Текст книги "Семейная тайна"

Часть третья
Тайное становится явным

Глава двенадцатая

Тони и Айлин вернулись после отпуска к привычной жизни: Айлин играла в кегли и бридж[18]18
  Бридж (англ. bridge) – популярная карточная игра.


[Закрыть] либо развлекалась походами по магазинам; Тони же слонялся без дела, по большей части путаясь у жены под ногами. Он любил подолгу прогуливаться, направляясь за утренней газетой, а затем заходил в расположенную по соседству свою любимую овощную лавку. Это было славное местечко, выдержанное в традиционном стиле. Пусть оно находилось и не в той части города, в которой жили они с Айлин, но туда приятно было прогуляться погожим днем.

Краем глаза Тони частенько замечал в овощной лавке симпатичную девушку – хотя и не каждый раз, но видел ее достаточно часто, чтобы запомнить. Иногда девушка стояла за прилавком, иногда отсутствовала. Со временем Тони более-менее разобрался с ее графиком и стал чаще показываться в этой части города в ее смену.

Однажды утром, вскоре после того как Тони и Айлин вернулись из Блэкпула, именно эта девушка продала ему овощи. Уже собираясь уходить, Тони улыбнулся и пожелал ей хорошего утра. Странным было то, что, когда продавщица улыбнулась ему в ответ, мужчине показалось, что они уже где-то встречались – не здесь, а в другом месте, и он знал ее прежде. Тони напрягал память, пытаясь понять, где же это могло произойти, но в конце концов решил, что ошибся. Да и где мог такой старый сыч, как он, повстречать такую яркую молодую женщину?!

Заглянув в овощную лавку в следующий раз, Тони вновь встретил эту девушку, и его вновь охватило смутное чувство, что они когда-то знали друг друга.

Это чувство не покидало его, и Тони стал часто думать о молодой продавщице, мучительно пытаясь припомнить, где же они все-таки могли видеться. Казалось, память отказывалась ему служить, но желание вспомнить росло с невероятной силой. Это ощущение было похоже на то, которое испытывает человек, у которого непрестанно чешется заживающая рана. Примечательно, что по какой-то причине, которую Тони не мог себе объяснить, он ни словом не обмолвился об этом наваждении жене.

Несколько дней спустя, вернувшись из овощной лавки с пакетом салата, он обнаружил Айлин в гостиной. Она убирала в письменном столе: хотела разобрать пару переполненных ящичков – и в нижнем ей на глаза попалось несколько старых фотоальбомов, которые она отложила в сторону. Впрочем, Айлин не удалось справиться с любопытством, и она взглянула на них мельком. Ее заинтересовали групповые семейные снимки в серо-коричневых тонах, на которых были старательно расставлены и рассажены тщательно одетые по старой моде родственники, на лицах которых можно было заметить отдаленное сходство. В тот самый миг, когда Айлин наскоро просматривала фотографии, вошел Тони и застал ее на полу с раскрытым альбомом на коленях.

– Взгляни на эти чудесные старые фото, Тони! Я уже успела забыть, какие снимки хранятся в этом альбоме. Думаю, ты захочешь сохранить вот эти – на них запечатлена твоя семья много лет назад. Это, должно быть, твоя бабушка, я угадала? Бог мой, в этом корсете у нее осиная талия! А как тебе эта шляпка? А вот твоя мать; ее я, конечно, узнала. Да, в молодости она была красавицей, правда? Здесь ей, должно быть, восемнадцать или девятнадцать, как думаешь?

Тони посмотрел через плечо жены на улыбающиеся глаза своей молодой матери и в тот же миг понял – понял совершенно отчетливо, – почему девушка в овощной лавке показалась ему знакомой. Она была точной копией его матери! Эта девушка могла бы быть ее внучкой, с такими же веселыми глазами и очаровательной улыбкой.

Мужчина что-то невнятно ответил Айлин и тут же поспешил в сарай, чтобы обдумать в одиночестве мысль, пронзившую его сознание, словно вспышка молнии.

Он присел на газонокосилку и несколько раз глубоко вдохнул, стараясь мыслить логически и разложить по полочкам все, что ему известно.

Продавщице было около девятнадцати лет. Таким был бы возраст его ребенка, если бы Мэри забеременела тогда, после их единственной близости. У Тони не было интимных отношений с другими женщинами – за исключением, разумеется, Айлин; а его жена никак не могла родить ребенка втайне от него. Конечно же, для них обоих было драмой то, что они не могли иметь детей. Тем не менее мысль о том, что у него есть дочь, а он не знает об этом, казалась Тони совершенно нелепой. Разумеется, Мэри сказала бы ему, если бы родила от него ребенка. Но, с другой стороны, она была вдовой, и появление незаконнорожденного малыша сломало бы ей жизнь… Возможно ли, что она все-таки родила от него и каким-то образом это скрыла? В городе, в котором, он знал, до сих пор живет Мэри, жила также девушка, как две капли воды похожая на его мать. Как еще можно это объяснить? А вдруг именно по этой причине Мэри приехала в Блэкпул после стольких лет?

Несколько последующих дней Тони напряженно думал о том, стоит ли ему пытаться выяснить обстоятельства. Можно было бы расспросить о девушке из овощной лавки в ее отсутствие, и это помогло бы ему продвинуться в своем расследовании, пока он не узнает наконец всю правду. Но что хорошего это даст? Лишь разобьет сердце Айлин, а Тони был уверен, что и так причинил ей много горя. О да, она была ему замечательной женой и смогла оставить его измену позади, но Тони понимал, что их супружеские отношения утратили былую остроту, им не хватало красок, и в этом виноват он. Он перестал следить за собой, стал старым, толстым, неинтересным занудой, в то время как его жена покупала модную одежду, была активной, неизменно элегантной и остроумной – и уже одним своим присутствием оказывала ему честь. У Айлин было много друзей, и она часто ходила с ними куда-нибудь, в то время как главными событиями в его жизни были походы в овощную лавку да стрижка лужайки.

Лучше пусть все останется как есть. Для него это не имеет значения, а вот Айлин может пострадать… Тони сказал себе, что теперь ему уже слишком поздно участвовать в воспитании дочери, да и, быть может, она не желает его знать. Девушка выглядит уверенной в себе, а это, как правило, объясняется правильным воспитанием в любящей семье.

Тони решил никому не рассказывать о своем открытии. Ему следует дорожить тем, что он имеет, и не беспокоиться о том, чего не должно было случиться. Сейчас, с наступлением старости, когда у него нет никого из родных, кроме Айлин, его забота должна быть посвящена исключительно ей. Тони дал себе слово попытаться стать как можно более похожим на того мужчину, за которого Айлин вышла замуж много лет назад, – статного, сильного идеалиста. Он не мог изменить прошлое, но мог попробовать снова стать тем, в кого его жена когда-то влюбилась.

Тони решил больше не ходить в овощную лавку. Лучше ему вообще не встречаться с дочерью. Он почти не знал эту девушку, а впустить ее в свою жизнь даже на миллиметр казалось ему предательством – словно он опять обманывал Айлин, да еще шпионил за этой девушкой. Лучше постараться вовсе не думать о ней.

Тони показалось, что в происходящее вмешалась сама судьба, когда несколько недель спустя вдруг увидел в городе продавщицу из овощной лавки: она делала покупки вместе с Бэт, их с Айлин общей подругой.

Его решимость выбросить продавщицу из головы тут же улетучилась, и при первой же встрече с Бэт Тони упомянул о том, что видел ее как-то в компании симпатичной длинноволосой шатенки.

Бэт широко улыбнулась, тут же догадавшись, о ком идет речь.

– Это Кэти, девушка Ронни, – пояснила она. – Кэти работает в овощной лавке. Они с моим братом уже какое-то время встречаются, и, надеюсь, скоро их отношения выйдут на новый уровень. Она просто замечательная, и Ронни от нее без ума. Правда, недавно ему пришлось уехать на север в поисках работы, но я знаю, он собирается вернуться и жениться на Кэти.

– Кэти, говоришь?.. – Тони постарался продемонстрировать исключительно светский интерес, тщательно следя за своим голосом и выражением лица. – Красивое имя для красивой девушки.

– Да, она настоящая красавица, – согласилась Бэт. – И к тому же замечательный человек.

– Дай-ка сообразить… – Тони задумался. – По-моему, я видел ее в овощной лавке.

Он не мог устоять перед жгучим желанием узнать о Кэти больше.

– Но это довольно далеко отсюда, – добавил мужчина.

– Да, на другом конце города. – Бэт проявила инициативу, не дожидаясь дальнейших расспросов. – Рядом с домом ее родителей.

– Да? А ты знакома с ее родителями? – спросил Тони, толкая себя в пропасть.

Сердце мужчины забилось так сильно, что ему показалось, будто Бэт отчетливо слышит каждый удар.

– Да. Ее отец часто бывает в разъездах. Он – водитель грузовика.

– А мать?..

«Прекрати, Тони!» – приказал он себе, но ему нужно было все выяснить.

– Анна – домохозяйка. Еще с ними живет бабушка Кэти. Мы с ней очень дружны. Ее зовут Мэри.

Мэри! Ну конечно! Тони уже начал обо всем догадываться. Он понял, что именно сделала Мэри, дабы скрыть свою беременность.

Придумав подходящий повод, мужчина поспешил распрощаться с Бэт и торопливо отправился домой. В голове у него гудело. Теперь у Тони не оставалось сомнений в том, что Кэти – его дочь.

Айлин ушла в бридж-клуб, и у Тони появилась возможность тщательно взвесить все то, что стало ему известно. И снова он сказал себе: Айлин никогда не должна об этом узнать. Он был в долгу перед своей бедняжкой-женой, простившей ему измену. Тони всегда очень хотел иметь ребенка, и ему было больно осознавать, что судьба оказалась столь жестока к нему. Но он был в долгу перед Айлин. Тони готов был сделать все что угодно, чтобы искупить свою вину перед ней. Он никому не скажет ни слова о тайне, которую Мэри хранила все эти годы.

Глава тринадцатая

Было уже далеко за полдень. Кэти вернулась домой из магазина, где работала на полставки, сняла туфли, бросила сумочку на пол и с усталым вздохом упала на диван. В последние дни девушка чувствовала себя усталой и опустошенной, но это было не связано с ее работой в овощной лавке, которую с трудом можно было назвать утомительной. Кэти приводило в отчаяние то, что Ронни, казалось, навсегда исчез из ее жизни. Он просто взял и испарился – дабы, как он сказал, найти работу и скопить денег, – заверив ее в своей безграничной любви. Прошло уже несколько недель, а он так и не вышел на связь. Кэти верила ему, когда он шептал ей на ухо слова любви и уверял в том, что будет стараться ради нее, но сейчас девушку начали одолевать сомнения.

Разумеется, Кэти сохранила драгоценную записку, которую написал ей Ронни в доме ее родителей перед уходом. Девушка спрятала ее в шкатулку для украшений – подарок матери на десятый день рождения, – и перечитывала так часто, что записка слегка обветшала и потерлась на сгибах, а углы конверта обтрепались.

Ронни написал ей тогда такие дивные слова… Почему же с тех пор от него не пришло больше ни строчки?!

Кэти думала о нем постоянно – в буквальном смысле, – и у нее почти не оставалось времени поразмыслить о чем-нибудь другом. Сегодня она неправильно посчитала сдачу, и покупатель стал громко жаловаться. А недавно сложила целую гору картофеля в корзину, куда обычно укладывали латук, и затем пришлось все перекладывать и убирать насыпавшуюся с картофеля землю. Нередко Кэти ошибалась в расчетах, когда покупатель приобретал несколько видов овощей, и ее начальник определенно все это подмечал. С одной стороны, Кэти побаивалась, что в конце концов ее «вызовут на ковер»; но с другой ей было все равно – ее не занимало ничего, кроме мыслей о том, почему Ронни так долго молчит.

В гостиную заглянула улыбающаяся Анна, и Кэти сердито подумала, с чего бы ей так радоваться.

– Даже не поздороваешься с матерью и бабушкой?

– Извини. Привет, мам. Через минуту я приду. Обниму бабушку. Просто я немного… О боже, мама! Если Ронни через несколько дней не объявится, я сойду с ума.

Улыбка Анны стала еще шире. Женщина вошла в комнату легкой походкой и – вуаля! – вытащила из-за спины открытку.

– Что там? Что?!

Кэти выхватила открытку из протянутой руки матери и тут же повернула ее обратной стороной, на которой увидела до боли знакомый корявый почерк Ронни. Девушка быстро пробежала глазами написанное – слава богу, с ним все в порядке! – а затем уже перечитала его послание медленно, впитывая, как губка, новости и осознавая, что руки Ронни касались этой открытки там же, где сейчас она касается ее.

– Он пишет, что все хорошо. Ему не удалось найти постоянную работу, но он устроился на несколько сезонных подработок. Ронни написал, как называется паб, в котором он сейчас работает. Похоже на настоящее приключение. Ронни несколько раз переезжал с места на место, поэтому у него нет постоянного адреса. Пишет, что надеялся к этому времени устроиться получше и, ожидая этого, не выходил на связь. Мама, он пишет, что не просит небеса о чем-то невероятном – всего лишь о ночлеге и работе, чтобы скопить на будущее для своей девочки. Вот почему Ронни молчал раньше – хотел написать мне, когда найдет постоянную работу и жилье, и, полагаю, ему было стыдно признаться, что этого не произошло. Как будто это имеет для меня значение! Как будто я не ждала бы от него вестей каждый божий день, независимо от того, дворник он или миллионер.

– Полагаю, в голове у Ронни сейчас множество разных мыслей, но это не значит, что он не думает о тебе. Жаль, что сестра не смогла его приютить; вероятно, у нее проблемы. Однако Ронни очень толковый парень и поступает так, как, по его мнению, будет лучше для вас обоих… Возможно, табличка возле дома стала для него потрясением, когда он увидел ее после возвращения. Наберись терпения, дорогая. Ронни написал тебе, как только у него появилась свободная минутка.

Разумеется, Анна уже заглянула в открытку, которую принесли сегодня с утренней почтой, поэтому у них с Дейвом было время как следует все обсудить. Слишком уж очевидным последние несколько недель было подавленное настроение Кэти, равно как и ее рассеянность, и оба они злились на парня за то, что тот сначала вселил в девушку надежду, а затем исчез. Им казалось, что Ронни обманул их девочку, и они размышляли, действительно ли ошиблись в этом человеке и он совсем не такой надежный и порядочный, как они думали поначалу.

Мэри, впрочем, не переставала верить в Ронни и неустанно твердила об этом Кэти, подпитывая ее надежды. Девушка припомнила, как однажды она высказала предположение, очень похожее на реальное положение дел.

– Бабушка предполагала нечто подобное. Я знала, что она права. Я все время верила, что Ронни свяжется со мной, мама!

– Ну, бабушка очень мудрая. А сейчас давай-ка я заварю тебе чаю, а ты пока поднимись к себе, переоденься – и спускайся, чтобы накрыть на стол.

– Но, мам, у меня есть кое-какие планы…

Кэти повернула открытку лицевой стороной и принялась рассматривать немного аляповатый снимок: Блэкпул во всей красе! Это была набережная, с уходящим в море центральным причалом, длинной полосой золотого песка и Башней на переднем плане. Небо на открытке было неправдоподобно голубым, и море идеально с ним гармонировало.

– Если я сейчас быстро соберу вещи, папа сможет отвезти меня на станцию? – спросила Кэти. – Уверена, в это время идет поезд до Манчестера; затем я сделаю пересадку – и буду в Блэкпуле уже сегодня вечером. – Она встала и одернула короткую юбку. – Нельзя медлить ни минуты.

– Так, погоди-ка, дорогая, – сказала Анна. – Подумай хорошенько. Ты не можешь просто взять и уехать в Блэкпул, не зная, где остановиться, и совсем одна. Замечательно, что Ронни написал тебе, однако ты не можешь бросить все – и побежать сломя голову следом за ним.

– Но, мама…

– Я не отпущу тебя.

Глубоко в душе Кэти подозревала, что ее семью беспокоят ее чувства к Ронни. Вероятно, все они думают, что им с Ронни нужно немного повзрослеть и подкопить денег, прежде чем начинать супружескую жизнь. Однако Кэти любила этого человека до безумия и надеялась, что очень скоро станет его женой. А затем, быть может, и матерью его детей.

– Но, мама!..

– Я сказала «нет», Кэти. Ты не поедешь в Блэкпул одна.

– Да, – послышался голос, и в дверном проеме показалась Мэри. – Но она может поехать со мной.

Мэри взяла девушку за руку.

– Этот парень особенный для нашей Кэти, поэтому если поедет она, поеду и я.

Кэти всегда знала, что может спросить бабушку о чем угодно – и у той неизменно будет готов ответ. Абсолютно схожие по темпераменту, они могли болтать обо всем на свете. Девушка очень обрадовалась, узнав, что бабушка составит ей компанию во время поездки.

Но тут ее мысли прервал голос отца; совершенно очевидно, что Дейв слышал их разговор из коридора.

– Послушайте, леди, не думаю, что вам обеим стоит ехать в Блэкпул посреди ночи! Я не сомневаюсь, что Ронни – достойный парень. У него есть голова на плечах и безграничная любовь к Кэти. Признаю, что он доказал свою надежность, в отличие от тех, что живут у нас за стеной. И мы должны помочь ему, чем можем. Но нам следует подождать. Я не хочу, чтобы вы заблудились в Блэкпуле из-за этой дурацкой открытки.

Дейв был непреклонен, и Кэти с Мэри нечего было ему возразить.

* * *

Дейв пытался найти такое решение, которое устроило бы всех. Но как он ни старался, ему в голову ничего не приходило.

– Дело в том, что мне не хочется отпускать их одних – у меня плохое предчувствие. Да, я знаю, что Кэти – девочка неглупая, а Мэри – сильная и разумная женщина, которая сможет защитить нашу малышку. Но, говоря по правде, у меня неспокойно на душе при мысли о том, что они поедут в Блэкпул одни. В любом случае сегодня уже поздно, все поезда ушли.

Анна, однако, оказалась меж двух огней.

– Согласна, что ехать ночью не лучшая идея. Но мама явно не в восторге от нас с тобой – особенно от тебя! – из-за твоего решения нарушить их с Кэти общие планы.

– Понимаю, – ответил Дейв. – Но зачем так спешить? У Кэти масса времени; она сможет добраться к Ронни, не устраивая сумасшедшей ночной гонки.

Анна не разделяла его уверенности.

– Ну не знаю, – сказала она. – Я никогда не видела ее такой рассерженной и огорченной. И, положа руку на сердце, думаю, что, возможно, мы допускаем ошибку, препятствуя ей в ее желании поехать вслед за Ронни. В конце концов, она уже взрослая, да и мама весьма благоразумна. Вероятно, нам не следует ставить им палки в колеса.

Дейв хотел что-то ответить, но Анна жестом его остановила:

– Нет! Нам не следует вмешиваться в их планы. Мы должны благословить их на эту поездку, а еще лучше – поехать вместе с ними. Мы обязаны поддерживать Кэти во всем – ты же видел, как нелегко ей пришлось последние несколько недель, – но не сделали этого, и мне стыдно за то, что мы ее подвели. Ты же знаешь, как мама переживает за Кэти. Это все, что я хотела сказать по этому поводу!

Кэти сидела рядом с бабушкой на ее кровати. Мэри продолжала гневную тираду, которую начала тремя часами ранее, в надежде, что ее зять в конце концов поймет, что он чересчур печется о дочери, запрещая им с Кэти ехать в Блэкпул. Впрочем, Мэри опасалась, что последний поезд до Манчестера все равно уже ушел.

– Это возмутительно! Пусть я уже в возрасте, но пока что в своем уме и вполне дееспособна. Однако доверяют ли мне заботу о моей ненаглядной Кэти? Нет! Не доверяют! Напротив, они запрещают нам ехать. Запрещают мне! Я здравомыслящая, энергичная женщина, и тем не менее нам с тобой – мне и тебе, Кэти, – просто-напросто запретили отправиться в путешествие с очень важной, особенной миссией – разыскать твоего Ронни и дать вам возможность встретиться… Миссией, которая должна быть выполнена как можно скорее!

Мэри издала гневный возглас. Впрочем, вся эта речь была рассчитана главным образом на Анну и Дейва, находящихся внизу.

– Ни одна из нас сегодня глаз не сомкнет, гадая о том, ждет ли Ронни твоего появления, в то время как ты все еще здесь и твое сердце разбито…

Мэри удостоверилась, что Анна и зять ее слышат, – ведь весь этот концерт был предназначен исключительно для их ушей.

– Я позвоню на станцию. Быть может, сегодня еще есть поезда до Манчестера…

Мэри обернулась к Кэти и хитро ей подмигнула, а затем продолжила нарочито возмущенным голосом:

– Стыдно сознавать, что моя дочь и ее муж не доверяют мне заботу о тебе. В конце концов, я же взрослая женщина!

Мэри продолжала причитать:

– Все эти годы я была независимой и смогла многому научиться, а сейчас с нами обращаются так, словно мы – безответственные, непослушные дети!

Чем дольше она ворчала, тем большее возбуждение ее охватывало.

– С годами я научилась о себе заботиться. И, в конце концов, что плохого, если мы вдвоем ненадолго съездим в Блэкпул? Мы с тобой неглупые и вполне можем о себе позаботиться. Я думала, что твоим родителям это известно – но нет! Нет, они полагают, что мы заблудимся или же на нас где-нибудь в темном переулке нападут хулиганы!

Пока Мэри кричала, Кэти изо всех сил старалась не расхохотаться.

– Ты права, бабушка, – серьезно ответила она. – Позор! Ты правильно заметила: мы уже не дети, и мы не безответственные. Мы с тобой разумные люди, правда, бабуля? Мы знаем, что делаем, и достаточно взрослые для того, чтобы позаботиться о себе. Почему мама с папой этого не видят?!

Хотя сама Кэти была крайне разочарована, она все же понимала тревогу родителей за нее и бабушку. Девушка поделилась своими мыслями с Мэри:

– Думаю, они поступают так, потому что любят нас и хотят быть уверены в нашей безопасности.

– Конечно, деточка, именно поэтому! – Мэри было жаль Кэти – она так хотела увидеться с мужчиной, с которым решила провести всю свою жизнь. – Полагаю, я могу понять их волнение, но они должны доверить мне твою безопасность.

Тем временем Анна и Дейв, сидя внизу, слушали доносящиеся до них причитания, качали головами и улыбались, когда Мэри и Кэти нарочито громко выражали свое недовольство.

– На месте мамы я бы тоже злилась, – тихо созналась Анна мужу. – Если бы мне что-то запретили, а я знала бы, что мне это по плечу, ничто бы меня не остановило.

Дейв тихо засмеялся.

– Это потому, что ты такая же упрямая, как и твоя мать! Сказать по правде, дорогая, я понимаю негодование Мэри, и она все правильно говорит, – признал он. – Они обе в состоянии позаботиться и о себе, и друг о друге. Просто не совсем разумно срываться с места без подготовки, ничего не спланировав. Но я думаю, у нас есть немного времени на сборы?

Между тем выступление наверху подошло к концу.

– Ладно, Кэти, давай-ка спать. Утром разузнаем, когда отходит поезд. А сейчас мы мало что можем сделать – разве только не распаковывать собранные чемоданы. Постарайся как следует выспаться.

Мэри обняла девушку.

– Да, бабуля. – Кэти была расстроена, но, вместе с тем, по-прежнему полна надежд. – Попробуем разобраться с этим поутру.

Они вздрогнули, когда решительный стук в дверь внезапно прервал их беседу.

– Кэти, посмотришь, кто там?

Мэри как раз сняла туфли и стояла на четвереньках, пытаясь нащупать под кроватью свои тапочки.

Направляясь к двери, Кэти громко спросила:

– Кто там?

– Это я, – послышался голос Дейва. – Спроси бабушку, могу ли я на минутку войти.

– А это не подождет до завтра? – все еще стоя на коленях и ища тапочки, поинтересовалась Мэри нарочито серьезным голосом. – Мы уже ложимся спать.

– О, прошу прощения, но мне нужно поговорить с вами обеими, если вы не возражаете.

– Интересно!..

Кэти подумала, что, вероятно, бабушкины стенания все же тронули родителей.

– Ладно, тогда входи, конечно.

Она впустила отца.

– Что ты хотел, папа? Мы уже собираемся ложиться спать.

– Это ничего, дорогая. Мне нужна всего лишь минута, чтобы сказать вам пару слов.

– Каких слов? – Мэри поднялась с пола и сделала шаг навстречу зятю.

Дейв чувствовал себя ужасно неловко из-за того, что усомнился в этих двух решительных, уверенных в себе женщинах.

– Я пришел, чтобы извиниться. Мы с Анной слышали, как Мэри негодовала, и поняли, что, возможно, вели себя слишком эгоистично и чересчур осторожничали, не позволив вам самим отправиться в эту поездку. Нам очень жаль.

– Неужели?! – Мэри ликовала. – Ну, мы рады это слышать, правда, Кэти?

– Да, бабушка! – сказала Кэти. – Услышав, как решительно мама с папой выступили против нашей с тобой поездки, каждый мог бы прийти к выводу, что мы не способны путешествовать самостоятельно.

Дейв отрицательно покачал головой:

– Вовсе нет! Я сожалею, если вам так показалось. Но мы бы предпочли поехать всей семьей. Не потому, что вы не способны сами совершить это путешествие, а потому, что это станет для всех своеобразной передышкой, чем-то вроде запоздалого совместного отпуска, и я говорю совершенно серьезно. У меня будет несколько выходных, да и Кэти выходит на работу в магазин лишь на следующей неделе, так что все складывается как нельзя лучше.

Дейв продолжал горячо убеждать тещу и дочь:

– Мы искренне сожалеем, если каким-то образом вас расстроили. Разумеется, и я и Анна отлично знаем, что вы ответственны и способны спланировать путешествие, не давая нам при этом повода для волнений. Просто вы так быстро все решили, что, признаю, мы немного запаниковали.

– Ну, мы с Кэти тоже немного подумали – и пришли к выводу, что, быть может, ты прав, – сказала Мэри.

Она понимала, что вопрос с поездкой вот-вот будет решен.

– Если утром будет идти поезд в нужном направлении, мы с Кэти хотим на него попасть. Вам с Анной удобно будет к нам присоединиться? И можем ли мы отправиться в путь рано утром?

– Но вы не возражаете, если мы поедем с вами в Блэкпул?

– Разумеется, нет!

– Превосходно! Тогда вам лучше завести будильник и не опаздывать, потому что с рассветом я и Анна будем полностью готовы к выходу. А если вы задержитесь, мы уедем без вас. Мы решили выехать на автомобиле ровно в шесть утра – и никаких возражений! А сейчас я вас покину, потому что мне нужно хорошенько выспаться. С утра мне предстоит долгая дорога.

– Святые небеса! – Мэри была изумлена и все еще не могла до конца понять, говорит ли ее зять всерьез или же иронизирует. – Я не ослышалась? Вы с Анной действительно едете с нами или ты надо мной потешаешься?

Дейв, улыбаясь, переводил взгляд с дочери на тещу, пока те молча ждали его ответа.

– Я говорю серьезно! Если это то, чего вы хотите, мы действительно едем в Блэкпул. Я подумал, что самое время отдохнуть всей семьей у моря, и какая разница, если будет идти дождь или дуть сильный ветер. По крайней мере, мы будем вместе и я не буду сидеть здесь и переживать.

По дому разнеслись восторженные возгласы.

– О Дейв! – Мэри чуть не плакала. – Я так тебе благодарна! Обещаю, ты не пожалеешь о своем решении.

– Большое спасибо, папочка! Я очень рада, что вы поедете с нами! – Кэти присоединилась к словам благодарности и крепко обняла отца в знак безграничной признательности. – Я просто счастлива, что вы решили составить компанию нам с бабушкой!

Девушке трудно было говорить – она смеялась и плакала одновременно.

– Вот и отлично! – Дейв был рад тому, что принял правильное решение. – Что ж, нам всем рано вставать. Полагаю, мы с мамой будем на ногах раньше вас, но я не собираюсь ждать вас обеих слишком долго. Так что учтите, вы должны быть готовы не позже шести: вещи – в чемоданах, вы сами – в машине, а ваш багаж – рядом с нашим в ожидании погрузки. Если в указанное время вас не окажется в оговоренном месте, я буду расценивать это как смену планов и мы с моей дражайшей супругой отправимся в путешествие без вас!

Оставив тещу и дочь стоять с открытыми от удивления ртами, Дейв развернулся и вышел, громко и весело насвистывая.

– Анна, ты определенно была права, когда говорила, что твоя мать устроила все это представление для нас с тобой – несомненно, чтобы вызвать у нас чувство вины. Это парочка демонов в юбках! – сказал он жене, вернувшись в кухню.

Анна рассмеялась:

– Чистая правда! И все же мы по-прежнему их любим, да?

– А как же иначе? Как их можно не любить?! – Дейв послал жене воздушный поцелуй. – На самом деле я считаю, что нам всем невероятно повезло друг с другом.

Он задумался о том, сколько трудностей и испытаний выпало на их долю за эти годы. Пока что им удавалось справляться со всеми невзгодами. Как ни грустно было признавать, однако худшее было впереди – когда Кэти в конце концов расскажут правду о ее рождении и о том, кем на самом деле приходятся ей члены этой дружной семьи.

При мысли о том, что Кэти будет страдать, сердце Дейва сжималось. Но ничего не поделаешь: девочка непременно должна обо всем узнать – и очень скоро, – теперь, когда она встретила Ронни, мужчину своей мечты.

С верой и любовью они сопровождали Кэти и Мэри на каждом этапе их непростого жизненного путешествия – и после тревог, после лжи и глубоких терзаний мало что еще могли сделать, кроме как рассказать Кэти правду, в надежде на то, что их любовь поможет девушке это перенести.

Но сможет ли она справиться со столь ужасным потрясением?

– Что случилось, дорогой? – спросила Анна, заметив, что ее муж вдруг погрузился в тревожное молчание.

Дейв, пожав плечами, отмахнулся:

– Ничего. Не переживай.

Анна все поняла и приблизилась к нему, чтобы поцеловать. Она понизила голос до шепота:

– Ты думаешь о том, о чем я постоянно размышляю в последнее время. Час почти настал, ты согласен? Но с Кэти все будет хорошо. Мы поможем ей справиться с потрясением. Мы будем рядом – как всегда. Вместе мы поможем ей пройти через это. Без прикрас, без вымысла – одна лишь правда, открытая с любовью и безграничной надеждой.

Дейв поднял глаза на жену – и увидел невероятную силу в глазах этой женщины, которую он обожал.

– Я все время думаю об этом и боюсь ее потерять… Для Кэти это – ужасная тайна. Что, если правда сломает ее?

– Мы не позволим этому случиться. Мы будем рядом с ней, все вместе.

Дейв нервно огляделся, чтобы убедиться, что больше никто не слышит их разговора.

– Все это хорошо, но что, если Кэти отвергнет нас, как поступил бы на ее месте каждый, узнав такую жуткую правду?

Анна понимала его боль и тревогу – ведь такие же чувства испытывала и она сама.

– Послушай меня, дорогой. Я не сомневаюсь, что мы сумеем помочь Кэти пережить это, с безмерной любовью и уверенностью в ее мужестве. Она сильная, ты же знаешь.

– Разумеется, знаю, но достаточно ли этого? Боюсь, Кэти может отвернуться от нас. А вдруг наша милая девочка обвинит нас в том, что мы слишком долго медлили с признанием? Сейчас, после стольких лет, ей будет гораздо сложнее справиться с потрясением!

Это была ужасная, пугающая мысль.