Текст книги "Наука древнего волшебства, волхвования и чародейства"

Глава VII. Животный магнетизм

Мы уже не раз замечали, что на Востоке, преимущественно в Индии, отлично известны все средства действовать как угодно на свои и чужие нервы. Посмотрим, не был ли там известен и животный магнетизм. По мнению индейцев, последняя цель всякого земного стремления, спасение, блаженство, к которому стремится всякая тварь, есть исчезновение индивидуума в Браме, «слитие капли с океаном». Но этого исчезновения, этого погружения к Браму можно достигнуть только совершенным освобождением от всего нечистого, вещественного, чувственного. Только тот приобретает силу, равную силе Брамы, кто погружает себя глубоко в божественное, и его «я» вовсе исчезает в первобытном Браме, соединяясь в совершенном самоуничтожении с сущностью божества. Чтобы достигнуть этого, индиeц должен расторгнуть все связи, приковывающие его к земле, и как бы стать выше земли. Только посредством умерщвления плоти и удаления от мира можно подавить страсти и удалить от себя рассеянность. Отшельник, живущий на голой скале и возвышающейся над поверхностью земли, лишающийся всех приятностей здешней жизни, отказывающий себе в самых необходимых потребностях и подвергающей себя самым жестоким подвигам покаяния, – такой человек может достигнуть чудодейственной силы. «Кающийся должен валяться по земле, говорится в книге Ману, – или весь день стоять на пальцах, или, попеременно, то вставать, то садиться. В знойное время года он должен сидеть в жару четырех огней, под жгучим солнечным лучом, в дождь – мокнуть нагой под облачными потоками, в холодное время года – носить мокрое платье. От постоянно усиливаемой жестокости истязаний, да истощится его смертное вещество. И когда слабость овладеет им, он должен отправиться в путь, и идти в прямом направлении на северо-восток, питаясь водой и воздухом, пока его смертное тело не разрушится, а душа не соединится с Брамой», пока он не приобретет той чудодейственной силы, которой подчинено все. То же говорится о подвижнике и в Рамайяне. «Подвижник, сказано в Саконтале, да покрывает тело свое кучами муравьев, колючие растения да обвивают и уязвляют его шею и птицы свивают гнезда свои вокруг плечей его».

Это – чисто-внешние истязания, чувственные испытания, которые, ослабляя тело, укрепляли дух. Но для полного усовершенствовали, для полной свободы духа необходимы испытания чисто-внутренние, духовные.

Для свободы духа, для достижения магической силы, отшельник должен непременно пройти четыре степени духовного развития, усовершенствования, освобождения. Первая ступень есть познание внешнее, приобретаемое посредством опыта или наблюдения, потом, непосредственное, внутреннее познание самого себе, убеждение, что наше я не есть что-нибудь индивидуальное, самостоятельное, но есть часть бескачественного, первобытного Брамы, есть действительное истечение из этого «мирового зародыша», как истечение «капли из океана»; что, далее, природа со всеми своими явлениями есть только призрак, обман (maya). Вторая ступень есть успокоение, тишина чувств и страстей; мудрец, достигнув духовного ведения, должен оставаться спокойным и равнодушным ко всем явлениям чувственной природы.

«Он, подобно слепому, сказано в книге Упанишадах, не видит, не слышит; подобно глухому, и, подобно дереву, же чувствует и не движется». Его не должны тревожить ни надежды, ни страх… ни счастье, ни несчастье, ни радость, ни печаль.

«В дремоте внутреннего созерцания» он должен размышлять только о Браме.

Третья ступень – добродетель внутренняя, нравственная, а не обрядовая, состоящая в исполнения предписанных Ведами обрядов. В силу этой добродетели, отшельник не должен обращать внимания на следствия своих действий, потому что в мире все есть дело самого Брамы, а человек есть только орудие божества. Кто достиг этой добродетели, тот в самом действии уже не действует и это бездействие есть верх деятельности. Это – дремота духа в непрерывном созерцании Брамы, это – сон духа, добытый силой воли в бодрственном состоянии. Этому умерщвлению плоти, этому погружению своего я в первобытного Браму брамины придавали такую важность, что на отшельников смотрели, как на избранных, которые получали долю от силы и естества Брамы; они почитались выше древних богов и своими святыми делами достигали необыкновенной, магической, чудодейственной силы вибути (vibbouti), – перерождения, ясновидения и пр.

В этом состоянии всякий предмет, на который обращена мысль, становится для духа отшельника ясным. Самые мысли других для них ясны. Пред ними открываются самые сокровенные помыслы, самые таинственные изгибы сердца. Дух созерцателя видит даже внутреннее устройство своего тела. Обладая этой необыкновенной силой, дух может выходить из своего тела и возвращаться в него, вступать в другие тела и действовать в них, как в собственном теле. Углубив свою мысль в жизненный дух, душа отшельника может, подобно легкому дереву, плавать по воде; углубившись в эфир, может подыматься в воздухе и летать; углубившись в тончайшие элементы, душа, подобно солнечному лучу, может подняться до луны или до солнца. И ныне часто случается в Индии, что отшельник по целым годам лежит на постели с острыми иглами или качается в воздухе на железном крючке, пробитом сквозь его спину. И ныне Индия считается страной волшебства; и ныне в ней считаются очень многие обладающими волшебной силой,

Что же это за чудодейственная, магическая сила, которой достигали такими жестокими подвигами? В этой силе нет ничего чудесного. Прежде всего нужно обратить внимание на то, что собственно духу отшельника принадлежит магическая сила, что дух может возноситься до луны, проходить воды и пр. Это явление может быть отчасти объяснено, с одной стороны, чисто физиологическим состоянием организма, с другой – психологическим настроением или, правильнее выражаясь, психическою болезнью.

Известно, что нормальная, здоровая деятельность организма условливается нормальной, взаимною деятельностью трех главных систем организма: желудочной, мускульной и мозговой. Нормальная деятельность зависит от преобладания одной системы над другой. Опытом узнано, что атлеты (у которых развиты мускулы) большей частью тупоумны и с тощими желудками; обжоры тупоумны и слабы, ученые люди большей частью тощи и слабы. И чем слабее желудочная и мускульная деятельность, тем напряженнее мозговая. При сильном истощении желудка, при совершенном ослаблении мускулов, при совершенном почти бездействии того и других, напряжете мозга бывает так сильно, что в нем совершаются самые ненормальные явления; фантазия, вследствие мозгового расстройства, рисует самые неестественные, самые странные картины. В этом состоянии возможны галлюцинации, кошмар и т. п. У индейских отшельников, которые питаются очень редко, желудок совершенно истощен, мускулы тоже ослаблены, от того, что не подкрепляются пищею. Деятельность остается на долю фантазии, представления которой направлены чисто на индейский лад. Отшельник стремится к самоуглублению. Вследствие этого, при ненормальном состоянии мозга, фантазия его представляет то, к чему он стремился. Он хотел самопознания, познания своих помыслов и помыслов других, он хотел носиться по воздуху, ходить по волнам – и фантазия в этом случае его покорная слуга. С другой стороны, эта чудодейственная сила или внутреннее просветление, способ достижения которого описывается в Ведах, есть ни что иное, как явления животного магнетизма.

Состояние вибути есть то же, что ясновидение сомнамбул. Наш взгляд подтверждается также исследованием Виндишмана, который в своем сочинении: Die philosophia im Fortgang der Weltgeschichte – доказал, что явления животного магнетизма были давно известны в Индии, особенно в касте браминов.

Читатели, вероятно, не раз слыхали рассказы о том, что такое «животный магнетизм». Они знают, что этим странным именем обозначают уже более 80 лет особенную силу, будто бы находящуюся в некоторых людях и имеющую способность действовать и на тело, и на душу других, подчинять их воле магнетизера.

Так как предполагалось, что эта сила привлекает одного человека к другому (магнетизеру), т. е. действует как магнит, то и назвали ее магнетизмом; но так как, в то же время, и сами магнетизеры с первого же раза поняли, что этот магнетизм совсем не похож на тот, который составляет предмет физики, то и назвали его животным.

Мы сначала должны познакомить вас как с самыми понятиями приверженцев животного магнетизма об этой силе (с теорией животного магнетизма), так и с различными приемами, так сказать, обрядами, которые уже давно введены в магнетизирование.

Понятия о животном магнетизме встречаются, как мы видели, у людей с самых древних времен, и они отпечатлелись во многих магических сочинениях древних народов. Но первый обратил на них всеобщее внимание образованного мира и даже решился приложить их к практической жизни, а именно к лечению различных болезней, один немецкий лекарь Антон Месмер.

От его имени и самый животный магнетизм называется месмеризмом. Просим, однако же, не забывать, что Месмер не изобретатель животного магнетизма, и что он даже не умел привести свои убеждения в строгую, научную теорию.

Вот как магнетизировал Месмер, т. е., какие приемы употреблял для того, чтобы ослабить, усыпить, нервную деятельность магнетизируемого и подчинить ее своей воле.

Он садился спиною к северу и против себя сажал пациента так, чтобы их ноги и колени были в точности друг против друга и прикасались. Потом он почти касался своими большими пальцами того места на груди пациента, которое называется «под ложечкой», но не прикасался его.

Держа таким образом неподвижно и все в одном и том же положении свои большие пальцы, он остальными слегка водил по ребрам и опускался до селезенки. Эти поглаживания, очень однообразные и усыпительные, называются пассами. В это время, для усиления этого действия, магнетизер пристально смотрел прямо в глаза своему пациенту.

Смотря по крепости нервов субъекта, он начинал раньше или позже чувствовать действие этого магнетизма; одни чувствовали теплоту, другие, напротив, холод, а третьи – неприятное состояние, почти боль. Как эти признаки, так и страдания, на которые жаловался, пациент, принимались в соображение магнетизером и пассы видоизменялись.

Вообще магнетизер производил свои пассы на тех частях тела, которые страдали какой-нибудь болезнью.

Но Месмер находил, что не всегда нужно было и это соприкосновение, что в некоторых случаях можно было, издали и не прикасаясь к пациенту, изливать на него магнитную жидкость, которой был переполнен магнетизер.

Вообще Месмер предполагал, что эта жидкость находится во всех людях, но только в некоторых больше, чем в других, и что можно притом развить в себе и усовершенствовать эту жидкость.

И вот он, желая слить в пациента свою магнитную жидкость, вооружается железной или стеклянной палочкой с тупым концом и направляет ее на больного.

Под влиянием одного из подобных намагничиваний, больной или смеялся, или плакал, или кричал: кто зевал очень продолжительно и сильно; кем овладевала икота. Из женщин некоторые падали в обморок, а с другими делался столбняк; словом, со всяким происходили те нервные болезни, к которым он был наиболее склонен.

Теперь любопытно знать, на каких теоретических положениях Месмер основывал свои магнетизирования; как он понимал и высказал свою магнетическую теорию. Вот ряд положений, которые высказал сам Месмер: они знакомят нас и с теми старинными магическими верованиями, на которых Месмер основал свое учение:

1) Месмер прежде всего допускает, что все тела природы связаны между собой особенной магнитной притягательной силой.

2) Посредством чего же сообщается, передается эта сила? Посредством той бесконечно-тонкой материи, которая, как мы уже видели не раз в учениях древних магов и спиритов, разлита во всем мире.

3) На вопрос, какими законами производится магнитное взаимодействие тел природы между собой, Месмер отвечал, что эти законы пока совершенно неизвестны.

4) Надо себе представить, что между телами природы магнитная сила производит колебательные движения, вроде приливов и отливов.

5) От этой силы зависят свойства веществ и все явления природы.

6) Тело человека похоже на большой магнит со всеми его полюсами и прочими явлениями.

7) Вот как Месмер объясняет название – животный магнетизм. Он этим именем называет то свойство животного тела, которое подвергает его влиянию небесных тел и окружающих его предметов.

8) Это свойство, или иначе, животный магнетизм, может быть сообщено и другим животным, а также неодушевленным предметам.

9) Этот магнетизм имеете следующие главные свойства: он может проникать во все тела; может действовать на далеком расстоянии без посредства всякого другого тела; может быть отражен и увеличен зеркалами, подобно свету; он сообщается, распространяется и усиливается звуком; его можно скоплять, сгущать и переносить с места на место.

10) Месмер приписывал, как и следует ожидать, чрезвычайное значение своему животному магнетизму, как в природе, так и в человеческой жизни. Он приписывает врачебные действия электричества и других сил природы одному животному магнетизму.

11) Что касается до отношений его животного магнетизма к обыкновенному (минеральному), то вот как смотрел Месмер на этот предмет: так как, по его мнению, животный магнетизм может действовать и на тело, заключающее в себе обыкновенную магнитную силу, неизменна ее нисколько в этом теле, то, значит, животный магнетизм есть сила, независимая от минерального.

12) Что же может излечить этот животный магнетизм? По учению Месмера – все; только нервные болезни непосредственно, а прочие посредственно, т. е. сначала он должен благотворно подействовать на нервы, а потом уже нервы подействуют на болезнь.

Таковы были положения Месмера, сокращенные нами в 12 статеек.

Мы уже видели, что животный магнетизм был известен в древние времена в Индии, что он существует и теперь, но принял другую форму, более сообразную с новой цивилизацией.

Теперь сообщим, для полноты очерка, одно из последующих видоизменений месмеровой теории; это – магнитная теория барона Дюпоте.

Дюпоте берет уголь или кусок мела и чертит им сперва прямую линию, а на конце ее круг.

По его учению, он сообщает частичкам угля или мела такую магическую силу, которая может действовать на больного, прикоснувшегося к этим частицам. Начертав сказанные линии, Дюпоте вел по прямой своего пациента, который, от действия магнетизма, подойдя к кругу, воображал, что он готов упасть в бездну.

Его учение и магнетическая практика основывались на мысли о существовании всемирного света, о котором мы уже говорили; в этом-то свете впавшие в магнетический кризис видят все образы и отражения мысли.

Этот свет может быть сильно отражен и разлит посредством могущественного прибора, поглощающего этот свет; Дюпоте назвал его магическим зеркалом.

Что же это за зеркало?

Это зеркало очень не зеркальное; оно не больше, как плоских кружок, покрытый угольным порошком. На этом угле свет, выпускаемый впавшим в кризис и самим магнетизером, соединившись вместе, вскоре окрашивает и осуществляет все формы, соответствующие их нервным впечатлениям.

В этом, по истине, магическом зеркале являются для человека, впавшего в сомнамбулизм, такие же грезы, какие производят опиум и гашиш; одни из них очень веселые, другие, напротив, мрачны; надо поскорее оторвать больного от этого зрелища, иначе он впадет в судороги.

Таких же результатов достигал другой из новейших магов, известный Калиостро: он думал, что таким зеркалом может служить поверхность воды. Действительно, если смотреть долго и внимательно на воду, то она понемногу смущает и ослепляет зрение и вызывает грезы (галлюцинации) в мозгу.

Зеркало барона Дюпоте утомительнее вообще для нервной системы; но нет сомнения, что вода Калиостро имеет гораздо более сильное влияние собственно на мозг.

Наша магнетическая жидкость, говорят эти старинные магнетизеры, вытекает из наших нервов и мозга и изливается на магнитную жидкость другого тела, овладевает им и связывает, соединяет его с нашим.

И вот, если таким образом скопится магнетическая сила магнетизера в его пациенте, то, так как в нем сила другого человека, то очевидно, что и действия его не могут быть его собственными, а являются не более, как действиями самого магнетизера.

Стало быть мудрено ли, что магнетизер может (и должен иметь возможность) заставить пациента видеть то, что он сам видит, преодолеть отвращение, ненависть к какому-нибудь человеку (тут основание истории разных привораживаний), наконец, говорить его мысли, даже его слова, нередко на языке, совершенно неизвестном говорящему?

Все это действительно может и должно совершаться, если магнетизер может иметь описанное влияние на своего пациента; с другой стороны, если такие факты есть, то, значение, магнетическая сила и ее чудесные, магические свойства и действия – не выдумка.

Но, к сожалению, ни о том, ни о другом нельзя сказать ничего положительного.

Но если факты подтвердят все это, то тогда мы получим объяснение многих магических диковинок древних и новых времен, а именно: оракулов дельфийских, додонских, сивилл, пифий, магнетического сомнамбулизма, ясновидения, медиумов, говорящих столов, предчувствий, привораживания и проч.

Итак, соединение, слияние со всемирной силой – вот источник, безграничного человеческого могущества.

Но что это за сила?

Это – сила, которая встречается везде, где только говорится о магических, сверхъестественных действиях; магия старалась овладеть ею, чтобы производить свои действия; многие считают эти действия делом нечистой силы; об этой силе говорят римские и александрийские философы, а также и новейшие.

Но опять-таки, что же она такое?

Ни больше, ни меньше, как совокупность всех законов природы в одно мировое целое, в мировой механизм. Понять ее сущность – вот была во все времени задача таинственных наук… Но не составляет ли это и теперь задачу наших наук, которые провозглашают себя столь точными, не таинственными?

Вся заслуга Месмера в том, что он подметил и приложил к делу некоторые, тогда еще мало известные, явления экстаза, столбняка и вообще нервных болезней.

Вот как в новейшее время объясняют лучшие медицинские писатели различные странные действия месмеризма, о которых мы говорили выше.

Вообще, некоторая из так называемых животно-магнетических явлений принадлежат истерике, столбняку, падучей болезни и экстазу, а другие – гипнотизму и особенному виду сомнамбулизма, о котором будет сказано в своем месте. Мы увидим, что магнетизм представляет почти те же явления, что и сомнамбулизм.

Да и приемы магнетизирования те же, что и приемы другого действия на нашу нервную систему, известного под названием гипнотизма, исследованного уже медициной.

Всеми этими способами стараются произвести мозговое полнокровие и ослабление нервной системы; все это погружает субъекта в сон и производит явление сновидений, грез или бреда.

На сколько удовлетворительно это объяснение и охватывает ли оно все явления магнетизма и сомнамбулизма – предоставляем судить читателям.

Чем же объяснить нечувствительность намагниченных к разным физическим страданиям?

Совершенным ослаблением нервной чувствительности; мы чувствуем нервами; стало быть если нервы потеряют всякую силу, то мы и чувствовать ничего не можем. Такое действие на нервы производят – эфир, хлороформ, некоторые ядовитые вещества, наконец, может быть, и магнетизм.

Мудрено ли, что намагниченный может вовсе не чувствовать, когда его будут колоть, щипать, сдирать с него кожу, даже подвергать его различным болезненным операциям.

Так восточные дервиши (род магометанских монахов и юродивых) и факиры приводит себя в нервную нечувствительность самыми разнообразными средствами: то повторяют одну и ту же фразу или слово, то совершают какое-нибудь однообразное движение, то, напр., беспрерывно смотрят на солнце или держат одну руку поднятой вверх и т. п.

Во многих сочинениях вы можете прочесть об отвратительных обрядах некоторых изуверов в северной Африке, напр., в Алжире. Там они, приготовив себя надлежащим образом, начинают глотать осколки стекла, гвозди, змей, ящериц, лижут раскаленное железо, берут его руками, не обжигаясь, даже режут себя ножами, саблями и пр.

Как же могут они все это делать, все это выносить?

Очень просто, – разрушив чувствительность нервов разными утомительными предыдущими действиями.

Так, они предварительно пляшут и кривляются до изнеможения, повторяя какое-нибудь одно слово, напр., аллах.

Сибирские шаманы впадают в состояние экстаза вследствие однообразных ударов в бубен. Татарские колдуньи, чтобы призвать духа, поют песни. Zauias – мистическая секта в Алжире, по словам Генерала Дома (Daumas), приводят себя в экстаз музыкой и криком. Мы прибавим к этому, что музыка, как возбуждающее средство, употребляется у диких народов не для одних религиозных целей. Древние германцы свои общественные собрания сопровождали необыкновенным шумом, чтобы привести себя в возбужденное состояние. То же мы встречаем и теперь у некоторых племен Африки.

О возбуждающем значении усиленного телодвижения, в виде кружения дервишей и хлыстов, пляски баядерок, шэйкеров и шаманов и пр., мы уже говорили. Следовательно и наш невинный вальс ‑ есть тоже одно из средств, способствующих экстазу или волшебному состоянию.

Физическая боль, раздражая нервы, производит в то же время и возбуждение их. Это служит объяснением ношения волосяных одежд и вериг на теле, самобичевания католических монахов, видимому пренебрежению атмосферических влияний у русских юродивых и т. п. Кроме того, в состоянии полного экстаза является нечувствительность к страданию, производимому внешними деятелями. Шаманы в это время жгут себя огнем и режут острыми орудиями без всяких признаков боли. Сектанты названной нами выше секты «Zauias», во время экстаза, трут себе лицо колючими листьями кактуса и даже глотают их, лижут раскаленное железо, ложатся обнаженным телом на сабельные острия и т. п.

В рассуждениях о магнетизме, спиритизме и пр. всего важнее – иметь под руками случаи, факты, совершенно достоверные и вполне обстоятельно-изложенные; но, к сожалению, очень многие причины мешают разработке относящихся сюда фактов. А потому каждым из них, носящим более или менее отпечаток достоверности, мы должны дорожить, как очень важным документом.

Недавно французский ученый писатель де Муссо заявляет в своей книге результаты своих личных наблюдений над магнетическими действиями Регаццони 18 мая 1856 года.

Трудно предположить, чтобы какой бы то ни было писатель решился лгать в своей книге; конечно, можно написать неверные факты, не желая вовсе обмануть читателей; можно не так взглянуть и не то заметить под влиянием увлечения какой-нибудь односторонней идеей.

Может быть в этом окажется несколько виновным и де Муссо, но во всяком случае его рассказ так любопытен, с таким чародейственным отпечатком, что нельзя не привести его здесь.

Сеанс продолжался от 8 часов вечера до полуночи.

Встает молодая девушка, ей завязывают глаза и герметически затыкают уши. Затем магнетизер говорит, что по одному знаку кого-нибудь из зрителей он разом заставит ее упасть на землю, как пораженную громом, и что он совершит это действием своего магнетизма.

Он становится поодаль от нее; она решительно не знает, какого рода опыт должен над ней произойти.

Вдруг она падает. Можно было подумать, что она расшибется, но магнетизер уверил, что магнетизированные никогда не причиняют себе никакой боли.

И вот полная, рослая, лимфитическая девушка распростерта на земле; голова ее, однако же, не касается до земли; одна рука остается в воздухе; она окоченела, и недвижима, точно статуя.

Затем следовал второй опыт: зрители выбирают место на полу, Регаццони чертит воображаемую линию и, не касаясь пола, изливает на него свою магнетическую силу; было решено, что намагнетизированный не должен иметь силы перейти за эту линию.

Приводят опять девушку с завязанными глазами; она идет задом. Ее привлекают пассы и она идет свободно; но, как только она доходит до воображаемой магнитной линии, то вдруг останавливается, как вкопанная, точно ноги ее встретили камень.

И это сравнение вполне верно; мало того, что она останавливается, она еще падает вперед со страшною силой, как человек, встретивший на пути под ногами тяжелый камень. Все тело ее сделалось окоченелым, как труп, и пятки ее математически точно прикованы к линии, которую провел магнетизер.

Еще опыт: выбраны три девушки, которые должны подвергнуться громоносному действию магнетизма; он должен повергнуть их в столбняк. Магнетизм подействовал и вот их тела сделались нечувствительны к самым сильным болям; их подвергают испытаниям огнем и железом и они все это переносят невозмутимо.

Подобные опыты повторялись и другими магнетизерами: намагнетизированным производили разные хирургические операции, напр., отрезание женской груди, и это не причиняло пациенту никаких страданий.

Во время опытов глаза у девушек были совершенно открыты, глазные яблоки были выворочены назад; самый сильный, пронзительный свист над ушами, – свист, от которого все зрители вскакивали с мест, – не производил на них никакого впечатления: они хоть бы моргнули, хоть бы вздрогнули.

Но вот что очень странно: магнетизер взял флейту и сыграл на ней религиозную мелодию. Магиетизированные девушки, глухие к самым сильным свисткам, услышали эту мелодию и тотчас вскочили на ноги. Всякий столбняк тотчас же прекращается, как только раздастся подобная музыка, и возобновляется снова с неодолимой силой, как только музыка прекратится.

Это прекращение так быстро действует, что субъекты остаются в том положении тела, в котором были при последнем звуке музыки; вид этот совершенно сказочно-фантастический. Заметьте еще силу действия музыки на таких субъектов: их движения совершенно соответствуют характеру этой музыки; они то медленны и грациозны, то порывисты, лихорадочны, вакхацальны.

И эти три девушки, стоя отдельно друг от друга, между тем так слиты в одно целое магнетической силой магнетизера, что совершают в одно время положительно одинаковые движения, точно по команде, и при том принимают постоянно такие позы, в которых нарушаются то и дело самые основные законы статики.

В нормальном состоянии тела позы эти неминуемо влекли бы за собой падение, вывихи, ушибы; тут же – совершенно ничего.

– Теперь, господа, ‑ спрашивает магнетизер, ‑ не угодно ли вам, чтобы одна из этих женщин испытала внезапную любовь к одному предмету, а ненависть и отвращение к какому-нибудь другому? Предметы можете указать сами.

Были указаны предметы, и опыт начался; магнетическая сила излилась на одну из женщин.

Вдруг она почувствовала непреодолимое отвращение к одному из зрителей, которого совершенно не знала и который ничем не заслуживал этого чувства.

Проходит несколько минут, и девушка почувствовала необыкновенно-страстное влечение.... к кому бы вы думали? – к одному самому невзрачному креслу: она кидается на него, покрывает горячими поцелуями, сжимает в объятиях!

Наконец еще один опыт – и самый странный, самый поразительный. Магнетизер повергает в кресло свежую и крепкую девушку; грудь ее совершенно открыта и свободна. Магнетизер объявляет, что вздует ее груди до чрезвычайных размеров.

Начинается действие магнетизма: груди вздуваются и одна гораздо сильнее и скорее другой; но вскоре они сравниваются и достигают громадных, ужасающих размеров. Верно то, что ни у одной самой здоровенной деревенской кормилицы, еще растолстевшей в городе от хорошей пищи, не было таких колоссальных грудей, как у этой молоденькой девушки.

Естественно было подумать, что такое необыкновенное растяжение тела причинило ей страдание, а потому ее спросили:

– Вам не больно?

– О нет, нисколько, ‑ отвечала она со спокойной и веселой улыбкой.

– И вы хорошо себя чувствуете?

– Превосходно.

Дюпоте рассказывает также следующий случай: намагнетизированная небеременная женщина легла подле беременной ненамагнетизированной.

И вот, под влиянием магнетизера, она начинает чувствовать и даже обнаруживает многие признаки беременности. Это продолжалось до тех пор, пока только магнетизер прикасался пальцем к этой женщине.

И действительно, от этого прикосновения живот ее в несколько минут сделался большим, точно у настоящей беременной.

Приемы магнетизма были известны также римлянам, что мы видим в книгах древних писателей.

Жители восточной Индии и островов Южного Океана имеют обыкновение долго и крепко наминать руками мышечные части тела у людей ослабевших и близких к обмороку.

Гадание в зеркале, принятое у нас в России, есть то же, как надо полагать, самомагнетизирование помощью глаз; когда молодая девушки, с настроенным воображением, с сильной волей и желанием, сидит против зеркала, устремляет в него свой пытливый взор, то, невольным образом, рассматривая себя, магнетизируется собственным взглядом. Кроме того, в этом случае могут происходить явления гипнотизма, как и при всяком пристальном рассматривании блестящего и отражающего предмета.

Банные бабушки, сами того не зная, исполняют некоторого рода магнетические приемы. Само слово: «дай, матушка, я тебя поправлю, авось полегчает», не в смысле выражения, а в смысле исполнения, обнаруживает, что польза магнетизма и у нас в России, хотя бессознательно, но давно уже признана, и кем же – деревенскими бабами!..

При правильном и продолжительном употреблении животного магнетизма, явления магнетизирования в сомнамбуле (усыпляемой) могут быть разделены на шесть главных периодов.

1) Явления первой степени или магнетического бдения следующие: чувство усиленной теплоты или холода, усиленная краснота кожи, испарина, легкость и приятное ощущение. Затем обнаруживаются: холод, тяжесть, скоропреходящая колючая боль в отдельных частях, стиснение в груди, тоска, зуд, жжение и как бы ползание мурашек по коже; потом подергивание и онемение некоторых частей, сильное биение сердца и даже оглушение.

2) Во второй степени увеличивается теплота, и особенно от желудка распространяется по всему телу. Пульс делается полным и скорым; дыхание свободнее и глубже. Веки, отяжелев, смыкаются, не смотря на все усилия открыть их.

Впрочем больные всегда знают, что вокруг них происходит, хотя они и не могут этого обнаружить. Как местные явления встречаются: подобный яркой молнии блеск перед глазами, колотье на концах ручных и ножных пальцев, попеременного пот, то холод конечностей и утяжеление их, ветерок около ложечки, темнота, вздрагивание; при дотрагивании под ложечкой рождается побуждение к кашлю, повсеместный и обильный пот, периодические лихорадочные движения, корчи, местные онемения, нервные припадки, оцепенение.