Текст книги "Место средь павших"

– А, Моррик, – спокойно приветствовал его Гайл. Затем повернулся к Брэнногу и сказал: – Позвольте мне вас представить. Это Моррик Элберон, Верховный Главнокомандующий всех армий.

ГЛАВА 14
Иерофанты

Никогда в жизни не чувствовал себя Варгалоу таким уязвимым, хотя нельзя сказать, что перемена власти наступила для него неожиданно. У него было такое чувство, будто эти двое из Тернаннока задвинули его в угол и начисто о нем позабыли. Однако он не собирался мириться с таким положением вещей. Страх, на существование которого Варгалоу едва смел надеяться, похоже, окончательно лишил Хранителя воли, но вчерашний верноподданный решил, что не позволит втянуть себя в катастрофу. Однако для этого еще предстояло побороться.

– Помни о девушке, – пригрозил он Корбилиану. – Мои люди получили ясный приказ. Тот и бровью не повел.

– Ты все еще считаешь меня врагом, пришедшим, чтобы уничтожить тебя. Надеюсь, что смогу доказать обратное. Грендак, что из своего прошлого рассказывал ты Варгалоу и другим подчиненным?

– Очень немногое, – еле слышно отвечал тот. – Но если ты пришел, чтобы убить меня…

– …То настало время поведать историю нашего мира, – закончил за него Корбилиан. Затем он уселся поудобнее, чувствуя себя абсолютно свободно и не ожидая появления стражи или другого сопротивления. Что ж, Варгалоу, в твоих руках жизнь Сайсифер. Я не хочу, чтобы она погибла. Скажи, согласен ли ты выслушать историю Тернаннока?

Именно этого Варгалоу хотелось больше всего на свете, но он заставил себя сначала повернуться к Грендаку. Глаза старика неожиданно широко раскрылись, и в них зажегся дикий блеск. Он сел на своем ложе и вытянул вперед руку. Языки пламени заплясали вокруг нее.

– Нет! – зашипел он. – Заставь его замолчать. То, что он собирается сказать, нарушает Охранное Слово.

Варгалоу медленно обернулся к Корбилиану. Кто же из двоих окажется сильнее? Ему во что бы то ни стало надо это узнать.

– Девушка умрет, если ты причинишь нам хоть малейший вред, – сказал он Корбилиану.

– Если она умрет, я сотру с лица земли вашу Башню, и ни один Избавитель не увидит следующего утра, – угрожающе ответил тот. Варгалоу подивился, откуда столько злобы в человеке, до сих пор притворявшемся слишком миролюбивым, даже для того, чтобы просто произнести такие слова.

Грендак зашлепал губами, точно деревенский дурачок, и наконец выдавил:

– А не ты ли проповедовал мир всего минуту назад?

– Твой хозяин, – продолжал, по-прежнему обращаясь к Варгалоу, Корбилиан, – пришел сюда из того же мира, что и я, из Тернаннока. Этот мир отличался от Омары тем, что там каждый человек – молодой или старый, мужчина или женщина – повелевал силой. Сила была даже у животных и растений. Верно я говорю, Грендак?

Старик молчал, и Варгалоу, которому не терпелось услышать ответ, осмелился повторить вопрос Корбилиана. Подумать только, целый мир, наполненный магией!

– Да, – вымолвил наконец Хранитель. – Силой владели все.

– Наиболее могущественными из всех были Иерархи, – великан коротко рассказал, что они умели и что делали. – В Тернанноке не было ни богов, ни законов в обычном понимании этого слова, хотя страны со своими властелинами и правительствами там существовали. Иерархи не подчинялись никому, но обязаны были служить всем: каждый, кому требовалась помощь, мог к ним обратиться. Это был непреложный закон их существования. В остальном Иерархи склонны были считать себя выше всех людей, и многие поговаривали, что они, вероятно, вообразили себя богами. Поэтому при всей пользе, которую Иерархи приносили людям, в нашем мире их не любили. Были среди нас и другие, чья власть, не столь совершенная, как могущество Иерархов, зависела от умения призвать себе на помощь естественную силу земли и населяющих ее существ. Они звались Иерофантами и распространяли некое учение, которое я для удобства назову религией, гласившее, что весь мир – это одно живое существо, а всякая жизнь – его кровь.

– И мы в Омаре придерживаемся того же мнения, – заметил Варгалоу.

– Об этом мы еще поговорим. Иерофанты, так же как Иерархи, делились своим могуществом со всеми нуждающимися и залечивали раны нашего мира, хотя некоторые из них предпочитали идти собственным путем, скрываясь от людей и пренебрегая своими обязанностями. Отсутствие согласия среди сильных мира, их жадность и нежелание делиться своим даром с теми, кто не был одарен столь щедро, и стали причиной трагедии Тернаннока. – Тут Корбилиан вновь поведал историю о том, как были открыты Врата между мирами и к каким печальным последствиям это привело. – Иерархи не сочли нужным посоветоваться ни с кем, когда обсуждали, стоит ли искать вход в другие миры.

Варгалоу слушал, тщетно пытаясь скрыть изумление. Одного взгляда на Грендака было достаточно, чтобы понять, что слова Корбилиана – чистая правда. Воин чувствовал, как рушатся самые основы всего, во что его приучили верить с детства.

– После катастрофы мнения разделились. Иерархи, чьи действия главным образом и привели к несчастью, полагали, что если соединить в одном заклятии все силы, которые существовали в нашем мире, то Врата удастся закрыть. Только если бы каждый житель нашего мира согласился отдать свою силу, как бы мала она ни была, на общее дело, мы смогли бы победить выпущенное на свободу зло и спасти Тернаннок.

Но Иерофанты, собравшие свой собственный Совет, противились мнению Иерархов и всячески его опровергали. Они кричали, что это Иерархи виноваты во всем и что настало время свергнуть их власть. Тернаннок уже не спасти, утверждали они, слишком велик причиненный вред. Жертвовать силой бессмысленно, это не только не спасет мир, но и приведет к окончательному вырождению всей населяющей его расы. Никто не выживет, доказывали они. Долго еще спорили Иерофанты и Иерархи, а простые жители нашего мира, видя, какая нерешительность овладела сильнейшими, все больше и больше пугались и запутывались. Они-то и начали первыми использовать Врата между мирами для бегства из Тернаннока, веря, что он обречен.

Когда Иерархи осознали, что все их усилия скорее всего ни к чему не приведут и что великого жертвоприношения не будет, многие из них пересмотрели свои позиции.

Они не хотели, чтобы их силы оказались рассеянными среди десятка миров, понимая, что залог успеха в единстве. Хотя их неуемное любопытство и привело ко всеобщей катастрофе, сделали они это не намеренно и потому теперь продолжали настаивать на единственном шаге, в котором видели последнюю надежду. К тому времени они уже и так потеряли слишком много сил: часть ушла на необходимое для открытия Врат заклятие, другая сгорела в безуспешных попытках ликвидировать последствия. Более того, утраченная ими сила не просто утекла в иные миры. Претерпев неожиданные искажения в пространстве и времени, она превратилась в ту самую злую мощь, против которой они пытались бороться. Поэтому теперь они были готовы на все, лишь бы не дать развеять по ветру те остатки силы, которыми еще владели. Но как этого добиться?

– Они не имели права! – взорвался вдруг Грендак. Пока Корбилиан рассказывал, он сидел уставившись прямо перед собой, точно вглядываясь внутренним взором в картины прошедшего. – У каждого из нас была своя особая сила, которую только ее владелец и мог контролировать! Глупая затея пытаться обезличить магию. Моя сила подчиняется только мне. В руках другого она может стать опасной.

– Так, значит, Корбилиан говорит правду? – снова переспросил Варгалоу. – И ты был одним из Иерархов? «Наконец-то! – подумал он. – Теперь я знаю, в чем источник его власти».

– Не все Иерархи были согласны с этим планом, – ответил за старика Корбилиан. – Те, кто не хотел отдавать свою силу, поспешили укрыться в других мирах еще до того, как было принято окончательное решение. Грендак был одним из них. Так он, должно быть, и попал в Омару, ибо Врата этого мира стояли тогда открытыми.

– Но сейчас они закрыты! – поспешил добавить Грендак.

– Да, закрыты. Как и все остальные. Много миров погибло, другие безнадежно испорчены и больше непригодны для жизни. Но хватит о Тернанноке. Ты, Грендак, явился сюда и объявил себя здешним Хранителем. Ты дал этому миру закон, придуманный тобою, – Охранное Слово. Грендак важно кивнул:

– Да, я не мог позволить, чтобы в Омаре была повторена та же непростительная ошибка, источником которой была сила. Вот почему я поклялся сделать так, чтобы никогда больше не искушала она людей. Изначально в Омаре не было вообще никакой силы, ее принесли с собой беженцы с Тернаннока. И тогда я создал Избавителей, чтобы с их помощью находить и уничтожать ее носителей. Нынешние потомки обитателей Тернаннока, как правило, даже не знают о своем происхождении, но мы все равно отыскиваем их.

– И возвращаем их кровь земле, – добавил Варгалоу. – Потому что, пользуясь твоими же словами, мы верим в то, что Омара – одно существо и все живущее на ней является частью общей жизни. Мы очищаем отступников от грехов, освобождая их от любой реальной силы, которая им подвластна, и даже от грез о силе или богах, и проливаем их кровь для того, чтобы она очистилась, став частью тела Омары.

– Значит, своими религиозными верованиями Омара обязана исключительно тебе, Грендак. Ты положил в их основу учение, бывшее в ходу в Тернанноке, а от себя добавил только безумную жажду крови, которой никогда не было в нашем мире. Обитатели Тернаннока не отнимали жизнь, они лишь давали ее. А то, чему ты учил несчастных жителей Омары, имеет другое название. Убийство.

Варгалоу нахмурился:

– Если Охранное Слово учит нас очищать мир от силы, используя способ, который ты именуешь убийством, то это потому, что всякая сила – зло. Лучше пусть вовсе не будет никакой силы, тогда не будет и опасности неправильного ее употребления. Это и есть закон Хранителя.

– Вот видишь, – тихо произнес Грендак, – все очень просто. Варгалоу величайший из моих последователей. Он понимает. Я не мог позволить, чтобы сила вновь отбилась от рук. Уничтожить целый мир – это большой грех. А когда кровь возвращают земле – это не убийство, потому что Омара продолжает жить, и всякая кровь вместе с ней.

Корбилиан отрицательно покачал головой:

– Иерархи никогда не отнимали жизнь у других, они только возвращали ее. Иерофанты тоже.

– А что с ними случилось? – задал вопрос Варгалоу.

– В большинстве своем они приняли решение покинуть Тернаннок и пойти своим путем, предоставив Иерархов их судьбе. Но перед тем, как уйти, они пришли к Иерархам и поклялись оказывать им сопротивление, даже воевать с ними, случись им когда-либо повстречаться снова. Глупая клятва, что и говорить. Иерархи, понимавшие, что успех в единстве, решили сконцентрировать подвластную им силу и передать ее кому-то одному. Но на кого возложить столь тяжкую ответственность? Во-первых, это должен быть человек, не склонный пользоваться силой без нужды, дабы не растратить драгоценный запас по пустякам. Во-вторых, нужно было выбрать того, кто с самого начала сопротивлялся планам открытия Врат и кто верил в спасение Тернаннока через объединение всех сил. В-третьих, избранный в любой момент должен был быть готов пожертвовать всем, включая собственную жизнь, ради искоренения последствий роковой ошибки. И самое главное – он мог быть кем угодно, но только не Иерархом, ибо никому из них нельзя было доверять.

И вот Тернаннок умирал, а споры все не утихали. Некоторые Иерархи сбежали, как и Грендак, прихватив с собой свою силу, отчего ее запас еще уменьшился. Оставшиеся сделали выбор, изменить который не властен никто и никогда, ибо невозможно противостоять человеку, наделенному совокупной силой Иерархов. – С этими словами Корбилиан поднял свои затянутые в черные перчатки руки и протянул их вперед.

Взгляд Варгалоу выражал безграничное удивление и страх.

– Ты? Так это у тебя вся их сила? Грендак содрогнулся:

– Пусть продолжает. Пусть расскажет, как Совет Иерархов повелел ему повсюду охотиться за нами, а нагнав, отнимать нашу силу.

Как только горькая правда прозвучала целиком, лицо Корбилиана, и без того искаженное гримасой боли, на глазах состарилось еще больше.

– Я был Иерофантом. Повелителем стихий. Я единственный из них хотел, чтобы каждый пожертвовал своей долей силы ради спасения нашего общего дома. Нам удалось бы сделать это! Правда, тогда нам достался бы мир, начисто лишенный силы, и прежняя гармония между людьми и окружающей их жизнью перестала бы существовать, но на это стоило согласиться! Любой мир лучше мертвого. Но нет, слишком много жадности было кругом. Ничто не делает людей такими скаредными, как власть.

– А где же Иерархи теперь? – спросил Варгалоу.

– Погибли, вместе с Тернанноком.

– И, кроме Грендака и тебя, никого не осталось?

– Может быть, где-нибудь в отдаленных мирах еще существуют несколько Иерархов. И некоторые Иерофанты тоже живы, кое-кто из них прямо здесь, в Омаре. Тут живут и потомки простых людей, беженцев с Тернаннока. Те самые, кого вы пытаетесь уничтожить. Этому пора положить конец, Варгалоу.

– Я слышал, что их выбор пал на тебя, – произнес Грендак. Единственного Иерофанта, который не завидовал, не испытывал к нам ненависти за совершенную нами роковую ошибку. Единственного, кто безропотно согласился отдать свою силу.

– Я не искал этого бремени, – ответил Корбилиан спокойно.

– Поэтому они и возложили его на тебя. Любой другой на твоем месте воспользовался бы неожиданно доставшимся могуществом, чтобы превратиться в бога, повелевающего бесчисленными мирами.

Корбилиан покачал головой:

– Вряд ли это возможно. Я побывал во многих мирах и повсюду пользовался силой, пытаясь запечатать Врата, уничтожить последствия катастрофы. Но еще ни разу это мне не удалось. Я обнаружил, что ничего не могу в одиночку. А здесь, в Омаре, я должен израсходовать всю силу до последней капли, чтобы спасти этот мир, И я не знаю, хватит ли мне того запаса, который у меня есть.

– Восток? – догадался Варгалоу.

– Да, финальное, и самое опасное следствие ошибки Иерархов. Зло укоренилось здесь и уже расползается во все стороны, как чума. Оно подчинит себе всю Омару, если его не остановить. Ты ведь знаешь об этом, не так ли, Грендак?

– На востоке? Там только пустыня, мертвая земля, и ничего больше.

Корбилиан ужаснулся:

– Как, неужели ты ничего не чувствуешь? Может ли быть, что твои мечты очистить Омару от всяких проявлений силы настолько затмили твой разум?

– До меня доходили кое-какие слухи, но все это так, досужие сплетни и только, – продолжал упорствовать Грендак.

– Ну а ты что скажешь на это? – обратился Корбилиан к Варгалоу.

– Да, я кое-что повидал, как тебе известно. И знай я тогда то, что мне известно теперь, я развернул бы свой отряд и пошел дальше на восток посмотреть, что там творится. Но все-таки я многого еще не понимаю. Эти рассеянные силы…

– Они нужны мне! – Корбилиан застонал, точно от боли. – Даже того, чем я обладаю сейчас, может не хватить, и потому мне нужно все до последней крошки. А ты убиваешь тех самых людей, которые могут тебя спасти. Варгалоу, я иду на восток, и, чтобы уничтожить окопавшееся там зло, мне нужна сила. Вся, какая только есть. Или я получу ее, или Омара погибнет.

– Значит, тебе нужна и моя! – расхохотался Грендак. – И ты пришел сюда не убивать, но просить моей помощи!

– А что тебе известно о зле на востоке? – спросил Варгалоу у Корбилиана.

– Немного. Я думал, что оно распространяется бесцельно, наугад, подобно болезни. Но я больше в этом не уверен. В других мирах это было так. Зло пожирало их, ни к чему не стремясь. Но здесь все по-другому. Кто такие эти Дети Горы?

Варгалоу описал свою встречу с камнями-которые-ходят и теми тварями, которым они подчинялись.

– Можешь поверить мне на слово, Корбилиан, они хотели твоей смерти. И теперь я понимаю почему. Гигант задумчиво кивнул.

– Похоже, все намного хуже, чем я думал. Должно быть, в самой Горе или где-либо поблизости обитает какой-то разум. Если, конечно, неживые твари не научились сами использовать злую силу. Меня удивил шторм, который разразился на западном побережье, у деревни Зундхевн, где я высадился на берег. В нем была почти человеческая ярость, к тому же он очень резко менял направление, точно выискивал меня. Тот шторм тоже налетел с востока.

– Но что же может скрывать Гора?

На этот вопрос у Корбилиана ответа не было.

– Мне ничего не известно об истории Омары. Даже на Золотой Цепи не осталось никого, кто знает. И все же я не верю, что кто-либо в состоянии контролировать эту силу.

Грендак стряхнул с себя задумчивость и сообщил:

– Говорят, что Молчаливые Пески – старейшая часть этого мира. Они были стары, даже когда я впервые появился здесь. История бесчисленных поколений похоронена в них. Сейчас в Омаре не осталось ни одного человека, который мог бы раскрыть тайну ее прошлого. Но сами Пески мертвы. Когда-то над ними плескалось море.

– А та земля за пустыней, где стоит Гора?

– Плато, однажды поднявшееся из морских глубин. Мертво, как и все остальное.

– Оно спит, – возразил Корбилиан, – но не умерло.

Уснув в объятиях Вольгрена, Сайсифер немедленно провалилась в мир видений. Ей казалось, будто она парит высоко над угрюмым, погруженным в ночную тьму пейзажем. Образы расплывались у нее перед глазами, да и само ощущение полета было неясным, смазанным. Затем ей приснилось, будто она проснулась. Какие-то фигуры выросли перед ней, сгустившись из мрака, и она услышала голоса. Она снова была в горном зале Ратиллика, и сам хозяин, высокий и худой, сидел погруженный в мрачное раздумье, нахохлившись, точно птица. Напротив него на спинке стула, крепко сжав ее когтями, возвышался Киррикри.

– Так, значит, твое решение неизменно? – задала вопрос птица. Во сне она разговаривала человеческим голосом.

Ратиллик усилием воли подавил в себе ярость, которая душила его и при встрече с Корбилианом.

– Хватит об одном и том же, Киррикри! Из всех Иерофантов он один, один согласился с безумной идеей спасти Тернаннок, объединив все силы. Спасти Тернаннок! И это после того, как безумцы Иерархи обрекли его на верную смерть! Да, нам действительно следовало объединиться тогда, но только для того, чтобы расправиться с ними! Ведь они уже утратили значительную часть своей силы.

– Согласен, что Тернаннок все равно бы погиб и никакие вливания силы не помогли бы, – ответила сова.

– Неужели? Так почему же здесь, в Омаре, когда тот же самый человек требует соединения сил, ты летишь прямо в его в объятия?

– Я видел врага, – отозвался Киррикри. – А ты нет. Это не наш мир, Ратиллик. Наши люди всегда помогали друг другу и делились своими дарами. И ты не имеешь права присваивать себе наши способности.

– А Корбилиан, значит, имеет?

– Нет. Мы сами выбрали свой путь. Омара в большой беде. Возможно, она не выстоит, как не выстоял Тернаннок, и мы ничем не сумеем помочь. Но Врата закрыты, Ратиллик. Закрыты. И нет такой силы, которая бы их открыла. Нам некуда больше идти.

Ратиллик закрыл глаза. Было видно, что разговор совершенно опустошил его. Однако мгновение спустя он снова встретил немигающий совиный взгляд.

– Так ты считаешь, что война неизбежна? В неестественном свете мерцающих шаров он был бледен, как покойник.

– Людям Омары нужна наша помощь. Они все еще не понимают, что им грозит, и продолжают враждовать между собой. Избавители убивают мужчин и женщин, в чьих жилах течет кровь их собственного народа. А теперь и Корбилиан в Неприступной Башне.

– Ну, ему-то это ничем не грозит, – отмахнулся Ратиллик.

– Ему нет, но девушка в опасности. А ведь и ее предки родом из Тернаннока, Ратиллик, иначе откуда у нее дар? И сколько еще в этом мире таких, как она, одной с нами крови? Почему же ты отказываешь им в помощи? Что это: гордыня или нежелание признать свою ошибку?

– Сила принадлежит всем, – выдвинул он последний аргумент. – И пользоваться ею должны тоже все. Нельзя отдавать ее на откуп немногим, а тем более одному. Неужели ты не понимаешь, чем обладает Корбилиан? Что он такое? Абсолютная сила.

– Нет. Не вся сила мира принадлежит ему.

– Но ты хочешь отдать ему и свою.

– Я хочу, чтобы всякое живое существо, как бы мало и беспомощно оно ни было, отдало последнюю каплю своих силенок ради борьбы с той угрозой, что скрывается на востоке. Для этого нужно целое войско, а Корбилиан, чем бы он ни был, все-таки не армия.

– Ну хорошо, а что, по-твоему, случится, когда зло будет повержено? Что тогда станет он делать со своей силой?

– Сомневаюсь, что у него останется хоть капля, – ответил Киррикри.

Ратиллик подпер голову руками и уставился на крышку стола.

– Снова война. Опять смерть, изгнание.

– Сила не должна принадлежать одному человеку, – повторил Киррикри его слова. – А разве ты, Ратиллик, не пытаешься единолично владеть силой, прячась от мира в этих горах? Ты, Иерофант, понимающий язык всех живых тварей? Разве ты делишься своим даром с другими, разве ты учишь людей разговаривать с совами, с рыбами, с кротами? Разве ты пытаешься научить их лучше понимать мир?

Ратиллик посмотрел на сидевшую напротив птицу:

– Зачем? Чтобы они заставили тебя и тебе подобных служить их мелочным интересам?

– Кто-то, может, и заставит. Не тебе судить. Однажды ты сказал, что нет смысла жертвовать всей силой ради мира, лишенного волшебства и гармонии. Но здесь, в Омаре, ты не сделал ничего, чтобы научить людей магии. Ты даже не попытался остановить тех, кто уничтожал носителей силы, отдавая их кровь земле.

– Хватит!

– Я никогда не считал тебя дурным человеком, – не обращая внимания на его окрик, продолжал Киррикри. – Ты всегда по-своему стремился к добру и хорошо служил моему народу. Но теперь я увожу их отсюда. Мой долг ясен. И мне жаль, что мои обязанности по отношению к тебе закончены. – Он распростер свои великолепные крылья и закончил: – Время не терпит.

– И ты совсем ничего мне не оставишь?

Киррикри уже поднимался к потолку пещеры, готовясь бросить клич своим совам собираться в дальний путь, когда до него донесся этот жалобный вопрос.

– У тебя останутся твои карты, – ответил он сверху.

Ратиллик сразу поник и долго сидел, уставившись в одну точку. Темнота сгущалась и вихрями заворачивалась вокруг него, и вскоре Сайсифер потеряла его из виду. На этом ее видение прервалось, а девушка продолжала спокойно спать.

Комната Варгалоу отличалась тем же аскетизмом, что и покой Грендака. Хозяин сидел за трехногим деревянным столом, крышку которого покрывала целая паутина царапин. Сколько раз, пребывая здесь в полном одиночестве, могучий воин обдумывал планы захвата власти, вечно роившиеся у него в голове! В такие минуты металлическая рука Варгалоу двигалась по столу в такт его мыслям, оставляя на нем запутанные следы, складывавшиеся со временем в замысловатые узоры. Вот и сейчас не сводил он глаз со своей страшной длани, криво улыбаясь собственным мыслям. Значит, кровопролитие было ошибкой? И надо его остановить? Но как сказать об этом остальным Избавителям? И потом, если самого Хранителя придется сместить, а его закон признать недействительным, то зачем вообще нужны будут Избавители? Этот вопрос, как и многие другие, не давал Варгалоу покоя. Взгляд его скользнул со стоявшей перед ним свечи на пламя, потрескивавшее в очаге, и там остановился, плененный образами прошлого, которые огонь имеет власть вызывать в сознании человека.

Корбилиану тоже дали комнату на ночь. На двери повесили большой замок и поставили рядом с ней часовых, но Варгалоу знал, что великан с легкостью выйдет оттуда, когда захочет. Последние слова необычайного пленника Башни все еще эхом отдавались в его ушах, хотя он и произнес их совсем тихо: «Я даю тебе ночь на раздумья. Утром мне нужно будет приготовиться к походу на восток. Время не ждет». Уверенность, звучавшая в его голосе, сразу давала понять, что от планов Хранителя на его счет ничего не зависит.

Сомнения раздирали Варгалоу. Как много скрывал от них Грендак! Тернаннок! Мир, где каждое существо обладало частицей силы! В такое невозможно было поверить, но Грендак ничего не отрицал. Даже после того, как Варгалоу увел Корбилиана в приготовленную для него комнату и вернулся в покой Хранителя, последний не попытался опровергнуть слова опасного гостя. Впервые в жизни повелитель Неприступной Башни выглядел обыкновенным стариком, которому недолго уже осталось ждать смерти. Раньше внешность Грендака не имела никакого значения: у него всегда был вид больного, чуть ли не умирающего человека, но Варгалоу знал, что сила, не поддающаяся пониманию, но в то же время неоспоримая, буквально пронизывает его якобы изможденное тело.

– Он представляет опасность для всех нас, – обратился Хранитель к своему ученику. – Он втянет нас в большую беду, как уже пытался сделать в Тернанноке. Одержи он верх тогда, и все бы погибло. И сейчас я не услышал от него ничего такого, что заставило бы меня раскаяться в прежних своих поступках. Я сделал выбор, который полагал наилучшим. Охранное Слово по-прежнему остается моим законом.

– Ты не верил в то, что Тернаннок можно было спасти?

– Нет! Невозможно. Слишком серьезны были последствия катастрофы. Именно поэтому я и дал Омаре Охранное Слово: чтобы ничего подобного не случилось в ее будущем. А речи Корбилиана – пустое. Он просто хочет собрать нас всех в одну кучу и сделать то, что ему не удалось в Тернанноке. Его надо остановить.

– Как?

Этот вопрос неотступно преследовал Варгалоу. Он знал, что если не найдет на него ответа, то все в его жизни изменится раз и навсегда.

– Он, как и все мы, смертен. Сила его неизмерима, но, случись тебе застать его врасплох, одного удара стальной руки будет достаточно, чтобы отправить его к праотцам.

– А что станет с заключенной в нем мощью?

– Она просто рассеется в пространстве. Вернется назад в землю, напитает ее. Вполне возможно, что она повредит и той злой силе, о которой лопотал этот безумец.

– Ты сомневаешься в ее существовании?

– Он говорит, что это зло, контролируемое каким-то разумом. Это же просто бред маньяка! Сила, которая пребывает на востоке, существовала там тысячи, миллионы лет. Она не может быть разумна! Иерархи моего мира высвободили абсолютно стихийную, не обладающую сознанием энергию.

– Я видел тех, кто поклоняется ей.

– Не сомневаюсь, – вспылил Грендак. – Но у меня нет желания тратить время на подобную ерунду. Сейчас важнее всего избавиться от Корбилиана. Где он?

– В Орлиной Башне, так далеко от земли, как только возможно.

– Сомневаюсь, что он будет хорошо спать этой ночью. Наверняка он ожидает от меня какого-нибудь подвоха и до самого рассвета будет прислушиваться к звукам за дверью. А вот на окно вряд ли обратит внимание. Саймон, найди человека, который сможет взобраться на башню и проникнуть внутрь через окно на крыше.

– У меня есть несколько человек, способных это сделать.

– А лучник среди них найдется? Он должен видеть в темноте как кошка, Саймон, и стрела его должна попасть в цель с первого раза.

– Я в нем уверен.

– Наконечник нужно обмакнуть в яд.

– А что делать с остальными? С девчонкой и мальчишкой?

– Завтра утром мы вернем их кровь земле. Я сам исполню приговор.

И вот теперь Варгалоу неотрывно глядел на языки пламени в очаге, представляя, как убийца медленно ползет по покатой крыше Орлиной Башни. Неужели все произойдет так легко и просто? «Власть, – думал он. – Мощь, о которой я не смел и мечтать. А когда погибнет Корбилиан, останется только Грендак. И восток. Но сила его велика, это я знаю точно. Если не станет Грендака, а его дело перейдет ко мне, но без его силы, то что выиграю я, оказавшись один на один с восточной угрозой? С другой стороны, если Корбилиан одержит победу на востоке, но утратит при этом свою силу или погибнет в столкновении, то опять остается один Грендак. Разумеется, если от него не избавиться раньше».

Варгалоу наблюдал, как отсветы пламени играют на гладкой поверхности его стальной руки. «Должен ли Грендак умереть сейчас? Как давно обдумывал я его смерть. Но что же потом делать с убийцами? Как склонить на свою сторону не только Верных, но и тех, что рассеяны сейчас на бескрайних просторах Омары? Надо повернуть их лицом к востоку. Корбилиан говорит, что там крови хватит на всех.

Но Корбилиан явно не собирается убивать Грендака, в особенности если тот согласится помочь в его деле. Если бы он знал, что мой хозяин планирует лишить жизни его самого, то, быть может, поступил бы в соответствии с заветом Иерархов и уничтожил Грендака, забрав его силу себе. Но все это только предположения, и ничего больше. Как заставить его сыграть мне на руку?»

Варгалоу просидел еще не меньше часа, обдумывая различные возможности. Наконец он принял какое-то решение, встал и вышел из комнаты, отправляясь на поиски человека, который, он был уверен, исполнит все его приказания и останется верен прежде всего ему, Варгалоу, а не Хранителю.