Текст книги "Именем Горна"

Глава четвертая

– Да пребудет с тобой Небесный Горн! – Ладомар с раздраженным удивлением смотрел, как хозяин трактира корчится на полу, за стойкой. Едва тот замер – паладин вытащил меч и пригвоздил усмийца к полу. Редких посетителей сдуло из зала едва странника, вошедшего в таверну, охватило сияние.

– Откуда вы только беретесь-то, а? – святой воин обтер меч о рубаху убитого им слуги Усмия и раздосадовано покачал головой. В ниранский городок под диким названием Срызь, Ладомар прибыл только сегодня днем, с трудом вынырнув из умиротворяющих будней Дилона. О Титан-Озере он вспоминал с теплом, несмотря на царившие там жуткие морозы.

– Опередил! – сзади раздался веселый голос и, бряцая доспехом, в трактир вошел рыцарь в рыжих доспехах. – Я тоже хотел тут остановиться, но мимо проехал. А сейчас слышу – звон знакомый, дай, думаю, погляжу что к чему.

Ладомар поприветствовал человека коротким, но уважительным кивком. Он сразу узнал именитого паладина Ордена. Ваогар Рыжий собственной персоной.

– Приятно увидеть в этом захолустье одного из своих, – рыцарь подошел ближе, хлопнул Ладомара по плечу и нагнулся над стойкой. Заметив удивление на лице паладина, Ваогар пояснил:

– Они его тут обычно прячут!

– Кто?

– Тавернщики! О! Я же говорил! – Рыжий поставил на стойку запечатанный кувшин. – Лучшие вина не в погребе, я давно это усвоил. У каждого уважающего себя хозяина есть пойло для особых случаев, для особых гостей и за которым бежать не надо.

Ладомар тупо уставился на добычу соорденца.

– Будешь? Думаю, хозяин не против, – паладин стянул с головы шлем и водрузил его рядом с кувшином. – Пить хочется – спасу нет.

Повадки Ваогара Ладомару не понравились. Но, парадокс, к людям такого характера он всегда питал некую симпатию. С ними забываешь о проблемах.

– Ну так как? – Рыжий ловко откупорил кувшин и сразу же принюхался. – О! Эйморское!

– Буду, – кивнул Ладомар, и его взгляд упал на мертвого усмийца. Эймор – это приятное воспоминание. Там было хорошо, и там была Элинда…

– Ну, вот и отлично, – рыцарь вновь покопался за стойкой и выудил две глиняные кружки. Разлив вино, он подал одну из них Ладомару и сграбастал свою. – За Небесный Горн, да пусть сияет он над горами Анхора вечно!

Залпом опрокинув в себя кружку, отчего по лицу воина потекли розовые ручьи вина, Ваогар грохнул пустой тарой по стойке:

– Хороша!

Ладомар сделал небольшой глоток, наслаждаясь напитком, и задумался, как быть дальше. Таверну сегодня же сожгут напуганные жители, если не вмешается управляющий города. Ночлег надо искать в другом месте.

– Куда путь держишь, брат? – Ваогар плеснул себе еще вина.

– Не знаю, пока на север, потом на запад.

– Это ты зря, – на сей раз Рыжий пил медленнее. – На запад сейчас лезть не стоит. Война там скоро будет. Мереан вот-вот с Кронеем схлестнется. Халдия, говорят, свои дружины на помощь соседу послала. В Зурраге неспокойно. Сейчас там армия нужна, а не мы.

– Какая разница, где нести волю Горна? – удивился Ладомар его неприятным словам.

– Огромная, брат! Да, я забыл представиться – Ваогар Рыжий.

– Ладомар из Двух Столпов.

– Ни разу не слышал, – широко улыбнулся Ваогар и поднял кружку. – Ну, за знакомство!

– Ну так какая разница? – Ладомар глотнул вина, с трудом сдерживая закипающую ярость. Помощь Горна для всех, а не для избранных! Так он всегда жил, и потому не принимал иной точки зрения. Где-то в глубине души шевельнулась противная мысль, что злость его вызвана отнюдь не верой, а тем, что Ваогар о нем «ни разу не слышал».

– Мы ничем не можем там помочь. Вот если «заказников» отсылать – это еще куда не шло. А по одному ходить – бесполезно. Война, брат, это не шутки. Там сначала угощают стрелами, а потом вопросы задают. Так что я вне игры! Хотя Зурраг бы посетил с удовольствием. Но дальше на запад – ни-ни.

– Почему мы не можем помочь? Людям всегда нужна помощь!

– Во время войны, брат, им в первую очередь нужен твой доспех, твой меч и твой конь. А иногда и твое мясо, – Ваогар перестал улыбаться.

В словах Рыжего была разумная нотка, но Ладомар все равно не согласился с соорденцем, хотя вслух ничего не сказал.

– Я заметил, что ты молитвой изгоняешь, – Ваогар оперся о стойку. – Зря. Много сил и долго. Можно быстрее. Хотя чисто.

– То есть? – не понял паладин.

– Ну просто силу сразу выплескиваешь, без всяких «прощаю тебя» да «пребудет с тобой Небесный Горн». Я сам так лет семь работал, а сейчас понял, что достаточно просто направлять удар и все, правда, сгорают, подлецы, и жгут ценные вещи, – Рыжий уставился на труп хозяина таверны. – Где ж переночевать?

– Как это? – Ладомар заинтересовался словами рыцаря. Он сам не раз думал об ином способе изгнания, но испытывать на собственной шкуре не хотел.

– Да просто, смотришь на цель, и посылаешь заряд.

– Как?! – паладин не понял. – Как его посылать?

– Я просто говорю про себя говорю – «этот», – пожал плечами Ваогар. – Мне самому подсказал знакомый. Теоден из Мирамии, слышал?

Ладомар кивнул и вновь приложился к кружке.

– Слушай, а я ведь сейчас тоже на север, хочу на Путаные Места поглядеть. Можем вдвоем съездить, заодно и проверим! – загорелся Ваогар. – А, что думаешь? О, проклятье, прости, забыл как тебя звать.

Он сокрушенно покачал головой:

– Память вообще никуда не годиться. Я ж и методу этому рад, потому что слова изгнания с трудом вспоминал.

– Ладомар я, – привычно представился паладин.

– Так вот, Ладомир, давай завтра с утра вместе?

Отпив еще глоток, Ладомар задумчиво покатал вино во рту, проглотил и кивнул:

– Идет.

Решение было несложным. С такими людьми как Ваогар путешествовать интереснее: они отлично прогоняют дурные мысли, а когда исчезают – не оставляют никакого сожаления.

– А сегодня предлагаю гулять на полную! Сначала тут, а потом поищем девиц покраше, да послаще!

– Гулять – да, а вот с женщинами нет, – улыбнулся Ладомар и соврал: – Обет.

– Ух! – с уважением посмотрел на него Ваогар. – Я вот птицу не ем, мне проще. Силен, брат! Я бы не решился. Но извини, тогда просто посмотришь. Мне вот женской ласки очень не хватает, без нее и в бой идти не с руки.

Ладомар еще раз посмотрел на мертвого трактирщика, и молча поднял кружку, будто салютуя убитому усмийцу.

– Так его, – заметил жест Ваогар и с удовольствием его повторил. – Ну, за смерть рабов Усмия, брат!

И они вновь выпили.

Что было дальше Ладомар помнил неважно, так как за первым кувшином последовал второй, а там и третий… Мешать паладинам никто не решился; наряд стражи, прибывший за покойником, сделал вид, что не видит гуляющих рыцарей. А потом мир понесся сломанным калейдоскопом. Громкие песни Ваогара, разбитый о стену дома кувшин, погоня по городу за сбежавшим конем Рыжего. Тесный дворик, с заросшим древним фонтаном. Здесь Ладомару стало плохо, и новый приятель трогательно кружился рядом, приговаривая:

– Водички, водички попей – полегчает.

Походная фляга, большой глоток и снова пляс в голове. Хихикающие шлюхи с горящими и маслянистыми глазами. Размахивающий кошелем Ваогар. Крошечный дом с невыносимым запахом жасмина. Рыжий рыцарь, удаляющийся в соседнюю комнату с плотной брюнеткой. Женщина с распущенными волосами, тянущаяся к поясу Ладомара. И она же, испуганно и обиженно глядящая на воина с пола.

– Элинда! – прохрипел сидящий на кровати рыцарь, мутным взором скользнув по отброшенной шлюхе. С силой он не рассчитал… Но ведь едва не нарушил обет! Едва не преступил через клятву, данную любимой.

Не те глаза! Не те волосы! Голос не тот! Даже гул в голове не смог заглушить памяти. В какой-то момент Ладомару показалось, что перед ним Она, но, видимо, так упал свет с улицы и не более. Будь она Элиндой…

– У меня обет! – промямлил испуганной шлюхе Ладомар. – Не трожь!

И повалился набок.

Проснулся он от бесцеремонного толчка в плечо.

– Подъем, брат! – над плохо соображающим Ладомаром навис Рыжий рыцарь. – Утро уже!

– Проклятье, – просипел паладин и закрыл глаза. Комната по-прежнему крутилась вокруг, и грозила вывернуть наружу человеческое нутро.

– Ну, бывает! Затем и живем, – бодро сообщил Ваогар. – Вижу, ты обет сдержал. А я, дурак, только утром вспомнил, что тебе нельзя. Жаль золотишко, я ж обеих купил, ну да сам виноват. Извини, хорошо что ты не сдался. Уважаю.

Ладомар поморщился, но глаза не открыл.

– Элинда… – сипло вырвалось из горла.

– Давай, подымайся!

– Не могу! – рыцарь вновь попытался приподняться, но понял, что еще движение – и его вырвет. – Не…

По голове стучал одинокий, раскаленный молоток, и Ладомар вдруг почувствовал как проваливается в спасительный сон, и боль покорно тает.

Во второй раз он проснулся уже ближе к вечеру, с восторгом понимая, что утренний кошмар остался позади. Тело затекло из-за так и не снятого доспеха, в ноздри шибанул запах перегара и своего пота. Скривившись от омерзения, Ладомар сел на кровати и тупо оглядел комнату. Где он?

В углу, у двери, валялась перевязь с мечом и, молча поблагодарив Халда, паладин добрался до оружия. Чудо, что его не украли… С трудом облачившись, воин еще раз окинул помещение взглядом. Скромное убранство, очень скромное. Местечко для встреч. Как его только не выкинули утром?

Смутно вспоминая побудку, Ладомар хрипло позвал:

– Ваогар?

В соседней комнате послышался лязг, и в дверях объявился Рыжий рыцарь.

– Очнулся! – в руках воин держал кувшин, и Ладомар отшатнулся от знакомого, как от Усмия во плоти.

– Я же не пью, обычно, – оправдываясь буркнул он.

Ваогар хохотнул:

– Я заметил! Растратный ты человек, Даламор, растратный. Пришлось снять комнатушки еще на день, и отправить девушек подальше, чтобы не мешали.

– Я Ладомар, – глухо сообщил паладин.

– Будь я проклят! – скривился Рыжий. – Прости… Память такая дурная, что стыдно. Прости, Лодомар!

– Деньги отдам, мне они все равно не особо нужны, – проспавшийся рыцарь чувствовал себя гораздо лучше, но не настолько, чтобы обижаться.

– Забудь! Я же говорил – приятно встретить в такой глуши своего! Ну, отправляемся?

– А кони где? – похолодел Ладомар. Он никак не мог вспомнить.

– На конюшне, – захохотал Ваогар. – Эх, друже, нравишься ты мне!

Паладин приложился к кувшину и добавил:

– Но вот пить не умеешь совершенно!

– Да, теперь я, наверняка, умру от этого, – буркнул Ладомар, боясь себе признаться, что очень благодарен веселому соорденцу. Его ведь никто не заставлял заботиться о напившемся вояке. Никто не просил платить за комнату, лишь бы не тревожить похмельного товарища, никто не просил дожидаться.

– Или до завтра ждем? – Ваогар склонил голову набок, оценивающе глядя на Ладомара.

Соблазн был велик, Рыжий зря это предложил.

– Было бы неплохо, – признался Ладомар. – Чтобы окончательно прийти в себя и… Помыться б…

От собственного запаха мутило. Немудрено, сколько дней в дороге, не снимая доспехов, да еще и пьянка эта…

– Пошли! Я уже! Тут неподалеку есть заведенье, где всегда есть бочка и горячая вода! Прелесть, а не место! – рыцарь вышел из комнаты.

– Как ты только успеваешь все узнать, – удивился ему в спину Ладомар.

– Я просто любопытный очень, – донеслось из коридора. – Всем интересуюсь.

Паладин из Эймора ощутил прилив зависти – его давно ничего не интересовало.

* * *

– А зачем тебе на запад? – Ваогар с открытым забралом лениво рассматривал царящий вокруг лес. Мерно покачиваясь в седле, закованный в броню всадник смотрелся впечатляюще. Ладомар тяжелые доспехи не любил, предпочитая возможность маневра, но на латы всегда засматривался.

– Надо, – наученный опытом, паладин из Эймора старался не распространятся о своем поиске. Он очень болезненно переносил насмешки или шутки на тему Элинды.

– Просто, можно было б в Балион свернуть, на восток. Там паладину дело всегда найдется.

– Нам везде дело есть, – поморщился Ладомар.

– Ты там был? – обернулся Ваогар, – в Балионе?

Паладин отрицательно помотал головой.

– Немного потерял, если честно. Будь моя воля – я бы там рейд устроил всем Орденом. Темная страна, жуткая. – Ваогар хмыкнул. – Куда там Зуррагу. Но зато работы по горло.

– Для них это норма жизни. Ты бы еще степняков на путь истины наставлять начал, – Ладомар с наслаждением втянул запах приближающейся весны. В лесу все чаще попадались проталины, на деревьях оживали почки. Скоро все расцветет, приободрится. Сейчас ведь уже март, да?

– Ты не прав! Степняки, они и есть степняки, – не согласился Ваогар. – У них друзей нет и политики тоже. У них и страны-то нет, просто не пускают их никуда соседи. А Балион – вполне цивилизованное государство, со своим королем и законами.

– Не могу назвать цивилизованной страну, где большая часть жителей – рабы, – фыркнул паладин из Эймора.

– Все мы в какой-то степени рабы. Привычек, желаний, идей, – пожал плечами Рыжий рыцарь. – Ты не думай, я не одобряю Балион. Просто им приходится мириться с Небесным Горном, чтобы не вызвать гнев Эймора и Нирана, а это дает небывалые возможности, брат. Заруби наказывающего раба господина – никто слова не скажет.

– Некрасиво… – Ладомар прищурился. Впереди на дороге показался небольшой отряд.

– Красиво-некрасиво, но Небесный Горн за что радеет? Кто совершает зло – должен быть наказан. По мне рабовладельцы – зло. Мы должны помогать людям. Думаю, рабу приятно увидеть смерть своего хозяина, как считаешь?

– А если он был хорошим господином? – Ладомар напрягся. Отряд впереди замер, и чувствовалось, что всадники хотят свернуть с дороги. Отчего?

– Хороший господин не будет бить раба, – довольно осклабился Ваогар.

– Брат, впереди странный отряд, – бросил ему Ладомар.

– Вижу… Давно заприметил. Хотят уйти от встречи, – неожиданно по-деловому откликнулся Рыжий рыцарь. – А кто боится славных паладинов Небесного Горна?

Ваогар ответа ждать не стал – захлопнул забрало и погнал коня навстречу подозрительному отряду.

– А если раб был плохим? – нагнал его Ладомар.

Ваогар хохотнул:

– Горн разберется! По-моему это усмийцы, брат!

Всадников было шестеро: пять взрослых, угрюмых мужчин и молодой совсем парень.

– Именем Небесного Горна остановитесь, незнакомцы! – проревел Ваогар, и сразу четверо из странного отряда вскинули арбалеты. Сработали они на загляденье быстро, да и выстрелили слаженно.

От страшного удара в левое плечо Ладомар вылетел из седла. Падение, казалось, выбило из легких воздух, и паладин из Эймора на миг потерял сознание. Ваогару повезло меньше: арбалетный болт вошел в грудину его коня, и тот на всем скаку рухнул на землю, а он сам, вспыхнув ярким светом, кубарем перелетел через голову скакуна и плюхнулся в дорожную грязь. Все четыре стрелка с криками боли скрючились в седлах, терзаемые магией Небесного Горна. На дорогой поднялся привычный звон, и паладин, тяжело поднявшись на ноги, бросился вперед, сокращая дистанцию. Испуганные кони пытались стряхнуть с себя мучающихся хозяев, не понимая, что за напасть с ними приключилась. Ладомар взмолился, чтобы животные не вздумали спасаться бегством. Таким образом они вытащат седоков из ауры паладинов и те, очнувшись, просто расстреляют их из арбалетов.

Ваогар перевернулся на спину, и один из стрелков тут же вспыхнул; конь усмийца взвился на дыбы, стряхивая с себя обжигающего наездника. Вот тут-то лошади и рванулись… Один из всадников не удержался в седле, и мешком свалился на дорогу. О нем можно было на время забыть.

Ладомар вцепился взглядом в рыжеволосого мужчину, все еще цепляющегося за коня скрюченными в агонии пальцами. «Умри!»

Сила Горна вспыхнула в сердце паладина, наполняя сердце восторгом и счастьем, но результата не было. «Умри!» – торопливо повторил про себя рыцарь, спешно отпрыгнул с дороги понесшего жеребца, развернулся и послал вдогонку заряд силы:

– Да сдохни же!

Вспышка! Удалось? Или это Ваогар? Яркий всполох справа убедил паладина в обратном. Там пытался скинуть полыхающего хозяина обезумевший от страха конь. Третьего сжег Рыжий рыцарь, а значит он не мог спалить цель Ладомара.

– Этот твой! – проорал Ваогар. Он тяжело поднялся с земли и принялся отряхивать плащ. На земле верещал от боли последний усмиец, и Рыжий с отвращением бросил на него взгляд.

– Да грохни его! – рыкнул он. – Я этот звон ненавижу!

Спорить Ладомар не стал: звук, с которым вырывалась на свободу аура Горна, приятным не был. Казалось, что он дробит зубы, в то время как сотни маленьких человечков выплясывают в брюхе ненормальный танец.

Ладомар уставился на усмийца, и тот сразу вспыхнул, несказанно удивив паладина. Ведь он не успел даже подумать, а уже получил результат! Сколько лет произносил патетические речи, сколько раз был на волоске от смерти из-за медлительности изгнания! А мог одним взглядом жечь!

– Отлично, брат! – ободряюще качнул головой Ваогар. – Растешь!

Звон утихал, сияние вокруг паладинов медленно гасло, и на это с нескрываемым удивлением глядели двое оставшихся в живых всадников.

– Да пребудет с вами Небесный Горн, странники! – Ваогар приблизился к опешившим людям. – Рады, что смогли помочь вашей беде.

Ладомар наконец-то увидел, что у обоих всадников связаны руки. Значит усмийцы уже отрядами действуют? Пленников берут? А Вестник в ставке Ордена говорил про совпадения?! Проклятье, надо было не в Дилоне торчать, а тревогу бить. От Титан-Озера до Заслона всего неделя дороги, и Орден в тех краях серьезнее относится к новостям. Вдумчивее.

Ладомара тревожило странное чувство где-то в груди. Будто там тревожно ворочалась неуспокоившаяся сила Небесного. Паладин деловито проверил всех усмийцев и убедился, что никто из них не выжил, однако ощущения не прошли. Паладин обернулся на освобожденных пленников. Сила Горна молчала, поэтому вряд ли кто-то из них усмиец. Но тревога не унималась.

Глава пятая

В плен Эйдора и Агиру взяли на первой ночевке в Смутных Королевствах. Мертвый Латник ушел едва странники миновали территорию Путаных Мест и Агира заметно оживился, радуясь избавлению от неприятной компании. Шутил, строил планы по дальнейшей дороге. Сверив направление по врученному Настоятелем компасу (он указывал на юго-запад), товарищи ушли как можно дальше от границы и встали на ночлег.

А утром оказались пленниками у четверых неразговорчивых всадников.

Эйдору знакомство с жителями Смутных Королевств не понравилось. Грубые и бесцеремонные люди, изъясняющиеся тумаками и выплюнутыми сквозь зубы короткими фразами. Пленникам запрещали даже разговаривать… Юноша пытался пару раз спросить что-то у Агиры, но мигом подскакивал кто-то из пленителей и коротким ударом отбивал желание открывать рот. Рыцарь делал страшные глаза, мотал головой, объясняя молодому волшебнику, что не стоит злить дикарей, и в конце-концов Эйдор с ним согласился. После того, как выплюнул выбитый рыжеволосым варваром зуб. Главным у бандитов был как раз рыжий, и с товарищами он обращался ненамного гуманнее чем с добычей.

Разбойники старались на дороги не выходить, путешествуя исключительно по заснеженному лесу, и Эйдор уже понимал, что подобное перемещение наиболее безопасно для дикарей. Что с ним придется смириться. Не понимал юноша только одного – для чего они нужны странной четверке.

Сегодня судьба впервые вывела бандитов на тракт и это оказалось роковой ошибкой. Встречу с двумя рыцарями разбойники не пережили. Странная магия спалила четверых конвоиров, и не приведи Халд испытать на себе те муки, что достались им перед смертью…

Главного из повстречавшихся воителей Эйдор определил сразу. По манере держаться, по тому, как он разговаривал со своим невзрачным товарищем. В конце-концов, по доспеху! Чувствовалось, что воин перед ними опытный, богатый и умелый.

– Я Ваогар Рыжий, паладин Небесного Горна, странники! – заговорил главный. – А это мой друг, Ледомар из Двух Столпов! Тоже паладин!

Рыцарь чуть поклонился связанным товарищам и глянул в сторону приятеля. Тот с нескрываемым подозрением на заостренном лице осматривал всадников. Из наплечника воина торчал арбалетный болт, и Эйдор изумился выдержке паладина.

– Я могу вылечить! – услышал юноша свой голос. – Я умею!

– Меня Ладомаром зовут, – глухо произнес товарищ Рыжего рыцаря.

– Да что ты будешь делать! – рявкнул тот. – Да что такое-то!

Ваогар сорвал с головы шлем и с силой бросил его на землю:

– Когда я, наконец, запомню, а?! Прости, брат! Имя у тебя такое, наверное. Ну не настолько же я тупой!

Брат? Они братья? Эйдор с интересом оглядел рыцарей. Совершенно непохожи.

– Я Эйдор из Скафолка, – представился он.

Агира закашлялся, склонился в седле и с едва скрываемым возмущением уставился на товарища. В этот момент юноша и сам понял, что сказал лишнее. Хотя, Настоятель говорил, что паладинам Небесного Горна можно доверять, но все же…

– Откуда? – не понял тот, кого звали Ладомаром. Он напряженно поглядывал на Агиру, да и тот, то и дело бросал на воина странные взгляды.

– Из Скафолка, – едва слышно повторил Эйдор.

– Это деревня какая? – нахмурился Ваогар. Он склонился за шлемом и теперь заботливо обтирал его плащом. – А тебя как зовут?

Агира опять кашлянул, поймав на себе взгляд Рыжего рыцаря.

– Агира я…

– Что за Скафолк? – поморщился Ваогар. – Где он?

Ладомар вдруг пошатнулся, схватился за торчащий из плеча болт и скривился от боли.

– Ему плохо! Развяжите, я вылечу! – свитки у Эйдора не изъяли. Его, как ни странно, даже не обыскивали.

Ваогар торопливо шагнул к коню юноши, выхватил кинжал и ловко разрезал веревки, затем повторил незатейливую процедуру с путами Агиры. Молодой волшебник тем временем соскочил с жеребца и, на ходу выхватывая свиток, бросился к бледному Ладомару.

Остановился, поймал подозрительный взгляд черных глаз и надорвал свиток.

Рыцарь тут же взвыл, схватился за плечо и рухнул на дорогу. Катаясь в мокром снегу, паладин никак не походил на грозного воина коим смотрелся минутой раньше.

– Сейчас полегчает, – попытался успокоить его Эйдор.

Ваогар шагнул к корчащемуся товарищу и беспомощно замер рядом с ним.

– Должно было уже… – тихо сказал Эйдор. Муки паладина не прекратились, хотя он перестал просто выть от боли. Сейчас он такими ругательствами поносил «малолетнего подонка», что анхорец окончательно растерялся.

– Ты болт не удалил, дурак! – понял, наконец, Агира. – Усмийское отродье, думать же надо!

Юноша похолодел от понимания. Его заклинание пыталось затянуть рану, восстановить мышцы, и успешно с этим справлялось, но вот только болт тут же рвал ткани заново.

– Держите его, выдернуть надо! Иначе он тут вечно мучаться будет, – Агира бросился на корчащегося Ладомара, прижимая его к земле. Воин с легкостью отбросил рыцаря Первого Круга в сторону, и тут сверху на паладина рухнул закованный Ваогар.

– Дергай! – крикнул он поднимающегося Агиру. – Далемор, терпи!

– Наплечник бы снять! – рыцарь неуверенно склонился над трепыхающимся под весом латника паладином.

– Дергай! Чародей залечит! – заорал Ваогар.

Повезло, болт застрял в наплечнике, не погрузившись в тело полностью, как оно иногда бывало. Но и не пробив руку насквозь, как тоже случалось не раз.

Едва уцепившись, Агира рванул на себя мучающий воина кусок железа и Ладомар взревел, будто разъяренный медведь. Не удалось.

– Да что ты возишься?! – Ваогар еле справлялся с вырывающимся другом. Тот уже обещал пустить Эйдору кровь, как только с него слезет этот «железный баран».

Рыцарь Братства выругался, схватился за ремень наплечника, расстегнул крепление и двумя руками дернул пробитый кусок доспеха. Поддалась, оторвалась! Агира упал на спину, сжимая в руках злосчастный кусок стали, с торчащим в ней болтом.

– Готово!

Ваогар скатился с успокоившегося приятеля и тяжело перевел дух:

– Знаешь, чародей… Руки бы тебе оторвать за такую ворожбу…

Эйдор пристыжено молчал, глядя на приходящего в себя Ладомара. Тот воплощать в жизнь свои угрозы не спешил, но смотрел волком.

– Ну вот, – Рыжий сел и дернул за плащ, пытаясь высвободить его из-под себя. – Теперь вовек не отстираюсь.

– Скафолк, – вдруг прохрипел Ладомар. Воин приподнялся на уже здоровой руке и посмотрел на юношу. – Это же в землях Анхора…

Агира повернулся к Эйдору и раздраженно покачал головой, молча сетуя на длинный язык товарища. Ваогар с удивлением спросил приятеля:

– С чего ты взял?

– Слышал как-то раз, – паладин не отрывал взгляда от юного чародея.

– Да, мы из Анхора, – вдруг промолвил Агира. Рыцарь устало поднялся на ноги, отбросил в сторону по-прежнему сжимаемый наплечник и подошел к своему коню. – Но…

– Вы не слышали о девушке по имени Элинда? – неожиданно спросил Ладомар. Торопливо, немного испуганно и, одновременно, смущенно. – Из Эймора?

Эйдор замялся, удивленный таким вопросом, но нашел в себе силы мотнуть головой. Агира в недоумении развел руками, ему казалось, что весть о том, откуда двое путников – должна больше интересовать местных жителей. Но больше всех изумился Рыжий Рыцарь.

– Элинда из Эймора? Высокая такая, красивая, с маленьким шрамиком на шее? – шокировано произнес он.

Ладомар просто подпрыгнул в воздух. Бросившись к приятелю, он схватил того за плечи и срывающимся голосом зашипел:

– Ты ее знаешь? Ты ее видел? Где она?

Опешивший Ваогар сглотнул и изумленно вывернулся из объятий товарища:

– Ну… Да…

* * *

– Значит, Зурраг. Город Андил, жила у купца Линоши? – Ладомара трясло от переизбытка чувств. Действительно – никогда не знаешь, где найдешь. Элинда…

– Ну да! Да! – нервно закивал Ваогар. Его можно понять, не первый раз паладин из Двух Столпов повторял нехитрый адрес. – Чего ты так дергаешься-то, расскажи!

– Она мне нужна, – Ладомар покосился на коней освобожденных пленников. Тот, на котором ехал Агира – скорее всего выдержит. – А еще мне нужен твой конь.

– Чего? – изумился странный человек с непонятной аурой. Паладин на миг замялся, прищурился, оглядывая мужчину. Ведь это от него так несет Усмием? Однако Ваогар никаких признаков беспокойства не проявлял. Впрочем, неважно.

– Коня возьму твоего, – Ладомар даже не спросил, он поставил перед фактом.

– Брат, а своего поймать не судьба? – подал голос Рыжий рыцарь.

– Поймаешь – забирай. Тебе железа много везти надо, их лошади, – паладин кивнул на Эйдора и Агиру, – твой вес не выдержат.

– Как я ее поймаю? – изумился Ваогар.

Ладомара это не интересовало:

– Мне очень надо в Андил, брат. Поймите, мне действительно очень нужно ее найти! – паладин поймал себя на том, что оправдывается. Нехорошо это. Стыдно…

– Да я вижу, что тебе туда очень надо, Лидомур!

– ЛАДОМАР! – сорвался паладин. – Неужели так сложно запомнить?!

– Да будь проклят тот день, когда Горн подарил мне язык… – пробурчал Рыжий рыцарь. – Просто я понять не могу, зачем тебе та девчонка. Такая же как и прочие, в любом городке если поискать – найдешь похожую.

Ладомар не питал иллюзий о том, каким было знакомство Ваогара с Элиндой. Памятуя недавний ночной дебош и зная Ее – не питал. Обиднее всего было, что Рыжий и не подозревал, какое сокровище упустил.

– Такую не найду, уж поверь мне, – процедил воин. – Я еду в Андил и это не обсуждается. У вас своя дорога, у меня своя. Но мне нужен конь!

– Да забирай, все равно не мой, – пожал плечами Агира. – Вы их победили, – он кивнул на трупы усмийцев, – трофеи ваши.

– Я заплачу! – Ладомар полез в кошель на поясе.

– Не вздумай, – резко сказал Агира, и паладин, сам того не ожидая, отдернул руку. Мужик-то с характером.

– Он рыцарь, – тихо произнес Эйдор. Парень заметил удивление Ладомара. – У нас считается унижением предлагать рыцарю деньги.

– Понятно, – кивнул паладин. – Значит, я забираю коня. Ваогар, проводишь странников до города?

– Экий ты, – хохотнул приятель. – За меня решаешь?

– Извини… Я к Элинде.

– Прости, – окаменело лицо Ваогара, – надеюсь, ты не думаешь, что она сидит и ждет тебя, а? Я уверен, что у нее уже детишки от какого-нибудь андильского дворянчика и она тебя даже не вспомнит, когда ты прилетишь к ней на белой лошади!

Вороной мерин Агиры чуть ли не с возмущением всхрапнул, покачал головой и переступил с ноги на ногу. Ладомар уставился в землю, собираясь с силами для ответа. Ваогар наверняка не знал, что словами попал в самое больное место. Что будет, если она не вспомнит? Что, если она забыла его так же, как забыл весь этот проклятый мир? Ведь, скорее всего, Рыжий рыцарь прав. Если размышлять здраво, без налета романтической пыли – сколько лет прошло, и наверное, не просто так Элинда сбежала из Эймора.

– Поживем – увидим, – вскинул голову паладин. – Будет день – будет пища.

Ваогар развел руками:

– Ну, удачи тебе, что ли… Мне сказать нечего.

– Бывайте! Да пребудет с вами Небесный Горн. – Ладомар вскарабкался на коня, посмотрел сверху на Эйдора. – А ты, парень, зря ушел из Анхора. Поверь – тут гораздо хуже.

Жеребец с паладином из Двух Столпов уже исчез за крутым поворотом тракта, а никто так и не промолвил ни слова. Первым заговорил Рыжий рыцарь:

– Ну, выбора у нас нет. Будем спутниками. Доведу до города, а там и порешим, что дальше. Куда путь-то держите?

– На юго-запад, – уклончиво ответил Эйдор. Больше откровенничать он не собирался. И так уже наговорил лишнего.

– Достойное направление. В Халдию, значит?

– Да, – что за Халдия – Эйдору было неведомо, но пусть будет она.

Агира отмалчивался, погруженный в думы. Иногда он с сомнением посматривал на Ваогара, затем переводил взгляд в сторону, куда уехал влюбленный паладин, морщил лоб и вновь задумывался. Интересно, о чем…

– Ладно, разговорчивые вы наши, учтите – я допытаюсь, как тут оказались выходцы Анхора. Что же у вас там стряслось, раз вы покинули такой благословенный край, а?.. – ему не ответили, но Ваогар не стушевался и продолжил: – Ну а пока давайте попробуем коней поискать. Ладомир мужик горячий, а вот я от дареных коней отказываться не стану.

Что-то смутило Эйдора. Рыжий рыцарь, похоже, опять переврал имя уехавшего товарища. Не Ладомиром того звали, точно. Лодомор, вроде. Не было в имени паладина буквы «и».

В город вошли уже ночью. Стража на воротах придирчиво осмотрела гостей, светя в глаза масляными фонарями, и только после слов Ваогара, что он паладин Небесного Горна, а его спутники ни в коем случае не нарушат ни один из законов Нирана – успокоились.

Для Эйдора небольшой городок оказался первым поселением в Смутных Королевствах. Бывший инспектор, а ныне молодой странствующий маг старался впитать в себя все увиденное. Не сильно отличались узкие улочки Срызи (так, по словам Ваогара, назывался город) от улиц Анхорских городов. Ну, конечно, грязнее здесь было, и пахло нечистотами. Сколько Эйдор не оглядывался – но ни разу не увидел дорожных чистильщиков. Может быть, потому что ночь на дворе?

Ваогар на вопрос, почему так грязно в городе, фыркнул, повел могучими плечами и елейно поинтересовался: бывает ли иначе? Юный чародей поспешил заверить, что бывает, однако Рыжий рыцарь еще раз фыркнул, но на этот раз с сомнением.