Текст книги "Миры и истории. Магия девяти планет. Книга вторая"

Риз на эту реплику благодарно вздохнул. Кажется, он уже немного устал от эмоциональности и громогласности свинов.

А дальше всё выглядело очень смешно. Вода уходила быстро. Постепенно у стенок бассейна выстроились купавшиеся до этого инцидента собаки (некоторые – явно девушки – смотрели на всё происходящее в сердитой позе «сахарницы»), а водолаз командовал смельчаками, которые не теряли надежды вытащить верещавшего Пузатого и пытались хоть как-то его скрутить и успокоить.

Но, когда воды стало уже по колено, сдались все спасатели – и, отойдя, ожидающе уставились на свина, который словно не чувствовал дна и продолжал барахтаться и орать.

– Вставай уже! Земля под ногами! – наконец раздалось откуда-то сверху.

Свин замолк на полуоре и на очередном полувзмахе конечностями, наконец сообразив, что тонуть уже некуда.

Дальше хохотали абсолютно все, в том числе водолаз с Поршем, у которых оказались разбиты носы.

Даже Милый, который подоспел к Пузатому проверить, в порядке ли он, смешливо хрюкал себе под нос.

Водолаз оказался местным чемпионом по плаванию и командиром спецназа, как мне по секрету шепнул Порш, заклеивая себе нос пластырем:

– Килан очень крутой!

Когда Пузатый обсох в специальной сушильной камере и, выйдя оттуда, обругал каждого из нас за насмешки, он повернулся к Ризу:

– Ты специально это подстроил? Чтобы порадовать этого? – кивнул он в сторону Папы Енота.

– Я? Специально? Да я же…

– Чего?! А я его ещё спасать хотел! – тут же перебил мопсика Папа Енот.

– Амина точно уверена, что нам нужно дружить с этими клоунами? – поинтересовался Килан.

Нос у него очень сильно распух. Мы даже не заметили, как он подошёл, кивнул на свинов, адресовав вопрос Ризу, но тут же застыл, увидев меня, и уже, похоже, не слушая, что ему начал отвечать мопсик…

Затем, не сводя с меня глаз, он покачал головой:

– Теперь я вообще ничего не понимаю.

Глава 5. Уроки истории

«Будущее зависит от того, что вы делаете сегодня».

(Махатма Ганди)

– Может, поедем уже к главному парку? – как ни в чём не бывало поинтересовался у нас Риз, словно не замечая реплику водолаза.

Килан ещё раз покачал головой, молча развернулся и ушёл, пока мы всё ещё переваривали его «клоунов». Но этот парень на всех подействовал так, что ни спорить с ним, ни обижаться почему-то не хотелось. А я задумался, почему его настолько сильно удивил я…

– За мной! – щёлкнув пальцами, Риз повёл нас обратно к машине.

Все потопали за ним так же молча. И только на парковке заметили, что с нами нет Порша.

– Вот ведь мозготрёп с ушками! – буркнул Риз перед тем, как снова побежать ко входу в бассейн.

Минут через пять они вышли оттуда уже вдвоём, причём Порш живописно отряхивался каждые два-три метра, совсем как обычные земные псы.

Уже в машине мопсик, вытирая брызги со своего костюмчика, продолжал ругать Порша:

– Почему все должны тебя ждать? Что ты о себе думаешь? Неужели трудно было пойти в сушилку?

– Никаких сушилок! Я после них чешусь, как паршивая собака! – в голосе вполне себе покладистого Порша чуть ли не металл зазвучал, хотя комичность сказанного им, похоже, оценил только я. Чувствовалось, что своё право не ходить в сушилку он готов отстаивать где угодно.

– Спасибо тебе! – Пузатый сказал это очень тихо, но услышали его все, включая спорщиков на передних сиденьях.

Порш вполоборота развернулся и улыбнулся в ответ:

– Ерунда! Пытаться помочь, если можешь – это правильно. За это не надо благодарить.

А я увидел ещё, что Барс и Чу, переглянувшись, дружно кивнули…

Когда мы вернулись обратно на дорогу, то уже не отвлекались от рассматривания окрестностей в окна. И наконец подметили кое-что особенно интересное (кроме чудесной природы и экопостроек). Буквально через каждые два-три километра на обочинах дорог размещались небольшие, обрамлённые растениями нишки, в которых были обустроены маленькие питьевые фонтанчики. Папа Енот их тоже заметил и начал пулемётом выпаливать вопросы:

– А кто торгует водой в Зелёном мире? На каких условиях? Много компаний?

– Думаю, ты удивишься, – успел улыбнуться Барс прямо перед тем, как Риз развернулся к Папе Еноту, буквально выпучив от шока глаза:

– Торгует? Да ты что! Как можно продавать воду?!

Его удивление усилилось ещё больше, когда мы объяснили ему, что чистую питьевую воду продают почти повсюду в мирах.

А я подумал о том, как всё-таки отличаются традиции у разных народов! И вспомнил рассказ Стеллы, как однажды, когда они с подругой путешествовали по Испании и уже устали пить местные кофе и сангрию, соскучившись по крепкому чаю, заказали в кафе именно чай, «большие чашки». Им его, трижды переспросив: «Ти? Ти? Ти?», принесли в кружечках размером… с два напёрстка.

«Так не пойдёт», – решила Стелла и, снова подозвав официантку, попросила 12 «больших чашек» чая. Официантка переспросила: «Досэ?»

Стелла кивнула. Оглядев столик, кафе, вход в кафе, где не было новых подходящих посетителей, девушка, у которой что-то явно в голове не сходилось, снова задала вопрос: «Досэ? Эстас сегуро?»

«Си!!!!!!!!!» В это «си» Стелла вложила всё своё нетерпение, но для уверенности вытащила из сумочки блокнотик и написала на листочке «12», сунув его под нос официантке. Только после этого девушка ушла в сторону кухни, вернувшись с подносом, уставленным двенадцатью «большими», с испанской точки зрения, чашками. Выставила их на столик, сделала два шага назад и явно решила смотреть, что будет дальше.

Как потом рассказывала Стелла, глаза официантки округлялись всё больше с каждой выпитой гостьями чашкой. Более того, она явно успела заинтриговать всю кухню: за процессом наблюдали высунувшиеся в зал повара, чем привлекли внимание остальных посетителей. Так что на этапе допивания одиннадцатой и двенадцатой чашек напитка, который в Испании мало кому нужен, Стелле и её подруге аплодировало всё кафе.

Я решил обязательно потом рассказать эту историю свинам.

…Как выяснилось, в Зелёном мире воду почитают как святыню, а святынями, мол, не торгуют.

– Жизнь нельзя купить за деньги! А вода – живая! Она дарит жизнь всему, до чего дотягивается. И помнит абсолютно каждое событие! Поэтому её можно только дарить! – кажется, Риз, с придыханием пытаясь объяснить нам отношение зелян к воде, будто жалел, что слов в языке недостаточно. У него даже голос срывался от волнения…

– А вот Папа Енот готов продать всё, что угодно! – не удержавшись, испортил момент Пузатый, вызвав сердитый хмык Порша.

– Тьфу на тебя, – тут же отреагировал Папа Енот. Но, очевидно, крыть ему было больше нечем.

Мы подъехали к аккуратно застроенному экодомами району, среди которых одно здание выделялось своими размерами. Оно было одноэтажным, но занимало огромную территорию, а на двери красовался детальный, мастерски сделанный барельеф.

С воюющими собаками! А над ними вырезаны планеты!

– Музей миров и завоеваний зелян, – бодро отрапортовал Риз. – Выходим. Нас уже ждут.

Он кивнул на маленькую рыженькую зелянку, стоявшую у входа в музей в аккуратном тёмном костюмчике и с целой связкой блестящих браслетов на обеих руках. Породу я, если честно, не опознал.

Она приветливо улыбалась и ожидающе смотрела, как все мы выгружаемся из машины. Но ни шагу навстречу не сделала.

Мне показалось, или они с Ризом перемигнулись, когда мы подошли?

Мопсик как ни в чём не бывало представил нас – по одному (и собачка, как и Килан, тоже почему-то задержала взгляд на мне, явно затем послав немой вопрос Ризу), а после паузы выдал как-то слишком торжественно:

– Это Леда. Она лучший историк Зелёного мира и управляющая музеем. Нам повезло, что сегодня она нас сопровождает.

Они опять, что ли, перемигнулись? Я вопросительно посмотрел на ближнего ко мне, Барса. Да, он тоже заметил: кивнул, слегка улыбнувшись мне и приподняв брови.

Показав жестом следовать за ней, Леда начала свой рассказ с обычного для всех экскурсоводов:

– В нашем музее собрана тридцатитысячелетняя история миров, конкретно Зелёного мира и завоеваний собак.

– Что? Она сказала собак? Не зелян? – удивлённо шепнул Пузатый на ухо Милому, хотя всего полчаса назад реплика Порша о паршивой собаке его никак не смутила.

Услышали его шёпот все. Даже Леда. Она обернулась, но, кажется, не угадала, кто это сказал, поэтому просто сказала:

– Не стоит удивляться. Мы зеляне, но наша титульная нация – собаки. Это просто факт. Не достоинство, не недостаток. Как цвет глаз или шерсти. Глупо не признавать, кто ты есть, как глупо этим гордиться или этого стыдиться.

– Она мне уже нравится, – шепнул нам Милый.

И вот его шёпот услышали только те, кто надо – я с Пухлым и Барс. Последний так же тихо добавил:

– Мне тоже.

Музей оказался огромным, разделённым на отсеки, посвящённые каждый отдельному миру. Причём у начала всех тематических экспозиций красовались голограммы с планетами этих миров. Даже читать не требовалось, что это за миры. Первым как раз шёл Зелёный, за ним – явно Жёлтый (Верул я ни с чем не мог перепутать!).

Леда повела нас по своему плану, но я, как вкопанный, встал у входа в первый же зал, заметив на другом конце фойе очень характерную голограмму.

Земля!

И, дождавшись пока все войдут в зал Зелёного мира, я самовольно побежал именно туда.

Помимо обычных артефактов (первых орудий труда, украшений, оружия), фрагментов наскальной живописи времён динозавров, даже изданных на Земле книг (!), меня особенно заинтересовал один стенд – с историей нашей планеты, которую в земных школах не преподают. Я не мог прочитать описание экспонатов на табличках (что это вообще за язык?), но по картинкам (больше похожим, как ни странно, на детальные фотографии) в одной из представленных на стеллаже, в самом центре, книг понял, что атланты – это вовсе не миф! Они действительно жили. Если собачьи историки ничего не напутали… И Земля тогда была однозначно светлым миром! На картине вокруг неё красовался чуть ли не нимб – куда уж яснее, если рядом стоит почти такая же картинка, но вокруг планеты – сплошная темнота…

И это, судя по картине с чем-то похожим на лабораторию, атланты создали нас, людей. Не высшие силы, не обезьяны… Атланты!

Так мы из пробирки, что ли? Мы – плод генной инженерии? Мы – искусственные болванчики?

Стелла рассмеялась бы, наверное: «Что, выкусили, пупки Земли? А ещё думаете, что вы главные во Вселенной…»

У меня уши и щёки буквально заполыхали, когда я попытался всё это осознать. И не смог принять до конца. Мы не должны быть искусственными! Мы так много чувствуем!

Но если всё так и было, то, видимо, эксперимент не удался…

Листая книгу, я увидел улетающих с Земли атлантов и… их, похожих на людей, но с мутной серо-коричневой кожей, практически без волос, с очень умными, но недобрыми глазами. Они что, жили на Земле?! На нашей Земле?!

Ничего не понимаю! Как тогда Земля стала такой, какая она сейчас? Неужели мы сумели выгнать тёмных? Ведь это же тёмные? Или кто?

Я стал листать дальше – и, кажется, понял: была война за Землю. И мы в ней были кем-то вроде питомцев, которых нужно спасти. А спасли нас… собаки! Собаки были на нашей стороне! И они же оставили с нами своих. Ради защиты и помощи. А мы это ценили?

Чёрт! Где же я видел наскальные картинки, где люди поклоняются богам с головами собак? А некоторые из них, кажется, нарисованы в головных уборах, похожих на шлем скафандра…

Так это не миф? Не бред язычников? Собаки действительно были нашими спасителями и богами?

– Посещение этого зала вашей группой не планировалось! – я аж вздрогнул и от неожиданности выронил книгу, которая с громким шлепком упала на пол.

В дверях стоял стопроцентный волк в форме охранника (её-то ни с чем не спутаешь) и, скрестив руки, недобро смотрел на меня.

– Поднять могу? – я сглотнул с перепугу, но решился спросить.

– Подними. Положи на место. И давай-ка я отведу тебя к остальным гостям.

Минуту спустя, подойдя к нему, я всё-таки не удержался от вопроса:

– Вы действительно нас спасли?

– Да. И уже не раз пожалели об этом.

Когда я вытаращил на него глаза, волк усмехнулся:

– Шучу. Но, судя по новостям, скоро вас снова придётся спасать. Иди живо. Они в третьем зале.

Уже когда я отошёл от двери в зал Земли, услышал, как охранник сначала запер её, а потом тихо сказал мне в спину:

– Не бойся. Мы вас не бросим.

…Моё отсутствие заметил только Барс. Он исподтишка шутливо показал кулак, когда я подошёл.

А Леда как раз говорила:

– Это всё, что я знаю о Центране. Уверена, что у вас (вежливый поклон в адрес свинов) информации намного больше, и мой рассказ показался вам… примитивным.

– Поверьте, это не так! Вы совершенно великолепны! – поклонился ей в ответ Милый под согласные кивки Пузатого и Пухлого.

Пузатый даже хлопнул в ладоши пару раз.

Заулыбавшись, Леда спросила:

– Ну что, тогда идём к экспозиции Енотерии?

Там, как говорится, ничего не предвещало беды, но, указав на артефакты (старинные рукописи, картины), Леда сказала, что государство на Енотерии организовал Азебан, ставший, по сути, прародителем енотов всех миров.

Тут уже Папа Енот громко похлопал в ладоши, явно не ожидая следующей реплики Леды:

– Азебан был хитрым, лживым и обожал красть всё, что плохо лежит.

Тут на лице енота смешались самые разные эмоции: шок, негодование, возмущение, наконец желание врезать кому-нибудь…

Но не Леде же!

От потрясения он, видимо, не сразу собрался с ответом, чем тут же воспользовался Пузатый, радостно мурлыкнувший:

– Так вот в кого пошёл наш вонючка! Я всегда знал, что гены – убойная вещь!

– Да вы! Да как вы!.. Как вы вообще смеете порочить святого енота? – заорал Папа Енот на Леду, одновременно показав кулак Пузатому.

Риз ткнул Порша локтем:

– Класс! Цирк начинается! А я ещё не хотел заниматься этой компанией! Спасибо Амине, настояла.

Сцена, кажется, заинтересовала всех. Даже Барс сцепил руки на груди, явно приготовившись наблюдать за комедией.

– Я привожу факты, – спокойно сказала Леда. – Вот все свидетельства…

– Плевать я на них хотел! Что вы, собаки, о нас знать можете? – продолжал вопить Папа Енот.

– А чего ты орёшь на девушку, праправнук главного афериста всех времён и народов? – возмутился Пузатый. – Не смей её обижать!

– А то что, огрызок ты противный? – прошипел, прищурившись, Папа Енот.

– А то я тебе костюм порву, в пузо наколочу, уши оборву, в нос плюну и больше никогда с тобой водиться не буду! – радостно, повышая с каждым словом уровень визга, проорал Пузатый.

– Еноты никого не боятся! – прорычал Папа Енот, ощетинился и реально пошёл на Пузатого с кулаками. Это выглядело так угрожающе, что даже Барс напрягся, явно прикидывая, как помешать драке.

Но спустя пару секунд енот встал, как вкопанный, с улыбкой, направленной куда-то за спину свина – дескать, шуток, что ли, не понимаете?

Все оглянулись: в дверях стоял тот самый охранник и внимательно наблюдал за происходящим.

– Еноты смелые! Сильные! Они никогда и никого не боятся. Ни одной живой души. Вообще никого! – Барс сказал это с иронией и очень тихо, но его услышали абсолютно все. – Кроме волков.

После чего первым захохотал Пухлый, за ним смущённо хихикнула Леда, а дальше грянул гром – веселились все.

В этот момент я потянул Барса за рукав:

– А что, они, правда, боятся волков?

Кот пожал плечами, а потом, после секундного раздумья, ответил:

– Ваш историк Джон Роберт Сили однажды сказал: «История есть политика прошлого, а политика – история настоящего». Так вот, в истории любого народа найдётся немало страниц, которые были бы великолепны, будь они правдой. Это уже цитата вашего писателя Дени Дидро. Но вот что скажу я: «История, которую пишут зеляне, на мой взгляд, самая достоверная».

Глава 6. Человек, который говорил с собаками

«Если вы хотите построить корабль, не созывайте людей вместе для сбора дров и не давайте им заданий и работы, а лучше научите их тосковать по бесконечной необъятности моря»

(Антуан де Сент-Экзюпери)

После музея, до заката, мы ещё успели увидеть потрясающей красоты долину водопадов и Криалу – одну из самых высоких гор Бурьяны.

А буквально через километр от этих природных достопримечательностей мы приехали на берег слепящего своей синевой огромного озера, где располагалась гостиница (комплекс из пары десятков деревянных бунгало), больше – по описанию Риза – похожая на спа-санаторий: там, оказывается, предусмотрены терапия минеральными водами, массаж гостей, бурлящие солевые ванны и танцевальная гимнастика.

– Тут мы вас на ночлег устроим, – пояснил помощник Амины.

Все трое свинов тут же спросили, можно ли им попасть на массаж прямо сейчас.

– Скорее с утра, – поджал губы мопсик. – Почти все сотрудники, кроме дежурных, уже разошлись по домам.

Свины расстроились, но ровно до того момента, как Риз объявил, что ресторан при гостинице открыт (этому известию очень обрадовался и Папа Енот) – и под заказ ждёт на ужин гостей из Жёлтого мира.

Впрочем, потом они же вместе с Папой Енотом снова огорчились, когда увидели, что из еды на столах только каша, внешне похожая на жидкую пшенную похлёбку, и молочные коктейли. Пузатый явно хотел возмутиться, но споткнулся о предупреждающий взгляд Барса, тут же сообразив: «А, ну да…».

Потом даже горячо благодарил шеф-повара – старенькую (с седыми ушками и усиками) овчарку за «самую вкусную кашу на свете».

Разместить нас решили в бунгало по двое: Пузатый и Пухлый, Милый и я, Барс и Чу. Только Папа Енот остался одиночкой.

Котов и Папу Енота отправили в один конец комплекса, нас – в другой.

Особые условия для Папы Енота очень возмутили Пузатого. Пока мы шли до своих домиков, он не переставая бубнил:

– Какой хитроскот! И тут с привилегиями!

– Он ничего не сделал, – попытался убедить его Милый. – Просто нас семеро, семь на два не делят, и кто-то в любом случае остался бы один в номере.

– И это почему-то именно он! – не унимался свин.

– Тебя что, так раздражает моё соседство? – решил поддержать миротворческие усилия Милого Пухлый.

– Я не это имел в виду! – тут же поджал губы Пузатый.

Конца спора я уже не услышал. Их бунгало было первым. Наше

с Милым следующим (внутри: циновки на полах, чистенькие удобные кровати и большие бутыли с водой на тумбе).

Риз сказал, что утром Порш за нами приедет и отвезёт к Амине – на завтрак и согласование деталей сотрудничества – перед нашим отъездом.

Уже укладываясь после душа в кровать, я спросил Милого, почему он, раз на Веруле и Центране у него слава целителя, не хочет сам помочь собакам?

– Просто поводи около них руками, как ты делаешь. Ты же исцелял других!

– Не всё так просто, Ден, – взбивая подушку, ответил Милый. – Задача любого целителя, прежде всего, не навредить. А тут я даже диагноз поставить не могу… Я же учился в Жёлтом мире, и все исследования были там. Я просто не знаю, как наши, центранские, методики сработают на зелянах. А ставить на них эксперименты? Нет! Только не это.

– Странно… Я не знал, что у вас тут есть какая-то специфика. Думал, что вы делитесь между собой данными.

– Делимся… Но зеляне – один из самых здоровых народов цветных миров. Конечно, и они иногда болеют. Но никогда это не доходило до эпидемий, тем более таких.

– И нигде нет данных о том, как, например, какие-то лекарства могут сказаться на собаках, если лечить их чем-то, что уже известно на Центране?

– Если и есть такие данные, то только в Оранжевом мире… Там лучшая медицинская лаборатория с собранием образцов со всех миров. Там учат специалистов. Но очень мало, очень долго и очень узкоспециально… Я в своё время хотел туда поехать на учёбу. Но на это должно быть решение Короля.

А он тогда не дал его… – свин задумался. – Я всё же надеюсь, что ребята с «Фармсвинии» что-то предложат.

…Как ни удивительно, но практически весь завтрак (снова какая-то каша, но на этот раз действительно вкусная – с мёдом и орехами) Амина, одетая в скромный льняной сарафан, общалась исключительно с Милым и Папой Енотом. Их не случайно посадили по бокам от неё. Смотрелось очень сюрреалистично, как они переговаривались, сдвинув головы и почти не обращая внимания на еду. Свин, волчица и енот… Милый ещё постоянно что-то записывал.

Остальные старались им не мешать. Все понимали, что речь идёт о вариантах с учёными Центраны и Енотерии, а Амине сейчас важнее всего помочь соотечественникам справиться с болезнью.

Пузатый почему-то был очень благодушно настроен («Успел на массаж», – хихикнул на мой вопрос Пухлый). Но ещё больше он повеселел, стащив у Папы Енота и Милого их тарелки с кашей… Они это заметили, когда он уже доедал вторую из стянутых порций.

Свои предложения Жёлтому миру Амина всё же успела озвучить на этапе десерта – какого-то сладкого напитка, похожего на тягучее какао. Зелёный мир в ответ на помощь с лечением болезни и поставки белковых продуктов на первом этапе, помимо продолжения подготовки своих спецподразделений, охраняющих все светлые миры, готов принимать туристов (при соблюдении ими правил бережного отношения к природе), поставлять орехи, фрукты и ягоды с Велианы (как пояснил мне потом Милый, это планета, по сути, фруктовый сад зелян) и допустить к добыче трюфелиума… котов!

Последний пункт прозвучал как гром с небес. Он шокировал и свинов, и Папу Енота. Все четверо аж рты пооткрывали, быстро поняв, что коты больше всех выиграют от этого партнёрства.

Но и для Барса с Чу предложение Амины стало сюрпризом – оба просто застыли с чашками на весу, вытаращив на волчицу глаза.

– О людях и их проблемах мы поговорим позже, отдельно, – как ни в чём не бывало продолжила Амина, скользнув по мне взглядом. – Думаю, время ещё есть. Сначала я очень прошу вас, – она наклонила голову в сторону Папы Енота, а затем – Милого, – сосредоточиться на том, чтобы помочь нам с эпидемией. Иначе мы для всех вас будем бесполезны.

– Но почему? Почему она выбрала котов? – уже у корабля, когда Барс и Чу, заняв места экипажа, проверяли все системы, а мы ещё топтались на посадочной площадке, задал волнующий всех вопрос Папа Енот.

Свины, по-моему, тоже об этом всё время думали (как и я). Но Пузатый – чисто из вредности – тут же выдал:

– А кого ей выбирать? Тебя, что ли, жулик картофельный?

Ссориться дальше они не смогли – к посадочной площадке подъехала машина с Поршем за рулём, Ризом и… Киланом в качестве пассажиров.

Как выяснилось, они приехали не только попрощаться, но и привезли нам несколько ящиков с подарками – орехами, которые выращиваются только на Велиане (я попробовал их за завтраком, вкус – нечто среднее между пеканом и бразильским орехом), и… трюфелиумом.

Риз без особых церемоний полез внутрь корабля, где задержался, явно что-то передавая котам, пока Порш обнимал каждого из нас, а Килан вместе с почему-то решившим помочь ему Пузатым молча выгружал ящики. Руку в итоге водолаз пожал только Барсу (когда тот вышел вместе с Ризом) и Милому, остальным просто махнул типа «пока», отчего и Папа Енот, и Пузатый снова надулись в великой обиде. Но Килан этого даже не заметил, по-моему.

– Друзья! – как-то очень церемонно выдал мопсик, поняв, что все со всеми уже попрощались и пора как-то финалить этот процесс. – Мы были счастливы принимать вас на Бурьяне. Надеемся, наш мир произвёл на вас хорошее впечатление. Мы очень ждём новых контактов и конкретных ответов на наши предложения. И, конечно, рассчитываем на вашу помощь. Амина очень верит в идею тесного сотрудничества с Жёлтым миром.

В этом месте Папа Енот приоткрыл было рот, явно решив что-то сказать, но остановился под просительным взглядом Милого, который, думаю, опасался, что момент будет испорчен.

Когда все мы погрузились на корабль и пристегнулись, заняв свои места, Барс объявил, что полетим мы не на Верул и не на Центрану:

– Сначала доставим домой тебя, малыш.

Интересно… Не слышал, чтобы коты летали к Земле. Впрочем, почему нет? Им даже чёрные дыры искать не надо!

Я в тот момент, обрадовавшись, что скоро увижу Леру, Стеллу, маму, даже не представлял, какое чувство пустоты придёт ко мне, когда Барс и остальные, благополучно высадив меня на той же территории старого завода, улетят…

…Как же я по ним скучал! Хотя дома всё было хорошо. Мама в отличном настроении, папа обещает скоро приехать в отпуск.

Стелла начала осваивать полёты на параплане, постоянно присылая мне забавные видео с занятиями и перепалками с инструктором… Дескать, хочет хоть какого-то паритета со мной – «первым межпланетным космонавтом Вселенной». Да, я рассказал ей про новое путешествие. Она слушала очень внимательно и, лишь когда я дошёл до описания Бурьяны, перебила:

– Я знала! Я знала, что собаки крутые! Мы не заслуживаем ни их, ни кошек!

А потом добавила, что по-хорошему мне завидует и что я всегда могу рассчитывать на её помощь. Но не удержалась от шутки:

– Надеюсь, замолвишь за меня словечко, что я изначально была за них, когда эта Амина приведёт своих волков сюда и разберётся со всем нашим бардаком.

В школе всё наладилось. Я вдруг понял, как много узнал от Милого. Его ненавязчивые объяснения оказались настоящими, отличными уроками – особенно ясно это стало на занятиях по биологии и ботанике. Они для меня теперь стали мегаинтересными. Каждый урок – как откровение, после которого хочется узнать ещё больше! Учительница по биологии даже стала уставать от меня, потому что на уроках я засыпал её бесконечными дополнительными вопросами (к радости одноклассников, которым нравилось в это время бездельничать) и доставал просьбами дать мне список дополнительной литературы по теме. Она даже с улыбкой призналась, что теперь к каждому уроку готовит не только теорию и домашнее задание, но и заранее – список книг и статей, постоянно мониторя новости из мира учёных…

Но что я мог поделать? Делать вид, что мне не интересно? Я ведь даже не представлял, какая она классная – наша Земля! Да, мне понравились и Верул, и Центрана, и Бурьяна… Наверняка, и Енотерия хороша… Но как я смогу их понять, если сначала не узнаю всё, что можно, о своей планете?

А самое приятное, что Лере очень нравилось слушать мои диалоги с учителями. Я заметил: стоило мне поднять руку, она тут же откладывала гаджеты и была вся внимание, улыбаясь вздохам учителей: «Опять, Ден!», которые – надо отдать им должное – всё-таки не сдавались.

После школы мы с Лерой часто занимались у меня дома, на радость маме. Я раньше был так сосредоточен на том, что Лера – самая красивая девушка на свете, что пропустил очень важную информацию: она ещё и отличница, победительница Олимпиад по физике и программированию, и её уже сейчас, ещё до вуза, готовы взять стажёром в Яндекс. Думаю, она бы поладила с Линой…

От Леры я узнал, что, оказывается, любой опытный программист в курсе того, что самые популярные программы, вроде MS Word или Excel, а также более глобальные – Windows и macOS – содержат астрономическое число всевозможных программных ошибок и цифровых «костылей». Один из разработчиков Twitter, Бен Черри, даже сравнил это с разобранным топовым самолётом, в которым все детали держались бы на скотче и клее.

Но, конечно, я увлёкся программированием не только из-за Леры и удачных метафор звёзд IT-бизнеса. Я понял возможности и, конечно, увидел, как это интересно. Кстати, Лера говорит, что большинство обычных людей считает, что программирование в основном связано с математикой. А на самом деле на первом месте здесь всегда логика.

Единственное, что немного омрачает нашу дружбу – кажется, Лера, как и Стелла, завидует моим путешествиям в цветные миры. Белой завистью, радуясь за меня, но… огорчается, что сама не может их увидеть. А её огорчение, разумеется, расстраивает меня.

В отличие от Стеллы шутить на эту тему у неё не получается. А я не сразу это заметил, наоборот, с радостью рассказывал ей все подробности, когда она задавала вопросы о Барсе, Лине, а теперь вот об Амине, Ризе, Гинесе, Порше и Килане.

Но что было делать? Не отвечать на её вопросы? Тем более мне хотелось с ней поделиться! Именно с ней! Я хочу делить с ней всё!

Когда я сказал об этом Стелле, она потрепала меня по голове и выдала, что я «попал». А минуту спустя добавила:

– Очень хорошо. Очень! Это мало с кем случается, малыш! Так что береги это чувство. Никогда не ври ей и не подводи, по крайней мере, намеренно.

А если подвёл, признай это и больше не повторяй. И боже тебя упаси отмалчиваться, когда она спрашивает или просит о том, что для неё важно. Мы, девочки, это принимаем за равнодушие. А равнодушие убивает абсолютно всё.

…Что у Леры есть младший братишка, я узнал на одной из перемен в школе. Мы сидели на подоконнике на первом этаже школы, жуя шоколадные батончики в ожидании звонка, когда услышали какую-то перепалку в раздевалке.

Я бы не обратил на этот шум внимания, если бы Лера тут же, швырнув недоеденный батончик в рюкзак, не рванула на источник звука.

Оказалось, в раздевалке четверо пацанов потрошат рюкзак и громко ржут: «Откуда ты набрал этого мусора, лузер?», пока пятый держит за руки его владельца – худого кудрявого парнишку, который даже не сопротивляется.

Лера (моя Лера!) подскочила к ним и тут же врезала своим рюкзаком по спине этому пятому, а четвёрке велела:

– Ну-ка, быстро пошли вон!

Они остановили свою забаву, потом ещё секунду подумали, но, видимо, сообразив, что Лера со мной, как-то очень быстро слиняли. Один даже буркнул что-то похожее на «извините», выходя из раздевалки. А я ещё несколько минут ничего не понимал, глядя, как Лера обнимает мальчишку, гладя его по голове и целуя в макушку.

– Это мой братик, Ден! Собери, пожалуйста, всё обратно в рюкзак.

…Дим Шилыч. Так его зовут в семье, как пояснила мне Лера. А ещё сказала, что он – необычный. Ему всё равно, во что он одет, что кушает, а уснуть может хоть на табуретке. Он не смотрит блокбастеры, не сидит в телефоне… Зато готов часами торчать на природе, рассматривая, например, богомола или лягушонка.

Он подписан на все каналы учёных по биологии и зоологии, в местной библиотеке перечитал все книги по теме и, кажется, сам пишет какую-то научную работу. А ещё он волонтёрствует в местном приюте для бездомных собак и кошек…

Всё это точно не помогает налаживать контакт со сверстниками-десятилетками, которые на переменах болтают лишь о новых конверсах и о телефонах, а в свободное время размышляют о том, какую вечеринку они устроят, когда у кого-то дома не будет родителей…

– Его фактически травят, – грустно сказала мне Лера. – Деньги отбирают. Телефон дважды разбивали. Обливали зелёной краской… А он даже не злится на них.

Я тут же решил, что позову футболистов, друзей по команде, и мы предметно поговорим с этими мелковозрастными гопниками. Вынесем, так сказать, последнее предупреждение: если не прекратят трогать Дим Шилыча, мы их в унитаз по очереди макнём. Лере я о своём плане, конечно же, не сказал.