Текст книги "Оракул"

Глава 18
Шпионские страсти

Культура вечная вдова —

Супруг покоится в Мемфисе…

Н. Клюев

Перед Стеллой Шкодинской никогда не стояло выбора быть красивой или быть умной: несвойственное женщине глубокомыслие было ее второй натурой. «Звездочка» и в детском саду, и в школе умудрялась оставаться вечной отличницей по всем предметам и очаровательной куколкой с оловянным сердечком, потому что живое человеческое сердце не вынесло бы бесконечной муштры, начавшейся еще в утробе, когда ее молодые родители, начитавшись разных модных книжек, сговорились зачать гения, спасителя заблудшего человечества. И их единственной ошибкой было то, что Стелла родилась девочкой. Уязвленные они, однако, не сдались и продолжили ваять из дочурки «совершенного человека». Сероглазый ангел с тонкими золотистыми косицами терпеливо испытывал на себе последствия всех методик по взращиванию гениального чада в домашних условиях. Гимнастика, скрипка, художественная и математическая школы, три иностранных языка плюс латынь, теннис, фехтование, плавание и танцевальная студия все же сотворили свое дело, изваяв из мечтательной и мягкой девушки железную леди, отлаженный и изящный механизм для выполнения любых задач, в том числе и боевых. Но все задания, начиная с синхронного перевода вербальных текстов любой сложности и кончая восточным танцем живота, Стелла исполняла несколько механически, как заученный урок. Во всем остальном она была безупречна. Такая девушка была просто находкой для шпионской, то бишь разведывательной службы, и если монументального Сельдерея можно было уподобить капитану их небольшой бригантины, то Стеллу хотелось сравнить с резной женской фигуркой на носу корабля, безмолвно воодушевляющей экипаж на подвиги.

Внедренные агенты, разбросанные по всему земному шару, само собой не могли присутствовать на инструктажах, и боевой костяк группы составляли всего два сотрудника: неутомимый физкультурник Скиф и безупречная Стелла. Сельдерей ценил агента Шкодинскую за четкость и служебный лоск. Такую ледяную элегантность и исполнительность он видел только в киноэпопее о Штирлице и внутренне обмирал.

Летучие планерки и короткие совещания группы проходили в маленьком деревянном особнячке, но заседание, посвященное «тайне Буратино», оказалось неожиданно долгим.

Облупленная кукла, найденная в могиле, задавала все больше загадок, и отчеты по этому делу звучали все более запутанно и странно, хотя сюжет этой криминальной драмы не был оригинален. К примеру кукла, обнаруженная в гробнице царевича Дмитрия, лишила покоя не только спецслужбы того времени, но и историков новой волны.

– Болванка выточена на токарном станке не позднее сорокового года прошлого века, точнее перед Великой Отечественной войной, – дикторским голосом докладывала Стелла… – Туловище и конечности марионетки вырезаны вручную из ствола ливанского кедра. На спине у куклы сохранилось выжженное клеймо с гравировкой на старонемецком языке: «Мастер Сандивогиус. Магдебург 1938 год», – продолжила Стелла.

– Однако несуразность получается… – остановил доклад Сельдерей. – Когда Толстой написал своего «Буратино»?

– В 1935 году, – отчеканила Стелла, – в 1936 книга была издана в «Сталинградском краевом издательстве».

– В нацистской Германии читали советские сказки? – усомнился Скиф.

Но Стелла уже взяла след и вся подобранная, пружинистая, как вышколенная борзая, шла на запах удачи.

– Ничего невозможного в этом нет, – парировала она с металлом в голосе. – Алексей Толстой довольно долго жил в эмиграции, и у него вполне могли остаться друзья в Германии. В то время оба режима – Сталина и Гитлера – вежливо дружили. Он мог выслать им книгу, а какой-нибудь мастер изготовил по ней марионетку.

– Зачем? – поинтересовался Сельдерей.

– Скажем, для ответного подарка писателю, – повела плечиком Стелла.

– Вторая половина тридцатых – самый что ни на есть разгул репрессий, Вторая мировая на носу, – уточнил Сельдерей. – А этот, как его там, «красный граф», понимаешь, сказочками занимается.

– Действительно, странно… – поддержала начальника Стелла. – Правда, сам Толстой называет сказку романом для детей и взрослых, намекая на особый статус сказки. Но скажите, с чего это вдруг великий советский писатель, уже написавший к тому времени такие шедевры, как «Хождение по мукам» и «Аэлита» внезапно покушается на лавры Корнея Чуковского?

– Пожимать лавры – дело хорошее, – заметил Скиф. Во время совещания он продолжал тренировать ладонь жестким кистевым эспандером, точно выпытывая у него признание.

– Не пожимать, а пожинать, грамотей! – нежно поправила коллегу Стелла. – Вот только поле ему попалось с терниями. В сталинское время всю литературу, а тем более детскую, просматривало на просвет недреманное око цензуры. Тем не менее Толстой сумел протащить сквозь литературную таможню весьма сомнительный груз: настоящую шифровку в обложке детской сказки. Такое впечатление, что персона Алексея Толстого обладала высшей неприкосновенностью, или в «стране дураков» можно было особенно не церемониться? Кстати, именно Парнасов первым заметил торчащие из книги «ослиные уши» и нарушил многолетний заговор молчания вокруг этой книги.

– Накладочка вышла, – с ядовитым торжеством заметил Сельдерей. – Насколько мне известно, Толстой переписал «Буратино» другого сказочника.

– Действительно, «Золотой ключик» написан по мотивам сказки итальянца Карло Коллоди «Приключения Пиноккио». Кстати, «Пиноккио» в переводе с итальянского – это кедровый орех.

– Круто! Буратино – это «Крепкий орешек-5»! – обрадовался Скиф.

– Да, и этот орешек не всякому по зубам. Зачем крупному писателю-патриоту понадобился замшелый Коллоди со своим Пиноккио? Предвидя этот законный вопрос, Толстой объясняет свое обращение в детство подкупающе искренне, и тем не менее как-то подозрительно подробно, точно он вправду «наследил» и теперь спешит обеспечить себе крепкое алиби…

Стелла раскрыла книгу и прочла:

«Когда я был маленький – очень, очень давно, – я читал одну книжку, она называлась „Пиноккио, или Похождения деревянной куклы“. Деревянная кукла по-итальянски – буратино…»

Но эта объяснялка – явная нелепость! С приключениями Пиноккио Алеша, а точнее Алексей Николаевич, мог познакомиться не ранее 1908 года в возрасте достаточно зрелом для любителя сказок. В ту пору ему уже стукнуло двадцать пять! Именно тогда книга Карло Коллоди наконец-то появилась в России.

– Следы заметает Красный Граф, – скривил губы Скиф, – а сам-то сказочку скоммуниздил.

– Нет-нет, плагиатом здесь и не пахнет! Алексей Толстой камня на камне не оставил от сюжета «Пиноккио», – вступилась за писательскую честь Стелла. – Буратино, в отличие от Пиноккио, вовсе не стремится стать настоящим человеком. Для него главное – отыскать заветную дверцу и попасть туда, где еще никто не бывал.

– Ну и что, вам удалось открыть эту дверцу?

– Разве что подобрать… ключик. Золотой ключ – иначе Ключ Соломона – довольно примечательный символ. Так в масонстве и символизме иудейской каббалы именуют магический алфавит. В нем всего двадцать две буквы, помеченные цифрами и особыми знаками. В сказке о «Золотом ключике» тоже просматривается довольно странный цифровой код.

– Шифр? – по-птичьи встрепенулся Скиф.

– Вот именно, – Стелла опустила торжествующие глаза. – Чтобы его расколоть, пришлось вербовать дополнительного агента – Маленького принца из сказки Антуана де Сент-Экзюпери. Эта сказка пронизана такой же беспорядочной на первый взгляд нумерологией, как и «Золотой ключик». Просто диву даешься, зачем авторам понадобилась вся эта занудная цифирь? Нам с точностью до минуты показывают положение стрелок часов, навязчиво сообщают о номерах всех астероидов, близких к астероиду Б-612, нас информируют о количестве музыкантов на крыше балагана, овец в упряжке губернатора и так без конца… Для начала я все пересчитала, ввела в компьютер и запустила программу по числовой дешифровке.

– Что, что ты пересчитала? – упорствовал в своем невежестве Сельдерей.

– Все, начиная с волосков на носу крысы Шушары и заканчивая числом подбородков у начальника города. Потом подошла очередь номеров всех астероидов, лепестков и шипов у розы Маленького принца.

– Ну и что?

– Да ничего особенного: обе сказки – шифровки тайных обществ.

– Масоны!!! Я так и думал. – Обрадовался Скиф, и кистевой эспандер жалобно пискнул в его ладони, точно сознаваясь в преступлении.

– Не совсем верно, – поправила коллегу Стелла. – Хотя по ходу сказки Буратино принимает масонское посвящение шотландского обряда. Сначала он срывает с ноги башмак и запускает им в крысу Шушару. Известно, что в зал таинств неофит вступает разувшись на одну ногу. Кот и лиса завязывают ему глаза и долго таскают по буеракам в окрестностях Города дураков. Масонских адептов также водят по лабиринту из комнаты в комнату или из зала в зал с завязанными глазами. В дальнейшем трактирщик собирается проткнуть деревянного мальчишку вертелом, «как жука», что равноценно символическому удару шпагой при приеме в масонскую ложу.

Шеф военной разведки, Сельдерей не уважал мистику. Вертя в руках облупленную куклу Буратино, найденную в могиле во время эксгумации, он прикидывал, с какого края подступиться к своему тайному сопернику, насмеявшемуся над ним таким нетривиальным способом. В том, что Парнасов жив, он больше не сомневался. Но если в этом деле замешаны масоны, то дело швах! Сельдерей щелкнул Буратино по длинному носу. Любимый герой детства буквально подложил свинью под карьеру полковника.

– Нет, моя милая, в карете прошлого далеко не уедешь, – блеснул внезапной эрудицией Сельдерей, как громовая туча молнией, – я не могу считать вашу гипотезу полезной для следствия. Между Буратино и Маленьким принцем нет ничего общего, кроме вашего чисто женского желания уложить всех под одно одеяло. Ха!

– Насчет одеял вы правы, – чарующим голоском продолжала Стелла, пропустив мимо ушей солдафонский юмор Сельдерея. – Они сшиты в одной мастерской, Мастерской Изиды. Обе сказки и скроены по ее лекалу, но когда имеешь дело с тайными обществами, всегда полезно взглянуть на изнанку масонского шитья: сверху тишь да гладь, а внутри полно узелков и неувязок… Итак, «Маленький принц» был издан в 1942 году, то есть через шесть лет после «Буратино». Книга была написана в Нью-Йорке, куда переместилась в то время масонская столица мира. Вполне естественно, что ни та, ни другая сказка еще не были переведены на языки «дружественных народов», поэтому их появление на свет вроде бы никак не связано. Если бы не одно «но»! На первый взгляд все совпадения в сказках выглядят случайными. К примеру, в руках у героев то и дело мелькает молоток.

– Ударный масонский символ, – опять встрял Скиф с неожиданной для его имиджа осведомленностью.

– Да-да… Сначала Буратино запускает молотком в голову старого сверчка, потом папа Карло ухитряется при помощи молотка отрывать от стены холст с картинкой. Летчик в сказке о Маленьком принце чинит молотком неподатливый болт и даже ремонтирует самолет. Что же это за «мастер», который так обходится с «винтиком»? Еще одно любопытное совпадение: в последних главах обеих сказок сверкает золотая молния. У Экзюпери – это змейка, укусившая Маленького принца.

Стелла достала из сейфа тоненькую плоскую книгу, распахнула на странице с закладкой и прочла:

«Точно желтая молния мелькнула у его ног»!

Молния мелькает и в сказке Толстого: это зигзаг на занавесе кукольного театра «Молния». Что это, случайность или непознанная закономерность? Кстати, а как называется издательство, выпустившее последнюю книгу Парнасова? – поинтересовалась Стелла.

– «Молния»! – развел руками ошарашенный Сельдерей.

– Вот видите? А вы ухмылялись: «Молния» мух не бьет! Итак мы узнали достаточно. Осталась сущая мелочь: определить маркировку тайного общества. В покровах Изиды должны же быть спрятаны хоть какие-то говорящие детали: иголки, крючечки или шипы. К примеру, вспоминая о покинутой розе, Маленький принц всякий раз говорит про «четыре жалких шипа». Это все, что есть у его красавицы! Говорит он об этом ровно четыре раза, чтобы даже рассеянный читатель понял намек. Четыре шипа – это крест. Крест и Роза – эмблема тайного братства розенкрейцеров!

Даже зная потенциальные возможности Стеллы и ее запредельный «Ай Кью», такого от нее не ожидал никто.

«Ну, охренеть!.. – сокрушенно качал головой Сельдерей. – Это под кого же подкоп? Просто фугас под фундамент!»

Полковник Сельдерей был, пожалуй, последним экземпляром «гомо советикуса», этой стремительно вымирающей человеческой породы. Его убеждения были прочны, как гранит мавзолея, а принципы несокрушимы, как цемент Днепрогэса. Но карта Советского Союза постепенно сжималась, как шагреневая кожа, на огне мирового заговора, и все вещество советской идеологии давало усадку, постепенно уплотняясь до пределов черепной коробки Сельдерея. С недавних пор ее строго упорядоченная структура напоминала внутренность переполненного сейфа. На верхней полке хранилась вера в конечное торжество коммунизма, чуть пониже серебрилась борода Карлы-Марлы, а из нее, как язычок Эйнштейна, высовывался красный пионерский галстук. В этих временных пластах все еще подавал сигналы первый советский спутник, запущенный в год рождения Семена Семеновича, и, как атланты, подпирали небо Мальчиш-Кибальчиш и Буратино. Сельдерей уважал Кибальчиша и всей душой любил Буратино, а его маленькую революцию считал триумфом справедливости в отдельно взятой кукольной стране. А тут на тебе: «Масонская шифровка в обложке детской сказки».

– Так был Алексей Толстой масоном или не был? – убитым голосом спросил Сельдерей.

– Сложный вопрос… – почему-то смутилась Стелла. – В «Приключениях Буратино» он явно насмехается над масонскими посвящениями и показывает их обладателей в нелепом и жалком виде. Так творить мог только человек, очень любящий жизнь и ее преходящий блеск, человек мудрый, но с детской солнечной душой. Но включать в участие в масонских играх ничего не подозревающих читателей, тем более детей, дело неблаговидное.

Честный ответ Стеллы немного успокоил полковника и даже пролил некоторый свет. Теснота и темень в черепном бункере с некоторых пор всерьез беспокоили Сельдерея. Слишком крепкий череп и неповоротливое тело когда-то погубили цивилизацию бронированных ящеров, и Сельдерей вовсе не хотел оказаться этим последним динозавром. Полковник тяжелым взглядом впился в Стеллу и дальше слушал не перебивая.

– Программа по числовой дешифровке выявила несколько общих узлов, – невинным голоском продолжала Звездочка. – Первый я назвала «Тридцать три подзатыльника»… Число «тридцать три» конспирологи называют «паролем мастера». В общедоступной литературе по масонству можно прочитать, что в масонской ложе зажигают тридцать три фонаря. На входе кандидата поджидают тридцать три ступени, поскольку все члены масонской организации разделены по градусам от первого до тридцать третьего, высшего градуса. Ввиду особой важности число «тридцать три» еще называют «числом Бекона».

– Бекон – это ветчина? – заинтересовался Скиф.

– Не совсем верно, хотя и близко к истине, – язвительно парировала Стелла. – Френсис Бэкон, не ветчина, а яркий ум эпохи Просвещения, политик, законодатель, философ, и… тайный кормчий розенкрейцеровской ладьи. Конспирологи уверены, что свои самые важные мысли и пометки розенкрейцеры помещали на тридцать третьей странице своих книг при условии оригинальной гарнитуры, и Парнасову было известно это правило. – Стелла указала взглядом на последнюю книгу Германа Михайловича с особыми отметками на тридцать третьей странице.

– Ну и где это число у француза этого, как бишь его, Сент-Экзюпери? Что за имечко выдумали! – ворчал Сельдерей.

– Если честно, в истории о «Маленьком принце» я его не нашла, – чуть смущенно призналась Стелла.

– Ага! – воспрянул духом Сельдерей, предвкушая скромное торжество опыта над разумом.

– Если бы не одно «но». Книга была впервые издана в СССР в 1963 году тиражом триста тридцать тысяч экземпляров и стоила всего… 33 копейки, – невозмутимо продолжала Стелла.

– Значит… – Сельдерей не верил самому себе, – был кто-то еще, кто знал ее секрет?

– Не только знал секрет, но и владел кодами!

– Последний розенкрейцер! – обрадовался Скиф. – Помните, у Ильфа и Петрова последний розенкрейцер загорал на пляже одетым среди голых граждан!

– Этому последнему розенкрейцеру было, что скрывать. В сталинской России масонство и тайные общества находились под запретом. В 1937 году был разгромлен орден Московских тамплиеров, та же участь постигла российских розенкрейцеров. Может быть, ободряющий привет от «Буратино» был адресован последним уцелевшим братьям? В сказке полным-полно тайных кодов и розенкрейцеровских намеков. К примеру, по одному из законов братства, оно должно оставаться неизвестным в течение ста лет. По розенкрейцеровской легенде, основатель общества, Отец Христиан Розенкрейц, прожил ровно сто лет и умер не от старости или болезни, а по зову Бога. И число сто просто обязано появиться в литературных шифровках, отмеченных печатью «Розы и Креста». Ровно сто страниц в первом оригинальном издании «Маленького принца» с авторскими рисунками. Сто лет охранял заветную дверцу старый сверчок у Толстого. «Голос у сверчка был старый и слегка обиженный, потому что Говорящему Сверчку в свое время все же попало по голове молотком…» – прочла Стелла и продолжила с мягкой улыбкой, – да и сам ночной певец с его кротким увещеваньем «ходить в школу» может служить символом просветительского белого масонства.

Ведь тайные общества учат исключительно добру без всякой надежды быть услышанными. «Мир – это школа» – сказано в одном из серьезных масонских поучений. Тем временем Толстой шалит, как мальчишка, но его юмор понятен только тем, у кого в кармане «золотой ключ».

– Мало! Мало доказательств связи Буратино с масонским центром! Все сор какой-то… – нахмурил густые брови полковник.

– Это еще не все. К примеру, есть удивительная розенкрейцерская легенда о том, как было обнаружено нетленное тело Отца Розенкрейца. Один из братьев, сведущий в архитектуре, решил перестроить дом Святого Духа. Для этого он снял со стены доску с именами усопших братьев. Под ней обнаружился вход в подземелье, где в округлой комнате, освещенной таинственным светом, льющимся с потолка, лежало нетленное тело основателя ордена. Кстати, волшебная находка в сказке о Золотом ключике обнаружена при схожих обстоятельствах: Карло отдирает дырявый холст иллюзий при помощи молотка и обнаруживает подземный ход. «Первое, что они увидели, когда пролезли в отверстие, – это расходящиеся лучи солнца. Они падали со сводчатого потолка сквозь круглое окно» – нарочно не придумаешь. Надо было спуститься в подземелье, чтобы увидеть загадочное солнце! «Широкие лучи с танцующими в них пылинками освещали круглую комнату из желтоватого мрамора». Эта картинка напоминает описание символического черепа Посвященного с родником света, льющимся через теменное отверстие. Еще одна шифровка! Вот такая перекличка «сказочников» через города и веси!

– Ну а нам-то зачем эти могильные легенды? – уныло поинтересовался Сельдерей.

– Зачем стадам плоды свободы? Их нужно резать или стричь! – запальчиво прочла Стелла. – Это Пушкин, соратники… Знание – один из даров свободы. В ближайшее время глобальный центр перейдет на цифровое управление человечеством, точнее стадами человечества. Представьте, электромагнитные импульсы или световые волны модулируются в звуковые сигналы и составляют последовательность цифр, которые мозг декодирует в буквы и слова команд. В близком будущем глобальный центр будет управлять миром и всеми событиями современной истории с помощью цифровых команд, которых человек просто не замечает, особенно если его мозг отравлен никотином или алкоголем. Достаточно вывести эти знаки на уличный экран, и толпа футбольных фанатов обратится в буйный зверинец или послушное стадо. Такие опыты уже проводились во всех главных столицах мира. А вы говорите «сказки»? «Приключения Буратино» – это не просто шифровка! Буратино когда-то приветствовал рождение гомо советикуса, лишенного истоков и корней, выпрыгнувшего из кукольной мастерской, поступившего со склада болванок или выращенного в алхимической реторте. Марионетка, подброшенная в гроб Парнасова, сигнализирует о следующем витке истории. Тайные общества бросают вызов!

– Круто! – с восхищением выдохнул Скиф. – Я всегда чувствовал, что в этой сказочке какая-то подлянка зашита!