Текст книги "Плач Стали"

Глава 25

Остромысл чуть всё не испортил – ну, надо же было так орать! Нормальный человек так точно не может, опять его колдовские штучки. Заревел, как большой академический медвежий хор. – Оружие наземь! На колени!

Значит, он вошёл, заорал, лесные ополченцы с луками уже забирались на тын, а с мечами и пиками строятся в боевой порядок для предполагаемой атаки на фактически безоружную толпу. Там же дети и женщины, а если паника!? У меня непроизвольно вырвалось. – Да что ж ты так орёшь-то?!

Остромысл замер перед строем бойцом в величественной позе полководца перед отданием решительного приказа, даже дубину свою воздёр… э… вознёс? Задрал, короче, посох и морду сделал зверскую. Городские стражники послушно положили бердыши, присели на колени, часть электората последовала их примеру.

Я кричу Остромыслу. – Дружище, тут все и так ждут твоего слова! Подойди, будь ласков!

Он опустил посох, оглянулся, Радок и Ждан вышли из строя, втроём они, стараясь сохранять достоинство, двинулись к крыльцу. Народ хоть и понял, что представление свернуло не туда, решительно желал всё досмотреть и мешать не собирался – перед колдуном и лесовиками предупредительно расступались.

Я насмешливо разглядывал побледневших старейшин, не отвлёкся даже, когда холопы утащили в покои монаха. Не повезло ему, такое пропустить! Почтенные руководители, казалось, утратили всякую почтенность – бегали глазки, полненький и, наверно, самый молодой нервно хихикал в ладошки, Всеслав беззвучно открывал рот. Наконец, в организме старейшины включился звук. – А… э… но ведь это не то! То есть то, но…

– Не это? – Подсказала Светлана. – То есть не считается?

Подошёл Остромысл с лесовиками. – Что не считается?

– Да мы тут договорились, что первый вошедший в ворота нас рассудит. – Охотно пускаюсь в объяснения. – Поможешь?

– Просто договорились? – Догадался уточнить кудесник.

– Не просто – поклялись! – Звонко воскликнула Света.

– Все клялись? – Он удивлённо обернулся к толпе. Народ безмолвствовал. Кудесник поставил вопрос иначе. – Кто не клялся – бегите в ворота, не тронем!

Тут из покоев на крыльцо вышел давешний монах – сам вышел, живучий гад! Спросил. – Правда, что не убьёте?

Ведун, недобро прищурившись, выдавил из себя. – Правда.

– Не поклялся только я, ибо мне запрещено Богом! Бог мой спасает меня! – Возвестил монах и деловито уточнил, – я могу взять свою лошадь?

Всеслав молча кивнул, мужичок в тулупе метнулся прочь, через две минуты напряжённого безмолвия привёл коня. Монах сноровисто вскочил в седло, обернулся к людям, даже руку поднял.

– Только вякни! – Угрюмо проговорила Света, прицеливаясь. Миссионер тут же нашёлся – просто перекрестился и спокойно тронулся на выход. Такого я себе даже не представлял – почти тысяча в общей сложности голов синхронно повернулись от крыльца к воротам вслед за одиноким чёрным всадником. Остромысл нарушил впечатление вопросом. – Так о чём вы хотели меня спросить?

– Да вот эти молодые люди говорят, что…, – Всеслав попробовал перехватить инициативу, да кто ж ему даст? Резко перебиваю. – Молодые люди в толмачах не нуждаются, почтенный!

Всеслав надменно оскорбился. – Но возражать-то мы сможем?

– Конечно, – я снисходительно улыбнулся, – только что ж вы можете возразить?

Всеслав купился на подначку. – Как это что? Сам город ни в чём не виноват! Отряды посылались решением старшин! Воинством командовал вечевой старшина – он отдавал все приказы! Вы убили боярина! Уже не спросишь, какие он отдавал приказы, и не в нарушение ли приказов ратники э… так поступали.

– Как поступали? – вкрадчиво спросила Света.

– Как поступали! – Отрезал Всеслав. Оглянулся на лесовиков в кольчугах и в шлемах. – Я вижу, у ратников тоже не спросить! Вы взяли все долги кровью!

– Что-нибудь добавишь? – обратился ко мне Остромысл, я покачал головой. Обернулся к Светлане, та бросила скупо. – Нет.

– Гладко глаголешь, старшина. – Заговорил Остромысл. – Только забыл ты о долге высшем, долге перед богами и родом! О долге кровном!

Он выкрикнул последние слова, невесть каким колдовством возникшее эхо понесло их над городом.

– Из-за бесчинств и поборов ваших родичей! Мы долгие лета хоронили детей и стариков, родичей наших. За то по завету предков, по воле богов пришли мы сюда всех предать смерти и место это сделать пусто! Да свершится сиё немедля! – прогремел его голос над замершими в ужасе людьми.

– Если никто не попросит за город сей. – Закончил он деловым тоном. По-моему, бездарно переигрывал, вот и Всеслав обратил ко мне спокойный вопрошающий взгляд.

– Да ладно тебе, – мне неловко, – сам же просил, чтоб поменьше жертв.

От ошарашено разглядывающих взглядов старшин я и вовсе чуть не сгорел со стыда. Ситуацию спасла Светлана, переключила общее внимание на себя. – Всеслав сказал правду. Деревни Радока и Ждана отбились от ваших ратников и взяли кровью…

– И серебром, – не преминул вставить я.

Она удивлённо на меня оглянулась, пожала плечами. – Пусть. Но сюда пришли люди, чьи дома сожгли и самих их уже гнали в холопы! Холопов полагается кормить?

Всеслав схватил её мысль на лету. – Взрослым мужам разорённой деревни от города каждому охотничий наряд, общине воинский наряд для защиты на два десятка пеших ратников…

Я поморщился, но возражать не стал – и так нормально захвачено оружия.

– Так же общине для строительства новых домов инструмент и городские мастера в помощь. На время строительства прокорм всем с города. Жёнам, детям, да старикам, покуда негде им головы преклонить, жительство по городским дворам безо всякой мзды!

Всеслав набрал побольше воздуха и продолжил с особой торжественностью. – Всё это предлагается не в откуп и не в искупление, но лишь в бескорыстную помощь людям нашего языка и обычая, попущением богов терпящим бедствия! Как дружеский жест и призыв – прекратим же кровавые счёты! – Он спустился, наконец, с крыльца, обратился к горожанам. – Подтверждаете решение? Согласны считать долг крови закрытым?

Ну, понятно, что в демократическом обществе такие резолюции можно провести лишь общим голосованием. Граждане, неодобрительно оглядываясь на «вежливых» вооружённых лесных людей, заворчали. – Согласны! Подтверждаем!

– Я очень извиняюсь! – Вдруг из толпы вышел Хорь с подручным, парень нёс ножны, шапку, тулуп. Я ему от души порадовался, с таким заносчивым видом вышел купец.

– Горик! А мы вот вещички твои принесли, – проговорил он ехидно. Старшины смотрели на него неприязненно, только пухлый прыснул в ладошку – просто смешливый, наверное.

Помощник подал тулупчик. Я протянул меч Светлане, полез в рукава, Хорь нахлобучил шапку. Принял ножны, надел, тут и стала понятной неприязнь к Хорю, он продолжил. – Не забудь, Всеславушка, людей одного с тобой языка и обычая, что без суда томятся в порубе боярском! Их-то отпустили б с миром просто без всего!

Я зачерпнул в ладонь снегу, задумчиво чищу сталь. Ага! Свету мою чуть не повесили просто по приказу, других точно вешали, и параллельно с этим кто-то удостоился заключения под стражу! Непростые, знать, люди.

Всеслав подтвердил догадку, сказав мрачно. – Не можем мы отпустить своей волей, покойный боярин объявил, что требует их выдачи Новоград за вины великие. Уж не знаю, правда ли…

В мозгу всплыли знакомые по СМИ родного мира сюжеты об административном ресурсе в конкуренции и вообще в политике. Мог прежний руководитель по своим каналам организовать запрос на выдачу неугодных? Вполне. Хорь точно из-за кого ни попадя подставляться б не стал. Я, наконец, вложил клинок в ножны, взгляды окружающих сразу потеплели, позы утратили излишнюю напряжённость.

– Вот вы уточните, а мы их пока возьмём на поруки. – Нашёл я выход, обращаюсь к Остромыслу. – Утвердишь такое решение?

Хорь осклабился ещё ехиднее, работает явно на публику. Старшины безучастно склонили головы в готовности принять судьбу.

– Какое решение? – Удивился ведун. – Благо вам, что помогаете нуждающимся и невинных освобождаете.

Он возвысил голос. – Это ваша воля! Моё же слово будет таково!

Шоумен-кудесник, блин! Не можется ему без спецэффектов. Народ замер, многие с раскрытыми ртами. Не дошло ещё, что у всех у них вот только что хорошо пошарились в карманах, это неважно, пока продолжается представление.

Остромысл, слегка перетянув паузу, наконец-то возвестил. – Решаю! Прекратить кровавые счёты меж нами, людьми общих богов и предков! Поборы и набеги прекратить! Городские пусть ходят в селища лесовиков безбоязненно, а лесовики без страха приходят сюда!

Народ задумался. Город отказывается от дани, это ясно, с другой стороны – ничто не мешает добровольному обмену. Только вот дань Новограду…

Остромысл долил маслица. – По вашему зову обязуюсь привести на защиту города достойных мужей из родов наших! Только и вы не пускайте через городские земли лихих людей!

Вот так – запросто предложил послать Новоград далее Константинополя. Ухмылка Хоря стала откровенно торжествующей особенно на фоне кислых физиономий старшин. Похоже, что ближайшее общее собрание будет целиком посвящено кадровым вопросом с дотошным рассмотрением персоналий – за ушко, да на солнышко!

– Это моё слово. Вы поклялись его исполнить!

Всеслав, как очнувшись от тяжких раздумий, поднял мрачное лицо. – Будь по сему!

Старейшины вторили эхом. – Будь по сему!

По толпе понеслось. – Согласны. Будь по сему.

Всеслав обернулся к кудеснику. – Вы надолго к нам? Воинам нужен постой, обездоленных расселять по дворам, сосчитать всех для начала.

– Пойдём, друже, в терем, познакомимся, да я тебе всё доложу. – Остромысл взял его под локоток. – Ты не тревожься, у нас все списки готовы, вот Радок от нас займётся текущими делами. С кем ему говорить?

Всеслав указал на смешливого пухлого советника. – Вот с Базулой, он у нас самый ответственный.

Остромысл аж остановился, старшина пояснил, словно извиняясь за неловкость. – Молодой ещё, о народе думает…

Исчерпывающе, лучше не скажешь! Кстати, о молодых, о чём сейчас думаю я?

– Хорь, а Хорь! – Прихватил купчину за рукав, тот досадливо обернулся. Говорю. – Слушай, где б тут постричься недорого, а то у меня денег нет?

Купец выразил на лице изумление. – То есть что? – чему-то обрадовался. – А! Конечно, знаю! У меня на дворе, вы вот за ним сейчас идите, – указал на подручного, – а я сейчас кое за чем прослежу и сразу вернусь, лады?

Мы двинулись с площади, люди расходились по делам, вливались в три улочки, мимо помоста, стараясь не оглядываться на виселицу, где ещё мерно раскачивался труп несчастного горбуна.

* * *

Интересный тип этот Хорь, вот и подручные его – обычные, вроде, парни, провожатый наш даже не отличался особыми габаритами. Шёл себе спокойно, улыбался чему-то. Со мной и Светой заговорить не пытался, вовсе не оглядывался на нас! Но я отчётливо ощущал, что он контролирует и нас, и всё вокруг, при этом взгляд его поймать не удавалось.

Повторяю – мы шли за ним, то есть за пареньком следовали пацан с мечом и девчонка с боевым луком, которыми – он точно мог в этом убедиться – умеют пользоваться, и ни каких признаков страха. Я попробовал на нём сосредоточиться – снова облом, закрыт – от меня закрыт!

Через неприметную калитку провёл на двор, в большом доме попросил обождать в горнице, ушёл. Не успели соскучиться на скамьях, вошла девушка, улыбнулась. – Тебя постричь?

Стоит ли говорить, что и от неё не удалось получить никакого ментального отклика? Причём, я уверен, сама она ни о чём таком понятия не имеет – ведёт себя естественно, раскованно, просто как заговоренная. Заметила напевно. – Ты не парень уже, при оружии муж, вот жена тебе пусть косу заплетёт.

Ага, только лишних особых примет мне и не хватает, проворчал. – Ну, постриги, тебе лень что ли?

– Не лень, противно, когда мужи стригутся под мальчишек, – девушка покачала неодобрительно головой, но просьбу уважила. Усадила меня на табурет, надела на голову горшок и обрезала по линии. Закончив, без объяснений ушла, благо, вскоре явился сам хозяин.

Пришёл Хорь с тремя мужиками, низеньким и щуплым, со впалыми щеками, бастроглазым и лопоухим Перваком, полноватым, добродушно улыбчивым Вторушей и верзилушкой Третьяком.

Так они сами представились, я переспросил. – Братья что ли?

– Нет, конечно, с чего ты взял? – удивился Хорь.

– Так имена ж…

– Имена такие для того только, чтоб ты нас, мил человек, не путал, – с широкой улыбкой пояснил верзилушка. В чём-чём, а в логике не откажешь – я не сдержал смешинку, Света залилась колокольчиком.

Они никак не отреагировали, к тому же Хорь сразу позвал всех к столу. Обедали только своей компанией, будто у хозяина и семьи нет. Хорь попросил Свету рассказать, за что её вешать собрались.

Она без особого драматизма поведала, что Своята привёл её в терем, оставил в какой-то горнице ждать, а сам пошёл, по его словам, испрашивать у боярина аудиенции для неё. Вскоре пришёл несчастный Тиша, только тогда он был ещё более-менее здоров.

Сходу подсел и начал рассказывать ужасы. Что, Своята врёт всё – Света теперь его холопка. Сначала он сам с ней натешится, потом отдаст на утеху своим ратникам. Только если девушка приветит Тишу, тот за неё словечко замолвит и к себе заберёт.

Света просто предложила уроду снимать штаны, а когда тот пожелание исполнил, взяла его за прибор и… очень сильно дёрнула, она, вообще-то, сильная девочка. Тот завопил, прибежали люди, Свету скрутили и утащили в подвал, а потом привели на тот помост вешать.

– Так зачем ты пошла со Своятой? – не понял Третьяк.

– Он же обещал отвести к боярину! – Света раскраснелась, заново всё переживая.

– А к нему зачем? – удивился Вторуша.

– Как зачем? Чтоб всё рассказать! Как люди его пришли грабить, да мы часть убили, часть в плен взяли. Чтоб он подумал! – Свету разозлили насмешливые взгляды. Первак, качая головой в обалдении, воздел очи горе. Третьяк обратился ко мне. – А ты что поделывал?

– Пришёл её выручать. – Пожимаю плечами.

– Ага, – серьёзно кивнул Хорь. – Пришёл на площадь с мечом, зарезал двух городских стражей и Свояту, а девочка пристрелила боярина. С помоста!

Троица приступила к дотошному разглядыванию наших скучающих лиц – мы ж и не такое видали.

– Самое интересное, что всё это они, оказывается, придумали загодя. – Добил собравшихся хозяин. После продолжительной паузы Первак вкрадчиво спросил. – Так что вы думаете делать далее, молодые люди?

Их серьёзные взгляды стали для меня последним штрихом, я понял, вспомнил, где оказался и с кем разговариваю. В моём мире это называется ОПГ или попросту бандой. Ёлки-палки, похоже, что мафия и взаправду бессмертна!

Глава 26

– Значит так, друзья. – Перехожу к деловому разговору. – Далее я собираюсь приказывать и за неисполнение карать. Хорь, тебя не касается, но этих троих я взял на поруки, вытащил из узилища.

– Думаешь, что сможешь вернуть обратно? – беззлобно спросил Третьяк.

– Ну, боярин-то как-то смог, – рассуждает вслух Света, – и что с ним сталось?

– Нам пришлось сдаться, – проворчал Вторуша.

– Наверное, боярин пригрозил спалить подворье? – Участливо спрашиваю Хоря. Тот, не скрывая досады, отвернулся.

– Так и нам это запросто! – Пропела Света, – не верите?

– Вот что мы за люди?! – Горько воскликнул Третьяк. – Едва встретились – угрозы, условия!

– Мы же просто спросили! – Удивился Вторуша.

– Всего лишь, как думаете дальше жить? – Заговорил Первак. – Куда поведёте людей, в какое место, к какой цели? Каким богам поклонитесь, у кого будете искать поддержки? Что считаете благом, что лихом?

Не волк я, человек, но буквально физически почувствовал, как шерсть на загривке встала дыбом! Такая у меня реакция на попытки ментального воздействия, а этот дяденька просто буром пёр, без стеснений! Вкрадчивый такой, благостный, уж насколько Светка имунна к атакам, и то нахмурилась. Я и вовсе озверел, не сдержался, взял доброго дядечку за оттопыренные ушки, как раз за столом напротив сидел, да и приложил благостным ликом об стол пару раз.

Наваждение сразу рассеялось, Первак захлюпал разбитым носом, почтенные мужи одновременно отвернулись, Хорь вздохнул. – Ладно. Давайте попробуем сначала. Вы спрашивайте, а мы потом доскажем, о чём забудете спросить.

В новом формате диалог сдвинулся с мёртвой точки. А то сами о себе ни полслова, а мы им души выверни – совсем обнаглели! С этого пункта и двинулись. Откуда они, как их на самом деле звать, эти трое рассказывать отказались, за то охотно поведали, что из себя представляют. Я чуть со скамейки не рухнул – скоморохи! Уважаемое, оказывается, занятие. Могут и развеселить, и огорчить до невозможности, но это лишь часть их обширнейшего поля деятельности.

По сути, они странствующие частнопрактикующие волхвы без привязки к конкретным божествам, то есть без жреческого статуса. А занимаются налаживанием жизни в буквальном смысле слова «ладить». Вот с Хорюшкой договорились, когда тот был в Обвальном единственным старшиной.

Хорь не отрицает, методы его и впрямь были несколько авторитарными, но никто и не возражал, пока имуществом не обросли. Самое смешное, что до текущего положения городок докатился через демократические реформы! Купцам и владельцам захотелось совета старейшин, а там пошло по накатанной.

Новоградский боярин сначала сам пролез в совет, всех перессорил и по одному сменил старшин на своих людей. Бояре же давно известные хищники, хуже волков. Только дай им дорваться, пока вчистую не выпотрошат, не слезут. Им-то что? Капиталы и владения в Новограде, пригороды постоянно появляются новые – ширится земля. И стонет под ногами жадной вооружённой своры!

Хорь и не думал себя обелять – никогда не возражал против грабежа дикарей, только считал, что делать это нужно, не подрывая базы, не вынуждая лесовиков разбегаться – о сопротивлении и не думал, как все. Но раз уж так получилось… знать, такова воля богов!

Что он конкретно думает о ближайшем будущем? Напрасно отпустили монаха – эта тварь заморская опишет в Новограде всё произошедшее в самых чёрных тонах. Лучше бы ему не доехать…

Хорь пристально уставился мне в глаза. Вообще-то, мне это устроить запросто, даже если выйду с наступлением темноты. И от одного волка ему не уйти, не придётся даже звать братцев. И волк не стал бы размышлять – что тут думать-то?

Я отрицательно помотал головой. Просто нет – без объяснений. Хорь тяжело вздохнул – тогда вскоре надо ждать «спасательную» экспедицию. Так что нам на заметку – в Обвальном нужно оставить вооружённых лесовиков.

Старшинский состав он менять не советует – я, мягко говоря, удивился. Хорь спокойно объяснил, что старшины были замотивированы лично покойным боярином, без него им в Новограде ловить нечего. Вообще-то, их всех там ждёт дотошное разбирательство, не исключено, что и пытка, а потом казнь.

Боярство очень не любит, когда добыча вырывается из когтей – дохлый ныне правитель тоже не сам по себе тут оказался, по поручению. Теперь же у старшин лишь один путь – ратовать за городок больше всех и словом, и делом, и оружно, коль придётся. Это чтоб уже местные не порвали их на клочки.

Кстати, чтоб не накалять, Хорь советует на год забыть о долговых обязательствах. По всем распискам мы можем выгрести из города товаров более чем на сто гривен…

Я поправил. – На сто шестьдесят пять.

Хорь ухмыльнулся, покачал головой. Да если даже всех в рабство продать, столько не наберётся, и к чему нам холопы? Он ведь правильно угадал, что мы задумали вольное поселение свободных людей? Возразить было нечего.

За него продолжил Первак. Раз уж мы действительно задумали поселение, они в этом деле лучшие специалисты. Что конкретно задумано, нужно обсуждать отдельно и подробно, на данном этапе у них лишь один вопрос и добрый совет. Вопрос пока подождёт, а совет такой: Очень было бы полезно объявить новое селище пригородом Обвального.

Пригороды, вообще, бывают двух типов – обычные и вольные. Они наподобие акций – привилегированные и простые. Обычный пригород платит материнскому городу назначенную дань, за это все жители торгуют беспошлинно. Главное – город берёт пригород под защиту, причём решения старшего вече или совета для младшего обязательны. Например, запросы на выдачу. Обычный пригород своих подчинённых поселений иметь не может, они считаются подчинёнными материнскому городу. Такой сейчас статус у Обвального.

Вернее, был такой статус – старшины точно на суд новоградский ехать не пожелают. Но для горожан это веской причиной не считается, они старшин и сами порешат, как только осознают, под какие тяготы и опасности те их подвели.

Другое дело новый курс, то есть новый пригород – новые возможности, новый статус. Первак уверен, что в следующем уже году все жители искренне уверуют, что вот это самое и было задумано ими самими с самого начала – уж старшины-то постараются. Тем более все вместе станут стараться ради успеха первого пригорода вольного града Обвального!

Мы со Светланой довольно переглянулись – дельные попались мужики! Света спросила. – А какой вопрос?

– Это к нему, – кивнул Первак на Вторушу. Тот, пристально глядя на меня, раздельно спросил. – Место будущего поселения выбрано?

– Да. – Сказал я твёрдо.

– Обсуждается? – Он прищурился.

– Нет. – Мне действительно не хотелось это обсуждать.

– Э… на том месте были поселения? Может, давно? – Вкрадчиво уточнил Вторуша. Я вздохнул, всё равно ведь узнают, так почему не сейчас?

– Было ещё этим летом. Моё родное прибрежное селище.

На лица мужчин легла настоящая скорбь – они всё знали. Молчание затянулось. Третьяк, сжав кулачищи, глухо проговорил. – Будь по-твоему, и да свершится воля богов!

* * *

Хорь отвёл нам со Светой хорошую комнату, сказал, если понравится, так и останется нашей навсегда, никого не пустят, будет ждать только нас. Вряд ли он лукавил, ему пустые жесты ни к чему, насколько я его понял. Это на самом деле от души, как своим. В мире, где не у всех есть отдельная лавка, значит очень немало!

Мы в пояс поклонились хозяину дома, который совсем недавно грозили спалить – вот стыдобища! Впрочем, сами хороши – пока Первака не приголубил, и не думали разговаривать по-взрослому. А стоило лишь поговорить, как выяснилось, что очень даже приличные люди в нынешних ОПГ – насчёт их промыслов иллюзий как не было, так и возникнуть не могло. Хотя кто бы говорил! Только нас оставили одних, переглянулись и со счастливым смехом завалились в койку.

Утром с официальным визитом заявился, конечно же, Остромысл собственной персоной и без охраны. Пришёл он не только к нам, вернее, не столько – общим решением старшин был делегирован утрясти кое-какие вопросы с неформальным криминальным лидером.

Ох, и наговорили ему про душевнейшего дядюшку Хоря – и душегуб он, и кровопийца-ростовщик, и сводник-шантажист! Как всегда у политиков, виноват компромат, сами они не причём. Остромысл пересказывал сплетни с добродушными ухмылками под официальные улыбки самого Хоря и его приятелей, скоморохов.

Разговаривали, само собой, за столом, завтракали, Хорь свернул разговор на вчерашнее – кто же задумал этакое представление? Уж не почтенный ли Остромысл? Тот честно перевёл стрелки на нас, мол, задачу ставил в общем, в деталях себе такое и представить не мог. Первак воскликнул. – Так кто же придумал?

– Он! Она! – ответили хором и ошалело уставились друг другу в глаза. Мы ведь ничегошеньки не обсуждали! Телепатия? Но ведь даже мысленно не обсуждали – просто знали, что делать, и всё.

– Боги? – снова выдали мы дуэтом.

– Конечно, – пожал плечами Первак. – Только вот какое дело, ребятки. Боги никогда…, – он возвысил голос, – никогда не решают за смертных!

– Они лишь иногда…, – Вторушка сказал в свой черёд, – очень иногда! Помогают тем, кто, по их мнению, принял верное решение.

– А задачи им…, – подключился Третьяк. – И нам всем! Ставит судьба – она сильней всех.

– Так что ж получается? – я пытаюсь разобраться. – Мы просто действовали наобум, а боги нам подыграли?

– Другие версии есть? – усмехнулся Остромысл. – Вижу, что есть.

– Да мы ничего такого и не думаем вовсе! – вспыхнула Света.

– Правда? – улыбнулся мне Хорь.

– Правда! – мне вот нисколечко не смешно и говорить об этом нет никакого желания!

– Хорошо, не думайте, – проворчал Остромысл примирительно, – только очень вас прошу – постарайтесь предупреждать… э… о чём вы не думаете в следующий раз.

* * *

Заговаривается уже кудесник, довели. Так это ж ещё ничего особенного не случилось, если верить совету старшин. Вечевым старшиной утвердили Всеслава, других старшин не избирали. Так эти эффективные менеджеры всё и преподносят – чисто технические решения, боги упаси, никаких реформ. В предыдущем составе администрация допустила ряд серьёзных просчётов, а нынче в срочном порядке приходится исправлять последствия, вот и всё.

Не ведают тут люди жажды перемен просто ради перемен, дорожат ещё собственными достижениями и почитают труды предков. Не видят никакой прелести просто в новом – это ещё не считается признаком прогрессивности, да и сама прогрессивность отсутствует как понятие. Так здорово чувствовать себя консерватором – чтобы стоять, мы будем держаться корней!

Это же отход от традиций подвёл прежнего правителя под справедливую кару. Вольные люди просто по завету предков не должны неволить своих же сородичей! Человеческий долг – помогать обездоленным, защищать волю от поработителей. Трудом брать землю, населять и украшать – славить богов и предков. Всё правильно, как должно было быть, как будет всегда.

В исполнение договора поскакали гонцы в лесные селища с наказом отпустить пленных ратников. По зову совета старшин остались лесные воины на защиту города под мудрым водительством Третьяка – такова оказалась скоморошья специализация великана. Всем заправляет совет старейшин, никто с тем и не спорит, но никто не удивляется, что молодой радетель за народ Базула уже подмётки сбил об порог Хоревой лавчонки. По вечевому решению отправлен первый обоз на место нового пригорода, его увели Остромысл и Вторуша. Хорь проследит за тем, чтобы и последующие обозы отправились в срок.

Мы со Светланой, прихватив с собой Первака, тоже отправились на место Веснянки, только заложили маленький крюк – охота сначала повидать матушку и сестрицу, да с братцами поохотиться.