Текст книги "ОТРЯДО. Ю. Проценко"

– Чего молчишь? – разозлился Отрядов. – Рассказывай, что спрашивали, откуда вообще узнали?

– Не доложили мне как-то,– неохотно отвечал Подводкин. – А спрашивали… Ну что спрашивали – знал ли, что в ящиках, когда привезли… И вообще, я дал подписку о неразглашении.

– А почему мне не сказал, что их привезли?

– А что говорить. Делов-то! Да и Недодаев не велел.

– Да мало ли, что не велел! – перешёл на крик Отрядов. – Он кто? А ты вроде друг мне…

– Это он тебе друг,– спокойно ответил Подводкин. – А я, так, школьный приятель.

– Тогда – пошел ты на…! – смачно, с расстановкой произнёс Отрядов. – Иди, работай. Скоро соберу совещание. – Он мрачно ухмыльнулся и добавил: – Будет вам ещё радость неописуемая.

Отпустив начальника производства, Отрядов вызвал девушку-менеджера, по совместительству выполняющую роль секретаря, и поручил ей собрать участников злополучного корпоратива, с которого не вернулся энергетик Минегин. Часа через два они собрались в его кабинете. Некоторые, не поместившись, остались в коридоре. Стульев на всех не хватило, большинству пришлось стоять, теснясь и выглядывая из-за спин коллег. Перед тем, как начать, Отрядов сходил в комнату для отдыха, вынес оттуда коробку из-под канцелярской бумаги.

– Теперь все по очереди достаём телефоны, выключаем и кладём сюда,– скомандовал он.

Когда распоряжение нехотя было выполнено, он вернул коробку на место, прикрыл дверь в комнату отдыха и занял своё кресло.

– Ну что, сила нечистая! Сейчас вы забудете про утренний шухер,– пообещал Отрядов.– Есть дело поинтереснее.

Он сделал выразительную паузу, проверяя реакцию присутствующих. Показное равнодушие, напряжённая отрешённость, нервная нетерпеливость – всё это едва не заставило его рассмеяться. На мгновение ему показалось, что эта толпа готова уже броситься на него, растерзать, задушить, забить высокими каблуками.

– Минегин всплыл,– объявил он будничным тоном. – Поняли?

К его удивлению, никто не стал задавать глупых вопросов. Значит, поняли.

– Готовимся к новым допросам. Помните инструкции Недодаева?

– Помним,– вразнобой, мрачно произнесли несколько человек.

– Забудьте про них теперь!

Он снова выдержал паузу.

– Теперь валите всё на него.

– То есть?– осторожно прозвучал женский голос. – На кого?

– Кто первый угадает – получит премию,– почти весело заявил Отрядов.

– На Недодаева? – воскликнул логист Брамеев. – Йес! Наконец-то!

– Молодец! – похвалил Отрядов. – Только фиг тебе, а не премия. Больно громко орёшь. А так – да. На него, благодетеля нашего. И чтобы не было разногласий в трактовке, слушаем меня внимательно. Кому не понятно, разрешаю задавать вопросы. Завтра всех ещё раз опрошу. Поехали!

Визит в миграционную службу не занял у Маркунина много времени. Получив обещание как можно скорее проверить информацию о Давлате, он решил отобедать у родителей. По возможности он старался почаще у них бывать, а иногда даже привозил своих детей от обеих жён. Он был уверен, что умеренная встряска тонизирует неотвратимо стареющих пенсионеров. Правда, тонизировал их не он один. Дети старшего брата также периодически «ныряли» к радушным деду с бабкой. Теперь Влад рассчитывал снова отведать матушкиных щей, подобных которым не умела готовить ни одна его супруга.

Вблизи от подъезда припарковаться было негде, потому автомобиль он оставил рядом с расположенным неподалёку сетевым супермаркетом. К нему, в свою очередь, примыкала палатка, где готовили шаурму. Когда он, порадовав стариков своим визитом, вернулся, занял водительское кресло и собрался трогаться с места, вдруг боковым зрением заметил приближающегося слева человека. Тот что-то пытался сказать и махал руками. Это был Давлат.

Маркунин заглушил мотор и опустил боковое стекло. Запыхавшийся Давлат, видимо, смущённый, приветственно кивнул ему, молча остановился напротив. Он был чисто выбрит, хорошо одет и ничуть не напоминал затерявшегося в жизни бродягу.

– А где друзья твои? – спросил Маркунин, не придумав ничего умнее.

Давлат махнул рукой куда-то вдаль.

– Уехали.

– А ты?

– Я здесь. Хотел вас попросить…

– Ну попроси тогда,– согласился Влад, не понимая, чем может быть полезен. Разве что – деньгами?

– Мне надо вернуться,– сказал Давлат.

– Куда, домой?

– Нет. В «Отрядо» надо мне.

– Ты что, забыл там что-то?

Давлат замялся, видимо, подыскивая нужные слова.

– Давай, колись,– поторопил его Маркунин – А то мне ехать надо. Ну-ка давай в машину и говори.

Давлат сел на пассажирское сидение.

– Мне очень надо,– повторил он, вздохнув.

Маркунин показал ему на часы, слегка постучав по стеклу указательным пальцем. В этот момент ему позвонили из миграционной службы. Тон его знакомой был несколько виноватым.

– На него ничего нет, Владик,– сказала она. – Всё нормально, я перепроверила.

Поняв, что попытка вытянуть из Давлата что-либо конкретное может занять слишком много времени, Маркунин решил начать с наводящего вопроса.

– Что утром сегодня было, знаешь? – прямо спросил он.

– Да,– тихо ответил Давлат.

– Откуда?

Давлат кивнул в сторону.

– Они хотели взорвать там всё.

– Друганы твои? – догадался Маркунин. – А зачем?

– Здесь человек, который варит зло. Как сгущёнку варит. Может, вы видели его.

Маркунину сразу же захотелось поскорее вернуться на работу. Раздражение поднималось, будто на дрожжах. Он уже готов был послать этого заумного художника подальше, как тот заговорил. Сбивчиво, подбирая слова, почти не останавливаясь.

Влад слушал его, не перебивая. Давлат закончил и умолк, видимо, ожидая дальнейших вопросов. Но задавать их Маркунин не стал. Извлёк из бардачка пачку сигарет, предложил Давлату закурить. Когда они всё так же молча затушили окурки, он достал ручку и протянул Давлату вместе с листком бумаги, на котором Отрядов недавно начертал имя последнего.

– Пиши свой телефон.

Давлат выполнил его просьбу. У него оказался на удивление красивый почерк, напоминающий арабскую вязь.

– Вы мне поможете? – с надеждой, смахивающей на детскую, спросил он.

– Поможу,– ответил Маркунин, сделав ударение на второй слог. – Наверно. Иди пока. Стой!

Давлат, уже собравшийся захлопнуть дверь снаружи, замер на месте.

– Ты точно сможешь это так вот сделать?

Давлат неожиданно рассмеялся. Заглянул внутрь автомобиля.

– За этим приехал я,– сказал теперь уже серьёзно. – Будем попробовать.

Маркунин позвонил Отрядову, доложил о результате поездки. Тот коротко поблагодарил, сказал, что собирается ехать на допрос и попросил его дождаться.

Вернувшись на работу, Влад заметил, что напряженность, возникшая среди персонала поутру, ещё более усилилась. При появлении его в курилке, разговоры между резидентами тут же либо прекращались, либо искусственно переводились на тему, явно отличную от предыдущей. Даже на его просьбы пояснить что-либо, связанное чисто с работой, отвечали неохотно, будто опасаясь сказать что-нибудь лишнее. Весел и общителен оказался лишь Подводкин. Он был пьян, но не сильно. Распоряжения его подчинённым были как всегда чётки и осмысленны. Технарь и организатор внутри него общими усилиями всё ещё не давали алкоголизму разгуляться по полной. Маркунин натолкнулся на него, пересекая пространство цеха.

– Давно не виделись, Владислав Михайлович! – радостно приветствовал его начальник производства. – А я уж думал: вы так напугались тут с утра, что решили свалить от греха подальше.

Маркунин после разговора с Давлатом был уверен в том, что теперь знает всё. Но решил изобразить неосведомлённость.

– Я, может, и напугался бы, а то и свалил бы, только не знаю, чего, собственно, бояться-то надо? Просветите хоть Вы меня, Павел Андреевич! Сдаётся мне, к вечеру что-то народ совсем здесь погрустнел.

Подводкин ещё не достиг состояния, при котором вся конфиденциальная информация, хранящаяся внутри, начинает предательски изливаться наружу. Он сделал жест, означающий, что вдруг вспомнил нечто очень важное, требующее немедленного внимания. После чего углубился в чтение технологической карты, которую имел в руках. На самом деле, таким образом он решил выиграть немного времени, чтобы вспомнить, что раньше уже успел рассказать Маркунину. Затем протянул карту, стоящему рядом начальнику цеха.

– Ладно, держи. Завтра оформим изменения. Пока допуск держать как договорились.

Дождавшись, когда подчинённый удалился, Подводкин сообщил Маркунину о появлении на поверхности озера трупа энергетика Минегина. При этом ни словом не упомянул об экстренном совещании у Отрядова, но попросил не засвечивать его как источник информации.

– Так он, выходит, утонул? – вскинул брови Маркунин.

– Выходит,– озабоченно согласился Подводкин. – Представляете, что теперь менты подумать могут? Сейчас пойдут допросы-расспросы. Работать спокойно не дадут…

Влад недоверчиво посмотрел на него.

– Да,– с ложной озабоченностью протянул он,– ещё вот ящики эти. А что там было-то?

Подводкин состроил сосредоточенно-честный взгляд.

– Да кто ж его знает! Не изволили доложить господа ряженые. Гадай теперь… Вы-то сами что думаете?

– Я думаю, что «Матрёшка» вас, Пал Андреевич, блокировать перестала. Угадал?

Начальник производства уловил язвительный подтекст Маркунина, но вида решил не подавать.

– Ага! – радостно признался он. – Больше ни разу не пугала. Пока, скажем так. А вас?

– Наглухо! – рассмеялся Маркунин.

– А вот интересно,– оживился Подводкин. – Я продолжаю предполагать, что эта хитрозадая овца долго сначала сканировала нашего властителя и отца родного, уяснила для себя его статус, а потом постепенно самовольно приступила к фильтрации остальных на предмет соответствия его пониманию вещей. Ну я – ладно. Пьяницу оцифровать непросто. А вот вы, Владислав Михайлович, вы-то чем не угодили?

– Да я что? Я человек тут временный. Ну, хорошо, а покойник Минегин, он что?

– Полагаю, что уровень его мерзопакостности превысил допустимую с её точки зрения норму. Вот и результат.

– Понял, осознал и с горя утопился, да? – подхватил Маркунин.

Подводкин предупреждающе погрозил ему пальцем.

– Попрошу, Владислав Михайлович без намёков. Вы, видно, подозрение какое вынашиваете?

Маркунин с добродушным видом махнул рукой.

– Да что вы! Мне до этого и дела-то нет. Следствие, оно покажет. Правильно?

Подводкин согласно кивнул. Маркунин почувствовал, что разговор не доставляет тому удовольствия и он подыскивал причину, чтобы его закончить, и опередил собеседника:

– Однако пойду я, узнаю, не прибыл ли наш главнокомандующий. Что-то я ему понадобился.

– Все мы тут ему за чем-то понадобились,– с нетрезвой загадочностью подытожил Подводкин. – А может, он нам.Но вот Недодаев. Удивил, прямо скажу!

Маркунин неопределённо пожал плечами, откланялся и двинулся к выходу из цеха. Однако пройдя всего пару десятков шагов, услышал сзади громкие неразборчивые звуки, которые издавал Подводкин, бросившийся его догонять. Маркунин остановился.

– Влад Михайлыч,– просительно обратился к нему запыхавшийся начальник производства. – Совсем забыл… Вы как насчёт добрых дел?

– Я добрые – только и делаю,– без лишней скромности уверенно ответил Маркунин.

– Тогда выручите коллегу, если не трудно…

«Сейчас в долг попросит»,– предположил Маркунин, участливо же спросил:

– Чем могу?

– Тут сегодня у Отрядова совещание было… – Подводкин запнулся, будто чуть не сказал лишнего, но быстро продолжил: – И он решил временно организовать ночное дежурство руководителей подразделений. На всякий случай. Завтра по графику – я. А тут звонят: родня приезжает из Воронежа. Надо встретить-приветить. Подменить меня тут некому – и так народу мало. Может, вы вместо меня согласитесь?

– Так я ж не топ ваш менеджер…

– Да ерунда,– успокоил Подводкин. – Я с Денисом договорюсь.

Маркунин уже открыл рот, чтобы отказаться, но тут вспомнил об обещании, данном Давлату. Он изобразил на лице нерешительное сомнение.

– С меня магарыч! – клятвенно пообещал Подводкин.

– Ладно,– неохотно согласился Маркунин. – Только чтобы всё официально.

– Без вопросов! – радостно заверил его Подводкин. – Распоряжение будет. Прошу, не ищите поводов отказаться!

Последней фразой он как бы упредил Маркунина, который уже успел сделать предупреждающий жест. Влад же, осознавая свое тактическое преимущество, держал позицию.

– Один вопрос, – значительно произнёс он. – В чём подвох?

Подводкин, зажмурившись, быстро тряхнул головой, наподобие пса, только что выбравшегося из воды.

– В смысле?

– Засада где? – уточнил Маркунин.

– Какая засада, Владислав Михайлович! Да наоборот же…

В это время зазвонил его телефон.

– А вот и солнце наше явилось,– облегчённо объявил Подводкин.

– Зайди ко мне! – послышался из трубки усталый голос Отрядова.

– Иду! – с готовностью отозвался Подводкин и заговорщически подмигнул Маркунину.

– Всё – в тему. Пошёл…

Поняв, что свой визит к Отрядову придется на время отложить, Влад изменил маршрут и отправился в офис.

Выйдя из помещения цеха, присел покурить. Сделав пару затяжек, он успел шутливо отметить про себя, что в сигарету, похоже, по ошибке набили не ту траву. Но шутить тут же расхотелось. Где-то в груди появилась все возрастающая тупая боль, внутрь головы будто кто-то впрыснул густой холодный пар. Маркунин не чувствовал страха, одну лишь злость, от того, что ничего не может с этим поделать. Он вдруг увидел себя со стороны. И хотя тот, другой Маркунин, внешне выглядел совсем иначе – с плоским и посиневшим лицом, сомнений в том, кто это на самом деле, не возникало.

«Что за противный тип»,– подумал он. И хотел вслух заявить об этом, но остановился, поняв, что у него нет аргументов. Но тот, второй, будто услышал его.

– То-то и оно! – издеваясь, рассмеялся он. – Хороший я. Так-то!

– Говно ты! – силился возразить Маркунин. – Я точно знаю! Ты – говно!

– От говна слышу! – незамысловато парировал собеседник. – Ты скоро, что ли, дуба дашь? Сижу тут, время теряю…

Он даже не смотрел в сторону Влада, сосредоточившись на выпускании изо рта затейливых колец дыма. Маркунин зажмурил глаза и заткнул уши, чтобы не дать прорваться наружу всё сильнее давящему изнутри головы воображаемому пару, который теперь ещё и нагревался. И только открыл рот, вдохнул, чтобы закричать, как стало вдруг легче.

Боль в груди утихла, оставив после себя лёгкую тошноту. Голова перестала быть тяжёлой. Маркунинн огляделся. В месте для курения никого не было, равно как и поблизости. Похоже, никто не заметил произошедшего с ним, да и сам он не знал, что случилось и сколько времени заняло.

Из цеха вышли на перекур трое рабочих. Покосились на Маркунина и сели как можно дальше от него. Он решил, что раз никто не пытается вызвать скорую помощь, и не интересуется его состоянием, дела обстоят не так уж плохо. Конечно, возможно, всем просто было на него наплевать. Попытку подняться и двинуться дальше он отложил, пока рабочие не оставили его в одиночестве. Когда же они вернулись в цех, медленно встал, пошатываясь, сделал несколько шагов. Затем начал ступать более твёрдо и уверенно, медленно двинулся в офис. По дороге заметил уборщицу, издали наблюдающую за ним. «Видела ли она, как меня болтануло ? – подумал он. – А, впрочем, какая разница…»

Офис показался ему непомерно душным, потому он снова вышел наружу, присел в курилке, но закуривать не рискнул. Немного успокаивало то, что запах, доносящийся от трех дымящих неподалеку дам не вызывал у него никаких неприятных реакций. Мимо быстрым шагом прошёл Подводкин, видимо, только что покинувший кабинет Отрядова. Скользнув по курящим столь же быстрым и ничего не выражающим взглядом, он направился в дальний от своей резиденции цех.

Маркунин подумал, что было бы неплохо проглотить каких-нибудь таблеток, но в лекарствах он ввиду отсутствия необходимости не разбирался совершенно. В поликлинике он появлялся в последний раз года три назад, когда понадобилось убрать серную пробку из уха. Поднявшись и стоя на всё ещё подкашивающихся ногах, он пару раз попытался набрать номер Отрядова, но у того всё время было занято. Наконец тот перезвонил сам, пригласил к себе.

Когда Влад вошёл, Отрядов с озабоченным видом перекладывал на столе бумаги, очевидно, пытаясь отыскать нужную или изображая это. Жестом предложил присесть, снова отвлёкся на бумаги, затем вдруг поднял на Маркунина глаза.

– Ты чего? – с удивлением спросил Отрядов. – Поплохело ?

Теперь Влад наверняка убедился в том, что выглядит «не очень».

– Устал что-то резко…

– А тут Подводкин просит тебя вместо него на дежурство поставить.

– Я согласился.

Отрядов отложил бумаги.

– Ну, смотри. Я был против, но он прилепился, как банный лист. Ещё вот хотел я с тобой поговорить, да выглядишь ты, как-то не оптимистично. Отложим, пожалуй. Езжай домой, будешь плох совсем – звони, станем замену искать на дежурство. А то трупов мне тут не хватает… Будет нормально – тоже звони, приезжай завтра к восьми вечера.

Маркунин до сих пор не догадался поглядеть на себя в зеркало. Никто, кроме Отрядова, ничего не сказал ему по поводу его облика. Теперь, впечатлённый замечанием шефа, он поднялся и, кивнув, вышел из кабинета.

«За рулём ехать смогу ли?» – спросил он сам себя. Решив, что сможет, отправился домой. Добирался потихоньку, всем подряд уступал дорогу, перестраивался осторожно, вопреки обыкновению. Припарковался с третьей попытки.

Оксана Михайловна по счастью была уже дома. Тут же уложила его в постель, куда-то позвонила, сбегала в ближайшую аптеку. Минут через сорок подъехала её знакомая – врач. После горсти таблеток и пары уколов Влад повеселел и принялся шутить.

– Завтра – на обследование,– безаппеляционно заявила врач. – Я сначала думала – инфаркт на ногах перенёс, но после осмотра не уверена. Ещё раз: завтра – ко мне. Работаю до двух часов. Приму без очереди. Будет хуже, вызывайте скорую.

Проводив её, Оксана Михайловна задумчиво присела рядом с Маркуниным.

– Как ты? – осторожно спросила она.

– Спать хочу,– зевая, ответил Влад. – Накормили мурой всякой. Не вздумай моим никому звонить! Завтра, как будешь уходить, разбуди. Схожу уж к твоей знакомой. А в ночь мне – на дежурство.

Она пробовала возразить, но Маркунин остался непреклонен, мотивируя решение острой производственной необходимостью. Он рассчитывал, что доза медикаментов, наверняка ожидающая его на следующий день, как минимум, облегчит его состояние. Иные варианты не рассматривались.

Поздно вечером Отрядов всё ещё был на работе. По завершении рабочего обошёл территорию, походил по пустому офису, проинспектировал вторую смену в цехах. Вернувшись, хотел было ехать домой, но опустился в кресло, да так и застыл в одной позе. Будто события последних дней разом придавили его к дорогой кожаной обивке, не давая подняться. Ни раздражение, ни разочарование, ни сожаление не посетили его. Он устал, и это чувство пришло к нему, кажется, впервые за всё время существования компании. И ещё – осознание завершённости. Он подумал: ни следствие ли это возникших трудностей, ни боязнь ли собственного бессилия в борьбе с ними? Возможно, и это тоже. Но тут же затмила всё, явилась горделивая убеждённость: он создал то, что хотел создать. И доказал себе это. Главное – себе. А теперь подобно художнику, только что завершившему многолетнюю, отнявшую немало сил работу, мог позволить себе немного творческой опустошённости. Не хотелось ничего анализировать, оценивать чьи-то поступки. Он не сомневался, что уже завтра утром с новыми силами приступит к управлению контролируемым им пространством, и в этой среде будет происходить именно то, что он считает правильным. Но теперь он просто неподвижно сидел в кресле, не имея сил, а, скорее всего, желания пошевелиться.

Раздававшиеся периодически звонки не заставляли его изменить позу. Он просто протягивал руку, брал телефон со стола, после чего возвращал на место, не отвечая. Наконец на дисплее определился номер, похожий на европейский. Обычно Отрядов на звонки с незнакомых номеров не реагировал, но предполагая, что Хуршах, скорее всего, рано или поздно объявится, нажал на соединение.

– Отрядов Денис? – услышал он знакомый, опротивевший грудной голос. – Вот я, твой ассистент с Востока!

Отрядов ждал этого звонка много дней, но сейчас не обнаружил никаких эмоций.

– Скажи лучше – ассасин! – нашёлся он.

– Взял – и обидел друга лучшего! – рассмеялся Хуршах. – Таких, как ты сказал, нет больше!

– И не надо! – охотно согласился Отрядов. – Звонил вот я тебе, звонил…

– Понимаю. Занят сильно я. Что расскажешь?

– Ты здесь скоро появишься? – спросил Денис.

– Хочу. Но не знаю. Предполагаю, что надо, да?

– Сам посуди. Тебе виднее.

Денис отдавал себе отчёт в том, что разговор может записываться. а без подробностей Хуршах вряд ли вникнет в ситуацию. Потому, излагая важнейшие события последних дней, Отрядов пытался пользоваться полунамеками, которые Хуршах, впрочем, быстро для себя расшифровывал.

– Всё очень не так, Отрядов Денис,– медленно, с едва заметной то ли паникой, то ли угрозой произнёс он, выслушав и получив ответы на уточняющие вопросы. – Очень, очень, очень… Недодаев твой – не друг ли Маркунину?

– Да брось! Совсем наоборот.

– Тогда узнай, где точно Давлат этот. Я ни о чём тебя не прошу, понимаешь, да? Но он не должен быть рядом. Это важно.

– Чем он опасен? – искренне недоумевал Денис. – Мне его в розыск что ли объявить?

– Розыск зачем? Маркунина спроси. Найди. Не можешь сделать ничего – попробуй, чтобы его посадили хоть на пару недель за что-нибудь. Я постараюсь скоро приехать. Тогда расскажу, чем опасен. Кстати, помнишь, ты просил узнать про взлом вашей сети?

– А как же… – равнодушно проговорил Отрядов.

– Приедет Эмерген – спроси. Он знает.

Денис вздрогнул. Эмерген должен был появиться со дня на день.

– Так ты и с ним знаком?!

– Ну не ты же один.

Разговор неожиданно прервался. Отрядов подождал, пока Хуршах перезвонит. Затем попробовал дозвониться сам, но безуспешно. Он привык, что Хуршах всегда чего-то не договаривал. И, привыкнув, перестал придавать этому значение. Теперь же готов был решительно добиться опредёленности, но возможность этого внезапно улетучилась.

«Так и не раскусили мутного художника,– с сожалением подумал он. – А надо было. Надо. Дожать это дело. Время не нашли. Что-то было в нём опасное… Маркунин. Поговорю. Найду Давлата. Дальше что? Был бы Недодаев, решил бы. Хотя… Зачем он его выпихнул? Спасал? Зачем? Теперь долго мы с ним не увидимся. Может, – никогда. Придётся по-другому. И – за свой счёт».

Он отыскал в списке контактов номер человека, с которым был давно знаком, но до сих пор ни разу не прибегал к его услугам.

– Сейчас можно подъехать? – спросил он после короткого приветствия. Затем поднялся, запер кабинет и вышел из офиса.

На завтра Маркунину сделалось лучше. После посещения поликлиники он хотел было снова отобедать у родителей. Но затем счёл, что матушка все равно заметит, что с ним что-то не в порядке. А потому перекусил дома тем, что обнаружил в холодильнике. Потом позвонил Давлату:

– Собирайся! К восьми вечера должны быть на работе. Заеду за тобой в семь. Поедешь в багажнике. Звук у телефона выключи! Воды не пей, сходи в сортир на дорогу. Не знаю, сколько ждать придётся. Накрыться есть чем?

Некоторое время он рассматривал в окно привычный пейзаж спального района. Затем взгляд его задержался на своём наглухо затонированном, чёрном «Шевроле Тахо», угрюмо застывшем на парковке. «Всё время не мог понять, зачем купил этот автобус,– подумал Маркунин. – Теперь знаю, чтобы тайно перевозить нелегалов».

Около восьми вечера он въехал на территорию «Отрядо». Незапертый автомобиль оставил на внутренней парковке, собрался начать с обхода, но выбежавший с проходной охранник сообщил, что Отрядов на месте и просил явиться к нему сразу по прибытии.

Маркунин свернул в офис. Кабинет Отрядова оказался заперт, на стук хозяин откликнулся из буфета, что располагался недалеко. Там Влад обнаружил его на кухне, пытающегося что-то себе приготовить.

– Жрать припёрло,– пояснил Денис, гремя посудой. – Прямо терпежу нет. Нервы. Будешь?

– Ужинал,– коротко отказался Маркунин.

Отрядов поместил тарелку с едой в микроволновую печь.

– Как самочувствие? – поинтересовался он между делом. – Выглядишь посвежее.

– Да прямо хоть сюда не возвращайся… – шутливо, но честно признался Влад.

Отрядов иронично усмехнулся.

– Плохо тебе у нас?

– Ну видишь.

Отрядов подумал, не предложить ли Маркунину тут же уволиться, но сдержался. Решил не опережать событий и вначале обсудить это с Хуршахом.

– Смотри сам,– холодно произнёс он,– а пока на дежурство особых инструкций не будет. Следи за обстановкой, при любых отклонениях от нормальности сразу свяжись со мной.

– Тогда – пошёл я?

Маркунин развернулся к выходу.

– Погоди,– остановил его Отрядов. – Ты говорил, что этот наш водила с погрузчика живёт где-то рядом с тобой, так что ли?

– Говорил.

– А поточнее адрес скажи мне. Только не спрашивай – зачем. Надо.

Владу не потребовалось больших усилий, чтобы изобразить безразличие. Немного подумав, назвал улицу и номер дома.

– Квартиру, сам понимаешь, не знаю,– добавил он.

Отрядов налил воду в электрический чайник, отыскал клочок бумаги, записал.

– Сойдет и так. Сажусь я ужинать, а ты как хочешь.

– А я пойду.

Маркунин вышел из офиса и решил сперва пройтись по цехам. Давлат всё еще находился в его автомобиле, поскольку парковка просматривалась камерами. Нужно было дождаться, пока не уедет Отрядов, затем отвлечь охранника на проходной. При этом желательно было улучить момент, пока второй охранник отправится на обычный регулярный обход территории. К тому же ещё недостаточно стемнело.

Неожиданно Давлат сам ему позвонил.

– Можно по-другому сделать,– приглушая голос, сообщил он. – Часа через два мои земляки будут все на проходной. Тогда вылезу. Пока спать буду, ждать.

– Они зачем туда собрались? – удивлённо спросил Маркунин.

– Уедут все,– пояснил Давлат.– Пора им.

За пару дней до того таджики получили зарплату за прошедший месяц, а накануне Санжар ездил в банк менять рубли на доллары. Это не было тайной, происходило регулярно, и все об этом знали. Но теперь… До звонка Давлата Маркунин ещё не до конца осознавал серьёзность того, во что ввязался. И вот – осознал.

Завершив свою инспекцию, Маркунин заглянул на проходную, поговорил с охранниками. Отрядов только что уехал. На всякий случай Влад попросил номер его мобильного телефона, сославшись на то, что утерял запись. И к своему удовлетворению узнал, что охранники, привыкшие к непосредственному подчинению выбывшему из строя Недодаеву, в своих списках контактов Отрядова не обнаружили.

– Ладно, не парьтесь,– успокоил он всполошившихся стражей. – Пойду, поищу, где-то у меня записано.

Около полуночи ему снова позвонил Давлат.

– Сейчас будут пойти,– предупредил он. – Я выйду тихо.

– Жди, пока я позвоню! – предупредил его Маркунин. – Кстати! Не вздумай потом возвращаться туда, где живёшь!

– Это не надо,– уверенно произнёс Давлат. – Точно не буду.

В назначенное время прикорнувшего было Маркунина разбудил звонок встревоженного охранника.

– Здесь у нас бардак какой-то,– запинаясь, объяснил он. – Таджики на выход подались!

Маркунин немедленно прибыл на проходную. Действительно, таджики в полном составе, с вещами собрались у входа. Санжар что-то горячо пытался объяснить обескураженным охранникам. Влад отозвал его в сторону.

– Автобус стоит, ждёт,– с видом заговорщика сообщил Санжар. – Заказали. Давлат сказал. Билеты на поезд взяли. Через час – на Душанбе.

– Пошли на проходную,– скомандовал Маркунин.

Там охранники всё ещё пытались сдерживать напирающих, галдящих гастарбайтеров. Оценив обстановку, Маркунин, снова отошёл в сторону и позвонил Давлату.

– Выползай,– успел произнести он и направился навстречу бегущему к нему охраннику.

– Надо позвонить Денису Валерьевичу! – запыхавшись, предложил тот.

– Не берёт,– соврал Маркунин. – Какой раз набираю…

– А что делать? Снесут ворота ведь!

– Что делать? Выпускай! Не имеем права задерживать. Хотят – пусть едут.

Охранник с сомнением посмотрел на него.

– Да нам Денис Валерьевич завтра башку оторвёт.

– За что? – спокойно возразил Маркунин. – Я же говорю – они не в тюрьме здесь. Наоборот – им ещё денег, поди, должны. Да если что – вали на меня. Я сегодня ответственный.

Охранник не стал возражать. Видимо, всё ещё сомневаясь, тем не менее отправился на проходную отпирать входную дверь.

Снаружи действительно уже ждал автобус с табличкой «Заказной». Возбуждённые таджики повеселели, быстро погрузились и поехали.

– Может, надо было полицию вызвать? – нерешительно предположил подошедший второй охранник.

– А что толку? – раздражённо возразил ему первый. – Документы у них в порядке. А если вдруг – нет, тогда нашему начальству проблема прилетит. А на нас оттопчутся. Не знаю. Дождёмся утра, посмотрим. – И повернулся к стоящему рядом Маркунину. – Правильно говорю?

– Правильно,– поддержал его тот. – Правда, грузить – возить теперь некому. Но это не ваша проблема. Пошли!

Он заглянул в свой автомобиль. Давлата внутри не было. «Значит, на месте».

Маркунин снова обошёл цеха. Работа шла по графику, без сбоев и напряжения. В последние дни количество заказов было подозрительно невелико, потому предпосылки для авралов совершенно отсутствовали. Вернувшись в офис, он достал горсть прописанных таблеток, подержал в ладони и – выкинул в урну. Затем включил компьютер, около часа проверял синхронизацию собственноручно сотворённых многочисленных таблиц в EXEL и заключил, что это хорошо.

«И всё же, зачем Отрядов платит мне такие деньги? – подумал он. – Возможно спецов, способных на должном уровне выполнить подобную работу не так уж и много, но не настолько же я уникален. По нему заметно, что моё присутствие здесь ему не по душе, хоть и пытается он это скрыть. Правильно ли поступил я, поверив Давлату? Да ни за что не поверил бы, если б не нарисовался тут многослойный наш мутный Хуршах. Но скоро, может быть, что-нибудь узнаем. Или наоборот: кто-то узнает что-нибудь про нас…»

Стало клонить в сон. «Надо Светке с Танькой завтра позвонить – как там ребятня моя»,– успел подумать он, погружаясь, почти падая в окружившие его, пахнущие какими-то заморскими благовониями, облака.

Очнувшись, он увидел перед собой одного из охранников. Вид у него был ошалелый: выпученные глаза, дрожащие руки.

– Никак вас не разбужу,– тяжело дыша, сглатывая слюну, сказал он. – Пойдёмте, скорее!

Не задавая вопросов, Маркунин накинул куртку и, поёживаясь и протирая глаза, вышел из офиса. «Верно – сплю ещё,– подумалось ему. – Что за хрень тут творится…»

Безоблачное октябрьское небо уже подсвечивалось с востока. Предрассветные сумерки готовились к хмурому отступлению, будто встревоженные поднявшимся людским гвалтом.