Текст книги "Свадебный вальс"

14

На следующий день Магдалена Роквуд исчезла. Накануне вечером она вернулась домой очень поздно, и по ее сияющим глазам Дороти поняла, что никакого расставания с Уэйдом не произошло. Она попыталась поговорить с кузиной и воззвать к ее разуму, но Магдалена не пожелала слушать ее.

– Я очень устала, Дороти. Давай отложим все до завтра, – сказала она с беспечной улыбкой и прошла в свою комнату.

Дороти оставалось только ждать, строить догадки и придумывать доводы, чтобы воздействовать на неразумную девчонку. Однако утром ее доводы никому не понадобились. К завтраку Магдалена не вышла. Дороти пила кофе в полном одиночестве, снедаемая завистью, ревностью и прочими чувствами, мало украшавшими молодую привлекательную женщину. Сейчас она почти ненавидела кузину, которая осмелилась пренебречь гордостью и простить Уэйда. Дороти не задумывалась над тем, что на месте Магдалены поступила бы точно так же. Все, что угодно, лишь бы быть рядом с ним… Но она не была невестой Уэйда Вельмонта и могла бесконечно рассуждать о принципах.

Магдалена не вышла из своей комнаты ни через час, ни через два. Это было уже чересчур, и разъяренная Дороти решила разбудить соню. Она постучала в дверь и, не дождавшись ответа, вошла в комнату кузины. Там был идеальный порядок – кровать застелена, все безделушки разложены по местам, на туалетном столике ничего не стояло. Казалось, что в этой комнате вообще никто не жил.

Дороти громко позвала Магдалену. Естественно, ей никто не ответил. Она подбежала к стенному шкафу и распахнула. На плечиках сиротливо покачивались несколько платьев Дороти, которые она одолжила кузине. Вся личная одежда Магдалены исчезла.

Дороти устроила разгром слугам, но ни один из них не смог сказать ей, куда пропала леди Магдалена. Впрочем, бушевала Дороти больше для порядка. На самом деле она уже догадалась, куда уехала кузина. Конечно, безмозглая девчонка убежала к Уэйду! Он все-таки добился своего. И теперь она, Дороти, ни капли не удивится, если Уэйд откажется жениться на Магдалене. Зачем она ему? Гораздо интереснее продолжать холостяцкое существование и преследовать каждую хорошенькую девушку, чем жениться и быть вынужденным хотя бы внешне соблюдать приличия!

С торжествующей улыбкой Дороти набрала номер Вельмонтов. Скорее всего, Уэйд снял для Магдалены квартиру, а не привел ее в особняк родителей. Для начала будет неплохо убедиться в том, что он, как и ее неразумная кузина, не ночевал дома.

Голос Бетти Вельмонт, которая сняла трубку, звучал очень неприветливо.

– Я тебя слушаю, Дороти, – проговорила она сухо. Бетти была не из тех, кто легко прощает обиды.

Но холодность Бетти не могла испортить радужного настроения Дороти.

– Привет, Бетти, – прощебетала она, – я только хотела узнать, как дела у… Уэйда.

– Прекрасно! – отрезала Бетти. – Хотя ты и постаралась, чтобы они расстались!

Дороти начала протестовать:

– Я всего лишь беспокоюсь из-за Магдалены!

– Хороша забота, – хмыкнула миссис Вельмонт. – Но теперь ты можешь не беспокоиться. Они с Уэйдом все выяснили и помирились.

– Да, это я уже поняла, – хихикнула Дороти. – У них все настолько хорошо, что Магдалена сегодня не ночевала дома!

– Бедная девочка просто больше не могла тебя выносить!

– Скорее она не могла расстаться с твоим сыном! – парировала Дороти.

– Да, ее можно понять, – ехидно произнесла Бетти. – Но ты ошибаешься. Уэйд дома.

Это лишний раз убедило Дороти в том, что Уэйд передумал жениться на Магдалене. Как это похоже на него – тайком соблазнить невинную девушку, а потом бросить ее под благовидным предлогом!

– Уэйд как всегда заботится о своей репутации! – презрительно воскликнула Дороти.

– На что ты намекаешь? – моментально вспыхнула Бетти.

– На то, что Уэйд мог бы не притворяться, что не имеет к уходу Магдалены никакого отношения!

Бетти собралась было выпалить очередную колкость, чтобы поставить «эту нахалку Дороти» на место, как суть ее слов наконец дошла до нее.

– Ты хочешь сказать, что Магдалена не ночевала дома? – спросила она.

– Ты все хватаешь на лету, Бетти, – развеселилась Дороти. – Она не просто не ночевала. Она собрала все вещи и ушла!

В отличие от Дороти, у Бетти не было повода для веселья. Уэйд ни словом не обмолвился, что хочет увезти Магдалену от Дороти. Конечно, вчера могло произойти что-нибудь непредвиденное… Легкая понимающая улыбка тронула губы Бетти. Но в таком случае Уэйд ни за что бы не оставил невесту одну и не пришел бы домой ночевать! Это было ясно как день и могло означать только одно – что Магдалена покинула дом Дороти по собственной инициативе!

Через десять минут догадка Бетти получила полное подтверждение. Уэйд не только не забирал Магдалену из дома Дороти, но и понятия не имел, что она собирается уходить оттуда. Магдалена попросту сбежала, никому не сказав ни слова. Впору было объявлять розыск.

Но Уэйд решительно воспротивился этому.

– Я сам найду ее, – сказал он твердо. – Ей придется объяснить мне, в чем дело.

Поведение Мэгги было возмутительно, но Уэйд не торопился осуждать ее. Вчера он поторопился праздновать победу. Она согласилась остаться с ним. Всего лишь на один вечер. А он был настолько ослеплен эгоистичной радостью, что не раскусил обмана. А ведь вчера она меньше всего была похожа на счастливую влюбленную женщину. Она грустила и молчала, позволяя Уэйду восторженно расписывать их прекрасное совместное будущее. Он, наверное, сошел с ума, раз не понял, что означает ее молчание. Мэгги не передумала. Она решила не спорить с ним, а сделать так, чтобы он не смог остановить ее. Так поступают с несмышлеными детьми, которые слишком малы, чтобы осознать причины поступков взрослых людей…

Уэйд злился на себя, на Мэгги, на Дороти, на Франческу, на весь мир! Как всегда женщины точно знают, что ему нужно в жизни. А он как всегда подтвердил собственную несостоятельность. Не смог удержать единственную девушку, которая интересует его по-настоящему. Да что там интересует! Он любит ее и хочет жениться на ней, хочет засыпать и просыпаться рядом с ней, воспитывать их детей, хочет, чтобы она всегда была рядом! И по какой-то досадной случайности он ее потерял. Почему?

Наверное, я просто глуп, решил про себя Уэйд. Избалован и глуп. Мэгги даже не попыталась объяснить мне истинную причину. Она не воспринимала меня всерьез. Она никогда не любила меня…

Уэйд терзал себя, но внутренний голос упрямо твердил ему, что он ошибается. Не нужны слова, чтобы понять, любит женщина или нет. Ее взгляды, прикосновения, поцелуи способны сказать гораздо больше, чем любое, самое пространное объяснение. Вчера Уэйд целовал Мэгги и ощущал, как ее тело трепещет под его ладонями. Он чувствовал, что она откликается на каждую его ласку, и это наполняло ее неземным блаженством, из-за которого кружилась голова и он терял способность соображать. Возможно, вчера она была немногословна. Но она была рядом с ним, и ее губы с жаром отвечали на его поцелуи. Тело лгать не может…

Зачем я отпустил ее вчера? – спрашивал себя Уэйд снова и снова. Я должен был увезти ее на край света, где все, что ее тревожит, потеряло бы свое значение. Я должен был день и ночь охранять ее. А вместо этого я позволил ей уйти…

При мысли о том, чем могла бы стать для них эта ночь, Уэйд застонал. Он так привык осторожничать, что это вошло в его плоть и кровь. Он не знал, что в любви не бывает завтра. Есть только здесь и сейчас. Упустишь удачу один раз, будешь обречен всю жизнь на бесплодное раскаяние. Он отпустил Мэгги, когда она была рядом. А ведь в его распоряжении были миллионы способов удержать ее: многочисленные отели Нью-Йорка, самолет в любую точку планеты… Самые романтические города мира напрасно ждали его вчера вечером. Уэйд Вельмонт послушно пожелал своей невесте спокойной ночи и отправился домой, мечтать при луне.

Я найду ее, твердил Уэйд. Чего бы мне это ни стоило. Никакой полиции. Я сам переверну весь Нью-Йорк, всю Америку, если понадобится. Она не могла уехать далеко. Мэгги плохо знает город. Можно сказать, она его совсем не знает. Скорее всего, она взяла такси, и ее отвезли в ближайший отель. Уэйд продумывал план действий и чувствовал, как к нему возвращается надежда. Он найдет Мэгги, и ей придется объяснить ему, почему она так поступила…

Уэйд взял справочник отелей Нью-Йорка и принялся их обзванивать. Это дело он не мог поручить никому. Он должен все сделать сам. Ей не понравится, если он пустит по ее следу свору полицейских или помощников отца.

Но надежды на то, что он вскоре обнаружит Мэгги, не оправдались. Ни в «Уолдорф Астории», ни в «Эссекс Хаус», ни в «Мандарин Ориентал», ни в каком другом пятизвездочном отеле Нью-Йорка о Магдалене Роквуд никто ничего не слышал. Это немного озадачило Уэйда, но он вовремя вспомнил, что Мэгги далеко не так богата, как он, и, скорее всего, остановилась в гостинце попроще. Может быть, «Хилтон», «Эксельсиор», «Мариотт», «Китано», «Ройалтон», «Суррей», «Лайден Гарденс»? Уэйд набирал номер за номером, но везде получал отрицательный ответ. Через пару часов он был вынужден признать свое поражение. Отели четыре звезды тоже ничем ему не помогли.

Уэйд нехотя пролистал справочник и дошел до трехзвездочных отелей. Неужели Мэгги решила спрятаться от него в третьесортной гостинице? Невероятно! Леди Магдалена Роквуд, невеста одного из самых богатых мужчин Америки, в номере обычного отеля для командировочных и бедных туристов?

И тут Уэйда осенило. Леди Магдалена Роквуд, конечно, не стала бы останавливаться в такой гостинце. А вот для Мэгги Осборн в этом нет ничего зазорного. И Уэйд с новыми силами принялся звонить, уже не обращая внимания на статус отеля. Однако здесь его тоже поджидало разочарование. Ни Магдалену Роквуд, ни Мэгги Осборн ему обнаружить не удалось. Он потратил целый день, чтобы выяснить, что Мэгги не останавливалась ни в одной гостинице города. Драгоценное время упущено только потому, что он самонадеянно решил не обращаться к профессионалам. За этот день Мэгги вполне могла уехать на другой конец Америки или (кто знает!) вернуться домой, в Лондон…

В самом мрачном настроении Уэйд пошел ужинать. Говорить родителям, чем завершились его поиски, ему не пришлось. Они и так обо всем догадались, глядя на его хмурое лицо.

– Завтра же моя служба безопасности займется этим, – обронил Фрэнк Вельмонт.

– Надо было уже сегодня начать поиски, – пробормотала себе под нос Бетти.

Стивен Вельмонт промолчал, но по презрительному взгляду, который он бросил на внука, можно было понять, что он думает. Ни удержать девчонку не смог, ни разыскать ее, ясно говорило выражение его лица. Вот я бы на его месте…

– Никакой службы безопасности, – отчеканил Уэйд, с шумом отодвигая стул. – Это моя проблема, и я сам разберусь.

– Обратишься в полицию? – хмыкнул Фрэнк. – Мои люди справятся гораздо быстрее и без лишнего шума.

Уэйд стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки.

– Мне уже тридцать лет, папа. И я могу решить свои проблемы самостоятельно, – сказал он, и его голос дрожал от еле сдерживаемой ярости.

– Скоро приезжают родители Магдалены, – усмехнулся Фрэнк. – Интересно, что ты им скажешь.

– Уэйду необязательно им что-либо говорить! – вспылила Бетти. – Магдалена разорвала помолвку, и Уэйд больше не имеет к ней отношения. Пусть Дороти Гленнарван думает, что она скажет в свое оправдание. Довела бедную девочку до того, что она сбежала из дома…

– Перестаньте! – Уэйд ударил по столу кулаком. – Не вмешивайтесь в мою жизнь! Ни вы, ни родители Мэгги не имеете никакого отношения к тому, что произошло между нами!

Миссис Вельмонт залилась краской и с удвоенной энергией набросилась на еду.

– Поступай, как хочешь, – пожал плечами Фрэнк. – А сейчас попробуй телячьи почки, Уэйд. Они остывают.

Но аппетита у Уэйда не было. Раньше ему не приходило в голову, насколько он зависит от родителей. Деньги, комфорт, безопасность – все давали ему они. Они исполняли все его желания и принимали за него все решения. Даже невесту он выбрал по указке матери. Не пора ли ему наконец сделать что-нибудь самостоятельно?

– Спасибо, я не голоден, – сурово сказал Уэйд, отодвигая от себя тарелку. – Всем приятного аппетита.

Он встал из-за стола. Три пары глаз настороженно следили за ним. Уэйд вышел из столовой, не сомневаясь, что, как только за ним закроется дверь, его родные примутся обсуждать его странное поведение.

Но на этот раз Уэйд ошибся. Единственной фразой в адрес Уэйда стало замечание Стивена Вельмонта.

– А мальчик-то наконец вырос, – довольно пробормотал он. – Давно пора.

Мэгги сидела на подоконнике и смотрела на залитую дождем улицу. Она пыталась убедить себя в том, что у нее все в порядке, что она ни на йоту не отступила от намеченного плана и должна быть счастлива. Однако сейчас способность не унывать ни при каких обстоятельствах ее покинула. Мэгги было плохо. Так плохо, что она предпочла бы испытывать физическую боль, чем это гнетущее, тоскливое чувство. С какой радостью она выкинула бы из памяти последние два месяца своей жизни! Но нет, она помнит все до мельчайших деталей. И свою первую встречу с Уэйдом, и его предложение стать его женой, и их уроки танцев, и вчерашний день, который умудрился стать и самым прекрасным и самым ужасным одновременно. Ровно двадцать четыре часа назад она была в объятиях мужчины, с которым (уж наедине с собой она может не притворяться!) она хотела бы провести всю свою жизнь. И дело совсем не в его деньгах!

Деньги… Мэгги поморщилась. Если бы не они, все было бы намного проще. Она во всем призналась бы Уэйду, он бы посмеялся, может быть, немного обиделся, но все равно простил бы ее. Если бы он не был так богат, ее притворство сочли бы забавной безобидной шуткой. Но так как он Уэйд Оливер Вельмонт и его банковский счет имеет столько нулей, что ей не заработать и за тысячу лет, каждый обвинит ее в том, что она охотится за женихом-миллиардером. А самое страшное, что так будет думать сам Уэйд. Пожалуй, пусть он лучше недоумевает из-за ее внезапного необъяснимого исчезновения и помнит о ней, чем презирает ее и считает охотницей за его состоянием…

Мэгги обхватила руками плечи и прижалась лбом к оконному стеклу. Дождь барабанил все сильнее, и во влажной дымке каждый высокий прохожий под зонтиком казался ей Уэйдом. Она твердила себе, что это самообман, но сердце все равно тревожно екало, как только Мэгги замечала вдали неясный силуэт. Может быть, это он?

– Ждешь его? – раздался за ее спиной мужской голос. – Через пятнадцать минут группа. Соберись.

– Думаешь, кто-нибудь придет в такую погоду? – спросила Мэгги и медленно повернулась.

Перед ней стоял никто иной, как Эдуардо Санчес, а окно, сквозь которое Мэгги разглядывала прохожих, принадлежало школе «Танцевальный рай».

– Может быть, – согласился Эдди. – Но только вот он не придет тоже…

– Я знаю, – огрызнулась девушка.

– Это пройдет, Мэгги, – вздохнул Эдуардо. – Ты поймешь, что создана для совсем другой жизни…

– Ох, не начинай снова!

Мэгги отвернулась к окну. Даже Эдуардо, Эдди, которого она знает сто лет, подозревает, что она вела нечестную игру с Уэйдом Вельмонтом. Он ненавязчиво намекает ей, что она замахнулась на добычу, которая слишком велика для нее. И что она поступила правильно, когда решила отступить. Никому не докажешь, что она любит Уэйда, любит, любит! И ушла только потому, что бы не заставлять его – и себя! – страдать еще больше!

Через пятнадцать минут, опровергая мрачные прогнозы Мэгги, начали подтягиваться ученики. Почти всех Мэгги знала. Она занималась вместе с ними в то счастливое время, когда Уэйд называл себя Оливером, а она могла не скрывать свое настоящее имя. Девушка всхлипнула. Эдуардо бросил на Мэгги предостерегающий взгляд, и она ответила ему невеселой улыбкой. Пусть Эдди не волнуется. Для нее все решено.

Эдуардо взял Мэгги за руку и вывел на середину зала.

– Позвольте официально представить вам Маргарет Осборн, – торжественно объявил он. – С сегодняшнего дня она будет работать в «Танцевальном рае» вместо Франчески, которая была вынуждена покинуть нас… гм… по семейным обстоятельствам.

Тут Мэгги чуть не расхохоталась. Хороши семейные обстоятельства! Эдди фактически выставил Франческу за дверь, когда Мэгги появилась в студии с чемоданом в руках. Он давно был недоволен пышнотелой брюнеткой, которая больше кокетничала с клиентами, чем работала. Дороти Гленнарван, закатившая скандал на улице, стала последней каплей. Эдуардо заявил, что не намерен больше наблюдать за тем, как его школа постепенно превращается в дом терпимости. Из-за сомнительного поведения Франчески страдает репутация «Танцевального рая», а они не слишком твердо стоят на ногах, чтобы позволить себе терять клиентов!

Появление Мэгги несказанно обрадовало Эдуардо. Теперь он мог дать волю праведному гневу и распрощаться с Франческой. Ему было кем ее заменить.

– И можешь не сомневаться, танцует она гораздо лучше тебя! – кричал Эдди в ответ на возмущенные тирады Франчески.

Мэгги сидела в соседней комнате и со страхом прислушивались к этой бурной ссоре, вполне в латиноамериканском стиле. Накал страстей удивлял ее. В отличие от Франчески, Эдди не обладал неистовым южным темпераментом. Так же как Мэгги, он был англичанином, и звали его не Эдуардо Санчес, а Раймонд Бартон. Но Мэгги вполне понимала его – «Танцевальный рай» Эдуардо Санчеса звучит более красиво и ярко и придает определенный колорит школе танцев.

Именно у Раймонда Мэгги собиралась работать в Нью-Йорке, пока встреча с Магдаленой Роквуд не изменила ее планы. То, что их всех школ города Уэйд выбрал именно «Танцевальный рай», можно было считать насмешкой судьбы или большой удачей. От Дороти Гленнарван Мэгги направилась сразу в «Танцевальный рай», где Эдди встретил ее с распростертыми объятиями.

Не без сопротивления, Франческа была выдворена, а Мэгги заняла ее место. Раймонд, вернее, Эдди, не сомневался, что теперь дела пойдут на лад. Правда, одного клиента они все-таки потеряли. Оливер Уэйд вряд ли переступит порог «Танцевального рая» после того, что там произошло. Но Эдди был уверен, что шарм и благородная красота его новой партнерши привлекут гораздо больше клиентов, чем вульгарный блеск Франчески Перес.

А Мэгги смотрела на знакомых людей и вспоминала Уэйда. На глаза наворачивались слезы. Теперь она отчетливо сознавала, что то время было для нее самым счастливым в жизни. А теперь ей остались одни обломки, которые больно ранили сердце…

Однако это было только начало. Все, кто знали ее, не преминули спросить, как поживает Оливер и как он смотрит на то, что его невеста стала преподавать танцы.

– Мы с Оливером расстались, – без обиняков говорила Мэгги и сразу пресекала все соболезнования.

Она держалась поближе к Эдди, и на лицах женщин стали появляться понимающие улыбки. Конечно, сердце красавицы не устояло перед обаянием танцора… Правда, Эдди не особенно хорош собой, с Оливером его не сравнить, но зато танцует гораздо лучше. А жених Мэгги, чего тут притворяться, был неуклюж как медведь.

Мэгги отлично понимала все эти улыбки и взгляды и злилась. Как будто Уэйда можно променять на кого-либо! Она так любит, что ее сердце вот-вот разорвется от горя, а эти неповоротливые клуши поглядывают то на нее, то на Эдди и многозначительно поднимают брови.

Но Эдуардо был настороже и не позволял Мэгги слишком сильно погружаться в свои невеселые мысли. Он гонял ее намного больше, чем Франческу, и, показывая разные шаги, повороты, подъемы, Мэгги забывалась хотя бы на время…

15

Через два дня Уэйд признал, что все его усилия ни к чему не привели. Он объехал и обзвонил, наверное, весь Нью-Йорк, но Мэгги как в воду канула. Недовольство собой и растущая тревога за девушку преследовали его днем и ночью. Уэйд был готов уже уступить и воспользоваться помощью отца, когда миссис Вельмонт своевременно напомнила ему о возвращении родителей Магдалены.

– Уж они-то должны знать, где находится их дочь, – благоразумно заметила Бетти. – Отец распорядился, чтобы их встретили и привезли к нам.

– А Дороти не против? – спросил Уэйд. – Они ведь, в конце концов, ее родственники.

– Дороти как огня боится встречи с ними, – хихикнула Бетти. – Ведь Магдалена убежала из ее дома. Кто знает, что она рассказала родителям…

Уэйд немного воспрял духом. Сегодня вечером он получит ответ на мучавший его вопрос. Если Мэгги не желает иметь с ним ничего общего, пусть сама скажет ему об этом, а не сбегает из дома!

Уэйд хотел лично встретить Роквудов, чтобы не терять ни минуты. Но отцу срочно понадобилась его помощь, и в результате Уэйд освободился гораздо позднее Вельмонта-старшего. Он мчался домой, чертыхаясь из-за вечных пробок, поглядывая на часы каждые две минуты и надеясь, что Мэгги ждет его сейчас вместе с родителями.

Уэйд подкатил к особняку в половину десятого. Но там не было не только Роквудов, но и его собственных родителей.

– Миссис Вельмонт просила передать вам, что они будут у мисс Гленнарван, – сообщил Уэйду дворецкий.

Проклиная свою несчастливую звезду, Уэйд бросился к машине, которую (вот счастье!) еще не успели убрать в гараж. В кои-то веки я оказался прав, думал Уэйд, подъезжая к дому Дороти. Естественно, Роквуды предпочли остановиться у родственницы, а не у совершенно незнакомых людей. Тем более, если Мэгги настроила родителей против него… Но в это Уэйду верилось с трудом. Мэгги была кем угодно, но только не вздорной глупой девицей, готовой капризничать по пустякам. Родители такой дочери должны быть, по крайней мере, здравомыслящими людьми.

Так Уэйд и метался от надежды к отчаянию, когда слуга вел его в парадную гостиную Гленнарванов. Он вошел туда без стука и замер на пороге. Эта комната всегда поражала его своей безжизненной пышностью. Она была обставлена в стиле Людовика XV, с многоярусной хрустальной люстрой, обилием столиков, пуфиков и стульчиков с резными изогнутыми ножками и светлой бархатной обивкой. На белом рояле в углу гостиной стоял канделябр со свечами, которые никогда не зажигались из страха испортить полированную поверхность рояля, на котором никто не играл.

Но если парадная комната напоминала музей, то собравшиеся в ней люди были похожи на восковые манекены. У всех были бледные застывшие лица. У рояля в углу стоял Фрэнк Вельмонт и машинально постукивал пальцами по белой крышке. На маленьком пуфике неподалеку сидела Дороти Гленнарван. Эта высокомерная светская девица в этот момент была похожа на нашкодившего ребенка. Напротив нее расположилась миссис Вельмонт. Уэйд никогда не видел, чтобы кожа его матери приобретала такой бледный оттенок, а в глазах застыло растерянное выражение. Бетти Вельмонт никогда ничто не могло озадачить или поставить в тупик. Однако сейчас она хранила молчание и чуть ли не с испугом смотрела на супружескую пару, сидевшую напротив нее на диване у камина. Видимо, это были родители Магдалены. Уэйд посмотрел на них повнимательнее, и сердце его ушло в пятки. От таких снисхождения не дождешься…

Мужчина был высок и невероятно худ. Его лицо было бы совсем незапоминающимся, если бы не огромный, изборожденный морщинами лоб, который казался еще больше из-за внушительных залысин, и длинный массивный нос, вызывающий в памяти образ Сирано де Бержерака. Может быть, в его чертах сквозило благородство, но красоты там не было и в помине.

Леди Роквуд, супруга благородного лорда, была немногим его лучше. Это была маленькая увядшая женщина, казавшаяся крохотной по сравнению со своим высоченным мужем. Желтый цвет ее лица заставлял задуматься о болезни печени, а поджатые губы и брюзгливое выражение лица – о раздражительном характере.

Все это Уэйд успел разглядеть буквально за одно мгновение. Как могли два таких непривлекательных человека родить такое чудо, как Мэгги? – невольно подумал он. Загадки природы.

– Здравствуйте, – громко сказал Уэйд, понимая, что пауза слишком затянулась.

Нестройных хор голосов ответил на его приветствие.

– Познакомьтесь, это мой сын. Уэйд Оливер Вельмонт, – представил Уэйда Фрэнк.

– Как я понимаю, жених нашей дочери, – проговорил Роквуд неожиданным раскатистым басом.

При этих словах послышался чей-то вздох.

– О ней что-нибудь известно? – с тревогой спросил Уэйд.

Роквуды обменялись взглядами, Дороти Гленнарван всхлипнула и закрыла лицо ладонями, а Бетти Вельмонт прерывающимся голосом произнесла:

– Уэйд, сынок… понимаешь…

Но лорд Роквуд не дал ей договорить.

– Прошу вас, мистер Вельмонт, познакомьтесь с моей дочерью Магдаленой Роквуд.

Он показал рукой на окно. Недоумевающий Уэйд повернул голову и увидел девушку, которую не заметил, когда вошел в комнату. Ее светло-коричневое платье сливалось с кремовыми шторами, так что Уэйда можно было легко понять.

В том, что она – дочь Роквуда, никаких сомнений быть не могло. Высокий лоб и длинный нос также были доминирующими чертами ее лица. Больше ничего примечательного в ее облике не было. У девушки были заплаканные глаза, что отнюдь не делало ее краше.

– М-магдалена Роквуд? – пробормотал Уэйд, по очереди смотря то на Роквуда, то на миссис Вельмонт. – Что все это означает?

– Произошло ужасное недоразумение, – вздохнула миссис Вельмонт. – В голове не укладывается…

– Недоразумение? Чудовищный обман, вот как я это называю, – ледяным тоном заметил англичанин, кидая свирепый взгляд на притихшую Дороти Гленнарван.

– Ах, Джордж, прошу тебя, не надо кипятиться, – сладко проворковала миссис Роквуд. – Мы все стали жертвами чудовищной мистификации. И Дороти в том числе.

Мисс Гленнарван отняла руки от лица и с надеждой уставилась на тетку.

– Кто мог знать, что у какой-то самозванки хватит смелости выдавать себя за нашу дочь? – продолжала миссис Роквуд, с явным одобрением разглядывая фигуру Уэйда.

– Мама, она не самозванка! – пробормотала носатая девица, но миссис Роквуд словно не слышала ее.

– Магдалена, детка, хватит прятаться за портьерой. Сядь рядом со мной, – пробормотала она.

Девица с длинным носом повиновалась. Мелкими шажочками она прошла через всю комнату и опустилась на диван рядом с матерью, не забыв тщательно расправить юбку. Но все ее движения были скованными и неловкими, а на лице застыло несчастное выражение. Уэйду против воли стало жаль бедняжку.

Но в первую очередь ему нужно было подумать о себе.

– Кто мне объяснит, что здесь происходит? – сурово произнес он. – Хватит говорить загадками. Где моя невеста?

– Если подходить к этому вопросу формально, то она сидит рядом со мной, – хихикнула миссис Роквуд.

– Мама, перестань, – прошептала девушка.

Кровь бросилась Уэйду в лицо. Все эти люди, кажется, издеваются над ним! Он с ума сходит из-за тревоги за Мэгги, а они не желают ему ничего объяснять!

– Что происходит? – свирепо повторил он.

– Видишь ли, Уэйд, – раздался голос Дороти Гленнарван, – девушка, которую мы два месяца считали Магдаленой Роквуд, оказалась вовсе не Магдаленой.

– Как это может быть?

– Очень просто, – вяло отозвалась Дороти. – Нас нагло обманули.

– Никто никого вы обманывал! – выкрикнула носатая девица и, закрыв лицо руками, заплакала.

К удивлению Уэйда, родители не поспешили утешать ее. Наоборот, они обменялись свирепыми взглядами и демонстративно отвернулись от дочери. Уэйд подошел к бедняжке, присел перед ней на корточки и с силой отвел ее руки от лица.

– Простите меня, – сказал он участливо. – Но вы, наверное, единственный человек, который может помочь мне. Расскажите, в чем дело.

Девушка сглотнула.

– Хорошо, – пробормотала она.

– Да, нам тоже будет очень интересно узнать подробности, – подала голос Бетти Вельмонт.

Миссис Роквуд неодобрительно поджала губы, но этого никто не увидел, потому что на нее никто не смотрел.

– Я на самом деле Магдалена Роквуд, кузина Дороти, – вздохнула девушка.

– Кто бы в этом сомневался, – прошипел ее отец, но Уэйд даже голову не повернул в его сторону.

– В аэропорту Хитроу я познакомилась с девушкой по имени Мэгги Осборн…

У Уэйда защемило сердце.

– И попросила ее поехать в дом Дороти вместо меня. Я отдала ей свои вещи…

– И деньги! – не удержался лорд Роквуд. – А мы ей дали с собой немало.

– И деньги, – уныло согласилась Магдалена. – Она же должна была изображать меня…

– Как ты могла довериться какой-то проходимке, – прокудахтала миссис Роквуд.

– Замолчите, – резко оборвал ее Уэйд. – Еще раз оскорбите Мэгги, и я за себя не ручаюсь.

Лорд Роквуд благоразумно не стал вступаться за жену. Спорить с миллиардером ему не хотелось. Такие знакомства надо поддерживать, а не портить, даже если они завязываются столь неподходящим образом.

– А зачем вы попросили Мэгги занять ваше место? – ласково спросил Уэйд.

Магдалена немедленно залилась слезами.

– Если хотите, мы можем поговорить наедине, – предложил Уэйд, догадываясь, что присутствие родителей нервирует девушку.

– Мы все знаем, – сказал лорд Роквуд. – Ей просто стыдно. Магдалена обманула нас, когда сказала, что хочет немного погостить у своей кузины Дороти. На самом деле в Нью-Йорке ее ждал любовник!

Он сделал ударение на последнем слове и презрительно скривился, чтобы ни у кого не оставалось сомнений насчет его негативного отношения к поступку дочери. Магдалена Роквуд сидела, понурив голову, и Уэйд невольно подумал, что сбежал бы к кому угодно на ее месте, лишь бы быть подальше от таких родителей.

– А чтобы мы не сомневались в том, что она живет у Дороти, она попросила какую-то девицу, с которой познакомилась в самолете, выдать себя за нее, – продолжил лорд Роквуд. – Страшно подумать, чем бы все это могло закончиться! Самозванка умудрилась обмануть не только Дороти, но и вашу почтенную семью… Вы можете себе представить, что бы произошло, если бы ваш сын заключил брак с этой сомнительной девицей?

Он с должным возмущением посмотрел на родителей Уэйда. Лицо Фрэнка было непроницаемо, зато Бетти сидела вся пунцовая от гнева и разочарования.

– Какая жалость! – воскликнула она, не в силах сдерживать свои эмоции. – А ведь такая милая девочка была… И такая красивая…

При этом она бросила выразительный взгляд на Магдалену и едва заметно пожала плечами. Лорд Роквуд обиженно засопел. Да, его дочь не красавица. Но, кажется, такие люди, как Вельмонты, должны ценить благородную кровь выше смазливой мордашки.

– Но дело не только в этом, – брюзгливо заметила леди Роквуд. – Я уверена, что до свадьбы дело не дошло бы. Вы раскусили бы ее рано или поздно… Но эта девица вполне бы могла ограбить вас или что-нибудь в этом духе. Вы же ни в чем не подозревали ее!

– Мама! – воскликнула несчастная Магдалена. – Мэгги ни за что не сделала бы этого!

Уэйд был благодарен мисс Роквуд за ее заступничество.

– Что ты понимаешь в людях, – процедила леди Роквуд. – Если бы ты была капельку умнее, ты ни за что бы не связалась с проходимцем…