Текст книги "Дневник лесного янгире"

В чаще

vk.com

Sun Kwon 10:43

У меня снова мигрень… Болит голова и я ничего не хочу…

Алекс Муров 10:44

Я соскучился. Нам нужно встретиться. А тебе необходима лесотерапия. Чистый воздух… Вдали от цивилизации! Времяпровождение на природе благосклонно отражается на настроении, самочувствии и здоровье в целом.

Sun Kwon 10:47

Что ты предлагаешь?

Алекс Муров 10:49

Прикоснуться к моему миру!!

Конец августа выдался необычайно теплым. Дожди ушли. Солнце светило каждый день. Этот вечер должен был стать особенным.

Когда мы ехали на электричке мимо железнодорожного моста, Сун увидела в окно то, о чем я просил Шульца. Она видит надпись фиолетовым баллоном на верхней опоре моста:

«나는 당신에게 태양을 사랑»

Что в переводе с корейского означает:

я люблю Сун.

Девушка видит граффити и улыбается. Я подмигиваю ей.

***

Когда мы шли с электрички по проселочной дороге в лес, девушка спросила:

– Куда ты меня ведешь?

– Туда, где нас никто не найдет… Где будем только ты и я. —я вытаскиваю из карману черную бандану и завязываю ей глаза.

– В свой мир? —берет она меня за руку.

– Тебе будет только на пользу! —чмокаю её в нос.

Заходим в лес. Она вдруг останавливается и трет голову.

– Что с тобой?

– У меня голова кружится… Ничего страшного…

– Забирайся…

Я нагибаюсь и девушка запрыгивает мне на плечи.

– О-о-о-. Меня еще никто не носил на плечах. —сказала она, сидя на мне верхом.

– А ты потолстела на своей оволактовеганской пище. —съехидничал я, пронося её мимо влюбленных берез, ветви которых причудливо переплелись друг с другом.

Сун весело похлопала меня ладонью по самой макушке. На самом деле, она была такая легкая. Моя штанга по сравнению с ней в два раза тяжелее.

Минут через пять, она спрашивает:

– Ты не устал?

– Осталось чуть-чуть.

Когда мы пришли к заветному месту, я бережно опускаю её на землю и прошу немного подождать. Начинало темнеть.

– Что ты придумал? Долго мне еще пялиться в темноту?

– Нет милая…

Я стягиваю с неё бандану. Она широко открывает глаза и наконец видит мой сюрприз. который я для неё так старательно и кропотливо готовил в лесной чаще. Перед Сун открывается красивая лесная опушка, на ней – романтический шалаш в виде шатра, который я приготовил, закрепив нижние края на земле. Внутри шатра —два уютных розовых пледа и подушки, светящиеся фонарики тут и там. На елках перемигиваются гирлянды, а на их ветках развиваются в воздухе, цветные ленточки. Все это было похоже на лесную сказку. Глаза девушки засияли от счастья.

– Как красиво… -говорит она и чмокает меня в губы, от чего мое сердце подпрыгнуло.

Пока я собирал для костра хворост, девушка гуляла рядом, в поле. Я разжег костер рядом с шатром. На улице стало совсем темно и появились первые звезды. Сун сплела венок из васильков, которые собрала в поле и одела его на голову. Девушка стала похожа на фею. Мы смотрим на огонь и молчим. Вокруг лесная атмосфера. Мимо с приветственным криком пролетел ястреб. Девушка говорит:

– Никогда бы не подумала, что мы будем вместе… Мы ведь такие разные.

– И что? На планете нет двух совершено одинаковых деревьев… Мы все по-разному устроены.

– Волшебный вечер… -выдохнула Сун.

– Тебе не страшно тут?

– Нисколько… Мне чудесно… Со мной ты.

Я оборачиваюсь и смотрю на неё. Рядом потрескивает костер. В глазах девушки отражаются языки пламени и сверкает любовь. Мы обнимаемся и целуемся. Голова идет кругом от любви. Мы забываем обо всем. Раздеваемся. Она впервые полностью голая и в моих объятиях. Ложимся внутри шатра и поддавшись страсти и желанию, целуем друг друга снова и снова. Вокруг светят фонарики, переливаясь всевозможными цветами, а мы утопаем в нежности и море ласк. И это не сон. Ещё чуть-чуть и случиться самое главное в наших отношениях. Я смотрю в её глаза и вижу появившиеся слезы.

– Что ты?

– Я волнуюсь… Прости.

– Доверься мне… -успокаивающе провожу рукой по её волосам и слизываю её слезы.

И это случилось. Глубокий вдох. Я в ней и это самый трепетный момент в моей жизни. Её руки вцепляются в мои плечи и крепко сжимают в объятиях. Легче, нежнее… Ей уже не больно. Я существую, потому что есть в ней! Она МОЯ!! И когда я выйду из неё, то унесу с собой частичку её души.

***

Утром мы лежали в шатре под пледом и я кормил Сун черникой. Я сходил за ягодой, пока девушка еще спала.

– Как ты себя чувствуешь? —спрашиваю я.

– Мне никогда не было так хорошо. Странно… По взрослому как-то… -она улыбается. -Это радует. Я не знаю даже как объяснить это состояние… И ведь что интересно, мне не было больно.

– Потому что я делал все крайне аккуратно…

– Наверное опыт, да? —щурит глаза девушка.

– Вообще то, я имел в виду мигрень, от которой ты всю неделю страдала… Что с ней сейчас?

– Ничего не осталось… Я прекрасно себя чувствую! —девушка чмокает мне руку и на месте остается синий слепок губ от сока. —Наверное, у меня плохо вышло, да?

– Что за дичь ты несешь, все было прекрасно. Знаешь, когда тебе хорошо, я чувствую себя самым счастливым парнем!

– Это так мило…

– Со мной раньше кое-что происходило. Я думал, что кроме ненависти и зла в мире ничего нет… Но сейчас я понимаю, что катастрофически ошибался! И все это благодаря тебе. Мне хочется, чтобы ты помогла мне стать лучше. Мне хочется, чтобы ты была всегда со мной. Если я потеряю тебя, то я потеряю себя… Навсегда…

– Я тоже не хочу тебя потерять. Но ты должен знать одно, есть кое-что, чего я не прощаю…

– Что не прощаешь?

– Измену…

На какое-то время мы оба замолчали.

– Смотри! —говорю я девушке и показываю пальцем на белку, которая спрыгнула с дерева.

– Какая милая! —глаза у Сун загорелись от радости.

– Угости её ягодами.

Сун берет в руку ягоды и протягивает белке. Рыжее существо с пушистым хвостиком подходит ближе. Видно, что боится, но идет. Я смотрю, как моя любимая кормит черникой с руки лесную обитательницу и чуть не визжит от восторга.

– Прелесть… Алекс, она ест у меня с руки!

***

Заморосил мелкий дождь, когда мы за руки возвращались через поле обратно в цивилизацию. Ветер нес собой дыхание лета. Пахло сухой скошенной травой. Я обратил внимание, что Сун смотрит на меня теперь как-то по-другому. Она поменялась во взгляде. Вчера это была робкая маленькая девочка с наивными карими глазами. Сегодня на меня смотрела женщина и прошлый страх в её глазах исчез.

Мы целуемся в поле под дождем. Ветер играет её волосами. Над нами проплывают пышные розовые облака. Сердце бьется как сумасшедшее. Она произносит:

– Так жаль, что лето кончается… А так хочется тепла, гулять с тобой.

– Скоро осень… Теплее не будет.

– Знаю, но так хочется надеяться, что будет.

– Скоро осень… Теплее не будет. Скоро осень… Теплее не будет. Скоро осень… Теплее не будет.

– Что с тобой?

Я зажал рот рукой и попытался успокоиться и замолкнуть. Отвернулся от девушки. Приступ отступал и я начал приходить в себя. На глаза мне попадается одинокий серо-фиолетовый гриб на кочке.

– Не знаю… -говорю я девушке. -Но со мной бывает… Не часто. С головой проблемы. Прости…

– У тебя не паническая атака? У моей мамы были подобные симптомы…

– Нет. Это другое!

– У тебя глаза красные!

***

Город погружался в сумерки. Когда мы вошли в кафэ, я сказал девушке:

– Закажи себе что-нибудь… Я пойду умоюсь.

– Хорошо. Тебе что-нибудь взять?

– Кофе.

Я ухожу в туалет и брызгаю на лицо водой. Смотрю в зеркало. Кожа бледная. На глазах полопались сосуды.

Возвращаясь в зал, вижу, что между столиков происходит странная картина. Сун стоит и разговаривает с Леттой, которая, как оказалось тоже была в кафэ. Я так быстро пролетел в туалет, что не заметил её присутствия в заведении. Обе девушки гневно смотрят друг на друга. Летта ей говорит:

– Тебе не кажется, что ты выбрала не того парня?

– Ты что-то имеешь против?

– Кто ты такая?

– Я его девушка.

– Ты косая что-то попутала… Это я его девушка! Уматывай в свою Корею и там ищи себе трахаря.

– Что ты говоришь? Это не правда. Мы встречаемся с ним и лучше ты вали отсюда, сучка!

Летта багровеет. Говорит все громче:

– Я тебе сейчас твою косую рожу разобью.

– Только попробуй!

– Ах ты мразь! —и с этими словами Летта бьет ей прямо по лицу.

Девушка падает на колени. Посетители в зале молча наблюдают. Злая Летта хватает её за волосы и начинает трясти. Я вбегаю в зал и пытаюсь как-то разнять девушек. Но у меня ничего не выходит. Я впервые в такой ситуации и просто растерянный не знаю, что делать.

– Отойди, Алекс. —говорит Сун, вырывается и сжимая кулаки бьет Летту.

Удар в скулу. Удар в живот. У обеих на лицах появляется кровь. Летта падает, а Сун пинает её ногой.

– Перестаньте! —кричу я.

В зал вваливается коренастый охранник.

– Что здесь происходит девочки? —спрашивает он.

У Сун на глазах выступают слезы. Я обнимаю её.

– Ты знаешь эту девушку?

– Знает… -говорит Летта с пола.

– У нас давно с ней всё кончено… Я люблю только тебя… -шепчу я девушке.

– Не верь этому уроду, сучка… – Летта поднимает голову на нас и вытирает кровь с губы. —Ты о нем еще узнаешь! Любовь, это как война…

– Пойдем отсюда. —шепчу я Сун и мы покидаем заведение.

На улице она меня спросила:

– Что она имела ввиду?

– Не может пережить что я её бросил… Забудь.

***

И вот мы уже дома в её комнате. Я мажу разбитые коленки девочки йодом. Она сидит на кресле, подозрительно смотрит на меня и спрашивает:

– Там в поле… Ты говорил странно. Сорвал что-то в траве и проглотил. Зачем? Ты что-то употребляешь?

– Тебе не больно? -спросил я, будто не услышал её.

– Смешно. Ты в последнее время часто задаешь мне этот вопрос. Но ты не ответил. Это был какой-то гриб там в траве? Ты употребляешь психоделики? Для чего?

– Чтобы стать нормальным…

– Алекс, мозг – это химия. Добавь в него яд и ты рискуешь навсегда потерять связь с окружающими. Не играй с этим… Ай…

– Щипит? Потерпи. —я дую на смазанную йодом, болячку.

– Алекс… Скажи честно, ты болен? Я уже второй раз замечаю, что ты странно себя ведешь. У тебя был рецидив? Ты борешься с этим с помощью грибов?

– Успокойся родная. Я не болен… -я убираю йод в сторону, нежно обнимаю ноги девушки и целую их. -Твоя кровь на вкус сладкая, как сахар!

– Ты меня не убедил.

– Все, что со мной происходит – не страшно и это пройдет… Я справлюсь…

– Скажи и давно ты на них сидишь?

– Какая разница…

– Значит давно. Я начинаю за тебя переживать. Вдруг то, что ты употребляешь, вытеснит твою личность и ты станешь янгире…

– Что ты несешь?

– Ты увлекаешься фольклором и должен знать. Эти организмы могут разбудить твоего спящего психопата, Алекс… Я не хочу, чтобы на тебя нашло затмение разума… Будь осторожнее.

– Давай сменим тему, пожалуйста… -я отпрянул от колен девушки и отвернувшись, подошел к окну.

Наступила тишина. Я стою и тупо пялюсь в окно. Кореяночка говорит:

– Получается, что за эти дни я дважды лишилась девственности.

– Что ты имеешь ввиду? —оборачиваюсь я на девушку

– Я никогда раньше не дралась ни с кем. —улыбается Сун.

Лесорубы

В воскресенье я ушел в лес. По утрам начинает холодать. Начинается грибной сезон. В лесу свежо и пахнет хвоей. Голубое небо затянуто туманной дымкой и маленькими облачками. Я одет во все черное: в бомбер и джогерры. В руке – нож бабочка. Я медленно брел по пушистому зеленому ковру из мха и собирал в круглую жестяную коробочку, священные mushrooms. Заприметив грибную семейку во мху, наклоняюсь и тяну к ним руку, но тут же резко одергиваю. Вижу, как рядом проползает и шипит змея. Серая с пятнышками. Ядовитая. В каждом месте в лесу, обитает свой дух и вполне возможно, что он проявился сейчас передо мной в живом существе. Когда змея спряталась в норе, я вырвал всю грибную семью и положил в коробочку. Оглядываюсь. Вокруг меня так красиво. Я беру лист папоротника и прижимаю его к лицу. Внутри меня покой, чистота и радость. Ощущения как в детстве. Я закрываю глаза. В голове проносится флэшбек, когда мне было всего 9 лет и я таким же образом медитировал, словно отдавал приветствие Богу леса. Заряжался, получал энергию, соединяясь с природой, а мир вокруг как будто приобретал яркость и звенящую красоту.

Вдруг меня вырывает из состояния транса, шум вдалеке. Он был похож на гул земли, который я услышал однажды в детстве, заблудившись. Я открываю глаза и бросив лист папоротника на землю, иду на шум. Внутри становится тревожно.

Я иду быстро. Ветки хвойных деревьев больно хлещут меня по лицу. Я даже споткнулся и упал в крапиву, но быстро поднялся на ноги и продолжил идти на шум. Выхожу на место крупной вырубки. Передо мной повалены тысячи деревьев. Еще недавно здесь была жизнь, пели птицы, мы с Сун проводили романтическое свидание и кормили белку, а теперь, тут просто мертвая зона из пней с рыхлой землей. Это место стало больным и слабым. Энергия здесь затухла.

Двое мужчин в красных рубашках орудовали бензопилами и им помогали уничтожать лес, огромные стальные монстры —бульдозер и скиддер (трелевочный трактор). В кабине скиддера сидел патлатый чел зрелых лет. У него на всю мощь ревет сингл Тиля Линдеманна «Ich tu dir weh».

Я смотрю на безжизненное поле из пней. Как уничтожают мою любовь и место, где я мог укрыться от всех бед социума и оставить позади свой личный ад. А эти уроды в красных клетчатых рубашках пилят и вырубают деревья с корнями. Мне становиться обидно и горько от того, что я ничего не могу сделать.

Вечером на следующий день мы лежали с Сун, голые в ванной и я ей все рассказал:

– Мне было так грустно… Я понял, что многое не могу сделать и изменить. Они уничтожали мой лес. Суки… Я конечно понимаю, они просто исполнители, кто-то повыше их нанял. Для обогащения… Ради гребанных денег… Но разве оно того стоит? Лучше бы больше деревьев сажали…

– Я понимаю причину твоего расстройства, любимый…

– Когда ты смотришь на дерево, что ты видишь?

– Красоту… -ответила девушка.

– Почему остальные настолько слепые? Почему они видят не красоту, а только деньги! Раньше, вырубку леса считали убийством и строители домов неделями в банях отсиживались, отмываясь от греха, в надежде не навлечь месть со стороны Бога леса… Я часто вспоминаю, что когда был маленьким и бродил один в лесу, я услышал гул земли… Ты что-нибудь слышала о таком явлении?

– Пожалуй… Читала где-то. Жуть наверное такое в реале услышать…

– Мне кажется, ему есть объяснение. Планета нас предупреждает, что не потерпит к себе плохого отношения. Грядет что-то…

– А знаешь, у меня появилась идейка… Кое-что ты сделать все-таки можешь.

– Что?

– Ну как вариант, написать в Добродел… Пусть разберутся, легальная ли это вырубка. Может кто-то просто ворует. У нас такое часто бывает в стране…

Настроение у меня сменилось на более позитивное. Появилась надежда по крайней мере остановить вырубку.

– Я попробую! Люблю тебя.

– И я тебя!

Рано утром я отправился на место вырубки. Работа стояла, ибо трое из лесорубов были еще сонные после ночных алкогольных возлияний. Я заметил несколько пустых бутылок водки, которые они бросили рядом. Четвертый из их компании – самый старый, седой казах сидел у костра и пил чай из алюминиевой кружки. Я подошел к скиддеру, достал айфон и сфотографировал номер, не обращая внимания на присутствие лесорубов. Один из них, самый патлатый, с сигаретой в руке, спросил:

– Те чё надо?

Я промолчал и продолжил фотографировать технику и само место вырубки.

– Парень? Проблемы какие? —вновь спросил он и кинул щелчком сигарету в мою сторону.

Сделав достаточное количество кадров и убрав айфон в джоггеры, я посмотрел в его воспаленные от похмелья, глаза. Чувствую укол злости.

– А если тебе руку отпилить, норм будет? —спросил я.

– Ты чё несешь?

Я развернулся и ушел прочь. Слышу, что за спиной длинноволосый ругается, а казах, сидя у костра, говорит что-то на своем языке. Чертовы насекомые.

Дома с ноутбука я написал на сайт «Добродел» письмо о вырубке и прикрепил соответствующие фотографии. Мне пришел ответ от администрации города, что они постараются во всем разобраться и проверят это место.

Порноместь

Шли последние летние дни. По ежегодной традиции, в конце месяца мои родители улетели на юг понежиться на солнце. Квартира осталась в моем полном распоряжении. Я забрал вещи от дедушки и переехал на время в город. Нельзя же было упускать возможность пригласить к себе Сун. Шульц мне на это по телефону сказал:

– Ты выбрал не лучшее время для возвращения на квартиру… Твои предки уехали, а сегодня у твоего подъезда снова ошивался Татарин. Я видел на пробежке. Этот мусор что-то замышляет…

– Плевал я на это животное.

– А мне не нравиться нихера это…

– Бро, у тебя реально паранойя… Не все так серьезно, отдохни.

– У тебя от любви совсем крышняк снесло!

– С чего решил?

– Ты теряешь бдительность. Расслабился… Будь аккуратнее.

Ближе к вечеру мы встретись с Сун в заброшенном парке. Я подарил ей красную розу. Она перед нашей встречей навещала отца и была очень взволнованна. Волосы у неё распущены, на шее – цепочка с золотым сердечком.

– Я очень переживаю за него… -сказала она.

– С ним что-нибудь случилось?

Мы сидели с кореянкой в лодке. Она смотрела на розу. На небе сверкала молния.

– Мне кажется, лекарства, которыми они его пичкают, плохо на него действуют… Он меня сегодня не узнал… Говорил что-то бессвязное… Как Фрэнсис Фармер после лоботомии.

– Что ты хочешь этим сказать? Они ведь должны лечить его.

– Я думаю, что они хотят просто избавиться от него. Как от лишнего человека.

– И что же делать?

– Не знаю… Домой они его не отпускают. Аргументируют это тем, что лечение еще не закончено. Алекс, я боюсь потерять его, как маму… -говорит она и смотрит в мои глаза. – Тогда я останусь совершенно одна.

– Ты не останешься одна… С тобой есть я.

Долго и нежно целуемся. С неба закапал дождь. Весь горизонт затянуло черным.

– Будет ливень. —говорю я девушке.

– И что ты предлагаешь?

– Гоу ко мне.

Мы попали под сильный ливень и пришли домой мокрые. Я стянул футболку и кинул её в стиралку. Сун сняла сиреневый топик и оказалась в одном бюстгальтере. Волосы у неё сырые. Тушь стекала по щекам. Но в таком виде я любил её еще сильнее. Мы прошли в мою комнату и девушка увидела на стене прикнопленный рисунок, который она мне подарила очень давно.

– Ты что, сохранил его? —спрашивает она.

Флэшбек. Мне 9 лет и я только что избил своего одноклассника с дредами, как у Lil Pump’a. Меня из школьного туалета выводит директор. Я иду по коридору и на глаза мне попадается сверток бумаги. Я останавливаюсь и подняв его, убираю в карман пиджака.

– Ну конечно сохранил… -страстно целую я девушку в губы и обнимаю за талию.

– Тебе правда нравиться как я рисую?

– Ты очень талантливая…

Послышался звук сообщения. Мы продолжаем целоваться у окна. Сун смотрит на кровать и увидев открытый ноутбук, спрашивает:

– Тебе кто-то написал. Слышишь?

– Плевать… -продолжаю целовать её в шею.

– Может всё-таки ответишь?

– Не хочу. Мне никто не нужен. – смотрю ей в глаза.

– Алекс, у тебя есть вино?

– Хм… Нужно посмотреть в родительском баре.

– Я сегодня так расстроилась там в психушке из-за папы… У меня до сих пор в голове что-то покалывает.

– Я понимаю. Сейчас посмотрю… -сказал я и вышел из комнаты.

До сих пор не понимаю, специально ли Сун меня отправила за вином, чтобы покопаться в моем ноуте или действительно хотела успокоить нервы алкоголем.

– Вино будешь розовое или белое? —громко спрашиваю я из соседней комнаты, открыв мини-бар родителей.

В мини-баре хранился алкоголь на любой вкус. Шампанское, виски, самбука, баккарди.

– Розовое… -крикнула девушка в ответ.

Я схватил бутылку с Прованским вином и захлопнул дверцу бара. Прохожу в коридор. Слышу чьи-то стоны и трек Оксимирона «Безумие». Когда захожу в комнату, вижу, как Сун сидит на кровати перед ноутбуком. На экране – идет порно ролик с моим участием. Я в гриме «Пьеро», с залепленной пластырем, бровью и Летта, полностью голые на видео. Я вспомнил день, когда это было. Я возвращался тогда от Сун и она мне тогда отказала в сексе, будучи девственницей. На видео мокрая от пота, Летта кричит:

– Не кончай раньше меня!

Сун громко закрывает ноутбук. Гробовая тишина повисла в воздухе. Я замер в дверях с бутылкой вина, а Сун закрыла глаза.

– Что ты сделала? —спросил я.

– Тебе пришло письмо от Летты и это видео прикреплено. —говорит она, вставая с кровати и пройдя на выход. —Она попросила лайкнуть его… Извини, я не должна была лезть в твои дела.

Я попытался остановить её и когда протягиваю руку к ней, она громко говорит:

– Не трогай меня!

– Я тебе все объясню… Я тебе все объясню… Я тебе все объясню… -как мантру проговаривал я, но девушка не желала ничего слышать.

Она сжимала розу в руке и плакала. С руки стекала кровь.

– Я верила тебе… А ты… Ты трахался с этой сукой, когда мы с тобой встречались. Как ты мог? Ты тварь, Алекс!

– Я знаю, знаю, что тварь! Но пожалуйста… Прости! Я не думал, что так будет!

– Нет… Я тебе уже говорила, измену и предательство я не прощаю!

– Ты хочешь сказать, между нами всё? —во рту пересохло.

Девушка ничего не ответила, но было понятно без слов, что после такого между нами ничего быть не может. Глаза у неё красные. Слезы идут градом. Она влепила мне пощечину и громко, хлопнув за собой дверью, ушла вон. Ушла в одном бюстгальтере.

Всё кончено и только я виноват в том, что случилось. Чувствуя пульсацию собственной щеки от пощечины, произношу в одиночестве:

– Я – тварь…

***

Любовь, это как война, вспоминал я слова Летты, угрюмо пялясь в небо с крыши электрички, глуша из горла Jameson. Я никак не мог поверить, что потерял её. Потерял самого лучшего и любимого человека. Нет. В это просто невозможно поверить. Мозг отказывался это принимать. Идет дождь, темное грозовое небо всё чаще и чаще вспарывали молнии, а мне никогда не было настолько плохо.

Придя в лес к развесистой ели с широкими нависшими ветвями, я ударил ногой по её мощному стволу. Потом ударил кулаком. Со всей силы. Бью снова и снова. Внутри меня ярость и обида на весь мир. Кулаки залиты кровью. Сердце стучит как бешеное.

Меня многие хотели заставить почувствовать боль. Меня гасила толпа, применяя граунд-энд-паунд. Мне пускали кровь и несколько раз ломали нос. Но только ОНА навсегда станет моей самой болезненной раной.

Дома в полной темноте, я пил из горла ирландский Jameson, положив ноги на стол и думал о ней. На щеке от её пощечины осталась царапина, которую я заклеил пластырем. Мне так одиноко. Из колонок долбит Курт Кобейн. За окном идет дождь и сверкает молния. Беру телефон и набираю её номер. Мои руки перебинтованы марлевыми повязками. В трубку слышно короткие гудки. Сбрасывает. В голове всплывает момент с пощечиной. Я вновь вспоминаю её глаза. Её слезы. Мне становится невыносимо больно. Иду в ванную, прихватив с собой окантовочный триммер.

– Я тварь… Я тварь… Я тварь…. —произношу я снова и снова.

Включаю свет и встав перед зеркалом, сбриваю по бокам волосы под ноль, оставив на голове могавк. Смотрю на свой новый образ и понимаю, что у этого парня из отражения, явно какие-то проблемы с психикой. Цвет кожи – бледный. Белки глаз – красные. Я достаю из кармана жестяную банку и открыв её, смотрю на грибы. Достаю несколько высушенных серо-фиолетовых друзей и отправляю их в свою топку.