Текст книги "Меня целовал Есенин"

Злата Дар
Меня целовал Есенин

«Я здесь – показать, как в фильме,

куда приводит любовь»

Злата Дар

Ответственный за издание М. Шипулина

Корректор А. Семенова

Дизайн обложки и оформления Е. Кокорина

Верстка Е. Кокорина, А. Зиновьев

© Субботина З.А., текст, оформление

Photos designed by Freepik

Photos by Unsplash

* * *

Блок I

Вы были

 
Вы были интересным и почти спокойным,
я жутко волновалась, но не подавала виду.
По тормозам, и нежно: «Что с тобою?»
Вокруг декабрь и любви превратные флюиды.
 
 
Тот переломный вечер помню до минуты,
я понимала только половину Ваших фраз.
Мне так тогда хотелось теплоты, уюта…
Вы вдруг меня поцеловали в первый раз.
 
 
То был вулкан эмоций, магнетизм животный,
дрожали руки, и предательски кружилась голова.
Я позже поняла, что выпуск был пилотным
и фокус-группа была, видимо, совсем пьяна.
 
 
У нас сериала про любовь не получилось.
Смотря назад наивной девочке, кричу: «Беги!»
Я столько прожила – мне в ужасах не снилось…
Неверные любовники, желанные взаимные враги.
 
 
Вы изменяли мне, со мною изменяя!!
Я слезы выплакала все лет на пятьсот вперед.
Я умирала каждый день, Вы все со мной играли,
то нежный мальчик мой, то до мурашек лед.
 
 
Я до сих пор не знаю, где нашла я силы,
не приходя в сознание, тихо отползти.
Я все еще зализываю раненую спину,
и благодарна небу, что смогла уйти.
 

Ваши глаза

 
Не стираются из моей памяти
ваши потухшие красивые глаза.
 
 
Вы мне очень нравитесь… Знаете?
Жаль, что нам общаться странно… и нельзя.
 
 
Я бы обняла Вас, милая.
Я знаю этот потерянный взгляд
и эту маску на лице застылую;
на губах на Ваших ощущаю яд.
 
 
Вы, без сарказма, образец терпения.
Зачем Вам это только, дорогая?
Никто ведь не оценит женского смирения.
Можно жить без боли, есть любовь другая!
 
 
Смесь постоянной грусти с гордостью…
Об этом Вы всю жизнь мечтали?
Высокая оплата – Ваша молодость…
Как я хочу помочь, Вы б только знали.
 

Актриса

 
Ах, кто бы знал, как это больно –
делить с женщиной тебя другой.
С тобой все было добровольно,
я знала с первых встреч, что ты не мой.
 
 
И каждый день, пытаясь мыслить трезво,
я погружаюсь в омут с головой.
В твоих глазах тону я, словно в бездне,
в твоих объятиях чувствую себя живой.
 
 
Ты книга, эпилог которой знаю.
Ты песня про неверную любовь.
Тебя касаясь, я хожу по краю,
не оставляя на твоем теле следов.
 
 
И в ночь, когда от нас не спят соседи,
мой счастья стон – предвестник тихой боли.
В постели ты не джентльмен, а я не леди,
актриса лучшей незаглавной роли.
 

Прощальные письма

 
Кто и зачем придумал прощальные письма?
Чтоб остроту страданий во сто крат усилить?
Прежде чем писать мне, Вы меня спросили?
Или Вы не можете без драмы и трагизма?
За все Вам благодарна и за все простила.
Я полюбила ада вкус и запах рая,
и умирала каждый раз, когда Вы, уезжая,
гнетущей тишиной меня о землю били.
 
 
Вы написали, что я в Вашем сердце вечно,
куда и как бы жизнь меня ни заносила.
Ставьте якоря, мой милый, мы приплыли.
Не соблазнюсь я впредь заморской Вашей речью.
 

Скажи

 
Скажи, ты все еще видишь?
Тот страшный сон с разбитым самолетом?
В котором я кричу, а ты меня не слышишь,
где мы на дно летим автопилотом.
 
 
Признайся, ты все еще помнишь
медовый привкус в тихом полумраке?
Как в аромате тела добровольно тонешь,
тогда сошлись все звезды в темном зодиаке.
 
 
Прошу, не говори, что любишь.
Меня давно не удивить словами.
К чему ты прикасаешься – все губишь,
ты правишь болью и кровавыми слезами.
 
 
Пообещай одно: что навсегда исчезнешь
и где-то в другом мире будешь рушить жизни.
В чужих объятьях заново воскреснешь,
а мне не по пути с твоим немым цинизмом.
 

Я смотрю на тебя и точно знаю

 
Я смотрю на тебя и точно знаю:
мы такое уже проходили.
Я уже ходила по краю,
не хочу, не могу – извините.
 
 
Я уже влюблялась бездумно,
хочешь, весь роман распишу по главам?
Как назло, интересный, мудрый,
с нежным запахом табака и драмы.
 
 
Я боюсь до тебя дотронуться,
а сама все для этого делаю.
Мне в глаза смотреть твои хочется,
да и ты не скрываешь влечения.
 
 
Ты прости, что у нас не получится,
прекратим этих чувств проявления.
Просто знаю,
чем все закончится,
но спасибо за вдохновение.
 

Почитай мне

 
Почитай мне стихи при встрече.
Неужели о многом прошу?
Сердце жадно до твоей речи,
только этого очень хочу.
 
 
Обними меня, как родную.
Дай в объятиях твоих ожить.
Промолчи, если любишь другую.
Люди могут двоих любить.
 
 
Поцелуй меня сильно и сладко,
как в кино, когда титры идут.
Я мечтаю об этом украдкой,
каждый сон о тебе берегу.
 
 
Расскажи про меня всему свету,
пусть вокруг все про нас говорят.
Я хочу быть тобою раздета,
от одной только мысли – «Заря».
 
 
Мне бы разум отвлечь – а нечем,
я до боли язык прикушу.
Почитай мне стихи при встрече.
Неужели о многом прошу?
 

Мне страшно

 
Мне страшно так его предать.
Вдруг на лице слишком явно написано.
Боюсь именем твоим его назвать,
я засыпаю с ним, пока тебе навстречу мысленно.
 
 
Как много мне ролей теперь играть:
влюбленной, любящей, любимой – искренне.
А как тебе стихи ему читать?
И врать, что это просто текст, – немыслимо.
 
 
Я ночью только им могу дышать,
глаза не закрывать, творить любовь неистово,
чтоб именем твоим его случайно не назвать,
отчаянно купаясь в мрачной истине.
 

Стихов не осталось

 
Стихов не осталось.
Сажусь писать
прощальное письмо.
Честно?
Я устала
ждать звонков и адекватных слов;
То хочу,
поехали,
красиво –
то исчезну,
просто сон,
не рушу.
Я тебя, наверное,
нарисую,
в краски вмешивая
душу.
Я сама тебя короновала
и сама же вырву из груди.
С самого начала знала,
не твоя.
Не мой.
Не по пути.
Подарю картину молчаливо –
ты же, знаю,
любишь драму?
И добью чернилами
со следом помады.
 

Люди прекрасны

 
Люди прекрасны в своем уродстве.
Я давно не курю и не верю
в любовь до гроба,
верность и благородство.
Человек живет как может
и любит как умеет.
Люди несчастны в своей влюбленности –
все проходит,
и она проходит,
и в нечеткой определенности
разъебывают вдребезги
и уходят.
Люди отчаянно за что-то борются:
за семью,
за мечту,
за принципы, –
кому повезло – те молятся,
а мы сдохнем виновными реалистами.
 

Есть песни

 
Есть песни, тобой отравленные.
Есть места, тобой изувеченные.
Мы были глупые, страстью пьяные
и сердца друг другу калечили.
 

Недо

 
Недолюбовники.
Недодрузья.
Недовраги.
У вас всегда все как-то «недо».
Понять пытаюсь,
как вы все-таки смогли
с таким-то в вашей жизни кредо.
«Я не люблю, когда наполовину» –
мне с детства строки отзывались.
Не мальчик нужен мне – мужчина:
чтоб говорил «хочу»,
не сомневаясь.
Чтоб говорил: «Могу
отвоевать у мира»,
чтобы брал жестоко
и любил красиво.
Мне нужен кто-то, равный
по силе и накалу, –
мне показалось, справитесь.
О, как я ошибалась.
Мне безобразно скучно
быть постоянно «пере»,
чтобы это ваше «недо»
хоть как-то перекрыть.
Смешно –
но, как обычно,
я вынуждена первой
писать: «За все спасибо» –
и молча уходить.
 

Сила в честности

 
Сила в честности,
сила в слабости
и в умении признаваться,
чьи объятья приносят радость,
 
 
кого хочется утром касаться.
До сих пор иногда мыслями
я тону в твоем нежном голосе,
задыхаясь в несправедливости,
когда ты, утыкаясь в волосы,
так отчаянно прятал истину,
пока я была в невесомости,
абсолютно душою голая,
распахнув ворота крепости,
безрассудно к тебе готовая,
несмотря на логику, ехать.
 
 
Мне не страшно
вот так, с открытою,
не скрывая за пошлым смехом
то, что несколько раз разбитое,
оставаться собой не помеха.
 
 
Я люблю красоту и правду,
а не игры,
золотом шитые,
у меня вместо сердца громада
чувств без края, тобой недопитых.
 

За всё приходится платить

 
За всё приходится платить,
за вдохновенье – тоже.
Ты создан, чтобы не любить,
и вряд ли по-другому сможешь.
 
 
Мне не за что тебя винить,
но, дорогая муза, все же
приходишь ты, чтобы губить
и сердце нежное тревожить.
 
 
Тебя должна благодарить,
и каждый, кто читает, должен.
Я ж создана, чтобы любить,
и в этом вряд ли ты поможешь.
 

Можно ночью засыпать с другой

 
Можно ночью засыпать с одной,
А влюбленным быть совсем в другую.
Хочешь – пей, а хочешь – волком вой,
после первой начинай курить вторую.
 
 
Выходя из спальни, дверь закрой,
чтобы написать той самой «Я тоскую».
Она кажется иллюзией, мечтой,
возрождением в твою жизнь пустую.
 
 
У тебя нет сна и потерял покой –
завершай быстрее жизнь былую.
С новой ты по-новому герой!
Уходи скорей и оставляй родную.
 
 
Радость и любовь в тебе волной:
«Я впервые с ней вдвоем ночую!»
Друг вздыхает над очередной,
зная наперед главу вторую.
 
 
Вот ты ночью засыпаешь с той!..
А влюблен опять совсем в другую…
Хочешь – пей, а хочешь – волком вой,
к сожалению, я тебя не расколдую.
 

Я не вижу тебя сквозь буквы

 
Я не вижу тебя сквозь буквы,
запятыми тебя не делю.
Не ищу в тебе больше друга
и влюбленного не ищу.
 
 
Мне почти все равно на встречу,
ту случайную в декабре.
Не бывает в любви без осечек,
восемь, тридцать через тире.
 
 
Все, чем я тебя наделила,
подарю осторожно другому.
Каждой клеткой тебя отпустила,
навсегда незнакомый знакомый.
 

Июньское

 
Ехать, ехать,
ехать, ехать
от людей и от себя,
обиженное лето
сжигая и губя.
Июнь как будто проклят
и делится на ноль,
а так хотелось мокнуть
под пламенным дождем,
закутываясь в руки
чужие, не мои,
и, утекая в звуки
нечестной тишины,
лететь и губ касаться,
изученных давно,
и нежно опускаться
на голубое дно.
Ты мне опять приснился,
одетый в черный дым,
сказал,
что заблудился,
что будет лучше с ним.
Сама все знаю,
хватит
вести себя вот так,
как будто что-то значат
мои тогда слова.
как будто понимаешь,
как будто бы вдвойне
ты больше других знаешь,
так расскажи и мне.
Зачем мы все живем?
И что там после смерти?
Какого смысла ждем?
К чему вся эта жертва?
В чем смысл «быть»?
Нечаянно влюбляться?
Потом в пустыне стыть
и снова ошибаться?
Я разодета в счастье
была до той внезапной,
душа теперь во власти
земной и непонятной.
Мне б ночью раствориться
в запахе, растаять
и пошло, в такт кружиться
и чувствовать –
живая!
 

Ненавижу это «был недавно»

 
Ненавижу это «был недавно»,
ненавижу эту тишину.
Я стараюсь оставаться правильной,
но не знаю, сколько так еще смогу.
 
 
Нелогичной силой к тебе тянет,
нелогичной силой – и тебя ко мне.
Ты, конечно, это отрицаешь.
Ври другим, пожалуйста, не ври себе.
 
 
Я тебя прекрасно понимаю,
мы в одном сейчас живем огне.
Я тебя как будто знаю и не знаю.
Так приятно у тебя жить в голове.
 
 
Может, зря я сердце открывала,
надо было дальше роль играть.
Я так тщательно эмоции скрывала,
а теперь застыла между «не могу» и «ждать».
 
 
Говори, что чувствуешь, – мне мало,
нам же нравится на лезвии стоять,
и пиши, наверно, лучше, когда пьяный,
чтоб не надо было мне тебя в тебе искать.
 

Мы говорим «люблю»

 
Мы говорим «люблю»
по сто раз в день
и разным людям.
Скажи, мой милый,
почему
не говорим «люблю»
друг другу.
Боишься ты?
И я боюсь.
Хотя куда уже сильнее
связать желание с испугом,
открыть за ребрами дыру,
оставленную прошлым другом.
На мягких лапках,
чуть касаясь
души сквозь
пламенные губы,
и, проклиная за усталость,
мы ждем расплавленное грубо.
Сходя с ума
и в сообщеньях маясь,
румянец скрыв за слоем пудры,
«твоя, твоя»,
не притворяясь,
скажу я шепотом под
утро.
 

Я тебя не люблю

 
Я тебя не люблю,
ты мне даже не нравишься.
Вечерами не жду,
все равно, с кем ты маешься.
Я тебя не хочу,
зря так сильно стараешься.
Скоро я улечу,
а ты с ними останешься.
Я тебя не могу,
даже если и хочется.
Я талантливо вру,
знаю, чем все это кончится.
На слова не ведусь,
Слишком рано испорчена.
Я в тебя не влюблюсь –
не хочу в эту очередь.
 

Ты тоже?

 
Ты тоже это чувствуешь, скажи.
Я не одна бездумно в этот омут?
Какой спектакль под названием «Жизнь»!
Я мыслями не здесь, я в раскаленной коме.
 

Прошло?

 
– Прошло?
– Прошло.
– Совсем прошло?
– Совсем. Зачем мне пишешь?
– Просто.
– Просто?
– Ты мне приснился.
– И?
– Что и?
– О чем был сон?
– О нас.
– Хороший сон? Мы были счастливы?
– Хороший, да.
– А что сейчас? Ты счастлива?
– Я да, а ты?
– Я вроде тоже.
– Ты видишь сны про нас?
– Бывает: жалко, редко.
– Жалко?
– Да.
– Не понимаю. Ты сказал – прошло.
– Соврал.
– Зачем?
– Не знаю.
– Странный, как всегда.
– А ты не странная? Спустя четыре года написать: «Прошло»?
– Наверно, странная, и сон был слишком яркий. Прости, что разбудила.
– Я не спал.
– Так поздно?
– Когда кому-то снишься, то не спишь.
– Возможно. Ты не ответил. Почему соврал?
– Ты счастлива. Не будем портить.
– Да.
– Но ты пиши, когда захочешь. Я для тебя всегда не сплю.
– Спокойной ночи.
– Да, спокойной.
 

Какая глупость!

 
Какая глупость! Снова те же грабли!
Красивый и талантливый, смешной и увлеченный.
Когда-нибудь излечится та травма,
которую я в кабинете столько лет
хочу прожить с начала до конца.
А доктор, как обычно возмущенный,
все удивляется моим словам про карму.
А что это тогда?
 
 
Не может быть вот так вот, без причины,
меня тянуть к таким же, как и я.
Смотрю и думаю: «Какой мужчина!»
Не будь я трезвая, я все бы отдала.
И молодость, и поцелуи – всю себя.
Не думая, не сомневаясь ни секунды.
Какой же ты чудной!
Я ранена давно, и ты такой же,
ты ж понимаешь: я – случайная, а ты – очередной.
 
 
Ты нравишься мне тем, что я опять пишу.
За это искренне тебе спасибо.
Но дальше что? Тебе еще гулять, а мне бы дом у моря.
Поэтому не рушь все, что я строила, прошу.
Давай оставим незаконченной историю.
Вся правда в том, что всем нужна любовь,
а нам с тобой нужна – неутоленная.
 

Я надеюсь, что тебя не встречу

 
Я надеюсь, что тебя не встречу,
не увижу голубых печальных глаз,
отвернусь, закроюсь, не замечу,
только б выпал мне так сделать шанс.
 

Вы так спокойно говорите «Я люблю»

 
Вы так спокойно говорите «Я люблю»,
как будто эта фраза ничего не значит.
Зачем вы так со мной, я не пойму.
Наверно, вы игрок и не могли иначе.
 
 
А мне теперь бы проглотить два слова,
переварить, забыть, увлечься кем-то
и сделать все, чтоб голос ваш не вспомнить.
Не ждать сердечка, обновляя ленту.
 
 
Как хорошо, что мы никто друг другу,
и как же грустно, что друг другу мы никто.
Я счастлива, и я люблю супруга,
а вы не приходите больше в том пальто.
 

Я скучаю

 
Я скучаю по твоему смеху,
но так было нужно, понимаешь?
Ты и сам тогда один уехал,
где и как ты – до сих пор не знаю.
 
 
Это правильно, что мы расстались?
Я ушла, и ты – за лучшим миром.
Почему мы ни минуты не старались
выйти из иллюзий и квартиры?
 
 
Ты же мудрый, я – такая тоже,
вместе срок давали молодым,
а тридцатого мурашками по коже
нацарапали: «КОНЕЦ!» – очередным.
 
 
Ты прости, что я опять стихами
вековечу прочность своих чувств.
Я хочу не ужинать слезами,
без тебя ВСЕ заново учусь.
 

Жили как могли

 
Жили как могли, любили как умели
в иллюзии обыденности дней.
Когда сломалось все и кто виновен,
сейчас не важно, стоя за чертой,
 
 
на пепельных останках дома,
согретого сердцами и одной мечтой.
В тумане израсходованного счастья,
где каждый тысячу раз прав,
 
 
теперь такое же количество раз сломлен,
на ностальгии по любви распят.
Пытаются смириться с новой нормой,
пока в объятиях ненужных спят…
 

Зачем тебе я рассказала?

 
Зачем тебе я рассказала,
что для меня больней всего?
Чтоб ты все сделал идеально
и не оставил ничего…
 
 
Взамен растерзанному и живому,
взамен красивых, смелых чувств.
Я голос твой почти не помню
и жить без твоих глаз учусь.
 
 
Без сообщений поздно ночью
и без эмоций на разрыв.
Остались только многоточие
и новый, без звонков, тариф.
 
 
Я не желаю тебе счастья,
тебе в нем неуютно и смешно.
И как-нибудь на твое «здравствуй»
скажу я жгучее: «Прошло».
 

Не вычеркивай меня

 
Не вычеркивай меня из своей жизни,
сколько хочешь скажи:
«Не люблю!»
Мне молчания нет ненавистней,
я любые слова претерплю.
Ты не любишь,
и я тебя тоже.
Не люблю.
Не люблю.
Не люблю.
Как забавно, что сердцу дороже
не покой,
а твое:
«Не люблю!»
Позвони мне в какой-нибудь вторник:
ненавидь,
обзывай,
не люби.
Ничего нет страшнее игнора.
Мое сердце,
прошу,
не губи.
 

Пишешь, что сильно скучаешь

 
Пишешь,
что сильно скучаешь.
Ты же знаешь,
я пахну, как осень.
Я тебя чувствую,
понимаешь?
Позвони.
Увидимся ровно в восемь.
 

А помнишь, взрослые…

 
А помнишь,
взрослые казались мудрыми
и верилось в одну и на всю жизнь?
Папа в школу будил меня утрами,
и мама перед выходом:
«Дочур, ты хорошо учись!»
Тогда все как-то легче проживалось:
влюбленности, предательства друзей.
И в нежном возрасте, как оказалось,
любовью, как ветрянкой,
можно без врачей.
Калейдоскопом в памяти
проносятся года –
была я, помню, Фиби
и любила Сашу…
Никиту,
Тёму,
Ярослава,
был еще Илья –
как четверти, сменялись мои краши.
Уроков после
каждый день на кухне
в деталях
я рассказывала маме,
как шапку новую порвал Андрюха,
как достает меня Егор,
а почему – не знаю.
Сейчас не маме,
а подругам в чатах
мы выворачиваем душу и совета ждем.
Но иногда так хочется
как раньше –
с сестрой в обед
в окно кричать:
«Идем!»
Сериал про волшебство давно закончен,
теперь мы сами взрослые,
с сердцами забинтованными.
И сверху,
дрожащими держа баллончик,
я равнодушно вывожу:
«Разочарованные».
 

Я говорю

 
Я говорю: «Ночь делает все лучше», –
ты говоришь: «Ночью просто темно».
Я говорю: «Дождь – это романтично», –
ты говоришь, тебе это все равно.
 
 
Я говорю: «Мечтаю быть на обложках,
билбордах, сниматься в большом кино».
Ты говоришь: «О чем ты, крошка?
Забудь, нам этого не дано».
 
 
Я говорю: «Ты знаешь, милый,
я сильно верю в себя, прости.
Знаю, ты мне не подаришь крылья,
но, пожалуйста, не мешай им расти».
 

Город засыпает

 
Город засыпает, просыпаются бывшие,
вылупляются цыплятами в «Телеграме».
Из кружочков глазами выпившими
тизером становятся для сериала.
 
 
Меня очень любили мои мужчины,
ненавидели, кстати, тоже очень.
Может, натура моя – причина,
может, «Спишь?» в три часа ночи.
 
 
Ну а что? У любви нет срока давности.
Я считаю, все «мои», пусть и прошлые.
Ретроградной Венеры шалости
вдохновляют ночного художника.
 
 
И вечером, когда творить так хочется,
все говорят, я – королева драмы.
Ничто меня не вдохновляет ночью,
кроме сердечек бывших в «Инстаграме»[1]1
  Meta Platforms Inc. признана экстремистской организацией на территории Российской Федерации. (Прим. ред.)


[Закрыть].
 

Приезжай

 
Приезжай, будем смотреть на луну
и как люди спешат куда-то.
Ну куда от тебя я уйду?
Мне кроме рук твоих – ничьих не надо.
 
 
Приезжай, будем друг друга любить,
как в кино, – по-другому не можем.
Сто раз склеенное не разбить
и словами лживыми не уничтожить.
 
 
Приезжай, будем сливаться в одно,
целовать миллиметр за миллиметром.
Если одной и до гроба нам не дано,
выберу в следующей жизни стать ветром.
 
 
Приезжай, даже если не помнишь цвет глаз,
я хочу надышаться твоей сладкой кожей.
Ты не любишь меня – это раз,
но и я не люблю тебя тоже.
 

Осторожно

 
Осторожно,
сердце закрывается.
 
 
Следующая станция –
«Чувства не показывать».
 
 
С тобой нельзя
на длинные дистанции.
 
 
Следующая станция –
«Ничего не связывает».
 
 
Смысл на перроне оставаться?
Следующая станция –
 
 
«Предел».
Выходи.
Прощаемся.
 

Блок II

Девочка

 
На планете апрель девяносто третьего,
ты комочек несешь на руках.
Усталая и в рубашку ночную одетая,
улыбаешься папе в окно в слезах.
 
 
Девяносто шестой, и с малышкой трудно,
она непоседа и очень смешная,
превращает суровые серые будни
в праздник,
иногда, конечно, мешая.
 
 
Девяносто девятый, сентябрь, гладиолусы,
ты ведешь свою девочку в школу.
В твоем сердце любовь и молодость,
и этап в ее жизни – новый.
 
 
Две тысячи третий, четвертый, пятый:
первые туфли, любовь и предательство,
«Ну-ка дыхни!» – от сурового папы.
Девочка взрослая, ей пятнадцать…
 

* * *

 
Она понимает, что так будет лучше.
Вы часто ругаетесь, сидя на кухне.
Девочка чувствует себя ненужной,
что ж, все разводятся – мир не рухнет.
Десятый год, выпускной, экзамены,
девочка едет учиться в Москву.
Дома ждут «нового папы» всезнания,
учит, как жить, ее и сестру.
 
 
Девочке двадцать, готовится к свадьбе,
лишь бы не видеть замену отцу.
Хоть чуть-чуть наперед знать бы…
В новой семье не пришлась ко дворцу.
 
 
Ноябрь, развод, ей уже двадцать три.
Как мантру, твердит день за днем:
«Ты только мамину судьбу не повтори,
А остальное как-нибудь переживем».
 

* * *

 
Девочку вскружили алкоголь и танцы,
и вдруг как в сказке: все красиво и легко.
Но оказалось, есть жена у иностранца,
как он проник ей в сердце глубоко…
 
 
Исплакано ночей – ничем не взвесить.
Израненная девочка стучится в мамин дом.
Ты строго говоришь, что время лечит,
не стоит и слезинки лить о нем.
 
 
Девочка сильная, девочка справится,
новая должность, карьера, Москва.
Милый, заботливый парень ей нравится,
сердце оттаяло, была ты права.
Девочка снова замуж выходит,
все знает, твои советы не нужны.
И ты смирилась с этим вроде,
а на лице морщинки первые видны.
 

* * *

 
Снова развод, переезд, отношения,
новые цели, большие мечты.
Но на тридцатый свой день рождения
девочка хочет, чтоб была рядом ты.
 
 
Часы в самолете, дорога неблизкая,
ты от нервов никак не заснешь.
Обнимешь скоро девочку искренне
и именем ласково назовешь.
 
 
На планете апрель двадцать третьего,
ты подарок несешь в руках.
Усталая и в нарядное платье одетая,
улыбаешься девочке – обе в слезах.
 

* * *

 
Девочка маленькая, девочке тридцать,
все-все твои советы ей нужны.
Жизнь, к сожалению, не повторится.
 
 
Спасибо, мама.
Лучшая –  ты.
 

Папа

 
Чем, скажи, я тебя обидела,
почему ты меня игнорируешь?
Я больше других слез твоих видела,
почему на меня так реагируешь?
 
 
Разве не я тебя поддерживала,
руку помощи и любви протягивала,
раны от развода твои залечивала,
чем могла каждый день помогала?
 
 
Одним днем из жизни вычеркнул,
растоптал все нежное прошлое.
Я эту боль ощущаю физически,
тривиально все вышло и как-то пошло.
 
 
Ты не спросил, чего я хотела,
молча поставил точку на этом этапе.
Не злись, что найти подход не сумела,
за все, прошу, прости меня, Папа…