Текст книги "Не останавливайся"

Глава 34

Тан

Несмотря на непреодолимую жажду остаться в кровати и не просыпаться, нахожу в себе силы отлепиться от Сони и лечь на спину. Она тоже крутится, что-то бормочет и тут же меняет позу, вдавливаясь в меня всем телом.

– Доброе утро, – произносит, положив голову мне на грудь и задрав ее, чтобы смотреть на меня.

– Привет.

Поглаживаю ее по спине, а затем, не сдерживаясь, целую. У меня крепкий утренний стояк, но если сейчас продолжим, я никуда не уйду, а Соня не уедет в Киев, где у нее завтра начинается учеба.

– Ты здесь, – бормочет, прижимаясь ко мне сильнее.

– Я ведь обещал.

Мы лежим так некоторое время. Абсолютно счастливые, спокойные, Соня размеренно дышит и поглаживает мою грудь. Я обнимаю ее в ответ.

– Как думаешь, что будет дальше? – спрашивает с тревогой.

– В каком смысле?

– Я про мою учебу в Киеве, про ваши взаимоотношения с отцом.

– Наши взаимоотношения отныне будут заканчиваться, – говорю, сжимая челюсти до хруста.

– А твоя учеба?

– Она приостановлена. А в военном училище в Киеве меня больше не ждут.

Уж точно не после того, что я там устроил. За проведенное в стенах этого заведения время я не успел обзавестись друзьями и проникнуться идеей, так что возвращаться не планирую.

– Я не уверена, что Богдан Петрович будет платить за мою учебу, – вздыхает разочарованно.

– Можешь не сомневаться – он будет! – заявляю ей уверенно.

Его сраные бабки мне не нужны, но за учебу Сони я его заплатить заставлю.

– Ты что-то собираешься сделать? Тан! – она приподнимается на локте. – Не нужно.

– С недавнего времени у меня есть один полезный человек, который все сделает за меня. Доверься мне, хорошо?

Соня хмурится. Эта идея ей абсолютно не нравится. Она просит меня сказать, что это за человек, но я упорно молчу и только уверяю ее, что никакого криминала. Как ей сказать, что отец Златы попросил меня держаться от его дочери подальше в обмен на услугу? Она ведь снова как напридумывает.

– Когда у тебя билет в Киев?

– Я не покупала. Меня должен был отвезти завтра водитель твоего отца, но теперь, как ты понимаешь…

– Я вас отвезу, вы ведь едете со Стефой?

При упоминании подруги Соня совсем сникает. Я пытаюсь развеселить ее, вытаскиваю в ресторан на завтрак, который включен в цену номера, и отвлекаю, но она все равно будто погружена в себя. И нахмурена. К еде практически не притрагивается.

Я продлеваю номер еще на сутки. Домой никто из нас возвращаться не хочет. Я лишь съезжу, чтобы серьезно поговорить с отцом. Соня думает о матери, о том, чтобы снова попытаться до нее достучаться, но когда я собираюсь, в ней резко пропадает запал. Оставлять ее одну в номере не очень безопасно, я беспокоюсь, поэтому, когда уезжаю, сперва еду к ее подруге и прошу у нее помощи.

– Случилось что-то серьезное? – обеспокоенно спрашивает Стефания.

– Просто побудь с ней. Если она захочет – она сама расскажет.

– Это из-за тебя? – интересуется, сложив руки на груди.

Воинственная, смелая, выглядит так, словно собирается наброситься на меня прямо сейчас. Я понимаю, почему она лучшая Сонина подруга, и почему они так друг за дружку держатся. Надо бы сказать Само, чтобы не страдал херней и приступал к действию, а то там, в Киеве, уведут эту Стефанию, и будем мы потом ему сопли подтирать.

Отдав Стефе адрес отеля, направляюсь домой. Мне нужно забрать кое-какие вещи и переговорить с отцом, но когда приезжаю, его дома не оказывается. Зато встречаю кукушку Наталью. Она вначале ни в какую не хочет меня пропускать, даже охрану зовет, а потом я предлагаю ей вызвать полицию и заодно рассказать о вчерашнем. Если что – у Сони утром был огромный синяк на скуле. И поставил его точно не я.

Она все-таки пропускает меня в дом, говорит охране, что все в порядке, и через несколько минут зачем-то появляется в моей комнате.

– Давай поговорим как взрослые люди.

Я в это время собираю свою одежду. Охуеваю, естественно, с заявочек. Как, блядь, взрослые.

– Вы вчера отвесили пощечину собственной дочери после того, как мой отец ее едва не изнасиловал. О чем с вами, нахуй, разговаривать?

– Я не понимаю, зачем тебе это нужно, но прекрати втягивать в ваши разборки с отцом Соню, – выдает эта недомать. – Она хрупкая, ранимая девочка, видимо, в тебя влюбленная. Зачем ты так с ней? Зачем заставляешь врать?

– Врать, блядь? Я расскажу, как оно было. Я приехал и увидел ее – растрепанную, в слезах и с широко открытыми от ужаса глазами. Она едва не сбила меня с ног, так летела из дома. Я не знал, что произошло. Думал, он просто ее ударил, представляете, мамочка? Просто ударил… я его был готов даже за это убить, а потом она рассказала вам, что он сделал на самом деле. И что мне сделать?

– Он не мог, – твердит очередную хуйню.

– Не мог, конечно, – киваю, запихивая в сумку последнюю футболку. – Вы его сколько знаете? Год, два? А я – всю свою жизнь. И пока вас здесь не было, он сюда приводил Сониных ровесниц. Вы – престарелая клуша для моего отца, поэтому я сильно удивлен, что он до сих пор не выставил вас за дверь, еще и заделал ребенка.

На ее лице отражается масса самых разнообразных эмоций, начиная с непонимания и заканчивая злостью. Я, блядь, тоже злюсь. После того, что эта сука вчера наговорила моей Соне, хочется ей хорошенько врезать, но держу себя, потому что Соня не оценит. Это ее мать. В довесок еще и беременная. Напоминаю себя и сосредотачиваюсь на вещах, чтобы не вспоминать, что было вчера.

– Что, мамаша? – бью дальше. – Не ожидали? Если задержитесь и действительно выйдете замуж – многое узнаете, я думаю. Хотя… вы ничем не лучше.

Снова меня несет. Хочется схватить эту кукушку и треснуть обо что-нибудь башкой. Пожестче. Может, тогда у нее мозги на место встанут, и своему ебарю она предпочтет дочь? По абсолютно непонимающему и даже слегка туповатому взгляду осознаю, что не предпочтет. Не выйдет у нее. Она или влюбленная до одури идиотка, или просто идиотка. Вариантов два, и оба не сильно-то радужные. А главное, для Сони оба удручающие. Она цепляется за мать, а мать не хочет отпускать кошелек с баблом.

В любом случае, надеюсь, это больше не мое дело. Обхожу ее и выхожу из комнаты. Наталья следом не идет, видимо, достаточно наслушалась, и сегодня ей больше не нужна критика в адрес будущего мужа. Я, в общем-то, и не стараюсь. Закидываю вещи в машину и выезжаю в офис отца.

Его помощница пытается меня затормозить. Лепечет что-то про “важное совещание” и “сильную занятость”. Ага, блядь, охотно верю.

– Богдан Петрович, я не успела его задержать, – тарахтит, когда я врываюсь в кабинет.

– Иди, Лариса. Свободна.

Как только дверь закрывается, с наслаждением наблюдаю за его слегка опухшей рожей. Важное совещание в таком виде? Я удивлен, что он вообще приехал на работу.

– Смеешь врываться ко мне после вчерашнего? – пытается прогреметь, но выходит как-то не очень. Видимо, вспоминает папочка, как вчера огребал, так что сегодня уже не решается.

– Ты оплатишь учебу Сони, – говорю, оставаясь на прежнем месте. – И сделаешь это наперед до конца.

– Вот как ты заговорил… А что, без моего бабла не выживешь?

– Мне похер на твои бабки, а девочке ты все оплатишь. И квартиру, и учебу.

– И что ты сделаешь, если нет?

Отец тянет руку к пульту, через который обычно вызывает охрану. Замечаю этот жест, и даже смешно становится. Взрослый мужик, а боится собственного сына. Не понимаю, чему удивляюсь. Отец никогда ничего не делал собственноручно. Даже аварию с огнем, в котором сгорела значительная часть моего лица, он устроил не самостоятельно.

– Вчера у меня был занимательный разговор с отцом Златы Авдеенко. В обмен на то, что я перестану морочить голову его дочери, он пообещал мне услугу. Догадаешься, на кого я ее потрачу?

– Не посмеешь, – мотает головой, хотя я замечаю, как дергается его глаз и бледнеет лицо.

– Мне, папочка, как я уже сказал, насрать на твои бабки, – швыряю ему на стол свои карты. – Можешь ими подавиться.

– А машину? – летит мне в спину.

– А машина – моральный ущерб за сожженное лицо.

Глава 35

Соня

Сообщать Стефании новость о том, что нам, возможно, придется вернуться, тяжело. Я уговорила ее переехать, я слезно умоляла ее родителей отпустить подругу со мной, и я заверила, что все будет в порядке. Сейчас, когда мечты неумолимо рушатся, я чувствую ответственность, хотя осознаю, что ни в чем не виновата. Уж я – так точно!

Если и искать виновных, то не в номере этого отеля. Он остался в доме, который, теперь уже к счастью, так и не стал мне родным. Было бы иначе – тяжесть от невозможности возвращения была бы непосильной, а так даже разочарования нет. Разве что в матери, которая после смерти отца стала для меня единственным родным человеком.

– Ну и что? – хмыкает подруга. – Подумаешь! Вернемся в наш универ и будем учиться.

Я хмурюсь. Несмотря на то, что с Таном мы разобрались, и видео слил не он, его по-прежнему видели все кому не лень, а мне не очень хочется, чтобы вместо меня парни видели порнозвезду. С девушками проще, хотя тут как посмотреть. Иногда они бывают такими стервами, парням и не снилось.

– Блин… Засада! Ты все еще переживаешь? Я бы забила! Ну вот серьезно, Сонь. Может, ну его? Ну было то видео и было! Ты там хороша, между прочим, красивая, стройная. Чего тебе стесняться? Вот если бы Борцевич сняли, там да, – хихикает. – А ты классная. Голову вверх задерешь и от бедра продефилируешь по универу.

– Придется.

Идея не радует, но если выбора не будет – так и сделаю. Собираюсь прошерстить на всякий случай местные вакансии для подработки, но на телефон неожиданно приходит сообщение о том, что моя учеба в университете оплачена до конца. При поступлении мы указывали свои номера телефонов. На них и приходили все важные уведомления.

– Со-о-о-нь, – тянет рядом ошарашенная подруга. – Ты тоже получила?

– Да.

– Это значит…

– Мы будем учиться в Киеве.

– Все время, – дополняет Стефания, словно я не поняла содержания сообщения.

– Ага…

Радость подруги безудержная. Она мечтала об этом университете, грезила. Мы с ней вместе. Думали, как было бы, поступи мы туда, оплати наши родители обучение. И вот наша мечта сбылась. Я тоже радуюсь, но не могу не думать о том, чего эта мечта могла стоить Тану.

– Хорошо, что мы продолжим обучение, иначе это было бы самое быстрое отчисление из университета в истории.

Мы смеемся вместе. Настроение понемногу ползет вверх. О произошедшем вчера я тоже рассказала Стефе и постаралась благополучно забыть, хотя то и дело ловлю себя на мысли, что вздрагиваю каждый раз, когда захожу в ванную, чтобы помыть руки. Звук льющейся из-под крана воды является для меня триггером. Никаких новых провоцирующих жестов я пока не заметила и безумно обрадовалась, когда поняла, что прикосновения Тана действуют на меня исключительно положительно.

Когда он приезжает, поговорить сразу нам не удается. Он предлагает Стефе отвезти ее домой, и, так как уже стемнело, я на этом сама настаиваю. Мало ли, что может случиться по дороге, я Стасу доверяю больше, чем таксисту. Пока Тана нет, накручиваю себя как могу. Хожу по комнате, прикидываю, какие могут быть варианты. Что, если Стас снова вернется в военное училище в Киеве? За год обучения двух студентов такая сумма выходит, что там должно было быть что-то очень серьезное.

Едва дверь номера открывается, как я выдыхаю. Не думала, конечно, что что-то может произойти, но с облегчением вешаюсь Тану на шею. Прижимаюсь к нему.

– Эй, – он меня отстраняет. – Что-то не так?

– Я переживала. Я знаю, что твой отец оплатил наше обучение. Мое и Стефании.

– Вот как, – делает вид, будто это не его рук дело.

– Это же ты…

– Я кое-что купил, – пропускает мои слова мимо ушей и демонстрирует крафт-пакет.

– И что там?

– Наш ужин. По пути заехал в ресторан, взял нам пасту и бутылку вина. Где-то тут видел бокалы.

Через пять минут мы сидим на кровати, едим пасту и пьем вино. Стас не признается, что говорил с отцом, тщательно игнорирует мои вопросы и меняет тему. Я пытаюсь узнать, что он планирует делать дальше, но Стас лишь неопределенно пожимает плечами и говорит универсальное “Не пропаду!”. Я в этом ни минуты не сомневалась, но хотелось бы ясности.

– Ты вернешься в Одессу?

– Нет.

– О, останешься в Киеве? Если что, ты сможешь жить в нашей со Стефой съемной квартире. Она арендована на год, я думаю, арендодатель не будет против, если мы ему скажем, что ты мой брат.

– Я не буду с вами жить.

Вытаскивать из Тана информацию, учитывая, что он не особенно хочет ею делиться, сложно. Я пытаюсь, но он каждый раз будто ставит защитный барьер. Даже с вином максимально отгораживается от планирования. Возможно, он и сам не знает, чем будет заниматься.

– Мы будем видеться?

– Конечно! Каждый день.

Ну хоть что-то!

– Это значит, ты будешь в Киеве?

– Я нашел там работу.

Вот это откровение. Я на несколько мгновений цепенею, не веря, что Тан открывает завесу тайны.

– Какую?

– Потом узнаешь.

И все. На этом наши обсуждения заканчиваются. Мы доедаем пасту, допиваем вино. Я предлагаю фильм, а Тан валит меня на кровать и забирается сверху. У нас с ним новое кино, оригинальное. Итог известен, но пересматривать его приятно раз за разом.

Тан переходит к делу довольно быстро. Лапает меня всюду, куда может достать, упирается членом мне в промежность. Мое тело откликается почти мгновенно. Я ощущаю неконтролируемый прилив жара и закатываю глаза от наслаждения, едва Стас делает несколько толчков. Мы даже не голые, а уже возбужденные и изголодавшиеся друг по другу.

Я думала, это будет иначе. Секс раньше воспринимался мной как нечто, о чем я прекрасно знаю, но что лично собиралась попробовать не раньше, чем после свадьбы. Да и я не думала, что буду заниматься этим так часто. Мы со Стефой хоть и разговаривали, но как-то дело не доходило до слишком интимных подробностей. Если бы подруга сказала мне, что там, во взрослой жизни, секс станет удовольствием, которого я буду жаждать сама, я бы не поверила.

А теперь вот…

Тан лежит на мне сверху. Его губы прикасаются к нежной коже моей шеи, останавливаются на ложбинке груди, а затем я чувствую, как его язык лижет мою кожу. У меня все тело покалывает от нетерпения. Мы раздеваемся довольно нетерпеливо, и стоит только нашим телам соприкоснуться, как я дохожу до точки кипения. Теряю всякое самообладание, с пылом отвечаю на поцелуи Тана и с интересом исследую его тело.

Он безумно красив. Не заметить этого я, конечно же, не могла. Еще тогда, в нашу первую встречу в бассейне, когда я думала, что он способен меня убить, я разглядела эту его красоту. Особенную. Чертовски привлекательную и ранимую во взгляде. Тан так на меня смотрел… Тот его взгляд, полный ненависти и стыда, я помню до сих пор и больше никогда не желаю его видеть. Я хочу, чтобы он смотрел на меня так, как сейчас. С вожделением, с неприкрытой страстью и нежностью, которая проскальзывает вопреки его грубой натуре.

Со взгляда перемещаюсь к его слегка опухшим от поцелуя губам, к широкой шее, на которой я вчера по неосторожности оставила засос. Он совсем крошечный, едва заметный, я вовсе не планировала, просто в порыве страсти не просто поцеловала его в шею, а еще и втянула кожу в рот. Так вышло, но Тан, судя по всему, вовсе не против. С шеи мой взгляд ускользает к его груди, широким плечам, прорисованным кубикам пресса и бедрам.

Когда Тан на мгновение отстраняется, пользуюсь случаем, чтобы рассмотреть его полностью. Слегка отталкиваю его и беру над ним верх. Усаживаюсь к нему на руки и с любопытством рассматриваю его орган. Он у него большой, весь в выпуклых венах и с крупной поблескивающей от смазки головкой. Пока не представляю, как он во мне помещается, но стоит лишь об этом подумать, как все тело обволакивает сладкой истомой.

– Можно… прикоснуться?

Я зачем-то спрашиваю.

– Дерзай.

Трогаю его. Господи, я снова трогаю его член. В моих воспоминаниях у него нежная кожа. У меня нигде такой нет. Бархатной, мягкой и слегка прохладной. Едва отпускаю его член, как он дергается, отскакивая от живота. Я снова его перехватываю, веду рукой вверх-вниз.

– Дай презерватив.

Сегодня я хочу сделать это сама. Исследовать. Мои щеки наверняка покрыты румянцем от стеснения, но я настроена решительно. Едва Тан протягивает мне фольгу, разрываю ее без промедления и раскатываю латекс на члене. Делаю это неумело, поэтому Стасу приходится поправлять и направлять меня.

Справившись, перебрасываю одну ногу через Тана и направляю его орган в себя. Чувствую наполненность. Он словно растягивает меня, заполняет все пространство. И это безумно приятно.

– Охуенная, – шепчет Тан, сжимая мои бедра.

Я двигаюсь так, как двигалась в машине, и с каждым разом мои движения ускоряются, а напряжение внизу живота увеличивается. Я улетаю, когда Тан шлепает меня по ягодице. Просто взрываюсь оглушительным оргазмом и не могу сдержать крика. Знаю, что Тан кончает следом за мной. Чувствуют бешеную пульсацию его пениса внутри себя.

Мокрые и изнеможенные, мы лежим на кровати довольно долго. Не спешим в душ, не разговариваем. Мы даже не шевелимся. Постепенно наше сердцебиение восстанавливается, и последнее, что я помню, прежде чем засыпаю, едва слышное:

– Я люблю тебя.

Глава 36

Тан

Меня оглушает скандированием толпы и ревом моторов. Первый заезд определил победителей, дальше наша очередь. В столицу мы с Кимом хотели попасть давно, планировали, записывались, платили взносы, но нас никогда не допускали. Хватало и своих гонщиков, но как раз перед разговором с отцом я получил предложение участия в заезде. С призовым фондом в двадцать тысяч долларов. Собираются лучшие из лучших, к участию допускаются мотофристайлеры со всей страны.

Пока жду своей очереди, достаю телефон и пишу ответ Соне. Она спрашивает, заберу ли я ее из университета.

“Обязательно. Как и всегда”.

Мы в Киеве уже неделю. Отец, как я и думал, оплатил учебу Сони и ее подруги. А за их квартиру заплачено за год вперед. Я пока ночую у старого знакомого, но после сегодняшнего выигрыша планирую снять квартиру в хорошем районе и забрать к себе Соню. Планы, идущие далеко вперед.

Меня здесь немного побаиваются. Мы ни с кем не знакомы, но легенда о моем изувеченном лице разносится по другим мотофристайлерам. Одно я знаю точно – большинство из присутствующих после той аварии, которую я перенес, бросили бы и мотоцикл, и занятие. Адреналин – он, конечно, очень важен. Он разгоняет кровь, он вынуждает чувствовать, но не тогда, когда ты открываешь глаза в больничной палате и понимаешь, что мог не проснуться.

Я продолжил назло отцу. В том, что это он подстроил аварию, я не сомневался. Больше просто некому. Мы больше не искали доказательств. Да он и не отрицал. Все встало на свои места.

– Ваш выход.

Отдаю телефон куратору и запрыгиваю на мотоцикл. Я купил его сразу после аварии. Тогда отец снял урезание бюджета, и я отвалил кучу бабла на новый байк. Папа тогда думал, что я брошу, что больница меня подкосит. Не рассчитывал, что я потрачу бабло на новый инструмент своего помешательства.

Стартую спокойно, без лишней спешки и суматохи. Мы не ходили на курсы, мы всему учились сами, кучу видео с Кимом пересмотрели, прежде чем заниматься, да и потом перелопатили столько информации, уже и не вспомним. Как результат, я вырываюсь вперед ближе к концу. Те, кто считал, что урвали победу, стартовав быстрее всех, быстро выдохлись. Многих устранили преграды на пути. На финальном прыжке максимально собираюсь и, как итог, прихожу первым, но это еще не победа. Лишь половина. Вторую будут оценивать по выполненным трюкам.

В дороге я не видел, кто и что делал рядом со мной, я был сосредоточен исключительно на своем мотоцикле и дороге, поэтому пока не уверен. Очень хочется, конечно, этих денег. Они манят меня с момента, как меня пригласили поучаствовать. Они решат все имеющиеся проблемы, и когда на экране появляется съемка нашего заезда, я с интересом наблюдаю за другими. За собой не смотрю – знаю, что все сделал в точности так, как и планировал. Нигде не налажал, кроме одного момента, но много очков за него снять не должны.

– Ты молодец, – рядом со мной возникает куратор.

Они появились у нас автоматически. Отказаться возможности не было, поэтому в случае выигрыша я должен буду заплатить ему десять процентов. Этот милый паренек по большому счету нихера не сделал, кроме того, что приглядел за моим телефоном. Учитывая сумму, которую я должен буду ему заплатить, можно было купить новый мобильный.

В момент объявления победителей все затаили дыхание. Ждут результата, и, когда его объявляют, зрители взрываются криком, а я хоть и подсознательно знал, что выиграю, все равно не верю.

– Безоговорочно, – произносит мой куратор. – Всем это было понятно.

– Когда я получу свои деньги?

– О, думаю, сегодня. Они только вычтут налог и заплатят.

Даже с учетом всех потерь я остаюсь в шикарном плюсе.

Деньги мне действительно отдают. Не наличкой, конечно, они поступают переводом на карту. После всей бумажной волокиты у меня едва остается время, чтобы успеть за Соней, поэтому я опаздываю на пять минут. Когда подъезжаю, вижу, как она смотрит в экран смартфона, обеспокоенно закусив губу, а затем поворачивается и осматривается. Заметив мой автомобиль, несется на всех парах. Ее подружки рядом не вижу, хотя обычно забираю их вместе.

– Тан, наконец-то! – выдает, но в машину садиться не спешит. – Стефу забрал твой друг Самвел. Ты можешь ему позвонить? Я беспокоюсь.

– Я думал, ты переживала о том, где я.

Она непонимающе на меня смотрит, хмурится, а затем отмахивается:

– Если бы что-то случилось – ты бы набрал, поэтому я ждала тебя спокойно. А вот за Стефанию надо переживать.

– Думаешь, Самвел серийный убийца или насильник?

– Куда он ее увез?

– Садись! Я ему позвоню.

После непродолжительного разговора Соня убеждается, что с ее подругой все в порядке, но все равно хмурится.

– Они ведь не вместе, зачем он ее забрал? – допытывается у меня.

– Потому что она ему нравится.

– Пф! – выдвигает. – А его многочисленные бабы ему тоже нравятся?

– Ты уверена, что они были?

– Стефа говорит…

– А давай сменим тему?.. У меня шикарная новость.

– Да? И какая же? Ты наконец-то станешь посвящать меня в свои дела?

– Я планирую снять квартиру и забрать тебя жить к себе.

– Неожиданно. Где ты взял деньги?

Пока хмурюсь, размышляя, что ей ответить, Соня делает выводы самостоятельно.

– Это деньги твоего отца?

– Я ведь говорил, что не возьму у него ни копейки. Это деньги с соревнований. Сегодня я их выиграл.

– Соревнований?

Она в ужасе распахивает глаза. Кажется, ей не нравится это еще больше, чем деньги отца.

– Ты не говорил, что это твой план.

– Верно. Я знал, что ты будешь против.

– Господи, конечно! А если бы снова авария?

О том, что мое лицо было изуродовано не из-за моей ошибки или недостаточного умения управлять транспортом, а из-за отца, она не знает. Вообще не в курсе. что все было подстроено.

– Выдыхай. Прошлой ошибки не повторится. Особенно в столице.

– Ты так уверен?

– Уверен.

– Почему?

Я понимаю, что если не расскажу ничего, Соня будет считать меня идиотом, готовым рисковать своей жизнью и внешностью ради денег.

– Потому что в прошлый раз авария была подстроенной.

– Кем? – выдыхает, но, не получив ответа, охает. – Господи, неужели твоим отцом? Ему ведь не нравилось, да? То, что ты этим занимаешься. Я думала, что все это шутки…

Пока Соня разговаривает сама с собой и строит догадки, выруливаю на трассу. По пути я получаю сообщения от Самвела с просьбой не везти пока Соню домой.

– И куда мы приехали?

– В ресторан, – пожимаю плечами, глядя на вроде бы приличную вывеску одного из заведений.

– В таком виде? – возмущенно спрашивает.

Окидываю Соню взглядом. На ней вполне обычная юбка и блузка. Университетский рюкзак на плече, но его вполне можно оставить в машине. Я же, откровенно говоря, выгляжу так себе. Кожаные штаны, футболка, косуха вкупе со шрамом на лице смотрятся устрашающе. Возможно, не для такого заведения.

В последнее время я часто забываю, что мне не стоит ходить в подобные заведения. Раньше меня жутко волновал мой шрам, а сейчас и в голову не приходит, что его можно стесняться. Он есть, он страшный, но его никуда не деть.

– Можем поехать в другое место.

– Ты ведь понял, что я не о тебе? – уточняет Соня осторожно. – Просто этот мой наряд…

Я начинаю громко смеяться и, обняв ее за плечи, тяну к входу.

– Мы отличная пара, не думаешь? Страшный парень в кожаной одежде и скромная отличница. Спорим, половина присутствующих захочет тебя спасти?