Текст книги "Америка против Китая. Поднебесная сосредотачивается на фоне пандемии"

Война пошлин, война слов

Напряженные переговоры то в Вашингтоне, то в Пекине продолжались раунд за раундом. Однако 11 мая 2019 года, сразу по завершении 11-го раунда в американской столице, Трамп объявил о новом этапе торговой войны – пошлины на уже обложенные 10 %-й надбавкой товары стоимостью в 200 млрд. долларов повышались до 25 %. Это был серьезный ход, вызвавший много комментариев. Американские эксперты, ссылаясь на источники в китайской делегации, сообщали, что уже согласованный переговорщиками проект «большого договора» был раскритикован в ходе обсуждения на заседании Политбюро ЦК КПК за чрезмерные уступки Вашингтону. Импульсивная реакция Трампа-де объяснялась именно разочарованием из-за выскользнувшей из рук крупной победы, столь необходимой на фоне внутриамериканских склок.

Китайские же эксперты анализировали заявление главы своих переговорщиков вице-премьера Лю Хэ. В ходе редкой встречи с журналистами он не стал комментировать слухи о том, что превысил полномочия и зашел слишком далеко навстречу требованиям Вашингтона, а предварительное соглашение было дезавуировано руководством КПК. Лю Хэ выделил три причины срыва договоренности: невозможность «обнулить» обеими сторонами сразу все введенные санкции и контрсанкции, нереалистичность запрошенных размеров дополнительных закупок американских товаров, несбалансированность подготовленного американцами текста и неприемлемость для китайского общественного мнения некоторых выражений. В них «были затронуты суверенитет Китая и национальная гордость».

Поначалу казалось, что в американо-китайских отношениях, в мировой торговле наступил чуть ли не конец света. Пекинские газеты писали, что «в предстоящих штормах торговой войны Китай обладает гораздо более сильными позициями благодаря своей политической системе и структуре общества». В Вашингтоне предсказывали чуть ли не свертывание в течение нескольких лет торговли с Поднебесной. Комментаторы ожидали обмена новыми торговыми санкциями, а еще конфликтами на других «треках» – технологическом и информационном, осложнения обстановки в Гонконге и на Тайване.

Конец света не наступил. Достигшую максимума напряженность удалось разрядить благодаря встрече Си Цзиньпина с Трампом в японской Осаке 28–29 июня 2019 года на очередном саммите «большой двадцатки». Беседа была довольно напряженной, продолжалась 80 вместо запланированных 90 минут, но закончилась перемирием. «Два лидера договорились возобновить экономические и торговые переговоры. США не наложат новые санкции», – сообщило китайское агентство «Синьхуа». «Очень хорошая встреча. Лучше, чем ожидалась. Мы вернулись на путь», – заявил президент Трамп. Он «сменил гнев на милость» в значительной мере из-за роста американских потерь на фронтах торговой войны. К тому времени становился все более очевидным ущерб от нее как для экономики обеих стран-участниц, так и для глобального рынка.

Наступившая на несколько месяцев пауза в торговой войне была заполнена в Китае напряженной работой академических институтов и новых «мозговых трестов» чжику, старавшихся предсказать развитие событий, выработать оптимальную линию поведения. Некоторые аргументы сторонников и противников обострения противостояния с Америкой выплескивались на страницы газет. «Американские импортеры и после повышения тарифов на китайские товары будут вынуждены по-прежнему закупать их, ибо в большинстве случаев у них нет другой альтернативы. В результате американские производители станут больше тратить на комплектующие для своей продукции и утратят нынешние конкурентные преимущества, – писал Ван Юн, профессор Пекинского университета. – Китаю же необходимо в перспективе расширять и разнообразить свои внешние рынки. Надо активнее выходить на рынки развивающихся стран вдоль “Пояса и пути”».

Нанести удары по болевым точкам американской экономики призвал другой влиятельный ученый из Народного университета Цзинь Цайжун. Во-первых, срочно увеличить производство собственных электронных чипов и таким образом лишить американских производителей 70 % их общей выручки. Прекращение или серьезное сокращение китайского импорта быстро обанкротит передовую отрасль экономики США. Во-вторых, прекратить продажу американцам редкоземельных минералов. Сейчас КНР контролирует 95 % мирового рынка этого стратегического сырья. В-третьих, Пекин может начать избавляться от 1100 млрд. долларов в долговых расписках Федеральной резервной системы, накопленных за годы нормальных отношений. Плюс ко всему, Китай может положить конец деятельности на своей земле американских компаний, которые зарабатывают ежегодно 380 млрд. долларов прибыли, в то время как китайские компании зарабатывают в США всего 20 млрд.

В Америке наступившее затишье тоже было мнимым. Продолжились нападки на Китай, его общественный строй, руководство, на торговую практику и отношения с третьими странами. Между Пекином и Вашингтоном возникла уникальная ситуация, получившая в китайской прессе название «полумир-полувойна».

Перемирие в торговой войне еще не мир

После майского скандала и июньской встречи Си Цзиньпина и Дональда Трампа в Осаке китайско-американские переговоры проходили чуть ли не в обстановке секретности. Только в середине января 2020 года двум сторонам наконец удалось достичь компромисса. Не дожидаясь согласования всех позиций «большого договора», переговорщики двух стран сосредоточились на его части, получившей название «первая фаза». Основной смысл подписанного 15 января документа заключался в отказе Америки от введения уже намеченных дополнительных тарифов на китайский экспорт в обмен на закупки Китаем американских товаров и услуг на 200 млрд. долларов в течение двух лет. Поначалу предполагалась церемония подписания руководителями КНР и США, однако затем эту идею «спустили на тормозах». От имени Поднебесной подпись поставил главный переговорщик Лю Хэ, с американской – президент Трамп.

Первоначальный вздох облегчения вскоре сменился скептическими комментариями как в Китае, так и в Америке. Типичным было высказывание влиятельной пекинской газеты «Глобал таймс» (в китаеязычном оригинале «Хуаньцю шибао»): «Китай и Америка добились прорыва в торговле, но и он пока только на бумаге. Обе стороны должны ускорить реализацию договоренностей. Мы должны помнить, что “соглашение первой фазы” не затрагивает многие глубинные проблемы».

Не только китайские и американские эксперты сошлись во мнении, что даже если за «соглашением первой фазы» последует второе или даже третье, торговая война не закончится. Не закончится и холодная война, частью которой являются торговые споры. Американские элиты все сильнее проявляют антикитайские настроения в самых разных областях двусторонних и международных отношений. Скорее всего, между Вашингтоном и Пекином установится режим «один шаг вперед, два шага назад», при котором позитивные заявления и дела будут сопровождаться новыми жесткими словами и поступками в обратном направлении. Националистические и антикитайские политические инстинкты Трампа останутся сердцевиной его внешней политики. Она будет к тому же приемлемой для обеих палат Конгресса, для всего политического класса США.

Похоже, что в новых условиях формула «новых отношений между крупными державами» останется лишь идеалом политики Пекина в отношении Америки. В то же время там пока не готовы к «противостоянию острием против острия». С самого начала торговой войны было ясно, что китайский ответ, скорее всего, будет асимметричным и в него войдут далеко не только «зеркальные» торговые контрсанкции, но целый комплекс краткосрочных и среднесрочных мер.

Не ожидавшие от властей США столь быстрого свертывания стратегического взаимодействия последних 40 лет, китайские экономисты не смогли своевременно уменьшить зависимость от американского рынка. Начатая Си Цзиньпином с 2014 года переориентация на внутренние рынки в рамках стратегии синь чантай не успела дать должные результаты. Поэтому в обозримом будущем Пекин будет искать компромиссы с Вашингтоном, пытаясь выиграть время. Ускорится поиск новых рынков, в том числе в Европе, на Ближнем Востоке и в России, а также в обширной зоне реализации инициативы «Пояс и путь». Уменьшение налогов на граждан и малый и средний бизнес, ликвидация бедности приведут к расширению внутренней торговли. Еще больше повысится открытость китайской экономики и финансовой системы. Станет более энергичным выход юаня на мировые финансовые рынки, создание систем платежных расчетов помимо доллара. Не стоит исключать постепенный вывод сотен миллиардов долларов со счетов Федерального казначейства США. Продолжится насыщение стратегического партнерства с Россией новыми формами вплоть до заключения соглашений о взаимной безопасности. Повысится уровень взаимной поддержки в ШОС, БРИКС и других новых международных структурах. Ускорятся меры по обеспечению сплоченности внутри КПК и внутри ее важнейших политических инструментов: НОАК, других силовых структурах, СМИ. Грубое давление на Китай станет усиливать патриотические настроения в массах и заставит примолкнуть прозападные и либеральные слои элиты.

«Война технологий» важнее «войны товаров»

Достигнутое в середине января 2020 года соглашение о первой фазе «большой сделки» по торговле было встречено и в Китае, и в Америке с понятным облегчением. В то же время практически никто из экспертов не сомневался, что речь идет о перемирии, краткосрочной передышке во фронтальном противостоянии США и КНР. И дело не в том, что перспективы работы над второй фазой весьма туманны. И даже не в том, что экстренные закупки американских товаров на пару сотен миллиардов не смогут сбалансировать двустороннюю торговлю. Причины злобного единодушия республиканской и демократической половин американской элиты в отношении «сдерживания Поднебесной» выходят далеко за рамки торговых балансов.

«Товарооборот с США за январь-ноябрь нынешнего 2019 года сократился на 15 % и составил примерно 500 млрд. долларов, причем наш экспорт сократился на 12,5 % и составил 384 млрд. долларов. Эти данные Главной таможни не могут не тревожить. Торговая война набирает обороты. Но если бы дело было только в торговле». Рассуждения коллеги-политолога из Академии общественных наук прозвучали в декабре 2019 года в величественном здании Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП, китайский парламент), где мы ожидали встречи с Ван Цишанем, заместителем председателя КНР (вице-президентом Китая). «У американцев есть два пакета претензий к нам. В первый входят требования изменений в области торговли, а также претензии по поводу так называемой “кражи технологий”. Тут еще можно спорить, искать компромиссы. Второй же пакет содержит требование остановить ускоренное развитие Китая, попытку не допустить нашего первенства в области науки и техники, резко поднять курс национальной валюты, чтобы предотвратить крушение доллара. Тут “золотой середины” быть не может. Выдавленную из тюбика пасту внутрь не вернёшь».

Действительно, обратного пути для Китая нет. Да его и не может быть. Китай – это не Алиса в Зазеркалье, которая могла уменьшиться в мгновение ока. Поднебесная выросла, окрепла, поверила в свою миссию. Можно пойти на те, или иные компромиссы в торговле. Можно приглушить рассуждения о «китайской мудрости». Можно перестать нахваливать программу «Сделано в Китае 2025», призванную обеспечить мировое первенство КНР в ключевых технологиях. Но самое неприятное для Китая состоит в том, что торговая война обнажила глубинные причины американской враждебности. Эти причины идеологические, они исключают возможность мирного сосуществования Вашингтона и Пекина. Создав высокоэффективную модель экономического и социального развития под названием «социализм с китайской спецификой», Китай бросил экзистенциальный вызов либерально-демократической модели, хранителем которой являются США. Пусть даже Пекин пока не экспортирует свою модель, хотя и продвигает межконтинентальную инициативу «Пояса и пути», планирует создать глобальное «Сообщество общей судьбы человечества».

Стремление остановить или, хотя бы, затормозить обгоняющее развитие китайской науки и техники, а вместе с ним и все «мирное возвышение Китая» составляет фундамент стратегии сдерживания. Несовместимость с коренными интересами Америки китайского первенства на поприще интеллекта стала проявляться особенно часто и в самых разных формах с приходом в Белый дом Дональда Трампа Он то заявлял о неприемлемости программы стимулирования научных изысканий «Сделано в Китае 2025», то разворачивал кампании травли высокотехнологичных компаний из КНР.

Начало было положено в 2018 году, когда крупную телекоммуникационную компанию из Шэньчжэня ZTE власти США обвинили в нарушении санкций против Северной Кореи. Американским партнерам было запрещено продавать чипы и другие товары, традиционно поступавшие в Шэньчжэнь из-за океана. Неожиданный разрыв цепочки снабжения поставил китайского производителя на колени, вынудил прекратить производство и в конечном итоге выплатить штраф в миллиард долларов. Затем наступила очередь концерна Huawei Technologies, другого гиганта из Шэньчжэня.

Этот китайский город, возникший за последние 40 лет благодаря политике «реформ и открытости», недаром называют «китайской Силиконовой долиной». В самом Шэньчжэне и его окрестностях сосредоточились 11 тыс. лабораторий, цехов, заводов, работающих на ниве передовых технологий. Здесь делают телефоны Apple и Samsung. Здесь базируются китайские гиганты со ставшими известными на весь мир названиями ZTE, Huawei, Lenovo, Tencent. Именно там сосредоточены офисы, лаборатории и цеха ведущих компаний. Предлогом для преследования Huawеi снова стало нарушение американского эмбарго на торговлю со «страной-изгоем», на этот раз Ираном. По требованию Вашингтона в Канаде 1 декабря 2018 года была задержана главный финансовый директор концерна Мэн Ваньчжоу, дочь и вероятная наследница основателя Huawei. С тех пор название этой фирмы не сходит со страниц не только газет, но также докладов правительств и разведслужб разных стран мира. «Дело Huawei» стало символом сдерживания Китая.

«Huawei» бьют, всему Китаю урок задают

До начала американской травли концерн Huawei Technologies был знаком покупателям бытовой электроники в первую очередь по надежным и недорогим мобильникам, планшетам и персональным компьютерам. В 2018 году Huawei поставил на рынки 200 млн. смартфонов, заняв второе место в мире по их производству (пропустив вперед Samsung и обогнав Apple). Но оказывается, вовсе не в этом сила и слава концерна, на который в Китае и других странах работает 180 тыс. человек, включая 80 тыс. инженеров, разрабатывающих новые прорывные технологии в 14 исследовательских центрах (в том числе и в двух российских).

…После неблизкого путешествия из центра Шэньчжэня мы с коллегами добрались до штаб-квартиры концерна в глубине обширного парка. Из новейших образцов и объяснений специалистов стало ясно, что завтрашний и последующие дни в Huawei связывают совсем с другой продукцией. Называется она «базовая станция связи 5G». Действуя в новом диапазоне частот, станции обеспечивают высочайшее качество мобильной связи и Интернета, позволяют наладить обмен информацией между всеми цифровыми устройствами. Вот они стоят в выставочном зале – уличный столб с камерами, помогающими видеть все происходящее в округе, распознавать лица прохожих и весь движущийся автотранспорт. Вот мусорные бачки для перерабатываемых и пищевых отбросов, приборы, на которых определят правильность действий человека и учтиво сообщат ему в случае ошибки. А вот уже сама базовая станция – это несколько металлических шкафов со множеством дисплеев, кнопок и даже роботом-рукой, который включает и выключает необходимые приборы. Такие станции разного размера и разного объема памяти позволяют создавать «умные» дома, «умные» улицы и даже целые «умные» города. Сети 5G быстро разворачиваются по всему миру. Уже в ближайшее время сеть 5G заработает в Москве. «На конец 2018 года Huawei отгрузил более 10 тыс. базовых станций 5G, что свидетельствует о надежности нашей компании», – сказал исполняющий обязанности председателя концерна Ху Хоукунь.

Уже достигнутые и прогнозируемые успехи Huawei и других китайских первопроходцев не на шутку напугали американских конкурентов. Именно в этом кроется причина наездов на флагманов китайской электроники. Интернет-ресурс Axios в декабре 2018 года разместил доклад Совета национальной безопасности США президенту Дональду Трампу, в котором, в частности, говорится: «Европа шла впереди в развитии формата связи 3G, Америка лидировала с 4G, но меняющая весь рынок деятельность Huawei может дать Китаю лидерство в 5G». По мнению других экспертов, Huawei опережает примерно на пять лет разработки в области 5G не только в США, но также в Евросоюзе, Японии, Южной Корее. Уже в 2020 году китайский концерн предложил мировому рынку доработанные устройства, обеспечивающие деятельность «больших данных», искусственного интеллекта, целых «умных» городов.

Проигрывая в соревновании умов и технологий, американские власти по привычке прибегли к такому аргументу как «большая дубинка». Времена «опиумных войн» прошли, в Шэньчжэнь не отправишь пару авианосцев. Но есть другие методы. Huawei и еще несколько китайских компаний были включены в так называемый «Список организаций», запрещающий американским фирмам торговать с перечисленными компаниями без разрешения правительства. Вслед за самими США Австралия и Новая Зеландия, а также «новобранцы» НАТО из стран Восточной Европы уже запретили использовать оборудование Huawei. Сильное давление было оказано на Японию, Германию и Англию. Требуя от вассалов игнорировать передовую продукцию китайцев, США неспособны предложить ничего взамен. Наверное, поэтому сначала Англия и Германия, а затем и Франция заявили о намерении приобрести базовые станции и иное оборудование из Шэньчжэня. Даже в самих Штатах поставщики и покупатели продукции Huawei ищут и находят пути обхода постановлений правительства. Зависимость от китайской компании настолько велика, что Министерство торговли США было вынуждено в течение 2020 года несколько раз вводить «временное лицензирование» сделок американских компаний с опальным производителем.

Унизительное для великой державы соперничество с одной китайской компанией вовсе не является исключением из широкой практики нечестной борьбы. Причины рывка китайской науки и техники американцы видят в «тотальном шпионаже» китайских ученых, инженеров и даже студентов, оказавшихся в США. Против некоторых из них были возбуждены уголовные дела. В лабораториях и на университетских кафедрах для китайских исследователей стали создавать невыносимую обстановку Известных ученых с мировым именем стали вызывать на «беседу» в ФБР, отзывать их многократные визы и разрешения на проживание в США. Даже за юными студентами стали «приглядывать» контрразведчики. В посольство в Пекине и в генконсульства ушла депеша Государственного департамента с требованием ограничить выдачу студенческих виз, особенно желающим изучать робототехнику, авиацию и современные производства. Логическим завершением этой тенденции стало распоряжение президента Трампа 29 мая 2020 года ограничить въезд магистрантов и аспирантов из Китая. В 2018–2019 учебном году в США их было примерно 85 тыс. По числу учащихся в американских университетах Китай несколько лет был на первом месте, в том же 2018–2019 году оно равнялось 272,4 тыс. человек.

Добрались даже до вполне невинных Институтов Конфуция, занимающихся продвижением китайского языка и основ культуры Поднебесной, десять из них были закрыты в 2018 году. Руководитель всемогущего ФБР заявил, что «Агентство обеспокоено деятельностью этих учреждений, финансируемых китайским правительством и содействующих его политическим целям и действиям». Известные китаененавистники сенаторы Марк Рубио и Тед Круз даже увидели в Институтах Конфуция «угрозу академическим свободам и риски для национальной безопасности».

Достижение перемирия в «торговой войне» в январе 2020 года не означает передышки в войне «технологической». По мнению «Глобал таймс», влиятельной пекинской газеты на английском языке, «Первая фаза торгового соглашения дает лишь ограниченное ослабление технологического соперничества. Напряженность в области технологий демонстрирует намерение США сковать Китай стратегически до того, как он сможет подорвать американское доминирование на этом поле. Именно на нем будет проявляется стратегическое соревнование в национальной мощи. Это соревнование может еще больше углубиться».

Непримиримость в отношении Китая и его технологических успехов ярко выразили деятели, обладающие исключительным влиянием как в деловых кругах, так и в коридорах вашингтонской власти. Эрик Шмидт, бывший глава «Гугл», а ныне старший советник Пентагона, на страницах «Нью-Йорк таймс» предупредил в конце февраля, что Китай может опередить Америку. «Нынешнее технологическое соревнование с Китаем имеет несколько важнейших направлений в экономике и обороне. Основные тенденции идут не в нашу пользу. Правительство должно по-взрослому включиться в игру».

Примерно одновременно на тему Китая высказался Илон Маск, руководитель высокотехнологичных компаний Tesla и SpaceX. Выступая на симпозиуме по военной авиации во Флориде, он фактически предрек войну. «Экономика составляет фундамент войн. Китайская экономика, возможно, станет больше американской вдвое, а, может быть, и втрое».

Комментируя эти высказывания, гонконгская газета «Саут Чайна морнинг пост» писала: «Гиганты технологического бизнеса США ясно обозначили, что конкуренция и война будут идти не на территориях и морских маршрутах, а в пространстве науки и технологии. Яростная схватка Пекина и Вашингтона из-за Huawei и 5G – это только пролог. В греческих трагедиях герой часто знает о своей обреченности с самого начала, но не может изменить судьбу. Об этом ясно написал в своем повествовании еще Фукидид».

Понимая свою обреченность, американская элита явно суетится, пытается отдалить неизбежное крушение построенного на эксплуатации всего человечества «вашингтонского консенсуса». Трагикомедии с тарифами и прочими атрибутами торговой войны, жалкие постановки с травлей высокотехнологичных компаний только подчеркивают растущую слабость «состоявшейся державы» перед лицом неумолимого натиска державы «нарождающейся». Очевидно, Америка столкнулась не просто с более многочисленной и трудолюбивой нацией, не с лучшей системой управления и планирования, а с совершенно новой моделью устройства общества и экономики. Эту модель, сочетающую преимущества социалистического и капиталистического строя, российский ученый академик С.Ю. Глазьев называет интегральным обществом и полагает новым мирохозяйственным укладом после предыдущих, включая капитализм и социализм, новым этапом истории человечества.

Как бы то ни было, впадающий в панику лидер Америки, считающейся пока мировым гегемоном, все больше напоминает царя Вавилонского, повелителя Древнего мира. Во время пира на стене дворца Валтасара появились слова на неведомом языке. Таинственная рука начертала на стене послание из трех слов, «мене, текел, фарес», которое никто из мудрецов не смог объяснить. Только библейский пророк Даниил все понял и сказал Валтасару: «Вот значение слов: мене – исчислил Бог царство твое и положил конец ему; текел – ты взвешен на весах и найден очень легким; фарес – разделено царство твое…».

Действительно, течение истории не остановить…