Текст книги "Именем Горна"

На стороне Лемиллы сейчас осталась лишь «религиозность» надвигающейся войны.

Но когда эмиссар доберется до красавицы: все изменится.

* * *

Путешествие с Ваогаром сразу показалось Эйдору странным. Казалось бы путь как путь, но витала некая загадка над их отрядом. Впрочем, юноша редко заострял на этом свое внимание. Он был полностью поглощен Смутными Королевствами, несмотря на то, что с каждым днем его восторги лишь уменьшались. Они не спеша добрались до одного из королевств, под говорящим названием Халдия и за всю дорогу Эйдор не нашел особенных отличий между серыми краями Нирана и королевства церковников. Те же бедные деревушки вдоль дорог, те же подозрительные взгляды из окон. Люди на Смутном юге были не чета анхорцам. Злые, недоверчивые, порабощенные таинственным страхом перед незнакомцами.

То, что среди путников находился паладин Горна – почти всегда успокаивало случайных встречных, но находились и исключения из правил…

– Руки держите на виду! – двое лучников с напряжением следили за каждым движением Ваогара.

– Побойтесь Небесного! – мрачно пророкотал тот.

– Я сказал руки на виду! Много вас таких по тропам бродит. Все как один паладины, а потом скотина из загонов пропадает! – из-за спин стрелков проголосил низкорослый, лысый старик.

– Я паладин Небесного Горна!

– Не шуми, проверим. Окажешься сыном Халда – извинимся и отпустим, – вмешался доселе молчавший человек в одеянии служителя Халда. Бело-золотая туника с безнадежно заляпанным грязью подолом, неестественно смотрелась на фоне покосившихся деревенских заборов.

– Одного извинения мало будет, – угрожающе прорычал Ваогар. Эйдор с легким испугом смотрел на лучников, ему казалось что в любую секунду с тетивы вот-вот сорвется стрела и разговор прервется очень трагично. Агира поглядывал на служителя Халда с кривой улыбкой, будто потешаясь над видом священника. Тот почувствовал настрой анхорского рыцаря, нахмурился.

– Указ Церкви. Проверять всех носящих герб Небесного. К Магистру сходишь, там и извинений потребуешь.

– Где Магистр, а где ты, – нехорошо усмехнулся паладин. – Порубаю и весь разговор.

В деревне за спинами охранников царила тишина. Едва только путники свернули на тропу к поселку – надо ним пронесся тревожный набат. Жители просто попрятались по домам, выставив навстречу незнакомцам скромный отряд.

– Не пугай, ибо пуганный.

На улочке в деревне появилась небольшая процессия. Четверо мужчин вели к незнакомцам скованную женщину. Каждый из них держал в руках один из лучей стальной звезды, сходящейся на ошейнике несчастной. Селяне старались держать цепи в натяг, чтобы не приближаться к пленнице. Эйдор возмущенно глянул на служителя Халда. Да и Агира, не скрывая негодования, вскинул тонкие брови.

Ваогар остался спокоен.

– Это усмийка. Держим специально для проверки вот таких заезжих паладинов, – неожиданно попытался оправдаться священник.

Рыжий рыцарь хищно улыбнулся.

– Зазвенит – не убивай, – предупредил паладина служитель.

– И что ты сделаешь? Пристрелишь? Чтобы потом твою деревню сожгли, да? – осклабился Ваогар.

– Просто – не надо. Без защиты ведь оставишь!

Когда паладин вспыхнул – конвоиры оттащили воющую от боли женщину обратно. Лучники мгновенно опустили оружие, смущенно глядя на священника. Тот виновато улыбнулся:

– Ошибочка вышла, простите.

– Наказать бы вас не мешало… Провиант тащите сюда, дня на три дороги чтоб нам хватило. Тогда я забуду про недоверие к Ордену, – Ваогар прищурился, посмотрел на рыдающую усмийку. Конвоиры тащили ее по грязи куда-то в глубь деревни.

– Так нельзя! – вдруг сказал Агира. – Либо убейте, либо отпустите. Но нельзя так!

Эйдор кивнул, соглашаясь с товарищем.

– Простите? – удивился священник.

– Она человек!

– Она усмиец, – вкрадчиво заметил Ваогар. В глазах паладина загорелся недобрый огонек.

– Тогда убей ее! Но не оставляй все так!

– Позволь мне решать, кого убивать, а кого нет, – Рыжий рыцарь нервно дернул рукой.

– По-моему это твой долг! – не успокоился Агира.

– Странный ты, – вдруг улыбнулся Ваогар. – Очень странный, но, с какой-то стороны я тебя понимаю, – с непонятным намеком добавил он.

Агира напрягся, пристально уставился на сияющее весельем лицо паладина.

– Однако прости, но здесь я решаю что делать, а что не надо, – закончил Рыжий рыцарь.

Анхорец пару секунд буравил его взглядом, потом хмыкнул и пришпорил коня, направившись в деревню.

– А ну стоять! – рявкнул ему в след Ваогар.

Агира не ответил, и Эйдор понял, что товарищ едет убивать несчастную.

– Стоять! – паладин вонзил шпоры в бока коня. Воины столкнулись между двух покосившихся домов, Ваогар попробовал остановить жеребца Агиры, но анхорец неожиданно ловко схватился за наплечник паладина и скинул воина Горна на землю.

Занявшийся божественным светом Рыжий рыцарь грохнулся оземь и взревел в унисон с силой Халда, а победитель не теряя времени бросился на крик мучающейся усмийки. Когда Агира вернулся – изумленные охранники так и не сдвинулись с места. Ваогар, как ни странно, ни слова не сказал анхорцу. С трудом влез на коня, молча проехал мимо удивленного священника.

– Простите, но… – выдавил из себя служитель и тут паладин сорвался. Вцепился яростным взглядом в халдийца и прошипел:

– Не зли меня! Не надо!

Храмовник умолк, испуганно глядя на вышедшего из себя рыцаря.

– Поехали, – Ваогар бросил ненавидящий взгляд на Агиру. Тот невозмутимо встретил пылающий взор паладина и глаз не отвел, чем взбесил святого воина еще больше.

Когда они отъехали подальше, Рыжий обернулся на анхорца и холодно бросил:

– Еще один раз сделаешь нечто подобное – разговор будет совершенно иным. Помни – незаменимых людей не существует.

Когда Эйдор убедился, что паладин отъехал подальше и не услышит его слов, то сказал Агире:

– Ты молодец. Я бы не смог…

– Спасибо, – немного удивленно ответил тот. – Только нечему гордиться…

– Избавлять от мучений надо уметь…

Агира отстраненно кивнул, думая о чем-то своем. Юноша же перевел взгляд на спину Ваогара. Настоятель говорил, что паладинам Небесного можно доверять… Почему же тогда Эйдор с каждым днем все больше и больше боится странного воина?

Вдруг закапал хмурый дождь, и, накинув капюшон плаща, молодой чародей скрючился в седле. Произошедшее в деревне очень сильно затронуло юношу. Как так можно обходится с живыми людьми? Как вообще можно оставлять усмийца в живых, рядом с нормальными людьми?

– Такое редко встречается, – неохотно ответил ему Ваогар. Прошло пара дней с того момента, как они миновали злосчастный поселок и Эйдор решил, что паладин достаточно успокоился для этого вопроса. Отношения между Рыжим и Агирой безнадежно испортились, и юноша не понимал, почему воин Горна продолжает их сопровождать.

– Притворятся паладинами не рискуют, слишком жестоко мстит Орден за такие обманы. Из-под земли достанут… Однако откуда простой деревенщине знать: самозванец перед ним или нет. Вот и заводят усмийцев на привязи…

– Но не просто же так боятся!? Было что-то? – спросил Эйдор.

Рыжий кивнул:

– Бывает. Обычно авантюристы всякие, ради дармового провианта стараются, прикидываются воинами Горна. Но был случай, когда наемный убийца в доспехе паладина прикончил знатную особу. Лет двадцать назад… Говорят, когда его поймали люди Ордена – он пожалел о том, что решился на такой фокус. Воины Небесного Горна обладают правом убивать безнаказанно. Никто не вправе им мешать… Но если переусердствуешь – за тобой придут «заказники».

– А кто это?

– Это паладины, выполняющие задания Ордена. Самые опытные и сработавшиеся паладины. Я вот вольный, странствую, наблюдаю, помогаю, потом сообщаю в Орден и если найду чего интересного – туда высылают «заказных». А теперь отстань от меня.

Эйдор шмыгнул носом, и нахмурился. Простудился, что ли? Поплотнее закутавшись в плащ, юноша обернулся на Агиру. Рыцарь клевал носом в седле, полностью отдавшись в ритм дороги.

Легкий насморк вскоре перешел в серьезную простуду. К весенним дождям, превратившим и без того раскисшую дорогу в непроходимое болото, Эйдор оказался не готов. Нет, в душе он и через огонь ходил, и океаны пересекал, но тело оказалось иного мнения. Молодой волшебник заболел.

Недовольный этим Ваогар с большой неохотой свернул с пути, и отряд расположился в небольшом придорожном трактире. Однако на второй день Эйдор уже метался в горячке. По-прежнему не разговаривающий с паладином Агира просто не отходил от постели больного, пребывая в своих раздумьях и готовый в любую минуту принести все что попросит волшебник.

Знахарей в округе не оказалось, и потому воинам пришлось обходиться с больным чародеем своими силами. Агира, знаток различных трав, сделать ничего не мог, так как зима только-только отступила, а до первой зелени еще далеко. Ваогар же от простуды знал только одно средство: сейнарская водка. Внутрь обязательно, и растереть, если не помогло.

Лечить пришлось именно ей, благо в трактире «лекарства» было вдоволь.

Когда объятья бреда отпустили Эйдора, и волшебник стал хоть немного соображать, Агира немного оживился. Теперь он внимательно следил за тем, чтобы друг не вставал с кровати без надобности. Настаивал, чтобы Эйдор доедал все, что приносила в номер симпатичная, улыбчивая служанка. Такая трогательная, напускная в своей грубости забота наполняли сердце юного чародея невыносимой признательностью.

Иногда заглядывающий в комнату Ваогар неизменно портил настроение Эйдора. Взгляд паладина до сих пор не растерял всей ненависти к рыцарю Анхора. Выздоравливающему юноше так хотелось, чтобы воин Горна забыл о нанесенной им обиде. Дней-то прошло немало…

Хотя смог бы он сам простить такое унижение? Ваогар же не простой солдат, он из благородного рода. Иначе бы не смог быть рыцарем, наверное. Или в Смутных Королевствах это возможно?

В Анхоре Агира и местный паладин давно б сошлись в кровавом поединке. Здесь же…

Почему они и вправду не выяснили отношения посредством стали? Отчего терпит злые взоры рыцарь Братства?!

И почему Ваогар не потребует крови с чужака, его оскорбившего?!

Эйдор не понимал обоих спутников. Ему даже показалось, что та сцена, в деревне, не основная причина страшной неприязни между путниками.

Странно все это, непонятно. Отношения в компании, цель путешествия… В последние дни, еще до болезни, Эйдору не давала покоя мысль: как надеть кольцо на палец неизвестной девушки. Не силой же! И зачем его одевать? Неужели она откажется помочь целой стране?

Он бы помог! Да и любой нормальный человек посчитал бы за честь выполнить столь важную миссию!

Глава седьмая

Общину Уходящих Ладомар нашел быстро: стражники на северных воротах Андила очень подробно расписали дорогу, при этом совершенно не скрывая своего удивления. Что делать паладину Небесного Горна среди отрекшихся от родины людей? Но воля холодного божества никому, кроме странствующих рыцарей, неведома. Пусть едет куда хочет.

Путь к заброшенному храму Халда занял не больше двух дней; паладин даже не заметил, как они пролетели, настолько был увлечен ожиданием разгадки. Он был готов разнести обитель Уходящих до последнего камня, но отыскать следы Элинды. И плевать на все… Столько лет поисков и, наконец-то, в руки попалась спасительная, ведущая к Ней ниточка.

В отличие от большинства зуррагских церквей в этом храме уцелели даже красочные витражи, а на полукруглом белокаменном куполе не нашлось ни одного темно-серого пятна древности.

Вокруг приземистого, но не потерявшего былое величие святилища раскинулась небольшая, уютная деревушка. Домов двадцать, не больше. Здесь Уходящие оказались трудолюбивы, и в ожидании «чуда» не нищенствами. Это удивило Ладомара. До этого, как-то раз, он видел поселение этой секты. В Ниране, неподалеку от Путаных Мест. Полудикие люди, живущие в землянках и настолько потерявших человеческий облик и гордость, что паладин до сих пор не мог отделаться от омерзения. Готовые драться за кусок хлеба, способные отречься от всего ради похлебки, но упорно продолжающие жить в глуши, нелепо надеясь на Уход.

Въехав в деревню, паладин остановился и неторопливо, внимательно оглядел ухоженные дома. Никаких покосившихся избушек, ни одной скошенной ставни или прохудившейся ступени на крыльце. Странник задумчиво перевел взгляд на приземистый храм. Отчего-то Ладомар был уверен, что в таком святилище есть смотритель, или даже служитель Халда. А если так – то можно избежать неприятного обыска в поселке.

Тронув поводья, паладин откинул забрало и направил коня в сторону церкви. Из домов едущего через деревню рыцаря провожали удивленные взгляды, в которых иногда можно было прочесть тень облегчения. Немудрено, что жители с опаской относились к гостям. Хоть и бродят по дорогам патрули Зуррагской армии, а разбойники люди ушлые. И нет для них лучшей цели чем настолько благополучная деревня, в которой и охранников-то не видать. Странно, что нет следов разорения. Впрочем, может быть староста исправно платит дань местным лиходеям. Ведь здесь их власть наверняка побольше чем у короля.

Из-за облаков выглянуло по-весеннему теплое солнце, и веселый свет залил тихую деревушку. Ладомар почувствовал, как на лицо просится неуместная улыбка. С трудом сдержав уголки рта, паладин напомнил себе кто он, и чем может закончиться его визит в храм. Воин Небесного Горна должен быть суров и справедлив, а не улыбаться, как восторженный юнец. Да и если придется убивать – лучше не обманывать заранее такими эмоциями. Так что солнце, это, конечно, хорошо, но абсолютно не повод для проявления чувств на людях.

У входа в святилище Ладомар спешился и привязал коня к нависающей над дорогой березе. Одернув изрядно посеревший за последние дни плащ, паладин решительно направился к дверям храма.

На пороге он столкнулся с человеком. Древний старец, щурясь подслеповатыми глазами немного грубо толкнул Ладомара в грудь и прошамкал:

– Служба фешером!

– Я не на службу, отец, – уважительно поклонился ему паладин.

Старик подался вперед, разглядывая незнакомца:

– А зашем?

– Пусти его Леонис, – из недр храма послышался сочный бас. – Для паладинов Небесного Горна двери святилищ открыты даже ночью.

– Ох! – едва ли не присел старик-смотритель. – Не прижнал, проштите! Проштите покорно! Надо же какие гошти!

Он с неловкой суетливостью прижался к стене, пропуская Ладомара внутрь.

– Да пребудет с вами Небесный Горн, – зычно проговорил паладин, едва переступил порог храма.

– И с тобой, ищущий.

Ладомар чуть скривился. Неужели приняли за того, кто хочет сбежать в Анхор? Хотя… Если там Элинда – пусть думают что хотят.

У алтаря стоял настоящий служитель Халда: в бело-золотой рясе, выбритый наголо и с символом солнца на груди.

– Я и не помню, когда в последний раз видел в Зурраге действующий храм сына Небесного… – произнес Ладомар.

Пожилой священник чуть склонил голову, внимательно глядя на паладина. В серых глазах служителя играла по-юношески озорная искорка, и рыцарь неожиданно взмок. Ему показалось будто незнакомец видит его мысли и находит их весьма потешными.

– Вера никогда не уходит полностью. Люди не виноваты, что забыли богов. Виновата жизнь, – наконец ответил служитель.

– Но жизнь делают люди, – Ладомар приблизился к алтарю. – Но я не…

– Я знаю, – тихо ответил священник. – Ты ищешь себя. Мне знаком этот взгляд, в нашей общине много таких людей…

– Нет, я ищу…

– Себя ты ищешь, святой воин, себя, – усмехнулся морщинистый служитель. – Думаешь, что разыскиваешь ее, а на самом деле ты себя потерял.

Ладомар промолчал, ожидая продолжения.

– Ну, а она наоборот, от себя бежит, – не обманул ожиданий священник. – Но не от тебя.

– Где она? – паладин ничуть не удивился такой «осведомленности». Если действовать разумно, можно найти подход к любому человеку, главное быть в курсе его истории. А самая распространенная причина поисков – любовь.

– Она нашла свой путь, святой воин. И она пошла по нему. Думаю, она сейчас счастлива.

Столь расплывчатые фразы начали выводить Ладомара из себя. Знакомая манера, многие шарлатаны умели говорить не о чем и попадать в точку. Неужели перед ним один из таких людей?

– Я говорю об Элинде из Эймора, жрец, – прищурился паладин. Ему не хотелось долго танцевать вокруг загадок и двусмысленностей. – А ты?

Священник слегка улыбнулся:

– Она нашла свой путь, – загадочно повторил он.

– Она в Анхоре? – ровным голосом спросил паладин. Пришлось следить за собой, пришлось заглушить рвущийся наружу гнев.

– Да.

Жрец занервничал под немигающим взглядом Ладомара и неуверенно коснулся символа солнца на груди.

– Как мне туда попасть? – паладин решил не ходить вокруг да около. Священник неожиданно улыбнулся и всплеснул руками:

– Ты хочешь присоединиться к общине Уходящих?

Ладомар облизнул пересохшие губы. Плохое предложение. Уходящие ждут своего шанса годами. Должен быть другой путь. Паладин вдруг вспомнил о тех двух анхорцах, отбитых им у слуг Усмия, и расплылся в довольной улыбке. Вот кто ему может помочь!

– Путь Уходящих есть прежде всего путь души, – жрец сноровисто вскочил на любимого конька, по своему поняв его радость. – И путь души начинается с очищения…

Ладомар слушал его вполуха, лихорадочно соображая где искать анхорцев. Они собирались на юг – значит в Халдию. Есть вариант, что они обогнули Долгий залив по побережью и направились через Сейнар в земли кочевников, но в таком случае их искать бессмысленно. Если не зарубят в стране озер, то посекут в Лихих степях.

Значит точно Халдия.

– Уходящие должны терпеливо ждать, пока не придет их время и не откроется их личная дорога, – торжественно вещал жрец, хотя в его голосе уже появилась нотка сомнения. Кажется, он начал догадываться, что Ладомар его не слушает. Пора красиво уходить:

– Благодарю тебя, – поклонился он служителю. – Да пребудет с тобой Горн! Я вижу, что твоя душа рождена в его пламени.

Развернувшись, паладин зашагал к выходу. Если Ваогар до сих пор с анхорцами, то поиск упрощается: Рыжий рыцарь фигура заметная. Если тот заходил в какую-нибудь ставку Ордена – об этом станет известно во всех остальных обителях. Надо искать брата по служению.

– Помни, паладин: только любовь к людям открывает им глаза на твое лицо, – эти слова застали его врасплох. Обернувшись на жреца, Ладомар вопросительно поднял бровь.

– Тебе всего лишь нужно полюбить людей, святой воин, – улыбнулся тот.

Безумно хотелось потребовать у него объяснений, спросить, что жрец вообще имел в виду, но Ладомар сдержался. Скорее всего, он просто повел себя невежливо, неприятно для окружающих, и священник попытался донести ему его ничтожность. Все-таки пастырь, должен следить за отбившимися овцами!

Ладомар отвернулся от служителя, сардонически улыбнулся и покинул храм. Ему надо найти Ваогара и тех анхорцев! Ему просто необходимо пройти Путаные Места!

А еще полюбить людей.

Какая, в принципе, малость…

* * *

Эйдор, наконец, оправился от болезни. Однако Ваогар не перестал ворчать о том, что они потеряли много времени, пока чародей прохлаждался в койке. Юноша не понимал святого воина. Иногда в жестах и взглядах Рыжего сквозила безумная ненависть к попутчикам, но он все равно продолжал их сопровождать! Что ему надо?! Вряд ли это такое гипертрофированное чувство долга. Эйдор сомневался в нем после той злосчастной деревни с пленной усмийкой Не фанатик Ваогар, далеко не фанатик.

Тогда чего он хочет?!

Впрочем, злость паладина распространялась не только на анхорцев. Эйдору казалось, будто воин с мрачным недоверием относится ко всем окружающим. Будто находится в войне с целым миром. Неприятный, прицеливающийся прищур Ваогара испытывал любой встреченный на дороге путник. Под пристальным, стальным взором ежились тавернщики и стражники на воротах. Служанки робели в присутствии могучего воина, и даже когда покорно удалялись с паладином в комнаты – в глазах Рыжего чувствовалось некое презрение к избранницам.

До границы Халдии и Кронея оставалось не больше трех дней пути, и у анхорских странников не было никаких сомнений в том, что их цель находится за пределами королевства инквизиторов. На дорогах все чаще попадались воинские отряды, Ваогар мрачнел, но горизонт путешествия по-прежнему казался чистым и безоблачным.

На тот постоялый двор они заходить не собирались, так как не внушал им доверия старый, покосившийся дорожный указатель. Но когда захромала лошадь Ваогара, паладин с искренним сожалением повернул к затерянному в лесу трактиру под названием «Алтарь».

Возвращаться в оставленный утром город странники не стали: не хотелось терять время, а до следующей твердыни Халдии, приграничного Халима, было еще далеко.

Неприятности начались с порога. Агира случайно столкнулся на проходе с человеком, на лице которого четко был написан род занятий. Маленькие, глубокие, злые глазки, массивный подбородок, сломанный нос и старый рубец на лбу.

– Ты че? – взметнулся задетый рыцарем мужчина. Эйдор как раз поднимался на лестницу, когда человек толкнул Агиру в грудь.

– Ты че? Проблемы ищешь?!

Рыцарь Анхора с каменным лицом положил руку на меч.

– Че? – осклабился, заметив этот жест, незнакомец. – Вали отсюда, гнида. Кабак закрыт!

За спиной разбойника (иначе Эйдор не мог его назвать) появилось несколько товарищей. Один другого краше. Странно, почему они все такие уродливые?

Агира развернулся и сдержанно махнул рукой чародею, дабы тот освободил лестницу. Затем медленно спустился вниз и обернулся к бандиту.

– Иди сюда, я тебя убивать буду, – спокойно произнес анхорец и покачал головой, разминая шею. Хруст позвонков в наступившей тишине прозвучал особенно зловеще.

Бандит захохотал, обернулся к нехорошо улыбающимся товарищам Разбойников оказалось четверо, вместе с заводилой. Все вооруженные, с хищными лицами, вожделенно ожидающие драки.

– По одному или сразу? – лениво поинтересовался Агира. – Отойди Эйдор.

– Твой мальчонка? – немедленно вскинулся бандит. – Красивый. В Балионе такие на вес золота.

Чародей попятился к конюшне, надеясь, что в любую минуту оттуда выйдет Ваогар, и драки можно будет избежать. Нет, рыцарь Анхора был в своем праве: такие оскорбления смываются кровью… Но один против четверых… А еще и свитки остались в седельной сумке.

– Стоять, малец, – один из бандитов перепрыгнул через перила лестницы и ловко приземлился на землю.

Агира сместился чуть влево, прикрывая собой отступающего друга, и, не оборачиваясь, бросил:

– Да беги же, дурак!

Разбойники кинулись в атаку. Все сразу, ловко взяв Агиру в полукруг, и Эйдор ринулся в конюшню. Когда юноша влетел внутрь, на дворе уже звенела сталь.

– Ваогар! – молодой чародей увидел идущего из глубины хлева паладина.

Рыжий рыцарь все понял без слов, с места сорвался на бег и едва не сбил Эйдора с ног. Волшебник уклонился и, вжимая голову в плечи, поспешил к своему коню, за свитками. Впрочем, его талант не пригодился. Когда он, готовый к сражению, вернулся на двор трактира, то застал лишь финал истории. Ваогар многозначительно смотрел на Агиру и дерганными, нервными движениями вытирал клинок об одежду убитого разбойника. Рыцарь невозмутимо боролся с паладином взглядами.

Эта молчаливая сцена надолго запала в душу Эйдора. Двор старого трактира, четыре трупа на земле и молча стоящие друг напротив друга воины.

– Ты головой думать пытался? – не сдержался паладин.

– Честь превыше всего, – холодно ответил ему Агира.

– Честь? А если бы мальчонку убили? – Рыжий Рыцарь быстро кивнул в сторону замершего Эйдора. – Из-за твоей хваленой чести?

Анхорец не обернулся.

– Чего молчишь, а? – паладин зло сплюнул на землю. – Ты не о чести, а о деле думай!

– Думаю, – столько льда в голосе друга Эйдор никогда не слышал.

– Эй, перестаньте, – попытался вмешаться чародей. Да, попутчики иногда ругались, но чтобы так.

– Не вижу, чтобы ты думал, – покачал головой Ваогар. – Я вижу только то, что ты его жизнь под угрозу ставишь. Вовремя вспомнил о чести, ничего не скажешь. Хорош! Где ты раньше-то был, а?

Агира вздрогнул, как от удара. Эйдор почувствовал, как воздух затрещал в напряжении.

– Перестаньте, – повторил юноша.

– Да заткнись ты, – зло бросил ему Ваогар и с ненавистью добавил, – анхорец!

– Не затыкай его, – почти прошипел Агира.

– Хватит… – очень тихо произнес чародей, пораженный реакцией паладина.

– Ты опять забываешься… – не обратил на него внимания Ваогар.

– Как раз наоборот, начал многое понимать, – парировал Агира.

– Хватит! – крикнул Эйдор и вклинился между воинами. – Прекратите! Вы с ума сошли?!

Паладин смерил юношу тяжелым взглядом, резко втянул носом воздух и развернулся:

– Кузнец посмотрит коня только к вечеру. Ночевать будем здесь.

– Но… – юноша посмотрел на трупы.

– Собакам собачья смерть, – Ваогар направился ко входу в трактир. – Жаль что я рано пришел. Надо было подождать пока твоего дружка зарежут.

Молодой чародей посмотрел на Агиру и отшатнулся, настолько страшными показались ему глаза товарища.

– Спасибо, – проговорил Эйдор, и рыцарь неожиданно скривился. С силой вогнал меч в ножны и направился следом за паладином.

Оставаться среди покойников юному волшебнику не хотелось, и он поспешил в трактир. Непонятная ссора расстроила и испугала молодого чародея. В следующий раз воины обязательно поубивают друг друга…

Ужинали молча, трактирщик с опаской поглядывал на мрачную троицу. Покойников давно оттащила в лес прислуга, и то, что у сырого, пахнущего плесенью «Алтаря» оказались такие резвые постояльцы – хозяина таверны не радовало. Пьяненький кузнец успешно справился с отошедшим гвоздем на подкове, получил свое вознаграждение, и отправился домой.

Эйдор боялся что-либо спросить у товарищей, а те то и дело награждали друг друга взглядами полными ненависти. Отчего-то хотелось забиться в темный угол и тихонько завыть от непонимания. Что происходит?! Почему Ваогар по-прежнему следует с ними и отравляет им жизнь?! Почему Агира не вызывает его на поединок и не пытается прогнать?!

Сразу после ужина паладин ушел в свою комнату, да и анхорский рыцарь не задержался. Юноша остался в одиночестве… Медленно допил остывший в глиняной кружке эль и последовал примеру спутников. Хотелось забыться сном, а проснувшись, обнаружить, что сегодняшний день оказалось дурным кошмаром.

Но беды не ходят поодиночке.

Среди ночи в его комнату с руганью ворвались какие-то люди и обрушили мир в хаос, посреди которого, в освещенном коридоре, стоял хозяин таверны и испуганно лопотал:

– Да, это один из них. Только быстрее уходите! И ударьте меня, братцы! Ударьте, чтоб Орден не пытал!

Юноша резко сел, и тут же откинулся назад от страшного удара в лицо. Сознание он потерял сразу же.

В чувство молодого чародея привела сырость. Вся одежда промокла и неприятно холодила тело, а пошевелиться Эйдор не мог. Руки и ноги анхорца были связаны, а сам он находился у корней огромной ели. На поляне, неподалеку, горел небольшой костер и рядом с ним ругались незнакомые люди. Из обрывчатых фраз юноша понял, что их захватили друзья убитых вчера бандитов. Также он понял, что кого-то из воинов разбойники упустили, но кого именно – так и не разобрался. Скорее всего сбежал паладин, потому как честь Агиры не позволила бы ему бросить товарищей.

Эйдор ошибся.

– Выберусь – убью каждого. Медленно! – послышался голос Ваогара.

Люди замолчали. Один из них поднялся на ноги и направился к паладину. С трудом повернувшись набок, Эйдор увидел привязанного к дереву Рыжего рыцаря. Веревок разбойники не пожалели – воин напоминал огромную катушку.

– Ты бы сказал спасибо, что сам еще жив, – бандит остановился напротив паладина. – Кто это? – он кивнул в сторону Эйдора. Похоже, он не заметил как чародей переворачивался.

– Ты покойник, приятель. Ты даже не знаешь с кем связался, – вдруг усмехнулся Ваогар.

Бандит пропустил его слова мимо ушей:

– Он маг?

Паладин засмеялся:

– Он? Ты на него посмотри, собака. Разве это маг? Обычный деревенский мальчишка. Не о нем думай. Думай о том, что теперь вашей банде придется туго. Уж поверь мне…

– Ты ненормальный? – разбойник оказался на удивление хладнокровным. Эйдор изумленно понял, что лицо бандита больше бы подошло молодому лорду из знатного рода… Что такой человек делает в лесах? – Ты связан, находишься в лесу, без оружия, и я могу зарезать тебя в любой момент. Хватит угрожать. Вас никто не просил убивать Шрама и его звено. Сами виноваты.

– Да простит вашего Шрама Небесный Горн, – хмыкнул паладин.

– Если бы не сумма, которую за тебя заплатят, я бы тебя уже зарезал, святой воин, – бандит с презрением выделил последние слова.

– Ты даже прогулять их не успеешь, я тебя раньше найду, – неожиданно серьезно ответил Ваогар.

– Кто этот малец? – тяжело вздохнул разбойник.

– Я уже ответил.

– Не ври, ты же паладин, – саркастически заметил бандит. – У него на шее какое-то кольцо. Ахив погиб, едва до него дотронулся. Кто он?

Ваогар промолчал.

– Я же выпытаю. Думаю, золота нам меньше не будет за живого, хоть и одноглазого паладинчика, – елейным голосом сообщил разбойник.

– Ха, – коротко, отстраненно прокомментировал это паладин.

– Барон, хватит уже с ним трепаться, – окликнули бандита, прозвище разбойнику очень шло. – До утра полежат, а мы подумаем, что с ними делать.

– Языкастый паладинчик попался, – не оборачиваясь ответил Барон. – Доживет ли до утра?

– Только попробуй, – заговорил один из разбойников. По голосу Эйдор понял, что он здесь главный. – Думай лучше на что золотишко потратишь.

– А чего тут думать? – Барон, наконец, отошел от Ваогара. – Его тратить надо, а не думать.

У костра засмеялись, а Эйдор прикрыл глаза, чувствуя невыносимую сырость. Связанные руки затекли, противно заныли ноги. Юноше хотелось плакать от отчаянья.

Агира сбежал. Ваогар помочь не может, а Эйдор ни на что не способен без свитков. Какой он чародей после этого?!

К утру юноша уже ничего не чувствовал, отстраненно наблюдая за тем, как светлеет в весеннем лесу. У едва видного огня, нахохлившись, сидел разбойник и клевал носом, периодически вскидывая голову, чтобы окинуть чащу сонным взором и носком сапога пнуть старый сук в огонь. Товарищи бандита спали вокруг костра, кто-то похрапывал, кто-то кутался в плащ. Отдыхали…

Эйдор уснуть не мог, ему казалось, будто тело окоченело, и он уже умер, но сознание пока цепляется за погибшую оболочку в тщетной надежде, что все еще наладится. Ваогар, несмотря на путы, тоже спал, и юноша флегматично ему позавидовал.

Когда часовой начал расталкивать приятелей, Эйдор неосознанно обрадовался. Хоть какое-то движение. Глухо ругаясь, бандиты собирали вещи и в тишине утреннего, пышущего свежестью леса, голоса лиходеев показались волшебнику очень гармоничными. Уютными даже.

– Барон, пленных буди. С мальчишкой поаккуратнее.