Текст книги "ОТРЯДО. Ю. Проценко"

– Не могу,– вздохнул Давлат.

– Что не можешь?

– Домой не могу. Нельзя мне туда.

– А если тебя возьмут – и депортируют?

– Не знаю.

Судя по виду, Давлат явно был обескуражен. Но ничуть не испуган.

– Вышлют, не въедешь вообще потом,– напирал Недодаев.Тон его при этом оставался пока еще дружеским и сочувственным. – Иди, подумай пока до завтра,– завершил он разговор. И тут же отыскал Санжара.

– А что неправильно там? – удивился тот, выслушав Недодаева.

–Ты же сам говорил, что он не из ваших. Помнишь?

– Помню.

– Похоже, имя с фамилией у него другие,– соврал Недодаев. – Пока не точно, но от греха подальше парня лучше отправить. Пока не уляжется всё.

– А на погрузчик кто сядет? – озабоченно спросил Санжар.– Я один не успеваю так…

– Найдём. Сейчас кадровичке скажу – пусть ищет. – И, спохватившись, добавил:– На время, конечно. А ты с Давлатом прямо сегодня поговори, убеди. Ему же лучше! И, кстати, а почему он сказал, что ему домой нельзя?

Санжар непонимающе покачал головой.

– Не знаю. Буду говорить.

– Да. И Отрядову – ни слова. Уехал – и всё. Надо ему. Понял? Не подведи меня!

Назавтра Давлат купил билет на поезд «Москва-Душанбе», а днём позже, получив из рук Недодаева выходное пособие, спокойно и сдержанно попрощался и с вещами покинул территорию компании.

Перед этим, уже собравшись, он присел покурить, где его и застал проходящий мимо Маркунин.

– Ты что, не работаешь сегодня? – поинтересовался он, обратив внимание на неподобающе нарядное одеяние Давлата.

– Нет. Ухожу,– коротко отвечал тот.

– Не понял. Совсем что ли?

Давлат молча кивнул.

– Случилось что-нибудь?

– Это нет,– покачал головой Давлат, окинув взглядом территорию. – Смотри, зло здесь густое очень.

– Знать бы, где оно жидкое,– пошутил Маркунин.

Давлат на шутку не отреагировал. Маркунин решил, что тот не понимает или забыл значение слова «жидкое». Пожелал удачи и пошёл дальше.

На поиски нового водителя погрузчика ушло несколько дней. В результате приняли человека из местных, менее умелого, чем Давлат, но на более высокую зарплату. В тот же день, как он приступил к работе, отсутствие Давлата заметил Отрядов. Он поговорил с Санжаром и тут же вызвал к себе Недодаева.

– И что теперь делать будем? – задумчиво спросил он, выслушав от того заготовленные пояснения. – Что Хуршаху скажем?

– Ну а что тут поделать? Ты же сам настаивал: пробей, мол, да пробей… А теперь звонят мне – данные, которые прислали из Таджикистана, не бьются с нашими. Вот и пришлось на три месяца пока отправить. Или ты думаешь, что я спасти его решил? Мне больно оно надо! Я тебе другое сейчас скажу – закачаешься! Хотел вчера довести до тебя, но не стал по телефону.

Действительно, на сегодня у него оказалось нечто удачно припасённое.

– Тут, значит, вот какое дело,– озабоченно, но не спеша, с сознанием собственной значимости, начал он. – Мы, как договорились, всех соискателей на должность системного администратора прогнали вчера через полиграф. Так вот, один из них на вопрос о том, знаком ли он с кем– либо из сотрудников компании, сказал «нет», и – соврал. Стали его крутить дальше. Оказалось, что он как бы знаком с Маркуниным. – Он сделал паузу, ожидая реакции Отрядова.

Тот лишь молча поднял на него глаза.

– Ну, то есть, знаком – не знаком, но видел его раньше в университете, где учится его знакомая, этого Маркунина племянница. Но вроде опять соврал. Попрессовать его поплотнее возможности не было, не у нас же все происходило, в гостях были… Отпустили. Я справки навёл, племянница Маркунина и вправду учится в универе на тему кибербезопасности. – Недодаев снова замолчал.

– Ты, значит, насчёт взлома? – уточнил Отрядов.

– Значит,– подтвердил Недобралов. – Но с девкой поработать – проблема. Папа у неё, нашего Маркунина братец, – парень не очень простой. Бывший военный, сейчас готовит ЧВК на базе тут рядом. Не люблю «сапогов», но, чую, не наш вариант. Так что не знаю… Доказать не докажешь, но… Мы ведь думали на Маркунина.

– Мы на кого только не думали,– перебил его Отрядов. – Может быть. А может – не быть. Ладно, кандидату этому в сисадмины отказать. Попробуй про него выкопать что-нибудь. Дальше видно будет. Интересно, конечно, но что-то я не закачался. С Хуршахом-то, говорю, что теперь? Он ведь в совпадение такое не поверит, как пить дать.

– Ясное дело, не поверит,– охотно согласился Недобралов. – Дался ему этот художник. Но, я считаю, ты должен ему позвонить. Проверим реакцию. Какие ещё варианты?

Отрядов недовольно поморщился.

– С ним говорить-то… Ладно, набираю.

Номер Хуршаха оказался недоступен. Не вышел на связь он и на следующий день. Отрядов позвонил банкиру, от которого узнал, что Хуршах отбыл за границу и, кажется, надолго.

– Переходим, значит, в режим ожидания,– прокомментировал, узнав об этом, Недодаев. – Произнес он это излишне бодро, разозлив Отрядова.

– В режим мондражирования,– злобно поправил Денис. – Или тебе все это по фигу?

– Ну как же,– сконфузился Недодаев. – Нет, конечно. Давит как-то… Но работать-то надо. Появится, не пропадёт наш друг. Хотя лучше бы – пропал.

Тем временем Маркунин продолжал погружение в непрозрачные корпоративные глубины компании «Отрядо». Его рабочее место располагалось в просторном помещении коммерческого отдела, где трудились по большей части менеджеры по продажам, в основном, женщины.

В нём все больше крепло ощущение того, что здесь все настолько искренне ненавидели друг друга, что парадоксальным образом перестали обращать на это внимание. Более того, это вовсе не мешало работать, а удивительным образом даже помогало. Никто не пенял на невыносимые условия. Никто не собирался делать вид, будто доброжелательно относится к коллегам, не изображал стремления к взаимной поддержке. Помощь при случае обычно оказывалась, но на возмездной основе. В то же время обычные офисные интриги воспринимались здесь спокойно, буднично и не вызывали ни малейшего скандала. Каждый имел равное право на свою интригу, как и право разрушить чужую. Если при возникновении спорных вопросов коммерческий директор или сам Отрядов принимали чью-то сторону, потерпевший мог надеяться на реванш в следующий раз.

Так, выступая в качестве арбитра в споре двух дам, Отрядов обычно сначала выслушивал их поодиночке, после чего отводил отдохнуть с ним в заднюю комнату своего кабинета. Затем собирал вместе и выносил решение так, чтобы обиженная дама не смотря ни на что, осталась довольна.

Коммерческий директор, мужчина видный и достойный, к женщинам на работе был внешне доброжелательно равнодушен. У него не имелось собственного кабинета, было лишь отгороженное пространство в общем помещении. Но кое с кем ему удавалось случайно встречаться вне пределов компании, а уж на корпоративах он неизменно и не без успеха стремился взять своё от остальных.

Юристконсульт, весёлая многодетная мать, свой кабинет имела и при случае, за небольшую плату сдавала его жаждущим друг друга парам, состав которых время от времени менялся.

Цеховые рабочие были злы, веселы, циничны и успешно управляемы Подводкиным, которого за специфический цвет лица прозвали «Индейцем».

Текучка кадров стремилась к нулю. Компания процветала.

Эмерген ненадолго уехал, чтобы доработать программу и, вернувшись, установить обновлённую версию, а заодно обучить нового системного администратора, которого пока ещё не подобрали. Степан, правильно понимая ситуацию, собирал на всякий случай компромат на всех без разбора.

Часть необходимой информации Маркунин получал от «Матрёшки» в пределах разрешённого допуска. Однажды запросив требуемые данные, он получил неожиданный отказ. Текст в высветившемся окне гласил: «Несоответствие профиля пользователя корпоративному стандарту».

– Чокнулась что ли? – пробормотал Влад.

Он тут же обратился за помощью к ближайшим от себя дамам, но те с неподдельным удивлением и столь же неподдельным интересом объявили, что подобное видят впервые. Тогда Маркунин разыскал Степана. Тот, обычно крайне неохотно покидавший собственное удобное кресло, тут же проследовал к компьютеру Влада и принялся над ним колдовать.

– Пойдёмте, покурим,– предложил он, безуспешно завершив свои манипуляции.

–Ты же не куришь,– удивился Маркунин.

– Пойдёмте, устал я,– настойчиво повторил Степан.

Не доходя до места, предназначенного для курильщиков, Маркунин остановил Степана и кивнул головой в сторону. Степан понял. Они сместились метров на десять в сторону.

– Эта падла сама стала формировать профили,– пояснил Степан. – Я недавно заметил. И это ведь не Эмерген. Он в этот приезд ничего не делал, только прикидывал. Сама. Понимаете?

– А что ей во мне не нравится? – обескуражено спросил Маркунин.

– Да мне самому интересно,– честно признался сисадмин. – Я сделал ей общую конфигурацию с системой видеонаблюдения. Вот через некоторое время она и начала…

– И что, теперь она меня совсем не уважает?

– Самому интересно! Вы сегодня компьютером не пользуйтесь. Попробую её обмануть. Час назад такая же хрень была у Подводкина. Но потом вроде как наладилось. Само по себе.

– Ага, передумала, значит,– усмехнулся Маркунин. – Может, скоро командовать начнёт?

Степан выразительно хмыкнул и почесал затылок.

– Я так считаю – она постепенно проникается идеями и желаниями нашего великого кормчего, Дениса Валерьевича, и соответственно подстраивается. Эмерген ведь предусмотрел возможность тренировки системы. Но доступ только у Отрядова.

– Ладно,– махнул рукой Маркунин. – Пока обойдусь.

Однако скоро выяснилось, что «Матрёшка» заблокировала его всерьёз и надолго. Попытки зайти в систему с чужых компьютеров также были безрезультатны и, кроме того, закончились строгими предупреждениями о блокировке владельцам точек доступа.

Зато Отрядов, к которому обескураженный Маркунин немедленно обратился, сильного удивления не выказал.

– Работай пока в EXEL, как начинал,– посоветовал он. – Снимай информацию по контрольным точкам. Придётся побегать побольше, это ничего. Скоро приедет Эмерген, он, по твоему заданию, загрузит в «Матрёшку» блок управленческого учёта. С ним вместе поработаете.

После этого разговора, ближе к концу рабочего дня, Маркунину позвонил Подводкин.

– Если не трудно, Владислав Михайлович, загляни ко мне, будь другом… – Язык его заметно заплетался.

Зайдя в его кабинет, Влад быстро убедился в том, что начальник производства на этот раз серьёзно превысил обычную норму.

– Не отвезёшь меня домой? – попросил Подводкин. – Боюсь, своим ходом не добраться…

Маркунин не отказал, попросил лишь повременить, пока не закончит свои дела. Когда, наконец, он загрузил Подводкина на пассажирское сидение и выехал за ворота, тот слегка оживился.

– Владислав Михайлович,– выговорил он со второй попытки,– слышь… ты у нас, я надеюсь, человек временный. Без обиды! Тебя даже «Матрёшка» игнорирует. А вот меня… Отряд мне друг, но истина… где-то рядом. Слушай, такой фортель Матрёна выкидывала только раз – в позапрошлом году. Невзлюбила она Минегина, энергетик он был. Ему, правда, и комп не особо был нужен. Он на нём больше порнуху по интернету смотрел, да приколы всякие. Дело своё знал, а так – дурак дураком. Что на уме – то и на языке. А язык без костей, как у бабы. «Нас тут, говорил, всех, как в ковчег, пособирали. Только, не затем, чтобы выплыть, а наоборот – одним скопом разом и потопить!» И ржёт. А как выпьет, возьмёт привяжется к кому-нибудь и начинает всю его подноготную по полочкам раскладывать. Раза два по морде получал, было дело. А как-то собрались на корпоратив на озерах. Отряд с Недодаевым, как обычно, в самом начале по рюмке выпили – и уехали, оставили народ развлекаться. Тут, как принято, пошёл у них свальный грех. Я-то, уставши, прикорнул чуть-чуть немножко. А потом оказалось, что энергетик наш языкастый исчез. Пропал. Совсем пропал. Искали, заявляли. До сих пор не нашли.

Тут ведь ещё одно. Накануне приехал заказчик, привёз наличку. Сдал в бухгалтерию. А главбух сидела у Отряда, получала втык за что-то. Приняла наличку зам её. Ключа от сейфа у неё не было. Положила сумку на пол. Тут и её Отрядов вызвал. Та с испугу побежала скорей, дверь не закрыла. Вернулись – денег нет. И камеры как раз двое суток не работали. Стали разбираться – кто угодно мог из офиса зайти. И Минегин как раз там крутился. В спецодежде был, мог рассовать. А может, – и Недодаев… Короче говоря, Отряд убыток раскидал на всех скопом и вычел из зарплаты. Потому на Минегина все окрысились окончательно. Может, потому и пропал… Но я-то спал, не могу знать. Ну так я вот к чему, Матрёна-то его отфильтровала. А?

– Стало быть, мне черная метка прилетела? – рассмеялся Маркунин. – Пригласят на корпоратив – не пойду ни за что!

– Да кому ты тут нужен,– успокоил его Подводкин. – А вот я…

– Так ты же кадр бесценный!

– Вот об этом и речь. Чё ей надо?

– Глючит. Не иначе. Пора ремонтировать. А этот Эмерген откуда нарисовался?

Начальник производства громко икнул.

– Наш Отряд – он извращенец кадровый. Кого только не ископает. Поди, у духов каких нашаманил. Но умён, паршивец, это факт. Эмерген, в смысле. И Отряд тоже не глуп. Здесь ноль текучки кадров. Вообще, ноль. Первые года два ещё приходили-уходили. Теперь все приросли наглухо.

Вскоре они достигли жилища Подводкина – похожей на термос многоэтажки, точечно застроенной посреди раннесоветских полубараков. Покинув автомобиль, начальник производства обвёл рукой окрестности.

– Пожгут скоро, думаешь, нет?

Маркунин предложил проводить его, но Подводкин отказался. Поблагодарив и извинившись за доставленное беспокойство, он неуверенно побрёл к своему подъезду.

На следующий день, придя в офис, Маркунин увидел там Юлию. Та сделала вид, что не обращает на него внимания и даже будто бы они не знакомы. Но вышло это у неё не очень естественно, что сейчас же приметили коллеги.

– Так. А что у вас стыковка уже состоялась? – внимательно глядя ей в глаза, предположила Оля, менеджер по оптовым продажам.

– Может, неудачно?! – с бархатной язвительностью добавила её коллега из розничного отдела Наташа.

Юлия одарила их непонимающе-презрительным взглядом .

– Совсем дуры, что ли? – без видимого возмущения поинтересовалась она. – Ни дать не взять – дуры!

Она, как ни в чем не бывало, вернулась к прерванному обсуждению производственного вопроса. Затем объявила, что её ждёт Отрядов и направилась в его кабинет.

Маркунин разговор их не слышал, чтобы не приближаться к Юлии, прошёл в бухгалтерию, а следом – на склад, где намеревался проверить динамику изменения выявленных ненормативных запасов. Прежнее желание встретиться с Юлией, чтобы выяснить причину её реакции на упоминание фамилии Минегина, после пьяного монолога начальника производства угасло. Пытаться возобновлять с ней отношения совершенно не хотелось и менее того – заводить новые. А главное, в нём всё более возрастало чувство брезгливости ко всему здесь его окружающему, смешанное с непонятно откуда взявшимся стыдом.

Своё прошлое, чиновничье бытие он увидел теперь как бы вывернутым наизнанку и сознательно, на показ, демонстрируемым. Всё, что раньше было за скобками, по умолчанию, строго дозировано, существовало здесь в дикой концентрации. Сама среда создавала некое инфернальное давление и заставляла крутиться каждую шестерёнку корпоративного механизма, который, в свою очередь, среду эту формировал и поддерживал. «Управляемый разврат как метод получения энергии труда»,– определил Влад.

Бывшее прежде увлекательным рассматривание по вечерам иллюстраций Босха стало претить ему. «Не так всё,– заключил он.– Тупо. Там, точно, всё не так. Хуже». И, закрыв книгу, отправил её снова на антресоли. Кирилл был не против – ему она тоже надоела.

Взрывчатка.

Начальник производства не любил засиживаться в своём тесном и захламлённом кабинете. Ещё меньше тянуло его в офис – это внешне комфортное бабье пространство, где среди запахов кофе и духов вечно рождались пакости для честных производственников. Чаще всего Подводкина можно было застать в одном из цехов, принимающим доклады от местного начальства, беседующим с работягами, контролирующим график выполнения заказов или ремонта оборудования. Во время такого обхода, когда Подводкин задумчиво вертел в руке сгоревший чип - контроллер, только что извлечённый из станка копошащимися неподалёку ремонтниками, ему позвонил Степан.

– Вы где, Пал Андреич?

– На работе,– не раздумывая ответил Подводкин.

– Зайти к вам сейчас можно? – настойчиво наседал сисадмин.

– Ну я во втором цехе, на заготовительном.

– Лучше в кабинете переговорить. Срочно.

Степан определённо был чем-то изрядно встревожен.

«В кабинете ведь ему обязательно,– проворчал Подводкин. – Командир тоже мне… Я – главнее». Однако согласился и отправился к себе. До кабинета Степану идти было дольше, чем Подводкину из цеха, но прибыл он раньше.

– Я камеру у вас отключил,– сообщил он.

– А что тебе камера эта? – флегматично зевнул Подводкин. – Висит, смотрит…

– Слушает,– добавил Степан.

– Да плевать! Пусть слушает. Хорошо живём!

– Минегин всплыл,– объявил сисадмин.

Подводкин несколько раз быстро моргнул и обескуражено уставился на Степана.

– То есть как, всплыл?

– В прямом смысле. На поверхность озера.

Начальник производства опустился в кресло, достал сигарету. Он был единственным, кроме Отрядова, кому попускалось курение на рабочем месте.

– Подробнее. Что? Как?

– Меня по любому скоро должны уволить. Поэтому по возможности мониторю ситуацию…

Подводкин понимающе хмыкнул.

– Вижу: Отрядов прошёл к Недодаеву,– продолжал Степан.– Решил поинтересоваться, может, что интересное.

– Откровенно, однако,– удивился Подводкин. – А вдруг настучу?

– Думал бы, что настучите, не пришёл бы.

Уверенный тон Степана слегка обескуражил начальника производства.

– Спасибо за доверие, конечно. Ну, давай дальше.

– Всплыл. Полиция приехала. Недодаев узнал. О чём и объявил Отрядову. Оба мондражируют теперь. С коллективом работать будут. Но главное, Павел Андреевич, это мы с Вами. Меня как теперь уволить? Много знаю. А вы вроде заснувши были и – не при делах, по факту участия не принимали. Не повязаны. Свидетель, однако…

– Это твои догадки?

– Это Недодаева догадки. В чём и дело.

Подводкин налил себе водки.

– И мне,– попросил Степан.

– Ты ж не пьёшь!

– Теперь – пью!

Подводкин налил и ему. Достал из стола апельсин, очистил, разделил пополам.

– Не чокаясь,– решил он и выпил.

Степан последовал его примеру. Поперхнулся.

– И что решили? – поинтересовался Подводкин, сохраняя внешнее спокойствие.

– Ничего пока. Но нам нужно резину не тянуть. Решать самим что-то.

– У тебя, может, идеи какие есть? Иди, пиши явку с повинной. Сдашь всех первый – меньше срок дадут. Что тут придумаешь? Теперь дело возобновят, начнут всех по новой тягать, всё равно кого-нибудь, да расколят. А там и остальные подтянутся.

– Это ещё ладно. За то время, пока тут суд да дело, как бы с нами двоими ничего не придумали! У Недодаева это не заржавеет

– Прижать бы его хоть как,– задумался Подводкин.

– А что там за ящики он в цех привёз? – оживился Степан.

– А ты откуда знаешь? – удивился Подводкин.

– А тот парень, который работал на погрузчике… Ну которого уволили. Он мне незадолго до того приносил телефон проверить, заглючил у него. Я покопался – сделал. Стал проверять – там у него СМС есть по-ихнему, но нашими буквами. И пишут они там друг другу что-то про Недодаева. И ещё русские слова: «ящик», «цех».

– Террористы завелись, гадом буду! Недодаев – ваххабит подпольный!

Степан не понял, всерьёз ли это было произнесено, но настроение у него стало ещё хуже.

– Можно ещё выпить? – попросил он.

– Не можно,– отрезал Подводкин. – Развезёт ещё. Иди. Без обиды!

Степан недовольно поморщился. Но, согласившись, кивнул и отравился к себе.

Оставшись один, Подводкин, чтобы не позволить страху овладеть собой, снова выпил. Затем, недолго покопался в выдвижном ящике стола, откуда извлёк запасной ключ от цеховой кладовой. «Не забыть инструмент приготовить,– подумал он. – Ящики-то поди крепенькие».

В дверь неожиданно громко постучали. Подводкин вздрогнул, как можно беспечнее произнес:

– Да!

Дверь приоткрылась, и в свободное пространство частично просунул себя бригадир из третьего цеха. Вид его, как и положено, был бодрым и придурковатым.

– Пал Андреич! – возмущённо, но не без некоторой скрытой радости объявил он. – До сих пор компрессор не работает. Отстанем так ведь!

Подводкин ощутил непреодолимое желание метнуть в хитрую веснушчатую рожу что-нибудь тяжёлое.

– В твоей детсадовской группе, Культяпов, есть воспитатель. Начальник цеха называется. К нему иди, чего ты к заведующему лезешь? Или он вопрос не решает?

– Я думал, вы побыстрее решите,– смутился бригадир.

– Давай, решу. Потом с него премию срежу за то, что его работу выполнил. И скажу, что это ты виноват. Хочешь?

Культяпов сник, пробормотал «нет» и ретировался.

– Пусть начальник цеха мне перезвонит! – крикнул вслед Подводкин.

Он снова достал почти что опорожнённую бутылку.

– «Ещё чуточку – я свеж и весел»,– процитировал он знакомую песню. Затем, чуть поколебавшись, вернул водку на место. Похоже, явление Культяпова вернуло ему бодрость духа.

«Пойду я все-таки проверю насчет компрессора»,– подумал он, по телефону предупредил Степана, чтобы отключил нужные камеры и отправился в цех.

В тот день Недодаев покинул территорию компании вскоре после обеденного перерыва. Перед тем он ещё раз встретился с Отрядовым, теперь уже в его кабинете. Они решили действовать на опережение. Недодаеву предстояло выяснить, кому передано дело о пропаже Минегина, и проработать возможности решения проблемы нужным образом. Всё осложнялось невообразимым шумом, поднятым родственниками покойного, которые и до того забрасывали прокуратуру жалобами на недостаточно тщательно проведённое следствие. Теперь, получив второе дыхание, они принялись стучать в двери высоких московских кабинетов, из-за которых уже начало раздаваться многозначительное покашливание в сторону местных должностных лиц. Подключили и прессу, пока местную. Дело принимало нешуточный оборот, Отрядов с Недодаевым просчитывали худшие варианты. Последнего перестали принимать во многих властных кабинетах, куда до того он был привычно вхож. Более того, прежние знакомые теперь отказывались даже от неформальных встреч. Наконец, он нащупал возможность построить некую хитроумную схему, для чего требовалось восстановить некоторые былые, ныне утраченные контакты. На этом ныне он и был сосредоточен, получив от Отрядова полный карт-бланш.

Сам Отрядов стал чаще задерживался на работе. Но его неожиданное появление в момент планируемого вскрытия Подводкиным недодаевских ящиков было маловероятно. К тому же, начальник производства, получив от Степана сообщение об отбытии Недодаева, тут же заглянул к шефу, якобы что-то согласовать, на деле – на всякий случай отметиться, чтобы не понадобиться ему в неудобный момент. Засим Подводкин, вооружившись необходимым инструментом, вошёл в кладовую, и не торопясь, вскрыл один из ящиков.

Выпавший из рук гвоздодёр звонко брякнулся на профнастил. Подводкину показалось, что он заорал на весь цех, но на деле всего лишь беззвучно открыл рот. В армии Павел Андреевич служил сапёром. Оттого на понимание, что именно находится в ящиках, у него ушло несколько секунд после вскрытия первой упаковки.

Выйдя наружу, он поначалу забыл запереть кладовую. Но тут же вернулся, выронил ключ из подрагивающх рук, затем собрался. Достигнув своего кабинета, заперся изнутри, чего никогда прежде не делал. Позвонил Степану, сказал лишь одно слово «включай». После чего достал бутылку, взболтал, стоя выпил из горла и рухнул в кресло. Сгорающий от нетерпения сисадмин тут же перезвонил ему.

– Пока Отрядов здесь, не заходи,– предупредил Подводкин, из предосторожности предварительно выйдя за дверь. – Всё потом.

– Ну, есть хоть что интересное? – не унимался Степан.

– Потом! – повторил Подводкин. – Сразу после шести часов – на остановке.

Поскольку он часто пил, за рулём ездил редко, предпочитая общественный транспорт. Степан же давно смирился с собственной природной неспособностью к вождению, и также являлся квалифицированным пассажиром.

На ближайшей автобусной остановке он появился в условленное время, но Подводкина пришлось ждать ещё четверть часа. Подойдя, тот огляделся и отвёл Степана в сторону.

– Наших вон полно,– заметил он. – Но, ладно, ничего особенного.

Он негромко и коротко, без комментариев описал свою находку. Степан застыл в недоверчивом молчании.

– Зачем ему это? – произнёс он, наконец.

– Тебя грохнуть. Чтобы уж наверняка!

Степан пропустил подначку мимо ушей.

– Чего только не ожидал, только не этого. А давай, сдадим его в полицию!

– Кроме последнего слова, всё правильно,– сказал Подводкин. – При такой ситуации у нас выбор невелик. Итак, считай, подфартило нереально. Учти, ты свидетель.

– Ну, я-то взрывчатку сам не видел, – замялся было Степан.

– Э, погоди! – погрозил ему пальцем Подводкин. – Писаешь, мальчик? Пойдём назад, я тебе покажу. Не вопрос.

– Не надо, верю,– отмахнулся Степан.– Но вы же сам будете звонить? Да?

– Сам, сам,– усмехнулся Подводкин. – Езжай домой уже. И я двину.

Дома он сперва отужинал, чтобы не портить себе аппетит. Затем набрал номер областного управления ФСБ.

– Меня зовут Подводкин Павел Андреевич,– произнёс он непривычно даже для себя твёрдым голосом. – Я хочу сделать заявление.

Дежурный спокойно и деловито уточнил его данные и все обстоятельства происшедшего. Затем сделал несколько обычных в таких случаях предупреждений и дал пару добрых советов в форме указаний.

Подводкин долго не ложился спать, но в тот день его никто не побеспокоил.

Рано утром его разбудил Отрядов, ничего не объясняя, велел мухой лететь на работу. Там Подводкин обнаружил всеобщее весьма нервное и даже бурное оживление. Производственный процесс был остановлен. Несколько сапёров в компании нарядной группы силовой поддержки уже загрузили злополучные ящики в спецавтомобиль и заполняли какие-то бумаги.

Двое оперативников деловито беседовали с охранниками. Цеховая кладовая была опечатана. Отрядова допрашивали в его кабинете. Недодаева, как выяснилось, взяли дома.

Один из оперативников или следователей подошёл к Подводкину, представился и предложил проехать в управление. Противиться Подводкин не смел, знал, на что идёт. Выпросил лишь немного времени, чтобы сделать распоряжения по запуску производства и временно назначить вместо себя одного из начальников цехов.

Отрядова, наконец, на время оставили в покое. Едва незваные гости отбыли, он немедленно собрал у себя имевшихся в наличии ответственных лиц компании. К удивлению Маркунина, пригласили и его.

– Короче, я не знаю, что происходит,– с некоторым безразличием начал он. – Но! Никого из вас это не касается. – Он хотел добавить: «я надеюсь», но не стал пугать намеками подчиненных. – А посему работаем в обычном режиме. Нет! Не так! Ещё более интенсивно, чтобы хрень всякая в головы не лезла! С тем, что произошло, разберёмся по ходу дела. Вопросы есть?

– А что нашли-то? – поинтересовался снабженец Арский. – В ящиках-то.

Отрядов улыбнулся и ласково обвёл взглядом присутствующих.

– А какие есть варианты? – вкрадчиво спросил он. – Слухи какие сформировались?

Ответом ему было смущённое молчание.

– Трупы! – объявил Отрядов. – Трупы треплозавров, которые много трепались, а потому исчезли. Чего смотрите? Я сам не знаю! – Он соврал, поскольку был единственным, кому сообщили о реальном содержимом ящиков.

– Спросите у Подводкина. Может, у Недодаева, как появится. – И снова соврал. Про Недодаева его также поставили в известность. – Так что все по местам! Работаем! По необходимости буду приглашать, кого надо. А кому самому надо – звоните мне через час, не раньше. Всё! Свободны! Маркунин, задержись.

Влад, не менее других озадаченный и заинтересованный происшедшим, остался.

– Не с кем посоветоваться,– устало посетовал Отрядов. – И с тобой – не буду. Просто хочу узнать, что думаешь.

– У меня с фантазиями – проблема,– признался Маркунин. – Контрабанда?

– Допустим,– охотно согласился Отрядов. – Какие могут быть последствия? Я тебя спрашиваю как бывалого чиновника. Понимаешь?

– Не сталкивался я с таким,– коротко ответил Маркунин. – Разочарую. Глупых советов не даю.

Отрядов понимающе кивнул, и Владу показалось, что тот хочет ему что-то сообщить.

– У тебя в миграционной службе контакты есть? – спросил Денис после паузы.

Маркунин задумался.

– Есть,– вспомнил неуверенно. – И тут же поправился: – Точнее – были.

– Тогда просьба к тебе… – Отрядов поискал нужный файл в компьютере и, найдя, переписал что-то на лист бумаги, который подвинул в сторону Маркунина. – Тут имя и фамилия нашего бывшего водителя погрузчика. Попробуй узнать, какие конкретно к нему у них есть претензии. Ладно?

– Ладно. Но не обещаю, что мне это удастся.

– И не надо. Но лучше – сделай.

– А если не секрет, за что его выгнали? – спросил Маркунин.

Отрядов нехотя изложил ему версию Недодаева.

– А что же он тогда не уехал? – удивился Маркунин.

Отрядов непонимающе уставился на него.

– Что значит – не уехал?!

– Да я вчера его видел у дома родителей возле киоска с шаурмой. И ещё три поца с ним, похоже, земляки. На «Альфа-Ромео» ездят. Я эту машину часто в последнее время вижу, наверно, снимают квартиру в доме напротив.

– Точно – он?

– Да, точно! Я подходить-то не подходил, зачем он мне… Но он. А что?

Отрядов покачал головой, давая понять, что отвечать не намерен.

Полистав список контактов в телефоне, Маркунин нашёл нужный. Это была жена приятеля, а заодно – партнёра по преферансу.

– Звоню? – спросил Отрядова.

– Звони.

Влад тут же, после нескольких политесных фраз и взаимных расспросов о делах и личной жизни, получил добро на визит. Ещё не закончив разговор, он вопросительно посмотрел на Отрядова. Тот понял , утвердительно кивнул.

– Прямо сейчас и езжай. Потом сразу отзвонись.

Подводкин вернулся на работу перед обеденным перерывом. По дороге накоротке заскочил в рюмочную, облюбованную работягами из «Отрядо». Затем первым делом прошёл в буфет, сел за отдельный столик. Никто из обедающих не решился приставать к нему с расспросами. Перекусив, он, не сделав предварительного звонка, сразу отправился к Отрядову. Тот совещался с коммерческим директором, который при появлении начальника производства постарался поскорее завершить разговор и оставить их вдвоем.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

– Ты знал? – спросил, наконец, Отрядов.

– Я нет. А ты?

– Можешь себе представить, тоже.

Отрядов прикрыл глаза, опустил голову на сцепленные в кулак ладони и беспомощно выругался. Подводкин хранил молчание.