Текст книги "Меч Господа нашего. Книга 6. Мрак под солнцем"

Афганистан, аэропорт Кабула. Вечер 28 июля 2015 года

– Ах ты ж, чтоб тебя… – облегченно выдохнул Дункан, увидев знакомую кабульскую вышку.

Они долетели. Вопреки всему – сгоняли в ад и вернулись обратно. Провернули спецоперацию под самым носом у пакистанцев, мать их так. Сматывались от бронемашин, от танков, на его глазах гибли, мать твою, люди. Это покруче, чем то что сделали котики в Абботабаде, они, по крайней мере, не светили своими ж…ми перед танками. Это можно было бы занести в учебники по спецоперациям, если бы это столь явственно не просилось на страницы уголовного дела. И пусть кто-нибудь скажет, что он не отработал то бабло, которое посулил ему грязный спик из мексиканского посольства, все старающийся сойти за крутого босса. Отработал до последнего цента, мать его так, и он угостит пулей любого, кто скажет по-другому.

Посадка…

Вертолёт коснулся колесами бетонки и все с облегчением выдохнули. Начали собираться. Дункан, мать его с трофейным автоматом, потому что свой сгорел в бронемашине, ещё двое, Боги с кучкой своих людей. Они долетели, мать бы его этот Афганистан, они были в Кабуле и в одном шаге от того, чтобы свалить домой.

Их, конечно, никто не встречал. Машину к вертолёту не подали, никому до них не было дело. Пилот глушил двигатели.

Дункан – первым уловил едва слышный свист – звук приближающихся реактивных самолетов.

– Валим!

Они бросились бежать по базе, бежать со всех ног, хрипя, кашляя и задыхаясь. За их спинами – четверка легких истребителей F17 ВВС Пакистана, выскочив из-за гор, пошла в атаку на аэропорт. Воздух наполнился новым звуком – падающие бомбы.

– Ложись!

Они распластались на бетонке. Что-то рвануло, через секунду ещё раз и еще. Каждый взрыв – был как сильнейший удар кувалдой по бочке с водой, только во много раз громче. Ударные волны прокатывались по стоянкам, ударялись в отбойники – высокие ти-уолсы, поставленные как раз для таких случаев. Воздух наполнился запахом горящей резины, соляры и человеческой плоти. Впереди что-то оглушительно грохнуло, их окатило жаром…

– Валим!

Самолеты прошли над аэропортом и ушли в сторону Кабула – каждый мог нести до трех тонн бомб и ракет и цели были не только в аэропорту. Недалеко от них, впереди, что-то пылало, кажется, заправщик, огонь был клубистый, как дождевые тучи, ярко-желтым с черными прожилками, от него потрескивали волосы на бороде и на голове. Они побежали в обход, наткнулись на покореженный лайнер Арианы. Огонь начали тушить, крики, вой сирен… твою мать, какого черта штабные ублюдки оставили всех без какого-либо ПВО – ну хоть какого, хоть пара, мать их, Стингеров. Наконец, они выскочили к зданию аэропорта, тоже поврежденному, проскочили его. На круге перед аэропортом – он увидел свою машину бронированный Эконолайн, а потом одну из машин агентства, пикап Рейнджер в цветах афганской национальной полиции.

– Дейв, сюда!

Это был босс, с автоматом. Они пробились к нему, он приобнял всех по очереди. Возможно, он и в самом деле был рад их все видеть.

– Сэр…

– Черт, парни… вы сделали великое дело, мать вашу! Страна вас не забудет…

О‘Лири, несмотря на то, что был первостатейным сукиным сыном – он был ещё и профессионалом, каких поискать. Переговорщик, организатор, пройдоха, отличный руководитель – золотой кадр для любой разведслужбы, таких сейчас – один на тысячу, остальные штаны протирают и номер отбывают. Он моментально – и увидел чужих и понял, что это означает и с единого слова «сэр» понял, какое прикрытие использовал подчиненный и вписался в чужую игру так естественно, что естественнее и не придумаешь.

– Одну минутку, сэр…

Дункан повернулся к Боги. Отошли чуть в сторону – из-за оглушительной какофонии вокруг их совсем не было слышно.

– Помощь нужна? Парень, я знаю, что ты мог сделать и не сделал, не думай, что я этого не заметил. Если тебе нужна помощь…

– Нет, сэр. Я всего лишь исполнил свой долг. Любой на моем месте поступил бы точно так же.

Дункан уже полез в карман за пачкой денег – но передумал. Вот это-то как раз сломает картину и вызовет подозрения. Он достал кое-что другое – визитную карточку, одну из чистых.

– Парень, как выберешься, найди меня, окей? Если тебе осточертеет в армии, найдешь меня. Я устрою тебе собеседование с менеджером по человеческим ресурсам из агентства. Я тоже ушел из армии и не жалею. По крайней мере, я сам решаю что делать, и меня на каждом шагу не трахают в ж… всякие штабные сволочи. Усек?

– Да, сэр. Я… подумаю.

– Думай быстрее. Удачи. Я твой должник.

– Окей, сэр…

Они простились, Дункан вернулся обратно. Босс показал взглядом на Боги.

– Что за парень? Ты его знаешь? Давно?

– Не. Только что скорешились. Он вместе с нами сматывался из Джей-бада, из-под самых пакистанских танков, так их мать.

– Вот как?

– Да, босс. Так получилось… он посторожил для нас птичку. Там такая хрень происходит… вы не поверите, просто. Не знаю, где ещё такое г…о было, разве что в Кхе-Сане. Этот парень мог взять нашу птичку, приставить пистолет к башке водилы и потребовать везти до Кабула – но он дождался нас, мать его…

– Честный, значит… – с легким разочарованием сказал О‘Лири – это хреново. Я то губу раскатал договориться…

Честные люди, верные своему долгу и присяге, которые не способны предать своих, бросить их пакистанцам и улететь – в группе были не нужны.

– Людей ни хрена не хватает… – сказал досадливо О‘Лири – ещё бы людей…

– Что нового, босс?

– Вроде как денек ещё можно будет покентоваться тут. Но не нам. Ты, кстати, дал серьезную набойку. Молодец, отмечу.

– Да?

– Точняк. Вопрос по самолетам. Я пробил – ублюдки будут сажать самолет не здесь, они подготовили полосу под Кабулом. Русский Кандид способен туда сесть. Драпать будут конкретно и не с пустыми руками. Там их и возьмем.

– Эй, братаны!

Они обернулись. Навстречу им, с наглой рожей шел Санни, мать его…

– Черт бы тебя побрал, это кто тут у нас…

Видимо, допекло капитально – два автомата, свой и видимо трофейный, египетский АКМС за спиной, исцарапанная рожа, повязка, виднеющаяся из-под шлема. Наливающиеся темным круги под глазами – контузия или сотрясение мозга. Наверняка вмазался чтобы на ногах стоять. Но себя контролирует…

– Как ты, сукин сын?

– Ништяк, босс. Там такая хрень творилась, вы не представляете. Мать их, аэропорт под ударом, мы ещё с…аться с запасной площадки успели. Соколы наши – ни хрены не сделали, всех, б… повыбило. Говорят, баффа сбили, прикидываете?

– Твою мать…

Известие, несмотря на то, что всем, в общем-то, было по… до судьбы летчиков – насторожило и потревожило всех. Б52 считался абсолютным оружием, его не сбивали со времен Вьетнама. Это было что-то типа карающего топора державы. Огромные, уродливые, по много часов держащиеся в воздухе, эти неповоротливые машины перепахивали горы с настойчивостью и неотвратимостью самого времени. Удар за ударом, тонна за тонной, бомбы падали на землю и те, кто был на земле – ничего не могли с этим поделать. Все отлично понимали, что дело сейчас дрянь, конкретно – дрянь, но была надежда на то, что дело дрянь на очень короткий промежуток времени. Появятся ВВС и начнут долбать, методично стирая захватчиков с лица земли. Раздолбают пакистанцев, потом перейдут на долбанный Пакистан… черт, там слишком много зажившихся на свете уродов. Но теперь, когда Санни сказал о сбитом Б52 – все как то враз поняли, что это нахрен очень серьезно. И что игрой в одни ворота это не будет, и что когда удастся разобраться со всем этим дерьмом – Богу весть…

– Где Алекс?

– Там, пташку разгружает. Мы на ней драпанули.

У отделения в Кандагаре был собственный самолет, маленький и легкий Пайпер с локальным бронированием, его использовали для того, чтобы летать над Афганистаном и рассматривать поля опиумного мака. Но не только для того, чтобы разрабатывать меры противодействия или распылять ту дрянь, которую распыляли над Колумбией, а чтобы прикидывать, кому какой светит урожай и кто по сколько продаст. На нем – двое агентов Кандагарского офиса и вырвались из смертельной ловушки.

– Черт, босс, я так рад вас видеть.

– И я тебя, Санни. А где это тебя так долбануло?

Босс говорил даже искренне. Конечно, меньше народу – больше кислороду и на меньшее количество долей делить добычу. Но с другой стороны, дел было по горло, людей конкретно не хватало – и любой свой, который в теме – был реально кстати.

– Да так, босс. Рядом снаряд долбанул, эти ублюдки уже из гаубиц садят, близко подобрались. Только вот кассу мы прихватить не успели, драпали как ошпаренные.

Появился Алекс, с ним ещё какие-то бородатые. Трое.

– А это кто? – настороженно спросил босс – с Алексом?

– Это… Да местные. Наши контакты в АНА, они тем же самым занимались, что и мы. Помогали нам мало-помалу. Им все равно деваться некуда, их талибы на кол посадят.

– В теме? – уточнил босс.

Санни лишь пожал плечами и поднял брови, словно говоря – конечно, сэр, за кого вы меня принимаете. Наполовину итальянец, он прекрасно знал все привычки и обычаи итальянцев. Это была типичная итальянская жестикуляция.

– Как насчет работы? Стрелять умеют?

– Конечно. Наши их и учили по программе обмена.

– Иди, поговори с ними – велел О‘Лири – два лимона налом каждому и унести задницы отсюда. Поллимона сейчас, остальное – как сделаем работу. Дельце на несколько часов. Решать надо прямо сейчас.

– Окей…

О‘Лири приобнял Дункана за плечи.

– Пошли, перекусим…

Колесо фортуны крутилось, разбрасывая направо – налево пачки банкнот – и конец был уже близок…

Афганистан, близ Кабула. Импровизированная посадочная площадка. Ночь на 29 июля 2015 года

Попасть сюда было намного проще, чем это могло показаться несведущему человеку. Правильно было сказано, что сначала ты работаешь на свою репутацию, а потом репутация работает на тебя. Так получилось и здесь.

Босс и Дункан подошли к Гостису и О‘Лири предъявил пластиковую карточку, из которой следовало, что он сотрудник ЦРУ. Предъявил он и другую карточку, без фотографии и с Querty кодом, из которой следовало, что он, как оперативный сотрудник ЦРУ приписан к объединенному антитеррористическому штабу: совместной группе почти десятка американских правоохранительных агентств, начиная от ЦРУ и кончая Министерством энергетики в лице его спецслужбы – объединенной группы атомной безопасности, всех родов войск США и британских Ми-5 и Ми-6. Основной штаб этой структуры был расположен на базе ВВС США Эндрюс и именно она – координировала все нелегальные действия против Аль-Каиды во всех странах мира, все, что выходило за рамки обычной военной службы в соответствии с уставом и правилами ведения боевых действий. В Афганистане эти два документа были практически вездеходами, им должен был поверить любой, тем более в критической ситуации. Поверил и Гостис – а его роль в отправке Кандида заключалась в том, что он должен был подвезти туда топлива на армейском заправщике и дозаправить самолет. Конечно же, он поверил словам сотрудника ЦРУ и ОАШ о том, что имеет место совместная операция Аль-Каиды, пакистанцев и местных предателей. И конечно же, он согласился привести парней из агентства с собой к самолету. Потому что бы патриотом.

Вот это – и было самым страшным. Патриотизм – и как им используются. Дейв Гостис просто служил в Кабуле, отвечал за заправку самолетов топливом и вообще – играл немалую роль в аэродромных делах. Он видел крутых парней, они летали на Ми-8, у них были автоматы Калашникова и пистолеты Глок, черные очки и бороды, у них были полные карманы денег, и они всегда приплачивали ему за заправку и за то, сто присматривал за вертолётом. Все это – укладывалось в три простых буквы: Ц, Р и У. ЦРУ вообще то начиналось именно так и так действовало во времена второй мировой войны. Потом – ублюдки из разных комиссий и комитетов долбанного Конгресса заставили отчитываться за каждый шаг и за каждый чих, в их понимании идеальный агент ЦРУ – это что-то вроде учителя, который рассказывает закоренелому фанатику из долина Бекаа о преимуществах американского образа жизни и о том, что его ждет в Америке. Он верит и сдает убежище Абу Нидаля или шейха Хасана Насраллы и доблестные американские авиаторы, поднявшие свои машины с авианосца Коралл Си в Средиземном море – заканчивают со всем с этим. Вот только в жизни – несколько другая х…я получается. Майка Спана растерзали талибы в крепости Кали и Джанги. Какие-то ублюдки – обрушили самолеты на Всемирный торговый центр. Другие ублюдки – направили лодку, набитую взрывчаткой к эсминцу ВМФ США Коул. Был принят Patriot Act и по всему миру открылись черные дыры[59]59
  Black sites, слэнговое название тюрем ЦРУ.


[Закрыть]– тюрьмы за пределами США, принадлежащие ЦРУ и где у заключенных не было никаких нахрен прав. В ЦРУ косяком пошли бывшие морские котики, рейнджеры, ветераны, в конце концов, агентство возглавил четырехзвездный генерал Петреус, командовавший частями и в Ираке и в Афганистане. ЦРУ потеряло невинность быстрее, чем королева красоты после выпускного бала – вот только появилась одна маленькая проблемка. Стало очень трудно провести грань между разведывательной работой и преступлением, легальными, правовыми методами Аль-Каиду победить было невозможно, а неправовыми… Неправовыми можно, вот только получалось так, что в правоохранительных органах Америки быстро появилась прослойка людей, которым плевать на закон. Это как наркомания, понимаете… раз вмазался, два вмазался и больше уже не можешь остановиться. Незаконные пути достижения целей, даже благих – часто бывают проще, даже намного проще законных. Вот перед тобой сидит бородатый ублюдок и смотрит и на тебя, и ты знаешь, что он все прекрасно понимает, что ты говоришь, а если его развязать – то он вцепится тебе в глотку. И у него, мать его, есть права по Женевской конвенции и ещё по каким-то там хреновым правилам. Можно раскручивать его месяц, два и надеяться, что ячейка, которую он знает, не распадется, не разбежится и не успеет взорвать автобус или рынок. А можно – отдать приказ пытать его током, водой и узнать все за двадцать четыре часа. Что выберете? А потом – ты начинаешь понимать, что закон – это всего лишь написанные каракули на бумаге какими-то придурками и им только подтереться. А потом – какой-нибудь человек, возможно твой коллега говорит, что вот туда то пришли деньги за героин, или если доставить на машине тюки с героином туда то – то ты получишь столько, наличными и сразу. Обычно, у суммы как минимум пять нулей. Столько, сколько стоит приличный дом у тебя в стране – а ведь тебя там дожидается семья и ей надо платить за ипотеку. А ты в газете читаешь, что жадные ублюдки с Уолл-Стрит выкидывают людей из своих домов, даже если те нормально платят, потому что недвижимость, видите ли, упала в цене и у ипотеки недостаточное покрытие и надо внести дополнительный залог, а внести нечего. И сумма с пятью нулями у тебя под носом и контроля никакого – потому что это все – делается по соображениям национальной безопасности, верно ведь?

И вот – ты уже член организованной преступной группы, промышляющей на войне и втираешь про патриотизм таким же лохам, каким когда то был ты сам. И статей на тебе – как блох на барбоске: убийства, предательство, наркоторговля. А значит – и отступать – некуда. Расстрельная стенка, мать твою, за спиной…

В салоне бронированного Эконолайна царил мрак, освещение было выключено, только у самой кабины водителя тускло светил фонарик с красным светофильтром, чтобы не засвечивать приборы ночного видения. Несколько человек в черной униформе полицейского спецназа сосредоточенно проверяли оружие. Основное – HK UMP45, глушитель, коллиматор, лазер. Штурмовыми винтовками можно пользоваться только в крайнем случае – рядом будет самолет, если повредить баки – звиздец наступит. Если пуля попадет в заправщик, пробьет его – он легкобронированный – звиздец наступит сразу и всем. Стрелять только в голову, пули полицейские – раскрывающиеся в теле, но бронежилет никак не пробьют. Хотя при попадании в бронежилет шанс тоже есть: сорок пятый хорош тем, что если и не пробьет, врежет как надо, может и с ног сбить.

За спиной – резервное оружие, на всякий случай, два магазина, стянутые изолентой или капплерами. У кого-то АКМС, у кого-то М4. К нему боеприпасы в машине, если сопротивление будет намного выше расчетного – надо будет отступать к машине и отбиваться уже там.

Алекс, бывший армейский снайпер, сейчас едущий в кабине головного Ошкоша – заправщика вооружился своим любимым карабином триста восьмого калибра. SR-25EMC, новейшая версия знаменитой Мк11mod0, со складным прикладом и коротким, предельно эффективным глушителем. Он уже присоединил к карабину барабанный магазин на пятьдесят патронов, по посадочному месту он подходит как стандартный, но позволяет стрелять в темпе ручного пулемёта, быстро и метко. На карабине стоит термооптический прицел Raptor, с ним надо уметь обращаться, по крайней мере, в ближнем бою, чтобы не пристрелять своих сослуживцев – но Алекс умеет с ним обращаться. Стоимость такой стрелковой системы зашкаливает за полтинник баксов – но чудесным образом, у кабульского бюро ДЕА всегда были деньги на то, чтобы приобретать самое лучшее.

С чего бы это, а?

План такой – начинать сразу после посадки самолета. Валить вглухую всех, кого есть, пользуясь преимуществом – тренированность, сверхсовременное оружие, ночные и термооптические прицелы и монокуляры, позволяющие господствовать на местности ночью. Только бы не повредить ни самолет, ни заправщики. Ночью – не разглядишь, что их Эконолайн бронированный, его вполне можно принять за машину, которой пользуются в аэропорту – тем более, что такие и в самом деле в аэропорту были. Приехал старина Дейв Гостис, взяв первую попавшуюся неповрежденную машину, привел с собой два заправщика. В заправщике, в широченных кабинах громадных четырехосных Ошкошей – тоже свои люди. Никто не подумает стрелять по заправщикам, кроме тех, у кого мозги совсем сгнили…

– Проверка связи, я первый.

– Второй, на приеме.

– Третий, на приеме.

– Слушать эфир. Начинать по моему сигналу.

– Есть.

– Второй, третий – держитесь на дороге.

– Есть.

– Твою же мать… – сдавленно выругался сидевший за рулем Санни, ехавший без фар, с надетым на голову шлемом с прибором ночного видения.

– Что там?

– Целая делегация, так их мать. Мы на это не рассчитывали.

– Спокойно! Говори, что там?

– Четыре Крузака, скорее всего бронированные. Два внедорожника, крупнокалиберные пулемёты, диско. Грузовики, самолет уже сел, на него идет погрузка. До двадцати ублюдков – это только то, что я вижу, мать их.

– Не дергайся. Сбавь скорость…

О‘Лири лихорадочно думал. Въехал сразу – уходит президент. Это – президентский кортеж, так его мать. Отец народа решил, что сейчас самое время встать на крыло…

– Что будем делать?!

– Заткнись, не тараторь. Второй, третий, слышите меня?

– Так точно.

– Работаете с дороги. После нас. Мы войдем в контакт, после чего укроемся за внедорожниками, они бронированные. Делаем тихо. Отработаете по видимым целям, сообщите нам, ясно? Мы закончим работу. На нас маяки, смотрите, не подстрелите нас, ясно? «Отлично» – приготовились, «просто супер» – работаем.

– Так точно, сэр.

В третьей машине, тоже Ошкоше – тоже ехал снайпер. У него тоже была снайперская винтовка с термооптическим прицелом, но попроще – старая, но надежная и проверенная десятками боев Мк11 mod0.

Два снайпера. Пан или пропал.

– Что-то не так, сэр? – забеспокоился Гостис. Ему не нравилось то, что он видел, штурмовые шлемы и бесшумные автоматы. Патриотизм боролся с осторожностью и нежеланием попадать под огонь, но…

– Не дрейфь, парень. Попробуем обойтись мирно, окей? Мы похожи на безопасность ВВС?

– Не совсем.

– Ничего, ночью пройдет. Значит, так. Бензовозы остаются на обочине. Мы сворачиваем. Ты торгуешься по цене. Сколько тебе обещали.

– Двести. Сто за каждый.

– Торгуйся, Требуй пятьсот за каждый.

– Но сэр…

– Все нормально. Это мое задание. Пятьсот за каждый, понял.

– Да, сэр.

– Дункан, снимай свой шлем. И ты тоже.

– Сэр?

– Снимайте, мать вашу! Вы что – хотите, чтобы сразу началась пальба? Мы – служба безопасности ВВС, силовое прикрытие сержанта Гостиса. Всем ясно?

* * *

К Крузерам их не допустили. Один из них – ускорился и перекрыл им проход. Захлопали двери, всключился фонарик.

– Второй?

– Позицию занял. Готов.

– Третий.

– Нормально. Держу ублюдков на прицеле.

– Отлично. Начали.

Они вышли из машины. Пошли навстречу людям из Крузера. Их было трое – и тех, что пошли навстречу им от Крузера тоже трое. Двое бородачей в зеленых беретах и ещё один, тоже бородатый, но одетый в гражданское. Средних лет.

– Ас салам алейкум.

– Ва алейкум ас салам – сказал сержант Гостис несколько неуверенно.

– Ты привез, друг мой?

Бородатый говорил на прекрасном английском, почти без акцента. Из клана Карзаев – многие учились за границей, знали языки.

– Да, привез.

– Отлично. В таком случае, давай рассчитаемся.

– Одну минуту. Я хотел бы обсудить ещё раз вопрос цены.

Бородатый покачал головой.

– Разве мы не договорились с тобой обо всем, американец? Ты получаешь деньги за то, что тебе не принадлежит, и никогда не принадлежало. Разве это хорошо – ломать договоренности? Разве двести тысяч твоих долларов мало для тебя?

– Для него может и достаточно – поддерживая игру, включился О‘Лири – а вот для нас нет, братан. Совсем недостаточно. Я бы даже сказал – категорически недостаточно, так вот.

– Кто это такой? – недовольно спросил бородатый у Гостиса – кого ты привел?

В афганских традициях – если говорят главы семей, вожди родов и племен, никто не имеет права вмешиваться в их разговор.

– Я твой билет отсюда, парень – проникновенно сказал О‘Лири – чувак, у которого есть две цистерны с топливом. И у которого проблемы с выплатой ипотеки в Штатах и у моих ребят те же самые проблемы. И это все, что ты должен знать обо мне. Что же до тебя – мне кажется, у тебя завалились в кармане деньжата. И ты хочешь как можно быстрее дать отсюда деру. Мне кажется, что билет стоит не меньше двух лимонов, вот так вот, чувак. Что же касается сержанта Гостиса – он просто забыл, что сейчас охрененная инфляция… И черт меня побери, если билет из этой сраной страны джихада и мужеложцев стоит двести штук зелеными.

– Да как вы смеете…

– Смею, парень – О‘Лири передвинул локтем автомат – смею. Я, парень из Канзаса проливал кровь за вас в вашей гребаной стране, пока вы отсиживались во дворцах, трахали мальчиков и делали свои говенные дела. И я не один такой. А вот вы, со всем вашим дерьмом, нам, американцам – и в … не сдались, понял!? А сейчас, ты, с… улетаешь, и думаешь – что я продам тебе две цистерны топлива за двести кусков и прикрою твою задницу на отходе. А ты с чего так решил, родной? Моя задница стоит много дороже. И его. Если хочешь улететь отсюда – плати!

Афганец пошевелился. Он давно бы уже отдал приказ стрелять – да был на линии огня.

– И не дергайся. Снайпера не зли, родной.

– Снайпера?!

– А ты думал, я на встречу с таким дерьмом без прикрытия приеду? Небось бывал в аэропорту, видал снайперов прикрытия на крышах? Один из них тебе в башку целится…

О‘Лири играл ва-банк, он части делал так, но первый – без большого прикрытия сверху. Он раскрыл козыри, наличие снайперов. Но сделал это в расчете на то, что афганцы его примут за наглого, решившего поживиться ублюдка, решат, что его интерес – два миллиона долларов и не более того. На то, что афганцы просто не подумают, что кто-то из американских военных решит ограбить улетающего президента. О‘Лири по сути и был наглым, решившим поживиться ублюдком – вот только играл он по самым высоким ставкам.

– Да ты не жмись, эфенди. Ты что сейчас в птичку грузишь? Вот и отвали нам немного. По справедливости. Мы все примем. Евро есть – давай евро. Золото – давай золото. Мы все возьмем.

– Я распоряжусь…

– Э… нет, уважаемый. Ты куда пошел? Позвони, пусть сюда принесут. Ты что – не эмир? И учти – пашто поежим[60]60
  я понимаю пушту (пушту).


[Закрыть].

Афганец нарочито медленно достал телефон. Заговорил на отрывистом, хекающем языке пуштунов – воинов с гор.

– Вот и хорошо… Просто отлично…

Дункан напрягся, искренне молясь о том, чтобы это не было так заметно. До ближайшей машины – пятнадцать ярдов по песку.

От машин – двое потащили мешок…

– Давай посмотрим твой товар, американец. Клянусь Аллахом, ты не получишь ни доллара, пока я не увижу товар…

– Сейчас, подъедут. Просто супер, мужик.

О‘Лири потащил руку из кармана – вот только в ней оказался пистолет, а не телефон, как ожидали все. Mata policia, знаменитый в Мексике 5–7 от FN, крутые парни носят именно его, потому что его почти автоматный патрон со стальным сердечником прошивает полицейские бронежилеты. Прежде чем кто-то успел опомниться – О‘Лири открыл огонь с бедра, навскидку.

* * *

Снайперская винтовка с термооптическим прицелом – оружие королей, с ним ты король над всеми. У него есть ещё одно преимущество, о котором мало кто задумывается. Когда ты стреляешь с другим прицелом – ты стреляешь в человека. Ты видишь человека, то как он выглядит, во что он одет, что делает. Потом ты нажимаешь на спуск, и человек умирает от пущенной тобой пули – ты видишь, как человек умирает. Мало кто способен забыть об этом, говорят то все, но… А в термооптическом прицеле – ты видишь не людей, а сверкающие фигурки. Пляшущих человечков на экране компьютера, не более того. Ты подводишь к ним перекрестье прицела, нажимаешь на спуск и фигурка перестает двигаться, она падает и начинает медленно тускнеть, как увядает сорванный цветок. Выстрелов не слышно, их давит глушитель. Ты просто не воспринимаешь это всерьез. Компьютерная игра и не более того.

Алекс устроился рядом с Ошкошем, из кабины стрелять было нельзя, потому что в армейском транспортере стекла не опускаются и открытую дверь могли бы заметить наблюдатели. Поэтому он залег впереди, прикрываясь машиной, пристегнул к бамперу всегда имеющийся при нем обрывок стального, обернутого полиэтиленом тросика с универсальными замками на каждом конце. Он получил петлю таким образом, в которую просунул цевье своей винтовки, чтобы не держать ее на весу. После чего, осталось только ждать.

Целей – только в его секторе ответственности он насчитал больше двадцати. Двадцать три, если быть точным, от простого грузчика, таскающего что-то в самолет (снайпер по привычке окрестил их хазарейцами) и до гвардейца, стоящего за пулемётом, направленным на их машины. Самая опасная цель – в его секторе было два пикапа с диско в кузове, но только один был нацелен прямо на них – и он являлся целью первого приоритета. Целью второго приоритета являлся второй пикап с диско, повернуть пулемёт и шарахнуть со всей дури – дело нехитрое. Далее шли вооруженные люди, самыми опасными были те, кто стоял ближе всего к боссу. После этого – шли те, кто был ближе всего к самолету, вооруженные – особенно, невооруженные – тоже опасны. Дело в том, что они запросто могли либо повредить самолет, либо смотаться на нем, оставив их с носом. Далее – шли все те, кто не был вооружен или по крайней мере не держал оружие в руках. С ними можно было разобраться в последнюю очередь, после всех остальных…

Снайпер поправил микрофон.

Тащат мешок…

– Сейчас, подъедут. Просто супер, мужик…

Снайпер выстрелил. Он увидел, как голова пулемётчика у крупнокалиберного пулемёта брызнула белыми брызгами и он упал в кузов пикапа…

Минус один…

Он перевел прицел на второго, выстрелил. Тот дернулся, пуля пропала не по центру цели – но попала. Тот исчез из прицела…

Снайпер перевел прицел на аппарель самолета, там один ублюдок палил с колена из автомата – и он достал его, террорист упал на спину там же, где стрелял. Ещё одного – он достал у самого конца аппарели, тот пытался скрыться в самолете. От удара пули его бросило вперед.

Снайпер прицелился и открыл беглый огонь по мечущимся афганцам. В бою – Президентская гвардия показала себя крайне хреново: отсиживающаяся в Кабуле, не имеющая реального опыта боевых операций, здесь она была пушечным мясом. Кто-то пытался залечь – но не в укрытии, а прямо на ровном месте, кто-то пытался добежать до самолета, кто-то – укрыться за машинами. Немногочисленная группа американцев и двое снайперов выбивали их один за другим…

* * *

Охранники, переговорщик умерли, даже не успев понять, что происходит. Они просто не были готовы к предательству со стороны таких же американцев, как они сами. Свои – всегда свои… ан, нет, как оказалось – не всегда…

– Эй, какого хрена?!.. – удивился Гостис.

Дункан – шагнул вперед, выстрелил в своего друга практически в упор. Гостис как то странно кашлянул – и Дункан выстрелил в него ещё трижды, раз за разом…

Бросил отработавший свое пистолет, подхватил висящий на ремне автомат, с ходу окатил стоящих у самолета, у машин людей градом пуль из своего автомата. Очередь… люди кажутся как в театре… вырезанные из черной бумаги и наклеенные на картонку. Падают, как в тире… Он израсходовал уже патронов тридцать, но в магазине – сотка…

К машине – бегом то и основная опасность и их укрытие на поле боя. Их всего двое, противника – больше в десять или пятнадцать раз. Афганцы совершили ошибку – бронированная машина, перекрыв им дорогу, осталась стоять боком к ним и с распахнутой дверцей – круче косяка и придумать невозможно. И Дункан несколько раз выстрелил из автомата в открытый дверной проем, не обращая внимания на свистящие пули…

– Чисто!

Залегли за машиной. От бензовозов – били снайперы.

– Второй – отработал, держу сектор!

– Мы у машины!

– Принял!

Рванули, стреляя на ходу – по целине, к спешно грузящемуся Ильюшину. Массивная туша советского фронтового самолета, способного взлетать и садиться на неподготовленных аэродромах – высилась в самом начале импровизированной взлетки, аппарель откинута, около нее – машины и люди. Американцы – опустили на глаза монокуляры ночного видения… машина была своя и от нее – не ждали неприятностей…

Их обстреляли, они вынуждены были броситься за паллеты.

Забухтела рация, на пушту…

– Запрашивают…

– Ответь, все нормально…

Самолет был совсем рядом – рукой подать. Их билет отсюда, каждый из них готов был зубами рвать за него.

– Пять секунд! Готовность!

– Принял!

За спиной – подскочила машина, своя, резко тормознула, раздавив колесом и погасив брошенный на землю ХИС. Не дожидаясь подкрепления – рванули вперед, на штурм самолета…

* * *

Одиночный «Ланд Круизер» резко, с ходу берет старт на песке. Снайперы бьют по нему, осыпаемая пулями машина покрывается искрами вспышек, но идет вперед – бронированная. От колонны бензовозов – подает огонь крупнокалиберный пулемёт и машина останавливается. Пулемёт бьет по машине короткими очередями, вышибая стекла и оставляя дыры в кузове. Никто не знает, что в машине – президент Афганистана. Никому нет до этого дела…