Текст книги "Меч Господа нашего. Книга 6. Мрак под солнцем"

– Про какого рода работу идет речь? Вы не видите, что делается?

– Вижу. Решается вопрос об экстренной эвакуации посольства. Но именно сейчас, лучшее время для работы, верно? Что бы ни произошло – война все спишет, концов уже не найдет.

– Конкретно? Чего ты хочешь?

– Надо кое-кого замочить.

– Здесь?

– Нет. Тут мы и сами разберемся с кем надо. Один ублюдок – в Джей-баде[52]52
  Выговорить Джелалабад сложно даже для русского, привыкшего ко всяким названиям. Поэтому американцы всегда говорят – Джей-Бад.


[Закрыть].

Босс присвистнул.

– Не сегодня – завтра там будут паки. Может быть – там уже паки.

– Эль Чапо не привык сорить деньгами.

Эль Чапо, Чапо Гусман, единственный находящийся в живых и на свободе босс наркомафиозного картеля Синалоа. Его имя не принято было произносить вслух – большой босс решил, большой босс сказал. Все подмигивали и делали вид, что этого не существует и все, что происходит – происходит само по себе. Если имя было названо – значит, конструкция начала рушиться.

Босс нервно барабанил пальцами по столу. Он знал, что мало того – хапнуть, мало того – унести, надо ещё и сохранить. И то, что унес и свою задницу драгоценную. Выбрать себе какое-нибудь местечко, такое, чтобы… не долетало… и сделаться там королем. Какой-нибудь остров. Возможно, Испания, там недвижимость сейчас совсем дешевая и женщины знойные. Италия… то же самое, только женщины ещё лучше. Но если наркомафия начнет на тебя охотиться – золотой мираж рассеется как дым. Будешь до конца жизни шухериться по темным углам, собственной тени бояться. Сколько бы не умыкнул – потратишь на охрану и на разводки. Мафия не любит, когда ей отвечают «нет».

Босс решился – взял телефон, решительно натыкал номер. Ответили почти сразу.

– Салам алейкум, Шуджан… – сказал босс.

Слышимость была прекрасная – спутник не глушили, он нужен был обеим сторонам, да и контролировался американцами.

– О, ва алейкум, ас салам, Майк – пакистанский генерал Шуджан Салман, офицер разведки генерального штаба был действительно раз слышать своего американского друга и партнера по многим сделкам – ты где сейчас?

– В Кабуле.

– Тогда накрывай стол, дорогой, жди в гости…

Несмотря на то, что Майкл О‘Лири полностью разложился – в его душе все таки оставалось место патриотизму, он был и оставался американцем, что не мешало ему воровать, злоупотреблять и убивать. По тому, как закаменело его лицо – все поняли, что начальник нелегальной станции ДЕА в Кабуле – в ярости.

– Ты будешь один или с друзьями, Шуджан?

– Как получится, Майкл. Только не говори, что для друзей – не найдется место за твоим столом.

– А не опасаешься? – уже прямо спросил О‘Лири.

– Нам нечего опасаться, кроме гнева Аллаха, друг мой…

– Не знал, что ты так быстро меняешь друзей, Шуджан. Говорят, что твои новые друзья – не слишком хорошо относятся к делам…

В Китае – за наркоторговлю полагалась смертная казнь.

– Э… друг, ничего не изменится. Мы нужны им точно так же, как и они нам, хвала Аллаху. Пройдет время – и снова начнем работать. Я не отказываюсь от таких друзей как ты…

Понятно… американский то канал сбыта все равно нужен. А вот что будет с европейским – непонятно, косовары – муслики, и эти – муслики. Могут договориться напрямую.

– Тогда окажи мне дружескую услугу.

– Э… дорогой друг, все, что в моих силах.

Кайфует, тварь…

О‘Лири, типичный американец – просто не мог себе представить, когда с ним как с американцем и представителем государства говорят с позиции силы. Мол, ты стол накрывай, а мы обедать приедем. На танке. Но он был умным человеком и понимал, что пусть через несколько дней этих бородатых ублюдков вбомбят в каменный век – но сейчас он сделать ничего не может.

– Пару моих людей надо встретить в Джей-баде, чтобы все было без проблем. Они полетят на вертолёте. И в обратный путь… ближе к вечеру.

– Э… дорогой, конечно, сделаю все, что в моих силах, но… тут ничего обещать не могу. Сам понимаешь, мне не все подчиняются. Какой будет вертолёт?

– Русский. Точнее, афганский. Восьмерка.

– Я предупрежу по своим каналам, но все равно… пусть будут осторожны… очень осторожны. И… я бы сказал, что после обеда… лучше, если в Джей-баде после этого времени их не будет.

– Шуджан… я буду очень скорбеть, потеряв своих друзей. Очень.

– Сделаю все, что в моих силах, дорогой… Все что в моих силах…

– Доброго здоровья.

– И тебе доброго здоровья, друг…

Пакистанский генерал, насквозь прогнивший и коррумпированный – отключился первым. У него в деле был свой интерес – в племенной зоне, особенно на юге – мак растет ничуть не хуже, чем на кандагарских полях.

Босс посмотрел на своих подчиненных…

– Пять миллионов евро сверху, кто поедет – сказал Нико – конкретно, тем, кто поедет. На всех…

Рулетка крутилась все быстрее – и ставки в игре становились все больше. Разыгрывался банк – все, что у всех было…

Стив поднял руку первым… он всегда был очень жаден до денег. Немного поколебавшись, Дункан поднял руку вторым.

– Вот и отлично – подытожил босс – а теперь расскажи, кого большой Босс приговорил к смерти в Джей-баде…

По дороге в кабульский аэропорт царил всеобщий хаос и бардак. Некоторые машины – уже откровенно сталкивали в кювет. Где-то стреляли…

Ник Гревс, водитель их машины – не отрывая взгляда от дороги, начал крутить настройку радио. Поймал Гурка Радио, одну из радиостанций, которая вещала из военного центра НАТО, известного как Кэмп Аламо. Передавали новости…

… царит всеобщий хаос и коммерческие рейсы из Кабула отменены…

Дункан молча выключил радио. За спиной – кто-то щелкал автоматным предохранителем, переключая то вниз, то вверх. Действовало на нервы…

– Сэр, а для нас будет отход… – спросил… кажется Неганич, хорват, беженец из Югославии, пристроившийся в ДЕА.

– Черт, парни, если кто-то считает, что он поимеет по полтора лимона на рыло только за то, что будет сидеть в Атмо[53]53
  L’Atmosphere, наверное, лучший ресторан в Кабуле. Расположен как раз в районе Вазир Акбар Хан.


[Закрыть], он сильно, мать твою ошибается! Сделаем дело и уйдем. Если кто-то обосрался, пусть выходит прямо сейчас, и…

Про себя Дункан подумал – хреново, что он идет на дело с таким вот дерьмом. Он помнил парней, которые служили с ним в разведке первой бронетанковой. У них был Хаммер, на котором была установлена ракетная установка Тоу – и они должны были подкараулить вражеский танк, запустить в него ракету и делать ноги. А если вражеский банк заметит их раньше или над полем боя окажется русский вертолёт – тогда пиши, пропало. Один такой экипаж в случае большой войны с Советами был рассчитан на два применения – то есть они должны были подбить в среднем два советских танка, а потом – погибнуть. Но тогда – никто и не думал сраться от страха.

Хреновые времена настали…

– Вот, черт!!!

Впереди – солидно забухтел ДШК. Резанули автоматы…

– Прорывайся – спокойно сказал Дункан – машина бронированная…

К счастью именно здесь – в стене ти-уолсов, разделяющих дорогу надвое был промежуток для разворота. Водитель – вывернул на встречную полосу – по ней тоже сейчас ехали в аэропорт, но самые наглые. Громко врубил крякалку…

Они пронеслись мимо места перестрелки – какой-то «крутой амир», настолько крутой, что мог себе позволить сопровождение из пикапа с ДШК в кузове с надписью «Ватан Риск Менеджмент». Непонятно, что тут произошло – но «ватановцы» открыли огонь из ДШК, чтобы пробить дорогу. Какая-то машина – такси была разбита пулями, чуть крышу не сорвало. Ещё одна машина – стояла с распахнутыми дверьми и из одной – свешивался на асфальт труп…

Мотор Тойоты взвыл всеми восемь цилиндрами и бросил машину вперед. Едва не ударив выруливающий на встречку пикап с пулемётом – они пронеслись мимо…

– Целится в нас! – крикнул сидящий в багажном отсеке и наблюдающий за тылом[54]54
  Машины для нужд охранного бизнеса специфичны. Обычно – в больших современных джипах есть три ряда сидений, все они – поставлены по ходу движения. В специальных машинах – обычно пятая дверь снята вообще, третий ряд сидений удален и в багажник поставлена бронекапсула с примитивными сидениями и бойницами на одного или двух человек. Тот, кто в ней сидит – едет спиной вперед и наблюдает за обстановкой сзади, при необходимости он открывает огонь, не дает стрелять вдогонку.


[Закрыть] Пит.

– Огонь!

Сзади, в багажнике длинной очередью ударил автомат. Водила резко, едва ли не до отрыва колес – повернул, встраиваясь в движение.

– Ублюдок… Кажется, попал…

– Смотри за тылом – приказал Дункан – стреляй на поражение, если что…

Они проехали какое-то время в потоке, потом – выехали снова на встречку. Время поджимало – дорог был не каждый час, каждая минута…

Аэропорт – прикрывал мощный блокпост, но с их документами, легальными и нелегальными – их пропустили. Был виден дым, что-то тушили, уже от въезда было видно, что один из ангаров разрушен. Перед аэропортом была галерея флагштоков с флагами стран – участников миротворческой коалиции, сейчас части этих флагов не было и было видно, что второй этаж аэропорта поврежден взрывом…

Водитель резко развернул машину на пятачке перед аэропортом. Пронзительно засигналил, сгоняя с дороги зевак.

– Давай, сразу к нашему ангару. Выруливай на летное…

Проезд на летное поле был блокирован Хаммером, но стрелять не стали – увидели пропуск на стекле. Дункан – вышел, держа руки вверх – нервы сейчас у всех на взводе…

Навстречу ему – из бронированной капсулы новенького, «высокого» Хаммера[55]55
  В 2015 году в войска поступали новые Хаммеры – с усиленной подвеской, V-днищем и специальной бронекапсулой.


[Закрыть] вышел человек в форме летного техника и с автоматом. Дункан – с облегчением узнал сержанта Альфреда Гостиса, с которым он был хорошо знаком.

– Альф… Черт, старина, ты меня убить хочешь, или как?

– Сегодня не лучший день для полетов.

– Я вижу. Что произошло.

– Бомбили, примерно час назад. Сейчас восстанавливают полосу…

Для Дэвида Дункана, как и для любого американца, понятие «бомбят» было бессмысленно – американцев никогда не бомбили. Последний раз – реальная угроза была в сороковых, когда Гитлер запустил на Нью-Йорк ракету, которая должна была поразить Эмпайр-Стейт-Билдинг. Готовились и другие проекты нападения на Америку – межконтинентальные бомбардировщики, буксируемые подводными лодками шахты с ракетами Фау. Японцы – строили огромные подводные лодки-авианосцы, они должны были добраться до побережья США и выпустить небольшие самолеты, на которых будут бомбы с чумными блохами. Настоящим национальным потрясением стала трагедия 9/11, но за исключением этого момента на американцев никогда не падали бомбы. Американцы никогда за всю свою военную историю не воевали с противником, имеющим большой флот бомбардировщиков и завоевавшим господство в воздухе… да что там, последние четверть века они ни разу не воевали с противником, обладающим хоть какими-то возможностями по бомбардировке американских войск. Именно поэтому – спокойное и будничное сообщение сержанта о том, что аэропорт только что бомбили – вывело Дункана из себя, хоть он это и показал. Он уже начал задумываться о том, что деньги мертвому ни к чему. Любые.

Но и подписался он на это – не только ради денег.

– Что с нашим ангаром? – спросил он, замерев в ожидании ответа.

– Кажется, цел… Если вертолёт не реквизировали, то…

– Я тогда проеду…

– Куда направляешься?

– В Джей-бад.

Сержант не поверил.

– Шутишь что ли?

– Серьезно.

– Там же паки. Сейчас все двигают в другую сторону…

– Посмотрим…

– Как знаешь. Если ты с дуба рухнул, это твои проблемы. Проезжай…

Дункан достал из кармана толстую пачку банкнот, отсчитал несколько.

– С топливом не поможешь?

* * *

Ангар оказался и в самом деле неповрежденным, там стояла их рабочая лошадка – вертолёт Ми-8 в камуфляже афганской национальной армии. Выпущен он был в нулевом году и как сюда попал – неизвестно: покупали можно сказать, что с рук. Возможно даже, что это был тот самый самолет, на котором прилетели в Афганистан сотрудники ЦРУ с тремя миллионами долларов. Круговорот денег в природе… сейчас он чаще перевозил ценности из Афганистана – туда, где их можно легально пустить в оборот.

Подъехал заправщик, с ним оказался один парень, афганец по имени Али – он тоже был в группе, левачили не по-детски, разруливали делами по всему аэропорту. С ним был и Гостис. На государство он не работал… но ни Дункан ни те кто с ними – государством и не были. Они прикрывались государством – а это совсем другое…

Гостис – отошел вместе с Дунканом подальше, пошептал о чем-то на ухо. Дункан – не считая отделил от пачки несколько крупных купюр, сунул в благодарную руку. Достал телефон, набрал номер…

– Сэр, это я… – сказал он, не представляясь – свежие новости. Пара стервецов зафрахтовала Ильюшин-Кандид, за пять цен. Прибудет ночью, погрузится и сразу же взлетит. Не с аэропорта… он знает, откуда. Да… наверняка, наверняка. Ташкент. Не, не в долю. Конкретно цену заплатим и все. Понял, отбой…

Крысы побежали в разные стороны…

* * *

Полет до Джелалабада, Джей-бада, места, где гибнут люди и зарабатываются деньги – он запомнил на всю свою жизнь…

Они летели не долиной, над первым национальным шоссе, как обычно – летели горами. Вертолёт мотало, они ныряли из ущелья в ущелье, иногда казалось, что все – рухнем, нахрен. Все сидели, сжавшись в комок, сдавив в руках оружие и отлично понимая, что сбить их может – кто угодно и за что угодно – за просто так, за то что под руку попались. В эфире – какофония помех, криков на английском, дари, урду и незнакомом, скорее всего китайском языке. В воздухе – шел бой за господство, судьба кампании, как и прочих других за последние двадцать лет решалась не на земле, а в воздухе. Один раз они видели пылающую комету, врезавшуюся в склон горы правее от них и расцветшую огненным цветком – интересно, успели ли катапультироваться летчик…

Дункан сидел в кабине на месте, где должен был находиться бортстрелок. Место было неудобным – но так он хоть видел, что происходит.

– Подбирай площадку! – ткнул он в плечо пилота, как только они вышли к Джей-Баду с запада. Аэродром был на востоке, справа от дороги – но тащиться туда… дураков нема.

Подходящая площадка нашлась в районе населенного пункта Баграми, там была крупная застава афганской национальной армии, дорога делилась на две части. Одна – собственно, первое национальное шоссе – уходило на Кабул, вторая часть – на юг…

Военный городок для АНА был отстроен явно, что по американским лекалам, наверняка – на денежки дяди Сэма. Вертолёт плюхнулся на бетонку под стволами спарки с легкого бронетранспортера АНА, стоящего у выезда из городка. Рядом – стоял тяжелый MRAP, над ним, на длинной антенне мотался маленький звездно-полосатый флажок…

В военном городке было немало следов его спешного, почти панического покидания. Двери настежь, стекла выбиты, в некоторых местах – уже и рытвины от авиабомб…

Дэвид Дункан – выскочил из вертолёта с заранее заготовленным американским флагом, помахал им. Потом – побежал к бронемашине с американским флагом…

У бронемашины – были американцы. Пулемётный расчет – скрывался в зеленке, он был так хорошо замаскирован, что Дункан увидел его только у самой машины. Задний люк машины был откинут и там тоже были люди. Навстречу американцу – спрыгнул человек со знаками различия стафф-сержанта и фамилией «Боги» на табличке с именем на груди…

Дункан показал ему заранее заготовленное удостоверение сотрудника ЦРУ. Фальшивое, естественно. Он в принципе мог бы показать и свое – но делать этого не следовало. Этот парень может остаться в живых и потом начать болтать.

– Какого черта вам тут нужно, сэр? – прокричал сержант Боги.

– У нас здесь остались люди! Их надо вывезти отсюда!

– Уже поздно, сэр! В городе пакистанские танки! Максимум через час они будут здесь!

– У меня приказ, сержант, я не могу его не выполнить!

Сержант посмотрел на невысокого, но крепкого ЦРУшника с уважением.

– Что вам нужно, сэр?

– Какой-нибудь транспорт, желательно…

– Твою мать, он прямо на нас идет!!! – заполошно заорал кто-то.

– Ложись!

Стафф-сержант сбил Дункана на землю и упал сам. Над ними, метрах в двадцати, не больше – проплыл четырехдвигательный китайский транспортный самолет, оставляя за собой шлейф дыма. Прошел так близко, что их окатило дымом, они почувствовали жар от него, от горящих двигателей. Он упал где-то совсем рядом, дальше по дороге, может быть даже на самой дороге – и столб огня и дыма взвился к небесам…

– Ублюдки…

Стафф-сержант и ЦРУшник поднимались на ноги, отряхиваясь.

– Паки высаживают десант… – мрачно сказал Боги – я не уверен в том, что мы вообще не отрезаны уже здесь, нахрен. Стоит только перехватить дорогу, и мы в ловушке.

– Мост Жандарма ещё не взорвали?

– Надо узнать, сэр.

– Так узнай, черт тебя дери!

Сержант скрылся в своей бронированной машине. Дункан побежал к своим, уже выгрузившимся из вертолёта и разбирающим оружие…

– Готовы?

– Да, сэр.

– Установите связь. У нас нет возможности шарахаться по всему городу в поисках этого ублюдка! Час на все про все!

– Да, сэр…

– И выше голову. Пять лимонов ждут вас, мать вашу, сопляки!

Что делать, если мост все же взорвали – Дункан просто не знал. Охотиться с вертолёта? Будучи при этом – прекрасной, почти учебной мишенью для исполосовавших все небо следами ракет пакистанских и явно китайских летчиков?

Открыть огонь, когда они будут проходить мимо? Разве что только…

Дункан вернулся к бронемашине. Сержант уже разузнал ситуацию.

– Нет, сэр, мост не взорван. Его взорвут последние, кто будет уходить, в городе ещё остаются наши. Приказано задерживать продвижение паков как можно дольше, чтобы успеть выстроить оборону по первому шоссе.

Как же, выстроишь – против танков…

– Сержант, сделка? Ты подыщешь для меня какой-нибудь бронированный транспорт и покараулишь мой вертолёт. За это – я возьму тебя и твоих людей на борт, когда мы будем отваливать. Места хватит. Ну, как?

Сержант долго не думал – мысль свалить здесь была основной для всех.

– Сделка, сэр.

– Что с моей машиной?

– Берите вот эту. Она исправна, афганцы ее бросили, а мы подобрали. Удачи, сэр…

* * *

Мост Жандарма и в самом деле оказался не взорванным, около него стояла в укрытии боевая машина пехоты Брэдли, чья скорострельная пушка была опасна даже для атакующих боевых вертолётов. Чуть в стороне, что-то горело, в Джелалабаде – тоже много что горело, причем в разных местах – черные столбы дыма поднимались к небу, как подпирая его.

Их Росинантом был разработанный специально для Афганистана легкий двухосный транспортер – не тяжеленный MRAP, на каких передвигались американцы – но достаточно дешевый, прочный и с башенкой, в которой был крупнокалиберный пулемёт и автоматический гранатомет калибра сорок миллиметров. Машина так себе… ее основой был легкий броневик, разработанный для Вьетнама для патрулирования и охранной службы, потом на него понавесили брони. Любой из них – с радостью сменил бы эту машину на русский БТР, потому что у примитивной русской машины – четыре оси и ее просто так не остановишь. Но выбора не было – приходилось играть теми картами, какие были на столе. Поставили специальный маячок на крышу, чтобы можно было их отслеживать со спутника – и вперед…

Пакистанцев пока не было видно. Зато полно было тех, кто драпал по направлению к Кабулу по первому национальному шоссе. В основном грузовики, внедорожники – те, у кого не было ни того ни другого оставались в городе и молили Аллаха, чтобы новая власть была не хуже старой…

Как только прошли мост – Дункан достал телефон, набрал номер босса. Мельком глянул на экран – спутник, значит, сотовая связь уже вырубилась…

Босс ответил сразу. Сидел на телефоне.

– Как дела? – спросил он с изрядной долей насмешки в голосе. Правильно – тот, кто сидел в Кабуле – пока ещё мог юморить, имел возможность.

– Хреново, босс. Мы едва нашли площадку, и какая то горящая сволочь размером с дом едва не рухнула нам на головы…

– Сочувствую. У нас пока относительно тихо. Где вы сейчас?

– Уже в городе. Нам нужно наведение. Ещё что-нибудь работает в этой говенной стране, или нам придется светить задницами по всему городу?

– Мы отследили его по сотовому. Они сейчас у госпиталя.

– У госпиталя?! Какого хрена им там надо!?

– Черт, парень, пойди и спроси этого урода сам, если хочешь, да?! – вспылил босс.

– Это точно они? Есть подтверждение со спутника?

– Размечтался. Оборудование уже вырубили, готовят к уничтожению. Изображение у тебя есть, работай.

– Премного благодарен.

– Парень, тебе обламываются неплохие деньги, давай, тряси задницей…

Сукин сын.

– Он стоит на месте?

– По крайней мере, находится там, ясно? У меня нет Предатора, если бы он был – я бы сделал работу и забрал деньги.

– Окей. Сообщи, если что-то изменится, да?

– Держу пальцы крестом…

Дункан выключил телефон. Раздраженно выругался.

– Проблемы, босс? – проницательно заметил Томми Шаки, ублюдок из Луизианы, который работал с ними уже три года.

– Заткни варежку. Твой акцент действует на нервы. Ник, помнишь, где госпиталь?

– Так точно, босс.

– Давай туда…

* * *

К госпиталю они подобраться не сумели – дорога была забита вглухую. Какие-то грузовики, машины, какофония сигналов…

– Черт, тут и пятидесятым калибром не пробиться – заметил Ник.

– И не надо… – решил Дэвид Дункан – разворачивай машину. Готовься драпать.

Гривс начал разворачивать машину, толкая припаркованные…

Как бандиты…

– Так, парни – Дункан внимательно смотрел на троих человек, сидевших с ним в бронемашине, сослуживцев, а через несколько минут, если повезет, обреченных стать соучастниками – самое время отработать бабло. Работаем парами, Диггер, ты со мной. Держим связь, все должно пройти на пять баллов. Работаем чисто, если не получится – то грязно. Один работает и один на подстраховке. Отступление – сюда, если не получится – пробивайтесь из города как можете. Ждать никого не будем, как начнется пальба – сразу к машине. Первая пара работает, вторая пара прикрывает на отходе. Все ясно?

– Окей, сэр – сказал Шаки, проверяя пистолет с глушителем.

Дункан проверил, как сидит на голове чалма – она хорошо скрывает микрофон.

– Ник, перебирайся за пулемётную установку. Если что – сыграешь рок-н-ролл.

– А если придется быстро драпать.

– Не придется. Делай, что сказано.

Ник полез в десантный отсек, где был пульт управления пулемётной установкой.

– Все готовы?

Кивки.

– Начали…

Стукнула, открываясь дверь – и четыре человека, один за другим окунулись в суету одного из самых опасных городов в Афганистане. Городе, где вот-вот должна была смениться власть…

* * *

Охота…

Охота была для них делом привычным, они не раз охотились на людных улицах афганских городов, как в своих интересах, так и в интересах страны, от которой они прибыли сюда. Если в Соединенных Штатах Америки – проблемы решалась деньгами и враньем – то здесь они решались кровью…

Схема охоты была стандартная – две пары, работающая и подстраховывающая, в самих парах – разделение то же самое. Один охотится, один подстраховывает. Номер первый, охотник – обычно работает пистолетом, они использовали Вальтер ППК, любимое оружие ликвидаторов мексиканской наркомафии или распространенный в Афганистане русский ПМ. Пистолет должен быть с глушителем. Второй номер – подстраховывает первого с автоматом Калашникова, он открывает огонь на отходе или если первому не удалось выполнить свою задачу. Третий – обычно за рулем и у него же – пульт управления фугасом, обычно рядом паркуют заминированную машину, чтобы прикрыться при отходе подрывом, если все будет совсем хреново. Но машины не было – а было кое-что получше. Автоматический гранатомет и пулемёт – полтинник…

– Проверка связи – второй…

– Есть – отозвался Шаки.

– Третий.

– На месте – голос Ника…

Б…ь, только бы быстрее…

В проулке у больницы – теснота и суета, типичная для зоны боевых действий. Какие-то машины, в том числе поврежденные, с выбитыми стеклами. Люди с оружием. Стрельба слышна – под броней ее глушит шум двигателя, но тут она слышна отлично…

– Второй.

– Nada… – отозвался по-испански Шаки.

Ничего…

– Вставай с той стороны улицы.

Какого хрена этому ублюдку делать в больнице? Он что – решил тут укрыться от паков? А все таки зря в свое время им не врезали – если бы году в третьем паков вбомбили бы в каменный век – многое было бы проще сейчас.

– Машина.

Он увидел машину, которая сразу вызвала у него подозрения. Черный, запыленный Субурбан, внешне не поврежденный – брошен недалеко от входа. Машина старая, ещё девяностых годов. Таких здесь немало – бронированных естественно. Старые – они дешевле…

– Вижу.

Он не видел Шаки – но он где-то рядом. Он невысокий, ему легко скрыться в толпе. Ему сложнее…

В машине никого. На хромированном радиаторе, запыленном – какие-то бурые мазки. Сильно похожие на кровь.

Хрен пойми что…

– Второй.

– Ничего.

– Перекрывай улицу со своей стороны.

– Третий.

– Ничего.

– Смотри. Я иду внутрь…

У ворот госпиталя, построенного то ли американцами, то ООНовцами – раздраженный афганец с автоматом попросил документы. Дункан сунул ему карточку, прошел внутрь…

Прямо во дворе – носилки. Трупы – в углу, уже навалом ещё одного туда тащат из больницы. Куча мух…

Двери – которые не закрываются. Острый запах крови и лекарств, раненые в коридоре, везде – успели свезти, когда ночью был обстрел, и когда только все началось – а теперь уже некуда. Сочетание китайской пожарной тревоги и Титаника. Освещение работает от дизеля, свет моргает, некоторые лампы не горят. Следы крови на полу – столько, что порой проскальзывают ноги.

– Первый.

– Я внутри. Пока чисто.

Дункан говорил негромко, почти бормотал…

Протискиваясь через толпу, он заметил знакомое лицо. Человек с оружием – дальше, у лестницы на второй этаж. Нервничает.

Американец…

Осторожно. Озабоченная морда, бегающий взгляд… узнавание. Есть!

– Джек. Джек!

Американец дернулся – потом на его лице тоже проступило выражение узнавания. В таком дерьме – нет ничего лучше, чем знакомое лицо. Лицо белого человека. Цивилизованного. Американца, такого же, как и ты.

– Ты какого хрена здесь делаешь?

– Работаю. Так это за тобой нас послали?

– Что?

– Белое пламя – Дункан врал напропалую, код аутентификации он выдумал на ходу.

– Чего?

– Белое пламя. Ты что, не въезжаешь?

– Мать твою, ты что несешь?!

– Ты должен сказать отзыв.

Озабоченная и раздраженная рожа. Ты на работе, спешишь. Тебе это тоже не нравится. Ближе, ближе…

– Какой на хрен отзыв?

Не останавливаясь, Дункан выхватил пистолет. Американец из охраны тоже был профессионалом, он понял все мгновенно, начал падать, выхватывая свой пистолет. При обычной ситуации он бы и выиграл – выхватить пистолет с глушителем труднее и дальше, чем без такового. Но Дункан уже принял решение убивать и потому он выстрелил первым. Вальтер довольно сильно, сильнее чем современные пистолеты дернулся в руке – и на лице падающего уже с Глоком в руке американца – появилась дыра, чуть пониже левого глаза. В яблочко! Не теряя темп, он выстрелил во второго американца, стоявшего дальше по коридору – он просто доверился напарнику и не успел среагировать. В таких случаях, когда ты ещё не принял устойчивой стойки и если тебе позволяет запас патронов в пистолете – надо стрелять на подавление и только потом – на поражение. Даже неточная стрельба дезориентирует противника, пугает его, заставляет уклоняться, нервничать и не дает выстрелить по тебе. Он выстрелил трижды по не успевшему повернуться второму американцу, не целясь, два раза промахнулся и один раз попав в плечо. Не бог весть что – но болевой шок есть болевой шок. Прицелившись, он выстрелил ещё один раз – в голову. Второй американец показал себя намного хуже – он не попытался упасть, вообще толком не попытался ничего сделать. Один, три и ещё один – пять. В Вальтере – семь патронов, осталось ещё два…

Не теряя темпа, он толкнул дверь палаты – не ударил по ней, а именно толкнул. Не может быть, чтобы там не было хоть одного охранника, не может быть, чтобы он не слышал грузного падения в коридоре – но выстрелов то он не слышал и не надо ему заранее дать почву для раздумий. Современная палата, какие-то приборы, всего одна койка, около нее на стуле – молодой, бородатый афганец с автоматом, длинная борода и настороженные глаза. Правильно, афганец – афганцы мало кому доверяют, но охрана обычно стоится именно так: наёмники, у кого мало денег – из бывшей Югославии, у кого много американцы и один – два человека не просто из твоего рода – но из твоей семьи, кровные родственники. В палате светло от ламп, стекла закрыты жалюзи. Увидев пистолет, афганец дернулся – но Дункан успел первым. Выстрелил дважды, израсходовав оба оставшихся патрона – первый попал в рот, бороду залило кровью, афганец захрипел. Второй – он выстрелил уже прицельно, в голову, израсходовав последний оставшийся патрон. Афганец упал со стула, рядом – увесисто стукнул о пол автомат. Пластик и складной приклад старого образца – болгарский. Дункан поднял его, выдернул из-под головы лежащего афганца подушку. Тот очнулся, понял, что происходит, что-то едва слышно заговорил. Дункан положил подушку на бородатое лицо афганца, приблизил ствол автомата, трижды выстрелил. В подушке появилась опаленная дыра, наволочка занялась тлеть…

Два миллиона евро. Только за это. И ещё – доляшка в общем куске…

Колесо фортуны крутилось все быстрее – и деньги, заманчиво звеня, сыпались на пол уже потоком…

Словно отвечая на его невысказанные мольбы – совсем рядом грохнуло, потом ещё раз. В стекло ударило взрывной волной, рвануло жалюзи. Погас свет. С воем – где-то на низкой высоте – промчался самолет.

Валить…

С автоматом – он выскочил в коридор, напоровшись на афганцев.

– Террористы! – крикнул он – там! Надо валить!

Афганские охранники, за четырнадцать лет привыкшие, что слово американца окончательно и обжалованию не подлежит – просто не могли поверить, что американцев у двери убил такой же американец.

– Они там! Преследуйте их! Вон из здания! Сейчас все взорвется! Бомбят!

Оттолкнув ближайшего афганца, Дункан в панике побежал по коридору – и афганцы, ничуть не замешкавшись, припустили за ним. Если американец в панике – то афганцам сам Аллах велел…

Спустившись вниз – там и так было напряженно – Дункан закричал «бомбят!» и паника – распространилась подобно электрическому разряду. Люди бросились кто куда, многие – на улицу…

На улице – Дункан дал короткую очередь в воздух, расчищая путь. Со всех сторон – толкались, пихались, затаптывали тех, кто оказался на пути. Бороды, распяленные в крике рты. Вместе с толпой – его вынесло на улицу, и он принялся пробиваться к бронеавтомобилю…

Он уже почти добежал до бронемашины – когда где-то дальше, восточнее по улице – долбанул выстрел. Не гранатомет, не ракета, что-то пострашнее. Он увидел, как бронированная машина словно взорвалась изнутри, ее расперло со всех сторон и потом – вылетели выдерживающие пятидесятый калибр бронированные стекла, машину охватило пламя. Толпа с криком шатнулась назад, ударил крупнокалиберный пулемёт. Он видел, как пули разрывали людей на куски, как во все стороны летели брызги крови – целыми фонтанами. Он не раз имел дело с крупнокалиберным пулемётом – но ни разу – с этой стороны ствола.

Танк. Пакистанские танки.

Толпа отхлынула – и он был вынужден повиноваться толпе, этому зверю, вонючему, дурнопахнущему. Он мчался куда-то, автомат был бесполезен – какой автомат, если прут танки. Он даже не понял, в какой момент его кто-то схватил за руку…