Текст книги "Семейная тайна"

– Да, благодарю вас. – Она смутилась, осознав, что плачет в присутствии незнакомца.

– Из отпуска возвращаетесь?

Как все хорошие таксисты, он был словно рыцарь, всегда спешащий на помощь пассажирам.

– Можно и так сказать.

– Возвращаетесь на поезде?

– Да, я не умею водить машину. Но мне нравится путешествовать на поезде, так что все в порядке.

– Вас будут встречать?

– Да.

Заметив, что водитель любит поболтать, Мэри слегка улыбнулась:

– За мной приедет дочь, Анна, с внучкой Кэти.

– Ух ты, у вас есть внучка! – Водитель улыбнулся Мэри, глядя в зеркало заднего вида. – Внуки – это особый подарок. У меня их четверо – девочка и трое мальчишек. Самый младший – Шон, ему всего три года, настоящий сорванец. Еще есть Джон и Майкл. Ну и старшая – наша Лили, ей уже почти четырнадцать.

Он снова посмотрел на Мэри в зеркало и улыбнулся.

– Лили отчаянная болтушка. Без конца твердит о том, что станет медсестрой, как только достаточно повзрослеет. И, скажу вам, я в это верю, потому что у нее самое доброе и отзывчивое на свете сердце. Но если уж нашу Лили разозлить, она покажет характер, я вас уверяю!

На какое-то время в машине стало тихо – водитель сосредоточенно лавировал среди оживленного в связи с отпускным сезоном уличного движения.

– Я не вижусь с внуками так часто, как хотелось бы: работаю много, да и дети живут в разных местах, и до всех до них путь не близкий.

– Как жаль!

Мэри предпочла бы помолчать, но не хотела показаться грубой, не проявляя интереса к собеседнику. У нее в ушах все еще звучал последний разговор с Айлин. Сейчас у Мэри не было желания говорить о внуках… тем более с незнакомцем.

– А сколько лет вашей внучке, если не секрет? – спросил таксист.

– Она достаточно взрослая, чтобы знать, чего хочет. Независимая, уверенная в себе и за словом в карман не полезет!

Водитель рассмеялся:

– Прекрасно понимаю, о чем вы. Когда мы с Лили болтаем, у меня такое ощущение, словно из курятника выпустили всех кур!

Пошарив в кармане рубашки, он протянул Мэри фото:

– Это Шон. Наш маленький Тарзан! Плавает как рыба, гоняет в футбол с взрослыми мальчишками и лазает по деревьям, словно мартышка.

Водитель от души рассмеялся:

– «Рожденный побеждать» – это о Шоне. Он не пропадет, говорю вам!

Мэри одобрительно рассматривала фото ровно столько, сколько этого требовали правила хорошего тона, а затем вернула его владельцу.

Не прекращая следить за движением, водитель продолжал:

– Вы не ответили, сколько лет вашей внучке.

– Ну, она не такая юная, как ваша Лили.

После неприятных часов, проведенных в Блэкпуле, Мэри успокаивала мысль о том, что скоро она увидит свою любимицу.

– Ей восемнадцать, почти девятнадцать. Ее зовут Кэти. Она милая, хрупкая девочка. Добрая и заботливая, и просто обожает животных! Кстати, совсем недавно она стала заводить речь о том, чтобы бросить работу в магазине и пойти учиться на ветеринара.

– Но это ведь хорошо… или нет? – Мужчина уловил в голосе Мэри неодобрение.

– Вероятно, да. Но моя дочь Анна надеялась, что когда-нибудь Кэти станет школьной учительницей. Моя внучка прекрасно ладит с малышами. Когда-то она вела уроки пения в клубе для детей из нашей деревни. Но с тех пор, как внучка устроилась в магазин, ей некогда строить планы на будущее. Впрочем, думаю, у нее еще достаточно времени, чтобы подготовиться.

Гордо улыбаясь, Мэри продолжила:

– Кэти разрывается между работой в магазине и своими амбициями. С одной стороны, она любит детей. Но, с другой стороны, ей нравилось помогать в местной ветеринарной клинике. Она все время приводила в дом бродячих животных. Однажды Кэти принесла корзинку с котом. У него были ободраны оба уха – то ли несчастный случай, то ли кто-то сделал это нарочно, неизвестно.

– Какой кошмар! – Таксист ужаснулся от одной мысли о том, что кто-то мог совершить такое умышленно. – Да уж, в мире встречаются злые люди!

– Согласна. Но мы не знаем наверняка, было ли это сделано специально. Ветеринар предположил, что бедняга поранился, пробираясь под колючей проволокой. Однако раны были такими серьезными, что врач не мог сказать этого наверняка. Впрочем, ему удалось спасти несчастному оба уха. Кто-то оставил кота на пороге клиники. Возможно, эти люди не могли оплатить лечение. Кэти неделями спала с котом в одной постели. Внучка не отказалась от него, даже когда ветеринар предупредил ее о том, что, возможно, животное придется усыпить. Правда, слава богу, кот выжил, и ему даже удалось частично сохранить уши. Кэти назвала его Ларри. Он ходил за ней повсюду, но это было до того, как она устроилась в магазин.

– Сдается мне, у вас просто замечательная внучка, – подытожил водитель.

Переполняемая чувством гордости, Мэри кивнула:

– Благодарю вас! Кэти действительно замечательная.

– Вы часто видитесь? – продолжал водитель, по-видимому наслаждаясь обществом Мэри. – Держу пари, вы порядком по ней соскучились, пока отдыхали.

– Да, я очень скучаю по ней, когда уезжаю. Но эту поездку я совершила ради своих друзей из далекого прошлого.

– Правильно! Нельзя забывать старых друзей, – произнес таксист. – Их и так – раз, два и обчелся, а годы бегут так быстро, поэтому нужно держаться вместе. Я лично в этом убедился. Был у меня один очень хороший товарищ, на четыре года младше, чем я. Он умер от сердечного приступа. Знаете, это выбило меня из колеи. Теперь я стараюсь регулярно встречаться со своими школьными приятелями.

Слова таксиста глубоко тронули Мэри, поскольку заставили подумать и о внезапной кончине Дерека, и об ужасной ситуации, в которой оказались они с Тони и Айлин.

– Вы очень мудры, – заметила она.

Мэри устало вздохнула.

– За эти несколько дней я и правда соскучилась по Кэти и по дочери Анне. И, разумеется, по остальным членам своей семьи. По моему дорогому зятю Дейву… Он очень много работает. Водит грузовик.

Мэри улыбнулась.

– Анна говорит, бывает так, что, когда Дейв возвращается домой после долгих недель отсутствия, она даже не узнает этого мужчину на пороге – небритого и сильно похудевшего.

– Похоже, он работяга, – заметил таксист. – Снимаю шляпу перед вашим зятем. Не хотел бы я иметь работу, из-за которой мне пришлось бы неделями отсутствовать дома. Мне довелось повкалывать так с пару месяцев, когда я был помоложе, но больше я на такое не соглашусь! Вести огромную махину всю ночь до рассвета, нередко спать прямо в кабине на трассе или в автопарке – это не для меня, не в моем возрасте.

Мэри прекрасно его понимала.

– Просто компания платит водителям грузовиков хорошие деньги, и Дейв надеется скопить на собственное дело.

– Да, конечно, я понимаю. У каждого из нас есть мечты. Я надеюсь через пару лет уйти на пенсию. Или, быть может, прикуплю парочку такси и буду сидеть себе в теплом кабинете, раздавая заказы!

Мужчина громко рассмеялся.

– Ну, вот мы и на месте. – Он въехал на стоянку такси, расположенную при станции. – Счастливо вам добраться, и, надеюсь, дочь и внучка вас встретят.

Выйдя из автомобиля, таксист учтиво поставил чемодан у ее ног, затем назвал стоимость поездки. Мэри заплатила, добавив небольшие чаевые. Пересчитав деньги, мужчина спрятал их в карман брюк:

– Ну… большое спасибо! Желаю вам удачи!

– До свидания, и благодарю: я получила удовольствие от нашей беседы.

Внезапно почувствовав пустоту и растерянность, Мэри попрощалась с таксистом и пошла в направлении станции.

Когда сожаление и раскаяние вновь стали одолевать ее, Мэри приостановилась у витрины с украшениями. Впрочем, ей было совсем неинтересно, и она даже не понимала, на что смотрит.

Мэри почувствовала себя ужасно одинокой. Спустя мгновение по ее щекам покатились слезы. Смутившись, она поспешила скрыться от посторонних глаз в укромном уголке станционного вестибюля. Женщина достала носовой платок и принялась вытирать слезы.

Как она могла надеяться на то, что ей удастся вернуть прошлое и загладить свою вину? Ведь никто из нас не в силах это сделать.

«То, что случилось, уже случилось, и я сделала все, что могла, чтобы исправить ошибки, допущенные мной прежде, – думала Мэри. – Если бы только мне хватило смелости открыть Тони и Айлин правду! Быть может, тогда они смогли бы меня простить. Впрочем, должно быть, прошло слишком много лет. Может, так и должно быть, чтобы причастные к этому, но ни в чем не повинные люди были защищены».

Спеша на платформу, Мэри на ходу копошилась в сумке, ища обратный билет.

Женщина почувствовала огромное облегчение, когда, пройдя через турникет, увидела, что состав уже подан на посадку… и до отправления осталось всего лишь десять минут. Она принялась искать себе место.

Первый вагон был забит до отказа. Мэри поспешила к следующему вагону, в котором было меньше пассажиров. Она быстро отыскала место у окна и села.

Глубоко вздохнув, Мэри почувствовала себя усталой и очень одинокой.

Поезд уже собирался трогаться, и женщина пробежалась глазами по потоку пассажиров на платформе, все еще спешащих на посадку.

В ней теплилась надежда, что Тони и Айлин также будут там, но их нигде не было видно. Разумеется, она даже не знала, возвращаются ли они на поезде.

Нахлынувшая ностальгия принесла ей воспоминания о счастливых отпускных днях, и Мэри вдруг осознала, что может больше никогда не увидеть столь дорогих ее сердцу друзей.

– Простите, мадам. Чай или кофе?

Вкрадчивый голос проводника вернул Мэри к жизни.

– О, чай… спасибо!

Женщина смутилась, подумав, что он мог нечаянно услышать ее бормотание.

– И печенье, пожалуйста. Любое.

После того как проводник подал ей чай и печенье, она расплатилась и он ушел, мысли Мэри вновь вернулись в прошлое.

Она вспомнила, какое потрясение испытала, когда узнала, что беременна от Тони. С самого начала ей очень хотелось рассказать все Айлин – без утайки! – но это могло повлечь за собой еще одну проблему. Сначала Мэри отложила этот разговор, а затем так сильно переживала по этому поводу, что в конце концов у нее не было иного выхода, кроме как довериться кому-то другому – не Айлин, а кому-то, кто поймет и будет на ее стороне несмотря ни на что. Этот дорогой, любимый человек разделил с Мэри тревогу, вызванную худшей из дилемм, и вместо осуждения помог сохранить ее тайну, пройти через самые черные дни и до сих пор продолжал вести Мэри по жизни и хранить ее секрет.

Наконец-то после безжалостного самобичевания и долгих размышлений Мэри получила реальную помощь и решение было принято. Они переехали из старого дома туда, где никто не знал их семью, – лишь до тех пор, пока все не разрешится и не исчезнут поводы для неудобных вопросов.

В итоге все сложилось удачно, поступок был совершен и пути назад не было.

В последующие годы Мэри стала осознавать, что принесенная ею жертва подарила ей нежданную радость, ощущение покоя и, разумеется, чувство благодарности.

Впрочем, где-то в ее подсознании жила тревога из-за того, что однажды ей все же придется открыть правду. Одно было очевидно: последние годы она не получала истинного удовольствия от жизни. Ее существование было коктейлем из вины и радости, и колоссальных сомнений по поводу того, что она совершила.

Мэри согрешила и теперь платила по счетам. Испытывая отчаяние и при этом пребывая в полной готовности что-то изменить, женщина принялась воплощать свой план в жизнь, даже несмотря на то, что природное чутье предупреждало ее о возможных последствиях. Они, к счастью, пока не были разрушительными, но несомненно было то, что ее разрыв с бывшими друзьями не подлежал пересмотру. Впрочем, даже если она никогда не увидит Тони и Айлин, в жизни Мэри был еще один, более важный для нее человек, который однажды непременно узнает правду. Простит ли он ее когда-нибудь?

Это станет ясно лишь со временем.

Глава пятая

– После стольких лет… кто бы мог подумать… такое совпадение, а? – Скрестив руки на груди, Джон широко улыбнулся.

– И не говори! – Дэнни, романтик в душе, согласился с другом.

– Просто удивительно – встретить ее снова. И выглядит она так же хорошо, как и тогда, когда мы видели ее в последний раз. Та же неповторимая улыбка, как тогда, когда она наконец мне улыбнулась.

– Да, хотел бы я снова увидеть Мэри, – задорно подмигнул приятелю Джон. – Думаю, я бы ее разговорил!

Он ткнул пальцем в друга.

– Эй, Малыш Дэнни, да ты никак покраснел? А ведь и правда покраснел. Ну, это все объясняет: она тебе по душе.

– Может, да. А может, нет.

Взгляд Дэнни был совершенно бесстрастным. Он сосредоточился на пятнах ржавчины, которые Дэнни стирал с Голубой скамейки, весело насвистывая себе под нос.

– Увидимся позже, Малыш Дэнни, – хмыкнул Джон и зашагал вдоль набережной, толкая перед собой тяжелую тележку с инструментами.

– Если только не увидимся раньше.

Дэнни тихо прошептал:

– Мэри…

И его лицо невольно расплылось в улыбке. Это имя ей очень шло: спокойное, теплое и по-домашнему уютное – такое же, как она сама.

* * *

Мэри вздрогнула и пробудилась ото сна.

– Боже мой! Видимо, я задремала.

В Манчестере у нее была пересадка, и сейчас женщина чувствовала себя смертельно уставшей. Уловив на себе взгляд контролера, она взволнованно обратилась к нему:

– Простите, что за станция сейчас будет?

Полусонная, Мэри выглянула в окно, но все, что ей удалось рассмотреть, – это поездная магистраль и пасущиеся в поле коровы.

С первого взгляда она не узнала ни одного объекта по пути следования.

– Ох, надеюсь, я не пропустила свою станцию. Не могу разобрать, где мы, – всполошилась женщина. – А на станции меня будет встречать семья. Должно быть, они беспокоятся.

Контролер взглянул на ее билет:

– Поверьте, вы не пропустили своей станции!

Это был крупный мужчина с неровной, «прыгающей» походкой, румяным лицом и редкими светло-каштановыми волосами, словно вуалью покрывавшими его лоб. Ободряюще улыбаясь, он сказал Мэри:

– Дорогая, вам не стоит волноваться.

– В том-то и дело, – произнесла женщина, – что я волнуюсь. Не очень-то весело стоять на холоде и сквозняке, особенно если пассажир, которого вы ждете, не удосужился сойти с поезда.

Контролер встревожился, видя, что пассажирка себя «накручивает».

– Мы подъезжаем к вашей станции, так что лучше поторопитесь.

Его улыбка была такой же веселой, как и выражение сияющих карих глаз.

– Ну давайте же!

Помогая ей нести сумку и маленький чемодан, он повел Мэри к выходу, болтая по дороге.

Приближаясь к дому, Мэри чувствовала огромное облегчение.

– Надеюсь, дочь с внучкой уже ждут меня на платформе. С ними мне спокойнее, чем с таксистами, которые вечно несутся сломя голову, стремясь выполнить как можно больше заказов.

– Вы правы, дорогая. Проблема в том, что все мы должны выполнять свои обязанности, дабы иметь возможность платить по счетам. С возрастом становится все труднее, но всем нужно как-то выживать.

Подпрыгивая впереди нее, контролер продолжал болтать и улыбаться. Подойдя к выходу, он заслонил его от Мэри своей массивной фигурой, и когда поезд остановился, помог ей сойти и вынес из вагона ее чемодан и сумку.

– Огромное вам спасибо, – сказала Мэри и дружеским жестом протянула ему руку, которую контролер схватил и тряс так долго и усердно, что женщине стало не по себе.

– Быть может, как-нибудь мы встретимся снова. – Особый блеск в его глазах четко дал Мэри понять, что он считает ее очень привлекательной.

Контролер продолжал добродушно ей улыбаться:

– Должен сказать, вы уже не выглядите такой усталой, как в тот момент, когда садились в поезд. Несколько дней без сна и отдыха, я прав? Бурное веселье или что-то в этом роде? Угадал?

Мэри вспомнила тоску и гнев, сопровождавшие ее попытки помириться с Тони и Айлин.

– Нет, совсем не угадали! К сожалению, вы очень далеки от истины.

Контролер, любивший приударить за дамами, смутился:

– Простите… я не хотел вас расстроить. Я идиот! Просто вы выглядели немного усталой, словно танцевали ночь напролет. Вы проспали всю дорогу.

Он подмигнул ей:

– Но я присматривал за вами…

Контролер огорчился, когда увидел, что Мэри собирается уйти.

– Прошу вас, не уходите вот так просто!

Тут он краем глаза заметил приближающегося к нему пожилого джентльмена. Тот выглядел расстроенным. Принеся извинения Мэри, контролер пошел навстречу мужчине.

– Дорогая, я вернусь через минуту, – крикнул он ей через плечо. – Прошу вас, не убегайте, ладно?

Мужчина принялся жаловаться контролеру на плачевное состояние туалетов в поезде. Мэри улыбалась про себя, удаляясь от платформы и ища глазами Анну и Кэти. Пусть этот чересчур дружелюбный человек удостоит своим вниманием кого-нибудь еще, кто действительно в этом нуждается, – она же возвращается к своей семье.

Но когда поезд отошел, женщина задумалась о том, какой все-таки бесполезной была ее поездка в Блэкпул. Она ничего не решила. Вместо этого Мэри утратила последнюю надежду на то, что Айлин когда-нибудь ее простит. Ничего не изменилось, не наладилось, и ее дружба с Айлин, похоже, не подлежала восстановлению. Стоя в одиночестве на платформе, Мэри услышала позади звук движущегося состава. Она слегка улыбнулась. «Если бы у меня был выбор, я бы села на этот поезд и уехала куда глаза глядят. Уехала бы – чтобы никогда больше не вернуться», – думала Мэри.

Сердито мотнув головой, она напомнила себе о том, что дома ее ждет семья: Кэти, замечательная девочка, и ее любящие родители, Анна и Дейв, – хорошие и достойные люди, и все они любили ее, Мэри.

Анна и Дейв стали ее спасательным кругом, когда она отчаянно искала выход, и Мэри будет благодарна им до конца жизни.

В этот мрачный и значительный период Мэри была более-менее уверена лишь в двух обстоятельствах.

Нет ни единого способа изменить прошлое.

И нет способа узнать, что готовит нам будущее.

«Я действительно благодарна небесам за то, что у меня такая семья», – подумала женщина. По крайней мере, на своих родных она могла рассчитывать.

Мысль о том, что она скоро увидит дорогих ей людей, вызвала у Мэри улыбку.

– Если бы у меня их не было… даже не знаю, как бы я справилась, – сказала женщина сама себе еле слышно.

Она никогда не забудет, как они помогли ей в самые трудные, тревожные времена.

Мэри все еще чувствовала себя виноватой и потому была уверена, что не заслуживает их любви.

Тогда, в своем собственном доме, много лет назад, она чувствовала себя растерянной и одинокой после ухода Дерека. Но семья спасла ее. Они подарили ей новый дом. Дали смысл жизни и ни разу не упрекнули Мэри в ее ошибках. Они приняли ее такой, какая она есть. Дали ей второй шанс – быть собой и жить, наслаждаясь их любовью.

За всю свою жизнь Мэри не смогла бы в полной мере отблагодарить их за ту поддержку, которую они ей оказали, когда она нуждалась в них больше всего.

Но где же они? Начиная волноваться, Мэри отчаянно вглядывалась в собравшихся на платформе в надежде увидеть знакомые лица. Сейчас ей нужна была семья. Нужно было оставить плохое позади – хоть, впрочем, она и знала, что никогда не сможет этого сделать.

Даже в теплом и уютном месте, которое Мэри звала своим домом, бремя вины никогда не покидало ее. Оно тяжелым грузом давило на ее сознание.

Женщина беспокоилась о любимых людях, приложивших максимум усилий, чтобы ей помочь, когда никто другой не мог этого сделать. Впрочем, заботясь о Мэри – единственно возможным для них способом, – с годами они тоже получили вознаграждение – в виде радости, коей не знали прежде.

Однако то, что подарило ей спасение, в котором Мэри так нуждалась, само по себе стало бомбой замедленного действия. Самым большим страхом во всей этой истории было для Мэри то, что жертва произошедшего не простит ее, когда узнает правду. А срок приближался, и очень скоро все могло вылиться наружу.

На семейном совете было принято решение еще какое-то время не будить спящую собаку, во благо всей семьи. Мэри боялась, что ей придется держать все это в тайне до конца своих дней.

Годами живя во лжи, Мэри так и не обрела душевного покоя. Ее непрерывно мучила тревога, и временами на женщину накатывало ужасное отчаяние.

Каждую минуту Мэри с ужасом думала о том дне, когда правда выплывет наружу… когда вранье и шокирующее разоблачение ее догонят. Больше всего Мэри опасалась за жертву произошедшего – которая и не подозревала об отвратительном, пусть и продиктованном лучшими побуждениями решении, которое было принято тогда, много лет назад.

Пока этот человек жил в неведении, Мэри и ее заботливые сообщники могли лишь уповать на то, что поступили правильно. Иногда Мэри молилась о том, чтобы тайное никогда не стало явным и никто бы не пострадал. В другие дни ее самым заветным желанием было выкрикнуть правду во весь голос, взобравшись на крышу блэкпульской Башни.

Слава богу, все эти годы тайна бережно охранялась ее семьей, и у них уже возникло ощущение, словно и не было никакого сговора. Нет вранья. Нет притворства. И – как следствие – нет наказания. Жизнь просто шла своим чередом – и для Мэри, и для ее семьи. Но что, если вдруг возникнут неудобные вопросы, которые требуют ответов?

Каждый из соучастников все больше боялся неминуемого дня, когда тайна перестанет быть тайной и всех захлестнет поток душевных мук.