Текст книги "Свадебный вальс"

12

Дороти Гленнарван, вне себя от гнева и обиды, доехала домой в рекордно короткое время. Она игнорировала все светофоры и дорожные знаки и вряд ли видела дорогу перед собой. Она и подумать не могла, что предательство Уэйда до такой степени потрясет ее. Он изменил не Магдалене, о нет, до этой белокурой дурочки Дороти не было никакого дела. Он снова изменил ей, Дороти Гленнарван, унизил ее, отказавшись от ее любви. Увидев Уэйда сегодня рядом с этой отвратительной, вульгарной особой, Дороти чуть не задохнулась от горькой ревности.

Чем я хуже этой девицы в желтом? – с горечью спрашивала себя Дороти всю дорогу. Меня он никогда так не целовал.

Впрочем, Дороти была неискренна даже сама с собой. Уэйд вообще никогда не целовал ее, если не считать дружеских поцелуев в щеку, которые были исключительно ее инициативой. Он никогда не был влюблен в нее, никогда не делал и не собирался делать ей предложения. Все отношения между ними существовали только в воображении Дороти.

Она с детства привыкла получать самое лучшее. Уэйд Вельмонт был лучшим из лучших, и размениваться на других мужчин Дороти не желала. Бетти Вельмонт, мать Уэйда, заронила в ее душу надежду, с которой Дороти не рассталась до сих пор, несмотря на то, что собиралась замуж за Питера Дэвенпорта. Уэйд Вельмонт должен принадлежать только ей.

Когда Уэйд сделал предложение Магдалене, Дороти почти не ревновала. Этаким белокурым ангелочком без крылышек можно восхищаться. Но любить… Ни за что. Это кукольное, ничего не выражающее личико, льняные кудряшки и невинные голубые глазки вызывали умиление, но не более того. Дороти утешала себя тем, что после свадьбы Уэйд наконец поймет, что нуждается в совсем другой женщине. А она, как близкая родственница Магдалены, всегда будет рядом…

Но Уэйд Вельмонт и на этот раз оставил ее с носом. Он начал изменять Магдалене, еще не став ее мужем, но мысли его были по-прежнему далеки от Дороти Гленнарван. Его выбор пал на пошлую танцовщицу, девицу того сорта, что, не стесняясь, заманивает мужчин своим телом.

Дороти не признавалась себе, что обладай она пышными формами Франчески, она использовала бы те же методы. Но природа не наградила ее ни высокой грудью, ни крутыми бедрами, и ей ничего не оставалось делать, как возмущаться наглостью и бесстыдством некоторых особ!

Но, несмотря на то, что игра Дороти, казалось, была проиграна, она умудрилась найти себе маленькое, но все-таки утешение. Из разговора с Уэйдом одно было несомненно – он не желает, чтобы Магдалена расторгла помолвку. Возможно, он боится скандала или собственной матери (при мысли об этом Дороти презрительно хмыкнула), или же ему невыносимо думать, что его репутация неотразимого донжуана пострадает, если его бросит женщина. Неважно по какой причине, но Уэйд не хочет, чтобы Магдалена узнала о его шашнях с танцовщицей и порвала с ним. Значит, главная задача Дороти – поскорее рассказать обо всем кузине, причем сделать это таким образом, чтобы у Магдалены не осталось никаких сомнений насчет того, как поступить с изменщиком.

Сегодня же вечером весь Нью-Йорк узнает о том, что великолепному Уэйду Вельмонту дали отставку, думала Дороти с мрачной радостью, поднимаясь в комнату Магдалены. Она так спешила, что прыгала через две ступеньки, совершенно не заботясь о своем достоинстве.

Но Магдалена была не одна. Рядом с ней, в кресле около камина, расположилась Бетти Вельмонт. Она принесла девушке последние каталоги свадебных платьев и досадовала на невнимательность Магдалены.

– Можно подумать, тебе все равно, в каком платье ты будешь выходить замуж! – воскликнула она, когда девушка небрежно пролистала очередной журнал.

Конец этой фразы и услышала Дороти Гленнарван, которая без стука вошла в комнату кузины. Присутствие матери Уэйда на секунду заставило ее задуматься о правильности своих действий. Но потом перед ее мысленным взором встала ужасная картина – вульгарная танцовщица в объятиях Уэйда Вельмонта, и Дороти немедленно ринулась в бой.

– Прости меня, Бетти, но я не уверена, что Магдалене вообще стоит выходить замуж за Уэйда, – сказала она, свирепо раздувая ноздри.

Две головы, белокурая и рыжая, тут же оторвались от журналов свадебной моды.

– Что ты говоришь, Дороти! – воскликнула миссис Вельмонт.

– Добрый вечер, – с нажимом сказала Магдалена, напоминая кузине о хороших манерах.

Но Дороти было не до пустяков.

– Я говорю сущую правду, – отчеканила она и, подойдя к Магдалене, взяла ее за руку. – Милая моя девочка, тебе нужно как следует подумать, прежде чем выходить замуж за такого мерзавца, как Уэйд Вельмонт!

– Немедленно объяснись! – вспылила миссис Вельмонт. Она чуть приподнялась, готовая в любой момент броситься на Дороти с кулаками.

– Что ты имеешь в виду? – мягко спросила Магдалена. – Невежливо так говорить в присутствии Бетти…

Укор Магдалены подействовал гораздо лучше, чем восклицания миссис Вельмонт.

– Извините, – выдохнула Дороти, опускаясь на диван рядом с кузиной. – Просто я сама не своя сегодня.

– Так что случилось? – потребовала Бетти, разозленная странным поведением Дороти.

– Сегодня я видела, как Уэйд целовал другую женщину! – торжественно объявила Дороти.

Женщины по-разному отреагировали на это заявление. Бетти покраснела как рак, а Магдалена побледнела.

– Да как ты смеешь… – начала миссис Вельмонт, но Магдалена не дала ей договорить.

– Пусть Дороти продолжает, – сказала она сурово.

И Дороти продолжила, не пожалев красок для описания танцевального зала и внешности Франчески, страстных объятий и поцелуев. Миссис Вельмонт стискивала руки и время от времени издавала неопределенные восклицания, однако Магдалена, главное заинтересованное лицо, не проронила ни звука. Дороти, с жадностью следившая за выражением ее лица, была разочарована. Если кузина и переживала из-за измены жениха, внешне этого заметно не было.

– Я уверена, ты все неправильно поняла, – заявила Бетти, как только Дороти замолчала. – Магдалена, дорогая моя, Уэйд любит тебя и ни за что не пал бы так низко!

– Я все видела собственными глазами! – перебила ее Дороти. – Если бы они не заметили меня, то я смогла бы рассказать вам кое-что поинтереснее!

– Это еще ничего не значит! – возразила Бетти.

– Ничего не значит? – фыркнула Дороти. – Он нагло изменил ей!

– Один невинный поцелуй…

– Хороша невинность!

– Ты несправедлива к Уэйду!

– Я забочусь о Магдалене!

Дороти и Бетти так увлеклись спором, что даже забыли о Мэгги, которая воспользовалась этим обстоятельством, чтобы утереть слезинку-другую. Она знала, что ей не на что жаловаться. Она так часто говорила Уэйду, что не будет возражать против его романа с Франческой, что потеряла право возмущаться. К тому же разве не она при каждом удобном случае напоминала Уэйду, что их помолвка – всего лишь удачная сделка, деловой союз двух приятелей? Она искренне хотела быть его другом и преуспела до такой степени, что он увлекся другой женщиной. Но раз это входило в ее планы, почему ей сейчас так больно?

– Перестаньте немедленно, – негромко, но твердо сказала Магдалена, когда Дороти и Бетти начали кричать друг на друга во весь голос. Они тут же замолчали и с мольбой уставились на девушку, вспомнив, что именно ей предстоит решать.

– Поведение Уэйда возмутительно, – сказала Дороти. – Ты должна разорвать помолвку.

– Ты ведь так не поступишь, правда, Магдалена? – В голосе Бетти Вельмонт – неслыханное дело – появились просительные нотки. – Кто не ошибается… Уэйд хороший мальчик и ты должна его простить.

– Он опозорил тебя! – с нажимом произнесла Дороти.

– Он оступился один раз. С кем не бывает.

– Будь твердой, Магдалена. Ты без труда найдешь себе мужчину, который будет тебя любить и уважать!

– Вы с Уэйдом такая чудесная пара, – упорствовала миссис Вельмонт. – Будет жаль, если вы расстанетесь из-за… пустякового недоразумения.

– Недоразумения? – расхохоталась Дороти. – Я посмотрю, что ты скажешь, Бетти, когда Уэйд приведет тебе в дом танцовщицу!

Тут Магдалена вздрогнула и закрыла уши руками.

– Оставьте меня, – сказала она жалобно. – Мне… мне нужно подумать. Но что бы я ни решила, это будет касаться только меня и Уэйда!

– Конечно, – согласно закивали обе женщины и быстро вышли из комнаты. При желании можно было услышать, как они переругивались, спускаясь по лестнице.

Однако у Мэгги не было такого желания. Как только ее оставили одну, она встала с дивана и подошла к окну. Где-то далеко за пределами парка, окружавшего дом Дороти, сверкал огнями вечерний Нью-Йорк. Он призывал ее скорее покинуть золотой Олимп и вернуться домой. Она неплохо поиграла и насладилась жизнью избалованной богачки. Однако всему приходит конец. Ревность Дороти Гленнарван сослужила ей хорошую службу. Теперь у нее есть отличный предлог, чтобы расторгнуть помолвку и уехать. О таком исходе можно было только мечтать…

Но у Мэгги все равно было тоскливо на душе. Нет, ей было не жаль расставаться с миром роскоши, где не нужно бороться за свое существование, а можно просто плыть по течению, зная, что о тебе заботятся. Такая жизнь прекрасна, но дальше вести это праздное существование она не в силах. Она умирает от скуки на этих великосветских приемах, устала от постоянных сплетен и ничегонеделания. Она с самого начала знала, что эта жизнь не для нее. И ее не пугает то, что ждет ее впереди – изнурительная работа, крохотная квартирка в каком-нибудь дешевом районе, распродажи одежды… Это ее мир, и она жаждет в него вернуться. Там ей привычнее и уютнее. И сейчас у нее появился отличный повод, чтобы закончить игру. Но тогда почему она не радуется, а грустит?

Наверное, я привыкла к роскошному интерьеру этого дома, сказала про себя Мэгги. Или мне будет не хватать этих красивых платьев и дорогих украшений. Или мне просто не хочется работать.

Она выдумывала себе одну причину за другой, лишь бы не признаваться в том, что если что-то и изменилось в ней за это время, так это ее отношение к Уэйду Вельмонту. Из элемента игры, в которую она ввязалась, чтобы помочь Магдалене Роквуд, Уэйд превратился в реального человека, мужчину, рядом с которым она чувствовала себя комфортно.

Мэгги привыкла видеть его каждый день, принимать знаки внимания, шокировать его время от времени неожиданными замечаниями. Ей было интересно с ним, потому что Уэйд оказался совсем не таким, каким ей рисовало его воображение и рассказы Дороти. Беспечного повесы-миллиардера не существовало. Был милый молодой человек, застенчивый и немного неуверенный в себе, но от этого не менее очаровательный.

Забавно, усмехнулась Мэгги. Я прикидываюсь кроткой благовоспитанной девицей. Он – записным сердцеедом. А на самом мы оба совершенно разные люди. Может быть, поэтому у нас есть шанс…

Но надеяться на это было слишком опасно. У Мэгги был достаточный жизненный опыт, чтобы понимать это. Какими бы качествами ни обладал Уэйд Вельмонт, он принадлежал к одной из богатейших семей Америки. Куда ей до него, искательнице приключений, которая словно цыганка кочует с места на место. Мэгги всегда рассуждала разумно и знала, что Золушка – это всего лишь сказочный персонаж. Не стоит замахиваться слишком высоко, чтобы потом не упасть. Ввязываясь в эту авантюру, она заранее все распланировала. И теперь у нее нет ни одной причины, по которой она должна отказаться от своих намерений. Уэйд и Дороти дали ей великолепный повод выйти из игры, не возбуждая ничьих подозрений.

Только сердце все равно тоскливо щемило и не давало Мэгги уснуть всю ночь.

Бетти Вельмонт вернулась домой в состоянии крайнего возмущения. Дороти Гленнарван, еще совсем недавно вызывавшая у нее такое восхищение, за одну минуту стала врагом номер один. Бетти не сомневалась, что Дороти нагло лжет насчет Уэйда. А если не лжет, то преувеличивает.

Она попросту ревнует Уэйда к Магдалене, решила миссис Вельмонт. И захотела разрушить их помолвку. Но малютка Магдалена слишком умна, чтобы позволить Дороти сделать это.

Бетти бегала по своей спальне, не в силах успокоиться. Ей не терпелось обсудить все с Уэйдом или, по крайней мере, с мужем, но они оба отсутствовали, и молчание было ответом на ее гневные тирады.

Фрэнк Вельмонт приехал домой раньше сына и принял на себя первый удар. Не стесняясь в выражениях, Бетти выложила ему все, что услышала от Дороти, и прибавила от себя несколько крепких эпитетов в ее адрес. Обычно Фрэнк был недоволен, когда Бетти обременяла его лишними проблемами, но сейчас вопрос был слишком серьезен. Будущее Уэйда волновало его не меньше, чем его жену.

– Так что сказала Магдалена? – без церемоний перебил он супругу, которая в третий раз принялась возмущаться поведением Дороти.

– Что должна подумать. Я уверена, что эта крыса Дороти убедит ее расторгнуть помолвку.

Лицо Фрэнка омрачилось.

– Теперь вся надежда на Уэйда, – продолжила Бетти. – У жениха есть в запасе свои способы убеждения. На месте Магдалены я бы прислушалась к словам Уэйда, а не этой завистливой, мелочной пакостницы!

Фрэнк невольно улыбнулся. Дороти Гленнарван еще пожалеет о том, что пошла против его энергичной жены!

– Я уверена, что Уэйд уже у Магдалены! – воскликнула миссис Вельмонт. – Сегодня же это глупое недоразумение разрешится!

– Надеюсь, – вполголоса проговорил Фрэнк. – Потому что через три дня в Нью-Йорк приезжает граф Гонт с супругой. Вряд ли они обрадуются тому, что их дочери уже изменяют.

– Через три дня? – вытаращила глаза миссис Вельмонт. – Откуда ты знаешь? Магдалена говорила, что они вернутся в Лондон…

– Мой секретарь следит за всеми их передвижениями. Мы же не хотим, чтобы будущие родственники застали нас врасплох, – невесело пошутил Фрэнк. – А у мисс Роквуд могут быть свои причины, чтобы скрывать от нас правду…

– Какой ужас, – пробормотала Бетти, потрясенная такой вопиющей несправедливостью. – Магдалена тут же побежит к ним жаловаться, и родители, конечно, заставят ее порвать с Уэйдом…

– Смею тебя заверить, что от жениха с таким состоянием, как у него, не откажется ни одна нормальная семья, – многозначительно проговорил Фрэнк. – Роквуды довольно захудалый род, так что помолвка Магдалены и Уэйда должна заботить их гораздо сильнее, чем тебя.

– Фрэнк! – с укором воскликнула миссис Вельмонт. – Не все меряется деньгами.

– Неужели? – усмехнулся он.

– Магдалена славная девочка. Второй такой в Нью-Йорке не найти!

– Миллиардеры тоже на дороге не валяются.

– Перестань меня перебивать! – вспылила Бетти. – Ты же не хочешь, чтобы Уэйд привел в дом какую-нибудь манекенщицу или певичку?

– Или танцовщицу! – подхватил Фрэнк ей в тон.

– Да, – сразу погрустнела миссис Вельмонт. – Или танцовщицу.

– Не расстраивайся. – Фрэнк похлопал жену по плечу. – Я уверен, что они разберутся без нашей помощи. Мы вмешиваться не будем.

– Надеюсь, что Роквуды тоже, – пробормотала Бетти. – Но мне было бы намного спокойнее, если бы Магдалена рассказала мне о приезде родителей.

13

На следующий день Уэйд как обычно заехал за Мэгги, чтобы отвезти ее на занятия.

– Этот мерзавец даже не появился вчера вечером, чтобы поговорить с тобой, – напомнила Дороти кузине, чтобы поддержать ее боевой дух. – Ты должна быть к нему беспощадна.

Но Магдалена, с бледным лицом и кругами под глазами после бессонной ночи, меньше всего походила на беспощадного человека. Дороти жалела, что не может присутствовать при объяснении Магдалены и Уэйда. Уж она бы позаботилась о том, чтобы они расстались навсегда!

– Ты точно не хочешь, чтобы я поехала с тобой? – в который раз спросила она кузину.

Мэгги кивнула. Опека Дороти порядком поднадоела ей. Что ж, по крайней мере, от нее я скоро избавлюсь, думала она, не спеша спускаясь по лестнице.

Уэйд поджидал ее в машине на улице. Судя по его измученному, уставшему лицу, ему тоже не удалось отдохнуть ночью. Мэгги приветствовала его как ни в чем не бывало, хотя при мысли о том, что это их последняя поездка, сердце ее сжалось.

Всю дорогу они молчали. Уэйд, который всю ночь репетировал, что именно он скажет ей, никак не мог собраться с мыслями. А Мэгги, уже все для себя решившая, старалась впитать в себя как можно больше ощущений, чтобы потом наслаждаться воспоминаниями. Теперь она ясно понимала, что эти поездки с Уэйдом в школу танцев, шутливое подтрунивание друг над другом, вальсы и кофе по вечерам, прогулки по улицам Нью-Йорка, искренние разговоры – все эти пустяковые моменты были самыми счастливыми в ее жизни. Мэгги запрещала себе думать о том, что могло бы быть, если бы они познакомились с Уэйдом при других обстоятельствах. Но эти мысли все равно настойчиво приходили ей в голову, терзая ее и лишая спасительного самообладания.

Уэйд остановил машину на обычном месте недалеко от «Танцевального рая» и повернулся к невесте.

– Нам надо поговорить, Мэгги.

Его напряженный взгляд поразил девушку. Неужели произошло что-то еще, о чем она не догадывается?

– Конечно, – сказала она с такой неожиданной теплотой, что у Уэйда отлегло от сердца. Либо Дороти еще ничего не рассказала ей, либо Мэгги все понимает и не сердится на него.

– Вчера Дороти… – начал Уэйд и запнулся.

Как продолжить? Застала меня с Франческой? Он никогда не сможет произнести это.

– Я все знаю, Уэйд, – мягко сказала девушка. – Тебе не нужно мне ничего объяснять.

Если бы Уэйд догадывался, как тяжело далась ей эта кротость! Она безрассудно шутила насчет него и Франчески, не зная, как будет больно, когда он воплотит ее шутку в жизнь…

– Я представляю, что тебе наговорила Дороти, – хмыкнул Уэйд.

– Да, она была на редкость красноречива, – согласилась Мэгги.

– И с чего она так разъярилась? – продолжил он, словно разговаривая сам с собой.

– Она ревнует тебя, – ровно ответила Мэгги, чувствуя непреодолимое желание расцарапать Уэйду лицо.

И я тоже, добавила она про себя. Так ревную, что готова разорвать тебя на части!

– Дороти слишком много себе позволяет, – резко сказал Уэйд.

Равнодушие Мэгги задевало его. Да, они неоднократно говорили о том, что между ними нет любви и что их брак – заурядный династический ход. Но неужели в ней нет обычной женской гордости? Ведь он, в конце концов, скоро станет ее мужем! Она должна ревновать его, а не Дороти Гленнарван!

– Она беспокоится обо мне.

Если бы Уэйд Вельмонт был тем специалистом по женщинам, которым его считали его знакомые, он сразу бы понял по тону Мэгги, что в ее душе клокочет буря ярости. Но Уэйд все принимал за чистую монету, и мнимая холодность Мэгги выводила его из себя.

– Как твой жених я в состоянии позаботиться о тебе, – ледяным тоном заметил он.

– Думаю, теперь у тебя и без меня будет полно хлопот, – сказала Мэгги. – С Франческой и все такое…

– Мэгги!

– Что Мэгги? С такой подружкой, как Франческа, забот не оберешься.

– Между мной и Франческой ничего нет! – отчеканил Уэйд.

– Неужели? Вчера вы просто танцевали, а грязное воображение Дороти сыграло с ней плохую шутку? – съязвила Мэгги.

Она чувствовала, что несправедлива к Уэйду, но не могла отказать себе в удовольствии немного помучить его.

– Нет, – буркнул Уэйд. – Мы не просто танцевали.

Мэгги закусила губу. Кажется, на этот раз ее шутка обернулась против нее. Она хотела услышать из уст Уэйда подтверждение словам Дороти? Пожалуйста, она его дождалась.

– Я счастлива, что ты наконец воспользовался моим советом, – заметила она с иронией. – Не годится, чтобы красота Франчески пропадала зря!

– Черт возьми, Мэгги, ты столько раз твердила мне, чтобы я обратил на нее внимание, что теперь не имеешь права возмущаться! – взорвался Уэйд.

– С чего ты взял, что я возмущаюсь? – спросила девушка, сладко улыбаясь.

И тут Уэйда прорвало. Гнев придал ему храбрости. Все, что он собирался сказать Мэгги, внезапно ему вспомнилось.

– Я хотел сказать тебе совсем не это, Мэгги, – вздохнул он. – Вчера я действительно поцеловал Франческу. Она… она спровоцировала меня. Сама знаешь, все эти ее улыбочки и обнаженные плечи и…

– Не желаю я ничего слушать! – возмутилась Мэгги, но Уэйд с такой силой сжал ее руку, что девушка ойкнула и замолчала.

– Но никакого продолжения не будет. Франческа совершенно не интересует меня. Ты можешь не сомневаться, Мэгги. Больше я не поставлю тебя в такое дурацкое положение. Я дорожу нашей… дружбой и не хочу, чтобы кто-нибудь вроде Дороти Гленнарван отравлял тебе жизнь… – Уэйд говорил, не замечая, что все еще держит Мэгги за руку.

– Не нужно мне ничего объяснять, – мягко прервала его Мэгги.

– Нужно, – упрямо сказал Уэйд. – Между нами все должно быть ясно. Мы скоро поженимся, Мэгги, и можешь мне поверить, что я… я… буду тебе хорошим мужем…

Мэгги была тронута. Милый мальчик! Он считает, что поступил неправильно, и хочет оправдать свой поступок в ее глазах. Как будто это имеет значение!

– Я знаю, Уэйд, – тихо сказала девушка и попыталась улыбнуться, хотя слезы подступали к горлу. Легко ему говорить об искренности…

Но Уэйд не услышал грусти в ее голосе.

– Я вел себя как последний дурак, – сокрушенно вздохнул он. – Из-за этой раскрашенной куклы чуть было не потерял тебя.

Он поднес к губам руку Мэгги и нежно поцеловал ее. Девушка во все глаза смотрела на него. Уэйд признается, что боится потерять ее… что дорожит ею… возможно, он даже…

Нет. Об этом нельзя думать. Ради Уэйда она должна быть сильной и отказаться от него. Что бы ни говорило ее глупое сердце.

– Не преувеличивай, – рассмеялась Мэгги, резко выдергивая у него свою руку. – Франческа очаровательная девушка, и тебе не стоит пренебрегать ею из-за ложных приличий.

Лицо Уэйда перекосилось.

– Но, увы, мое положение совсем другое, – продолжала Мэгги нарочито беспечным тоном. – Мне приходится соблюдать приличия. Раз уж ты был так неосторожен, что позволил Дороти застукать вас, мне ничего не остается делать, как разорвать помолвку.

Уэйду показалось, что он ослышался.

– Ты опять шутишь? – спросил он неуверенно.

– Я абсолютно серьезна.

Мэгги старательно отводила глаза. Конечно, Уэйд в недоумении. Но у нее нет другого выхода…

– Ты меня бросаешь?

– А что мне еще делать? Меня никто не поймет…

– Но ведь тебе плевать на мнение посторонних людей! – воскликнул Уэйд. – Ты не можешь просто так взять и бросить меня, только потому, что Дороти считает, что ты должна так поступить!

– Дороти тут не причем, – жестко сказала Мэгги. – Я все решила сама.

– Изумительно! – Уэйд кипятился все сильнее. – Ты утверждаешь, что тебя не волнуют мои отношения с Франческой, и одновременно хочешь бросить меня! Тебе не кажется, что это нелогично? Я тебя не понимаю, Мэгги Роквуд!

– А я не понимаю тебя, Уэйд Вельмонт. Почему ты так стараешься удержать меня? Ведь мы с тобой уже давно все обсудили и…

– Да потому что я хочу быть с тобой! – воскликнул Уэйд и со всего размаху ударил по рулю.

Резкий гудок взорвал тихую улицу. Мэгги закрыла лицо руками. Она боялась этих слов и жаждала их услышать. Ей будет в сто раз труднее выполнить свой план, но она будет непреклонна. И все-таки одно короткое мгновение она была счастлива. Этого у нее никто не отнимет.

– Мы сможем остаться друзьями и после… – с усилием произнесла Мэгги, понимая, что Уэйд ждет ее ответа. – Нам вовсе необязательно быть мужем и женой, чтобы проводить вместе время…

Уэйд горько усмехнулся. Друзья! Какое всеобъемлющее слово! Наверное, он должен быть счастлив, раз Мэгги предлагает ему остаться друзьями. Но почему тогда у него далеко не спокойно на душе?

– Мэгги, давай разберемся. Ты хочешь, чтобы мы расстались, потому что Дороти Гленнарван считает, что я тебя опозорил. Ты боишься того, что скажут люди, хотя на самом деле тебе наплевать на их мнение. Я обещаю тебе, что больше близко не подойду ни к Франческе, ни к какой другой женщине. Но ты все равно разрываешь помолвку. Я ничего не понимаю. Это неправильно…

– Неправильно выходить замуж за человека, которого не любишь! – выпалила Мэгги.

Уэйд дернулся, словно ему залепили пощечину. Мэгги закрыла глаза. Она долго собиралась с силами, прежде чем произнести это. Уэйд не должен питать никаких иллюзий на ее счет. Если понадобиться, она сочинит ему душещипательную историю о старой любви, которая вновь появилась в ее жизни. Все, что угодно, лишь бы не правду…

– Но ведь еще неделю назад ты ничего не имела против того, чтобы выйти за меня замуж, – тихо сказал Уэйд.

А ведь он действительно переживает, отметила про себя Мэгги. И если бы я не была слабохарактерной размазней, я бы воспользовалась моментом и обеспечила себя на всю оставшуюся жизнь. Но Уэйд не заслуживает такого отношения. Ему нужна совсем другая девушка. Та, которая на самом деле будет ему подходить…

– Тогда все было по-другому. – Мэгги повернулась к нему и заговорила со всей нежностью, на которую была способна. – Мы чуть не совершили ужасную ошибку. Нельзя вступать в брак только потому, что кто-то считает нас отличной парой. Помимо денег и титулов есть такая штука как любовь, и без нее не стоит и пытаться построить совместную жизнь. Мы чересчур заигрались, Уэйд. Пора положить этому конец.

С этими словами Мэгги открыла свою дверцу и выскочила из машины. Ее сердце бешено колотилось. Никогда еще она не была так честна и так фальшива одновременно. В ее маленькой импровизированной речи не было ни капли лжи, но о своих истинных намерениях Мэгги не сказала ни слова.

Она быстро пошла к «Танцевальному раю». Уэйд что-то крикнул ей вслед, но она даже не обернулась. Мэгги торопилась оказаться как можно дальше от Уэйда. Ведь если он будет настаивать, она не выдержит и уступит, что будет непоправимой ошибкой…

Мэгги убежала прежде, чем Уэйд успел что-либо сообразить. Он не сказал и половины того, что собирался, а она уже все решила за него. Она ушла… И Уэйд вдруг осознал, что произошло как раз то, чего он больше всего боялся – он потерял Мэгги. Она больше не будет вальсировать с ним, подшучивать над его неловкостью, рассказывать забавные истории (и откуда она их только берет!). Не будет ни острой на язычок Мэгги Осборн, ни благовоспитанной Магдалены Роквуд. Она уходит от него, и он не понимает, почему. А также не понимает, как будет дальше жить без нее…

Уэйд рванул дверцу и буквально вывалился на дорогу. Он позвал Мэгги, но она была слишком далеко, чтобы услышать его. Или намеренно не слышала его. Он ведь уже успел убедиться в том, какой непреклонной она может быть. А его она наверняка считает слабаком. Вся его жизнь – сплошное доказательство его слабости. Он всегда уступал, потому что так было проще, удобнее, спокойнее. Однако на самом деле ему не за что было бороться. Но сейчас для него нет ничего важнее этой упрямой светловолосой девчонки. И ей придется его выслушать, хочет она этого или нет.

– Мэгги! – закричал Уэйд во все горло.

Пара голубей, нехотя поклевывавших что-то, тут же взвились в воздух. Девушка остановилась.

– Я люблю тебя, Мэгги! – выкрикнул Уэйд первое, что пришло ему в голову.

Но если бы у него было время подумать, он и тогда не смог бы изобрести ничего лучшего. Эти слова обезоружили Мэгги, лишили ее силы, пробили стену напускного равнодушия, которой она с такой тщательностью окружала себя в последнее время. Сказав «я люблю тебя!», Уэйд перестал быть ее другом. Она больше не могла делать вид, что не испытывает к нему никаких чувств. Всего лишь три слова, которые ей приходилось слышать достаточно часто в своей жизни! И никогда они не волновали ее так, как сегодня. Предательский внутренний голос нашептывал о том, как сладко сдаться. Какая может принципиальность, если речь идет о любви? Она с самого начала знала, что не имеет права влюбляться в Уэйда. Но раз уже это произошло, то зачем упорствовать?

Губы Мэгги дрогнули. Сейчас она поддастся минутной слабости, а потом Уэйд узнает всю правду и быстро излечится от любви. Он будет презирать ее, и совершенно справедливо. А ей останется только упрекать себя в том, что когда-то она не проявила достаточно твердости…

Уэйд, видя ее колебания, истолковал их в свою пользу. Он подошел к девушке и положил ей руки на плечи. У нее было странное лицо – бледное, решительное и одновременно беспомощное. Но она никуда не уходила и была готова выслушать его.

– Мэгги, я… – начал Уэйд.

Неизвестно почему, но в ее глазах вдруг заблестели слезы. Раньше Уэйд всегда терялся, если рядом с ним плакала женщина. Но теперь он точно знал, что нужно делать. Он нежно привлек к себе Мэгги. Она всхлипнула и обняла его за шею. Радость горячей волной затопила сердце Уэйда. Мэгги любит его. Несмотря ни на что, любит. И ничто не помешает им быть вместе…

А Мэгги тем временем давала себе отсрочку. На один короткий день, даже вечер. Пусть потом ей будет в тысячу раз больнее расставаться с Уэйдом. Сегодняшний вечер принадлежит только им, и она попытается быть счастливой и забыть о том, что завтра они навсегда расстанутся…