Текст книги "Н. Г. Чернышевский. Научная биография (1828–1858)"

Уже через год по прибытии в Саратов Чернышевский пишет профессору И. И. Срезневскому письмо (от 16 мая 1852 г.) с просьбой похлопотать о месте старшего учителя в одной из петербургских гимназий, о вакансии сообщил А. Н. Пыпин. «Может быть, – писал Чернышевский, – Ваше покровительство будет снова причиною счастливой перемены моего положения» (XIV, 222). Одновременно шла активная переписка с И. И. Введенским, постоянным его корреспондентом; эти письма не дошли до нас, но нет сомнений в неизменности благожелательных чувств к Чернышевскому. Так, в письме к сестре В. И. Карповой от 7 декабря 1851 г. И. И. Введенский советовал ей и её мужу побывать у Чернышевского в Саратове – «он вам может весьма подробно рассказать о моём житье-бытье и обо всех моих обстоятельствах. Живёт он в доме своего отца на Сергиевской улице. Сходите непременно. Это умнейший человек».[659]659
  В. Я. Б. Иринарх Ив. Введенский по его письмам // Русский архив. 1901. Кн. 2. Вып. 5. С. 121.


[Закрыть] С И. И. Введенским связывалась возможность перехода на службу во 2-й кадетский корпус. Вероятно, осенью того же года Чернышевский получил из Петербурга (от И. И. Срезневского или И. И. Введенского) благоприятные известия относительно искомой должности, и он выхлопотал у попечителя Казанского учебного округа разрешение (оно датировано 11 ноября 1852 г.) на 28-дневный отпуск. Однако предписанием попечителя он воспользуется только весной следующего года.[660]660
  Упоминание о разрешении попечителя на отпуск содержится в увольнительных документах Чернышевского 1853 г. (Бугаенко П. А. Новые материалы о Н. Г. Чернышевском // Чернышевский. Вып. 2. С. 290).


[Закрыть]

16 декабря 1852 г. А. Н. Пыпин, к тому времени уже перебравшийся в Петербургский университет, отправил в Саратов родителям Чернышевского и ему самому следующее письмо: «Несколько времени назад мы думали увидеть скоро здесь Николеньку; но видно снова приходится отказываться от надежды на его приезд. А люди, принимающие большое в нём участие, например наш профессор Срезневский, очень было обрадовались известию, что его можно ждать сюда нынешней зимой». Обращаясь затем к Николаю Чернышевскому, Пыпин сообщал: «Вчера, Николенька, был здесь диспут П. Лавровского по кафедре Срезневского: „О языке северных русских летописей”. Я не был на диспуте; диссертацию Срезневский очень хвалил. – Действуют ли на тебя эти вещи или ты погряз в материализме и не трогают тебя умственные интересы? Вспомни, что тебе давно пора сделать то же, что Лавровский: он позже тебя окончил курс. Срезневскому и то заметно неприятно, что Корелкин будет держать экзамены на магистра раньше тебя; а Корелкин начинает смотреть на тебя очень скептически (!), что к нему, конечно, очень идёт, потому что физиономия его принимает в такие минуты величаво спокойное выражение, каким отличалась физиономия мистера Пикквика у Диккенса. Корелкин пустился в литературу: пишет рецензии в «Отеч<ественные> зап<иски>» и читает их своим приятелям, которые оттого проникаются неудержным благоговением к его особе. Да напиши, наконец, мне что-нибудь порядочное».[661]661
  РГАЛИ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 33. Л. 11.


[Закрыть]

О твёрдом намерении покинуть Саратов в конце 1852 г. говорят хлопоты Чернышевского о переводе Н. Д. Пыпина с семьей из Аткарска. Он не хотел оставлять родителей одних, приезд Пыпиных и их постоянное присутствие возле, как на то он надеялся, смягчит расставание и разлуку. «Приезжайте поскорее как можно в Саратов, – писал Чернышевский Н. Д. и А. Е. Пыпиным 16 декабря, – открывается место, которое будет Вам дано тотчас же, как только приедете и представитесь вице-губернатору. Следствия, какие там у Вас есть, бросьте; это важнее следствий». «Приезжайте же как можно поскорее. Мы Вас будем ждать на этой же неделе», – настойчиво повторяет он свою просьбу в начале января 1853 (XIV, 222–223). Однако Пыпины в Саратов приезжать не торопились.

Г. И. Чернышевский в письме от 9 января 1853 г. сообщал И. Г. Терсинскому в Петербург: «Николенька собирался было в Спбург, но отложил до весны или до выпуска», – имея в виду обязанности по гимназии.[662]662
  Там же. Д. 30. Л. 3.


[Закрыть]

В дневниковой записи Н. Г. Чернышевского от 4 марта 1853 г. встречается сообщение, что он в течение этих двух лет «два раза собирался решительно уехать и всё-таки не уехал» – «отчасти по апатии, отчасти из сожаления оставить маменьку», и только женитьба, пишет он, может придать ему решимость уехать (I, 481). Отказ Пыпиных переехать в Саратов, можно думать, также явился одной из причин, по которой Чернышевский не решился оставить родителей. Мысль о женитьбе как единственном поводе для отъезда высказана, пожалуй, с излишней категоричностью. Из других дневниковых записей мы знаем, что он намеревался уехать в апреле сначала один и, устроив дела в Петербурге, вернуться за невестой, а Ольга Сократовна уговаривала его остаться «до конца июня для Венедикта» (то есть на время экзаменов) (I, 518, 519). Потом, когда вопрос о женитьбе был предрешён, Ольга Сократовна высказала пожелание (запись от 2 апреля), «чтобы свадьба состоялась 29 апреля поутру, чтоб на ней никого не было и чтоб мы уехали в тот же день» (I, 543). Можно не сомневаться, что Чернышевский так и сделал бы, уехал 29 апреля, если бы не смерть матери и бабушки Анны Ивановны.

На другой день после смерти Евгении Егоровны Чернышевский возобновил перед Н. Д. Пыпиным просьбу переехать в Саратов. «Папенька теперь остается один. Если в нас есть хоть несколько любви и сожаления к нему, мы не можем покинуть его в одиночестве. Что же нам делать? Нам и Вам должно стараться о том, чтобы Вам перейти на службу в Саратов. Одно только это может поддержать его, потому что Вы только одни и есть родственники у папеньки» (XIV, 224). Судя по тому, что в письме отсутствуют обязательные поклоны «тётеньке, сестрицам и братцам», эти последние уже находились в Саратове. На этот раз Н. Д. Пыпин решился на переезд, и ничто больше молодых Чернышевских в Саратове не задерживало.[663]663
  Об определении Н. Д. Пыпина в саратовскую казённую палату («не охотно принимал должность») Г. И. Чернышевский сообщал сыну в письме от 29 мая 1853 г. (Р ГА Л И. Ф. 1. Оп. 1. Д. 495. Л. 1).


[Закрыть]

Основную заботу в связи с предстоящим отъездом доставляли поиски денег на проведение свадьбы, арендование квартиры в Петербурге и обзаведение необходимой мебелью. Жалование Чернышевского как старшего учителя гимназии составляло 393 руб. 15 коп. серебром в год. За два года службы он вряд ли набрал более 300–400 руб. Между тем в первый же петербургский год по самым малым его расчётам должно было потребоваться 1350 руб., «конечно, мне бы хотелось иметь перед отъездом 1500 р. сер., – пишет он в дневнике, – чтобы у нас было при свадьбе всё, что нужно» (I, 498, 499). Этих денег у него не было, и он первоначально предполагал занять их у Костомарова (I, 498, 514, 541). Но Костомаров помощи сам «не предложил», а Чернышевский «не стал ему говорить»; одолжаться у своих (т. е. родителей и Пыпиных) он не хотел («они немного на меня дуются»); приходила мысль занять у С. Е. Васильева (I, 559).

Как именно Чернышевский вышел из затруднительного положения, мы не знаем. Возможно, ему помог тесть, свои сбережения (они не могли быть значительными), наверное, предложил ему отец. Так или иначе, но к отъезду Чернышевский разрешил эту наиболее хлопотную и щепетильную для него сторону приготовлений.

2 мая 1853 г. он подаёт на имя А. А. Мейера прошение об отпуске в Петербург на 28 дней, ссылаясь на полученное из округа разрешение. Таким образом, речь шла не об увольнении, а только об отпуске, который ему записали с 10 мая. Этим числом датирована расписка Чернышевского в получении документа, хотя уехал он раньше 10 мая – по формальным требованиям он проставил дату начала отпуска.[664]664
  ГАСО. Ф. 13. Оп. 1. Д. 475. Л. 8. Текст прошения (автограф) опубликован (см. в кн.: Чернышевский. Вып. 5. С. 172).


[Закрыть]

Чернышевские выехали из Саратова, вероятно, 5 мая, рассчитывая через Нижний Новгород добраться до Москвы «на долгих», а из Москвы до Петербурга по железной дороге. Дата отъезда устанавливается по первому письму, которое послано со станции Чунаки 6 мая (XIV, 225).

Окончательное же увольнение из гимназии состоялось позже. Первый отпуск заканчивался 8 июня, и Чернышевский сделал попытку выхлопотать шестимесячную отсрочку до 9 декабря. М. Н. Мусин-Пушкин поддержал просьбу, но в Министерстве народного просвещения отказали, и Чернышевскому удалось добиться продления отпуска до 1 августа, а затем до 10 сентября.[665]665
  См.: Бугаенко П. А. Новые материалы о Н. Г. Чернышевском // Чернышевский. Вып. 2. С. 290–293.


[Закрыть] Он не решался порвать с Саратовской гимназией, пока шло оформление на службу во 2-й кадетский корпус, которое началось 27 августа и окончилось только в январе будущего года. Вследствие бюрократической неповоротливости чиновников Чернышевский с 10 сентября стал числиться в Саратовской гимназии «неявившимся из отпуска». Подлинник свидетельствующего об этом документа пока не обнаружен, но упоминание о получении его в гимназии сохранилось – в «Книгу на записку входящих бумаг в 1853 году» интересующий нас документ занесён 13 декабря под № 1234. Письмоводителем записано, что полученная из округа бумага «О неявке учителя Чернышевского из отпуска» датирована 7 декабря 1853 г. и имела № 3959.[666]666
  ГАСО. Ф. 13. Оп. 1. д. 498. Все предшествующие распоряжения о продлении Чернышевскому отпуска до 1 августа и 10 сентября: Там же. Д. 475. Л. 68, 69. Тексты предписаний попечителя Казанского учебного округа опубликованы (Чернышевский. Вып. 5. С. 173–175).


[Закрыть] О тексте этого предписания можно судить только по копии, присланной отцом Чернышевскому в письме от 15 декабря. Постоянно сообщая о саратовских новостях и особенно об отношении гимназического начальства к своему подчинённому, Г. И. Чернышевский поспешил выслать копию документа, полного угроз, в адрес бывшего старшего учителя Саратовской гимназии. «Директор заметно очень недоволен тобою; лично ли или оставлением <…> гимназии, сказать не могу», – прибавлял Гаврила Иванович.[667]667
  РГАЛИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 495. Л. 49. Полный текст документа по копии Г. И. Чернышевского опубликован (I, 798; Чернышевский. Вып. 5. С. 175).


[Закрыть] В случае прибытия Чернышевского к прежней должности попечитель предписывал «вытребовать объяснение» и удержать «всё жалование, следующее со времени прекращения дозволенного ему 28-дневного отпуска до явки к должности», во всех других случаях – «представить к увольнению от службы за неявку из отпуска» (I, 798).

Этим угрозам не суждено было осуществиться. Чернышевский надёжно обосновался во 2-м кадетском корпусе и приступил к реализации намеченного ещё в Саратове (I, 514) плана получения учёной степени магистра и активного сотрудничества в журналах.

Заключение

В саратовском дневнике Чернышевского 1853 г. есть зачёркнутые слова: «Я должен чем-нибудь сдерживать себя на дороге к Искандеру» (I, 786). Они возникли в контексте размышлений о предстоящей женитьбе, но не этот контекст важен в данном случае. «На дороге к Искандеру», к Герцену – вот главный итог сложного пути развития, пройденного сыном протоиерея, учеником духовной семинарии, студентом университета. Имя Герцена для молодого поколения 1840–1850-х годов символизировало протест против крепостнического режима в России, против подавления личности и её прав, против тирании в любых её проявлениях. В одной из рецензий 1856 г. Чернышевский, говоривший от имени этого поколения, поставит Герцена в ряд «своих учителей» (III, 567).

Познакомившись близко с подробностями биографии автора «Кто виноват?», Чернышевский воспринимает жизнь Герцена как близкий прообраз собственной судьбы деятеля, гонимого за убеждения. «Я не равняю себя, например, с Искандером по уму, но должен сказать, что в резкости образа мыслей не уступаю им, – говорил он невесте, имея в виду „подобных” Искандеру людей, – и что я должен ожидать подобной участи» (I, 419). На этом пути он обязан «чем-нибудь сдерживать себя» – настолько определённым и окончательным представлялся ему выбор деятельности литературного и политического борца.

Чернышевский вступал в своё блестящее десятилетие (1853–1862) талантливого публициста, авторитетного литературного критика, философа и социолога, глубокого экономиста, одного из идейных руководителей освободительного движения в шестидесятые годы.

Условные сокращения в примечаниях

ГАПО – Государственный архив Пензенской области.

ГАСО – Государственный архив Саратовской области.

ГИАЛО – Государственный исторический архив Ленинградской области.

РГАЛИ – Российский государственный архив литературы и искусства.

РГВИА – Российский государственный военно-исторический архив.

РОИРЛИ – Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский Дом).

РОРГБ – Рукописный отдел Российской государственной библиотеки.

РЦГАДА – Российский центральный государственный архив древних актов.

Цитаты из сочинений и писем Н. Г. Чернышевского указываются в тексте (в скобках) с римской нумерацией томов по изданию: Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в 16 т., М., 1939–1953.

Белинский – Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В XIII т. М; Л., 1953–1959.

Быстров – Быстров СИ. Описание рукописей Н. Г. Чернышевского, хранящихся в Доме-музее его имени // Н. Г. Чернышевский. Неизданные тексты, материалы и статьи. Саратов, 1928. С. 325–429.

Воспоминания (1959) – Н. Г. Чернышевский в воспоминаниях современников: В 2 т. / Общ. ред. Ю. Г. Оксмана. Саратов, 1958–1959.

Воспоминания (1982) – Н. Г. Чернышевский в воспоминаниях современников / Сост. Е. И. Покусаев и А. А. Демченко. М., 1982.

Герцен – Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1954–1966.

Колокол – Николай Гаврилович Чернышевский // Колокол. 1864. Л. 190. С. 1558–1560.

Летопись – Чернышевская Н. М. Летопись жизни и деятельности Н. Г. Чернышевского. М., 1953.

Лит. наследие – Н. Г. Чернышевский. Литературное наследие. Т. I–III.M.; Л., 1928–1930.

Чернышевский. Вып. – Н. Г. Чернышевский. Статьи, исследования и материалы: сб. науч. тр. Вып. 1–19, Саратов, 1958–2014.

Научная биография. – Демченко А. А. Н. Г. Чернышевский. Научная биография: В 4 ч. Саратов, 1978–1994.

Пыпина-Пыпина В. А. Любовь в жизни Чернышевского, Пг, 1923.

Сар. вестник – Саратовский вестник.

Сар. губ. вед – Саратовские губернские ведомости.

Сар. дневник – Саратовский дневник.

Сар. еп. вед. – Саратовские епархиальные ведомости.

Труды СУАК. Вып. – Труды Саратовской Ученой Архивной Комиссии». Вып. 1–33. 1887–1916.

Чернышевская – Чернышевская Н. М. Н. Г. Чернышевский в Саратове. Саратов, 1952.

Чернышевский: pro et contra – Н. Г. Чернышевский: pro et contra. Личность и творчество Н. Г. Чернышевского в оценке русских писателей, критиков: Антология / Сост., вступ. статья и примеч. А. А. Демченко. СПб.: Изд-во Русской христианской гуманитарной академии (РХГА), 2008. – 568 с.

Н. Г. Чернышевский
Научная биография (1853–1858)

В 1855 и в 1857 г. перед нами была просыпавшаяся Россия <…> Немая страна приучалась к слову, страна канцелярской тайны – к гласности, страна крепостного рабства – роптать на ошейник. Правительство делало, как иерусалимские паломники, слишком много нагрешившие, три шага вперед и два назад, один все же оставался. Партия дураков, партия стариков была в отчаянии, крепостники прикидывались конституционными либералами <…>

А. И. Герцен

Если слово писателя одушевлено идеею правды, стремлением к благотворному действию на умственную жизнь общества, это слово заключает в себе семена жизни, оно никогда не будет мертво.

Н. Г. Чернышевский

Нравы народа, образ его жизни, житейских понятий и привычек <…> представляют лучшее мерило для оценки достоинств и недостатков разных направлений цивилизации.

Н. Г. Чернышевский

Введение

«С 1854 года, т. е. почти с самого возвращения в Петербург из учительства в Саратове, занимался литературою», – писал Чернышевский, кратко обозначая важнейший и активнейший период своей жизни (XIV, 723). Это было время духовного взлета Чернышевского, время расцвета его деятельности как одного из идейных руководителей русского освободительного движения в шестидесятые годы, названные его именем, как сороковые назвали именем Белинского. Переадресовывая самому Чернышевскому сказанное им о Лессинге, можно утверждать, что он «был главным в поколении тех деятелей, которых историческая необходимость вызвала для оживления его родины» (IV, 9). Одухотворенность, неукротимая страсть борца, огромность взятого на себя труда, истинность социальной позиции – в этом сила воздействия Чернышевского на современников.

Литература составляла смысл существования Чернышевского. В жертву ей принесены мечты о славе ученого. В литературе нашел он полнейшее выражение своей личности, своего яркого дарования. По верному замечанию Г. В. Плеханова, «писать историю этого периода его жизни – значит писать историю его литературной деятельности».[668]668
  Условные сокращения в примечаниях приводятся в конце книги.


[Закрыть][669]669
  Плеханов Г. В. Избр. философ. произв.: В 5 т. М., 1956–1958. Т. IV. С. 170.


[Закрыть] Действительно, жизнь Чернышевского не богата внешними фактами. Все, что с ним происходит (встречи, знакомства, поездки, переписка, публичные выступления и другие связи с внешним миром), – все обусловлено его литературными занятиями. Литературе отдан каждый день, каждый час. Его главным поступком становится рецензия, статья, сочинение. Здесь средоточие духовной жизни, мыслей о происходящем, его переживаний. Произведение – способ его общественного бытия, форма его общественного поведения. В этом локализованном однообразии жизненных проявлений раскрывается богатство его личности. Индивидуальное находит яркое выражение, предоставляя в руки жизнеописателя почти неисчерпаемый биографический источник. Спор, полемика, столкновение, оценка биографически значимы. Литературное произведение, анализируемое в биографических целях, дает возможность конкретно-исторически исследовать сложные взаимообусловленные связи личности и эпохи, личности и данной социальной среды.

Вниманию читателя предлагается научно-биографическое изучение второго периода жизни Чернышевского, начавшегося для него переездом из Саратова в Петербург в мае 1853 г. Весь период продолжался до мая 1864 г., когда Чернышевский был вывезен властями из столицы в Сибирь на каторгу. В предлагаемой книге описание его жизни доведено до 1859 г. Последующим событиям должна быть посвящена особая монография.

1853–1858 гг. – время становления и развития общественно-литературных взглядов, радикальных убеждений. Этот процесс протекал сложно, не без внутренних противоречий. События политической жизни России, связанные с приходом к власти Александра II и первыми правительственными распоряжениями о создании губернских комитетов для выработки условий освобождения крестьян от крепостной зависимости, породили у Чернышевского, как и у других передовых деятелей эпохи, надежды на возможность осуществления демократических преобразований в России под руководством монарха. Деятельность Чернышевского в ту пору была направлена на сплочение единого антикрепостнического фронта, способного противостоять противникам реформ. Нерешительность Александра II в борьбе с крепостниками, его готовность пожертвовать интересами крестьян ради выгод помещиков убедили Чернышевского в иллюзорности упований на императора. Краткий период иллюзий закончился, и во второй половине 1858 г. писатель перешел к решительной критике либералов, причины непоследовательности царя видевших во временном успехе партии крепостников и тех, кто продолжал надеяться на добрую волю Александра II. Чернышевский и его соратник Добролюбов четко обозначили процесс размежевания демократов с либералами. От критики крепостников к критике либералов – такой биографической формулой может быть обозначен важнейший этап в развитии радикальных убеждений Чернышевского, ибо в тех условиях любое последовательное и резкое выступление против идеологии крепостничества не могло не звучать радикально, революционно.

Читатель увидит в книге стремление избежать всякого рода приукрашиваний, «дрянной привычки» демонстрировать «только казовые концы жизни», как писал М. Е. Салтыков-Щедрин по поводу биографий известных исторических деятелей.[670]670
  Цити. по кн.: Макашин С. Салтыков-Щедрин на рубеже 1850–1860 годов. Биография. М., 1972. С. 7.


[Закрыть] Подобные выравнивания и умолчания «столь же вредны, как и любой другой тенденциозный подход к истории».[671]671
  Там же.


[Закрыть]

Политическая, общественная биография писателя не может и не должна заслонить его личную биографию. В рассматриваемые годы личная жизнь Чернышевского также проходит своеобразную стадию становления. После мучительных переживаний Чернышевский обдуманно создал тип личных семейных отношений, которые в последующие годы его жизни обеспечат известную душевную уравновешенность и стабильность. Его чувство к жене, подвергнутое ею нелегким испытаниям, утверждается и сохраняется до конца его жизни.

История духовного развития Чернышевского и его личной жизни являет пример верности убеждениям, стремления поступать так, как диктуют его взгляды и его совесть. Отказавшись видеть в Александре II серьезного противника помещичье-крепостнических порядков, Чернышевский публично выступил с критикой своих недавних заблуждений. На подобный поступок способен далеко не каждый общественный деятель. «Человек громадных способностей, учености, неустанного труда, железной воли, неподкупной честности и глубоких убеждений, которым он всю жизнь не изменял ни в чем никогда, – свидетельствовал один из близко его знавших современников, – Чернышевский был во многом, и особенно в этом последнем отношении <…> можно сказать, феноменальной личностью в нашей литературе и обществе <…> что называется – цельною личностью».[672]672
  Воспоминания. С. 174.


[Закрыть] Не было случая, чтобы он хотя бы в малом отступил от своих воззрений, продолжая оставаться человеком, убежденным в правильности избранного пути – пути принципиального защитника интересов народа.