Текст книги "ОТРЯДО. Ю. Проценко"

– Не понял,– пробурчал Маркунин.

Парень удивлённо взглянул на него, затушил сигарету, быстро занял место за рулём погрузчика и направил его к эстакаде соседнего цеха.

«Не понял,– ещё раз подивился Маркунин уже мысленно. – Мало того, что этот тут шляется, у него ещё и знакомые что ли на погрузчиках разъезжают?»

Он был неприятно удивлён, поскольку сам вёл переговоры с Хуршахом. Тот оказался сложным переговорщиком. Знал, что губернатор заинтересован в иностранных инвестициях и всячески на это поддавливал. Несмотря на то, что оценка стоимости комбината за большие деньги была заказана консалтинговой компании с мировой известностью, он, будто факир, извлёк из её годового отчёта несколько спорных пунктов. И, жонглируя ими, взялся вполне обоснованно сбивать цену. Маркунин же принялся толковать упомянутые нестыковки в свою пользу, доказывая, что оценщики неверно интерпретировали первичные данные. При этом он со своей стороны знал, что комбинат фонду нужен в качестве необходимого звена сложной технологической цепочки. И более того – что переговоры фонда с альтернативными продавцами зашли в тупик. В итоге они с Хуршахом нащупали взаимоприемлемый вариант, одобренный высшим руководством с обеих сторон.

Хуршах в процессе переговоров имел обыкновение то и дело переключаться на отвлечённые темы. Маркунин сперва воспринимал это как способ сбить партнера с толку. Но позднее признал, что Хуршах неплохо подкован не только в финансах, экономике и собственно коммерции, но ещё, в отличие от него, и в истории, философии и даже религиозных вопросах. Иногда Владу начинало казаться, что именно это и является для того наиболее важным.

Как-то раз Хуршах, не добившись от Маркунина экономических уступок, неожиданно заговорил на тему греховности.

– Вот ты пьёшь, куришь, развратничаешь,– заметил он.– Неужели не боишься, что Всевышний накажет тебя?

– Надеюсь, что накажет не очень сильно,– беспечно ответил Влад. – Я же не творю зла. такого вот прямо злого.

Хуршах многозначительно усмехнулся и принялся растолковывать:

– У тебя просто не возникало нужды в этом. Настанет время – сотворишь. Поверь. И на самом деле, твои грехи, которые ты считаешь невинными – тоже зло. Всевышний создал этот мир в виде системы, сложной, гармоничной и взаимосвязанной. Грех – это действие по разрушению системы. Потому что грешник несправедлив по отношению к Всевышнему. А справедливость – условие существования любой системы.

– Читал бы ты лучше проповеди,– огрызнулся Маркунин,– а не сложными процентами мозги мне тут выносил…

– И то и другое менее важно для меня, чем практика управления конкретными экономическими субстанциями,– отшутился Хуршах.

– Конечно, конечно,– издевательски согласился Маркунин. – Верю. Я доверчивый.

– Ну да. И добрый. Ты, значит у нас добрый грешник…

Теперь, сбитый с толку увиденным, Маркунин отправился на поиски Чамкина, который должен был обретаться где-то неподалёку, и обнаружил его в компактном зале совещаний «Отрядо».

За овальным столом расположилась вся команда консультантов. Сам Чамкин в белой рубашке, при галстуке с маркером в руке в общепринятой офисно-корпоративной манере разъяснял что-то присутствующим, стоя у доски, испещрённой обычными для таких случаев бесполезными надписями.

Появление Маркунина было встречено по его команде дружными аплодисментами, что заставило того на мгновение ощутить себя то ли членом клуба анонимных алкоголиков, то ли адептом какой-то модной секты. Он занял свободное место, не вмешиваясь, прослушал происходивший обмен мнениями и даже что-то для порядка записал. Заметно было, что все присутствующие чувствуют себя довольно скованно, выступая, тщательно подбирают слова. И, не договаривая, как бы намекают на то, что необходимые пояснения будут даны позже.

Влад решил, что причиной тому была пара камер видеонаблюдения, установленных по периметру помещения. Можно было предположить, что не обходится и без аудиозаписи. Очевидно, все присутствующие придерживались аналогичного мнения. Едва совещание завершилось, и Чамкин распределил задания между подчинёнными, он тут же предложил всем покинуть зал. Выйдя на улицу и оставшись наедине с Маркуниным, он бегло поинтересовался у того результатами переговоров с заморскими инвесторами, а затем принялся докладывать обстановку. Но сначала шумно выдохнул.

– Сканируют здесь всех не по-детски,– объявил он, сделав акцент на первом слове. – Камеры чуть ли не в туалетах понапиханы. – Но это ладно… – Он понизил голос. – Мы некоторое время назад работали в Москве на одной фирме, где заправляют голимые сайентологи. Народ там выдрессирован и отформатирован наглухо постоянными тренингами, обязательными совместными выездами на природу по выходным и всякой другой хренатенью. Так вот, беседуешь с людьми, а они как будто, блин, гуманоиды затаившиеся. Одна оболочка вроде нормальная, а чуть копнешь, и лопата – об камень… И обстановка, знаешь… Все время обернуться охота, как бы топором сзади по башке не огрести… Вот и тут, чую, какое-то двойное дно имеется.

– Оборотни? Вампиры? – встревожился Маркунин.– Ты куда меня втянул, паршивец?

Чамкин шутку его явно не оценил.

– Прикалываться изволите… Ну так я вот ещё что поведаю. Тут кадровичка у них, баба мужеподобная, положила глаз на одну из двух известных вам порядочных женщин из нашей команды. Та не знает, куда деваться, сказала мне. Решил я с той особью культурно побеседовать. Пришёл к ней в кабинет. А она меня – хвать за яйца! И ловко как! Я и дернуться не мог… Вы знаете, так и пришлось мне с нею сблизиться…

Я бы не стал рассказывать, чего уж тут… Делали мы это самое с ней, прошу прощения, стоя. И в порыве порочных чувств чуть не уронили шкаф у стены. Он так зашатался, что сверху упало несколько картонных коробок, которыми он был весь заставлен. А из коробок повываливались исписанные вручную разным почерком листы бумаги. Я бросился было собирать, чтобы помочь даме, но она принялась меня от них теснить и всячески старалась сделать так, чтобы я не успел понять содержимое. А я – успел, хоть виду не подал. Сначала думал: там заявления на приём и прочее. Но быстро сообразил, что это… Что бы вы думали? Доносы! Целый шкаф доносов! Будто здесь все друг на друга стучат, не переставая.

– Так мы с тобой публичный дом, что ли, консультируем? – заинтересованно предположил Маркунин.

– Как бы не хуже… – загадочно произнёс Чамкин.

– Ты о чём?

– Пока не знаю. Так быстро не въедешь. Но, чую я, это ещё не последний сюрпрайз. Однако, аванс взяли – надо работать.

– Вот и я тоже так думаю. Какая разница, где оптимизировать бизнес-процессы?

Тем не менее, Маркунин задумался. Вследствие определенных склонностей своей натуры он не готов был слишком уж категорично осуждать выяснившиеся здешние корпоративные особенности. Напротив, он даже ощутил некоторый прилив энтузиазма. С другой стороны невнятные опасения Чамкина, который представлялся Владу человеком легкомысленным и не склонным к излишней рефлексии, не остались без его внимания. К тому же явление здесь Хуршаха и странная реакция на него водителя погрузчика также весьма его озадачивали.

«Я взялся за работу,– сказал себе Маркунин.– Я должен её выполнить на высоком уровне. Эффективность требует определенности. Её нет. Значит нужно, чтобы появилась».

Не имея ни малейшей склонности к детективной деятельности и каким-либо расследованиям вообще, Влад тут же изобрёл способ решения возникшей проблемы. Потому на следующий день он назначил встречу своей двадцатилетней племяннице-крестнице Софии, которая успешно заканчивала местный технический университет, специализируясь на кибербезопасности. При этом она рассчитывала покинуть его стены с красным дипломом, на что имела все основания. Встретились они в заведении фаст-фуда через дорогу от её альма-матер.

По части одежды София имела врождённый безупречный вкус, который в кругу сверстников тщательно скрывала, умело маскируясь в стиле управляемого хаоса – «что хочу, то и ворочу». Она носила короткую причёску, отвергала пирсинг и татуировки и придерживалась радикальных политических взглядов.

– Вот, дядюшка, дожил ты,– посетовала племянница,– и родню пригласить некуда…

Она хитро поглядывала на него так, будто гостья из будущего сканирует мозг аборигена.

– Да, дитя моё… – согласился Маркунин. – Сложно нам, простым людям. Но мне нужна твоя помощь.

– О-о! И-и?

– Надо взломать одну контору. Но не всё, а только записи камер видеонаблюдения и обязательно – сопутствующий аудиоряд, если есть.

– Надеюсь, контора не государственная? – деловито уточнила София.

– Ни-ни! – заверил её Влад.

– И не «Газпром» какой-нибудь…

– Боже, упаси! Так, средняя частная фирмочка…

Племянница на секунду задумалась.

– Я, дядюшка, конечно из крепких семейных чувств тебе помогу… Но одна не справлюсь. Ребятам надо что-то заплатить.

– Да не вопрос. Только сильно не обдирайте, у меня ж дети…

София выразительно хмыкнула.

– Тебе онлайн доступ нужен или в записи пойдёт?

– Сойдёт в записи. Даже лучше.

– Тогда слушаю подробности. И – просьба: маме с папой…

Влад сделал страшное лицо и шёпотом поклялся.

– Никогда!

София снисходительно улыбнулась.

– Я ведь тебе верю, дядюшка-оладушка. А ты-то ведь вот возьмёшь – и проболтаешься… Ладно. Говори, ребёнок сфокусировался.

Расставшись с племянницей, Маркунин тут же отправился в «Отрядо», где застал Чамкина в расстроенных чувствах. Оказалось, что его только что вызвал к себе Недодаев, который на время отсутствия Отрядова руководил компанией. Недодаев, будучи верен выработанной жизненной установке, искренне и не скрывая, считал всех подчинённых лентяями и бездельниками, которых нужно всеми возможными способами держать в чёрном теле, а партнёров и контрагентов – мошенниками, только и думающими как надуть витающего, по его мнению, в облаках Отрядова. То есть вдохновенно играл роль плохого полицейского.

Но в этот раз претензии, которые он сразу и напрямую высказал Чамкину, имели под собой основания. Дело в том, что цеховые рабочие изначально отнеслись к въедливым пришельцам довольно настороженно. Но после того как последние приступили к замеру времени выполнения технологических операций, по цехам начался уже открытый ропот. Народ смекнул, что дело может закончиться повышением норм выработки

– Вы нам тут забастовку наколдуете! – заявил Недодаев Чамкину. – Нервируете коллектив! Все и так сами по себе нервные. Мы с начальником производства только успеваем бегать, очаги пожара тушить. Давай тормози с этими вашими секундомерами да пометками. Приедет генеральный – обсудим.

Чамкин, и без того уже переставший играть в позитив, уныло изложил Маркунину новую проблему.

– Нигде раньше такого не было,– обескуражено сетовал он.– Ну, настороженность там, скептицизм какой-то, это – ладно… Но здесь…

Маркунин задумчиво перебирал чётки, которые обычно висели у него в автомобиле на зеркале заднего вида. В этот раз он отчего-то захватил их с собой.

– Так в чём же, по-твоему, разница?

– Не знаю. Не пойму. Не могу сказать,– с раздражением ответил Чамкин.– Пока не могу.

После этого инцидента несколько дней, до возвращения Отрядов,а консультанты трудились осторожно, если не сказать – лениво. Опасались не столько агрессивной реакции коллектива, сколько нагнавшего на них страху Недодаева. Ждали доброго полицейского в лице Дениса.

За день до его появления Маркунину позвонила София и сообщила о получении первых результатов. Через пару часов после этого в одном из торговых центров парень специфического вида, сутулый, без хакерского капюшона на голове, в бейсболке козырьком назад и с болезненным лицом, передал ему в обмен на пачку купюр два флеш-накопителя. Сказал, что работа продолжается, и быстро исчез.

«Не дай Бог братику моему такого зятя»,– подумал Маркунин и тут же перезвонил племяннице.

– Это не чувак твой, часом, был? – спросил он после сообщения о состоявшейся встрече.

– Этот? Нет! – засмеялась София.– Мне нужны здоровые дети. А так парень он неплохой. Слегка только дурью балуется…

– Успокоила,– облегченно выдохнул Влад. С языка едва не сорвалось «привет родителям», но он вовремя вспомнил о строго конфиденциальном характере их с Софией общения.

Маркунину очень хотелось ознакомиться с содержимым флешек до встречи с Отрядовым, потому, вернувшись домой, он немедленно принялся за дело. Он быстро выработал для себя систему приоритетности просмотра файлов, стараясь отфильтровать в первую очередь записи со скрытых камер, что оказалось непросто. Стало ясно, что на обработку всей полученной информации потребуется слишком много времени. Тогда он решил работать неспеша, чтобы не упустить чего-то важного. Наткнулся на записи, сделанные в мужском и женском туалетах камерами, явно скрытыми от посетителей. Пропустил не без сожаления, за что тут же себя обругал. Обратив внимание на то, что аудиоряд присутствует не на всех файлах, он допустил, что звук пишут именно на скрытых камерах. К своему удивлению, он обнаружил записи, сделанные в местах для курения, расположенных на улице. С них решил и начать, сосредоточившись на ближнем к офису, где постоянно дымили тамошние обитатели.

Оксана безуспешно призывала его идти спать, ссылаясь на позднее время. Мягко отвергнув её домогательства, он снова погрузился в работу, клятвенно обещая сторицей возместить ей своё временное отсутствие рядом с ней. Он попытался доступно, без лишних подробностей разъяснить ей важность своего занятия, но она покинула его, изображая обиду и более того – ревность непонятно к кому. Влад хотел было развлечь её записями из туалетов, но передумал, опасаясь, что Оксана заподозрит в нём склонности маньяка.

Уже глубокой ночью он выключил ноутбук, припрятал от греха подальше флешки и отправился курить на балкон. Просмотр и прослушивание множества записей изрядно утомило его, но ничего, дающего хоть какое-то понимание ситуации, он не обнаружил. За бесполезным трёпом сотрудников угадывались хорошие навыки не говоритьь лишнего. Частые намёки на нечто всем обсуждающим понятное для него расшифровке не поддавались. Обычная заспинная критика отсутствующих при разговоре лиц здесь никакой оригинальностью не отличалась. С большинством обсуждаемых персоналий Маркунин, к сожалению, знаком не был, а потому и полезных выводов сделать не мог. Немного удивило его то, что даже в местах, где предполагалось отсутствие ведения записей, никто и никогда не «катил бочку» на руководство. Доставалось лишь начальникам производства и службы логистики. Единственное, что отметил про себя Влад, было неоднократное упоминание в беседах на разные темы фамилии некоего Минегина, после чего обычно возникала некоторая заминка, и разговор тут же переводился на другую тему.

В итоге просмотреть и прослушать даже бегло удалось менее половины материала. Обобщать увиденное и услышанное Маркунин счёл преждевременным. С чем и отправился спать, но едва успел прикрыть глаза, как услышал выразительное покашливание Оксаны Михайловны. Влад вспомнил, что что-то ей обещал.

Обещания нужно выполнять.

Отрядов прибыл в офис.

Отрядов прибыл в офис, как и ожидалось, утром следующего дня. Тут же вызвал к себе коммерческого директора, логиста, начальника производства и снабженцев. Обсуждали новые заказы, которые он привёз с собой. Затем Денис пригласил Недодаева, беседовали они долго и на повышенных тонах. В тот день он не принимал больше никого кроме главного бухгалтера – недавно вышедшей замуж умницы и, конечно, красавицы. С Маркуниным встреча также не состоялась, ввиду, очевидно, малозначительности её для Отрядова. У Влада же появилось дополнительное время для изучения полученных данных.

Вечером, едва он вернулся домой и, снова рассердив Оксану Михайловну своей загруженностью, собрался просматривать записи из «Отрядо», ему неожиданно позвонила София. Она сообщила, что взлом обнаружен, её команда вынуждена прекратить работу и приступить к заметанию следов своего проникновения, и добавила в утешение:

– Но кое-что для тебя ещё есть. Можешь получить прежним способом.

Виновником же их провала явился системный администратор Степан. Собственно, система наблюдения работала автономно от «Матрёшки». Более того, устанавливал, а в дальнейшем обслуживал её приглашённый Недодаевым специалист со стороны. Тем не менее опция совместимости была на всякий случай предусмотрена, чем Степан время от времени пользовался.

Взлом он обнаружил случайно, наблюдая за интимной близостью кладовщицы Хламовой и начальника службы логистики Брамеева. Оба действующих лица регулярно, сверх установленного порядка, доносили на сослуживцев Недодаеву, а иногда друг на друга – лично Отрядову.

Обнаружив взлом и, понимая, что для банка информация с видеокамер вряд ли имеет смысл, Степан предположил, что, скорее всего, здесь имеют место происки конкурентов. Но затем, детализировав утёкшую информацию, задумался, кому в таком виде она могла понадобиться, и ответа для себя не нашёл. Поразмыслив ещё немного, он решил представить случившееся Отрядову как свой личный подвиг и использовать ситуацию в качестве повода испросить себе очередное повышение зарплаты.

Он обоснованно считал, что по возвращении разработчика «Матрёшки» Отрядов постарается побыстрее от него, Степана, избавиться, потому продолжал сливать банку всю интересующую информацию об «Отрядо», получая за это условленное вознаграждение. Понимая, что столь выгодная для него ситуация не может продолжаться бесконечно, старался выжать из неё как можно больше. Взлом Степан обнаружил в день возвращения Отрядова, но доложить о случившемся сразу же не смог, потому как шеф никого не принимал и не отвечал на его звонки.

Отрядов же о взломе узнал от подручного Степана. Тот, хитрюга, опередил своего напарника-начальника, умудрился на несколько минут прорваться на приём к Отрядову и коротко того проинформировать. Денис тут же «зарядил» Недобралова, отправив его в соответствующие структуры за помощью. А пока с интересом ожидал, когда же Степан сам сочтёт необходимым доложить о происшедшем. И намеренно не звал его к себе.

Когда на следующий день сисадмин снова начал одолевать его звонками, Отрядов пригласил его, выслушал и, конечно, сделал вид, будто слышит о случившемся впервые. Но действительно удивился и насторожился, услышав, какие именно файлы утекли вовне. Предыдущий докладчик обладал лишь общей информацией.

– Твое мнение? – спросил он Степана.

– Как бы не «Матрёшка».

– Что – сама?

– Не уверен, но возможно.

– Перепроверь!

Между делом Отрядову хотелось «подгрузить» сисадмина, чтобы тот почувствовал себя недостаточно готовым к очередному выпрашиванию повышения жалования. Степан же, напротив, стремился упрочить собственную незаменимость.

– Сделаем… – задумчиво сказал он. – Нужно время. Может, закладку оставили?

– Кто – разработчики, что ли?

– Это – предположение. Взлом снаружи тоже возможен. Только кому эти записи нужны? Ладно бы «Матрёшку»… Там хоть есть что интересное…

– Ладно,– завершил разговор Отрядов. – Прикинь, доложи. Посмотрим. Пока всё.

Отпустив Степана, он достал сигару, дал себе ещё десять минут на размышления о случившемся, после чего переключился на другие дела. Он ещё не решил, каким образом действовать дальше. Обычно в таких ситуациях нужные решения приходили ему в голову позже и сами собой.

Встреча с Маркуниным, к которой тот готовился, на этот раз так и не состоялась. Более того, Отрядов решил разорвать контракт с консультантами, подозревая их в возможной причастности к взлому. О чём сообщил Недодаеву, который решение поддержал, ибо деваться ему было некуда. Пришлось проститься с большей частью обещанного отката. Но неприятность сия не сильно его угнетала, поскольку он всерьёз опасался потерять значительно больше. Будучи совладельцем компании, он с тревогой ожидал новых пакостей от таинственных недоброжелателей с неясными намерениями. Его знакомые из управления «К», к которым он обратился за помощью, сообщили, что следы взлома ведут на Украину, где концов никак не найти. Это, в свою очередь, укрепило Недодаева (да и Отрядова, которому новость была немедленно доложена) в мысли о несомненной серьёзности происходящего.

Кроме того, Отрядов счёл необходимым немедленно поговорить с Хуршахом. Тот, к счастью, всё ещё находился на территории губернии. Устраивал дела на только что приобретённом «Объединенным Согдиано-Бактрийским инвестиционным фондом» горно-обогатительном комбинате. Туда Хуршах и пригласил Отрядова, едва тот позвонил ему с просьбой о встрече. Недодаев собрался было составить им компанию, но Отрядов счёл, что в сложившейся обстановке фирму без присмотра оставлять никак нельзя даже на короткое время.

Перед поездкой он пригласил к себе Чамкина, объявил о своём решении, а на вялые его возражения прозрачно намекнул, что тот даже и аванса пока не отработал, а если откажется подписать соответствующее соглашение, ему будут предъявлены значительно более весомые аргументы.

Чамкину же после столь непростого разговора даже полегчало, поскольку необъяснимое желание побыстрее покинуть пространство, занимаемое компанией «Отрядо», боролось внутри него со стремлением относительно честно подзаработать. Теперь коллизия разрешалась сама собой. Он позвонил в Москву, откуда получил указание постараться составить соглашение таким образом, чтобы в последствие имелось основание для обращения с иском в арбитражный суд.

До места встречи с Хуршахом Отрядову пришлось ехать более сотни верст. Тот встретил в недавно освобождённом кабинете бывшего финансового директора.

– Недавно же виделись,– выразил он удивление. – Что-то забыл сказать мне, друг?

Денис нередко выходил из себя, общаясь с подчинёнными. В остальных случаях он умело держал себя в руках, никогда не давая воли эмоциям. Теперь же он едва удерживался от выброса едкой словесной лавы и не был уверен в том, что дело тут только во взломе.

– Может, наоборот? – улыбнулся он, усаживаясь в кресло напротив Хуршаха.– Может, это ты забыл поведать мне о чём-то обоюдно интересном? Нет?

Хуршах удивлённо пожал плечами.

– Я вернул вам кредит,– продолжал Отрядов. – Исправно выплачиваю вам десятую часть прибыли. Я выполнил все ваши условия. Почти все. Но «почти» это ещё не повод вламываться в мою компьютерную систему. Наш системный администратор и так стучит вам беспрерывно. Вам что, нужна вся моя компания целиком?

Разумеется, Отрядов отнюдь не был уверен в том, что взлом – дело фонда или банка. Разговор с Хуршахом был нужен ему, скорее, для того, чтобы по реакции последнего сделать для себя соответствующий вывод.

– Вламываться? – переспросил Хуршах. Он поднялся и подошёл к окну, из которого открывался вид на комбинат.

– Посмотри,– сказал он,– Вот на седьмом этаже мы с тобой. Смотри, смотри! То, что мы здесь приобрели, стоит как десятки твоих предприятий. Вон там, вдали – карьер, в котором можно и сотни их закопать! И это далеко, очень далеко не самый крупный наш актив. Ты нужен нам главным образом для участия в эксперименте. Даже то, что ты скрываешь от нас значительную часть прибыли,– он усмехнулся и сделал короткую выразительную паузу,– не слишком нас беспокоит. Ещё раз говорю тебе: главное – эксперимент. Ты достаточно полно информируешь нас о его ходе. Но мы и без тебя можем получать достаточно сведений об этом. И для этого, поверь, нам нет нужды вламываться в твою сеть. И системного администратора этого можешь хоть завтра уволить. Это ничего не изменит. Ты думаешь, что твоей компании что-то угрожает извне? Что ж, возможно. Не знаю. Что там твой Недодай – Отобирай? Не рубит, как это… фишку? Тогда скажи, что нужна помощь. Поможем.

– Если можете узнать, кто и зачем вломился, я был бы не против,– недоверчиво согласился Отрядов.

– Можем,– подтвердил Хуршах. – Но не могу сказать, сколько времени это займёт. Дело в том, что те люди, которые уж точно в состоянии это выяснить, только иногда обращаются к нам. Когда обратятся снова, я попрошу их об ответной услуге.

– Долго ждать,– разочарованно констатировал Отрядов.

Хуршах развёл руками.

– Может, долго, а может, и нет. Но ничего больше обещать не могу. Шербет хочешь?

– Не ем сладкого,– соврал Отрядов. При обнаруженном у него недавно повышенном уровне сахара в крови, он пока лишь отдалённо мечтал о какой-либо диете, но ещё более о том, что всё же удастся обойтись без неё.

– Зря, – озабоченно нахмурился Хуршах. – Совсем злой-презлой так станешь. Кстати! – вдруг вспомнил он. – Я вижу, у тебя там вроде таджики работают…

– Давно уже. А что?

– С какой они там местности, знаешь?

– А мне это на фига? – искренне удивился Отрядов.

– И правда,– согласился Хуршах. – Тебе – точно. А кстати, если не секрет, что там у вас замминистра делает? Покурить заходит?

Отрядов на секунду удивился, но быстро сообразил, что в этом случае подозревать партнёра в излишней информированности вряд ли стоит.

– Подрабатывал консультантом, пока в отпуске,– коротко пояснил он.

– Совсем бедный, значит,– сочувственно произнёс Хуршах. – Надо было денег предложить…

Ему кто-то позвонил. Он взглянул на часы и вдруг предложил:

– Пригласи его к себе на работу.

– Кого? Маркунина этого? Ты серьёзно? Оно ему надо?

– Надо. Трудности у него.

– Да за каким… он тут мне сдался? – возмутился Отрядов, не поняв, на что именно намекает Хуршах .

– За таким, что я денег ему должен, хотя он об этом не знает. Положи ему зарплату тысяч десять долларов и вычтешь эту сумму из ежемесячного платежа нашему фонду.

– Может, проще его к вам на комбинат пристроить?

– Нет, он ко всему прочему должен принять участие в эксперименте.

– А… Вот оно что… Завязать бы мне с этим вашим экспериментом!

– Не завяжешь ты. Пока сам собой не прекратится. Как завяжешь? Сам подумай!

– Ну не нужны мне лишние, – продолжил возражать Отрядов.

Хуршах в ответ лишь рассмеялся.

– У тебя там все – лишние. Одним больше, одним меньше. Сам понабирал… Не жмись, прими человека. Тяжело ему. Иногда и добро можно сделать.

– От кого слышу? – огрызнулся Отрядов. – Добра ему захотелось. Мало мне вашего стукача сиадмина, так ещё и шпиона теперь навязывают. Хорошо – не за мой счёт. Скажи, можно так работать?

– А ты как работаешь? – возразил Хуршах. – Ты так и работаешь. А главное – хорошо ведь работаешь! Эксперимент идёт успешно, что ещё надо тебе, дорогой? И ещё, слушай. Там у тебя работает такой Давлат или Мавлат. Знаешь?

Отрядов сделал вид, что вспоминает, хотя сразу понял, о ком речь.

– Ну, вроде есть такой.

– А надо, чтобы не было.

– Уволить что ли?

– Не уволить.

Хуршах смотрел на собеседника с видом преподавателя, терпеливо ожидающего правильного ответа от нерадивого студента.

– Совсем что ли? – недоумённо уточнил Отрядов.

– Совсем, совсем. А решить задачу должен непременно Маркунин. И никто другой.

Отрядов молча, не мигая, уставился на Хуршаха, ожидая пояснений. Но тот, видимо,

давать их посчитал необязательным, собираясь уходить, однако передумал.

– Ты, Денис, – парень русский и конкретный,– начал он, подбирая слова.– Зачем тебе наши восточные заморочки?

– Ты что, его знаешь? – спросил Отрядов.

– Мы земляки с ним.

– Ты таджик, что ли?

– Я не таджик. И он тоже.

– А кто?

– Не ломай голову, парень,– с искренне посоветовал Хуршах. – Достаточно того, что он не должен здесь находиться.

– Так давай, депортируем его,– предложил Отрядов.

Хуршах в ответ громко рассмеялся, прикрыв лицо рукой, чем ещё более озадачил Дениса. Затем вид его сделался серьёзным, даже более, чем вначале разговора.

– Не нам с тобой депортировать таких как он. Сделай точно так, как я сказал. И Маркунин – только! Не обязательно – своими руками… Тогда и поговорим о завершении эксперимента досрочно,– закончил Хуршах, поднимаясь с кресла. – Заметь, я не тороплю тебя. Сам смотри там. А теперь – пора мне!

В тот день.

В тот день Недодаев использовал отсутствие генерального максимально плодотворно. Некоторое время назад он обнаружил и пресёк воровство в одном из цехов. Виновники, рабочие, дав показания на камеру, под страхом уголовного преследования теперь вкалывали сверхурочно, да ещё и вынуждены были стучать на своих. Начальницу же цеха, даму весьма миловидную и приятную на ощупь, да и к хищению причастную, он стал регулярно приглашать в свой кабинет для длительных бесед наедине. Жену свою он уже давно пристроил в другую компанию, чтобы не мешалась, а заодно в виду подозрений в связях с ненасытным Отрядовым.

И теперь он проводил время в задушевных беседах с отягощенной коррупцией сотрудницей, не отвечая на телефонные звонки, которых оказалось, как на зло, больше обычного. Выпроводив даму за дверь, Недодаев неожиданно нос к носу столкнулся с испуганным Санжаром.

– Звоню Вам, начальник, звоню… – оправдывался Санжар, понимая, что застал того врасплох.

– Что такое? – недовольно скривился Недодаев.

– Там на проходная земляк просит тебя.

– Земляк чей?

– Мой земляк.

– Меня?

– Тебя.

Тут же раздался звонок с проходной, как оказалось, далеко не первый. Недодаева, и правда, ждали. Явившись на проходную, он в пол уха выслушал сбивчивый доклад чем-то испуганного охранника и тут же вышел на улицу.

Из припаркованной неподалеку темно-синей «Альфа Ромео» вышел человек, неуловимо чем-то похожий на Давлата и… на Хуршаха. Человек не спеша подошел к Недодаеву. Был он небольшого роста, худ, но контрастом к его комплекции был тяжёлый, немигающий взгляд серых глаз.

– Сафед сказал передать тебе большое спасибо за взрывчатка,– усталым тоном произнёс незнакомец. – Пора хорошая вернуть.

Недодаев трусом никогда не был. Но и на рожон не лез. Сейчас он легко мог бы устроить «принятие и упаковку» наглеца. Однако понимал, что это не решение вопроса. В середине девяностых, будучи в командировке на Кавказе, он с сослуживцами накрыл тайный склад с боеприпасами. Один из коллег Недодаева тут же предложил продать всю имеющуюся в наличии чешскую взрывчатку в Среднюю Азию, откуда сам был родом и, похоже, имел соответствующие связи. Начальству решено было не докладывать, пока не прибудут покупатели, а потом сдать всё, что осталось. За день до прибытия гостей инициатор сделки получил осколочное ранение и был отправлен в госпиталь. Так что операцией пришлось руководить Недодаеву. Всё прошло на нервах, но удачно. Деньги были получены, товар успешно отправлен.

Правда, позже, от вернувшегося из госпиталя сослуживца Недодаев с удивлением узнал, что вся взрывчатка, якобы оказалась непригодной к употреблению. Поскольку доказательства представлено не было, на общем собрании участников операции, а было их четверо, решили деньги не возвращать. Вскоре двое из них погибли, подорвавшись на фугасе. Третий, тот самый инициатор, был застрелен в Москве неизвестными через пару месяцев после возвращения из командировки. Недодаева никто не побеспокоил, чему тот был удивлён. Со временем он убедил себя, хоть и не окончательно, что ему повезло. Подспудно же оставался готов к продолжению той истории, свыкся с этим ожиданием и не сильно им тяготился. Потому незнакомца встретил спокойно.