Текст книги "Не останавливайся"

Глава 11

Соня

В машине Тана пахнет никотином и почему-то клубникой. Мы едем минут двадцать, и все это время я пытаюсь понять, откуда исходит запах ягод. Осматриваюсь, принюхиваюсь сначала к двери, затем к заднему сиденью, к Тану, хотя это точно не от него. В квартире, откуда мы уехали, этого запаха не осталось.

– Что с тобой не так? – хмуро спрашивает, когда останавливаемся на светофоре.

– В смысле?

– Дергаешься. Это отвлекает.

– Я просто…

Пытаюсь определить, откуда в твоей машине клубничный запах? Какой бред. Даже озвучивать такое не стану.

– Можно я сяду назад? – выдаю первое пришедшее на ум объяснение.

– Нет.

– Понятно.

Дальше вертеться перестаю, но не могу избавиться от мыслей. Что это за запах? Он явно не принадлежит Тану. Я в этом почему-то уверена. Уж слишком он… девчачий. Спросить не решаюсь. Если окажется, что это духи Златы – не уверена, что доеду к месту назначения. Интересно, она там будет? Должна, если они с Таном встречаются. Непонятно, правда, что делать мне. Я даже не знаю, куда мы едем. Тан ответил обтекаемо, сказал что-то про вечеринку и что останемся там на ночь, так что я взяла пижаму, собственное полотенце, зубную щетку. Бросив взгляд на мою рюкзак, Тан лишь закатил глаза, но ничего не сказал.

Когда останавливаемся у высоких кованых ворот, понимаю, что мы приехали. Прибыли в пункт назначения. Ворота разъезжаются, и мы попадаем на огромную территорию, заставленную автомобилями разных марок и цветов. Здесь по меньшей мере двадцать машин. В центре стоит огромный дом, из которого доносится громкая музыка. Хоть окна и зашторены, видно, что в них горит свет.

– Чей это дом? – впервые с момента, как мы выехали, сама обращаюсь к Стасу.

– Фила. Родителей его. Мы часто тут тусим.

– И они не против?

– А должны? – хмыкает.

– А если что-то сломается?

– Вряд ли.

Уточнить, что он имеет в виду, не позволяет шумная компания, вываливающаяся из дома. Узнаю всех по внешности – они учатся в нашем университете. В центре раскрасневшийся и улыбающийся Самвел.

– Тан! – восклицает при виде нас. – Мы думали, ты уже не приедешь.

– Поэтому обрывали мне телефон звонками? – хмыкает Тан в ответ. – Че у вас тут?

– Не очень прилично, если ты об этом.

– Понятно. Держись ближе, – командует уже мне.

Когда заходим в дом, возникает острое желание его покинуть. Выйти и сделать вид, что ничего я здесь не видела и вообще сюда не приходила. К сожалению, врезавшиеся намертво в воспоминания образы и картинки вряд ли оттуда когда-либо уйдут. Тан, судя по абсолютно спокойному выражению лица, видит такое не впервые. Я уже собираюсь потащить его за рукав, когда замечаю рядом со столом, на котором стоят бутылки с алкоголем и стаканчики, знакомый силуэт.

– Стефа?!

Я не знаю, какие чувства испытываю больше. Удивление, стыд, смятение или ужас. Наверное, все вместе. Когда подруга оборачивается, вижу в ее взгляде отражение своих чувств. Она при виде меня испытывает то же самое.

– Стой здесь, – Тан продолжает раздавать приказы так, словно имеет на это право. – Я вернусь через минуту.

– Ты… как здесь оказалась? – первой прихожу в себя.

Стефания отводит взгляд, словно не хочет говорить, что с ней бывает редко.

– Господи, что это вообще за место?

– Такие вечеринки Фил устраивает раз в… месяц.

– И ты здесь постоянно бываешь? – в ужасе распахиваю глаза.

Для меня вечеринка, где пары открыто проявляют свою любовь, похожа на оргию. И пускай ничем таким они не занимаются – всего лишь целуются и трогают друг друга, – мне не по себе.

– Второй раз, – объясняет Стефа. – Впервые была еще в прошлом году.

– Ты мне не рассказывала! – как ни стараюсь, а голос все равно звучит с налетом упрека.

Не то чтобы я хотела знать об этом собрании или, не дай боже, на нем присутствовать, но я думала, что мы делимся всем.

– Я тебе все расскажу, хорошо? Позже.

– Ты здесь одна?

– Я тут… с Самвелом. А ты? Как ты здесь оказалась?

– С Таном, – пожимаю плечами. – Это долго объяснять. У меня… не было выбора.

На самом деле он был. Тан поставил меня перед фактом. Или мы едем на вечеринку, или он нагло забирается ко мне в комнату и спит со мной в одной кровати. Я такого допустить не могла, поэтому согласилась на поездку.

– Держи, – Стас возвращается позже, чем через минуту, и протягивает мне стакан с прозрачной жидкостью.

– Это что?

– Шампанское.

Тан бесцеремонно пихает стакан мне в руки.

– Я не буду пить.

– Зря. Советую выпить.

– Но…

– Он прав, Сонь, – вступает в разговор Стефа. – Бокальчик – для настроения. Потом можно будет потанцевать. Потусим, раз уже вместе здесь оказались. Я думала, буду здесь одна весь вечер стоять.

Я думала точно так же, поэтому появлению подруги обрадовалась, но пить не хочу. Ставлю бокал туда, где стоят другие напитки, и стараюсь держаться поближе к Стефе. Осматриваю помещение. Кроме нескольких парочек, которые открыто демонстрируют сексуальное желание друг к другу, ничего странного на вечеринке нет. Девушки танцуют, парни о чем-то разговаривают. Здесь почти все из университета, есть несколько человек, которых я не знаю, и Златы среди присутствующих тоже не наблюдаю.

– Держись у меня на виду, с парнями не знакомься, с девушками, кстати, лучше тоже, – командует Тан. – Я буду с парнями. Если что – громко кричи.

– Если что?

Мой вопрос, естественно, пропадает в громко играющей музыке. Тан его не слышит, потому что отходит и направляется к парням. Зато слышит Стефа и советует не обращать внимания.

– Здесь нормально, все дружные, на выпивке никто не настаивает, но с парнями и правда лучше не говори, хотя они и не станут. Все видели, с кем ты приехала.

Стоять в стороне и говорить со Стефой весь вечер не получается. Когда появляется Самвел, она меня покидает и идет к нему. Он по-хозяйски берет ее за руку и приглашает на танец. Я же… стою в стороне. Тан и не думает отвлекаться от разговора с парнями, но на меня время от времени посматривает. Контролирует, стою я там, где должна, или нет? Злость берет! Привез сюда – развлекай, разве нет? Зачем я здесь? Подпирать стену?

Настроение ни к черту даже тогда, когда Стефания ко мне возвращается. Она улыбается и что-то рассказывает, а у меня сердце проваливается куда-то в пятки, потому что в этот момент я вижу Злату, вошедшую в дом царской походкой. Она обводит взглядом огромную гостиную, находит Тана и, конечно же, направляется к нему. Взгляды многих присутствующих устремляются в мою сторону. Девушки смотрят с жалостью, а парни – с интересом.

Реакцию Тана на появление Златы не вижу. Она загораживает его от меня своим телом.

– Он приехал с тобой, – слышу шепот Стефы рядом. – Это что-то да значит.

Пропускаю ее слова мимо ушей. Вместо этого наблюдаю за тем, как по-хозяйски Злата вклинивается рядом с Таном и закидывает на него ноги. Впервые за весь вечер жалею, что так и не притронулась к алкоголю, а потом все же подхожу к столу и забираю свой бокал с шампанским. Он остался нетронутым, и я осушаю его до дна.

– Будешь еще? – спрашивает парень, стоящий рядом.

– Давай, – протягиваю ему пустой бокал.

Он быстро наполняет его шампанским и протягивает мне:

– Я Натан, – представляется с широкой улыбкой.

– Соня.

Собираюсь отпить из бокала шампанское, но его резко выдергивают из моих рук. Даже предполагать не приходится, кто это – и так все понятно. Перевожу, надеюсь, что полный ненависти, взгляд на Тана.

– Предполагалось, что и пить налитое кем-то незнакомым ты не будешь.

– Мы познакомились, – забираю из рук Тана бокал со своим шампанским обратно. – Это Натан, и он любезно налил мне шампанское, которое я собираюсь выпить.

Мы буравим друг друга взглядами до тех пор, пока рядом с Таном не появляется Злата. После я отворачиваюсь, отправляю широкую улыбку такому любезному Натану и с удовольствием делаю еще глоток.

Глава 12

Тан

Она ему улыбается. Искренне. Так, словно он, мать его, центр ее вселенной. На меня с момента, как к нему повернулась, не смотрит. Мастерски игнорирует.

Предполагалось, что эта вписка поможет отвлечься. Я вообще сюда должен был ехать один. Просто отдых с парнями, возможно, знакомство с девушками, которых еще не знаю, но по первому взгляду на присутствующих понимаю, что ничего бы не вышло. Знакомиться не с кем. Те, кто приехал один, не очень, а остальные уже заняты. Как так вышло, что вместо одиночества на мне висит сводная сестра, а в довесок еще и Злата – понятия не имею. Авдеенко так вообще неясно откуда про вписку узнала. Мы не так чтобы распространялись. Чужих здесь нет, в основном свои, давно проверенные ребята.

– Фил, – тяну друга за рукав, когда он проносится мимо.

Торможу.

– Чего?

– За братом присмотри.

– Он не маленький, – пожимает плечами и идет дальше.

Я закипаю и раздражаюсь. Слюни Златы, которые она оставляет на моей щеке, вымораживают до такой степени, что в какой-то момент я ее спихиваю в сторону. К самому краю дивана отталкиваю.

– Эй! – возмущается. – Зачем так грубо?

– Заканчивай.

– Не поняла?

– Что ты не поняла? Я говорил, что между нами только секс. Что началось теперь? Что за поцелуи, блядь, и объятия?

– То есть вот как?

– Вот как…

Отворачиваюсь. Тратить на нее энергию не хочется. Обвожу взглядом гостиную и не нахожу Романову. Ее нет, как и Натана.

– Ну Танчик… ну что ты начинаешь?

– Отвали! – сбрасываю ее руку, которой она хватается за мою ладонь. – Развлекайся. Понадобишься – я позову.

Первым делом нахожу Фила и спрашиваю, где его брат.

– Я почем знаю? – хмыкает. – Он взрослый, сам может тут слоняться.

– Взрослый… Я ему хер оторву, и будет не взрослый, – рычу нервно.

Думать о том, что конкретно пьяненькая Романова может позволить хитрому и настойчивому Натану, не хочу. Но упрямо слоняюсь по гостиной, пока не приходит понимание, что их здесь нет. Бросаю взгляд на второй этаж. Так сразу? Да ладно… Разве что если он ей что-то подсыпал? Твою мать, просил же не ее трогать. Даже не смотреть в ее сторону и не дышать. Он, мать его, где в этот момент был?

У лестницы, ведущей на второй этаж, меня хватает за руку Сонина подруга.

– Они на улицу выходили, я видела.

Решаю не делать вид, что ищу не Романову. Киваю и направляюсь к выходу. Группа парней стоит в стороне, курит и о чем-то громко переговаривается. Блокируют, мать их, любые другие звуки. Ничего из-за их хохота не слышно, поэтому бегаю туда-сюда, как придурок, пока не решаю просто обойти дом по кругу.

Голубков нахожу в беседке за домом. Стоят там молча и смотрят куда-то вдаль. Из освещения сейчас только яркий лунный свет, так что вижу только их силуэты. Не зажимаются – уже хорошо. Не придется брату Фила руки ломать.

– Так что думаешь? Может, и правда сходим куда-нибудь, раз ты одна? – долетает его вопрос.

Может, и придется… Не знаю, как руки, а вот по роже съездить уже хочется. Невыносимо сильно. Держу себя в руках, конечно. Напоминаю себе, что Натан, так-то, родной брат Фила. Он на пару лет нас младше, но с шестнадцати почти по всем вечеринкам с нами таскается. Тогда мы за ним присматривали, а сейчас он типа вырос, уже может сам за себя подумать. Нихрена это все не помогает. Так чесануть его челюсть хочется – едва сдерживаюсь.

– Я не знаю, Натан, – слышу ее голос.

Что тут знать? Шли его подальше. Во-первых, слишком мелкий, во-вторых, слишком… “сталкер”. Знает же, с кем она приехала, и все равно лезет. Бесстрашный.

– Нат! – окликаю его и делаю шаг к ним. – Тебя Фил искал.

– Зачем? – спрашивает и совсем не спешит в дом к брату. Стоит дальше рядом с Соней.

– Затем. Вали давай. Срочно.

Когда и после этого не двигается с места, обхожу скамейку, у которой они стояли, и останавливаюсь рядом с Романовой.

– Тебе ускорения прибавить или что?

– Пойдем, – подает голос Соня.

– Тебя не звали, – торможу ее на берегу.

До Натана наконец доходит, что, скорее всего, никакой брат его не звал, и отправляю я его, потому что слишком много себе позволил. Как только понимает – сдувается, словно и не было его здесь. Остаемся наедине. Соня молчит и уйти больше не пытается.

– Его никто не звал, да?

– Да.

– И зачем? Зачем ты все портишь? – спрашивает с вызовом.

– Я сказал ни с кем здесь не общаться. Ничего не пить из чужих рук.

– И что мне делать?! – произносит озлобленно. – Сесть в уголке и сидеть?

– В идеале.

– Знаешь что… А вези меня домой. Прямо сейчас. Давай, поехали.

Выдает это все прерывисто и недовольно. Словно действительно прямо сейчас уезжать собралась, а не капризничает.

– Зачем ты меня сюда привез? – спрашивает. – Чтобы я молча сидела? Я бы и дома с этим прекрасно справилась. За чтением или прослушиванием музыки.

– Или за прогулкой с Игнатом.

– Или да. Зачем ты ко мне лезешь? Серьезно, зачем? Ты мне… не нужен, ясно? Не нравишься, не хочу быть с тобой, оставь меня в покое!

Все это выпаливает на одном выдохе, а затем шумно вдыхает и выталкивает из груди воздух. Повторяет это раз за разом и разворачивается, чтобы уйти. Не отпускаю, конечно. Хватаю за руку и тяну на себя. От неожиданности Романова врезается в меня со вскриком.

– Не нужен? – почти выкрикиваю. – Повтори.

Она замолкает. Затихает, словно осознает, что наговорила, и упорно молчит. Никакого повторения не следует. У меня от близости с ней крышу сносит. Никуда отпускать ее не хочу, хотя обещал. Себе обещал, что никогда больше. Не посмотрю, не подумаю, не прикоснусь, не трону. Ничего с ней. Ничего. Ни единого контакта, даже мимолетного, а сейчас вжимаю ее в себя, как в последний раз. Не хочу отпускать. Хочу, чтобы любила. Такого, да. Уродливого, с сожженной кожей, с чудовищным характером. Я ведь… могу быть другим. Ради нее могу, уже пробовал, и получалось.

– Я так устала, – признается и неожиданно обнимает меня за шею.

С нежностью прижимается сама, встает на носочки, тянется, кладет подбородок мне на плечо и шепчет:

– Я устала. Отпусти меня. Пожалуйста.

– Не могу. Пытался – не получается. С тобой хочу. Слышишь? Хочу, и все.

– Зачем та камера? – задает неожиданный вопрос. – Я знаю, что ее ты ставил. Зачем? Зачем ты меня снимал?

– Были причины.

– Какие? Скажи мне…

– Не могу.

– Ясно, – выдыхает и отстраняется, но я продолжаю ее обнимать. – Я не могу так, Тан… Отпусти.

Не реагирую никак на ее просьбы, продолжаю обнимать. Ласкаю спину, сжимаю талию, не могу ее отпустить, а затем думаю, что пошло оно все нахер. Какого черта я вообще переживаю из-за отца? Узнают про его пристрастия – мне, так-то, похер. Он мне никто.

– Я расскажу, – шепчу ей на ухо.

Она замирает и перестает вырываться. Готовится слушать.

– Поначалу просто так. Захотелось. Я… хотел тебя увидеть.

– Увидел? – злится, снова вырывается, но не отпускаю. Теперь уже нет.

– Увидел. Ты… охеренная.

– А дальше? Потом…

– Потом из-за отца.

– Из-за Богдана Петровича?

– Он… я застал его у твоей комнаты. Ночью. Поздно вернулся домой, а он… стоял там. Хотел зайти или… я не знаю. Я просто… оставил камеру.

Она дрожит, что-то бормочет, но я не разбираю, что именно. Признаваться в таком стыдно. Блядь, если бы были где-нибудь при свете дня или в помещении – ни за что бы не сказал. Это зашквар – рассказывать, что твой отец и маму, и дочь натянуть хочет.

Дальше – стоим молча. Я пытаюсь понять, какого хера меня вообще потянуло на откровения, а Соня… просто молчит. Не отходит, не отстраняется, продолжает обнимать меня и дышать в шею.

Отстраняемся, когда слышим шаги и крики. Кажется, нас ищут. Через минуту к нам выходит целая толпа. Тут и подружка ее, и Само с Филом. Злата, конечно же. Что-то несут про то, что нас потеряли. Все вместе идем в дом. Там снова разделяемся. Соня к подружке своей укатывает, а я с парнями сажусь. Злата пытается пристроиться рядом, да только я таким взглядом ее одариваю, что она тут же бросает эту идею. Отходит от дивана в сторону.

Все время, что находимся на расстоянии друг от друга, поглядываю в сторону Сони. Ловлю на себе ее короткие взгляды. Так и переглядываемся, как два идиота, пока мне не надоедает. Выхожу из дома, забираю ее рюкзак, оставленный в машине, а по возвращении бесцеремонно беру ее за руку и веду в свободную комнату. Что радует – она не сопротивляется, а остальные не спрашивают, куда мы. Всем безразлично – это несомненный плюс этой вписки.

Поднимаемся на второй этаж, я заталкиваю Соню в свободную комнату и закрываю ее на ключ.

– Приехавшие парами спят вместе – таковы правила, – говорю абсолютный бред, потому что никаких правил на самом деле нет.

Я просто хочу быть с ней. Я просто не желаю ее отпускать, и я, черт возьми, не верю, что безразличен ей. Вижу, что это не так, ловлю ее ответную реакцию и упиваюсь ей. Есть же шанс? Я хочу, чтобы был. Выгрызу его, даже если для этого придется распрощаться со своей гордостью.

Глава 13

Соня

В груди все сжимается, когда осознаю, что остаемся одни. В небольшой комнате, где есть только широкая кровать. Моментально становится мало места. Особенно когда Тан бесцеремонно плюхается на кровать, тем самым демонстрируя, что не шутит. Мы будем спать вместе, на одной постели. Здесь даже дополнительного одеяла нет.

Чтобы чем-то занять руки, разбираю рюкзак. Достаю предметы гигиены и отправляюсь в ванную. К счастью, она находится прямо в комнате. Достаточно открыть дверь и спрятаться под предлогом необходимости переодеться. Жаль, что вместо ванны здесь душевая кабинка. Иначе бы у меня появилось дополнительное место для ночлега.

Долго прятаться не получается. Я чищу зубы, тщательно умываюсь, переодеваюсь и даже просто стою, глядя в зеркало, но все же понимаю, что пора выходить. Наверняка Тан тоже захочет принять душ и переодеться.

Как только возвращаюсь в комнату, он идет в ванную, а я забираюсь под одеяло и натягиваю его до подбородка. Сомневаюсь, что это поможет. Я… рядом с ним теряю контроль над собой. Все разумные мысли разом меня покидают, так что я силюсь уснуть, чтобы не было необходимости делать это при нем.

То, что переодеваться Тан не собирается, понимаю тогда, когда он выходит из душа в одном набедренном полотенце. С мокрыми от воды волосами, с влажными каплями по телу. В первые мгновения от шока пялюсь на него, рассматриваю. Прорисованные идеальные мышцы, широкие плечи, сильные руки и дорожка волос, уводящая взгляд под полотенце, тоже навсегда отбивается в памяти.

И только потом прихожу в себя и отворачиваюсь, краснея. Переворачиваюсь на другой бок, чтобы избежать соблазна смотреть на него. Но как только закрываю веки, перед глазами маячит его силуэт. Слишком четко, чтобы не думать и не вспоминать, как вот так же видела его в своей комнате. И что было потом…

Пытаюсь напомнить себе, что потом – он втайне снимал меня, и даже после его объяснений остаются сомнения. Если допустить, что сказанное им правда, то как видео оказалось у Златы? Он был со мной, а потом спокойно пошёл к ней? Однако чему я удивляюсь…

Сегодня он был с ней… а после пошел ко мне. Поражаюсь его способности так легко менять девушек. Сколько раз за день он метался между нами? Один, два, пять?

Правильные мысли и злость приходятся очень кстати, когда рядом прогибается кровать, а после Тан наглым образом тащит на себя одеяло. Ну и пускай забирает. В теплой закрытой пижаме мне не должно быть холодно. А спать с ним, судя по всему, практически голым, под одним одеялом слишком… опасно. Не поворачиваясь к нему, отбрасываю одеяло, уступаю.

Все это время я практически не дышу. Не дышу, не думаю, пялюсь в одну точку во тьме. Понимаю это, только когда чувствую прикосновение, и с шумом выпускаю воздух. Моя неожиданная реакция действует на Тана как спусковой крючок. Он вмиг переворачивает меня и оказывается сверху. Не успеваю опомниться, как его губы прижимаются к моим, а язык врывается в открытый от удивления рот. Все происходит настолько неожиданно, что моя собственная реакция меня пугает. Пугает то, как я реагирую на него. Дрожу всем телом. До мурашек. И только шок заставляет замереть и не ответить на его жадные ласки.

Поначалу мне кажется, что его поцелуй будет грубым, жестким, напористым, как было раньше. Поначалу он такой и есть. Но буквально через пару секунд на смену жадности приходит неизвестно откуда взявшаяся… нежность. Словно почувствовав мое напряжение, он оставляет мне право выбора. Дает возможность остановить, оттолкнуть, прекратить это сумасшествие или… ответить.

– Тан… – выдыхаю между поцелуями, получив секундную передышку.

Но продолжить не успеваю. Он снова закрывает мне рот поцелуем, а руки жадно шарят по моему телу, забираясь под кофту.

Зачем он так со мной? Мне слишком сложно противостоять ему. Слишком сложно сопротивляться. Я так упорно пыталась не думать о нем, вытравить все глупые чувства и фантазии, а стоило ему прикоснуться ко мне – и все внутренние установки испаряются. Тан прикасается с такой жадностью и вместе с тем с таким трепетом, словно боится, правда боится, что оттолкну. Не потому что жаждет утолить банальное физическое желание, а потому что жаждет меня.

Злата здесь, а он со мной. Это ведь что-то значит? Сомневаюсь, что причина, как он сказал, в каких-то правилах. Тан никогда не придерживался правил. Он всегда делает то, что хочет. Значит, он хочет меня. Прямо сейчас. Не могу не думать о том, что где-то там есть Злата, и она приехала к нему сегодня. Вероятно, он об этом знал. Может, даже позвал ее.

– Тан. Прекрати, – получается почти решительно. Получается даже оттолкнуть его.

– Почему?

Он снова приближается. В слабых отблесках света с улицы вижу, как горят его глаза. Голодный, дикий взгляд на миг пугает и затягивает в водоворот своего безумия.

– Потому что. Так нельзя! Неправильно! Я так не могу…

– Не можешь так? Или с таким?

Его взгляд вспыхивает, до меня резко доходит, что он имеет в виду.

– Не могу так, как ты. Этот обман… где гарантия, что это не повторится?

Он молчит. В воздухе искрит напряжение. Мне кажется, он сейчас скажет что-то в своем духе, что ему плевать, разозлится, нагрубит.

Но вместо этого он говорит мягко, тихо, даже, кажется, с сожалением:

– Я не могу дать тебе гарантии. Но я постараюсь.

Я сдуваюсь, словно воздушный шарик. Хочу что-то возразить, но не получается. Все слова теряются, так и не сформировавшись в связные предложения.

– Соня, – он неожиданно оказывается слишком близко, выдыхает мое имя в мои губы, – я хочу… Не представляешь, как хочу постараться. Чтобы ты тоже хотела со мной. Чтобы не считала… уродом.

Боже. То, как он произносит эти слова, отзывается острой болью внутри. Неужели его так задели мои слова? Неужели правда перестал скрывать шрам из-за того, что я сказала тогда в порыве злости?

– Тан… – почему-то очень хочется, чтобы он понял, что это неправда. Тянусь к нему, осторожно прикасаюсь пальцами к лицу. Боюсь, что оттолкнет, но вместо этого он вздрагивает под моим прикосновением и шумно втягивает воздух. – Я не считаю тебя уродом.

Тан выдыхает. Словно с облегчением. Как будто тяжелый груз упал с его плеч.

– Докажи, – резко произносит. И тут же добавляет еле слышно: – Покажи.

Как? Как я должна ему это показать? Не знаю, поэтому действую так, как подсказывает сердце. Скольжу пальцами по его лицу, мечтая увидеть его реакцию. Но слабый свет позволяет уловить только очертания. А еще шумное, напряженное дыхание. И его, и мое. Наше общее. Я жутко волнуюсь. Ему нравится?

Не знаю, но и не отстраняюсь. Действовать в темноте легче. Кажется, что пока он не видит мою реакцию на такое простое прикосновение, намного проще сделать что-то большее. Туда, где только что скользили мои пальцы, стремятся губы. Коснувшись его виска, оставляю легкий поцелуй. И еще один, смелея, чувствуя, как он замер, не останавливает, словно ему это тоже… нужно.

– Соня, – с хрипом выталкивает и поворачивает голову. Обхватив мое лицо руками, так же мягко прикасается к моим губам. – Я буду нежным, – и углубляет поцелуй, окончательно сметая мое внутреннее слабое сопротивление.