Текст книги "Отпуск на войну"

Глава 13
Крутой разворот

– Ты почему ничего с собой не берешь? – спросила мать.

– На базе все есть, – соврал Никита.

– Когда самолет? – Отец посмотрел на часы.

– Утром.

– А точнее?

– Зачем тебе?

– Ты билеты взял? – продолжал засыпать вопросами отец.

– Нет еще.

– Чего так? Сейчас лето.

– Я же не на курорт лечу, – улыбнулся Никита. – За Урал свободно взять можно…

– Ты так и не сказал, во сколько начало регистрации? – напомнил отец.

– В шесть, – восстановив в голове расписание, ответил Никита.

– Успею проводить, – облегченно вздохнул тот.

«Этого еще не хватало». – Настроение у Никиты вконец испортилось. Но ничего не поделаешь, придется пройти все процедуры, от регистрации до посадки. В противном случае мать догадается, куда он собрался на самом деле. Даже страшно подумать, что тогда будет.

Как Никита и предполагал, билет до Иркутска купить не представлялось труда. Оно и понятно – лето… Народ как перелетные птицы, ближе к осени потянутся «косяки» обратно.

– Как прилетишь, позвони! – крикнула напоследок мать.

Родители дождались окончания регистрации. Он уже прошел на перрон накопителя, а они продолжали стоять за ограждением.

Утренний ветерок гонял над взлеткой запах сгоревшего керосина, резины и луговой травы. Небо на востоке налилось серебристым свечением, а горизонт начал пыжиться, готовясь лопнуть солнцем.

– Девушка, я передумал лететь! – протягивая стоящей у трапа стюардессе билет, сказал Никита.

– Вы серьезно? – Ее еще сонное лицо вытянулось от удивления.

– Вполне.

– А багаж?

– Все, что брал с собой, – поднял он на уровень глаз небольшую дорожную сумку.

– Не понимаю вас! – заволновалась девушка.

Никита специально встал в конец очереди, и теперь они остались у трапа вдвоем.

– Что случилось? – возник сбоку мужчина в униформе.

– Вот, пассажир отказывается от полета.

– А в чем дело? – Взгляд мужчины сделался подозрительным. – Плохой сон приснился?

«Не хватало еще, чтобы самолет где-то упал, – подумал Никита. – Тогда меня точно замучают».

– Просто только что позвонил шеф и сказал, что командировка отменяется. – Для наглядности он показал сотовый телефон, по которому только что говорил с отъехавшим со стоянки отцом.

– У вас есть багаж? – заглянув в билет, нахмурил брови мужчина. – Нам придется задержать рейс.

– С собой у меня только ручная кладь, – попытался успокоить его Никита. – В самолет я не входил…

– Так, – протянул стюард и посмотрел на часы. – Десять минут…

– Что мешает просто вернуть меня в аэропорт? – насторожился Никита.

– Вы один собирались лететь?

– Один, – подтвердил Никита, понимая, что своей выходкой, так или иначе, насторожил сотрудников.

– Почему стоим? – На входе появился пилот.

– Вот, гражданин передумал лететь…

– В самый последний момент, – добавила стюардесса.

– На борт заходил? – нахмурился летчик.

– Нет, – хором ответили Никита и стюардесса.

– Багаж есть?

– Нет!

– Отправляйте обратно, – принял решение пилот.

Спустя час Никита выбрался из машины у превращенного в тюрьму дома.

– Ну что, снял? – тусклым голосом спросил Павлик-Терминатор.

В этот раз он выглядел плохо. Осунулся, глаза ввалились, посеревшая на лице кожа и полумрак делали волосы светлее. Теперь Павлик-Терминатор больше походил на Санта-Клауса после Рождества. Почему-то Никите показалось, что они именно так и выглядят на следующее утро. Наверняка ведь, как и наши Деды Морозы, под конец набираются…

– Держи! – Никита бросил ему сумку, и она упала к ногам Павлика.

– Что здесь?

– Веревка и мыло, – пошутил Никита.

– Ты что, правда решил меня здесь оставить? – Тот поднял на него полные отчаяния глаза.

– Я этого и не скрывал.

– Давай так, я дам тебе адрес… Это мой хороший друг. Отдай ему ключи, перед тем как ехать!

– Ага, сейчас, – фыркнул Никита. – Ты сразу в полицию, и меня на границе возьмут…

– Он может открыть, когда ты уже будешь там, – заторопился Павлик-Терминатор. – Соври что-нибудь…

– Что?

– Ну, например, что ты строитель. – Павлик-Терминатор закатил глаза под потолок. – Бригадир… А я уехал в Москву. Он знает, что я собирался…

Никита задумался. Павлик-Терминатор предлагал дело. Мало ли что может с ним случиться? А с другой стороны? Этот человек ведь пытался его убить! Но не вышло. Скорее, он надеялся, что Никита разобьется насмерть, а он выжил. Только у Павлика-Терминатора духу не хватило сразу добить, он с перепугу притащил его к себе домой, чтобы ночью, когда в этой глуши уже точно никто не помешает, все обстряпать как надо. А он взял и пришел в себя.

– Неужели сюда никто не заходит? – все еще размышляя о наказании, которое бы хоть как-то заменило Павлику-Терминатору обычный тюремный срок, спросил Никита.

– Одна бригада свою работу уже закончила, – кивнул Павлик-Терминатор. – Другую, отделочников, я еще не нанял.

– А кто же здесь все охраняет?

– В том-то и дело, что никто, – признался Павлик. – До вчерашнего дня здесь строители в вагончике жили. Они и охраняли. Просто, перед тем как тебя сюда привезти, я всех рассчитал и отпустил.

– Правильно, к чему тебе лишние свидетели? – вздохнул Никита. – Хорошо, я подумаю…

Глава 14
Воля

Несколько скоротечных схваток подряд отобрали много сил, и Балун едва поспевал за Крымом. Разгоряченная толпа арестантов тем временем ворвалась в пункт выпуска машин. Раздался грохот, звон битого стекла. Через выбитые окна проходной доносились крики:

– …Открывай ворота!

– Что, не видишь, нас бомбят!

– Живее!..

Железная створка ворот несколько раз дернулась и поползла влево. Было ясно, либо кто-то из заключенных пробрался за пульт контролера, либо они открыли сами. Крым накануне утверждал, а сейчас Балун смог сам в этом убедиться, что стрельба велась не прицельно и для видимости. Выходит, буза не только была заранее спланирована, но и согласована с администрацией. Но как? В голове не укладывалось, что Хозяин и его помощники пошли на сговор. «Может, таким образом решили пополнить ряды армии Новороссии? – на бегу размышлял Балун. – Если так, то шишь им по всей морде! Воевать против своих не буду! Заберу Катюху и проберусь обратно, в Днепропетровск. Уж если и возьму в руки оружие, то только для того, чтобы москалей истреблять!»

Крым остервенело работал локтями. Справа и слева бежали другие арестанты. С визгом бросилась прочь попавшая под ноги тощая, как скелет, собака. Некоторое время Балун не понимал, что уже находится за пределами лагеря. Он видел только спину Крыма и боялся отстать. Непонятно, сколько это продолжалось, но Крым, наконец, свернул с асфальтированной дорожки, перескочил канаву и устремился в росшие вдоль обочины кусты. Углубившись в гущу, он перешел на шаг.

– Далеко еще? – с трудом перевел дыхание Балун.

Но Крым продолжал идти, прикрываясь руками от веток, и лишь тяжело дышал. Сзади раздался треск и хрип. Балун с трудом обернулся и увидел, что за ними, качаясь из стороны в сторону и едва волоча ноги, плетется Курок. Винта видно не было. Правда, со всех сторон раздавались стоны, топот и звук трущейся о ветки одежды, через лес продиралось много людей. Балун понятия не имел, что собой представляет прилегающая к лагерю местность. Где-то далеко слышалась канонада.

– Крым! – позвал он.

– Чего?

– Долго еще?

– А сам как думаешь?

– Куда хоть идем?

– Прямо! – лаконично ответил пахан.

Больше вопросов Балун не задавал. Постепенно шум идущих рядом людей стих, кто-то отстал, кто-то ушел вперед или в сторону. Куда-то пропал и Курок, ну и шут с ним. Быстро сгущались сумерки. Неожиданно заросли кончились, и они оказались в частном секторе. Взору открылись развалины кирпичного дома. Пахло кострищем.

– Что? – выглядывая из-за спины Крыма, спросил Балун.

Тот не ответил, сосредоточенно шагая вперед.

Они вышли на улицу, образованную деревянными домами и мазанками. Часть из них была давно разрушена, часть дышала алым жаром.

– Люди сейчас по подвалам сидят, – прохрипел Крым. – Нам надо быстрее выйти из города.

– Думаешь, обложат? – попытался угадать Балун.

– Кто? – усмехнулся Крым. – Им нас ловить нынче не с руки…

– Уверен?

– Точно говорю. Но ты не расслабляйся. Попадем в руки ополченцев – беды не миновать…

– Расстреляют?

– Могут обратно вернуть. Даже не знаю, что лучше…

– Ты потом куда?

– Зачем спросил?

– Просто не знаю, как теперь быть, – признался Балун. – Ты человек знающий, подскажи.

– Льстишь, – вздохнул Крым. – Как правило, беглецов ищут дома и у знакомых. К ним соваться нельзя. Лучше отсидеться у малознакомых людей.

– А если в армию попроситься?

– Как это? – Крым замедлил шаг.

– Сам же видишь, что творится. Может, сейчас есть что-то вроде штрафных батальонов?

– Тебя в зону вернут, – заверил Крым. – А вообще, с такими мыслями ты долго не пробегаешь. В России кто есть?

– Девушка оттуда.

– Девушка, – передразнил Крым. – Это та, что свиданку оформляла?

– Она самая.

– Пока со мной пойдешь, а там посмотрим.

– Нет, мне в больницу надо.

– Зачем?

Было темно, но Балуну показалось, будто он видит удивление и растерянность на лице Крыма.

– Катя там работает.

– Ну ты даешь! Я же тебе говорил, к кому в первую очередь пойдут.

– Но ты так же сказал, что нас искать некому, – напомнил Балун.

– Так-то оно так, – театрально вздохнул Крым. – Только это если подальше отойдем. А здесь Хозяин наверняка оперчасть в город отправит.

– Мы до утра ее найдем! – стоял на своем Балун.

– Ты в своем уме? – разозлился Крым. – Завтра в зоне будешь!

– Я без нее не пойду!

– В какой она больнице?

– Не знаю, – растерялся Балун. – А сколько их здесь?

– Ну ты даешь! – восхитился Крым.

– Вспомнил! Катюха сказала, что эта самая близкая к лагерю. Она оттуда полчаса пешком идет.

– Отлично! Значит, в третьей!

У Балуна вдруг возникло ощущение, что «положенец» именно этого и ждал. Он словно специально вынудил его сказать, где искать Катю. За время отсидки Балун научился угадывать в голосе своеобразный тюремный подвох. Тем более что Крым особый сиделец, он никогда не говорит с такими, как Балун, откровенно, все намеками и загадками. Постоянно надо самому додумывать. Вот и вчера Балун сразу почувствовал, что его спортивное прошлое лишь повод вынудить бежать вместе. Конечно, Крым мог заставить по-другому. Но зачем стращать, угрожать или бить, когда можно просто двумя фразами сделать из человека готового на все зомби. Если все так, для чего ему Катя? А может, нужна не столько она, сколько больница, в которой она работает? Тоже непонятно. Внешность в ней точно не меняют, а наркотиков наверняка нет. Катя говорила, что даже наркоз на исходе…

– В третьей, – эхом повторил Балун. – Ты как хочешь, а я пойду туда.

– Куда! – оскалился Крым. В темноте казалось, что белки его глаз светятся от злости.

«Точно, не телохранитель ему нужен был, а его невеста!» – понял Балун и только развернулся, чтобы уйти, как послышались шаги, и из темноты возникли трое вооруженных мужчин.

– Елы-палы! – не удержался Крым.

– Чего так? – раздался хриплый голос. – Кто такие?

– Живу я здесь! – ответил Крым. – Обстрел в начале улицы застал. Пришлось в канаве полежать. Как прекратился, домой двинул.

– Документы. – В руках одного из ополченцев вспыхнул фонарик.

– Нету, – зачем-то похлопал себя по карманам Крым. – Сгорело все в квартире.

– Ты же сказал, домой идешь, – напомнил все тот же голос.

– Ну да, иду. Мы с матерью заняли брошенный дом.

– У тебя тоже сгорели? – кто-то толкнул Балуна в бок.

– Утонули, – грустно пошутил он.

– Улица как называется? – неожиданно спросил стоящий позади Крыма коротышка.

– Не знаю, – вконец растерялся Балун. – Я с Днепропетровска. Здесь к девушке приехал… Она в госпитале работает.

– Все с вами ясно. – Раскуривая сигарету, коротышка осветил лицо зажигалкой. – Вы – мародеры или диверсанты…

В тот же момент в спину Балуну уперлось что-то твердое.

«Пистолет или ствол автомата, – подумал он, медленно поднимая вверх руки. – Может… Нет. Их вон сколько. Завалят!»

Глава 15
Отпетые мошенники

– Сбор помощи народу Донбасса, – вслух прочитал Никита надпись, сделанную белой краской прямо на железных дверях в подвал, и огляделся. Во дворе никого, лишь из-за разросшихся акаций и кленов были слышны далекие голоса детей и редкие звуки проезжавших по дороге машин. Из расположенных за трансформаторной будкой контейнеров доносился запах гниющих отходов, а от бетонного забора тянуло мочой. В траве, среди мусора, валялись одноразовые шприцы и пластиковые стаканчики. Выбранное место могло навести на мысль, что здесь занимаются не только сбором теплых вещей и медикаментов, а как минимум пьют и колются. Еще сюда удобно затаскивать подпитых мужичков, чтобы грабить, и женщин, чтобы насиловать. Если бы не надпись, говорившая о благих намерениях обосновавшихся здесь людей, можно было с уверенностью сказать, что это самое мрачное в городе место. В двух похожих организациях Никита уже был. Одна располагалась в здании средней школы, а другая в церкви. Узнав, чего он хочет, ему показали на дверь.

«Может, в этот раз повезет?» – спускаясь по крутой грязной лестнице, подумал он.

Небольшая комнатушка со сводчатыми потолками и ржавыми трубами была забита самыми разными коробками и упаковками с водой. Они стояли на устроенных вдоль стен стеллажах и на полу. За столом, часть которого была завалена пакетами с крупой, сидела женщина в очках.

– Здравствуйте! – громко поздоровался Никита.

– Добрый день, – приветствовала она его, закрывая лежащую перед ней тетрадь.

– Вот шел мимо и увидел объявление. Решил зайти, узнать, чем могу помочь.

– Чем угодно, – протянула она ему листок, взятый из стопки.

– Продукты питания: консервы, крупы, – прочел он и поднял на нее взгляд: – А когда вы отправлять все это будете?

– Как машина наберется, – ответила женщина.

– Понятно. – Никита вернул листок и достал портмоне. – Деньги тоже берете?

– Это на счет, – замотала она головой. – Он указан на сайте организации.

– А как она называется?

– «Миротворец»…

– Понятно. – Никита расстроился, похоже, и здесь он ошибся. – Скажите, а я могу увидеть человека, который все это возит?

– Зачем?

– Мне в Донецк надо.

– Мы не занимаемся перевозкой людей, – последовал категоричный ответ.

В проходе появилась девушка в утепленной безрукавке:

– Ольга Петровна, где перевязочный материал?

– Коробки с синей полосой. – Женщина, которую звали Ольга Петровна, перевела взгляд на Никиту: – Паспорт заграничный туда не нужен. Заполняете на границе миграционную карту, и в добрый путь.

– У меня нет машины.

– Автобусы туда действительно не ходят, – вздохнула она. – Поезда отменили. Не знаю…

– Жаль, – размышляя, как быть дальше, расстроенно проговорил Никита.

– Вы сказали, что готовы перевести деньги, – напомнила ему Ольга Петровна.

Деваться было некуда, и он кивнул. В конце концов, не убудет. Приехав утром в Ростов, он обналичил приличную сумму. Не жалко какую-то часть и на благое дело отдать.

– Если не местный и торопитесь, тогда вот, – протянула ему визитку Ольга Петровна: – Соловьев Игорь Васильевич. Оформит вам расписку и примет наличные. Кстати, он может вам помочь, этот человек напрямую общается с ополченцами.

– Значит, говоришь, подруга там у тебя? – Соловьев поскреб заросший трехдневной щетиной подбородок и хищным взглядом проводил прошедшую мимо машины пару. – А в ополчение не хочешь?

– Рад бы, но, боюсь, не успею до конца отпуска, – признался Никита. – Мне на работу надо…

– Кем работаешь?

– Это важно?

– Я просто спросил, не хочешь, не отвечай, – пожал плечами Соловьев.

Он не походил на главу фонда. Немолодой сухощавый мужчина заметно нервничал. Назначив встречу на стоянке у магазина рядом с домом, в котором располагался и пункт приема помощи, он приехал на стареньких «Жигулях» с заляпанными номерами.

«Может, волнуется оттого, что незаконным оформлением в ополчение занимается?» – предположил Никита, а вслух спросил:

– Вы поможете?

– Эта услуга денег стоит.

– Чтобы в ополчение попасть, тоже надо платить?

– Никакой разницы.

– Я слышал, бесплатно…

– Мне ты ничего не платишь, – недовольно проворчал Соловьев. – Но взнос должен сделать, чтобы в случае ранения было чем лечить.

– Сколько?

– Две тысячи долларов. В перерасчете на рубли, семьдесят…

– Чего так много? – засомневался Никита.

– Так вдруг не ранят? – хмыкнул Соловьев.

– В смысле? – Никита ровным счетом ничего не понимал.

– Убьют, за чей счет домой отправлять?

Никита неожиданно представил лицо стоящей у гроба матери и поежился:

– А если не убьют и не ранят?

– Деньги назад не возвращаются, – с ходу догадался Соловьев. – Они будут размещены на специальном счете, а после твоего возвращения использованы на нужды Новороссии. Согласен?

Никита кивнул.

Соловьев повернул ключ в замке зажигания.

Они выехали на улицу и повернули в сторону от центра города.

– Сейчас куда?

– Здесь, недалеко, банк один есть, – неопределенно пробормотал Соловьев и несколько раз рисково перестроился, обгоняя попутные машины.

«Чего он нервничает? – удивлялся Никита. – Боится ФСБ? Тогда можно понять, почему как дачник одет. Хотя я тоже сильно расслабился, допуск для работы с «секреткой» после увольнения хоть и закрыт, но выезжать за границу права не имею. Что, если контрразведка подобные организации в таких городах под контроль взяла? К тому же и Соловьев этот вполне может оказаться очередным мошенником, которых в России пруд пруди. Нет, так дело не пойдет. Расслабила меня гражданка. А ведь, по сути, то, что я задумал, сродни полноценной работе спецназовца, работающего по индивидуальной задаче. Надо собраться».

Он заерзал, делая вид, будто что-то ищет в карманах.

– Что случилось? – бросил на него короткий взгляд Соловьев.

– Кажется, я карточку забыл в номере…

– Час от часу не легче!

– Наличкой у меня немного, – продолжал врать Никита, решив, прежде чем платить, проверить свои подозрения. – Вы же совсем другую сумму назначили.

– А где ты остановился?

– Гостиница «Мексика»…

– Это та, что на Молодежной?

– Что-то не так? – насторожился Никита. Он узнал об этой гостинице из Интернета. Может, ее уже давно нет?

– Значит, ты не один? – допытывался Соловьев.

«Все ясно, – с облегчением подумал Никита. – Боится, что кого-то еще с собой взять собираюсь».

– С чего вы взяли?

– Там номера на двоих…

– Снял целиком, чтобы никто не мешал.

– Вот что, – закрутил головой Соловьев, – я тебя сейчас высажу на соседней улице. Там до твоей гостиницы один квартал.

– А чего прямо туда не подъехать? – напрямую спросил Никита, уже уверенный, что его будут пытаться «развести на деньги», поэтому и высадить хотят подальше. Не исключено, что у Соловьева есть сообщники. Если так, то они наверняка ехали следом. Значит, Никиту попытаются либо ограбить по пути из гостиницы, либо затолкать в машину и вывезти в укромное место, чтобы получить пароли к картам. Возможно, не то и не другое, может, просто решили проверить, что он не один. Вариантов много. Ясно одно, ему наверняка придется драться или бежать, а после аварии прошло совсем ничего. Тошноту и тяжесть в затылке еще как-то можно было пережить, но боль ограничивала движения.

– У меня как раз дельце одно есть в районе, где я тебя ждать буду, – сворачивая с шоссе, продолжал Соловьев, – так что смело оставляй вещи в машине.

– Спасибо, – поблагодарил Никита, уже зная, как он поступит дальше.

Глава 16
Из огня да в полымя

Балун открыл глаза и улыбнулся. Он впервые за полтора года пожалел, что проснулся не в зоне, и от этого стало смешно.

– Чему радуешься? – сидя у стены на корточках, спросил Крым. – Из огня да в полымя…

Балун сел. Грязный, брошенный прямо на пол матрац вонял жженой ватой и был сырой. В углу валялись несколько сломанных кукол, детали пластмассовой машины и два горшка. На стене, над головой Крыма, на одной кнопке болтался листок с детским рисунком.

– Из лагеря в детский сад, – продолжал веселиться Балун.

– Сейчас это «кича», – строго посмотрел на него Крым.

– Здесь хоть решетки веселенькие! – глядя на выгнутый в форме цветков прут, вздохнул Балун. – Как думаешь, нас обратно отправят?

– Больно им надо, – сморщился Крым.

– Отпустят?

– Скорее, расстреляют, – спокойно ответил вор.

– Шутишь? – Внутри все оборвалось. Страшно захотелось в туалет.

– Какие уж тут шутки?

Вдруг за дверью послышались шаги, лязгнул засов, и на пороге возник ополченец с автоматом наперевес. Погоны и клапана карманов камуфлированной куртки украшали кусочки георгиевской ленты. Он окинул комнату взглядом, словно надеясь здесь увидеть кого-то еще, и уставился на арестантов:

– На выход!

– Куда? – поднимаясь, спросил Крым. – На расстрел?

– Успеете, – отошел от дверей ополченец. – Пока к коменданту.

Балун угадал, комендатура располагалась в уцелевшем после бомбежек крыле детского сада. Поломанную мебель и игрушки ополченцы заботливо сложили в углу игровой комнаты. В спальном помещении сохранились кровати. На одной спал ополченец. На входе за столом сидели еще двое вооруженных мужчин.

– Стоять! – скомандовал конвойный в конце коридора.

Крым с Балуном подчинились.

Конвойный прошел вперед и открыл дверь с табличкой «Заведующая».

Они вошли.

Из-за стола поднялся невысокого роста седой мужчина в камуфляже:

– Привел?

– Так точно! – гаркнул от дверей ополченец.

– Хорошо. – Мужчина окинул взглядом сначала Балуна, потом Крыма: – Я – комендант Киевского района. Чтобы не тратить драгоценное время, скажу коротко и ясно, церемониться мы здесь ни с кем не собираемся. Вас задержали ночью без документов в прифронтовой полосе. Убедительных доказательств, что вы местные жители, не предоставили…

– А какие нужны доказательства? – ухватился за соломинку Крым.

– Тебе они не нужны, – подошел ближе комендант, – на руках все есть. Не сомневаюсь, если до пояса раздеть, то и там целый Эрмитаж.

– Это вы вчера сбежали из колонии? – раздался от дверей голос конвоира.

– А что, обратно отведете? – скривился Крым.

– Вот еще, – усмехнулся комендант, – много чести, мы не нанимались зэков ловить. Обезопасить мирное население наша обязанность, это да, а вести вас куда-то больно надо. Только фамилии скажите.

Балун понимал, таков порядок, но почему-то спросил:

– Зачем?

– Вписать в протокол трибунала.

– Какого еще трибунала? – Голос Крыма дрогнул. – Ты, начальник, не пугай! Мы уже осуждены…

– Чего же вам не сиделось? – Комендант вернулся на свое место, открыл папку и вынул оттуда лист бумаги.

– Бомбили, вот и убежали…

– И прибежали. Были бы диверсантами, пришлось бы объявить вас военнопленными. А так… – Комендант посмотрел на оставшегося стоять у дверей конвоира: – Там в яме еще места есть?

– Найдем! – отчего-то обрадовался тот.

По мере того как Балун осознавал смысл сказанного, тело покрывалось горячей испариной, а из комнаты словно откачали воздух. Он стал задыхаться, во рту пересохло, а пол качнулся и поплыл. Он с трудом стоял на сделавшихся ватными ногах.

– Вы чего, парни?! – заволновался Крым. – Мы что, не люди? Мы же бежали, чтобы вам помогать! В ополчение! – Он метнул взгляд на Балуна: – Верно ведь?

– Верно, – подтвердил Балун.

– У нас своих помощников хватает, – усмехнулся комендант. – В Киеве на всех углах трубят, будто у ополченцев одни зэки служат. Утверждают, будто мы приехали в ваш лагерь, забрали всех желающих пополнить ряды ополчения, а остальным прострелили ноги!

– Я в новостях видел, – торопливо подтвердил Крым, пытаясь завязать разговор. – Посмеялся.

– Вы что, там еще и телевизор смотрите? – раздался от дверей возмущенный голос. – Хорошо устроились!

– Слышь, начальник, – взмолился Крым, – не губи!

– Да никто тебя губить не собирается! – отмахнулся комендант. – Больно надо. Сейчас отправлю вас в службу безопасности, пусть там думают, что с вами делать.

– Ну, и шуточки у тебя, начальник, – утирая трясущейся рукой выступивший на лбу пот, прохрипел Крым. – Я и вправду поверил, что в яму…

Конвоир у дверей тихо засмеялся.

Между тем комендант быстро что-то написал на листке и поднял взгляд:

– Фамилия!

– Чья?! – в один голос спросили Балун с Крымом.

– Ну, не моя же.

– Федорчук Григорий Андреевич! – выпалил Балун, придумывая имя на ходу.

– Игнатов Руслан Васильевич, – представился Крым.

«Ловкий, быстро сориентировался!» – восхитился Балун, догадавшись, что Крымский последовал его примеру.