Текст книги "Адмирал Лефорт. Начало Русского флота"

«Однако в Великом посольстве, в котором сам Лефорт был первым великим послом, он исполнял представительскую роль и тайных переговоров не вёл», – отметил Павел Кротов. «Лефорт занимался международным имиджем России, говоря современным языком. Он выполнял представительские, репрезентативные функции».

По словам эксперта, Лефорт вёл официальные переговоры и переписку с европейскими дипломатами, тратил огромные суммы на официальные приёмы и праздники. А в ряде случаев выступал в качестве личного переводчика Петра.

По словам Кротова, Лефорта использовали для распространения информации о том, что Пётр якобы готовится к созданию широкой антитурецкой коалиции, тогда как на самом деле царь уже искал союзников для борьбы со Швецией.

320 лет назад, завершив свою миссию в Западной Европе, Великое посольство, в состав которого инкогнито входил сам царь Пётр I, отправилось в Россию. По словам экспертов, благодаря переговорам, проведённым Петром в неформальной обстановке с европейскими правителями, Россия начала формирование антишведского союза и получила массу информации, необходимой для начала масштабной военной и технической модернизации. А из-за стремления Петра лично овладеть навыками кораблестроения и стрельбы в Европе ещё долго рассказывали анекдоты о царе-плотнике, посвящали ему оперы и водевили

Завершив в 1696 году Азовские походы, не без труда взяв Азов, но так и не получив контроля над Керченским проливом, Пётр I убедился в том, что сил для полномасштабной войны с Турцией у России ещё нет и стране необходима модернизация. Источником технической информации для него стал Запад. Царь начал посылать на учёбу в Европу молодых дворян, а со временем отправился туда лично, чтобы набраться за границей знаний, параллельно решая дипломатические задачи.

«Урядник Пётр Михайлов»

В 1697 году из России на Запад отправилось Великое посольство. Сам формат, по мнению некоторых историков, был подсказан Петру I Адмиралом Францем Лефортом, который формально и возглавил посольство. За дипломатическую составляющую отвечал опытный международный переговорщик Фёдор Головин, предотвративший ранее войну с Китаем и прекрасно проявивший себя в Азовских походах. Третьим послом стал имевший опыт переговоров с Веной, Варшавой и Константинополем Прокофий Возницын.

Послов сопровождали 20 дворян и 35 «волонтёров», среди которых был и урядник Преображенского полка Пётр Михайлов – он же российский царь Пётр I. Следует отметить, что инкогнито монарха было весьма условным. Официально участникам посольства под угрозой строжайшего наказания было запрещено выдавать главу государства. Однако он сам постоянно выступал на переговорах с рядом влиятельных лиц от своего реального имени.

Впрочем, формальное отсутствие царя в составе посольства позволяло отказаться от многих протокольных условностей и делало общение российского монарха с европейскими правителями более простым и непринуждённым. Кроме того, «урядник Пётр» мог позволить себе многое из того, что было элементарно неприлично для Петра-государя. «Сам факт посольства и участие в нём Петра стали огромным прорывом в деле дипломатии – до этого цари ходили в западном и южном направлениях только в военные походы», – рассказал доктор исторических наук, профессор СПбГУ Павел Кротов.

Великое посольство, гравюра современника. Портрет Петра I в одежде голландского матроса

«Во многих источниках и даже в учебной литературе можно найти упоминания о том, что главной целью Великого посольства было создание антиосманской коалиции с европейскими государствами, но это неверно. Подобные утверждения в известной мере являются следствием распространённой российскими дипломатами дезинформации. На самом деле всё указывает на то, что основной миссией посольства, которая держалась в тайне, было формирование контуров антишведского союза и подготовка к грядущей Северной войне», – подчеркнул эксперт.

Кроме того, по словам Кротова, российский царь хотел лично познакомиться с европейским опытом в различных областях. Он желал быть создателем новой России, при этом в начинаниях в самых разных сферах стремился участвовать лично. «Переезжая из одного европейского города в другой, он становился то корабельным мастером, то артиллеристом», – пояснил историк.

Теневая дипломатия Петра

В марте 1697 года Великое посольство покинуло Москву и выдвинулось в Прибалтику, значительная часть которой в те годы находилась под властью Швеции.

В Риге Пётр и его помощники, как позже написал об этом в донесении на имя короля Карла XII губернатор генерал Эрик Дальберг, «стали объезжать верхом кругом города и в особенности окружающие возвышенности, причём не ограничивались тем, что осматривали крепость из подзорных трубок, но даже стали составлять план города и измерять глубину рвов, прогуливаясь по валу и гласису». Губернатор заявил Лефорту, что такое невозможно ни в одной европейской крепости и потребовал подобные действия прекратить.

Участники посольства обвинили Дальберга в нарушении правил гостеприимства. Оправдываясь перед Карлом XII, генерал написал, что встретил посольство с почётным караулом и салютом и выделил его участникам достойные апартаменты. Петру же не отдавал достойные монаршего сана почести только ввиду его инкогнито. Запрет на осмотр крепости Дальберг объяснил своей заботой о государственных интересах.

Карл XII

В Курляндии Петра встретили, несмотря на инкогнито, торжественно и прославляли как победителя турок. В Митаве российский царь провёл беседу с курляндским герцогом Фридрихом Казимиром. В Либаве (Лиепая) Пётр сел на корабль и, оторвавшись от посольства, морем отбыл в Кёнигсберг (современный Калининград), где нашёл радушный прием со стороны бранденбургского курфюрста Фридриха III, будущего короля Пруссии. Спустя несколько дней в Кёнигсберг торжественно прибыло Великое посольство, следовавшее по суше. В ходе пребывания в Восточной Пруссии Пётр изучил строение крепости Фридрихсбург. По её образцу он позже возведёт укрепления на острове Котлин в Финском заливе.

Прибыв в Пиллау (сегодня – Балтийск), Пётр стал учиться артиллерийскому мастерству у прусского подполковника Штейтнера фон Штернфельда и даже получил под именем Михайлова аттестат «огнестрельного мастера».

В немецкой коммуне Коппенбрюге российский царь познакомился с ганноверской курфюрстиной Софией и её дочерью Софией-Шарлоттой – будущей первой королевой Пруссии. Дамы отметили красоту и живость ума российского царя и говорили, что его общество доставило им много удовольствия. Несмотря на некоторую грубость манер, они называли его человеком необыкновенным и с юмором вспоминали о том, как он давал им потрогать свои мозоли, заработанные на строительстве кораблей.

В Западной Европе

В августе 1697 года Пётр добрался до Голландии. Пока посольство было занято дипломатическими вопросами, царь выехал на верфи в Заандам и лично трудился на строительстве кораблей. Позже он перебрался на амстердамские верфи Голландской Ост-Индской компании. Чтобы порадовать российских гостей, хозяева в их присутствии заложили фрегат «Пётр и Павел» и позволили русским трудиться на его строительстве на протяжении двух месяцев.

Франц Лефорт. Гравюра 1698 года.

Бургомистр Амстердама Витсен водил русского царя в море на голландском судне и организовывал посещение монархом самых разных учреждений: больниц, фабрик и воспитательных домов, а также анатомического музея, в котором царь лично участвовал во вскрытии трупов. Этот опыт заставил Петра позже основать в Санкт-Петербурге Кунсткамеру.

О том, как российский государь трудился на нидерландских верфях плотником, в Европе ходило немало анекдотов. Народные рассказчики утверждали, что богатым и влиятельным голландцам не всегда удавалось вычислить, кто именно из российских гостей является царём, и из-за этого они попадали в смешные ситуации. По мотивам приключений Петра в Голландии был написан целый ряд музыкальных произведений, в том числе знаменитая опера Альберта Лорцинга «Царь и плотник».

Несмотря на радушный приём, российский монарх был не совсем доволен результатами четырёх с половиной месяцев, проведённых в Голландии. Он заметил, что местные судостроители – хорошие практики, но при этом многие из них не сильны в науках и зачастую строят корабли на глаз, а Петру были необходимы чертежи. Исправить это упущение он решил на другом берегу Северного моря.

Англией и Нидерландами в то время управлял один человек – король Вильгельм III, который пригласил российского монарха в гости в Британию. На верфях Лондона Пётр наверстал то, что упустил в Голландии. Кроме того, он активно посещал арсеналы, доки, музеи, побывал в обсерватории, на монетном дворе, в тюрьме Тауэра и в Оксфордском университете. По некоторым данным, царь даже познакомился с Исааком Ньютоном. Однажды заглянул он и на заседание парламента, по поводу чего сказал: «Весело слушать, когда подданные открыто говорят своему государю правду, – вот чему надо учиться у англичан».

Итоги Великого посольства

После трёх месяцев в Англии Пётр I вернулся на материк, в Голландию, и засобирался на восток. 4 июня 1698 года он отбыл из Амстердама, собираясь по пути домой посетить Австрию и Северную Италию. Однако этим планам было суждено сбыться лишь частично. В Вене император Леопольд I, воевавший в это время с османами, заявил, что поддерживает сохранение за Россией завоёванных ею земель в Причерноморье, но рассчитывает на мир с Турцией и не будет требовать передачи России Керченского пролива. Так Пётр не смог получить свободного выхода в Чёрное море.

В Австрии царя застигла новость о начале Стрелецкого бунта, и он немедленно отбыл в Россию. Однако по дороге назад узнал, что с восстанием справились и без него, поэтому позволил себе на три дня задержаться в Раве (современная Рава-Русская) для общения с Августом II, которому ранее помог занять польский трон. Монархи подружились и договорились о будущих совместных действиях против Швеции. «В ходе Великого посольства были намечены контуры той системы международной политики, которая позволила России спустя годы победить в Северной войне».

Кроме того, по словам эксперта, царь в ходе Великого посольства многому научился сам и нанял европейских специалистов для проведения в России модернизации, которая началась сразу после возвращения монарха домой.

Помимо технических специалистов, члены посольства наняли для службы в России армейских офицеров, матросов и боцманов, а ещё закупили для войск 10 тыс. ружей, 5 тыс. мушкетов и различное инженерное оборудование. «Также Великое посольство стало презентацией России на Западе. Оно показало, что Россия – это великая цивилизация, раскинувшаяся между двух океанов» Академик Академии политических наук РФ, заведующий кафедрой РЭУ им. Г.В. Плеханова Андрей Кошкин подчеркнул, что Пётр I реализовывал исторический запрос на реформы, сделавшие Россию великой и мощной державой.

Романтизированный портрет Петра I, Поль Деларош, 1838 год

«Взяв на Западе конкретные знания и умения, он повёл нашу страну по особому российскому пути модернизации. Он привёз специалистов, которые помогали строить корабли и производить оружие в России. Реформы были непростыми, но они привели к историческому прорыву, и об этом опыте нужно помнить. Ведь и в наши дни существует необходимость внедрять иностранные технические инновации, сохраняя при этом российские традиции и свойственные нам исторически формы социального взаимодействия

После возвращения в Россию состояние здоровья Лефорта резко ухудшилось, и неожиданно для всех 12 марта 1699 года он умер в Москве «от горячки», как писали современники. Пётр был чрезвычайно опечален и заявил: «На кого могу я теперь положиться? Он один был верен мне». Царь велел похоронить Лефорта с большими почестями, оплатил его долги и назначил пенсию его вдове.

Лефорт был не только ближайшим личным помощником Петра I, но и другом. Он мог составить царю компанию во время застолья, познакомить его с нужными людьми. «Лефорт обладал хорошими манерами, умел танцевать и был галантен.

Как военный специалист он был вполне компетентен, но в силу нехватки знаний не мог быть локомотивом петровской политики, как его иногда пытаются представить. Однако Лефорт стал одним из тех важных винтиков, которые встроились в механизм реформ Петра Великого», – подытожил Павел Кротов.

Похороны первого адмирала

Необычные похороны генерал-адмирала Франца Лефорта прошли в Москве 11 марта 1699 года, породив множество слухов и противоречивых суждений. Однако память об этом незаурядном человеке жива и по сей день, ведь именно в его честь названы один из центральных районов столицы, дворец и тюрьма. Его смерть стала ударом для Петра I. «Я потерял самого лучшего друга моего в то время, когда он мне наиболее нужен…» – с горечью говорил царь. Пётр I устроил сподвижнику пышные похороны. На надгробии Франца Лефорта по приказу Петра I было написано: «На опасной высоте придворного счастья стоял непоколебимо». Крупномасштабные петровские реформы затронули буквально все стороны русской жизни и русского быта: не стал исключением из этого правила и церемониал похорон.

Один из первых новаторских церемониалов был опробован в 1699 г. при похоронах ближайшего друга и сподвижника царя Франца Лефорта, организацией и проведением которых занимался непосредственно Петр I. По свидетельству современников, новый порядок церемониала Великий Государь записал в свои тетради и ревностно следил за его соблюдением. «Таких почестей, как Лефорт, не удостаивался никто из бояр, тем более, иноземцев, но, как говорили современники, высшими почестями для усопшего были царские слезы. Перед выносом царь приказал открыть гроб и в присутствии двора, рыдая, долго лобызал холодное тело. Во время погребальной процессии к реформаторской церкви царь шел в глубоком трауре, с первой ротой Преображенского полка, перед ним несли государственное знамя. Далее следовали Семеновский и Лефортов полки. Перед каждым полком шли музыканты, исполнявшие печальные мелодии. Офицеры были в черных шарфах и лентах. Знамена с долгими черными кистями и барабаны были обиты черным сукном. За полками ехал черный рыцарь с обнаженным мечом острием вниз, за ним вели двух коней в богатом убранстве и одного коня под черной попоной. Затем генерал-майор нес на черной, шитой серебром, подушке знаки Франца Лефорта (по другой версии, их несли пять человек) – знамя с золотым в красном поле гербом и с оранжевой длинной перевязью, золотые шпоры, перчатки с золотой бахромой, шпагу, полковой жезл, шлем.

Процессия похорон Лефорта

Меняясь каждые четверть часа, двадцать восемь полковников в сопровождении пяти протестантских священников несли гроб, обитый черным бархатом с позументом, золотой бахромой и серебряными бляхами с гербом Лефорта. По другой версии, тело Лефорта везли на одре. За гробом шли сын синдика Женевы Петр Лефорт, послы Австрии, Бранденбурга, Дании, Швеции, пажи, бояре, офицеры в траурных одеждах. Два генерала под руки вели вдову Елизавету Францевну в окружении толпы плачущих женщин, – сообщает историк Марина Логунова в монографии «Печальные ритуалы императорской России». – В реформаторской церкви Немецкой слободы пастор Стумпфиус сказал прочувствованное надгробное слово на текст из книги Экклезиаста. Охарактеризовав Франца Лефорта как «верного раба и служителя» Петра, он закончил свою речь словами: «.. Солнце жизни его померкло в самый полдень славы, лучи же царской милости провождают его и до могилы. Доступностию наверху почестей, готовностию к ходатайству, безмерною кротостию и постоянным дружелюбием он привлекал к себе сердца всех людей». Речь так понравилась Петру, что он приказал напечатать ее и позже передал на хранение в Академию наук».

Когда гроб при пушечной пальбе и беглом оружейном огне опускали в могилу, Петр, рыдая, упал на труп своего друга. Поминки проходили в Лефортовском дворце.

Вызывающие сомнения причины смерти

Франц Лефорт скончался в ночь на 2 [12] марта 1699 года, 43-х лет от роду, после непродолжительной болезни, и ее скоротечность сразу породила многочисленные версии и слухи.

Версия № 1: историк С.М. Соловьев, опираясь на свидетельство И.Г. Корба о том, что Лефорт провел вечер 22 февраля в компании с датским и бранденбургским послами на открытом воздухе, предположил, что Франц Яковлевич простудился и занемог. Но бурное течение болезни, давшей о себе знать уже на следующий день, не дает повода для того, чтобы согласиться с мнением маститого историка XIX столетия.

Версия № 2: члены Медицинской академии в Петербурге, объясняющие смерть Франца Лефорта следствием гнойной раны после падения с лошади осенью 1695 года. Рана вела себя в зависимости от поведения больного – гной вытекал из нее с различной степенью интенсивности, а сама она то вызывала нестерпимую боль, то на время затихала.

Версия № 3: последствия побоев, нанесенные Великим Государем. По дошедшим до наших дней данным, Петр в течение полугода 2 раза публично избивал Лефорта: 3 сентября 1698 года Государь «топтал его ногами», так как он посмел вступиться за боярина Алексея Шеина; 21 декабря 1698 года Лефорт устроил пир, во время которого произошла ссора, вызвавшая гнев царя, – Л.К. Нарышкин и князь Б.А. Голицын заспорили между собой о месте за столом. Лефорт и на этот раз попытался успокоить царя, однако его попытка не удалась: царь «оттолкнул его от себя сильным ударом кулака».

Так или иначе, но вот как описывал последние часы жизни Лефорта его племянник в письме в Женеву: «В течение 7-ми дней мы не слыхали ни одного произнесенного им в здравом рассудке слова: до последнего вздоха он лежал в сильнейшем бреду. Пастор безотлучно находился при нем, и больной изредка говорил с ним, но всегда непонятно; только за час до смерти он потребовал, чтобы читали молитву». По другой версии, Лефорт «в непрерывном бреду отгонял [пастора] прочь, требуя вина и музыкантов.

Медики разрешили последнее: любимые звуки арий успокоили больного, но ненадолго. Он снова впал в беспамятство и очнулся только перед самой смертью, попрощавшись с женой. Лефорт выделялся расточительностью, оставив огромные долги (около 6 тыс. руб.), которые уплатил царь. После смерти Лефорта его дворец перешел к А.Д. Меншикову. По настоянию Петра I сын Лефорта – Анри приехал в Россию из Женевы и до своей смерти (1702) неотлучно находился при царе.

Потерянное место упокоения

Вопрос о месте захоронения Франца Лефорта до сих пор остается открытым. На рубеже XVII–XVIII вв. иноверцев погребали или на старом кладбище в Марьиной Роще или на новом – в Немецкой слободе недалеко от кирхи Св. Михаила (район нынешней ул. Радио). Скорее всего, Лефорта похоронили в Немецкой слободе.

Как уже говорилось выше, на надгробии Франца Лефорта по приказу Петра I было написано: «На опасной высоте придворного счастья стоял непоколебимо». Однако предание сохранило и другую версию эпитафии: «Остерегись, прохожий, не попирай ногами сего камня: он омочен слезами величайшего в свете монарха».

20 апреля 1702 г. Анри Лефорт писал дяде в Женеву: «Я ходил туда, где похоронен мой отец. Гроб его стоит в каменном склепе. Я приказал открыть гроб и видел отца: он сохранился так хорошо, как будто не лежал там и недели, а уже прошло 3 года».

В литературе бытует версия о перезахоронении праха Лефорта и Гордона в XIX в. на основанном в начале 1770-х гг. на Немецком Введенском кладбище. Путеводитель по Москве в 1831 г. сообщает, что «здесь может быть покоится и прах Лефорта, но нет памятника и нельзя точно определить место, где он похоронен».

С 1847 г. второе место погребения Лефорта покрыто неизвестностью, как неизвестно было место гибели линейного корабля Лефорт в 1857году.

Среди картин написанных И.К.Айвазовским, есть весьма необычная. Посвящена она трагической странице в истории нашего флота – гибели линкора «Лефорт».

И.К. Айвазовский. Корабль «Императрица Мария» во время шторма, 1892

84-пушечный парусный линейный корабль Балтийского флота Российской империи «Лефорт» был спущен на воду в 1835 г. в Санкт-Петербурге.

10 сентября 1857 года «Лефорт» в составе эскадры из трех линкоров следовал из Ревеля в Кронштадт на зимовку и перевозил военных, их семьи и имущество. Корабли попали в шторм, и во время поворота порыв ветра положил «Лефорт» на левый борт. За короткое время корабль ушел под воду. Два других корабля, «Владимир» и «Императрица Мария», помочь ничем не могли, так как сами пытались выстоять в шторме.

Гибель линкора «Лефорт» стала самой крупной в России морской катастрофой в эпоху парусного флота. До гибели 28 сентября 1994 года парома «Эстония» катастрофа линкора являлась крупнейшей на Балтийском море по числу жертв в мирное время. Погибли все находившиеся на борту 826 человек: капитан 1-го ранга Кишкин, 12 офицеров, 743 матроса, 53 матросские жены и 17 детей.

Иван Константинович Айвазовский откликнулся на это горестное событие и написал аллегорическую картину. Из морской пучины к Спасителю тянутся души погибших. Впереди – безгрешные малолетние дети, за ними – их матери и моряки. Оставшиеся на морском дне грешники протягивают руки к Господу с надеждой на спасение своих душ.

И. К. Айвазовский, Гибель корабля «Лефорт», 1858

Линейный корабль «Лефорт» был обнаружен экспедицией «Поклон кораблям великой Победы» 4 мая 2013 года при обследовании гидролокатором дна севернее острова Большой Тютерс. Экспедиция искала советскую подводную лодку Щ-320, которая погибла в 1942 году. Остов линкора лежит примерно в 5 милях севернее о. Большой Тютерс, на глубине около 70 м. Из-за большой глубины залегания и особенностей воды в Финском заливе корабль хорошо сохранился.

«Лефорт» на дне Финского залива

«Лефорт» – последний большой корабль императорского флота, место затопления которого оставалось неизвестным до этого времени. В соответствии с действующим международным и российским законодательством, место гибели линкора «Лефорт» будет объявлено воинским захоронением, а координаты будут нанесены на все морские карты.

В этой точке будет запрещено проведение подводных работ, а корабли и суда ВМФ России, проходя в этом районе, будут приспускать флаги и отдавать воинские почести погибшим защитникам Родины.