Текст книги "Три вдовы из Гонконга"

Глава 18

Отворив дверь госпоже Яо, Холи Тонг застыл в изумлении: никогда еще он не видел свою любовницу такой красивой. На ней было сиреневое шелковое платье с высоким разрезом, скрывавшее костлявые формы ее тела. Длинный, искусно причесанный шиньон смягчал выражение лица китаянки, а глаза мерцали из-под густо накрашенных ресниц.

После того звонка госпожи Яо, когда она «посоветовала» ему не встречаться с Малко, Холи больше не получал от нее никаких вестей. Визит китаянки оказался весьма неожиданным для Холи, которого, больше чем сам визит, удивило ее «капиталистическое» платье и исходивший от нее запах духов.

Холи быстро закрыл дверь за госпожой Яо, направившейся к дивану. Любовники не обменялись еще ни одним словом, и Холи, которого мгновенно возбудило появление китаянки, решился сесть рядом.

Заложив нога за ногу, госпожа Яо неподвижно сидела на столь знакомом ей ложе. Осмелившись, Холи позволил себе весьма недвусмысленный жест. В подобных случаях, до церемонии иглоукалывания, госпожа Яо обычно не подпускала его к себе, сохраняя ледяное выражение лица. На этот раз она медленно разжала колени, обвила руками шею Тонга и провела теплым влажным языком по его рту, подарив ему такой поцелуй, какой Холи получал весьма редко.

Руки китайца задрожали. Он никак не мог решить, что же ему предпринять: раздеть ли мадам Яо, отправиться ли с ней в спальню или взять ее тут же, на диване. В конце концов Холи выбрал второе, опасаясь однако, как бы при этой попытке хорошее настроение госпожи Яо не улетучилось. Опасения Тонга оказались напрасными.

Госпожа Яо сама встала на колени перед сидящим на диване Тонгом. Это было то, о чем Холи просил китаянку неоднократно, но всегда безрезультатно. Такой подарок судьбы заставил Холи забыть о всякой сдержанности: красивое шелковое платье госпожи Яо затрещало по всем швам, и китаец бросился на свою любовницу, постанывая и похрюкивая одновременно.

Спустя некоторое время Холи вынырнул из состояния блаженства. В голове китайца проскользнула еще неясная, неоформившаяся мысль, тем не менее изрядно подпортившая Тонгу лучезарное настроение: госпожа Яо никогда ничего не делала просто так. Она, всегда распоряжавшаяся Тонгом, на этот раз позволила ему руководить ею! Это было замечательно и одновременно тревожно.

Холи робко протянул руку к телу своей любовницы. Последняя не уклонялась от его прикосновений, красноречиво давая понять, что она отнюдь не против его ласк. Холи вновь пришел в движение, сравнимое лишь со скоростью ракеты «Сатурн».

В момент наивысшего пика китаянка неожиданно спросила его нежным голосом:

– Хочешь, чтобы мы всегда занимались любовью в такой позе, мои обожаемый плут?

Холи лишь хрюкнул в ответ, онемев от наслаждения.

– Все зависит только от тебя, – заметила госпожа Яо.

Холи прекратил движение:

– Что я должен для этого сделать? – слегка встревоженно спросил он.

– Ты должен убить американца, – спокойно ответила госпожа Яо.

У Холи возникло ощущение, что его окунули в ледяную воду. В этот момент ему отчаянно захотелось оказаться на расстоянии тысячи километров от госпожи Яо.

– Ты шутишь, – слабым голосом произнес китаец.

Госпожа Яо выпрямилась и села на диван. Глаза ее засверкали.

– Гнусная тварь! Ты больше никогда не притронешься ко мне. Я прикажу своим людям убить тебя!

Лицо Холи исказилось от страха.

– Но, душенька, как ты можешь предлагать мне убить человека? – простонал он. – Этот тип – опытный американский агент. Он и так уже подозревает меня. К тому же, я никого не убивал еще...

– Он не вооружен, – сухо произнесла госпожа Яо. – Мы несколько раз обыскивали его номер в «Хилтоне». И если уж я решилась просить об этом такого гнусного земляного червя, как ты, то лишь потому, что у меня нет выбора! Наша акция должна состояться сегодня. Этот человек будет очень опасен, если обо всем догадается...

Холи Тонг заломил руки:

– Но, душенька моя, у меня не больше сил, чем у цыпленка. Как я могу убить такого сильного человека?

– Я дам тебе пистолет.

Все еще в раздетом виде госпожа Яо встала и вытащила из своей сумочки маленький никелированный пистолет. Холи испуганно вскрикнул.

– Не бойся, – успокаивающе произнесла госпожа Яо. – Я не заставляю тебя убивать его таким образом.

Холи надел кимоно и, почувствовав себя более уверенно, ответил настолько твердо, насколько мог:

– Я не буду убивать этого человека. Я не могу.

С тем же спокойным выражением лица госпожа Яо щелкнула затвором пистолета. Холи заметил желтый блеск надписи, выгравированной на пистолете.

– Что ты собираешься делать? – пробормотал китаец.

Пустые глаза госпожи Яо злобно прищурились.

– Собираюсь убить тебя! Я скажу, что ты пытался меня изнасиловать, когда я пришла на очередной сеанс иглоукалывания. Меня знают в Гонконге как порядочную женщину. Я имею право носить пистолет, так как часто имею дело с большими деньгами.

Госпожа Яо подняла пистолет, наводя его на Холи Тонга. Обезумевший от страха китаец упал на колени, а китаянка приставила пистолет к его виску. Холи в прямом и переносном смысле превратился в дрожащее желе. Обхватив руками колени своей любовницы, он умоляюще простонал:

– Пощади меня! Я убью американца...

Пистолет все еще упирался в его висок. Китаянка, все-таки не доверяя Тонгу, спросила:

– Я могу рассчитывать на тебя?

– Да! Да! – рыдая, воскликнул Холи. Госпожа Яо как бы нехотя положила пистолет в сумочку и села на диван. Лицо китаянки сохраняло жесткое выражение.

– Если ты предашь меня в этот раз, я вырву твои мужские прелести и заставлю тебя съесть их. Холи опустил глаза.

– Но как мне его убить? – простонал он. – Я не умею обращаться с оружием...

– Умеешь, умеешь. У тебя есть прекрасное оружие. Я все предусмотрела. Если ты меня послушаешься, тебе ничто не будет грозить. И я доставлю тебе много удовольствия... Вот, что ты сделаешь...

Холи выслушивал наставления своей любовницы в течение примерно получаса. В момент, когда госпожа Яо встала, собираясь уходить, китаец чувствовал себя таким разбитым, что ему даже в голову не пришло заняться любовными утехами. Едва Холи остался один, он достал из шкафчика всё необходимое для курения опиума и приготовил трубку. Только наркотик помогал ему пережить эти ужасные сутки. Холи проклинал тот роковой день, когда он решил продемонстрировать Ченг Чангу, что является важной персоной. Есть мудрая китайская пословица, которая гласит: «Слово, которое ты высказал, становится твоим хозяином, а слово, которое ты не произнес, остается твоим рабом».

Теперь вино уже открыто и его нужно выпить.

* * *

Холи Тонг вернулся из своей таинственной поездки. Тюан, как ни в чем не бывало, открыл дверь Малко. Принцу же никак не удавалось обрести спокойствие: акция против «Корал Си» должна была начаться через каких-то два часа, а он ничего не может предпринять, чтобы помешать ее проведению.

Входя в уютный рабочий кабинет Холи Тонга, Малко с нетерпением ждал начала сеанса иглоукалывания. Пережитый им ужас, казалось, остался снаружи: Малко уже разделся и лег на диван, как вдруг его поразило необычное поведение китайца:

Холи Тонг не произнес ни одного слова, хотя обычно Малко удавалось лишь произнести слова приветствия, после чего рот китайца не закрывался ни на минуту. Сегодня же Холи сразу принялся извлекать золотые иголки, в незнакомом Малко порядке втыкая их в красную бархатную подушечку.

– Вы плохо себя чувствуете? – спросил принц.

Холи вздрогнул так резко, что уронил одну из иголок. Подняв ее с пола, китаец бросил на Малко безумный взгляд.

– Нет-нет! Просто у меня было много работы. Очень много работы, знаете ли...

Малко снисходительно улыбнулся:

– Это красавицы-китаянки так вас изматывают. Вы кого-нибудь успели обольстить?

– О, нет! – с тоской в голосе воскликнул Холи. – Никого Я превратился в старого никчемного человека...

У Малко от волнения задергался глаз. Холи всегда был неистощим на любовные подвиги. Тут явно что-то не так. Краем глаза Малко наблюдал за китайцем. Приготовления, казалось, проходили в обычном порядке. Сидя в позе йога с закрытыми глазами, Холи готовился к лечебной процедуре. Спустя несколько минут он резко вырвал из подушечки самую длинную иглу и приказал:

– Расслабьтесь и не двигайтесь.

Малко подчинился. Повернув голову набок, он вдруг увидел в маленьком настольном зеркальце желтоватую руку Холи. Рука китайца дрожала!

В ту же минуту в памяти принца всплыли слова, произнесенные когда-то Холи. Однажды он похвастался Малко, что у него никогда не дрожат руки, даже после бессонных ночей в «Ким-Холле».

Иголка была уже в сантиметре от поясницы Малко. Принц резко повернулся и, схватив руку Холи, отодвинул ее от себя.

– Почему вы дрожите, господин Тонг? – испытующе глядя на китайца, спросил он.

За стеклами очков без оправы глаза Тонга отплясывали бешеную сарабанду[4]4
  Старинный испанский танец.


[Закрыть].

Настоящие шарики в лототроне! Между бровями Холи текла струйка холодного пота. Все это выглядело весьма странно...

– Я не дрожу, – изменившимся голосом ответил Холи. – Позвольте мне заняться своим делом. Вы мне мешаете, и я могу причинить вам боль.

Холи закончил свою фразу на пронзительной, почти истеричной ноте. Малко пристально посмотрел в глаза китайца. На этот раз принц был уже не на шутку встревожен. Холи, словно чайный лист на ветру, дрожал всем телом. Он вяло попытался толкнуть Малко на диван, но принц, не говоря ни слова, вцепился в среднюю иглу и вырвал ее из рук китайца. Холи издал нечто вроде жалобного стона.

– Отдайте мне мою иголку!

При этом, однако, он явно не стремился вновь завладеть ею. Малко вгляделся в золотую иглу: она, казалось, ничем не отличалась от остальных.

У Малко на секунду мелькнула мысль, что атмосфера Гонконга губительно действует на его здоровье... Похоже, ему грозит нервный срыв...

Принц поднял глаза на Холи. Лицо стоявшего перед ним китайца приобрело зеленоватый оттенок.

Малко поднес иголку к руке Холи Тонга.

– Что это за иголка?

Тонг вскрикнул, одним прыжком отскочил назад и упал, перевернув попутно табуретку. Резко поднявшись, китаец с силой толкнул свой рабочий стол, поставив его между собой и Малко. Холи покрылся холодным потом. Сейчас у Малко уже не было никаких сомнений.

Никогда не заподозрил бы он столь безобидного китайца в убийстве!

По-прежнему неотрывно глядя на Тонга, Малко положил иглу рядом с собой, быстро натянул брюки, схватил иголку и пошел прямо на китайца.

Не делая никаких попыток к бегству, Холи замер у двери кабинета, словно кролик, ослепленный светом фар. Поднеся иглу на расстояние одного сантиметра от шеи китайца, Малко потребовал:

– Тонг, скажите мне правду, или я уколю вас этой иголкой. Нижняя челюсть Холи безвольно отвисла. Голос китайца стал едва слышным.

– Выбросьте ее, выбросьте ее...

– Почему?

– Почему?!

Малко приблизил иголку к шее Тонга еще на несколько миллиметров.

– Она отравлена, – прошептал Холи.

Прижавшись к стене, китаец сложился вдвое, обхватив голову руками, содрогаясь в беззвучных рыданиях. Принц осторожно положил иглу на стол.

В кабинете теперь раздавались лишь безутешные рыдания Холи Тонга. Дрожа от волнения, Малко поднял китайца. Сейчас призрак «Бэнк оф Чайна» приобретал реальные очертания: тот, кто приказал Тонгу убить его, отдал приказ и об убийстве По Йик!

Холи Тонг вяло отбивался от рук Малко. Принц снял с него очки и усадил на пол перед собой с тем, чтобы китайца заставить еще сильнее почувствовать всю безысходность его положения. На этот раз Малко был решительно настроен узнать правду любой ценой!

– Кто приказал вам убить меня?

Китаец вновь зашелся в рыданиях. Принц пристально смотрел на Холи. Страдания Тонга казались искренними, однако причина их объяснялась не угрызениями совести. Тут было нечто другое. Малко, не повышая голоса, повторил свой вопрос.

– Я не могу вам этого сказать, – невнятно пробормотал Тонг. – Уходите, уходите!

Принц решил поговорить с китайцем по-хорошему.

– Я на вас не сержусь, – ласково проговорил он. – Скажите только, кто стоит за всем этим, чтобы мы смогли остановить бесконечную цепь убийств...

Холи с отчаянием покачал головой. От прежнего жизнерадостного и предприимчивого китайца не осталось и следа.

– Вы не можете меня понять, – прошептал он и, закрыв глаза, низко опустил голову.

Малко действительно уже ничего не понимал. Старый китаец вызывал у него чувство жалости. Однако он совсем недавно хотел убить его, и это убийство было бы последним в столь длинном ряду. Подумать только! Малко обыскал весь Гонконг и Макао, пытаясь узнать правду, тогда как Холи Тонга он видел почти каждый день! Но как можно было подозревать этого безобидного, сексуально озабоченного старика...

– Уходите, – повторил Холи. – Но будьте осторожны на улице. Их двое...

– Двое кого?

Слова китайца были почти неразборчивы.

– Двое мужчин, – прошептал Тонг. – Они должны были увезти ваше тело.

Перед глазами Малко прошло видение истерзанных останков По Йик.

Он обязан узнать правду!

Превозмогая свое отвращение к насилию, Малко взял золотую иголку и вновь подошел к Холи Тонгу. Схватив китайца за остатки седых волос, принц поднял его голову и поднес иголку к самому носу Холи.

– Тонг, если вы не скажете мне, кто дал вам отравленную иглу, я уколю вас.

Малко приготовился к мольбам, истерике, но китаец даже не пошевелился. Он лишь открыл глаза, и принц в шоке застыл от увиденного.

Глаза китайца стали совершенно бессмысленными. Холи морально был мертв, и сейчас уже ничто не могло взволновать его:

Тонг дошел до крайней степени отчаяния. Принц уже встречал в своей работе подобные случаи. На человека в таком состоянии ничто не могло подействовать, поскольку он уже не дорожил своей жизнью. Голос Тонга тут же подтвердил его предположение.

– Убейте меня, если хотите. Эта иголка отравлена ядом мгновенного действия.

Малко посмотрел на иглу и не заметил никаких следов яда.

– Что это за яд?

– Не знаю.

– Кто вам его дал?

– Я не могу вам сказать.

Итак, снова тупик. Жаль, что у Малко не было возможности положить Холи живым в гроб...

Отчаявшись, принц присел рядом с китайцем.

– Холи, вчера они убили четырнадцатилетнюю девочку только потому, что она была знакома со мной. Они убили ее ужасным способом!

Холи на мгновение задумался и вдруг прошептал:

– Идите в Виктория-Пьер. Туда, где отходит паром «Стар-Ферри». От пристани вскоре должен отплыть специальный паром. Нужно остановить его...

– Это связано с «Корал Си»?

– Да, – кивнул китаец.

Слова По Йик всплыли в памяти Малко: ей назначили встречу в 6 часов вечера. Значит в это время готовится нападение на «Корал Си»!

Малко взглянул на часы: ему оставалось лишь полчаса, чтобы попасть на Виктория-Пьер. Принц решил было позвонить Уайткоуму, но сразу же передумал: подготовка официальных служб к операции заняла бы слишком много времени. Итак, нужно было действовать самостоятельно.

Находившийся в состоянии прострации Холи Тонг лежал неподвижно. Сейчас не было времени приводить его в чувство. На машине Малко за четверть часа доберется до пристани. Принц выбежал из кабинета, распахнул входную дверь и хлопнул решеткой ворот.

Его машина исчезла! Малко припарковал ее прямо напротив виллы. Воры? Не может быть! В Гонконге почти никогда не угоняют машины. Принц вспомнил слова китайца: двое мужчин ждут, чтобы отвезти его тело! Эти люди и отогнали его машину...

Малко оглянулся вокруг. Неподалеку от него стояла японская машина. Лучи заходящего солнца не позволяли различить через ветровое стекло, кто находился внутри автомобиля. Еще секунду принц стоял в нерешительности, а затем бросился бежать в противоположную от машины сторону. В этом районе Гонконга невозможно поймать такси, и единственным шансом попасть на пристань вовремя была бы попытка добраться на подвесной железной дороге.

Поворачивая за угол Маунт-роуд, Малко обернулся, и его сердце замерло: японская машина тронулась с места и ехала за ним! К счастью, вокзал подвесной дороги находился всего в ста метрах.

Запыхавшийся Малко спустился по лестнице, ведущей на перрон. На маленьком безлюдном вокзальчике одиноко стоял вагон фуникулера. Какая-то влюбленная парочка флиртовала на маленькой железнодорожной платформе, возвышающейся над Гонконгом. Нигде ни одного «белого»... Впрочем, какая от этого была бы польза?

Малко заплатил шестьдесят центов и сел на одну из деревянных скамеек старинного вагона. Он был единственным пассажиром. Подвесная дорога функционировала лишь в час «пик», но являлась также фольклорной достопримечательностью Гонконга, как и «Пещера тигра». Сухой словно старое манговое дереве кондуктор выдал Малко билет и тут же задремал.

Резкий звонок объявил об отправке вагона. Тотчас же до принца донесся шум поспешных шагов спускающихся по лестнице людей. В момент, когда двери уже начали закрываться, в переднюю часть вагона вскочили два китайца.

Малко пристально смотрел на вошедших. Они были одеты в голубые линялые джинсы и бесцветные майки. Китайцы напоминали тех многочисленных безработных, которые шатались по Ванхаю, предлагая девочек и опиум. Посмотрев на принца, они обменялись друг с другом несколькими фразами. Сомнений не оставалось: именно они должны были перевезти тело Малко...

Вагон слегка качнулся и остановился, ожидая, пока в салон войдет пожилая женщина. Словно играя, два типа встали со своей скамейки и переместились туда, где сидели Малко и проснувшийся контролер. Последний пробормотал несколько, должно быть, не слишком любезных слов. Сгорбившись на лавке, пожилая женщина неотрывно смотрела на деревянную перегородку.

Между китайцами возник быстрый разговор, после которого один из них, словно шутя, принялся подталкивать Малко. Принц сдерживал себя, понимая, что это провокация, но китаец с опущенными на лоб длинными волосами и мордой бульдога продолжал толкаться.

Прошло несколько минут, и вагон затормозил, остановившись на безлюдной станции. Пожилая женщина вышла на перрон. Китаец снова толкнул Малко плечом. Принц лишь слегка отодвинулся. Вагон уже скользил между двумя отвесными кручами на высоте двадцати метров от земли. Наблюдавший за выходкой китайца и ничего не понимавший контролер сделал замечание хулиганам.

Развязка наступила очень быстро. Китаец, толкавший Малко, схватил кондуктора за воротник куртки и подтолкнул к открытой двери вагона. Кондуктор завопил, пытаясь уцепиться за подножку вагона, и соскользнул в пустоту. Малко успел лишь заметить морщинистую тощую руку на медных перилах.

В тот момент, когда кондуктор падал в ущелье, китаец сорвал с него сумку с деньгами, полученными за билеты, и повернулся к Малко.

Жадность сгубила хулигана: повиснув на ремнях безопасности, принц, вытянув вперед ноги, ударил китайца в грудь. Потеряв равновесие, тот мгновенно вылетел из вагона, который в этот момент проезжал вдоль каменной стены. Раздался ужасный скрежет, и раздробленное тело китайца упало между рельсами.

Его напарник нагнулся и, вытащив из кармана джинсов опасную бритву, резко выпрямился.

Теперь вагон вновь скользил между двумя головокружительными отвесными скалами. Расставив ноги, китаец медленно приближался к Малко, держа бритву на уровне живота. Принц вдруг Резко прыгнул на другую скамейку. Удивленный противник среагировал не сразу. Бритва вонзилась в дерево, отколов от него солидную щепку. Малко уже перепрыгнул на следующую скамейку. Ручной тормоз находился в передней части вагона и был его единственным шансом.

Подталкиваемый отчаянием, принц скакнул на последнюю скамейку и бросился к стоп-крану. В момент, когда Малко уже срывал стопорный штифт, хулиган настиг его. Следя за отражением китайца в окне вагона, Малко резко выбросил ногу и выбил бритву из руки нападавшего.

Принц лихорадочно поворачивал тяжелый маховик. Мало-помалу вагон стал притормаживать. Китаец вскочил на спину Малко и, обхватив руками шею принца, принялся душить его.

Скрипнув в последний раз, вагон остановился. Удивленный китаец ослабил хватку, и Малко тотчас же нанес ему сильный удар локтем в горло. Парень упал на землю, издавая не принятые в обществе звуки. Малко склонился над дверью: вагон только что проехал Кеннеди Стейшен – последнюю остановку перед конечной станцией.

Двигаясь по извилистой шоссейной дороге, Малко рисковал потерять добрых десять минут. Лучше всего спуститься по рельсам. Принц начал рискованный спуск. Скользкие шпалы были словно смазаны маслом. Несколько раз Малко чуть не потерял равновесие.

Едва дыша, принц добрался до крошечной станции «Гарден-стрит» и ступил на платформу. Редкие пассажиры с удивлением смотрели на Малко: «белый», бегущий в воздухе по рельсам подвесной дороги!

Малко, не задерживаясь, помчался дальше. Толкая людей, встречавшихся на его пути, принц добежал до маленькой стоянки такси. Часы показывали без пяти минут шесть. Малко протянул банкноту в пятьдесят долларов водителю первой машины:

– Нужно успеть до шести на «Стар-Ферри»!

Банкнота оказала на таксиста магическое действие. Он спустился по Гарден-роуд с такой скоростью, будто за ним гнались по пятам все бенгальские тигры. На перекрестке Куинс-роуд он едва не зацепил трамвай, а на Коннаф-роуд намеренно проехал на красный свет и еще больше увеличил скорость.

Было ровно шесть часов, когда таксист остановился на пристани. Малко понадобилось всего несколько секунд, чтобы сориентироваться в обстановке.

У причала стояли два парома, готовые к отплытию. На том, который располагался слева, уже убрали мостки. Малко увидел огромный красный лозунг с китайским текстом, установленный на двух кольях. Сомнений не оставалось: это был паром, о котором говорил Холи Тонг. Принц бросился к парому, но тут же был остановлен двумя китайскими полицейскими.

– Это заказной паром, сэр, – объяснили они.

С вежливой улыбкой полицейские указали Малко на другой паром, который, впрочем, уже отплыл от берега примерно на метр. Принц еще никогда не бегал так быстро. Взяв разгон, он прыгнул на рейсовый паром, идущий до Цзюлуна, и сделал круг по палубе, направляясь к носу судна. Мгновенно оттолкнувшись от перил палубы, Малко перелетел на заказной паром, находившийся на расстоянии примерно двух метров от рейсового. Ноги принца заскользили по металлу корпуса, но ему все же удалось зацепиться за релинги и подняться на палубу. К счастью, все пассажиры находились на корме парома, распевая песни и что-то выкрикивая время от времени.

Чтобы перевести дух, Малко спрятался за одной из выдвижных перегородок, предназначенных для перевозки автомобилей.

Принц вдруг понял суть операции коммунистов против «Корал Си». Это была дьявольская по своему замыслу акция, а у него оставалось лишь пять минут, чтобы помешать ее проведению. Если же Малко удастся нарушить планы террористов, то стоимость целого крыла реставрируемого замка принца будет обеспечена.