Текст книги "Победители и побежденные. Полководцы СССР и Германии. 1941-1945"

5 июля войска Центрального фронта под командованием Рокоссовского приняли участие в Курской стратегической оборонительной операции, в течении трех недель боев измотав основные силы немцев. 12 июля войска Центрального фронта начали Орловскую стратегическую наступательную операцию под кодовым наименованием «Кутузов». После поражения на Курской дуге немецкие войска уже никогда не смогли вернуть себе стратегическую инициативу.

26 августа войска Центрального фронта начали Черниговско-Полтавскую стратегическую наступательную операцию. 20 октября 1943 года приказом Ставки Центральный фронт был переименован в Белорусский, а 17 февраля 1944 года – в 1-й Белорусский. Войска этого фронта 23 июня 1944 года начали одну из самых успешных наступательных операций Великой Отечественной войны – «Багратион», Белорусскую операцию.

29 июня 1944 года Рокоссовскому было присвоено звание Маршала Советского Союза. В этот же день началась Минская наступательная операция, которую войска 1-го Белорусского фронта успешно закончили 4 июля.

Но, несмотря на многочисленные победы, которые одерживали войска под командованием Рокоссовского, многие решения советской Ставки зависели не только от успехов военачальников. Так, 7 ноября 1944 года на приеме у Сталина решился вопрос о рокировке командующих фронтами. Через пять дней, 12 ноября, приказом Ставки Рокоссовский был назначен командующим 2-м Белорусским фронтом вместо Г.Ф. Захарова, 1-й Белорусский фронт у него принял Жуков. Рокоссовский в своих мемуарах подробно описывает, как ему было объявлено о новом назначении: «Уже был вечер. Только мы собрались в столовой поужинать, дежурный офицер доложил, что Ставка вызывает меня к ВЧ. У аппарата был Верховный Главнокомандующий. Он сказал, что я назначаюсь командующим войсками 2-го Белорусского фронта. Это было столь неожиданно, что я сгоряча тут же спросил:

– За что такая немилость, что меня с главного направления переводят на второстепенный участок?

Сталин ответил, что я ошибаюсь: тот участок, на который меня переводят, входит в общее западное направление, на котором будут действовать войска трех фронтов – 2-го Белорусского, 1-го Белорусского и 1-го Украинского; успех этой решающей операции будет зависеть от тесного взаимодействия этих фронтов, поэтому на подбор командующих Ставка обратила особое внимание.

Касаясь моего перевода, Сталин сказал, что на 1-й Белорусский назначен Г.К. Жуков.

– Как вы смотрите на эту кандидатуру?

Я ответил, что кандидатура вполне достойная, что, по-моему, Верховный Главнокомандующий выбирает себе заместителя из числа наиболее способных и достойных генералов, каким и является Жуков. Сталин сказал, что доволен таким ответом, и затем в теплом тоне сообщил, что на 2-й Белорусский фронт возлагается очень ответственная задача, фронт будет усилен дополнительными соединениями и средствами.

– Если не продвинетесь вы и Конев, то никуда не продвинется и Жуков, – заключил Верховный Главнокомандующий.

Заканчивая разговор, Сталин заявил, что не будет возражать, если я возьму с собой на новое место тех работников штаба и управления, с которыми сработался за долгое время войны. Поблагодарив за заботу, я сказал, что надеюсь и на новом месте встретить способных сотрудников и хороших товарищей. Сталин ответил коротко:

– Вот за это благодарю!»

Этой командной «рокировкой» Рокоссовский был лишен лавров освободителя Варшавы, своего родного города. Кроме того, после Варшавы войска 1-го Белорусского фронта должны были двинуться на Берлин. Рокоссовский как военачальник мог взять штурмом столицу врага, но, по всей видимости, Сталина не устраивало, что поляк по происхождению окажется победителем над немцами. Поэтому был выбран Жуков, являвшийся к тому же заместителем Верховного Главнокомандующего. Одновременно с перестановками были упразднены представители Ставки на фронтах, чего Рокоссовский раньше неоднократно пытался добиться, как мешающее управлению войсками.

С 10 февраля по 4 апреля 1945 года маршал Рокоссовский руководил действиями войск 2-го Белорусского фронта, разгромивших группу армий «Висла» в Восточной Померании. С 16 апреля по 8 мая войска 2-го Белорусского фронта приняли участие в Берлинской стратегической наступательной операции. С 24 часов 10 июня приказом Ставки 2-й Белорусский фронт был переименован в Северную группу войск под командованием маршала Рокоссовского. Штаб предписывалось иметь в районе Лодзи.

24 июня маршал Рокоссовский командовал Парадом Победы в Москве. 7 ноября 1949 года он был назначен на должность министра национальной обороны Польской Народной Республики. Но не все поляки встретили это назначение с восторгом – в январе 1950 года на Рокоссовского было совершено покушение – в него стреляли из пистолета, но не попали. Спустя несколько месяцев автомашина, в которой находился Рокоссовский, была обстреляна из автомата, был ранен офицер из его свиты. В Польше нарастало возмущение против советского вмешательства, и в качестве компромисса 13 ноября 1956 года Рокоссовский был освобожден от должности министра национальной обороны Польской Народной Республики. По возвращении в Москву он был назначен на должность заместителя министра обороны СССР. Через несколько месяцев он получил должность главного инспектора – заместителя министра обороны СССР.

В апреле 1962 года Рокоссовский был назначен генеральным инспектором Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Скончался маршал Рокоссовский 3 августа 1968 года.

Иван Конев. Мастер внезапности

Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев родился 28 декабря 1897 года в деревне Лодейно Щеткинской волости Никольского уезда Вологодской губернии. После окончания Николо-Пушемского земского училища стал сезонным рабочим, в 19 лет были призван в российскую армию. После окончания учебной артиллерийской команды был откомандирован в резервную артиллерийскую бригаду, базировавшуюся в Москве. Был произведен в младшие унтер-офицеры. В 1917 году направлен на Юго-Западный фронт, где принимал участие в боевых действиях в составе 2-го отдельного тяжелого артиллерийского дивизиона. После демобилизации из армии в январе 1918 года Конев стал членом партии большевиков, затем был избран уездным военным комиссаром в городе Никольске Вологодской губернии. В годы Гражданской войны участвовал в боях против армий адмирала Колчака и других белогвардейских вождей на Дальнем Востоке и в Забайкалье, занимая должности комиссара бронепоезда, комиссара стрелковой бригады во 2-й Верхнеудинской стрелковой дивизии, комиссара этой дивизии, а затем – комиссара штаба Народно-революционной армии Дальневосточной республики.

В мирное время стал военкомом 17-го Приморского стрелкового корпуса, затем – комиссаром и начальником политического отдела 17-й Нижегородской стрелковой дивизии. В числе 300 делегатов X съезда РКП(б) Конев принимал участие в подавлении Кронштадтского восстания 15–18 марта 1921 года. В 1924 году 7-я стрелковая дивизия из Забайкалья была передислоцирована в Московский военный округ.

В 1925 году Коневу, являвшемуся военным комиссаром и начальником политотдела 17-й стрелковой дивизии, К.Е. Ворошилов, будущий нарком обороны, а в то время занимавший пост командующего войсками Московского военного округа, заявил: «Вы, товарищ Конев, по нашим наблюдениям, комиссар с командирской жилкой. Это счастливое сочетание. Поезжайте на командные курсы, поучитесь…» И предложил ему перейти с политической на командную работу.

Конев окончил Курсы усовершенствования высшего начсостава при Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе (1926 г.), спецкурс в Военной академии имени Фрунзе (1934 г.). По словам самого Конева, «роль командира полка я хорошо понял в мирное время, когда командовал полком. Командовал по-настоящему, не стремясь поскорее уйти ни вверх, ни в сторону, наоборот, стараясь именно там, в полку, постигнуть все премудрости войсковой службы и жизни. С чувством удовлетворения вспоминаю, как много дала мне эта работа. Учила меня и Академия имени Фрунзе. Но все-таки самой главной для меня академией был полк. Полк сделал меня человеком поля. Именно в полку я страстно полюбил поле, учения, проводимые с максимальным приближением к боевой обстановке. Я относился к учениям со страстью и считал тогда, так же, как считаю сейчас, что без вдохновения нет учений. И это пригодилось мне на войне». В аттестации 1927 года Конев, занимавший должность командира полка, характеризовался следующим образом: «Инициативный, энергичный и решительный командир. Общий и военный кругозор достаточен».

С декабря 1934 года командовал стрелковой дивизией. В 1935 году Коневу было присвоено звание комдива. В августе 1938-го был отправлен в Монголию, где служил старшим советником при Монгольской народной армии, а затем командующим дислоцировавшейся на Дальнем Востоке 2-й отдельной Краснознамённой армией. В июле 1938 года Коневу присваивается звание комкора, а в марте 1939 года – командарма 2-го ранга. В июне 1940 года – назначен командующим войсками Забайкальского военного округа. В январе 1941 года Конев был назначен командующим войсками Северо-Кавказского военного округа.

В первые дни Великой Отечественной войны генерал-лейтенант И.С. Конев командовал 19-й армией, сформированной из войск Северо-Кавказского военного округа. Первоначально 19-я армия была отправлена на Юго-Западный фронт. В ночь на 26 июня 1941 года И.С. Конев получил приказ срочно передислоцировать соединения 19-й армии с территории Украины на Западный фронт, в район Витебска, где создавался оборонительный рубеж с главной полосой по линии Сущево, Витебск, река Днепр. В состав 19-й армии к тому времени входили 7 стрелковых, 2 танковые и 1 мотострелковая дивизии.

Но к началу активных боевых действий Витебского сражения армия прибыть не успевала. 11 июля немецкие войска полностью овладели Витебском. На следующий день советская Ставка приказала силами трех армий (22-й, 19-й и 20-й) вернуть Витебск. Координировать действия командующих армиями был назначен заместитель командующего войсками Западного направления генерал-лейтенант А.И. Ерёменко. Заместитель наркома обороны СССР маршал Тимошенко поставил перед Коневым следующую задачу: «Соберите все, что имеется под рукой, товарищ Конев, и немедленно отбросьте немцев от Витебска. С подходом армии организуйте устойчивую оборону в междуречье Западной Двины и Днепра. Одновременно готовьте контрудар по прорвавшимся частям 39-го моторизованного корпуса противника. По моим данным, части ваших 127-й и 134-й стрелковых дивизий под командованием заместителя командира 25-го стрелкового корпуса комбрига Горбатова закончили выгрузку. Подходит 220-я механизированная дивизия. Обратите внимание на организацию устойчивой связи. Максимально используйте радио, подвижные средства. Вышлите разведку в тыл. Не забудьте о противодесантных отрядах…» В течение трех дней советские войска пытались отбить Витебск, но инициативой по-прежнему продолжали владеть немцы, рвавшиеся к Смоленску. В ходе Смоленского сражения немецкие танки прорвались к командному пункту 19-й армии, располагавшемуся в районе Рудни, в результате чего командарм Конев и генерал-лейтенант Ерёменко чудом избежали гибели или плена.

Конев сумел вывести из окружения управление армии с полком связи. Управление было использовано в качестве оперативного пункта Главного командования Западного направления по руководству Оперативными группами В.А. Хоменко, С. А. Калинина и К.К. Рокоссовского. Немцы захватили Смоленск, и Витебск стал дном нового «котла», куда попали и разгромленные части 19-й армии. Уцелевшие части отступали на восток. 16 июля в районе Лиозно попал в плен офицер Яков Джугашвили, сын Сталина. За день до этого, 14 июля, Военный совет войск Западного направления докладывал сложившуюся ситуацию Ставке Верховного Главнокомандования: «Сложившаяся на фронте обстановка показывает, что противник имеет целью окружение нашей витебско-оршанской группировки. Наши войска вследствие длительных отходов, упорных за последнее время боев, а также укомплектования их наспех, больших потерь вооружения – не устойчивы. Особенно это сказывается при наступлении. Имели место случаи бегства частей от воздействия авиации и передовых танковых отрядов противника. Положение осложняется тем, что прибытие новых соединений замедлено и дезорганизовано железными дорогами. В головных эшелонах прибывают тыловые части, а боевые части длительно задерживаются в пути.

Вследствие этого фронт не имеет резервов и вынужден поспешно вводить на передовую линию части организационно плохо подготовленные. Много дивизий состоит из разных частей. Что касается танковых соединений, они не имеют материальной части и превратились, по существу, в технически слабо оснащенную пехоту…»

В августе 19-я армия с включенными в ее состав новыми дивизиями (в том числе – танковой и кавалерийской дивизиями, двумя пушечными артполками, тремя артиллерийскими дивизионами и двумя батареями реактивной артиллерии) приняла участие в Духовщинской операции, но разгромить вражескую группировку не смогла. 1 сентября армия приняла участие в Ельнинской наступательной операции, но 10 сентября была вынуждена перейти к обороне.

Под командованием Конева 19-я армия под Витебском, а затем – Ельней и Смоленском, героически боролась с превосходящим силами вермахта. За успешные боевые действия 12 сентября 1941 года Коневу присвоено звание генерал-полковника, и он был назначен командующим войсками Западного фронта. Этим фронтом он командовал немногим больше месяца, но именно в это время фронт потерпел одно из тяжелейших поражений за всю войну в вяземской катастрофе, потери в которой составили, по разным оценкам, от 400 000 до 700 000 человек погибшими и попавшими в плен. Затем для расследования причин катастрофы фронта и наказания виновных в ней в штаб фронта прибыла комиссия Государственного Комитета Обороны во главе с В.М. Молотовым и К.Е. Ворошиловым. Она обвинила в разгроме фронта Конева и собиралась отдать его под суд, что грозило расстрелом. Но вмешался Жуков, возглавивший в то тяжелое время Западный фронт и взявший Конева (под свою ответственность) заместителем командующего фронта, поручив организовать оборону ряда населенных пунктов «подручными средствами», практически не получая резервов от штаба фронта и Ставки.

Проблема заключалась в том, что еще ранее, в том числе при участии москвичей, от Ржева до Калинина (так назывался в 1931–1990 годах город Тверь), в течение нескольких месяцев, были сооружены оборонительные сооружения, но из-за потерь в вяземском и других котлах Ставка не смогла своевременно выделить войска для защиты этого направления. А тем временем немецкие моторизированные части уже подходили к Калинину. Этому городу как советское, так и немецкое командование уделяло большое значение, он располагался на пересечении трех транспортных артерий: Октябрьской железной дороги, шоссе Москва – Ленинград и реки Волги с выходом на канал Волга – Москва. Каждая из этих транспортных артерий имела ключевое стратегическое значение. В Калинине находись многие крупные промышленные предприятия и сходились многие шоссейные дороги. С его захватом вермахт мог создать угрозу охвата Москвы с севера и, в дальнейшем, использовать Калинин для дальнейшего наступления на Москву и Ленинград.

Для обороны Калинина Ставка с Северо-Западного фронта отправила две стрелковые, две кавалерийские дивизии и оперативную группу под командованием генерал-лейтенанта Н.Ф. Ватутина, но немецкие войска были уже на подходе. Коневу было поручено Жуковым организовать оборону города Калинина. Утром 12 октября на железнодорожную станцию Калинин прибыли эшелоны с 142-м и 336-м полками 5-й стрелковой дивизии под командованием подполковник П.С. Телкова. Этой дивизии была поставлена заместителем командующего Западным фронтом генерал-полковником И.С. Коневым задача удержать немецкие войска еще на подступах к городу. Но сил для обороны реально не хватало – средняя численность полков 5-й стрелковой дивизии не превышала пятисот человек. Конев смог усилить их только маршевой ротой и отрядом слушателей Высшего военно-педагогического института Калинина, и отрядами ополчения.

13 октября немецкие войска были уже в 20 км от города, начался артобстрел западной части Калинина, люфтваффе произвели бомбардировку городских кварталов. Ночью с 12 на 13 октября и днём 13 октября советские войска заняли оборону на южной и юго-западной окраинах Калинина, растянувшись на 14 км. Войск для обороны города не хватало, поэтому по приказу Конева была организована очаговая оборона. Кроме того, в течение двух дней на калининском стадионе «Динамо» проходило формирование четырех истребительных отрядов и отряда народного ополчения, общей численностью немногим более тысячи человек. Они были вооружены винтовками, к каждой из которых прилагалось до ста патронов. Но не было ни пулеметов, ни гранат. Под утро 14 октября на автомобилях была переброшена в Калинин 256-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора С.Г. Горячева. В состав дивизии входили 934-й, 937-й стрелковые полки и 531-й легкий артиллерийский полк. 934-й стрелковый полк оборонял Заволжье по Безымянному ручью северо-восточнее Черкасово, а 937-й стрелковый полк находился в городском саду Калинина, составляя немногочисленный (порядка 700 бойцов) резерв Конева.

К утру 14 октября армии группы «Центр» приготовились к штурму города, развернув в его окрестностях основные силы ударной группировки, которая включала в себя 1-ю танковую дивизию, 900-ю моторизованную бригаду и часть сил 36-й моторизованной дивизии. Общая численность группировки составляла около 20 тысяч человек, что примерно в 8 раз больше, чем защитников Калинина. 14 октября начались бои на окраинах города, а затем – на улицах и площадях.

В книге В. Хаупта «Сражения группы армий «Центр» так описано сражение за Калинин: «Начались тяжелые уличные бои с храбро сражавшимися защитниками Калинина, которые прочно удерживали многочисленные узлы обороны в городе. Их удавалось заставлять отходить только после поджога их опорных пунктов огнеметными танками или из огнеметов, которые были в подразделениях 37-го саперного батальона. Это требовало много времени… В центре Калинина дрались остатки 113-го моторизованного батальона, 1-й батальон и 1-й танковый полк, усиленный огнеметными танками… Теперь мост (шоссейный мост через Волгу) словно магнит притягивал его атакующих стрелков. К ним присоединился огнеметный танк, который сопровождали два танка типа III. Они подавляли пулеметные точки… Наконец подвезенные минометы открыли огонь дымовыми минами по позициям противника… Когда дым снова рассеялся, мы достигли уже дощатых стен стадиона». Под натиском немецкой 1-ой танковой дивизии (насчитывавшей 12 тысяч человек, 150 танков и около 160 орудий боевой техники) немногочисленный батальон ополченцев и 142-й стрелковый полк 5-й дивизии был вынужден к западной окраине города, и только подход 190-го стрелкового полка (находившегося в резерве) позволил на время остановить продвижение немецких войск. Под натиском врага 5-я стрелковая дивизия отошла к полотну железной дороги, где заняла оборону. Позже 5-я дивизия была вынуждена отойти к восточной окраине города. Конев ввел в бой 256-ю стрелковую дивизию. Утром 15 октября 5-я стрелковая дивизия, потерявшая в ходе двухдневных боев часть личного состава, под напором превосходящих сил противника была вынуждена отойти на окраину города, на рубеж станций Константиновка – М. Перемерки – Котово и закрепиться там.

Бои за Калинин продолжались до 17 октября, но несмотря на мужество его защитников и умелое командование Конева, Калинин был захвачен немецкими войсками. Но оборона города сыграла важную роль, дав необходимое время для создания прочной обороны на Московском, Ленинградском, Бежецком шоссе. План армий группы «Центр» по использованию Калинина для молниеносного наступления на Москву, Ленинград и Ярославль не был реализован. Конев сумел себя реабилитировать как военачальник и поэтому по рекомендации Жукова было принята следующая директива:

ДИРЕКТИВА СТАВКИ О СОЗДАНИИ КАЛИНИНСКОГО ФРОНТА

«Командующим Северо-Западным, Западным фронтами

Зам. командующего Западным фронтом т. КОНЕВУ

17 октября 41 г. 18 час. 30 мин.

В целях удобства управления войсками калининского направления Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Войска, действующие на осташковском, ржевском направлениях и в районе Калинина, выделить в самостоятельный Калининский фронт с непосредственным подчинением его Ставке Верховного Главнокомандования.

2. В состав войск Калининского фронта включить 22, 29 и 30 А Зап. фр., 183, 185 и 246 сд, 46 и 54 кд, 46 мотоциклетный полк и 8 тбр Сев. – Зап. фронта.

3. Командующим Калининским фронтом назначить генерал-полковника Конева. На усиление штаба фронта обратить штаб 10 армии. Штаб фронта развернуть в районе Бежецка.

4. Разгранлинии: с Сев. – Зап. фр. – Пошехонье – Володарск, ст. Остолопово, ст. Академическая, оз. Источино, все для Калининского фронта включительно; с Зап. фронтом – ст. Берендеево, ст. Вербилки, ст. Решетникове, ст. Княжьи Горы, Сычевка, все для Зап. фр. включительно.

5. Очередная задача фронта – очистить от войск противника район Калинина и ликвидировать во взаимодействии с Западным и Сев. – Зап. фронтами попытки противника обойти Москву с севера.

Ставка Верховного Главнокомандования

Сталин

Василевский».

Калининский фронт располагался на северо-западном направлении от столицы и сражался против войск немецкой группы армий «Центр». Части, вошедшие в состав Калининского фронта, участвовали в обороне Калинина. Коневу были приказано держать оборону, сковывая немецкие войска.

Почувствовав, что немецкое наступление под Москвой выдыхается, исчерпав свой наступательный потенциал, Жуков предложил нанести контрудар. План, разработанный в строжайшей тайне, был поддержан Сталиным, и началась подготовка. Генерал-лейтенант Василевский, в то время исполнявший обязанности начальника Генерального штаба в связи с болезнью Шапошникова и отвечавший за подготовку контрнаступления под Москвой, так рассказывал о сложностях взаимоотношений с соседним, но более важным фронтом – Западным: «Утром 1 декабря по указанию Верховного Главнокомандующего состоялся мой разговор с И.С. Коневым относительно этой директивы. Командующий, ссылаясь на отсутствие у него танков и нехватку сил, предлагал вместо оказания помощи Западному фронту провести местную операцию по овладению городом Калинин. С таким заявлением нельзя было согласиться, оно преследовало только локальные интересы и шло вразрез с общей целью. Я вынужден был заявить И.С. Коневу следующее:

– Товарищ командующий! Известны ли вам события под Ростовом? Сорвать наступление немцев на Москву и тем самым не только спасти Москву, но и положить начало серьезному разгрому противника можно лишь активными действиями с решительной целью. Если мы этого не сделаем в ближайшие дни, то будет поздно. Калининский фронт, занимая исключительно выгодное оперативное положение для этой цели, не может быть в стороне от этого. Вы обязаны собрать буквально все для того, чтобы ударить по врагу, а он против вас слаб. И, поверьте, успех будет обеспечен. Товарищ Сталин разрешил немедленно перебросить вам для этой цели еще одну, 262-ю стрелковую дивизию Северо-Западного фронта. Она начинает погрузку сегодня в 18.00. Дивизия имеет в своем составе свыше 9 тыс. человек и неплохо вооружена. Ставка Верховного Главнокомандования считает не только возможным, но и необходимым снять с фронта и сосредоточить для этого удара указанные мной дивизии. Мне непонятно ваше заявление, что все эти дивизии имеют в своем составе всего лишь по 2–3 тыс. человек. Передо мной донесение вашего штаба, полученное 24 ноября 1941 года, по которому 246-я стрелковая дивизия имеет 6 тыс. 800 человек, 119-я – 7200, 252-я – 5800, 256-я – 6000 и т. д. Если в этих дивизиях, как вы заявили, действительно слаба артиллерия, то вы сможете усилить их за счет артполков Резерва Главного командования, которых вы имеете 9. По вопросу о танках буду докладывать Верховному. Ответ дадим позднее…»

Через четыре дня, в ночь перед началом контрнаступления войск Калининского фронта, т. к. «Ставка была очень озабочена обеспечением точного выполнения приказа» о контрнаступлении со стороны Конева», Василевский прибыл в штаб Калининского фронта, чтобы «лично передать командующему фронтом директиву на переход в контрнаступление и разъяснить ему все требования по ней».

Перед началом наступления на Калининском фронте была сосредоточена ударная группировка в составе пяти стрелковых дивизий 31-й армии и трех стрелковых дивизий 29-й армии. 5 декабря, по приказу Верховного Главнокомандующего, началось большое сражение в районе города Калинина. Ставка поставила перед Коневым и Калининским фронтом задачу не только освободить от немцев одноименный город, разгромив калининскую группировку немцев, но после этого выйти в тыл вражеским частям, угрожающим советской столице. Главный удар наносился силами трех стрелковых дивизий (256-й, 119-й и 5-й). Менее чем через два часа немецкая оборона была прорвана, позже были освобождены населенные пункты Старая Константиновка, Пасынково, совхоз Власьево, и перерезано шоссе Москва – Ленинград, восточнее Калинина. Командование группы армий «Центр» бросило против 31-й армии две пехотные дивизии. После нескольких дней напряженных кровопролитных боев, которые шли с переменным успехом, войскам 31-й армии удалось 14 декабря с юго-востока обойти Калинин, перерезав Волоколамское шоссе, вследствие чего участь калининской группировки врага была решена – им пришлось через несколько часов покинуть город. Отступая, немцы поджигали дома, взорвали железнодорожный мост и шоссейные мосты через Волгу. 16 декабря 1941 года Калинин был освобожден. Но дальнейшее развитие контрнаступления наткнулось на ожесточенное сопротивление врага, и поэтому темпы продвижения войск Калининского фронта были невысокими. 1 января был освобожден город Старица, а через неделю Красная армия вышла на подступы к Ржеву.

В ходе этого наступления войска Калининского фронта продвинулись на торжокско-ржевском направлении на 60–70 км, а на направлении Калинин – Ржев на 100–120 км, нанеся поражение 9-й германской армии.