Текст книги "Победители и побежденные. Полководцы СССР и Германии. 1941-1945"

«7 июля 1941 года

Вернувшись вечером 7 июля из Уллы, где началась наводка моста, в штаб группы, расположенный в Лепеле, командующий 3-й танковой группой получил следующую информацию.

1. Данные воздушной разведки. Переброска войск через Орел, Брянск на Гомель. Движение железнодорожных составов в восточном и западном направлениях на участках Ржев – Великие Луки и Вязьма – Витебск. С железнодорожных станций в этих районах – движение небольших колонн в различных направлениях, главным образом на запад. В районах Витебска, Городка, Полоцка – значительное количество зенитной артиллерии.

2. Радиоразведкой обнаружен в районе Орши штаб новой армии противника.

3. Данные штаба 2-й танковой группы. Противник 6 июля форсировал Днепр южнее Рогачева и атаковал войска танкового корпуса, действующего на южном крыле группы. Противник остановлен. Западнее Рогачева и Могилёва противник удерживает плацдармы. Под Оршей противник находится на западном берегу Днепра. В районе Сенно значительные силы противника, в том числе большое количество тяжелых танков, атаковали 17-ю танковую дивизию. Бои продолжаются. 18-я танковая дивизия ведет бои в районе Толочина. Командующий группой решил: 10 и 11 июля силами трех корпусов форсировать Днепр в районах севернее Рогачева, севернее Могилёва и южнее Орши с одновременным выводом из боя частей, действующих на флангах группы, то есть в районах Рогачева и Сенно.

4. Донесение командира 39-го танкового корпуса. Перед фронтом 7-й танковой дивизии противник активности не проявляет. Один из танковых полков в районе Сенно отбил атаки танков противника, которые отошли в южном направлении. В бою подбито четыре 50-тонных танка противника. 20-я моторизованная дивизия на рассвете 8 июля достигла города Лепель. Из показаний пленного офицера установлено, что под Уллой сосредоточены части новой дивизии, прибывшей с Урала.

5. Донесение командира 57-го танкового корпуса. Части, действующие на плацдарме в районе Диены, отражают ожесточенные атаки противника из района Полоцка.

6. Донесение командира 12-й танковой дивизии. Со второй половины дня 8 июля дивизия находится в районе севернее Витебска в готовности к выступлению.

7. Штаб 9-й армии сообщил, что 10 июля передовые части 5-го армейского корпуса овладели Докшицами, 6-го корпуса – Глубоким и 23-го корпуса – Лужками.

8. 4-я танковая группа 7 июля начала наступление в направлении на Ленинград. Ее 56-й танковый корпус наступает через Сольцы на Новгород, а 41-й танковый корпус – из района Острова через Псков на Лугу».

На следующий день после этого доклада Гот невесело констатировал: «Положение противника выяснилось. Противник на всем участке фронта готовится к боям…»

Танковое сражение юго-западнее Витебска разворачивалось с 6 по 10 июля 1941 года между немецкими 2-й и 3-й танковыми группами 4-й танковой армии группы армий «Центр» и двумя советскими механизированными корпусами 20-й армии Западного фронта.

15 июля 7-я танковая дивизия 3-й танковой группы Гота вышла на Московское шоссе в районе Ярцево, а 29-я моторизованная дивизия 2-й танковой группы Гудериана, наступавшая со стороны Копысь, ворвалась в Смоленск. Таким образом, Витебск стал дном нового «котла».

Утром 13 июля Гот сообщил адъютанту Гитлера, посетившему его штаб: «За первые три недели боев войска 3-й танковой группы понесли большие потери, которые, однако, меньше потерь войск, действовавших на Западном фронте. Так, потери 19-й танковой и 14-й моторизованной дивизий в общей сложности составляют только 163 офицера и 3422 унтер-офицера и солдата. Тем не менее, физическое напряжение личного состава, вызванное сильной жарой, пылью, плохими условиями расквартирования и недостатком сна, значительнее, чем на Западе. Кроме того, моральный дух личного состава подавлен огромной территорией и пустынностью страны, а также плохим состоянием дорог и мостов, не позволяющим использовать всех возможностей подвижных соединений. Значительное влияние на состояние морального духа личного состава оказывает также упорное сопротивление противника, который неожиданно появляется повсюду и ожесточенно обороняется».

Гот еще говорил, что его люди чувствуют свое превосходство над противником, и отмечал, что у русских ощущается недостаток хорошего управления войсками. Но при этом уже отмечал: «Упорство русского солдата объясняется не только его страхом перед комиссаром, оно находит свое обоснование и в его мировоззрении. Для него эта война носит характер отечественной войны».

И тут фон Браухич в очередной раз озадачил Гота, сломав его планы наступать в направлении на Торопец или Ярцево, двигаясь к Москве. Командующий сухопутными силами во время доклада Гитлеру сообщил о своем намерении направить 3-ю танковую группу на помощь южному крылу группы армий «Север». Фюрер это решение одобрил: «Главное заключается не в наступлении на Москву и вообще не в захвате территории, а в уничтожении живой силы». Для вящего разнообразия в ситуацию вмешался командующий группой армий «Центр» фон Бок, который позвонил начальнику Генерального штаба Гальдеру, настаивая, что идти теперь надо все-таки прямо на Москву, а под Великими Луками никакой значимый результат достигнут не будет.

Оказалось, что окружение частей Красной армии под Смоленском не обеспечили 3-й танковой группе свободы маневра в восточном направлении, как это произошло под Минском. Гот объяснял это так: «Под Минском со стороны русских не предпринималось сколько-нибудь серьезных попыток оказать окруженным дивизиям помощь извне; русские ограничились тем, что создали новый рубеж сопротивления несколько сотен километров восточное Минска, за Днепром и Западной Двиной. Иначе было под Смоленском. Наши передовые части, продвигавшиеся на восток, уже под Ярцевом и на реке Вопь натолкнулись на сопротивление сосредоточившихся остатков частей противника, избежавших окружения; вскоре противник, подтянув свежие силы, предпринял ряд ожесточенных атак с целью восстановления связи с окруженными войсками».

Итог первого месяца войны в интерпретации Гота выглядел совсем неутешительно для наступающей стороны: «В середине июля на всем северном участке Восточного фронта инициатива перешла на сторону противника… Если в центре разгром находившихся в Белоруссии войск противника удался неожиданно быстро и полно, то на других направлениях успехи были не столь велики. Например, не удалось отбросить на юг противника, действовавшего южнее Припяти и западнее Днепра, Попытка сбросить прибалтийскую группировку в море также не увенчалась успехом. Таким образом, оба фланга группы армий «Центр» при продвижении на Москву подверглись опасности оказаться под ударами, на юге эта опасность уже давала о себе знать…»

Гитлер, по словам Гота, совершенно замучивший командующих своим «мелочным вмешательством» и привычкой «характеризовать неизбежные неудачи на фронте злонамеренными действиями отдельных командиров», вдруг спохватился, что ситуация развивается как в Первой мировой, что чревато стабилизацией линии фронта и затяжными позиционными боями. О чем фюрер и объявил 5 августа фон Браухичу. И Готу была срочно поставлена задача выбить советские войска с занимаемых ими позиций, дабы обеспечить движение вперед: «3-я танковая группа должна овладеть Валдайской возвышенностью и тем самым увлечь за собой войска левого крыла группы армий «Центр». Дальнейшее ее продвижение на восток в качестве флангового прикрытия группы армий «Север» запрещается, однако она должна стоять там, готовая для прыжка в направлении на Москву вдоль Волги».

Гот, который, как и Гудериан, только-только начал отводить отдельные дивизии для отдыха и доукомплектования, доложил, что 3-я танковая группа будет готова не раньше 20 августа. «Оба командующих просили о замене полностью вышедших из строя танков новыми машинами. Гитлер отклонил их просьбу, мотивируя свой отказ тем, что угроза высадки десантов не позволяет отводить танковые соединения с Запада. Он пообещал передать обеим танковым группам 400 моторов, но этого было недостаточно. О своих дальнейших планах Гитлер выразился неопределенно». А 15 августа последовало распоряжение: «Группе армий «Центр» дальнейшее наступление на Москву прекратить. Из состава 3-й танковой группы немедленно передать группе армий «Север» один танковый корпус (одну танковую и две моторизованные дивизии), так как наступление там грозит захлебнуться». По мнению Гота, проблемы не были столь значительными, но пришлось подчиниться. А чехарда перегруппировок продолжалась: «Несколько недель спустя 41-й танковый корпус, до этого успешно наступавший на Ленинград, вынужден был остановиться и отойти в момент, когда он находился в непосредственной близости от города. Его передали 3-й танковой группе для участия в наступлении на Москву, которое все же решили провести в начале октября. Было просто немыслимо создать себе правильную картину происходящего и как-то разобраться в этом непрерывном движении».

При этом район, определенный для наступления группе Гота, оказался, по его мнению, категорически не подходящим для использования танков вообще: «Непрерывные дожди, превратившие глинистую почву Валдайской возвышенности в болото, сделали богатую лесами и озерами, но не имеющую развитой сети дорог холмистую местность явно непригодной для использования на ней моторизованных соединений. Таким образом, в сравнении с тяжелыми потерями в людях и технике, которые понес корпус, оперативная выгода нового подчинения была незначительной. Валдайская возвышенность осталась в руках противника».

Зато Готу довелось успешно поучаствовать в операции, стоившей Красной армии жестокого поражения и серьезных потерь под Вязьмой. Особенностью вяземского котла Гот называет его целенаправленное формирование в отличие от других котлов, возникавших почти спонтанно в ходе наступления. «Прорыв был осуществлен с неожиданной легкостью 2 октября, при сухой погоде. 8-й авиационный корпус вновь оказал наземным войскам эффективную поддержку. Сопротивление противника на участке прорыва танков было менее упорным, чем мы ожидали. Танковые части 56-го танкового корпуса быстро прорвались через лесистый район вдоль реки Вопь, на полпути между Новоселками и Холмом. Упорные бои развернулись юго-западнее Холма. Сюда с юга подошла танковая бригада русских, которая сражалась не на жизнь, а на смерть. Эти бои задержали форсирование Днепра. На 4 октября 6-я и 7-я танковые дивизии прорвались по уцелевшим мостам на восточный берег, подавили сопротивление противника и повернули на Вязьму. 6 октября 7-я танковая дивизия вышла на автостраду и оказалась в тылу противника, слишком поздно начавшего отход на восточный берег Днепра. 7 октября 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы соединилась в районе Вязьмы с левофланговым полком 7-й танковой дивизии. К этому времени 56-й танковый корпус создал уже сплошной фронт окружения на участке от Вязьмы до Днепра (восточнее Холма). Ожесточенные ночные атаки противника, пытавшегося прорваться на этом участке на восток, успеха не имели…»

14 октября 3-я танковая группа захватила Калинин. И на этом везение кончилось. «Дождь лил днем и ночью, дождь шел непрерывно, вперемежку со снегом. Дороги размокли, и движение приостановилось. Недостаток боеприпасов, горюче-смазочных материалов и продовольствия определял тактическую и оперативную обстановку последующих трех недель». О катастрофе под Москвой Гот предпочитал впоследствии не вспоминать, сославшись на то, что она подробно описана в трудах других мемуаристов. Но полностью от ее анализа он не удержался: «Нам хотелось бы высказать свое мнение лишь по одному вопросу, который напрашивается в заключение: имело ли немецкое командование основание после завершения сражений под Брянском и Вязьмой рассчитывать на успешное продолжение операций по окружению Москвы в середине октября? Мы должны ответить на этот вопрос отрицательно».

Среди причин такого ответа Гот называет, конечно же, ужасы русского межсезонья, не говоря уж о зиме, огромные расстояния, плохие дороги и собственных бестолковых интендантов…

«Но даже если отбросить трудности времени года, военная обстановка сложилась к тому времени не столь благоприятная, как это казалось. 2-я танковая группа после участия в крупнейшей по своим масштабам битве под Киевом, не имея возможности привести в порядок боевую технику, выбивалась из последних сил. Вызывало сомнение, сможет ли она решить свою задачу – овладеть Тулой… 3-й и 4-й танковым группам, имевшим задачу блокировать Москву с севера, предстояло еще преодолеть канал Москва – Волга и Волжское водохранилище юго-восточнее Калинина; 4-я танковая группа натолкнулась под Можайском на первые переброшенные с Дальнего Востока подкрепления. 3-я танковая группа из-за недостатка горючего растянулась между Вязьмой и Калинином, застряла на этом участке, ввязалась под Калинином в тяжелые бои и уже тогда испытывала недостаток в боеприпасах. Крупные по численности боеспособные силы противника, сосредоточенные на левом берегу Волги северо-западнее Ржева, нависли над ее флангом…»

В дальнейшем Гот участвовал во Второй Харьковской битве, был среди тех, кому предполагалось прорвать кольцо окружения под Сталинградом. Но вызволить армию Паулюса ему не удалось, а одна из дивизий армии Гота попала в сталинградский котел и была уничтожена. А через полгода после боев на Курской дуге, где 4-я танковая армия под командованием Гота участвовала в знаменитой битве под Прохоровкой, инициатива была утеряна вермахтом окончательно. После отступления немецких войск с Украины и потери Киева Гитлер отправил Гота в отставку.

8 мая 1945 года Гот был арестован американцами, а в октябре 1948 года приговорен Нюрнбергским трибуналом к 15 годам тюрьмы: будучи командиром 17-й армии, он призывал своих подчиненных способствовать силовому решению «еврейского вопроса». На свободу вышел в апреле 1954 года.

Скончался Герман Гот 25 января 1971 года в Госларе.

Эвальд фон Клейст. Единственный немецкий фельдмаршал, умерший в советском плену

Эвальд фон Клейст появился на свет 8 августа 1881 года в Браунфельс-на-Лане, Гессен. Выходец из аристократического прусского рода, в котором было много офицеров. Отец Эвальда, фон Клейст Гуго, доктор философии, был директором гимназии в городе Аурих. Эвальд обучался в гимназии, военном училище, в девятнадцать лет поступил фанен-юнкером в 3-й артиллерийский полк. Через несколько месяцев получил звание лейтенанта. В 1904 году Клейст назначен на должность адъютанта батальона. В 1909 году окончил кавалерийское училище в Ганновере, в 1912 году – Военную академию. В 1910 году Клейсту было присвоено звание обер-лейтенанта. В декабре 1911 года стал офицером 10-го гусарского полка. Был произведён в ротмистры, назначен на должность командира эскадрона 1-го гусарского полка. С первых дней Первой мировой войны сражался на Восточном фронте, отличился в битве под Танненбергом (так называемая «самсоновская операция»), крупным сражением между русской и германской армиями в ходе Восточно-Прусской операции. Германские войска под командованием Пауля фон Гинденбурга и Эриха Людендорфа нанесли поражение 2-й армии под командованием генерала Александра Самсонова. 4 октября 1914 года Клейст был награжден Железным крестом 2-го класса. Спустя три месяца был отмечен Железным крестом 1-го класса. В октябре 1915 года переведен в штаб дивизии, затем – в штаб корпуса. В январе 1917 года назначен начальником оперативного отдела штаба гвардейской кавалерийской дивизии.

По собственным словам Клейста, он участвовал в боях с русскими войсками в Восточной Пруссии, в Польше и в Белоруссии, и вовремя переговоров о Брест-Литовском мире осенью 1917 года дивизия, в которой он служил, была отозвана в Германию, где Клейст находился до весны 1918 года, а затем был направлен во Францию, где служил в должности офицера Генерального штаба при штабе 225-й дивизии. Был произведен в капитаны. В 1917 года у Клейста родился сын Эвальд, спустя четыре года – Генрих. В сентябре 1918 года назначен начальником оперативного отдела штаба 7-го армейского корпуса. Клейст также был награжден баварским орденом «За военные заслуги» 4-го класса, гамбургским Ганзейским крестом и австро-венгерским крестом «За военные заслуги» 3-го класса, а затем – Почётным крест ветерана войны.

После поражения Германии и подписания Версальского договора армия была несколько раз сокращена, но Клейста в числе лучших офицеров оставили служить в рейхсвере. С 1920 году он нес службу в кавалерии, а через три года Клейст был переведен в Ганноверское кавалерийское училище. В 1927 года Клейст был назначен начальником штаба 2-й кавалерийской дивизии, располагавшейся Бреслау, а через несколько месяцев Клейста назначили начальником штаба 3-й пехотной дивизии. В октябре 1929 года Клейсту присвоено звание полковника. В 1931 году получил повышение – он стал командиром 9-го пехотного полка, базирующегося в Потсдаме. Через несколько месяцев занял должность командира 2-й кавалерийской дивизии, сменив на этом посту одного из известных германских генералов – Герда фон Рундштедта. Клейст получил звание генерал-майора, а в октябре 1933 года ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. В 1933–1935 годах Клейст занимал штабные и командные должности в 8-м военном округе (Бреслау). Командовал 8-армейским корпусом и 8-м военного округа в Бреслау. В августе 1936 года Клейсту было присвоено звание генерала кавалерии.

В январе 1938 года в Третьем рейхе разразился скандал, вызванный делом Фрича – Бломберга. Генерал-фельдмаршал и военный министр Вернер фон Бломберг, шестидесятилетний вдовец, 12 января 1938 года женился на никому не известной стенографистке из управления снабжения. В роли свидетелей выступили Гитлер и его заместитель ГОД Геринг. Позже выяснилось, что фотографии новоявленной фрау Бломберг хранятся в картотеке полиции нравов. Бломберг был вынужден подать в отставку. Фрич, являвшийся главнокомандующий сухопутными войсками, обвиненный в тайном пороке и тщетно требовавший разбирательства, последовал за Бломбергом. В результате произошло изменение формы командования немецкими вооруженными силами, Гитлер стал Верховным главнокомандующим вермахта. Многие немецкие офицеры, в первую очередь монархически настроенные и не одобрявшие, тайно или явно, нацизм, были уволены из армии. Была проведена и «чистка» германского генералитета, и монархист (по убеждениям) Клейст 4 февраля 1938 года был отправлен в отставку. По его собственным словам, в это время жил в своем имении, находившемся в Нижней Силезии, расположенном в семи километрах от города Бреслау. Клейст был снова призван на военную службу перед самым началом Второй мировой войны – в августе 1939 года его назначили командиром 22-го армейского моторизированного корпуса, 26 августа 1939 года сформированного в XII военном округе. В сентябре 1939 года корпус под командованием Клейста в составе 14-й армии генерала В. Листа успешно участвовал в боевых операциях на юге Польши, захватил нефтедобывающий район под Львовом. За Польскую кампанию Клейст был награжден 17 сентября 1939 года Пряжкой к Железному кресту 2-го класса и спустя десять дней – Пряжкой к Железному кресту 1-го класса.

В марте 1940 года 22-й корпус был переименован в танковую группу фон Клейста, включен в состав группы армий «А» и перебазирован на Запад. Группа Клейста, де-факто являющаяся одной из первых танковых армий (в ее состав входили пять танковых дивизий из десяти, имевшихся на тот момент у Третьего рейха), наряду с танковой группой «Гот». Войска под командованием Клейста отличились во время Французской кампании, участвуя в боях на Сомме, в Бордо. Танковая группа Клейста, реализуя план, разработанный Эрихом фон Манштейном, после того, как сумела преодолеть труднопроходимые Арденнские горы, прорвала англо-французский фронт на реке Маас, совершив стремительный танковый обходной маневр, ставший неожиданностью для противника. 22 мая 1940 года части танковой группы «Клейст» заняли Булонь. На следующий день немецкими войсками был занят порт Кале. Передовые немецкие части оказались в 16 километрах от Дюнкерка. В результате к берегу в районе Дюнкерка оказались прижаты англо-французские войска. Танковая группа под командованием Клейста завершила образование Дюнкерского котла. Дюнкерк оказался последним французским портом, через который разгромленные английские и французские части могли эвакуироваться в Британию. Именно тогда произошло так называемое «Чудо под Дюнкерком» – 24 мая 1940 года немецкие войска по личному приказу А. Гитлера («не приближаться к Дюнкерку ближе, чем на 10 км» и не использовать против блокированной группировки танки) на двое суток прекратили свое наступление. Получившие передышку союзники начали операцию «Динамо» – часть бельгийских и французских войск и большая часть уцелевшей на континенте английской армии были вывезены на британских кораблях через Дюнкерк. На английскую землю вступило 337 тысяч англичан и их союзников. Но немцам досталась почти вся английская и французскую артиллерия и бронетехника, а также транспортные средства: 2472 артиллерийских орудий, почти 65 тысяч автомашин, 20 тысяч мотоциклов, 68 тысяч тонн боеприпасов, 8 тысяч пулеметов и около 90 тысяч винтовок.

За разгром англо-французских войск Клейст был награжден Рыцарским крестом Железного креста (за номером 15), высшим орденом Третьего рейха. Далее, как отвечал Клейст на допросе в апреле 1949 года в Москве: «…после занятия Дюнкерка моя группа была расчленена на три танковых группы: группу генерала пехоты Хот, «группу Клейста» и группу генерала танковых войск Гудериана, которые двинулись в глубь Франции.

«Группа Клейста» под моим командованием двинулась на юго-восток, пройдя левее Парижа, повернула на юго-запад, и в конце июня 1940 года достигла франко-испанской границы, заняв город Биарриц.

К этому времени война с Францией была закончена, и я со своим штабом, который опять получил свое прежнее название, то есть XXII корпусной штаб, выехал в гор. Суасси близ Парижа, где до ноября 1940 года ожидал нового назначения…

В ноябре 1940 года мой штаб был отозван в гор. Дрезден, где был переименован в штаб 1-й группы, и получил задание инспектировать все находившиеся в Германии вновь созданные моторизованные дивизии…»

16 ноября 1940 года танковая группа Клейста стала официально именоваться 1-й танковой группой. В апреле 1941 года она была направлена в Югославию и Грецию. 7 апреля 1941 года входившие в состав 1-й танковой группы части 11-й танковой дивизии захватили город Ниш и двинулись на Белград, стараясь первыми войти в югославскую столицу, но были опережены солдатами из мотоциклетной разведывательной роты моторизованной дивизии СС «Рейх», принявшими капитуляцию города.

Спустя годы, 17 августа 1951 года, находясь в плену в Москве и отвечая на вопросы следователя, бывший фельдмаршал Клейст так рассказывал о событиях, предшествующих началу Великой Отечественной войны: «за несколько дней до нападения Германии на Советский Союз я получил от фельдмаршала Рундштедта письменный приказ, в котором говорилось, что в скором времени в определенный день и час войска 6-й и 17-й немецких армий перейдут советскую границу и прорвут линию советской обороны.

По этому приказу я был обязан принять на себя командование группировкой танковых войск, состоявшей из 3-го и 14-го танковых корпусов и танкового корпуса «Кемпф», и в прорвавшийся фронт русской обороны вклиниться в глубь советской территории для отражения контратаки русских танковых соединений и уничтожения их. Выполняя этот приказ, я 23 или 24 июня 1941 года вторгся на советскую территорию с указанными выше танковыми соединениями и двигался в направлении Дубно и Ровно, не занимая самих городов…»