаются уже не разбойниками, а… рыцарями того времени.

Король водил пальцем уже не по пятну, а по его краям, с легкостью пересекал реки, горы, леса.

– Здесь владения графа Черча, – повторил он, – а вот тут выходит лес, что принадлежит барону де Грассиану. С той стороны земли барона Рэд Лайка, ему пришлось хуже всего…

– Что случилось?

– Почти половина его земель поглощена этой Язвой Дьявола, – пояснил король. – К счастью для Рэд Лайка, отец оставил ему самые большие владения в этих краях. Кое-как ютится на оставшейся половине, в ярости, что его люди исчезают. Хуже того, пятно расширяется…

Томас насторожился.

– Все-таки Антихрист начинает поход?

– Вряд ли, – ответил король. – Скорее всего к нему прибывают силы и уже не умещаются на захваченном плацдарме.

Томас вспомнил Олега, поинтересовался:

– А как насчет церкви? Она что-то делает?

Король кивнул.

– Наш архиепископ уже попросил о помощи братьев из монастыря святого Бенедикта, а также святого Игнатия и святого Йоргена. Откликнулись еще несколько монастырей, их монахи уже прибыли на границы Язвы Дьявола. Все они поспешили сообщить, что сдерживают дальнейшее продвижение сил Сатаны…

– А как насчет перейти в наступление?

Король устало отмахнулся.

– Я сказал, что Язва медленно расширяется?

– Понятно, – ответил Томас. – А монахи доказывают, что, если бы не они, Язва захватила бы весь мир?

– Примерно так, – ответил король с недоброй улыбкой. – Даже церковь хочет хоть что-то, да урвать. Все же верю, что монахи в какой-то мере Язву сдерживают. Так что если решишься принять те земли, то с монахами постарайся найти общий язык.

Томас снова вспомнил Олега, поморщился, какой там общий язык, язычник все испортит, но король смотрит требовательно, и он сказал деревянным голосом:

– Ваше величество, я бы и так… но ежели вы жалуете мне все те земли, которые сейчас под Язвой, то я с удвоенным рвением начну готовиться к походу. Только подготовьте королевский указ, чтоб с вашей подписью и печатями. Не за себя пекусь, но с бумагой смогу привлечь из безземельных рыцарей, им в свою очередь пожалую участки уже своей земли под поместья. Благо земли это проклятое Урочище захватило очень обширные.

Король смотрел на него испытующе.

– Бумагу составят уже сегодня, – пообещал он. – Ко всему еще вы лично и все ваши земли, сэр Томас, на сто лет освобождены от всех налогов и сборов. Кроме того, лично вам будет пожаловано право: не вставать в присутствии короля, не снимать шляпу, ковыряться в носу и называть меня по имени. Это не будет распространяться на ваших потомков.

Томас поклонился.

– Польщен, ваше величество.

Король неожиданно улыбнулся.

– Вы крестоносец, сэр Томас, воевали в Палестине, для вас эти знаки ничего не значат, но для тех, кто трется у моего двора, это очень много. И ценить вас будут выше.

Олег склонился над картой, лицо озадаченное, потыкал пальцем.

– А здесь тоже оно… Урочище?

Король покачал головой, обвел рукой по карте почти правильный круг.

– Нет, здесь цепь холмов, а через них почему-то не перевалили… Хотя с той стороны деревни уже опустели. Народ бежит, сеньор ибн Олег! А с этой стороны, вот здесь и здесь, захвачено Язвой. Сейчас она замерла, не распространяется, но, как считают мои священники, это ненадолго. Так уж получилось, что с севера и северо-востока, как я уже говорил, широкая река, ее не одолеть… во всяком случае, с ходу, как Язва катила по равнине, с юга и востока еще одна, смотри как она делает широкую петлю, тем самым остановив распространение этой гнили… А на западе горный кряж. Небольшой, но цепь тянется довольно далеко, тоже преграда для Язвы…

Томас всматривался в захваченную Язвой местность, сердце сжималось от негодования, кровь стучит в висках. Судя по расположению, там когда-то была цветущая долина с полями и садами, заливными лугами, ручьями и мелкими речушками, в которых кишела рыба. А сейчас там ужасающее болото, что гнилостными испарениями отравляет мир. Даже если Язва на самом деле осталась бы в этих пределах, все равно она вызов Господу, сотворившему прекрасный мир.

Король сказал задумчиво:

– В Язве что-то происходит. Через реку перелетает все больше ночных тварей, крестьяне с заходом солнца закрываются в домах, запирают двери и окна, прячут скот. В лесах появились странные волки, очень крупные, режут не только скот, но даже днем врываются в села. Мои священники говорят, что Язва набирает сил, чтобы однажды затопить грязью реку и перейти на другую сторону.

Томас спросил, стараясь, чтобы голос звучал мужественно:

– Ваше величество, это и будут мои владения?

Король замялся, даже глаза на миг отвел, но пересилил себя и прямо посмотрел молодому рыцарю в глаза.

– Да. Там нет клочка, которого не захватила бы Язва… мои священники зовут ее Тьмой, однако же если вам удастся как-то одолеть, то у вас не будет лучшего владения во всей Британии!.. Смотрите, по размерам почти равно иному королевству, защищено реками и горами, и земли там были самые лучшие.

Томас отошел от стола, поклонился. Вид у него был твердый и торжественный.

– Ваше величество, не будем отнимать у вас драгоценного времени. Мы пойдем готовиться к отъезду. И как только указ будет готов – выступим в самое сердце Зла!

За ночь народу в городе, казалось, удвоилось, а за то время, что они провели в королевском дворце, утроилось. Хотя рыцари, возможно, ночью и не приезжали, зато горожане высыпали на улицы все: торговцы, столяры и плотники, оружейники, кузнецы, даже каменщики предлагали свои услуги, хотя они на турнире совсем ни к чему, зато плотников набирают даже из соседних сел, те далеко за городом спешно сколачивают многоярусные помосты для зрителей. Из города к распахнутым воротам тянутся тяжело нагруженные телеги с бревнами и досками, везут туда шатры и палатки, туда же спешно перебираются торговцы разной мелочью.

Олег поглядывал с интересом, коротко заметил:

– А власть короля не совсем… гм… восточная.

– Зато меньше вреда, – огрызнулся Томас, – если король дурак.

– Да, – согласился Олег, – везде пятьдесят на пятьдесят.

Томас не понял, но спорить не стал, шел впереди по узкой улочке, расталкивая тесную толпу. Иногда попадались конные рыцари, почти у всех в руках копья тыльной стороной в специальной выемке в стремени, длинные и толстые, со специальным раструбом для руки, особые копья для таранного удара.

Олег тоже внимательно рассматривал этих конных воинов. Для Томаса такие копья вполне привычные, хотя вошли в употребление совсем недавно. Доселе были намного легче, что можно бить сверху, держа над головой, бить из-под руки снизу, даже бросать, как дротик, но сейчас рыцари всюду принимают на вооружение это тяжелое копье, все предыдущие рядом с ним еще не копья, а пики или дротики.

Освоивших новое оружие рыцарей пока немного, однако их небольшой отряд с легкостью пробьет брешь в любом войске на всю его длину, сомнет и втопчет в землю лобовым ударом, затем развернется и снова пронесется, как стадо кабанов по пшеничному полю. Иные времена, иное вооружение. Иная воинская тактика. Но главное не то, что иные времена, а что новое время. Когда не бесконечное повторение одного и того же – как же надоело и вгоняет в тоску! – а в самом деле видна заря нового мира… даже в этом.

Они вернулись в гостиницу, Томас не возжелал идти в роскошные покои, расслабляет, отправился в конюшню, осмотрел коней, стойла, придирчиво пропустил между пальцами ячмень, любуясь крупными янтарными зернами, затем зашел к кузнецу и поговорил о новом способе перековки коней, а с оружейником поделился опытом заточки мечей из дамасской стали.

Олег поднялся на самый верх, там, на крыше, особая площадка, как на башне, удобно рассматривать город с высоты. Для европейских зданий такая архитектура непривычна, но вернувшиеся из Святых Земель, где все дома с плоскими крышами, не видят ничего удивительного.

Город бурлит, заполнены уже не только гостиницы и постоялые дворы, но и все сараи, амбары, а многие будущие участники жарких схваток разбили шатры за городской чертой. Им туда возят еду, а часть торговцев уже поставили там временные лавки. Малые турниры, которые устраивают через каждые пару недель, длятся по два дня, средние – по четыре, но крупные, на которые приезжают из дальних стран, нелепо втискивать в такие сроки, они длятся не меньше недели. К примеру, знаменитый Марлезонский турнир длился полмесяца.