Текст книги "Главная роль"

9

Через три недели почти каждодневных съемок по десять – двенадцать часов Кейт была вынуждена признать, что профессия актера не так легка, как ей поначалу казалось. Приходилось рано вставать, поздно ложиться, по сто раз проходить одни и те же сцены, повторять одни и те же слова с разными интонациями. Джонатан был беспощаден на съемочной площадке – он требовал от Кейт полной отдачи. Даже когда она говорила, что не в состоянии больше двигаться, он заставлял ее проходить все заново.

Но так накапливался бесценный опыт – как не бояться и не замечать камеру, как реагировать на партнера, как не утрировать и казаться естественной. Кейт чувствовала, что за это короткое время стала совсем другим человеком.

И все это благодаря Джонатану. Постепенно она научилась не смущаться в его присутствии. Наоборот, когда он смотрел на нее, ей хотелось сыграть намного выразительнее. Порой она ловила себя на мысли, что делает все лишь для одного человека – Джонатана Блайта. Все взгляды и слова Риты Маршалл о любви Кейт адресовала ему одному.

Называть свое чувство к Джонатану любовью она пока не спешила. Слишком много работы, чтобы задумываться о собственных ощущениях. Но очень часто она ловила на себе его взгляд – пытливый, заинтересованный и чуточку оценивающий. Что произойдет, когда исчезнет необходимость работать в таком бешеном темпе? – невольно спрашивала себя Кейт. Но готовых ответов на этот вопрос у нее не было, и она предпочитала просто плыть по течению, ни о чем не задумываясь.

К тому же был еще Шон Гордон. После враждебного приема в первый день съемок Кейт ожидала от него всего, что угодно. Но Шон, внезапно обнаружив в ней отзывчивую и чуткую партнершу, сменил гнев на милость. Казалось, ему даже нравится неопытность Кейт – он с большим удовольствием делился с ней секретами актерского мастерства. Несколько раз он приглашал ее поужинать, и если бы Кейт не относилась к себе так критически, она бы сказала, что Шон Гордон пытается за ней ухаживать.

Это ее искренне забавляло. Наверное, то же самое происходило со всеми его партнершами по фильмам. Так естественно и просто перенести любовь со съемочной площадки в жизнь. И потом, они столько времени работают, что встретить кого-то еще просто нет никакой возможности!

Одним словом, Кейт понимала Шона. Но становиться очередной жертвой его сексуальной улыбки она не собиралась. Хватит того, что добрая половина женщин во всем мире засыпает с его именем на губах. Обойдется Шон Гордон и без маленькой незаметной Кейт Феллоу.

Хотя, как друг Шон ей очень нравился – веселый, надежный, всегда готовый подбодрить. Никаких замашек знаменитости, ни следа звездной болезни. Трудно поверить в то, что этот милый парень был так жесток с ней в первый день. Но Кейт старалась не вспоминать о том эпизоде. У каждого бывают свои черные дни. В целом Кейт была очень довольна – эта работа нравилась ей гораздо больше, чем сидение в офисе мистера Арпшота…

В начале четвертой недели Джонатан Блайт сделал сенсационное заявление:

– Завтра и послезавтра мы отдыхаем, поэтому сегодня работаем допоздна.

Это было неожиданно и приятно. Никто и не мечтал о внеплановых выходных.

– С чего вдруг такой праздник? – улыбнулась Кейт. На долю секунды ей показалось, что Джонатан как-то многозначительно посмотрел на нее. Неужели у него какие-тоособенныепланы?

– У нас сегодня трудный день, – ответил он. – Сцена с поцелуем. Тебе надо будет после нее прийти в себя…

Кейт вспыхнула.

– Эта сцена ничем не отличается от других! – запальчиво проговорила она. – Были и посложнее.

– Ты так говоришь, потому что еще ни разу не целовалась с Гордоном, – усмехнулся Блайт. – По крайней мере, здесь.

Кейт обомлела. Джонатан смотрел в сторону и усиленно делал вид, что предмет их беседы ни капли не интересует его. Неужели он меня ревнует? – мелькнула в голове Кейт нелепая мысль. Но это невозможно!

Она попыталась что-то возразить, но ассистент уже отвлек Блайта, и Кейт так и осталась стоять с открытым ртом.

Он меня ревнует! Кейт стиснула руки. Неужели я и вправду ему небезразлична? В последнее время Кейт уже начала сомневаться в этом – Джонатан был на редкость сдержан на съемочной площадке, а вне ее, они не встречались. Но ревность, должно быть, сделала свое дело и вынудила его немного раскрыться…

Интересно, что последует за столь интригующим началом?

Кейт была так взволнована этой мыслью, что пару раз даже забыла свои слова.

– Что с тобой сегодня творится? – спросил ее Шон в перерыве. – Радуешься обещанным выходным?

Кейт в этот момент откусывала сдобную булочку, поэтому просто закивала головой.

– Смотри, будешь плохо работать, Блайт может все отменить, – шутливо пригрозил Шон. – С него станется. А что, есть какие-то планы?

Шон чертил по земле носком ботинка, и Кейт вдруг подумала, что меньше всего он похож сейчас на самого завидного жениха Голливуда. Обычный мальчик из соседнего подъезда. Ужасно обаятельный, и чуточку наивный. Кейт почувствовала себя очень старой и мудрой.

– Пока еще не знаю, – туманно сказала она. – Все сможет измениться…

Шон поднял голову. Его глаза вспыхнули радостью. Надеюсь, он не воспринял мои слова как намек? – испугалась Кейт. Меньше всего она хотела кокетничать с Шоном Гордоном…

– А ко мне твои планы не имеют никакого отношения? – словно подтверждая ее опасения, спросил Шон.

Кейт вздохнула. Сама виновата. Надо было думать, прежде чем говорить.

– Тебе об этом лучше знать, – нейтрально ответила она.

Шон нахмурился. Ой, можно подумать, мои слова ужасно тебя огорчают, съехидничала Кейт про себя. Глядя на тебя, ни за что не поверишь, что на твоем счету сотни разбитых сердец.

– Я обдумаю этот вопрос, – медленно проговорил Шон.

Он смотрел куда-то поверх головы Кейт, и его лицо было необычайно серьезно. Актер. Просто очень хороший актер, напомнила себе Кейт. Вот что подкупает в Шоне Гордоне, вот что делает его кумиром миллионов. Его талант. Искренность. Он способен изобразить любое чувство так, что невольно поверишь в его правдивость…

– Шон, у тебя какой-то непонятный настрой, – рассмеялась Кейт. – У нас сегодня первый поцелуй, а ты выглядишь, словно на похороны собрался.

Она попыталась шуткой вернуть его на землю. Нечего изображать из себя страдающего влюбленного. Бесспорно, это у него изумительно получается. Но только ее ему не провести.

– Первый поцелуй? – Шон усмехнулся одними губами. – А для него как раз и нужен серьезный настрой.

– Когда целуются действительно в первый раз, то да, – с серьезным видом согласилась Кейт. – Но ведь Рита и Майк уже неоднократно делали это, поэтому для них этот поцелуй – не первый…

Господи, что за ахинею я несу! – подумала Кейт.

– М-да, проблема, – протянул Шон. Его лицо преобразилось. Оно больше не выражало печаль. Скорее, наоборот – в глазах Шона искрился смех.

– Какая проблема? – не поняла Кейт.

– У Майка и Риты не первый поцелуй. У Шона и Кейт первый. Что же делать?

Она недоуменно смотрела на него.

– Тренироваться! – воскликнул Шон, положил руки на плечи Кейт и прильнул к ее губам.

Она была настолько изумлена, что даже не начала сопротивляться. Губы Шона были мягкими, нежными и очень умелыми. Демон-искуситель!

Кейт отчаянно забарабанила ладонями в его грудь. Шон со смехом оторвался от нее.

– Что ты себе позволяешь! – закричала она.

– Один из рабочих моментов, – улыбнулся он. – Что скажешь? Как тебе поцелуй?

– Вполне профессиональный, – мстительно сказала Кейт, с радостью наблюдая за тем, как улыбка исчезает с лица Шона.

Он пожал плечами, словно говоря, что ж, как знаешь, твое дело, но Кейт почувствовала, что задела его. И пусть, недовольно подумала она. В следующий раз будет думать, прежде чем предпринимать нечто в этом духе.

Но как она ни храбрилась, она не могла избавиться от ощущения, что слишком жестоко обошлась с Шоном. Он был таким милым, так хотел произвести на нее впечатление, а она повела себя как закомплексованная старая дева. Расстроенная Кейт, пошла пить кофе. Она даже не заметила, что за незапланированной сценой с поцелуем очень внимательно наблюдал Джонатан Блайт.

– Скажи, Кейт, что ты делаешь завтра вечером?

Кейт замерла на месте. Она уже собиралась домой, тяжелый съемочный день был позади. И вдруг – долгожданные слова, которые она уже отчаялась услышать.

– Ничего особенного. – Она сделала небрежный жест рукой, от души радуясь тому, что он не может слышать отчаянное биение ее сердца. Или Джонатан Блайт может все?

– Тогда… ты не хотела бы со мной поужинать? Завтра годовщина одного события… важного для меня. И мне хотелось бы отметить ее с тобой.

Сердце Кейт подпрыгнуло в груди. Годовщина чего? Ах, какая разница! День рождения, свадьба, первое свидание или первый фильм… Джонатанхочетотметить праздник с ней!

– Я с радостью составлю тебе компанию. Тут Кейт отважилась посмотреть на Блайта.

На его губах витала его обычная улыбка, но Кейт не увидела в ней ни насмешки, ни издевки, ни даже легкого подтрунивания.

– Если я заеду за тобой, скажем, часов в восемь, ты будешь готова?

– Да, – ответила Кейт быстрее, чем полагалось бы.

Но кто думает о приличиях в момент, когда исполняются самые заветные желания?

Готова она была уже к половине восьмого. Маленькое черное платье – как раз то, что надо. Кейт не представляла себе, куда приглашают девушек именитые режиссеры, но решила одеться так, чтобы в любом месте выглядеть прилично.

Ровно в восемь загудел звонок интеркома. Дрожащей рукой Кейт нажала на кнопку.

– Добрый вечер, мисс Феллоу – раздался мягкий голос Джонатана. – Надеюсь, вы готовы? Я жду вас внизу…

– Сейчас спущусь, – пропела Кейт.

Она отключилась и рассмеялась. Надо же, волнуется, как девчонка на первом свидании! А кто бы не волновался на ее месте? Ведь если только задуматься о том,ктопригласил ее на ужин ичтоможет за этим последовать…

Ладно, главное – не упасть в обморок от переизбытка чувств, мудро решила Кейт, спускаясь в лифте. В конце концов, я уже несколько раз ужинала со знаменитостью. Чем Джонатан Блайт отличается от Шона Гордона?

Всем, мрачно ответила себе Кейт. По мере приближения к первому этажу вся ее решимость испарялась. Теперь уже не получится притворяться, что их связывают лишь деловые отношения, что Блайт предложил ей роль только потому, что увидел в ней задатки актрисы… Она интересует его как женщина, иначе стал бы он тратить на нее столько времени и сил?

С замирающим сердцем Кейт вышла из дома. Вот машина Джонатана, а вот и он сам, в легкой рубашке и темных брюках, совсем непохожий на того строгого и требовательного режиссера, к которому Кейт так привыкла за это время…

– Привет, – произнесла она непослушными губами, подойдя ближе.

При виде нее глаза Блайта загорелись радостью. Оказывается, его лицо способно выражать не только иронию.

– Привет, – ответил он. – Ты очень красива сегодня.

Он с нескрываемым восхищением разглядывал Кейт, и она на самом деле ощутила себя безумно привлекательной. Если этот мужчина называет ее красивой, он, который знаком со всеми признанными красавицами Голливуда…

– Спасибо. – Кейт потупилась.

– Что ж, поехали. – Блайт распахнул дверцу автомобиля. – Нас уже ждут…

Очень хотелось спросить, кто именно, но Кейт знала, что Джонатан никогда не скажет больше, чем ему нужно. Никакие расспросы не помогут, раз он решил устроить сюрприз…

Через десять минут они подъехали к роскошному зданию, светящийся фасад которого был хорошо заметен издали. Если бы Кейт была лучше знакома с жизнью Голливуда, она бы сразу узнала ресторан «Созвездие», попасть в который простому смертному было практически невозможно. Но даже, не имея о «Созвездии» никакого понятия, она догадалась, что это незаурядное место – слишком много баснословно дорогих машин стояло снаружи, слишком вызывающей была отделка здания.

– Добро пожаловать, в святая святых Голливуда, – усмехнулся Блайт.

То, что Джонатан Блайт здесь хорошо известен, стало ясно, как только они вышли из машины. Тотчас вышколенный служащий в красно-золотой униформе бросился им навстречу.

– Добрый вечер, мистер Блайт… Джонатан кивнул ему и кинул ключи. Потом повернулся к Кейт и взял ее под руку.

– Главное, не забывай все время улыбаться, – проговорил он насмешливо.

Они вошли в зал. Оглушенная, громкой музыкой и гулом разговоров, ослепленная блеском люстр и бриллиантов, Кейт судорожно вцепилась в руку Джонатана. Неужели он привел ее на какой-то великосветский прием? Не честно с его стороны не предупредить ее заранее. Но Блайт, угадав ее мысли, поспешил ее успокоить.

– Это всего лишь ресторан, Кейт. Не напрягайся. Тебе надо привыкать к подобным местам.

Она с недоумением посмотрела на него.

– Ведь ты же будущая звезда, – непринужденно пояснил Блайт.

Кейт покраснела. Вот и дождалась комплимента. Звезда. Какое странное слово. Немного резкое, но очень притягательное. Наверное, здорово, когда тебя узнают в лицо, просят автограф, влюбляются в тебя только потому, что ты сыграла в том или ином фильме…

И тут Кейт почувствовала на себе чей-то взгляд. Она чуть скосила глаза и увидела красивую девушку в лиловом платье, которая с откровенной ненавистью разглядывала ее. Лицо девушки показалось Кейт смутно знакомым, впрочем, то же самое она могла сказать о любом посетителе этого ресторана. Каждый из них имел то или иное отношение к кинематографу, и эта красотка, наверняка снялась в парочке романтических комедий. Ее лицо как раз нужного типа.

Но меня-то она точно видит впервые, откуда такая неприязнь? – подумала Кейт. Может быть, ревность? Не исключено, что эта неземная красавица когда-то была подружкой Джонатана. Настроение Кейт резко испортилось. Сегодня она в фаворе, но когда-нибудь и ей придется заплатить за эту неожиданную милость судьбы разбитым сердцем.

Метрдотель во фраке, больше похожий на английского аристократа, проводил их до столика. Сразу видно, что Джонатан Блайт имеет вес в этом кругу, и притом немаленький. Кейт приосанилась. Будь, что будет. Сегодня она рядом с Джонатаном и будет радоваться этому, несмотря ни на что…

– Тебе здесь нравится? – спросил Джонатан, когда им принесли напитки.

Кейт рассеянно кивнула. Она листала меню и думала о том, что ни одно из этих названий она не сумеет правильно произнести.

– Ты выбрала? – Вот он наступил, этот страшный момент.

Кейт замялась. Он всегда так точно угадывает ее мысли, неужели сейчас он не понимает, что она в затруднении?

Она подняла на него глаза и увидела, что он смеется. Конечно, он все прекрасно понимает!

– Знаешь, я буду очень признательна, если ты сделаешь заказ за меня, – улыбнулась она.

В конце концов, чего ей стесняться? Да, она никогда не была в шикарных ресторанах. И что в этом ужасного?

– С удовольствием, – проговорил Джонатан, и тотчас рядом с их столиком появился официант.

Пока Джонатан заказывал, Кейт решила немного оглядеться. Убранство зала, причудливые хрустальные люстры, миниатюрные фонтанчики, знаменитые посетители – впечатление производила любая мелочь. Чувствовалось, что здесь не бывает случайностей, все тщательно продумано. Ой, вон за тем столиком сидит Брэд Ферст с женой, а рядом с ними Присцилла Дэвенпорт, звезда сериала «Мэрлин». Надо же, в жизни она еще лучше, чем на экране, такая стильная роковая брюнетка…

Кейт на секунду представила, что здесь творилось бы, если бы рядом с ней оказалась Джейми. Ее познания в сфере кино и личной жизни звезд были поистине огромны, и Кейт тут же узнала бы, кто в кого влюблен, кто кого бросил и кто на ком женат.

И вдруг до Кейт дошло, что не она одна занимается разглядыванием. Не раз и не два она наталкивалась на внимательные взгляды. Видимо, ее скромная особа вызывает у многих жгучий интерес. Конечно, ведь ее привел сам Джонатан Блайт! Интересно, появится ли завтра в газетах сообщение о том, что «известный режиссер Джонатан Блайт нашел себе новую подружку»?

– Ты даже не представляешь себе, Кейт, за каким количеством столиков сейчас обсуждают нас с тобой, – лениво проговорил Блайт.

– Почему? – вспыхнула Кейт. – Кому, какое дело?

– Здесь всем есть дело до всего, – усмехнулся он. – Привыкай. Можешь мне поверить, они уже знают, как тебя зовут и где ты работала раньше. Чудесная история, превращение девушки с улицы в голливудскую звезду. О таком мечтают все.

– Но откуда они знают? – пролепетала Кейт. Мысль о том, что твоя жизнь рассматривается под микроскопом, оказалась не особенно приятной.

– Газеты, – лаконично заметил Блайт. – И слухи. Один ассистент шепнул другому, тот поделился со своим парикмахером, тот рассказал знакомому модельеру, и пошло-поехало.

– А что, про меня уже в газетах пишут? – пролепетала Кейт с ужасом.

– Ты бесподобна, – рассмеялся Джонатан. – Абсолютное большинство людей умерли бы от счастья, если бы про них написали в газетах, а тебя это пугает.

– Там же вечно все перевирают, – возмутилась Кейт.

– Точно, – кивнул Джонатан. – Вот, например, уже прошел слух, что у тебя роман с Шоном Гордоном…

Кейт выразительно округлила глаза.

– Иногда очень полезно читать желтую прессу, дорогая моя. Неужели ты думаешь, что ваши совместные ужины, прошли незамеченными? Шона знают все, ходить с ним – все равно, что водить за собой белую обезьяну на поводке…

Сравнение Кейт очень не понравилось.

– Я не думала…

– Ох, Кейт, тебе еще многому придется научиться. Ты теперь на виду, каждый твой жест, каждый взгляд будет пристально рассматриваться и обсуждаться. Самые обычные поступки будут выставляться в самом неожиданном для тебя свете.

Кейт закусила губу. Хорошенький вечер получается. Романтического настроения как не бывало.

– Значит, сегодняшний ужин – тоже моя ошибка? – невинно осведомилась она и торжественно проговорила: – С кем же роман у Кейт Феллоу – с партнером по фильму Шоном Гордоном или с режиссером Джонатаном Блайтом?

Блайт откинулся на стуле и захлопал в ладоши.

– Браво, Кейт. Ты меня поймала. Не обращай внимания на мои нотации. Я просто дурак. И ревную тебя к Шону.

Произнося последние слова, Джонатан наклонился вперед и сжал руку Кейт. Это было настолько неожиданно и стремительно, что девушка растерялась. Признание, самое настоящее признание!Он ревнует ее к Шону…

–Какая глупость! – искренне рассмеялась Кейт. – Мы с Шоном просто хорошие приятели.

– Насколько я знаю Гордона, он не способен быть просто другом ни одной женщине. Тем более такой, как ты.

Уточнять, какая именно она женщина, Кейт не стала. Глаза Джонатана говорили об этом лучше всяких слов. Красивая. Восхитительная. Соблазнительная. Желанная. Загадочная. Изумительная.

Кейт опустила глаза. Долго выносить такой взгляд она была не в состоянии. Ум отказывался поверить в счастье – слишком много даров судьба высыпала на ее голову. Главная роль в фильме известного режиссера, главная роль в сердце такого мужчины.

Неужели это на самом деле происходит с ней, Кейт Феллоу, обычной американской девушкой?

10

Но все когда-нибудь заканчивается. Подошел к концу и роскошный ужин в музейном интерьере. Кейт стояла на ступеньках ресторана рядом с Джонатаном, ожидая, когда им подадут машину, и лихорадочно думала. Что произойдет сейчас? Стоит ли ей намекать ему, что она не противпродолжения!И так ли это на самом деле? Может быть, будет лучше спокойно отправиться домой, залезть под одеяло, включить телевизор и как следует поразмыслить? Но, с другой стороны, когда еще представится такая возможность? Наверняка ни одна из тех дам, что пожирали ее в ресторане глазами, не колебалась бы на ее месте. Детка, хватай все, что подворачивается под руку, не думай о завтрашнем дне, старайся использовать все для продвижения наверх…

Но нужно ли ей это? Кейт поежилась. Выпитое вино не придало ей храбрости. Если Джонатан будет вести себя так же нейтрально, должна ли она дать ему понять, что он ей небезразличен? Или лучше подождать еще?

Но Кейт не пришлось отвечать на этот трудный вопрос. Когда они сели в машину, Блайт спросил:

– Кстати, Кейт, ты не хотела бы взглянуть на мое последнее приобретение?

Что это? Собака, ружье, редкая книга?

– Очень хотела бы, – искренне ответила она.

– Даже не зная, что это? – лукаво улыбнулся Блайт.

Кейт вонзила ногти в ладони. Он не может не чувствовать, что он ей интересен. Только не с его опытом. Значит, просто издевается над ней, как сытая кошка гоняет бедного ослабевшего мышонка.

– Я доверяю тебе и твоему вкусу, – тихо произнесла Кейт.

– Благодарю, – кивнул он. – На самом деле это квартира…

Квартира? Сердце Кейт забилось. Как все прозрачно. Ехать смотреть новую квартиру в одиннадцатом часу?

– Я давно хотел купить ее, – продолжал Джонатан, – но как-то все времени не было заняться этим вопросом…

– Ты мог бы поручить Роберту.

– Нет, Роберту, такое не поручишь… Да ты сама сейчас увидишь. Не пугайся, там пока еще небольшой ремонт, да и от прежних хозяев кое-что осталось…

– Ничего страшного. Я не избалована виллами и трехэтажными особняками, – рассмеялась Кейт. – Видел бы ты мою квартиру…

– А я еще надеюсь ее посмотреть, – хладнокровно заметил Блайт, отбив у Кейт желание участвовать в дальнейшей беседе.

Наконец они приехали: Джонатан остановил машину у высокого темного здания, очень выделявшегося среди других, более современных домов.

Кейт вышла из машины и огляделась. Этот городок был ей не знаком. Неширокая улица, мощенная камнем, дома в пять или шесть этажей, обычный город с обычными домами, разве что цены на квартиры в них гораздо выше, чем в среднем по стране, из-за близости к Голливуду. Только вот это старинное мрачное здание с лепниной и высокими окнами выбивалось из ровного ряда зданий. Оно было намного выше своих соседей и производило довольно неприятное впечатление…

– Ну, как? – спросил Джонатан. Он тихо подошел к Кейт и встал рядом.

– Странный дом, – ответила она, чуть помедлив. Пожалуй, не стоит говорить ему о том, что он ей совсем не нравится. – Не похож, на остальные.

– В этом вся его прелесть, – задумчиво проговорил Блайт. – Несколько лет назад его хотели снести, но потом решили оставить… Старинная архитектура…

– Действительно старинная? – удивилась Кейт.

– Начало века. Конечно, памятником архитектуры его не назовешь… Пошли?

Кейт кивнула. Она ни за что не стала бы жить в подобном доме. Но у Джонатана наверняка есть где-нибудь уютный особнячок в надежно охраняемой зоне, и он может позволить себе небольшую прихоть.

– Моя квартира на последнем этаже. Седьмом. Кейт не без дрожи вошла в громадный холл.

Теперь понятно, почему дом кажется таким большим, ведь на самом деле в нем не так уж много этажей. Просто, потолки там в два, а то и в три раза выше, чем в обычных… Шаги гулко раздавались по каменным плитам, и Кейт показалось, что если сейчас громко крикнуть что-нибудь, то эхо разнесет ее слова по всему дому. Холл был очень скудно освещен – всего лишь маленький светильник на столе у консьержа, поэтому его очертания терялись в темноте.

– Добрый вечер, Алистер, – сказал Блайт.

– Добрый вечер, мистер Блайт, – широко улыбнулся консьерж.

Кейт с облегчением вздохнула. Полированный стол консьержа, толстый журнал, массивный стул – все это принадлежалоеевеку иеемиру. Она разглядывала широкое лицо консьержа, круглые очки на толстом носу и чувствовала, как неприятное впечатление от дома постепенно рассеивается.

Наверное, днем здесь гораздо лучше, решила она про себя. И все-таки странно, что Джонатану нравится это мрачное место…

Они вошли в лифт, оказавшийся вполне современным.

– Я была уверена, что нам придется идти вверх по винтовой лестнице, – хихикнула Кейт.

– Это было бы здорово. Только очень утомительно. Но ты не переживай, пешком все равно придется идти. Лифт ходит только до шестого этажа, а дальше – та самая лестница.

Улыбка сползла с лица Кейт.

– Но зачем?

– Так гораздо романтичнее. Сама увидишь. На шестом этаже они вышли из лифта. Кейт поняла, что лифтовый колодец идет точно по середине здания, а вокруг него располагаются квартиры. Дверей было всего три, и Кейт ужасно захотелось посмотреть на людей, которые решили жить в таком доме.

– Шестой этаж не заселен, – проговорил Джонатан, словно угадывая ее мысли.

Он достал ключи и отпер одну из дверей. Вопреки ожиданиям за ней оказалась не роскошно обставленная квартира, а самая настоящая лестница, ведущая наверх. Кейт ойкнула.

– Отличная декорация для фильма ужасов, – сказала она, не подумав, что может обидеть Джонатана.

– Здесь камера не поместится, – улыбнулся он. Казалось, его совершенно не смущает реакция Кейт на его жилище. – Пойдем.

Он взял Кейт за руку и повел по лестнице. Она безуспешно старалась утихомирить отчаянно бьющееся сердце. Что ожидает ее в конце этой лестницы?

В конце была еще одна дверь. Джонатан открыл ее тем же ключом, включил свет и посторонился, пропуская вперед Кейт. Девушка сделала один шаг и замерла на месте.

– Джонатан, но это же просто чудо, – прошептала она.

Дверь сразу открывалась в просторную комнату. Если бы Кейт спросили, она бы сказал, что именно так, она представляла себе комнату знаменитого писателя начала века – добротная мебель коричнево-золотистых тонов, у окна массивный письменный стол, заваленный бумагами, несколько книжных шкафов под потолок, множество стульев и всевозможных пуфиков. В середине стоял большой диван с изогнутыми ножками, и Кейт сразу почувствовала непоколебимую уверенность, что на нем, должно быть, очень удобно сидеть.

– Нравится? – спросил Джонатан с потаенной гордостью.

– Угу, – кивнула Кейт. – Здесь все кажется таким старинным…

– Ну, Кейт, разве можно считать старинной мебель, которой и ста лет не исполнилось?

Кейт пожала плечами. Для нее, выросшей в стандартной квартире среди стандартной мебели, эта комната была музеем. Прекрасным и внушающим почтение.

– Смотри.

Джонатан щелкнул выключателем, и яркий свет погас, остались только два маленьких настенных светильника. Но что это? За окном зажглись мириады крошечных огоньков.

– Подойди поближе, – тихо проговорил Джонатан.

Кейт послушно сделала несколько шагов. Постепенно глаза привыкли, и она увидела, что за окном был балкон. Но Боже, что это был за балкон! Размером с всю квартиру Кейт, он был украшен цветами и сверкающими гирляндами. – Я люблю сидеть там по ночам и наблюдать за городом, – мечтательно сказал Джонатан, и Кейт обнаружила, что он стоит очень близко от нее. Вдруг его рука совершенно естественно легла ей на талию. Кейт ощутила острую нехватку воздуха. Если я сейчас задохнусь, подумала она, то, по крайней мере, я задохнусь от счастья.

– Хочешь посмотреть остальные комнаты? – прошептал Джонатан, чуть касаясь, уха Кейт.

Кейт прекрасно чувствовала себя там, где находилась в настоящий момент, но, конечно, правила приличия требовали, чтобы она сказала «да». И как только роковое слово было произнесено, Джонатан включил свет, и магия исчезла.

Дверь в соседнюю комнату была искусно спрятана между книжными шкафами. Это была спальня, и Кейт невольно покраснела. Не скрывается ли в этом намек? Она покосилась на Джонатана, который хладнокровно рассказывал о своей огромной кровати из красного дерева с двухсотлетней историей. Не похоже, что он собирается соблазнять ее прямо сейчас, мебель вроде бы интересует его гораздо больше.

Может быть, онсовсемне собирается тебя соблазнять, Кейт Феллоу, так что успокойся и смотри, одернула она себя.

А посмотреть было на что. По размерам спальня не уступала гостиной. Такое же окно во всю стену, выходящее на балкон, красивая мебель с отчетливым оттенком старины, книги и бумаги вперемешку.

– Я работаю везде, – сказал Джонатан извиняющимся тоном, заметив взгляд Кейт, устремленный на кипу исписанных листов на кровати.

– А тебе не мешает то, что окно… такое большое? – робко спросила Кейт. Она не смогла бы жить в квартире, где вместо стены – стекло.

– Здесь всегда солнечно, – улыбнулся Джонатан. – А что касается нескромных взглядов… то, во-первых, они меня ничуть не смущают, а во-вторых, этот дом выше всех в округе и заглянуть ко мне в спальню жители соседних домов просто не в состоянии…

Кейт подумала, что желающие понаблюдать за личной жизнью известного режиссера всегда найдут способ, но вслух ничего говорить не стала. Джонатан явно гордится своим жилищем и любит его, нельзя ранить его чувства.

Из спальни дверь открылась в ванную комнату, ослепившую Кейт черно-белой плиткой, выложенной в шахматном порядке.

– Немного рябит в глазах, да? – усмехнулся Джонатан. – К этому привыкаешь.

Зачем привыкать к издевательству над собственным зрением? – удивилась про себя Кейт. Она мельком оглядела ванную и поспешила в следующую комнату.

Она оказалась весьма скромных размеров. По крайней мере, по сравнению, с предыдущими. – Это мой настоящий рабочий кабинет, – пояснил Джонатан. – Примерно так выглядела моя комната в доме родителей, и мне захотелось воссоздать ее…

Кейт была поражена. Обстановка этой комнаты никак не вязалась с общим великолепием дома – потертый ковер на полу, в углу диван, которому минул уже не один десяток лет, на шкафу пылятся модели самолетов, под одну ножку письменного стола подложена стопка книг. Кейт подошла к окну, поглядела на крыши соседних домов. Ее вдруг осенило.

– Погоди, но ведь получается, что вся твоя квартира идет по периметру дома, комнаты замыкаются в кольцо.

– Можно и так сказать, – кивнул Джонатан. – Комнаты идут по прямоугольнику, а в центре – лестница.

– Но ведь это неудобно! Тебе приходится постоянно ходить по кругу…

– А тебе не кажется, что вся наша жизнь – это постоянное хождение по кругу? – прищурился Джонатан. – Ты думаешь, что с тобой происходит нечто новое, а на самом деле это уже когда-то было…

– Ну… я точно знаю, что в подобной квартире никогда еще не была, – засмеялась Кейт.

– Ты еще слишком молода, Кейт. Слишком молода.

Кейт дернула плечиком. Она предпочла бы, чтобы он забыл о разнице в возрасте между ними. Что, если он воспринимает ее просто по-отцовски, с высоты своего опыта, и не видит в ней женщину?

Кейт украдкой оглядела Джонатана. Нет, не может быть. Он же не столетний старец. Мужчина что надо – подтянутый, хорошо сложенный, крепкий… Она закусила губу.

– Пойдем дальше? – предложил он. – Хотя дальше смотреть нечего. Я еще не решил, что будет в других комнатах.

Они открыли следующую дверь, и Кейт увидела огромный зал. Он был как раз напротив гостиной и спальни. Никакой мебели там не было – только потрескавшийся паркет и тяжелые темные портьеры на окнах. Чем-то мрачным, нежилым повеяло на Кейт. Она невольно сделала шаг поближе к Джонатану.

– Да, неприятное местечко, – сказал он, беря ее под руку. – Особенно в это время суток.

– А что ты хочешь здесь сделать?

– Не знаю еще. Может быть, бальный зал? Кейт попыталась представить себе сверкающий огнями танцевальный зал и не смогла.