Текст книги "Америка против Китая. Поднебесная сосредотачивается на фоне пандемии"

США и КНР. Внешние и внутренние фронты холодной войны

В последние дни весны 2020 года напряженность в американо-китайских отношениях достигла небывало высокой точки. По образному выражению экспертов, в продолжающемся вот уже два года «разводе» (decoupling) Америки и Китая началась фаза «битья посуды».

«Осознанно готовиться к худшему случаю, наращивать военное обучение и боевую подготовку, своевременно и эффективно справляться со всеми видами сложных ситуаций и решительно защищать суверенитет, безопасность и интересы развития государства». Такой приказ 26 мая отдал главнокомандующий вооруженными силами КНР Си Цзиньпин.

Председатель Си Цзиньпин был одет в строгий френч военного образца без знаков различия. Он являет в одном лице сразу три ипостаси: председатель КНР (президент), генеральный секретарь ЦК КПК и председатель Центрального военного совета (главнокомандующий). Приказ «готовиться к худшему случаю» был отдан в ходе встречи с военной элитой– делегацией Народно-освободительной армии Китая (НОАК) и Народной вооруженной полиции Китая (аналог Росгвардии) в рамках 3-й сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) 13-го созыва. Более высокой трибуны нельзя и придумать.

Смысл и возможные последствия приказа будут еще долго рассматриваться с разных углов зрения, толковаться в штабах и аналитических центрах. Что кроется под термином «худший случай»? Локальный или глобальный кризис? Что значит «справляться со всеми видами сложных ситуаций»? Видятся ли в обозримом будущем новые «Черные лебеди» и на каких направлениях международной или внутренней обстановки? От кого предстоит «решительно защищать суверенитет, безопасность и интересы развития государства»?

Даже опытнейший политический сводник Генри Киссинджер, стоявший 4 десятилетия назад при консумации брака по расчету со свечкой, как полагалось императорским евнухам, надеется сейчас в лучшем случае на «цивилизованный развод». Выступая перед Национальным комитетом по американо-китайским отношениям в Нью-Йорке, он заявил: «Сейчас больше невозможно думать, что одна сторона может доминировать над другой. Им надо привыкнуть к факту соперничества. Если не удастся разрешить противоречия мирно, то последствия будут хуже мировых войн, которые разрушили цивилизацию Европы. Лидеры обеих сторон должны понять, что будущее мира зависит от их способности найти верные решения и преодолевать неизбежные трудности».

Приказ Си Цзиньпина означает конец «стратегического терпения» в отношениях с Америкой. США вплотную подошли сразу к нескольким «красным чертам». Это движение началось довольно давно и только ускорилось с приходом в Белый дом Дональда Трампа.

Неоконченная подготовка к конфликту

В Пекине осознали неизбежность перехода Вашингтона от курса «наибольшего благоприятствования» к политике всестороннего сдерживания «мирного возвышения Китая» уже в первые годы XXI века. Об этом сообщали мне коллеги-политологи из институтов Китайской академии общественных наук, из исследовательских центров Компартии. Уже тогда вносились соответствующие долгосрочные коррективы в экономическую стратегию, строительство вооруженных сил, укрепление ракетно-ядерного щита, во внешнеполитические планы. В 2001 году был заключен Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве с Россией, создана Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). В то же время продолжалось наращивание торговли с США, перенос американских предприятий на китайскую землю и связанный с этим переток современных технологий. США твердо занимали первое место среди приоритетов внешней политики, американские университеты принимали сотни тысяч студентов из Поднебесной. Английский язык изучали многие миллионы китайцев, голливудские фильмы били рекорды по кассовым сборам.

В Вашингтоне в начале нынешнего столетия китайскому направлению не уделяли должного внимания. Там по-прежнему исходили из уверенности в неизбежности перерождения экономического основы и политической надстройки КНР по лекалам неолиберального строя, который торжествовал в мировом масштабе. После сорока пяти лет «холодной войны» Америка добилась развала Советского Союза за счет навязывания комплекса неполноценности его элитам и руководству, выпустившему на волю демонов либерализма, сепаратизма, коррупции и организованной преступности. Экономику и финансы России удалось встроить в Вашингтонский консенсус, пустить ее развитие по замкнутому кругу стагнации и рецессии.

В упоении от победы над Советским Союзом американские элиты окончательно перестали считаться с соседями по планете Земля, сочли образовавшийся однополярный мировой порядок вечным, «концом истории». Рекордные темпы «мирного возвышения Китая» довольно долго не тревожили американцев – ведь продукция «мировой мастерской» была ориентирована в первую очередь на американские рынки, а часть прибыли от экспорта исправно вкладывалась в ценные бумаги Федерального казначейства США.

На худой конец, для Китая была заготовлена «японская формула» устранения чрезмерно усилившегося вассального государства. После десяти лет сначала уговоров, а затем откровенного выкручивания рук, Америка заставила Японию пойти на самоубийственное повышение курса национальной валюты – иены. «Соглашение отеля Плаза» в 1985 году сделало экспорт неконкурентоспособным, оборвало «японское экономическое чудо» и на несколько десятилетий повергло Страну восходящего солнца в экономическую стагнацию и упадок духа.

Где-то в середине нулевых годов наиболее дальнозоркие вашингтонские мудрецы стали прозревать и решили, что уже пора применить «японскую формулу» в отношении Китая. Сначала в печати и выступлениях экспертов, а затем в документах Госдепартамента, Министерства торговли и других официальных учреждений зазвучали призывы повысить курс китайской валюты, юаня. Пекин-де манипулирует курсом, искусственно занижает его курс и тем самым удешевляет китайский экспорт.

В Пекине не были готовы к конфронтации. Дело было даже не в недостатке опыта и политической воли у тогдашних руководителей. Китай находился в фазе ускоренного развития всей экономики с опорой на экспортные отрасли. В 2001 году КНР с благословения Вашингтона приняли во Всемирную торговую организацию (ВТО) и это открыло дополнительные возможности для встраивания в мировые финансовые системы и производственно-торговые цепочки, которые в значительной степени контролируются США. Китаю в качестве «развивающейся страны» позволили выторговать 15-летний переходный период, который был использован для наращивания объёмов экспорта. Если в 2001 году ежегодный объём внешней торговли КНР составлял 200 млрд. долл., то к концу льготного периода он достиг 4 трлн. долл.

Будучи реалистами, китайские руководители трезво оценивали ситуацию и шли навстречу американцам по формуле «один шаг вперед, два шага назад». Курс юаня медленно повышался (8.28 юаня за доллар в 1994 году, 6,22 юаня за доллар в 2014 году). Одновременно происходил захват рынков США и других стран Запада дешевыми и все более качественными товарами «made in China». Не выдержав конкуренции, предприятия переносили производство в Китай, исчезали целые отрасли промышленности. Снисходительное отношение к Китаю исчезало по мере роста дефицита в торговле и государственного долга. Тогда-то вашингтонские мудрецы придумали оригинальный способ «усмирения красного дракона». С учетом неудовлетворенности китайских элит положением Поднебесной на мировой арене после Второй мировой войны, Пекину было предложено чуть ли не стать вровень с самой Америкой! Хитрость заключалась в этом «чуть ли». Привезенная в Пекин в 2009 году президентом Бараком Обамой идея создания «дуумвирата G-2» предусматривала чуть ли не совместное господство в мире США и КНР. Однако Вашингтон оставался бы в этой паре старшим партнером, руководителем, а Пекин – младшим, исполнителем.

Отказ от предложенной «высокой чести» повлек последствия как для Америки, так и для Китая. Американцы ответили военно-политической стратегией «поворота к Азии» (2011) и экономической стратегией Транстихоокеанского партнерства (ТТП). Обе стратегии не были реализованы в полной мере, но четко обозначили растущую подозрительность и даже враждебность к Китаю, стремление окружить его поясом стран-соперниц, поставить под контроль главные торговые пути Поднебесной. Китайцы, в свою очередь, без лишнего шума наращивали оборонный потенциал, делая акцент на создание современного ракетно-ядерного щита, океанского военного флота, космического и кибернетического оружия, развивали военные связи с Россией. Но, самое главное, они приступили к созданию всеобъемлющего плана укрепления Китая, превращения его в державу мирового уровня к середине века. Этот план был оглашен в конце 2012 года и стал известен как «Китайская мечта о великом возрождении китайской нации».

Китайская мечта против американской

Начало нового этапа китайской истории пришлось на завершение периода американской истории, которое можно назвать «головокружение от успехов». Он длился с 1991 года, когда распался Советский Союз, и завершился с поражением на выборах 2016 года Демократической партии, которой рулили выражавшие интересы глобального финансового капитала «неоконы». Пришедшие к власти республиканцы во главе с Дональдом Трампом больше заботятся о национальных интересах США. Они заявляют о решимости вернуть в США производственные мощности и рабочие места. Они как зеницу ока берегут и защищают статус доллара как главной расчетной единицы мировой торговли. Они надеются удержать слабеющие позиции мирового гегемона за счет усиления эксплуатации союзников (Германия, Англия, Япония, Канада, Турция и др.), запугивания сырьевых держав (Саудовская Аравия, Иран, Ирак, Венесуэла), перехода к нечестным методам в торговле с основными конкурентами, прежде всего с Китаем. «Трамписты» мечтают об отбрасывании Китая к статусу «региональной державы», потребителя дорогой и высокотехнологичной американской продукции, а также поставщика в супермаркеты и дома американцев дешевой и сравнительно простой бытовой техники и иной продукции.

Возглавившие в 2017 году государственные структуры республиканцы при поддержке столь же антикитайски настроенных демократов подготовили и начали осуществлять свой всеобъемлющий план под названием «Америка прежде всего!». Его центральной частью стала «холодная война» против Китая, которая, в свою очередь, состоит из торговой войны, технологической войны, прямого военного давления, а также создания серии региональных кризисов на окраинах Поднебесной и ее рубежах. Открытая фаза противостояния потребовала от Пекина разработки системы оборонительных и наступательных мер как в самом Китае, так и на мировой арене.

Прежде всего, надо было достичь согласия всех частей правящий элиты о целесообразности «идти против течения». Ведь еще совсем недавно руководство страны шло курсом Дэн Сяопина «оставаться в тени, накапливать силы, дожидаться удобного момента». Решимость до конца идти независимым путем «Китайской мечты» была провозглашена с самой высокой трибуны Красного Китая – с трибуны XIX съезда правящей Коммунистической партии. В октябре 2017 года Си Цзиньпин повторил на нем свое внешнеполитическое кредо: «Ни одна страна не должна рассчитывать на то, что мы будем вести торговлю своими ключевыми интересами, ни у кого не может быть ни малейшей надежды на то, что мы вкусим горькие плоды ущемления суверенитета, безопасности и интересов государства». Тогда же съезд утвердил и его концепцию «создания сообщества единой судьбы человечества», первую заявку Поднебесной на глобальную роль. Именно тогда, в октябре 2017 года Китай перешел Рубикон.

Выступления Си Цзиньпина на съезде окончательно показали Китаю и миру стратегическое значение новых установок. Сигнал из Пекина в Вашингтоне оперативно получили и правильно поняли. Развернувшиеся с весны 2018 года бои на торговом фронте и сопровождавшие их информационные операции в связи с островами Южно-Китайского моря, Синьцзяном и Тайванем вполне могли поколебать решимость китайского руководства. Ведь оно не привыкло действовать в условиях такого сильного и многопланового стресса. Но этого не случилось. Твердость внешнеполитического курса была подтверждена проведением в Пекине в апреле-мае 2019 года сразу двух важнейших внешнеполитических мероприятий – Второго форума «Пояс и путь» и «Диалога азиатских цивилизаций».

Выступления на форумах председателя Си Цзиньпина не оставляли сомнений в крепости его духа и решимости продолжать выполнение долгосрочной программы «Китайская мечта», основных внешнеполитических стратегий «Пояс и путь» и «Создание сообщества единой судьбы человечества».

Дисциплина и единоначалие – приоритет приоритетов

Готовясь к фронтальному противостоянию с противниками «Китайской мечты», главнокомандующий армией, партией и государством, Си Цзиньпин должен был убедиться в надежности тылов, в дисциплине и боевом настрое своей гвардии – 90-миллионной Компартии. Он хорошо знал состояние КПК еще до того, как возглавил ее в 2012 году, Он прошел все ступени партийных комитетов – от деревни до крупнейших провинций и многомиллионных городов, а с 2007 года был заместителем Генерального секретаря ЦК КПК. Он не мог не знать, что сращивание партийного аппарата и бизнеса, возникновение региональных групп влияния и коррупционных цепочек, разочарование в социалистических ценностях, распространение прозападных и либеральных взглядов приняли за годы «реформ и открытости» небывалые масштабы. КПК повторила путь других правящих партий, долго державших в руках рычаги власти и ключи от закромов. «Авгиевы конюшни» партийных комитетов и органов власти были переполнены. Их расчистке были посвящены 4-й (2014) и, особенно, 6-й (2016) пленумы ЦК КПК.

Именно 6-й пленум ЦК КПК, который прошел 24–27 октября 2016 года, можно считать началом активной мобилизации партии и всей нации. Тогда еще холодная война против Китая только начинала принимать конкретные очертания. В Китае речь о гибридной или холодной войне тогда не шла, использовался термин «новые условия». Но уже было понятно, что без внутрипартийной мобилизации невозможно обеспечить устойчивое развитие Китая во все более неблагоприятных условиях на мировых рынках в новой международной обстановке. Пленум принял документы о повышении в новых условиях дисциплины, установлении более жёсткого контроля над деятельностью парторганизаций и членов КПК. Особенно весомо прозвучали слова о необходимости сплочения вокруг ЦК КПК и его «ядра» – генерального секретаря Си Цзиньпина.

Новые условия стали реальностью на внешних рынках, появлялось всё больше конкурентов, производящих технологически простые товары дешевле. Президент США Трамп хотя и «зарубил» потенциально опасный для Китая масштабный план переориентации финансовых и товарных потоков под названием Транстихоокеанское партнёрство (ТТП), зато уже объявил о решимости обложить импорт из КНР непомерными тарифами. Компенсировать возможные потери вряд ли могла начатая лишь в 2013 году программа «Пояс и путь», призванная открыть новые рынки сбыта китайских товаров, обеспечить безопасные маршруты китайского экспорта и все более важного импорта.

Новые условия уже вырисовывались на границах Китая. На Корейском полуострове под предлогом противодействия ракетно-ядерной программе Пхеньяна расширялось военное присутствие США. Японские вооружённые силы осваивали новые районы поближе к рубежам Китая, получили первые авианосцы. Под сильным влиянием популярного премьер-министра Синдзо Абэ дело шло к пересмотру мирных статей конституции Страны восходящего солнца. Уже открыто стали обсуждать даже приобретение собственного ядерного оружия. Поставки американского оружия на Тайвань и рискованные заявления нового президента США Трампа о нежелании придерживаться политики «одного Китая» усилили опасность провоцирования крупного конфликта. К тому же новая администрация в Вашингтоне придает системный характер провокациям в Южно-Китайском море. Превратить Синьцзян в зону нестабильности планируют террористические организации «Талибан» и Исламское государство (организация, запрещенная в РФ), расширяющие свое присутствие в сопредельных Афганистане, Пакистане и странах Центральной Азии.

Предчувствие или, скорее, прогнозы аналитических центров о приближении многосторонней конфронтации, подталкивали руководство КПК снова и снова обращать пристальное внимание на состояние правящей партии, всех ее 90 миллионов членов, всех 4 миллионов партийных организаций. Добившись беспрецедентных успехов за 40 лет реализации курса «реформ и открытости», многие партийные руководители и функционеры «разделили успех» подконтрольных им государственных и даже частных коммерческих структур, установили коррупционные связи. Возможно, это было неизбежно и терпимо еще недавно. В новых же условиях подобные связи становятся неприемлемыми. Они тормозят перестройку экономики. Они отравляют настроения в обществе, серьёзно воспринявшем план «Китайская мечта», поддержавшем «новую норму» и решения о борьбе с коррупцией. Крупные коррупционеры – «тигры» и «лисы» – забивают дома, целые склады наличностью и золотом, а за границей прячут капиталы и недвижимость, держат родных и близких. Это открывает для западных конкурентов и спецслужб возможности прямой вербовки или приобретения «агентов влияния», при помощи которых можно влиять на развитие страны. Наведение порядка в партийных организациях, ужесточение персональной проверки руководителей всех уровней в таких условиях становилось мерой необходимой и неизбежной.

Проведение еще одного пленума ЦК по проблемам чистоты партийных рядов всего через пару лет после 4-го пленума, ставшего началом системной борьбы против коррупции, подчеркнуло серьезность проблемы. 6-й пленум заострил внимание на кадрах высокого и высшего уровней. Часть наиболее влиятельных кадровых работников оказалась не в состоянии порвать сложившиеся годами коррупционные связи или даже обросла новыми после назначения на другие посты в ходе ротаций, традиционных для партийной системы.

По признанию Ван Цишаня, руководителя Центральной комиссии по проверке дисциплины и одного из 7 членов Постоянного Комитета Политбюро ЦК, сделанного на пленуме, «деятельность партийных организаций в стране отличается слабостью». Более того, отдельные руководящие работники даже в ЦК КПК на уровне комитетов, департаментов, управлений не владеют даже «азбучными» познаниями в области партийного строительства. Среди определенной части партийных руководителей распространенными стали случаи «морального разложения и коррупции, партийно-мировоззренческого безразличия и дисциплинарной расхлябанности, отсутствия твердой политической позиции в отстаивании линии коммунистической партии».

В новых условиях мобилизации Поднебесной повысилась роль правящей партии как генератора планов стратегического развития и как системы управления. Мозг нации и его нервная система – такова сегодня роль КПК. Мозг должен работать безукоризненно – на это направлены решения 6-го пленума об укреплении дисциплины в партийном руководстве, установлении единоначалия вокруг ЦК и его «ядра» – генсека Си Цзиньпина. Эта зафиксированная в решениях пленума роль Си Цзиньпина как бы отсылает к другим ключевым периодам истории КПК и КНР. «Ядром» партийного руководства многие годы был Мао Цзэдун, обеспечивший победу коммунистов в гражданской войне и возглавивший строительство социализма в Китае. «Ядром» в партийных документах называется Дэн Сяопин, вставший у штурвала чуть было не затонувшего корабля под названием «Китай», мобилизовавший его команду на небывалые усилия во спасение нации и нашедшего правильный курс «реформ и открытости». Признав Си Цзиньпина очередным «ядром», компартия сознательно наделила его огромными полномочиями, но еще и возложила ответственность исторического масштаба.

Требуя партийной мобилизации и установления единоначалия, китайцам всё время напоминают о печальном примере компартии Советского Союза, в последние годы своего существования утратившей ленинские и сталинские партийные традиции и впавшей в бесконтрольность и эпилепсию. Стоит вспомнить вялость и нерешительность партийной верхушки КПСС времен ее заката, расцвет альтернативных центров идеологии и региональной власти, коррумпированность высших руководителей и их связь с зарубежными кругами.

Партийное руководство беспокоит не только организационная расхлябанность, жажда обогащения и инертность части кадровых работников КПК. За долгие годы по существу единоличного правления страной и отсутствия организованной оппозиции, среди коммунистов стала тускнеть вера в идеалы социализма, готовность идти на жертвы ради своих убеждений. Появилось немало двуличных деятелей, говорящих правильными штампами, но в действительности являющихся поборниками совсем других идеологических течений. Впору ставить вопрос о политической благонадежности части партийных кадров.

Само собой разумеется, проблемы надежности армии коммунистов и, особенно, ее командиров, эффективности системы партийного и государственного управления в новых условиях не могли быть решены одномоментно. Углубление реформ партийных и государственных структур были поставлены в центр повестки XIX съезда КПК (октябрь 2017) и последовавших за ним 3-его (2018) и 4-го (2019) пленумов. Ставшая ключевой частью мобилизации партии борьба за чистоту рук и идей проходит в условиях сосуществования социалистической и рыночной экономики. В стране сохраняется внушительный разрыв между богатыми и бедными (индекс Джини по данным Азиатского банка развития составляет 52 пункта, самый высокий показатель неравенства в Азии). Это сосуществование, лежащее в основе «социализма с китайской спецификой», с одной стороны, дает впечатляющие экономические результаты. Но, с другой стороны, порождает и коренные проблемы, в том числе идеологические.