Текст книги "Элита. Незаконченное дело"

Когда они накурились и смех утих, странность между ними снова появилась, но только в одностороннем порядке, так сказать… Жанин обнаружила, что смотрит на губы подруги, вспоминая тот странный сон, и у нее возник импульс дотронуться до них. Но она не сделала этого. Тем не менее, Мария-Елена заметила странный взгляд.

– Что? – спросила она.

– Что? – Жанин вела себя как сумасшедшая.

– Почему ты так на меня смотришь?

– Как? Странно?

– Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос?

– О! А почему ты задаешь мне такие вопросы?

– Какие?

Разговор о «поцелуях» закончился смехом, и они обе почувствовали себя глупо, но через некоторое время, дыша так, словно пробежали марафон, они снова молча посмотрели друг на друга.

– Я хочу поцеловать тебя, Меле.

Это предложение не было обычной просьбой. Жанин просто констатировала реальность без особых ожиданий. Мелена не знала, что ответить, поэтому промолчала, а Жанин продолжила объяснять, чтобы все, что крутилось у нее в голове, было предельно ясно.

– В смысле, я хочу. Я хочу поцеловать тебя, хочу подойти поближе и поцеловать тебя. Поцеловать, пообжиматься, потрогать твои волосы, но не как сумасшедшая лесбиянка, как человек, которому нужна ласка… Черт, это так странно…

– Да…

– Это имело гораздо больше смысла в моей голове. Мне так стыдно.

– Нет, дорогуша, не стыдись… Я тебе нравлюсь?

– Нет, конечно, нет! Или да! Я не знаю!

Жанин вскочила и подошла к полке с аджолотом. Она начала нервничать, но ее тело боролось за то, чтобы успокоиться и позволить эффекту марихуаны взять верх.

– Жанин, поговори со мной… Не вини себя, я не собираюсь тебя осуждать.

– Я знаю, дорогая, поэтому я тебе и сказала. Поэтому и потому что я под кайфом… Я знаю, что ты меня не осудишь. Нечего судить.

– Ты фантазировала обо мне?

На лице Меле появилась озорная ухмылка, и казалось, что ей доставляет удовольствие нанизывать подругу на веревочки и выпытывать у нее интимную информацию о ней.

– Я фантазировала о тебе, Меле? Ну, я не знаю… Да, немного, но не в очень грязном смысле, а в романтичном. Я не могу представить, как прикасаюсь к тебе, но я могу представить, как целую тебя и обнимаю…

– Ну, девочка моя, если ты хочешь обнять меня, я думаю, ты должна это сделать.

– Нет. По-моему, это слишком причудливо и не органично…

– Органично?

– Да…

Жанин отвернулась, покраснев, и прислонилась к стене. Мелена встала с кровати и медленно подошла, отвлекаясь на вещи на столе, рассматривая книги и комиксы на полках, но подходя все ближе. Она не смотрела на нее, но ее тело двигалось к ней.

– Ты можешь обнять меня, если хочешь.

– Нет, я не хочу.

– Ты уверена? – Меле бросила ей вызов, глядя прямо в глаза.

Они молча смотрели друг на друга. Жанин начала дергать заусеницы на двух больших пальцах, пытаясь найти занятие, которое отвлекло бы ее от взгляда Мелены, но этого было недостаточно.

– Мелена, я не знаю, понимаешь ли ты меня?

– Мне кажется, мы слишком накурились.

– Ты голодна?

Меле покачала головой и закончила разговор, сев на вращающийся стул за письменным столом. Но Жанин не хотела упустить шанс закончить свое объяснение.

– Я чувствую себя отлично, Меле.

– И поэтому хочешь целоваться со мной?

– Нет, глупая, не хочу. Но мне нужна ласка… не просто секс. Я хочу прижаться к кому-то, понимаешь, о чем я? Переспать с кем-нибудь…

– Ты можешь рассчитывать на меня в чем угодно, но я не тот человек.

– Я знаю это! Но мне так весело с тобой, я хочу быть с тобой сутки напролет, я думаю, что ты такая красивая, такая яркая…

– Давай!

– Мы с тобой очень похожи. Мы обе немного негативные, мрачные и немного отвергнутые остальными… Не делай вид, что удивлена. Ты поцеловала меня дважды, засранка!

Жанин бросила в нее подушкой с такой силой, что Мелена чуть не упала с вращающегося кресла. Она попыталась объяснить ей, что это здорово, что они общаются, и что, если им хочется целоваться, они должны это делать. Несмотря на то, что они очень открыты, это нормально, что они не говорят об этом.

– Да, я знаю, Жанин. Да, на днях я была в эйфории и импульсивно поцеловала тебя, а в первый раз это просто вырвалось… Тебя это беспокоит? Я имею в виду, ты хочешь, чтобы мы не делали этого, если это повторится? Нет, ты хочешь, чтобы это повторилось?

И она начала громко смеяться над своей подругой.

– Не смейся, сучка!

Легкомысленный разговор перешел в интимный, и Мария-Елена объяснила, что ей не хочется потерять Жанин. Но она влюблена в другого человека, и это не позволяет ей видеть рынок любви, рыбу в море и другие легкие сравнения и метафоры.

– Но, Меле, не пойми меня неправильно, я тоже не говорю о любви. Я не влюблена в тебя…

– Немного да…

– Нет, это не так!

Они не целовались. Они поговорили еще немного, но сменили тему и забыли об этом. Жанин стала немного спокойнее на тему случайных поцелуев, но это правда, что она скрывала свои чувства, которых было не так уж много, однако она не была полностью честной.

А что случилось с несвиданием Бруно и Паулы? Ничего особенного… А, нет, ее стошнило на улице.

Это было ужасно. Мы пили эту гадость, которую дала нам Мелена. Думаю, она сделала это сознательно, зная, что мой желудок этого не вынесет. А я пила ее как нектар богов. Мы очень хорошо проводили время. Бруно очень мил и очень красив, и он парень, который знает, как правильно использовать свое обаяние. Но какой в этом смысл? Зачем он разыгрывает свои лучшие карты? Не знаю… Может, я все еще пьяна. Он ясно дал понять, что не хочет иметь со мной ничего общего и бла-бла-бла… Но язык его тела был другим. Он прикасался ко мне, смотрел на меня, пытался делать мне завуалированные комплименты, которые, в целом, могут делать друг другу друзья, но я не глупая…

Хотела бы я, чтобы что-то произошло? Да, но я полностью упустила этот шанс, когда, прислонившись к знаку «Стоп», вывернула на изнанку весь ужин. Это выглядело как угодно, только не эротично и чувственно… Даже если он в какой-то момент засомневался в том, что может поставить галочку, то у него, должно быть, пропало желание, когда он увидел, как я вытираю остатки рвоты с лица рукой… Рукой, которую я потом вытерла о свою юбку. Фу, не могу перестать думать об этой карбонаре и кусочках спагетти, вылетающих из моего носа. Все было очень хорошо. Думаю, что если бы я сдерживалась, то, возможно, у меня могло бы что-то получиться с тем парнем, но мне остается лишь мечтать… Это немного обидно, потому что я не могла перестать смотреть на его руки, на то, как он выражает себя. Я подумала, что он, должно быть, также хорошо выражает себя в постели. Какая же я шлюха. Просто это было так давно. Много времени прошло с тех пор, как… нет… нет. Но я не буду загружать Tinder. Потому что не собираюсь снимать трусики перед кем попало. Вы меня знаете. Если бы я это сделала, я бы спустила свои трусики и перестала защищаться, и меня бы поймали, а нет. Не хочу. Что я буду делать со своей жизнью? Теперь мне приходится оправдываться, врать о своих представлениях о будущем, чтобы родители не сходили с ума, но я в полном замешательстве. В полном. Представьте себе пару наушников, плохих, из тех, что раздают в Renfe, которые весь день пролежали на дне сумки, полной вещей, а когда вы их достали, они так завязались, что вы решили, что проще их выбросить, чем развязать узел. Ну, в том-то и дело. Сегодня я бы их выбросила. Это также связано с похмельем, но есть и другой вопрос: Горка. Вы думаете, что-то стало проще? Вовсе нет. Я сильно испортила встречу и, конечно, была немного расстроена, узнав, что он влюблен в девушку, что он счастлив и все такое… А я думаю о нем, очень часто. Черт… что за слова.

Горка был в спортзале. Он принимал душ, качал грудь и пресс. В такие дни он всегда делал селфи в зеркале, чтобы покрасоваться и получить три или четыре лестных комментария от девушек, которых он даже не знал. С тех пор как он начал встречаться с Андреа, он перестал выкладывать фото на некоторое время. Но в тот день он чувствовал себя хорошо. Он чувствовал себя красивым и выставил фото… и затем, когда он увидел свое отражение, только прикрытое полотенцем и мокрыми волосами, он вдруг кое-что понял. Он не осознавал этого раньше. Это не была четкая идея, которая вот так просто проникла в его мысли. Это была просто смутная мысль, брошенная в пустоту, как предложение, но она была разрушительной, потому что создала эффект снежного кома. Сначала ничего, потом маленький шарик, а потом – лавина.

Что, если я не люблю Андреа? Что, если никогда не любил ее по-настоящему? Черт, я никогда не сомневался, но и никогда не думал об этом. Она – девушка на 10 из 10 возможных баллов, она сексуальна, в ней есть невинность и шаловливость, она умна и мы отлично смотримся вместе, но встреча с Паулой была… дерьмом, с какой стороны ни посмотри. Люблю ли я Андреа? Да, я должен любить ее. Я чувствовал это, и это было реально, но сегодня что вы хотите от меня услышать? Мне не хочется видеть ее… Нет, этого не может быть. Этого не может быть. Нет, ложная тревога… Или нет. Я люблю ее, конечно, это потому что я встретил Паулу и так много думал об этом. Это плохо, не нужно так много думать об этом. К черту. Я не хочу ни о чем думать. Но я не хочу видеться сегодня с Андреа. Вернусь домой, посмотрю, есть ли в сети приятели, выпью пару Pro Evolution и пойду спать.

Парень не мог уснуть. Он думал, что это из-за Андреа, но дело было в другом. Например, в том, что его сердце таило в себе много давних тяжелых чувств. А он, вместо того чтобы избавиться от них и освободить пространство в сокровенных уголках своей души, с остервенением принялся латать все швы и трещины новыми эмоциями, новыми людьми. Но так не работает. Лучше взглянуть своим страхам и травмам в лицо, даже если делать этого совсем не хочется, и посмотреть, насколько велики потери, а потом терпеливо и бережно заделать все пробоины, одну за другой. У пробоин в сердце Горки были имя и фамилия, но он этого еще не знал. Или знал, но предпочитал прятаться за неведением.

На следующее утро в Лас Энсинас люди были особенно спокойны. Наверное, все подростки ходили со своими делами и историями в голове, а их заставляли носить форму и греть стулья, слушая информацию, которую они забудут на следующий день. Андреа была немного расстроена. На ее светящемся лице не было столько света и ангельской сущности, как обычно. Она была вялой. Да, так и было. И это было неспроста. Она не совсем понимала, что происходит, и чувствовала себя виноватой, не зная почему.

С тех пор как я переспала с Горкой, все, похоже, идет от плохого к худшему. Другими словами, у меня – небольшая черная полоса. Тот факт, что он встретил Паулу, расстроил его. Я понимаю это и поддерживаю его без пререканий. У меня есть два варианта. Я хочу, чтобы он почувствовал, что я здесь, чтобы выстрелить из своего ружья во всех птиц, которые, должно быть, в данный момент у него в голове. Вчера после спортзала у нас была запланирована ночевка, но он ее отменил. Его голова должно быть кипит от всего, что произошло в последнее время. Так что же мне делать – сдаться или бороться? Моя сестра говорит, что надо подождать… Но мой импульс говорит мне: ОБНИМИ ЕГО. Пусть он почувствует мою поддержку. Если я – одна из его опор, и он видит меня сильной рядом с собой, даже если я странная. Он будет благодарен, даже если не признает этого. Я не знаю…

Андреа положила руку ему на ногу, но он даже не посмотрел. Затем она начала тереть ее, как будто хотела согреть, а он посмотрел на нее, улыбнулся – или что-то в этом роде – и она поняла, что должна остановиться. Не из-за внутреннего конфликта, а чтобы учитель не заметил… Между уроками они мало разговаривали. Правда в том, что он то и дело ускользал в туалет, чтобы не смотреть в глаза своей девушки. Как может что-то так быстро измениться? Как можно упасть вниз оттуда, где были только облака, сердечки и красивые моменты? Горка не знал, но было ясно, что с ним что-то происходит. Сколько бы он ни задавал себе вопросов и ни пытался обозначить эти понятия, он не мог найти ни ответа, ни конкретного названия для своих чувств. И не мог перестать думать о тех девушках, на благотворительную вечеринку которых они собирались идти, – Лу и Кайетана.

Кто, черт возьми, такая Кайетана? Я не обменялся с ней и тремя словами… Думаю, она поверхностная и легкомысленная, и видно, что она хочет заполучить Поло. Почему я должен идти на ее чертову вечеринку? Потому что те из нас, у кого есть деньги, должны выставлять себя напоказ и демонстрировать свои вещи, иначе это выглядит так, будто мы крысы и эгоисты. Я не эгоист, пожертвовал много денег недавно, на Хэллоуин… Эти благотворительные мероприятия похожи на свадьбы. Вы не обязаны выкладывать деньги, но вам придется это сделать, иначе будете выглядеть как дерьмо. Потом ты идешь, пьешь, остаешься голодным, потому что закуски там только для фото, и они не насыщают тебя. А потом все идут домой, и если тебе повезет, то по дороге ты попадешь в «Макдоналдс» или что-то еще, я не знаю. Я не хочу идти. Ни к Андреа, ни на благотворительный вечер.

Мелена ворвалась в туалет для мальчиков, и Горка удивился, увидев ее. Было очевидно, что она прячется, значит, они оба делают что-то не так.

– Что случилось, парень? – сказала она так спокойно, как будто у них все еще были те же близкие отношения, что и несколько месяцев назад.

– Что? Ничего. Ты не можешь быть здесь.

– Так же как и ты. Тебе не нужно рассказывать мне об этом, потому что мы с тобой редко разговариваем…

– Так?

– Но Горка, очевидно, что с тобой что-то не так… Да?

– Да? Это так очевидно?

– Ну, может, остальные и не знают, но я знаю тебя достаточно хорошо. Может, твоя подружка думает, что ты плохо позавтракал. Но я-то знаю, что у тебя железный желудок и что ты прячешься…

Это заявление Мелены заставило их расстаться несколько месяцев назад, когда они все еще постоянно разговаривали друг с другом, когда из-за близкого общения между ними проскочила искра, и он поддался путешествию во времени…

– Я в жопе, Меле.

– Да. Почему?

– Моя девушка замечательная, но я не думаю… Я не люблю ее. Я имею в виду, не так, как я должен любить ее.

– Ты должен любить ее как-то особенно? – ответила она, как бы желая снять напряжение.

– Да, черт возьми, конечно. Любить ее так, как я ей говорю… Я обманул себя. Обманываю себя. Или нет… Я не знаю… Черт, это бред.

Прозвенел звонок, возвещающий об окончании перемены, прервав мгновение и вернув их к реальности. Они не могли продолжать этот разговор в мужском туалете. Тогда Горка вздохнул и направился к двери, но сначала выдал: «Если хочешь поговорить или еще что…» И она ответила: «Круто, круто…» И это было все. Они вернулись в класс и сели за свои парты в задней части класса.

Паула не понимала, что это большое платье делает на ее кровати. Она не думала, что заслуживает подарка. В доме не было никакого напряжения после того, как она ушла с работы, и не было типичного отношения «мы знали, что ты уволишься». Эта тема обсуждалась немного бескомпромиссно. Ей дали время подумать о том, что она хочет сделать со своей жизнью в ближайшей перспективе. Родители Паулы отнеслись к этому с пониманием и чувствовали, что должны поддерживать свою дочь в любое время, а тем более в эти моменты спада и сомнений.

– Мама, что это за платье? – крикнула она из коридора.

– Ну, нас пригласили на вечеринку сегодня вечером. Это благотворительная акция или что-то в этом роде… Нам немного лень, но мы давно никуда не выходили, а это хорошее дело.

– Я не очень хочу куда-то идти, – жаловалась девушка.

– О, и ты думаешь, что я не знаю этого?

Мать больше ничего не сказала, она прошла мимо нее, бросив несколько язвительных реплик, преуменьшая как комментарий своей дочери, так и само событие.

Андреа получила несколько сообщений с отказами по WhatsАpp от своего парня, который был немногословен, и сама решила отменить предвечеринку.

Давайте посмотрим, я сама все это затеяла. Все начало идти не так, когда мне пришла в голову ужасная идея организовать эту ерунду. Поэтому очевидно, что именно это и расстроило Горку. У него плохое настроение, потому что он не хочет пить с моими подружками. Но когда я написала ему об этом, вместо ответа: «Черт возьми, дорогая, это здорово, спасибо, извини, что был немного мудаком. Это действовало мне на нервы», – он ответил: «Круто, увидимся». Да, просто с точкой… Без смайлика, без поцелуя или чего-то еще. Просто точка, эта маленькая частица в конце всего, самая страшная и холодная вещь в мире, они замораживают меня… они хуже всего. Точки.

Видите? Посмотрите внимательно. Худшие они или нет? Они как оружие. Они представляют собой нечто незначительное, гораздо меньше буквы, но гораздо более ранящее. В данном случае это точно было плохо. Я начинаю бояться, и теперь, узнав, что предпраздничная вечеринка не является причиной, я просто начинаю думать, что секс был ошибкой. Он всегда говорил, что все пойдет не так или что он боится, что все усложнится. Словно ясновидящий… Нет, этого не может быть. Что бы это ни было, все будет хорошо. Горка любит меня, и это чувство сильнее всего остального.

Бедняжка цеплялась за эту идею так, словно это было единственное, что удерживало карточный домик, которым казались ее отношения в данный момент.

Для Жанин было приятно, что вечеринка Андреа была отменена, потому что она боролась со своим гардеробом, и, как всегда, он побеждал. А Меле поняла, что отношения между Горкой и его девушкой достигли критической точки. Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы собрать все воедино. Прерванный разговор в туалете средней школы и теперь сообщение об отмене вечеринки явно свидетельствовали о том, что модная пара из Лас Энсинас завязывает отношения. Мелена не была счастлива, но… она была счастлива.

Если бы жизнь была фильмом, романтической комедией или одним из тех школьных сериалов, режиссер и монтажер согласились бы, что в этот момент, именно в этот момент, начнется музыкальный монтаж, показывающий, как все главные герои надевают свою лучшую одежду, чтобы пойти на вечеринку, и все это под праздничную музыку или поп-хит того времени. Но, поскольку это не американский фильм, мы пропустим эту часть. Она причесалась, да, не очень вычурно. На ней было простое черное платье, но на фотосессии она научилась нескольким приемам макияжа и впервые заявила о себе. Мать наблюдала за ней с порога и задавала ей разные вопросы.

– С кем ты идешь? Кто будет там? Во сколько ты вернешься? Тебе что-нибудь нужно? Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Мелена не собиралась жалеть денег на это мероприятие. Ей было все равно, что думают другие, потому что, несмотря на то, что их нельзя было назвать бедными, денег было не так много, поэтому, вместо того чтобы принести пользу малоимущим жителям какой-то нищей страны, она предпочитала оказать помощь себе.

– Пошли, мама. Будет неплохо, ты выйдешь в свет, надев одно из своих платьев.

– О, нет, иди, иди… Я пас. Кроме того… эти платья… боже мой. Как ты думаешь, эта задница влезет в какое-нибудь из них?

– Какая задница? Да ладно тебе!

– Эта задница!

Аманда схватила свои ягодицы обеими руками, словно разминала большую буханку хлеба. Правда, она набрала несколько килограммов. Раньше она вела более… активный образ жизни, так сказать, и гораздо больше любила выходить в свет, вообще жить яркой жизнью. Но с тех пор, как ее жизнь изменилась, изменилось и тело. Объективно она была невероятно красива и выглядела здоровой, но, когда привыкаешь весить пятьдесят кило, семьдесят сильно бьют по самооценке. Ей казалось, что она совсем не выглядела привлекательной. Кроме того, она была слишком горда, чтобы общаться с людьми, которые обратили на нее внимание, но быстро исчезли, когда она стала официанткой в маленьком городке.

– Ты выглядишь потрясающе… Ты подсмотрела в журнале? Мне нравится, что ты сделала с глазами…

Мелена испытывала искушение сказать ей правду, сказать: «Слушай, мама… Я хочу быть моделью и сделала несколько профессиональных фотографий для конкурса от агентства». Но она придержала язык. Она все еще не была готова выдать этот секрет. А ее мать хоть и была очень проницательной, не могла догадаться о чем-то подобном, хотя…

– Что случилось, дорогая? – спросила ее мать, подходя ближе и улыбаясь, глядя на дочь через зеркало. Девушка мгновенно покраснела, это было так очевидно.

– Ничего…

– Да ладно, ты считаешь свою мать глупой, не так ли?

– Что ты говоришь? Давай, давай, отпусти меня, я опаздываю…

– Тебе кто-то нравится? У тебя особый блеск в глазах…

– Мама! Ты знаешь, что для меня очень жестоко говорить об этом… Нет, уходи, уходи, уходи!

Мать начала преувеличенно смеяться, пытаясь щекотать свою дочь, как маленькую девочку, но Мелена вытолкала ее из комнаты и закрыла дверь. Дело не только в том, что Мария-Елена была вне себя от эйфории, которая все еще пульсировала внутри нее по поводу ее несуществующей карьеры модели… Дело в том, что, когда тебе нравится парень и ты знаешь, что он не влюблен в свою девушку, неизбежно, что пламя надежды разгорается чуть сильнее. Она знала, что у нее нет с ним ни единого шанса. Горка пришел к мысли, что Мелена – убийца, и ей стало ясно, что он никогда не будет смотреть на нее с прежней симпатией. Более того, ей посчастливилось бы вернуть себе положение подруги, которое она внезапно потеряла. Но сколько бы она ни повторяла мантру: «Горка никогда тебя не полюбит, Горка никогда тебя не полюбит», – оставался какой-то процент, совсем крошечный, фактора неожиданности, и Мелена была уверена в этом и цеплялась за него, как за раскаленный гвоздь.

Он никогда не полюбит меня, но что если….

С этой мантрой было гораздо веселее, потому что она запускала ее разум в мириады возможностей и придуманных вариантов будущего, гораздо более заманчивых и привлекательных, чем реальность. Она посмотрела на себя в зеркало, и, несмотря на то что не была очень уверенным человеком и всегда чувствовала себя посредственной, ей понравилось то, что она увидела, и подумала:

Ну, смотри, сегодня я… довольно хороша. Черт возьми, я довольно привлекательная!

Жанин сражалась с Babyliss. Многие девушки Лас Энсинаса нанимали профессиональных визажистов и парикмахеров для таких мероприятий, но давайте вспомним, что она была другой, и многие вещи, которые делали девушки Лас Энсинаса, не приходили ей в голову. Она всегда думала:

Как же хорошо придуманы эти сучки. Как, черт возьми, они это делают?

Она не думала о том, что лучшие визажисты за определенную плату приезжали в особняки, чтобы заставить девушек и парней выглядеть наилучшим образом, потому что макияж – это не только для девушек. А вы как думали? Нет, уже нет… Это подростковая элита, каждый должен показать себя с лучшей стороны, а сторис не понимают пол. Единственной, кто не мог определить, хорошо ли выглядят ее волосы или как жареный во фритюре фризе[15]15
  Фризе – разновидность салата.


[Закрыть], была бедная Жанин, которая пыталась выглядеть как златовласка, а в итоге стала похожа на девушку из «Экзорциста», выходящую после вечеринки – Плохо. Она злилась на себя, а потом делала что-то очень обычное.

Ну, я просто не пойду. Да пошли они. Я выгляжу ужасно. Я не пойду.

Но потом она приободрилась, передумала и продолжала приводить себя в порядок, пока стрелка на левом глазу не стала сопротивляться. Она не могла сделать ее правильно даже с помощью тампона, который она купила на AliExpress и который должен был делать идеальную стрелку, но у нее не получилось. Ей пришлось стирать ее несколько раз, растирая черную краску по всему веку, а потом…

К черту все, к черту. Я не пойду. Я не пойду.

Так же она мучилась с платьем, которое не подходило ей по размеру, как она помнила, или казалось слишком объемным.

Просто сейчас золотой меня не впечатляет, он кажется вычурным, это благотворительный вечер, и люди воспримут его как оскорбление. МНЕ НЕЧЕГО НАДЕТЬ. Я не пойду.

Лежа на полу в мини-платье – которое больше напоминало одно из тех термоодеял, которыми бригады скорой помощи накрывают жертв, переживших массовое убийство, чем наряд для вечеринки, – с одним идеально накрашенным глазом, и другим – темным, будто бы она сама поставила себе фингал, она решила просмотреть сторис людей, чтобы узнать, что это за вечеринка… И прежде, чем успела сойти с ума от прекрасных нарядов, она увидела уведомление в своем почтовом ящике. Представьте себе ее удивление, когда она увидела, что это было письмо от модельного агентства, в котором говорилось, что Мария-Елена выиграла конкурс, и прилагалась красивая фотография в формате jpg, которую они только что загрузили в их профиль Instagram, объявив, что она стала победительницей и что они собираются начать с ней работать. Платье и вид словно убитого на дороге енота было наименьшим из всего этого. Ее подруга осуществила одно из своих желаний, отчасти благодаря ей. Ведь это она заставила ее пойти и записала ее на конкурс, отсюда и письмо… Она прыгала и кричала как сумасшедшая от радости. Ее мать, встревоженная криками, вошла в комнату. Бедняжка не знала, что ей думать, чтобы понять свою дочь.

– Что с тобой? Что это за крик?

– О, мамочка, я так счастлива, так счастлива.

Жанин обняла свою мать, как будто сама выиграла приз, но ее переполняла радость, и мать начала тихо плакать, что осталось незамеченным дочерью.

Моей дочери нездоровится… Иногда она плачет, иногда прыгает от радости и ничего нам не рассказывает. Если однажды нам позвонят и скажут, что она спрыгнула с моста, я не удивлюсь. А если мне позвонят и скажут, что она сбежала на Тайвань, забеременев от тайваньца, я не сочту это чем-то не соответствующим ей… У нее очень сложный возраст. Подростковый возраст очень трудный… Не для нее, для нас. О боже мой.

Она могла бы позвонить подруге, чтобы сообщить ей новость, или переслать ей электронное письмо, но она придумала кое-что получше: распечатать фотографию. Она так и сделала и стала как сумасшедшая искать дома подходящую фоторамку. Она нашла только один кадр, в котором фотография выглядела более или менее хорошо, – кадр, на котором была ее фотография в день причастия. Не задумываясь, она достала свою фотографию, поменяла ее на фотографию Мелены и счастливая вышла из дома, но сначала она подправила макияж на левом веке. Конечно… Представьте, что ее мать обнаружила на полу в гостиной фотографию своей дочери, одетой в белое в день причастия…

Моя дочь нездорова. Я не понимаю ее, отец не понимает ее, и братья и сестры тоже… Но если вы спросите любого, они скажут вам одно и то же, что девочка… девочка нездорова.

На совершенно новой террасе отеля нарядные люди прогуливались под маленькими белыми огоньками, которые освещали все вокруг. Платья от кутюр, натянутые банты, фальшивые улыбки и алкоголь, льющийся так, словно на дворе был канун Нового года. Лу, которая организовала мероприятие, не пожалела ни одной детали, и она и Кайетана были в приподнятом настроении, обслуживая гостей и пополняя казну банковского счета… Андреа поприветствовала хозяек и представила своих родителей, несмотря на то, что ее отец был хорошо известен, и все прекрасно знали его имя и идеологию, чем дочь, честно говоря, гордилась. Горка не заставил себя долго ждать. Он не прилагал особых усилий к своей укладке, но парню с такой хорошей фигурой, как у него, в костюме и галстуке-бабочке не нужно много, чтобы выглядеть эффектно. Эмоции Горки и его чувства были подобны русской рулетке: они могли быть ясными, а могли в секунду измениться. Их можно было зарядить пулей, но парню требовалось много попыток, чтобы найти отверстие в барабане, содержащее то, что он хотел сказать, и выстрелить. Он посмотрел на Андреа, которая выглядела прекрасно в красном платье с мелкими блестками и открытой спиной. Но он не понимал, что она чувствует, или не хотел понимать. Несмотря на то, что парень не рассказывал о своих чувствах, прямолинейность была одним из его достоинств или недостатков, в зависимости от того, как посмотреть. И что же он сделал? Все просто. Что сделал бы любой семнадцатилетний парень, который был немного скуп на эмоции: пошел в бар, выпил и попытался избегать своей девушки и, соответственно, конфликта. Там он столкнулся с Гусманом, и они обменялись парой фраз, вспомнив о том, как он нарядился пингвином и устроил сцену на одной из вечеринок.

Бедная Андреа не знала, что делать. Ее любовная методика не оказала никакого эффекта. В течение дня она делала ласковые жесты и посылала ему сообщения как милая подружка, не спрашивая, не показывая, словно зеркало, странности поведения парня. Когда Горка пришел на вечеринку и увидел ее пассивной, она решила поступить так, как советовала ей сестра: не приставать к нему, игнорировать, дать свободу, но это разъедало ее изнутри. Она не могла следить за банальным разговором, потому что ее мысли были заняты чем-то другим… Ее мысли были заняты им. Она нигде не могла найти его, если честно, и она чувствовала, что ее бедное сердце тоскует.

Объективно, если посмотреть историю этой пары, просмотреть их самые значимые моменты, можно подумать и поспорить, что с Горкой было не так. Он уже спал с ней, он уже попробовал, какая она, и чувствовал, что сделал все возможное в этих отношениях. Но он не был тем кретином, который использует девушек для своей выгоды, наоборот… То, что он ждал, чтобы переспать с Андреа, ставило его в другой класс парней. Он не хотел быть таким, это казалось смешным… Поэтому она подошла к нему, не как миура – как она обычно это делала – а как девушка, готовая к примирению, которая готова все исправить, выслушать, понять…

– Любовь моя…

– Что ты мне скажешь? – спросил он, осушив еще один стакан.

– Ты слишком много пьешь.

– Ты так думаешь? Ну…

– Ты не сказал мне о платье…

– Ты выглядишь прекрасно, – он даже не посмотрел на нее.

– Что с тобой? – спросила она, пытаясь сохранить самообладание.

– Ничего, я немного… Ничего, завтра все пройдет.

– Но если есть что-то, что ты хочешь мне сказать, сделай это. Ведь я люблю тебя.

Слышать такое от девушки, которую, как тебе кажется, ты больше не любишь, было очень странно. Как будто это оскорбление. Горка находил ее искренность и любовь немного раздражающими, поэтому он начинал злиться на себя. Он не хотел причинять ей боль, но не знал, как поступить в этой ситуации, что сделать или сказать. Это было нормально, он никогда раньше не был в такой ситуации. Он не хотел бросать ее сразу, потому что не доверял своим чувствам на сто процентов и боялся испортить все окончательно. Но с другой стороны, он не мог притворяться нормальным, он не умел лгать, особенно ей.