Текст книги "Наука древнего волшебства, волхвования и чародейства"

«А между тем видим совершенно противное: стол ничем не отделен (уединен) от земли, а электричество в нем скопляется и не уходит в землю; затем прикосновение руки подошедшего человека выводит из стола все его электричество, а гораздо более сильное соприкосновение с полом непосредственно и посредством всех, сидящих вокруг этого стола лиц – не могут этого сделать.»

Конечно, настоящие физики остолбенели от подобных объяснений; но, как бы то ни было, самих явлений они не могли отрицать, потому что они совершались перед их глазами.

Были еще физические объяснения явления движущихся столов, но они мало встретили сочувствия в ученых и публике: для ученых они показались не совсем точными и правильными, а для публики – недовольно удобопонятными, а, может быть, и занимательными…

Между тем, как физики пытались таким образом неудачно объяснить рассматриваемое явление, физиологи начали стараться объяснить его своей наукой: принялись за нервные раздражения, за мускульные сокращения, за месмеризм и проч.

Думали, что эта нервная сила идет круговым движением по всей ручной цепи и этим вызывает в дереве стола силу, действующую в противоположном направлении. Это объяснение частью основывали на том, что от этого вращения стола чувствуется в руке какое-то вытягивание – конечно, от усталости.

Усталость и задержанное кровообращение в таких частях тела, которые были в напряженном состоянии и в одном положении довольно долго, есть совершенно простая причина всех странных, необыкновенных ощущений; действительно, как бы ни было удобно принятое нашим телом положение, мы его сохраняем обыкновенно не больше нескольких минут.

Будем ли мы спать или нить, мы постоянно и бессознательно изменяем положение органов нашего тела; если же мы нарочно будет удерживать ту или другую часть тела в известном, определенном положении, то получатся болезненные припадки, которые могут, наконец, перейти в судороги, обморок и пр.

Из наблюдений оказывается, что спиритическая сила различных лиц бывает очень разнообразна; так, всего сильнее действуют молодые дамы, в период их полового развития; старики больше препятствуют делу, чем помогают ему.

Нередко случается, что вдруг получается гораздо более сильное действие, как только к обществу присоединится одно какое-нибудь лицо; если таких лиц нет, то часто приходится ждать по целым часам начала движения стола.

Предполагали, что начало такого движения обнаруживалось тем, что стол колебался волнообразно; правильнее сказать: он начинал слегка покачиваться, причем обыкновенно слышался небольшой шум, стук, треск. Говорили, что иногда столы при этом раскалывались.

Затем было узнано, что движение, подобное движение столов, могут получить какие угодно предметы: и вот волей-неволей пустились в пляс шляпы, тарелки, стаканы, даже люди.

Но читателю, наконец, любопытно знать, что же говорили об этом обще-наблюдаемом, несомненном явлений знаменитые ученые естествоиспытатели? Они сначала просто-напросто молчали, так как само явление было очень неопределенно и толки о нем спутаны и, очевидно, преувеличены.

Но наконец высказали свое мнение и Ал. Гумбольдт, и Арого, и Фарадей, знаменитый английский физик. Мы приводим здесь целиком мнение этого последнего, как наиболее обстоятельное:

«Обращение столов приписывали то электричеству, то магнетизму, то всемирному притяжению, то какой-то еще неисследованной физикой силе природы, которая может оживлять неодушевленные предметы, то, наконец, обращению земли, влиянию демонических сил и пр.

«Все перечисленные влияния, за исключением последнего, до которого науке нет никакого дела, должны быть исследованы физиком.

«Прежде всего были сделаны опыты, не имеет ли на это движение стола влияние мускульная сила руки, и для этих опытов подкладывали под руки различные вещества: песочную бумагу, клей, стекло, гипс, картон, гуттаперчу, каучук, дерево, цемент и пр.

«Но все это нисколько не изменяло действия: столы вертелись, как будто ничего не было под руками, на них лежавшими.

«Затем нужно было исследовать источник этих движений, нужно было узнать, что чем движется – стол ли руками или руки столом. С этой целью были устроены особые указатели.

«Один из таких указателей состоял из легкого рычага, имевшего точку опоры на столе; более короткое плечо его находилось в сообщении с бумагой посредством иголки; эта бумага могла скользить по поверхности стола; более длинное плечо должно было служить указателем движения.

«Понятно, что при движении стола влево (по воле производящая опыт) и указатель должен был также двигаться влево, так как его точка опоры была прикреплена к столу. Если же, напротив, двигались руки несколько влево и движение не выходило от стола, то указатель должен был двигаться вправо.

«И вот получились какие явления:

«Пока делавшие опыт смотрели на указатель, он не приходил в движение; но затем, когда его от них скрывали или они смотрели в другую сторону, то указатель этот начинал колебаться.

«Если стол не двигался, то все-таки получалось следствие силы рук в том направлении, в котором было желание движения, которое между тем и производилось без ведома производивших опыты.

«Откуда же бралось это движение?

«Вот откуда: мало-помалу пальцы от напряженного давления делались окоченелыми и бесчувственными и получали силу, которая была достаточна для произведения этого движения.»

Нам невозможно здесь излагать все ученое исследование знаменитого Фарадея относительно движущихся столов; мы можем только сказать, что он математически-точно вычислил, что от действия рук получается косвенное давление, которое вполне достаточно для приведения стола в кругообращение.

Но при этом, чтобы не замечать, что мы сами производим такое движение стола, мы должны в значительной степени утолить наши мускулы, нервы и мозг продолжительным сидением все в одном и том же положении.

Вот почему свежее силами, неутомленное общество не производит круговращение стола: оно должно прежде утомиться. Вот почему такое движение производят легче люди слабого сложения, нервные, например, дети, женщины, чем другие.

Это утомление лукаво достигается неудобством положения тела во время сидения за столом, запрещением изменять положение руки, приказанием обращать все внимание на сохранение цепи из рук и пр.

От этого начинаются сокращения и удары ручных мускулов, стук, треск в кисти руки, где скапливается кровь и производит сильную испарину.

Предположим теперь, что вокруг стола село пять человек; стол круглый, на одном столбике, оканчивающемся тремя ножками; диаметр его доски в 4 фута, а весь всего стола 1¹/₂ иуда. Каждое лицо, не замечая этого, производит но направлению рук довольно значительное давление на стол.

Давление это, в начале незначительное, напр., фунтов на 6, затем по мере утомления рук, становится вдвое и даже втрое большим. Давление это не происходит ни в вертикальном направлении, ни в горизонтальном, но в косвенном, и именно под углом 56°.

По законам механики, такую косвенную (диагональную) силу можно разложить на две, из которых одна действует на стол сверху вниз и уничтожается противодействием ножки стола, а другая толкает стол горизонтально т. е. в сторону.

Но так как тут действуют многие руки, то и сил, действующих в одном направлении, а именно в горизонтальном, накапливается довольно много.

Еще тут надо принять во внимание следующее обстоятельство: обе руки производят на стол неодинаковое давление и сообщают ему неодинаковую вращательную силу: орудие, меряющее силу (динамометр), показывает при этом, что одна рука втрое сильнее другой.

Предположив, что здесь правая рука производит давление в 3 ф., а левая – в 8 фунт., вообще вычислено, что левая рука будет иметь перевесь в 2,1 ф. Таким образом, если сидят вокруг стола только 3 лица, то получается сила вращения в 6,3 ф., – сила, очень достаточная для того, чтобы преодолеть трение об пол, которое тоже легко вычислить.

И как только это трение преодолевается, то, понятно, ничто не помешает столу повиноваться вращающей силе, т. е. вертеться. Понятно, что на это явление имеет большое влияние большая сила в правой руке, чем в левой.

Каждому известно, что правая рука и нога сильнее левой: вот почему танцовщица совершает самые трудные свои пируэты на правой ноге. Сапожник скажет вам, что правый сапог надо всегда делать несколько больше левого, а врач прибавит к этому, что болезни левых конечностей чувствительнее для больного и труднее излечиваются, чем правых.

Ученые замечают, что причина этих свойств конечностей, которые бывают и у животных, зависит не столько от большего упражнения правых конечностей, сколько от различной длины пути, который проходит кровь правых и левых конечностей.

Вследствие этого понятно, что левые конечности вообще утомляются скорее правых.

Что сказать теперь о настроении духа тех, кто занимается вращением стола?

Нет сомнения, что оно у всех их одинаково. Но отчего это происходит? Оттого, что внимание всех направлено на один предмет и все сохраняют одно неизменное и принужденное положение.

При том и пример крайне заразителен; так известно, что стоит зевнуть одному в обществе, как и всех разбирает зевота. Были случаи, где с целой больницей начинались судороги, потому, что больные смотрели на судороги одного из среды себя. Наконец, известен случай, что целый женский монастырь принимался мяукать.

Мнение о движущихся столах высказал также ученый француз Шеврель (см. соч. Мори, русский перевод). «Лица садятся вокруг стола, на который опираются руками. У них нет намерения нажимать на него, производить на него такое давление, чтобы он трещал или двигался. Однако, к концу известного времени, – если лиц, которые предаются этому движению, занимает желание знать, когда стол завертится, – действительно часто будет случаться, что стол заскрипит и станет двигаться. Когда же движение уже будет сообщено круглому столу, то давление необходимо сделается боковым и будет ускорять движение стола.

«Очевидно, давление будет происходить от рук, лежащих на столе, и происходить совершенно невольно и бессознательно, – оно будет результатом того, что производящие опыт заняты только мыслью заставить стол двигаться.

«Доказательством, что здесь существует невольное действие мысли на нервы, а потом на мускулы, служит то, что, смотря по тому, думают ли производящее опыт заставить стол вращаться справа налево или слива направо – движение происходит именно в том или другом направлении.»

Теперь о говорящих столах.

Люди серьезные, присутствовавшие при многих опытах над этими столами, могли убедиться в следующем явлении: вопрошаемый стол всегда отвечает производящему опыт только то, что этот последней думает или имеет в представлении. Если вы спрашиваете у стола: который час, сколько денег в кошельке у вашего приятеля и если, делая этот вопрос, не знаете хоть приблизительно всех этих вещей, то ответы стола вообще бывают очень сбивчивы и ошибочны.

До какой степени столы в этих случаях выражают не больше, как нашу собственную душевную деятельность, видно, напр., из следующего: романсы, стихи, музыкальные пьесы, продиктованные столами, обыкновенно по характеру, духу, даже по грамматическим ошибкам вполне соответствуют другим произведениям тех лиц, которым они продиктованы.

Вспомним только, что привычка сообщает даже нашим пальцам бессознательные движения, выражающие различные наши мысли.

Приверженцы электричества объясняют также движение столов по-своему, хотя мы у уже видели выше, что их взгляды несовершенно согласны с физикой.

Эти господа говорят, что электричество есть во всех предметам природы, что согласно и с наукой. От наложения пальцев на стол происходят прикосновение и нагревание – причины, которые, как учит физика, могут возбудить электричество.

Затем оконечности пальцев влажны, а влажность, как известно, отлично проводит электричество. Притом доказано, что в нашем и вообще в живом теле постоянно образуется электричество, и что образование его может значительно усилиться от произвольного или непроизвольного сокращения мускулов.

И вот, когда вокруг стола сядут несколько лиц и положат, как подобает, свои пальцы, то, от дрожания нервов и мускулов и биения артерий в пальцах, раздается довольно заметный треск; затем происходит давление, движение и пр., как нам известно.

Но отчего же стол в своих странных спиритических действиях повинуется нашей воле, если держаться этой идеи? Оттого, говорят защитники электрической теории, что в него переходит наше нервное электричество и он повинуется вполне нашей воле, как будто рука или нога.

Стук столов некоторые объясняют треском в мускулах и сухих жилах рук и ног, потому что были люди, которые упражнением развивали в себе эту способность.

Очень любопытны предостережения самих спиритов относительно возможности обмана при спиритических опытах.

Вот главнейшие из этих обманов.

Легче всего подражать стуку в столе, сопровождаемому или нет его движением. Этому стуку можно подражать, напр., движением ног или производя в самой мебели небольшой треск различными способами.

Наконец есть такой способ: нужно положить на стол обе руки и прижать плотно ладони; при этом можно их так сблизить, что ногти больших пальцев будут соприкасаться. В таком положении, чуть заметным движением мускулов руки можно производить этими ногтями тихий и сухой стук, похожий на стук духов.

Этот шум раздается в столе и еще более усиливает обман; понятно, что таким образом можно слышать и производить столько стуков, сколько угодно, и каждому из них придать такой характер, какой понадобится.

Спириты, однако же, возражают, что эти искусственные стуки существенно отличаются от чисто-спиритных, т. е. стуков духов, что их стуки могут по произволу менять и место, и звучность.

Еще легче произвести так называемое прямое письмо: известны многие химпческие вещества (симпатические чернила), которые отлично служат для этих целей: все, написанное ими, сперва невидимое, делается видимым, т. е. получает темный цвет от действий воздуха, света, каких-нибудь испарений и пр.

Точно также можно переносить предметы с места на место с помощью веревочек, проволок и т. п. Наконец, всем известны фокусы двух спиритов в запертых шкафах – как их там мгновенно развязывают духи и пр.; но такие грубые обманы некоторых шарлатанов могут быть незаметны только для слишком наивных зрителей, с самым ребяческим взглядом на предмет.

Что же особенного, сверхъестественного, чародейственного можно заметить в спиритизме – этом новом отпрыске чародейственных наук?

Очень мало: вращение столов, стук неодушевленных предметов, письмо разных каракуль, из которых только сильное воображение может выделить подобие букв, – какими ничтожными средствами все это показалось бы древнему магу или жрецу! Все на свете измельчало, даже и магия!

Обдумывая описанные нами особенности спиритизма и спиритические явления, мы можем прийти к следующим выводам, а именно: 1) что большая часть этих явлений очень мелки и в сущности ничтожны, 2) что главные из них достигаются некоторыми свойствами нашего организма, которые мы рассмотрим впоследствии, и 3) что все остальные чудеса спиритизма: беседы с духами, превращения веществ и пр. – не более, как дело нашей фантазии или обман чувств, производимый усталостью, усиленным напряжением нервов и особенным душевным настроением, похожим на экстаз или восторженность.

Приведенные нами мнения некоторых ученых – Фарадея, Мори, Шевреля – могут объяснить простое верчение столов, которым одно время занимались почти все и всюду, но достаточны ли они, чтобы объяснить действия некоторых исключительных натур, некоторых действительных, привилегированных медиумов, – например, поднятие стола на воздух, передвижение мебели, тяжелых фортепьяно, разнообразные ощущения и даже боли у присутствующих и другие штуки, совершавшаяся в присутствии людей образованных и любознательных?

Не верить этому невозможно; все это подтверждается многими просвещенными людьми, которые, любя науку, не станут лгать.

Но как же объяснить эти явления, выходящие из ряда обыкновенных? Это мы увидим, далее.

Глава IV. Медиумизм по-индийски

Мы можем пока принять, что спиритизм есть искусство расстраивать и без того некрепкие человеческие нервы и производить в себе и в других род искусственного помешательства.

Замечательно, что в древних индейских книгах – Веды, Рамайяна, Саконтала и других мы находим подробное описание бесчисленных способов расстраивать нервы и также вызывать нечто в роде бешеного исступления, для того, чтобы легче сообщаться с невидимым духовным миром и производить разные необыкновенные действия.

Увы! Ни что не ново под луною…

У индейцев есть, кроме того, очень курьезная книга. Она называется «Уннек-Хат» и между, прочими диковинками учит, как впасть в волшебное состояние.

Сперва догматы, сюда относящееся:

«Дух творческого огня есть создающая сила. Эта сила произвела землю и растения, выходящие из нее, и теплоту, которая производит их зрелость».

Что же надо сделать для того, чтобы стать волшебником?

Индейская книга не затрудняется ответом.

Надо удержать дыхание, т. е, вдыхать до тех пор, пока только можно и пока легкие не переполнятся воздухом. Затем удерживать как можно дольше вдохнутый воздух и произнести 40 раз сряду имя Ом.

Поел этого нужно как можно продолжительнее выдыхать воздух и мысленно посылать его через небесные пространства и связать с мировым эфиром.

Тут надо дойти до того состояния, чтобы сделаться точно слепым, глухим и неподвижным, как кусок дерева.

Нужно лечь на локти и колени и обратить лицо к северу.

В этом состоянии затыкают пальцем одну ноздрю, а другой втягивают воздух, после чего и ее закрывают пальцем, думая в это время о том, что создающая сила находится во всех животных, – в муравье, точно также, как и в слоне; в этих мыслях надо долго оставаться погруженным.

Тут прежде надо сказать «Ом» 12 раз; а во время каждого вдыхания по 80 раз и, наконец, столько раз, сколько можно.

Все это нужно продолжать делать 3 месяца, без боязни, без лености, мало есть и спать; в четвертый месяц явятся к вам духи; в пятый вы приобретете все качества этих духов; в шестой вы сделаетесь чародеем.

Есть и другой способ, так сказать, упрощенный, хотя в сущности не очень легкий. Нужно снизу вверх втянуть воздух с правой стороны, перевести его к пупу, к середине сердца, к горлу и между бровей. Тут надо удержать этот воздух возможно дольше, и он сделается таким образом мировой силой.

Теперь опять надо подумать о великом Оме, который есть всемирный голос, все наполняющий, чистый и нераздельный. Этот голос есть мировая сила; он слышен созерцателю десятью способами.

Вот эти способы или лады: первый голос – крик воробушка; второй – этот же крик, но вдвойне; третий – звук цимбалов; четвертый – стук больших скорлуп; пятый – пение индийской лиры; шестой – звук инструмента, который называется таль; седьмой – звук бамбуковой флейты у самого уха; восьмой – звук инструмента накаужда, ударяемого рукой; девятый – звук маленькой трубы; десятый – звук грома в тучи, ддда, ддда, ддда!

При каждом из этих звуков созерцатель переходит через новое состояние, пока не дойдет до десятого, когда делается чародеем.

При первом – все волосы на теле встают у него дыбом.

При втором – все члены окоченеют.

При третьем – он чувствует во всех своих членах усталость, которая обыкновенно бывает после любовных наслаждений.

При четвертом – его голова кружится и он точно пьянеет.

При пятом – жизненная вода притекает к его мозгу.

При шестом – эта вода стекает вниз его тела и питается им.

При седьмом – он делается распорядителем видения, видит внутри сердец, слышит самые отдаленные голоса.

При девятом – он чувствует себя на столько воздушно-легким, что может переноситься куда хочет и, подобно духам, все видеть и не быть видимым.

При десятом – он делается всемирным голосом, голосом неделимым, он становится волшебником, свободным от всего, и, сделавшись совершенным спокойствием, распределяет покой в мире.

Просим обратить внимание в этой очень любопытной выписке на то, что здесь описаны все явления ясновидящего сомнамбула (см. ниже). Не заключается ли здесь также искусство доводить себя до исступления (экстаза) напряжением воли и страшным утомлением всей нервной системы, подобно тому, как мы видели это в спиритизме?

В этой интересной индейской книге есть еще гораздо более простой способ терять сознание и приводить себя в экстаз; нужно только очень долго смотреть обеими глазами на кончик своего носа и находиться в этом положении до начала судорог глазного нерва.

Но все эти действия столько же мучительны, сколько и смешны, а потому мы решительно никому не можем советовать пробовать их; но мы не сомневаемся, что они могут произвести экстаз, столбняк, наконец даже истерическую потерю сознания через более или менее долгое время, смотря по чувствительности.

Чтобы видеть видения, чтобы достигнуть до явления второго зрения, нужно привести себя в такое состояние которое прикасалось бы ко сну, безумию и смерти. В этой-то способности приводить себя в подобное состояние индейцы особенно искусны и, может быть, некоторые наши медиумы заимствовали у них многие свои странные способности.

Есть ли, например, у науки средства продержать организм в таком положении, чтобы он не умирал, а между тем и не жил?

Относительно растений это делает каждую зиму сама природа: она останавливает холодом движение растительных соков и, стало быть, жизнь, но не убивает ее, иначе дерево весной не могло бы продолжать жить. Смерть и состоит в том, что вместо развития идет постепенная порча организма.

В жизни животных почти нет таких явлений, как сейчас указанное в растениях, если не причислить сюда спячек некоторых животных и возрождений их после того, как они пролежать несколько времени в оцепенении.

Но отчего разрушается тело после смерти? Отчего происходит телесная смерть?

Физиология говорит: оттого, что разрушительное влияние внешних сил и веществ сильнее поддерживающего влияния жизни и, как скоро первое возьмет верх, – тело начнет умирать.

Но мы уже и теперь несколько знаем свойства этих веществ, знаем, что, устранив их, мы можем надолго сохранить от порчи животные и растительные вещества, но все это вообще крайне мало изучено, как и все естествознание.

Однако же эти сведения и соображения делают несколько менее сказочным следующий случай, рассказанный одним англичанином из его пребывания в Индии.

«Это было в 1838 г. Наш лагерь был очень обрадован прибытием одного индейца, который славился во всем Пэнджабе тем, что мог пролежать схороненным в земле, сколько ему было угодно. Эта необыкновенная способность подтверждалась очень многими, самыми достойными веры, лицами. Во многих местах Индии он уже несколько раз повторял подобные опыты.

Приготовили кирпичный могильный склеп; собралось несколько значительных лиц англичан и индейцев, явился и чудодей.

В их присутствии он залепил воском все отверстия своего тела, чрез которые мог попасть в него воздух, за исключением, впрочем, рта, потом он разделся до нага, после чего на него надели полотняный мешок и (что особенно важно), по его требованию, загнули ему язык назад так, что совершено закрыли им гортанное отверстие; тотчас же после этого индеец впал в некоторого рода оцепенение (летаргию).

Мешок, в котором он находился, завязали и приложили печать. Затем положили его в этом мешке в деревянный сундук, запертый висячим замком; сундук опустили в могилу, забросали его большим количеством земли и посеяли рожь; наконец поставили караул.

В течении 10 месяцев два раза наведывались к индейцу, открывали гроб, и индеец все оказывался лежавшим неподвижно, был холоден и безжизнен.

Прошло 10 месяцев; индейца вырыли, отворили замки, разломали печати и вытащили сундук; вынули индейца; сердце его не билось, пульс умолк, ничто не обнаруживало признаков жизни. Для ее возбуждения нужно было очень осторожно всунуть руку в рот и разогнуть язык. Вообще все тело его было холодно, только голова сохранила несколько жизненной теплоты.

Тело облили теплой водой и в нем начали оказываться признаки жизни: через два часа индеец встал, стал ходить и улыбаться.

Он говорит, что во время этого погребения он видит очень приятные сны, но что ему всегда очень тяжело пробуждение; прежде чем он снова получит самосознание, он испытывает головокружения.»

Свидетельства об этой способности индейских факиров так положительны, так единогласны, даже в новейшее время, что она делается несомненным фактом. Есть и теперь в Индии целые религиозные секты (йоги и топазивы), которые считают подобную временную смерть религиозным обрядом, приближающим их к небу и вечном блаженству.

Уже и в прежнее время европейские наблюдатели могли видеть и исследовать подобные необычайные явления, по-видимому, опровергавшая физиологическую науку; так, подобный факт рассказывает англичанин сэр Клод Уед. Факир прежде всего подвергся жесточайшему посту; за несколько недель до своего погребения он питался только молоком и когда его пришлось хоронить, то он был так худ и слаб, что едва мог говорить.

Вот как рассказывают о его вырытии из земли:

Он был погребен в четырехугольном доме, стоявшем совершенно уединенно, посредине сада. В доме были 4 двери: 3 были совершенно заложены кирпичом, а четвертая заперта на замок и запечатана печатью правителя Лагора.

Печать оказалась нетронутою; при том в течении 6 недель его погребения, постоянно стояла у гроба царская стража и один офицер очень часто посещал и осматривал место его погребения. И четвертая дверь была заложена кирпичом, но только до замка, чтобы можно было отворить ее.

Отворили эту дверь и вошли в совершенно темное здание. В нем нужно было спуститься фута на три в помещение вроде кельи. В ней стоймя стоял деревянный ящик, футов 5 длины и 4 ширины, с крышеобразным верхом. В нем находился факир. Он был на замке и запечатан.

Когда ящик был открыт, то в нем представилось глазам что-то завернутое в белое покрывало, собранное и завязанное наверху. Слуга взял в руки эту фигуру, вынул ее из ящика и, закрыв его, положил ее на него.

Келья или склеп был так мал, что стоять в нем было нельзя: надо было сесть. Слуга начал уже обмывать тело горячей водою, но прежде все захотели осмотреть его. Ноги и руки были скорчены и окоченели; голова склонилась к плечу. Лекарь определил, что ни сердце, ни виски, ни пульсы не бились нисколько. Все тело было холодно, только голова была несколько тепла.

Выпрямили руки и ноги и стали обмывать тело горячей водой. В это время слуга сделал лепешку в дюйм толщиной из пшеничной муки и, горячую, положил ему на верх головы, потом снял ее и клал таким образом раза три.

После этого он вынул из ноздрей и ушей воск и хлопчатую бумагу, и только с большим усилием открыл ножом рот; нож нужно было вложить между зубов. Затем следовало расправить язык, С этой целью слуга прижал вниз нижнюю челюсть, стал держать ее левой рукой, а правой старался разогнуть язык, который несколько раз принимал прежнее положение. Потом он натирал несколько секунд веки очищенным маслом – и они, наконец, открылись.

Глаза были тусклы и безжизненно-неподвижны.

Когда горячая лепешка была положена в третий раз на голову, тело начало обнаруживать судорожные движения, ноздри стали шевелиться от дыхания и явилась на всем теле испарина; но пульс все еще был незаметен.

Слуга положил немного масла на язык, так что факир должен был его проглотить. Через несколько минут появилась жизнь в глазах: они получили первоначальный цвет и блеск. Факир мог проговорить дрожащим голосом несколько слов.

От того времени, как был открыт ящик, до того, когда факир проговорил первый слова, прошло с полчаса; в другие полчаса он уже разговаривал, но глухим, слабым голосом, как больной.

Вот еще описание другого подобного случая.

Явился молодой человек, лет 30, который предложил зарыться на месяц. Сделали склеп из камня близ выложенного камнем пруда; он был длиною 12 фут., а шириною 8. На полу его была сделана яма в 3 ф. длиною, 2 ¹/₂ шириною и 4 глубиною; в нее предполагалось посадить этого человека.

Его тело завернули в холст и скорчили так, что подбородок касался колен, ляжки касались нижней части живота, а руки были сложены на груди. Сама могила была выложена камнем и затем сукном, чтобы предохранить тело от белых муравьев и других насекомых.

Могилу закрыли двумя каменными плитами в несколько дюймов толщины и на них насыпали земли. Склеп замазали и поставили к нему караул.

1-го апр. вынули индийца в совершенно безжизненном виде: глаза были закрыты, желудок ввалился, руки судорожно скрестились, но были бессильны, а рот был так крепко закрыт, что можно было открыть его только ножом, вложенным между зубов. Когда рот был открыт, в него влили несколько капель воды.

Тут тело понемногу начало оживать и обнаруживать движение.

Этот индеец затем рассказал, что он к подобным подвигам готовился с ранней юности: он приучался долго удерживать дыхание, а затем крепко закрывать рот, обращать язык назад и долго держать его в таком положении.

Он до погребения тоже питался молоком.

Вот какие штуки может делать человек со своим грешным телом!

Как ни интересны сейчас рассказанные факты, но они еще мало дают материалов для серьезных, научных выводов.

Для этого нужны сотни подобных фактов и нужно всестороннее изучение каждого из них при самых благоприятных для научного исследования обстоятельствах.

Все эти чудеса и искусство производит такие необычайные действия перешли из Индии в Египет, к вавилонским жрецам или халдеям, а потом в Персию.

У древних гвебров или парсов были также жрецы, которые назывались мобедами или, на другом языке (на языке пехлеви), магами. Религию этих жрецов основал Зороастр и изложил в книге Зенд-Авеста.

У этих-то жрецов греки научились таинственной науке, которую и прозвали магией. Но предполагают, что у халдеев магия процветала гораздо прежде Зороастра и что он только заимствовал ее у них.

С тех пор, как древние греки познакомились ближе с персами в малой Азии, они имели много случаев видеть таинственные и, по-видимому, сверхъестественные действия персидских жрецов или магов, и научились многим из их фокусов, которые, и перенесли в Грецию.

Затем мы видим магию повсюду; и в древности, и в средние века она везде означала науку о средствах овладеть силами природы и производить посредством их сверхъестественные явления.

Такими действиями у жрецов считались следующие: вызывание духов, теней умерших людей, различные видения и призраки, средства излечивать все болезни и делать человека долговечным, составление талисманов, т. е. вещественных предметов, получающих разными способами магические свойства, и, наконец, средства превращать одни вещества природы в другие.