Текст книги "Досье Кеннеди"

Хайнц спокойно выслушивал его и не спорил: все же вместе они составляли неплохую команду.

Хайнц Фельфе закурил сигарету и небрежно заговорил:

– Обрати внимание на замок слева. Он принадлежал одной из старейших австрийских династий...

– Ну и что мне до этого? Далеко еще ехать?

– Двадцать километров.

– Кто там находится, кроме девки?

– Слуги-старички. Муж и жена. С ними не должно быть осложнений.

Эрвин опустил стекло и выбросил за окно окурок.

– Я считаю, что нам маловато платят, – сказал он. – Ведь баба все-таки.

Вскоре они въехали в поселок Лицен.

Хайнц Фельфе всматривался в правую сторону дороги и, увидев перекресток с полностью залепленной снегом табличкой, сказал:

– Здесь направо.

Мариза заканчивала подкрашивать губы, когда из холла донеслись голоса. Она выглянула в окно. Посреди двора стоял черный автомобиль. Почти сразу же послышался голос Ильзы:

– Фройляйн Мариза!

Мариза поспешно одернула платье и вышла из комнаты. В холле стояли двое мужчин. Тот, что был повыше – в шляпе и очках – любезно улыбнулся ей и сказал на нетвердом английском:

– Мы приехали по поручению принца Малко, чтобы отвезти вас в Вену.

– В Вену? Зачем?

– На завтрак, – сказал человек, улыбаясь еще шире. – Князь задержится там до вечера и не хочет оставлять вас здесь в одиночестве.

Толстяк молчал. Мариза нашла его довольно симпатичным и так обрадовалась приглашению, что даже не стала задавать вопросов.

– Я должна подготовиться, – жеманно сказала она. – Проходите в библиотеку, я буду готова через пять минут, – и, старательно покачивая бедрами, она стала подниматься по лестнице.

Старая Ильза ушла на кухню. Она знала, что Малко вернется к завтраку, но решила не вмешиваться в разговор.

Хайнц и Эрвин вошли в библиотеку.

– Здесь потрясающая мебель, – восхищенно произнес Хайнц. – Видел тот маленький секретер? Эрвин посмотрел на часы:

– Ну что, пошли?

Хайнц Фельфе напоследок с видом знатока оглядел богатый интерьер и кивнул:

– Иди за мной.

Несколько секунд они, прислушиваясь, постояли в холле, затем ступили на лестницу. Оба были обуты в туфли на резиновой подошве.

Дойдя до лестничной площадки второго этажа, они недолго искали нужную дверь: Мариза что-то напевала. Хайнц вошел в комнату первым. Девушка причесывалась перед трюмо и увидела мужчин только тогда, когда Хайнц подошел к ней почти вплотную.

– Эй! Что за манеры?!

Она скорее рассердилась, чем испугалась. Эрвин бесцеремонно схватил ее в охапку, перенес на кровать и прижал к матрацу.

– Да вы с ума сошли! – задергалась Мариза. – Вы что, изнасиловать меня собираетесь?

Хайнц Фельфе тихо прикрыл дверь и вынул из кармана плоскую металлическую коробку. В ней лежал металлический шприц с небольшой рукояткой, похожий на пистолет. Хайнц любовно прикрепил к нему нужные детали. Ради таких мгновений он и нанялся на эту работу. В юности Хайнц мечтал стать хирургом, но проявил довольно ограниченные способности и в конце концов ему пришлось удовольствоваться операциями, подобным нынешней.

Мариза отчаянно сопротивлялась. Теперь она поняла, что это далеко не шутка и даже не изнасилование. Однако Эрвин был намного сильнее и, борясь с Маризой, время от времени прижимал ее лицо к подушке. Платье девушки высоко задралось, полностью обнажив бедра, но ни один из мужчин не обратил на это ни малейшего внимания: они приехали сюда отнюдь не для развлечений.

Закончив приготовления, Хайнц приблизился к кровати.

Эрвин мертвой хваткой держал девушку. Хайнц убрал с ее шеи волосы, точным движением воткнул иглу и нажатием кнопки впрыснул под кожу жидкость. Все это заняло не больше секунды. Мариза лишь слабо вскрикнула: укол был сделан вполне профессионально. Но почти сразу же у нее появилось странное ощущение: сначала – покалывание в руках и ногах, затем страшный холод и постепенно замедляющиеся удары сердца.

Хайнц Фельфе выпрямился и поправил волосы Маризы в месте укола. Эрвин отошел от девушки и аккуратно разгладил складку на брюках. Мариза медленно приподнялась на локтях и повернула к ним голову. Глаза ее были уже пусты. Ее тело оцепенело. Препарат назывался аулокардил. Даже небольшое его количество замедляло пульс до сорока ударов в минуту. Маризе же впрыснули тройную дозу. Ее сердце уже не работало.

Мужчины не оглядываясь вышли. В холле никого не было. Под ногами у них заскрипел гравий, и через секунду они уже сидели в своем черном «фольксвагене». Хайнц что-то насвистывал.

– Где сегодня ужинаем? – спросил Эрвин. – Опять в «Чардаш-Фюрстин»?

– Нет, – сказал Хайнц, заводя мотор. – Я знаю один ресторанчик на берегу Дуная, где подают отменную форель. Сам убедишься.

В поселке они разъехались с большим черным «ягуаром», повернувшим на ту дорогу, откуда они только что выехали.

– Мариза! – позвал Малко, заходя в комнату.

Девушка не отвечала, и он осторожно повернул ее голову. На него уставились широко открытые остекленевшие глаза. Тело было еще теплым: с момента смерти прошло не больше получаса.

Он быстро осмотрел труп: явных признаков насильственной смерти не было. Малко пригляделся к сгибам рук и ног, а затем взглянул на шею – из крохотного отверстия выступила капелька крови.

Малко выпрямился; его переполняли гнев и жалость. Этот метод использовали как на Западе, так и на Востоке. Он не знал, какой использовали яд, но имел четкое представление о процедуре.

– Кризантем!

Турок появился через десять секунд. Малко в двух словах объяснил ему, в чем дело.

– Выводи машину, – велел Малко. – Я поговорю с Ильзой.

Старушка начала описывать двух приезжавших незнакомцев, но он ее даже не дослушал. И снова – в который раз! – почувствовал отвращение к своей работе.

Через две минуты «ягуар» летел по обледеневшей дороге со скоростью сто двадцать километров в час. Кризантем с угрюмым видом сгорбился на переднем сиденье, на месте пассажира. Он лишь успел перед выездом сунуть за пояс старый парабеллум и опустить в карман смотанный нейлоновый шнур.

Ильза сказала, что приезжал «фольксваген». Малко не сомневался, что визитеры прибыли из Вены.

В следующие полчаса никто из них не произнес ни слова. К счастью, дорога была пуста: на подобной скорости и в такой гололед достаточно было лишь один раз нажать на тормоз – и конец.

Черный «фольксваген» они увидели на въезде в очередную деревню, в километре впереди себя. До Вены оставалось не более пятнадцати километров.

Эрвин первым заметил в зеркале «ягуар».

– Проклятье! – сказал он. – Это, похоже, парень из замка!

Хайнц оглянулся. «Ягуар» ехал гораздо быстрее, чем «фольксваген», но разобрать, кто в нем находится, было пока невозможно.

– Не нервничай, – сказал Хайнц. – Это же не единственный «ягуар» в округе.

Эрвин грубо выругался, вытащил «люгер» и положил его рядом с собой на сиденье.

– Как же, размечтался! – проворчал он. – Ты как хочешь, а я себя в обиду не дам.

Хайнц положил ему руку на плечо.

– Успокойся! Мы же на шоссе, здесь повсюду люди!

– Смотри!

«Ягуар» уже приблизился на двадцать метров. Эрвин прижал акселератор к полу. «Фольксваген» делал все, что мог, но преследователи неотступно «висели» у него на бампере. Внезапно взревел клаксон «ягуара», и Эрвин от неожиданности чуть не слетел с дороги. Теперь он хорошо видел в зеркале лица преследователей и чувствовал, что до Вены ему живым не добраться.

– Что будем делать? – в отчаянии крикнул он. Хайнц не был большим мастером по части принятия импровизированных решений, но и показаться напарнику беспомощным ему не хотелось.

– Не давай ему обогнать нас, – сказал он. – Когда покажется аэропорт, – сворачивай туда: там ничего не случится – полно полицейских.

– Легко сказать – не давай...

Вцепившись в руль, Эрвин то и дело поглядывал в зеркало, выискивая в нем приближающегося «ягуара». Вдруг в сотне метров впереди из-за поворота вынырнул грузовик. Чтобы пропустить его, Эрвину пришлось съехать к самой обочине. Вернуться обратно, на середину шоссе, он уже не успел: «ягуар» мгновенно поравнялся с «фольксвагеном». На секунду Эрвин встретился глазами с Кризантемом и чуть не выпустил из рук руль.

– Гони! – заорал Хайнц.

– Нам не уйти от них! – в отчаянии простонал Эрвин.

Внезапно впереди засветились фары встречной машины. «Ягуару» пришлось притормозить и принять вправо. Эрвин тут же занял середину дороги. Руки его дрожали. Он увидел в зеркале, как Кризантем высунул из окна руку с большим пистолетом.

– Они нас подстрелят!

– Мы уже почти в аэропорту!

Действительно, в двухстах метрах перед ними светился указатель «Швекат».

– Смотри, не проскочи, – предупредил Хайнц.

– Не волнуйся, приятель.

Эрвин покрепче вцепился в руль и сделал глубокий вдох. Его толстое лицо расплылось в кривой улыбке. До поворота оставалось не больше двадцати метров. В нужный момент он резко свернул влево и увидел, что из-за поворота к шоссе подъезжает автобус. Эрвин инстинктивно затормозил. Остальное довершил гололед.

Черный «фольксваген» развернуло на сто восемьдесят градусов, и он заскользил по встречной полосе. Со стороны Вены как раз приближался тяжелый грузовик с полуприцепом. «Фольксваген» врезался ему в бампер, как раз между колесами, отскочил и завалился набок.

Малко притормозил и сумел объехать грузовик, не задев его. Ему удалось остановить «ягуар» в сорока-пятидесяти метрах от опрокинутой машины. Малко и Кризантем, хлопнув дверцами, побежали к «фольксвагену».

Грузовик свалился в кювет на противоположной стороне дороги. Никто из попавших в аварию не появлялся.

Вся правая сторона легковой машины была смята, словно лист бумаги. Среди искореженного железа в неестественной позе виднелся человек. Когда Малко наклонился ближе, из машины раздался крик:

– Помогите! Голова!

Эрвин Тибель был жив. Его лысую голову зажало между приоткрывшейся дверью и боковой стойкой, и машина сохраняла равновесие только благодаря сопротивлению его черепа. Малко спокойно посмотрел в его безумные расширенные от ужаса глаза.

– Кто вас послал?

– Помогите же мне, скоты, сволочи поганые! – рыдал Эрвин.

– Заткнись. Это не по-мужски, – невозмутимо произнес Кризантем. – Тебя, кажется, о чем-то спрашивают?

– Идите в задницу!

– Дело твое, – сказал Кризантем и слегка качнул машину.

– Голову раздавишь! – жалобно закричал Эрвин. – Отпусти, не трогай, подонок!

Малко оглянулся: к ним бежали водитель грузовика и несколько пассажиров автобуса. Нужно было спешить. Он наклонился к Эрвину:

– Если скажете, кто вас послал, я сразу же помогу вам.

– Курт, – простонал Эрвин. – Курт, этот кусок дерь...

В эту секунду кузов со скрежетом осел. Эрвин издал предсмертный вопль, из его ушей полилась кровь, и он затих.

Через десять минут, когда совместными усилиями нескольких человек машину удалось поставить на колеса, из нее извлекли два трупа. Хайнц Фельфе был раздавлен деформированным кузовом машины в первые же секунды аварии.

Малко и Кризантем скромно и незаметно удалились. Принц с грустью думал о том, что до отпуска ему еще очень далеко. Он помнил, что пообещал Маризе полную безопасность в своем доме, и она доверилась ему...

Принц не любил, когда обстоятельства вынуждали его изменить данному слову.

Великая вещь – аристократическое воспитание!

Глава 13

– Их Светлость еще в постели. Они неважно себя чувствуют. Может быть, вы соизволите зайти позже?

Кризантем отстранил Малко и приставил к горлу дворецкого острый кинжал. Тот вытаращил глаза и посторонился, впуская посетителей в дом. Подобные манеры визитеров были весьма нехарактерны для Вены, и дворецкий решил, что лучше жить благоразумным человеком, чем умереть, достойно выполняя свой долг...

– Где он?

Толстый дворецкий покосился на кинжал и тихо произнес:

– Там, в последней комнате. Но...

– Если будешь болтать, – перебил Кризантем, – я навсегда заткну тебе рот.

Когда такие слова произносят серьезным тоном, они производят неизгладимое впечатление.

Курт фон Хазель в наглухо застегнутой пурпурной пижаме действительно лежал в огромной кровати с балдахином, удобно откинувшись на две подушки. Перед ним на специальной подставке располагался поднос, на котором стояла бутылка шампанского «Моэт и Шандон», баночка черной икры с торчащей из нее ложечкой и тарелка с хрустящими хлебцами. После внезапного вторжения Малко и Кризантема Курт на секунду оцепенел, однако быстро справился с собой и улыбнулся, словно не замечая направленного на него пистолета.

– Какой неожиданный визит! – почти весело проговорил он. – А я вот, видите ли, приболел...

– А еще говорят, что на преступлениях не разбогатеешь, – пробормотал Малко, кивая на поднос.

Комната служила не только спальней. В углу стоял массивный письменный стол, а напротив одного из трех высоких окон – рояль. Пушистый голубой ковер и синие шторы создавали довольно интимную атмосферу. Для «художника-оформителя» Курт жил довольно неплохо.

На лакированной крышке рояля простодушно расположился белый лифчик. Курт проследил за взглядом Малко и открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут сбоку открылась стеклянная дверь, и из-за нее вышла очаровательная брюнетка, завернутая в полотенце. Нимало не смутившись, она улыбнулась Малко, подхватила лифчик и мгновенно исчезла, как джинн из волшебной лампы Алладина.

– Я вижу, вы собираетесь красиво покинуть этот мир, – сухо сказал Малко Курту. – Шампанское, икра, красивая женщина... Будет кому закрыть вам глаза.

– Вы с ума сошли! – подскочил Курт. – Что вам нужно?

– Получить долг. Ваши люди убили девушку у меня дома.

– Но...

Малко присел на край кровати.

– Не притворяйтесь, Курт. Они погибли, но перед смертью рассказали все. Зачем вы приказали ее убить?

Слегка успокоенный ровным голосом Малко, Курт поднял глаза к потолку.

– Майн либер камерад, – насмешливо сказал он, – во всей этой истории я всего лишь скромный «оператор». Да, я дал... инструкции относительно этой девушки, но по приказу свыше.

– Кто отдал приказ?

Курт понизил голос:

– Уильям Коби. А ему – Дэвид Уайз.

– Зачем?

Наступило молчание, прерываемое лишь мелодией веселой песенки, доносившейся из ванной. Спустя некоторое время Курт медленно произнес:

– Я не знаю, зачем. Я просто подчиняюсь приказу. Как и вы. Я даже не был знаком с той девушкой. Мне очень жаль, если вас с ней связывало нечто большее, чем...

Но Малко его уже не слушал. В его голове лихорадочно метались мысли. Мариза погибла, потому что поехала с Сержем Голдманом. По предположениям Уайза, она могла ознакомиться с содержанием документа. Этого было достаточно, чтобы приговорить ее к смерти. Зная содержание документов, Малко не удивлялся приказу Дэвида Уайза. Вспомнив странное поведение Уильяма Коби, он спросил:

– А меня вам еще не приказали убрать? Курт поднял бокал с шампанским.

– Но вы же с нами, не так ли?

Его светлые глаза смотрели на Малко с самым что ни на есть невинным выражением, и Малко понял, насколько бесполезно мстить за девушку, убитую из соображений государственной безопасности... Курт прав. Мариза должна была исчезнуть, расплачиваясь за чужие грехи.

Почувствовав колебание Малко, Курт наставительно произнес:

– Живите, старина, пока живется. Не думайте о мертвых – они быстро забываются. Берите пример с меня: я каждый день пытаюсь взять от жизни максимум удовольствий. Кто знает, сколько нам еще осталось...

Малко понуро встал. Убивать Курта было бессмысленно. Курт прав: оба они – лишь орудие в чужих руках.

– И все же я надеюсь, что мы с вами больше никогда не встретимся, – холодно сказал Малко.

– Как вам угодно, – насмешливо ответил Курт. – Но раз уж вы выбрали эту профессию, не бойтесь испачкать руки.

– Поедем в «Эдем», – предложил Малко Кризантему, когда они вышли на улицу. – Ужасно хочется напиться...

«Эдем» с его уютной атмосферой считался одним из самых популярных баров в Вене. Они повернули на Рохенштайг, и Кризантем припарковал машину напротив универмага «Штеффель». Ни он, ни Малко не заметили черный «Мерседес-250», который следовал за ними от самого дома Курта фон Хазеля. В салоне находились четверо мужчин. «Мерседес» остановился на почтительном расстоянии от «ягуара»; его пассажиры остались внутри.

Малко устроился за стойкой из красного дерева и заказал водку с апельсиновым соком. Ему ни о чем не хотелось думать. Мигом управившись с первой порцией напитка, он заказал вторую. Кризантем, будучи истинным мусульманином, пил только сок.

Через полчаса Малко и здесь уже не находил себе места. Они расплатились и вышли.

– Нужно заехать в «Захер», – вспомнил Малко. – Ильза заказывала мне «захерторте»... Если забуду, мне не будет прощения.

Нарядный портье ресторана «Захер» подбежал к «ягуару» и услужливо распахнул дверцу. Малко и Кризантем вышли; Малко попросил портье поставить машину и вошел в просторный холл. Завсегдатаи ресторана – модницы и франты из «старого города» – еще не собрались. Малко уже подходил к витрине со сладостями, когда здание вдруг содрогнулось от страшного взрыва. Два больших стекла по обе стороны от вращающейся двери разлетелись вдребезги. Стоявший у входа швейцар в ливрее пролетел не меньше десяти метров и приземлился на колени трем почтенным американкам. Послышались вопли посетителей, травмированных осколками стекла.

Не сговариваясь, Малко и Кризантем бегом пересекли усыпанный осколками холл и выскочили на тротуар.

Прямо перед рестораном горел огромный костер, от которого поднимались в небо клубы черного дыма. В огне виднелись очертания искореженного «ягуара». У него отсутствовали двери и капот. То, что осталось от портье, висело на фонарном столбе в двадцати метрах от места взрыва. Несчастный был без головы и без одной руки. В этот момент к ним подбежал орущий водитель такси: на его капот только что упал погнутый руль с судорожно сжимающей его человеческой рукой... Капот «ягуара» застрял на балконе второго этажа. Рядом горело еще три машины.

«Ягуар» взорвался в тот момент, когда портье ставил его на стоянку у ресторана.

Вокруг собиралась толпа. Почти сразу же послышался вой полицейских сирен. Малко потянул Кризантема за рукав, и они тихо удалились с места происшествия. У турка нервно подергивалась щека, а Малко, несмотря на холод, покрылся потом.

Они добрались пешком до площади Оперы и остановили такси.

– Руппельштрассе, 27, – сказал Малко.

Это был адрес компании «Герц» по прокату автомобилей.

– Неплохая работа, – прокомментировал Малко. – Это было сделано, пока мы сидели в «Эдеме». Выходит, за нами следили от самого дома Курта. Следовательно...

Он не договорил, но Кризантем заботливо ощупал в кармане нейлоновый шнур. В свое время он, Кризантем, отправлял людей на тот свет за гораздо меньшие провинности.

– А что это было? – спросил он.

– Классический вариант, – пожал плечами Малко. – Берется пара килограммов циклонита и детонатор замедленного действия. Все это укрепляется на магнитной пластине и ставится под днище.

Такси остановилось перед прокатной фирмой.

– Этот мерзавец Курт получил приказ ликвидировать всех, кто имел отношение к проклятому чемодану, – заключил Малко, стоя на тротуаре. – А уж обо мне и говорить не приходится... Я ведь прочел документы!

Через пять минут они выехали из ворот фирмы на сером «Мерседесе-220».

– Заехать к Курту, что ли? – сказал Малко. – Может, он еще не догадался убраться из дома?

Перед домом Курта они не заметили ничего подозрительного. Дворецкий открыл мгновенно, но увидев, кто пришел, сразу посерел.

– Э-э... Их Светлости нет дома... Он...

– Сейчас проверим, – перебил его Кризантем, и дворецкий, помня его обхождение, прижался к стене. Дом действительно оказался пустым.

– Вернется он не скоро, – сказал Малко. – Ему уже наверняка известно, что в машине был только портье.

Они вышли на улицу. На прощание Кризантем хлопнул дворецкого ладонью по лбу, и тот основательно стукнулся затылком о стену.

Малко хотелось ворваться в посольство и до тех пор трясти Уильяма Коби за его модный галстук, пока тот не задохнется... Но что это даст? Ведь Коби – тоже исполнитель. А посол просто закроет глаза на все эти шпионские страсти. У него одна забота – лишь бы никто не запачкал его ковровые дорожки.

Приказы поступали из Вашингтона от людей, которые не отличались излишней сентиментальностью. Малко проклинал себя за наивность: уже давно следовало знать, что былые заслуги в его работе не могут служить гарантией безоблачного будущего... Гибель портье давала ему лишь часовую передышку, а затем все начнется снова. Единственное, что положит конец преследованиям – это смерть.

Он вспомнил шуточку служащего прокатной фирмы «Герц», оказавшуюся пророческой:

– Страховку выписать на все случаи жизни? – спросил тот.

– Да, пожалуй, – ответил Малко. – На дорогах ведь гололед. – «И свинец низковато летает», – добавил он про себя.

Продравшись сквозь городской автомобильный хаос, он чуть-чуть расслабился и попытался подвести итоги. Итак, ЦРУ решило его убрать. Он впервые спасался от преследования, не имея надежной защиты в лице Центрального разведуправления. Конечно, можно сесть во Франкфурте на самолет и убраться отсюда подальше. Но куда лететь? Если он останется в одной из стран Запада, ЦРУ его обязательно найдет, потому что он, в отличие от бывших нацистов, не имеет агентурной сети прикрытия. Правда, если он попросит убежища у русских, они с радостью примут американского перебежчика. Но Малко знал, чем это кончится. Он либо будет обречен на кабинетную пропагандистскую работу, либо его снова забросят в США в качестве двойного агента. И тогда у бывших друзей появится дополнительный повод его ликвидировать.

Когда перед ними показались ворота замка, Малко все еще не решил своей проблемы. Он благоразумно остался в машине, пока Кризантем проверял, все ли в доме спокойно.

Малко устроился в библиотеке, прихватив из бара бутылку водки. Кризантем сходил к себе за винтовкой.

В холле зазвонил телефон. Это была Александра. Когда она узнала голос Малко, ее тон сразу сделался надменно-равнодушным. Знай Александра, что случилось с ее несчастной соперницей, ей вряд ли было бы до капризов...

– Мне нужно поговорить с Кризантемом, – соврала она. – Он обещал починить мне трактор.

Малко отчаянно хотелось пригласить ее на ужин, но сейчас было не до этого. Он заставил себя сказать:

– Хорошо, сейчас я его позову.

Поговорив с Александрой несколько минут, Кризантем повернулся к Малко:

– Она просит вас к телефону.

Голос Александры звучал уже намного мягче:

– Твои друзья уехали?

– Да.

Это было не совсем так: Мариза еще не успела перекочевать к Голдману в сарай для инструментов.

– Ты сегодня вечером дома? – спросил он.

– Да.

– Можно тебя проведать?

– А почему бы тебе меня не пригласить на ужин?

– Мне удобнее приехать к тебе.

Тут ему пришлось убрать трубку подальше от уха, чтобы не оглохнуть. Он слушал и поражался, как такой прелестный ротик может произносить подобные гадости?!

– Скотина! – сказала она напоследок. – Эта потаскуха по-прежнему у тебя! Ты хочешь за один вечер трахнуть двух баб! А я-то думала...

Она яростно швырнула трубку на рычаг. Лицейская телефонистка, прослушивавшая большинство разговоров, наверняка получила немало удовольствия от их общения.

Малко грустно допил водку и стал набирать номер американского посольства в Вене. Ему не терпелось рассеять последние сомнения.

– Америкэн эмбасси ин Вьен, – ответил ему звонкий голос.

– Я хочу поговорить с Уильямом Коби.

– Как ваша фамилия?

Совершенно спокойный голос внушил Малко надежду, что все предыдущие события лишь приснились ему в кошмарном сне.

– Принц Малко Линге.

– Одну минутку.

Вскоре тот же звонкий голос сообщил:

– Мистера Коби нет. Желаете ему что-нибудь передать?

– Когда он будет?

После новой паузы ему ответили:

– Мистер Коби уехал на две недели.

– Спасибо. В таком случае соедините меня, пожалуйста, с Его Превосходительством.

Девушка явно удивилась, но тут же ответила:

– Подождите, сейчас я узнаю, приехал ли уже господин посол.

Последовала очередная пауза, на этот раз довольно длинная, затем телефонистка смущенно сказала:

– Господин посол говорит, что не знаком с вами. Не могли бы вы письменно изложить цель беседы? Если это входит в его компетенцию, он, несомненно, вас примет.

– Нет, не стоит. Спасибо.

Что ж, оставалось только одно – Малко набрал номер международной телефонной службы.

– Мне нужен номер 351-11-00. В Вашингтоне. Срочно.

Это был телефон дежурного диспетчера. Часы Малко показывали пять. По Вашингтонскому времени было одиннадцать утра.

– Вашингтон на проводе, – услышал он через две минуты.

– 351-11-00, – отозвалась диспетчер. Название учреждения, даже фиктивное, никогда не упоминалось.

Малко назвал свой шифр и попросил соединить его с Дэвидом Уайзом. Вскоре ему ответили:

– Мистер Уайз на совещании. Может быть, ему что-нибудь передать? Сейчас с ним связаться нельзя.

Это была ложь: куда бы Уайз ни уходил – у него всегда был под рукой телефон.

– Ну что ж, – сказал Малко. – Попросите его перезвонить мне. – Он оставил свой номер и попросил соединить его с Уильямом Маршаллом.

В трубке почти сразу же зазвучал голос Билла – его старого приятеля, который в свое время осуществлял координацию всех его ближневосточных миссий.

– Как дела? – спросил Билл. – Надеюсь, звонишь не за свой счет?

– Плохо, – сказал Малко. – Ты можешь оказать мне услугу?

– Говори.

– Попробуй узнать, что у вас замышляют против меня.

– Против тебя?!

– Да. Объяснять сейчас не могу. На меня охотятся. Позвони мне. Запиши номер.

– О'кей, о'кей, – сказал Билл. – Но что-то я ничего не пойму. Ты там что-нибудь натворил?

– Нет, иначе я бы тебе не звонил.

Положив трубку, Малко опустился в кресло и задумался. Билл был последней нитью, связывавшей его с ЦРУ. Для разведчиков из посольства и для Дэвида Уайза он, Малко, уже не существовал. Он был уверен, что Уайз не позвонит.

Телефон зазвонил через полчаса. Малко заставил себя снять трубку только после третьего звонка. Последовал обычный треск, а затем послышался напряженный, обеспокоенный голос Маршалла.

– Я ничего не смог выяснить, – сообщил он. – Полный мрак. Официально – никаких указаний.

– Спасибо, Билл. Пока.

– Пока.

Вся его десятилетняя работа была теперь перечеркнута по соображениям государственной безопасности. Позже ему, быть может, возложат на могилу цветы. А то и реабилитируют... Лет через двадцать-двадцать пять.

Он с грустью оглядел комнату. Вот из-за этой старинной мебели и красивых безделушек он столько лет рисковал жизнью... И сейчас, едва успев насладиться результатами своей рискованной работы, был обречен на смерть... А умирать отчаянно не хотелось.

Тем не менее трезвый анализ ситуации почти не оставлял никаких надежд. ЦРУ располагало в Европе надежной агентурной сетью, которую нередко использовали для черной работы. Это был «аппарат Гелена», названный по имени бывшего шефа абвера Вильгельма Гелена. Его никому не удалось сфотографировать начиная с 1945 года. Из своей виллы в Пуллахе близ Мюнхена он осуществлял взаимодействие собственной агентуры с ЦРУ. Его люди прошли отличную подготовку в гестапо и специальных подразделениях СС, воевавших на Восточном фронте. Специализируясь на «деликатных» операциях, сотрудники его аппарата с великой радостью уничтожали в Европе огромное количество советских агентов (и людей, считавшихся советскими агентами), самыми разнообразными методами – от бомбы до натирания тела ртутью. Они считались лучшими европейскими специалистами, и злые языки поговаривали, что люди Гелена частенько подрабатывают на стороне, у частных лип..

Малко оставалось лишь превратить свой замок в бункер. Иначе, даже с таким помощником, как Кризантем, он не смог бы долго скрываться от них.

– Ужин подан, – чинно объявил турок.

«Что ж, – подумал Малко. – Воздадим должное ужину. Возможно, это последний...»