Текст книги "Меч Господа нашего. Книга 6. Мрак под солнцем"

Он уже давно сидел не в старом здании. Не так давно, позади знаменитого старого корпуса был возведен новый, названный «Антитеррористический центр имени Джорджа Буша» – в честь человека, сын которого вторгся в Ирак и, в общем-то, сделал возможным ту волну террора, которая захлестывала сейчас свободный мир. Как только корпус был закончен – весь директорат переехал в новый корпус на восьмом этаже. Теперь, взамен кабинета в старом здании, вытянутого, углового, продуваемого и неудобного, директору ЦРУ полагался приличный кабинет на восьмом этаже нового здания, похожий на директорский кабинет руководителя крупной корпорации.

Его машина припарковалась прямо напротив лифта – старый президентский лимузин был одной из тех вещей, которые грели тщеславную душу Сафта. Сопровождаемый двумя сотрудниками службы безопасности – раньше в здании директор ходил без охраны, охрана ждала на первом этаже – Сафт поднялся на восьмой этаж, прошел в приемную…

– Сэр…

Директор обернулся. Знакомое лицо… ах, да, Восток. Черт, как не вовремя…

– Ал… верно?

– Александр, сэр. Ближний Восток.

– Да… не могли бы вы зайти немного позже… Марси назначит время.

– Боюсь, что нет, сэр.

Директор даже споткнулся… он не привык слышать слово «нет». Власть – быстро прилипает к себе… если не почувствуешь – не поймешь.

– Сэр, информация чрезвычайной важности. Код Альфа.

Этого не хватало…

– Хорошо… десять минут. Марси, предупреди начальников секторов относительно селекторного.

– Да, сэр…

В кабинете директора Сафта – обращали на себя две вещи. Большой американский флаг – настолько большой, что это было уже неприлично и большая стена, на которой хозяин этого кабинета был изображен пожимающим руки различным государственным и общественным деятелям, в основном иностранцам. На сленге такая стена называлась «я люблю себя».

– Десять минут…Ал.

– Сэр, хватит и одной. Посмотрите на эти снимки.

Директор раздраженно поднял один снимок, затем другой. Раздражением – он пытался скрыть тот факт, что он отлично разбирался в ракурсах съемки на первую полосу газеты, но при этом совсем не разбирался в разведывательных снимках и тонкостях их расшифровки. И даже не хотел научиться разбираться. Директор Сафт как и всякий плохой руководитель – придерживался той точки зрения, что его задачей является определять общую картину, общее видение и докладывать его в Белом Доме и на заседаниях СНБ – а частностями пусть занимаются подчиненные. Тот факт, что любая общая картина состоит из мелких частностей, и если ты не разбираешься в этих мелких частностях, то превращаешься в говорящего попугая – его ничуть не смущал.

– Где это снято?

– Пакистан, сэр. Пакистано-афганская граница. Тот снимок, который вы держите в руках – это район Пешавара.

– Как к вам попали эти снимки?

– Случайно, сэр. Аналитик АНБ видимо перепутал направления Ближнего и Среднего Востока и направил мне эти снимки.

– Черт бы их побрал… – директор процедил сквозь зубы ещё более крепкое ругательство – и что, по-вашему, означают эти снимки. Кстати, почему вы их не уничтожили, а пришли ко мне? Вы считаете, что я буду разбираться с нарушением режима секретности?

– Нет, сэр. Я вижу опасную концентрацию сил на самой границе. Необычно большую и опасную концентрацию сил. Мне интересно, почему никто не обращает на это внимания? Почему никто не пытается с этим разобраться.

– Господи, нам не хватало разбираться ещё и с этим. Вы хоть представляете, что творится на территории бывшей Украины?

– Отлично представляю, сэр.

– Нет, не представляете. Там – вот-вот разразится полномасштабная война, и мы должны будем что-то предпринять по этому поводу. А у нас сейчас чертовски много фишек на столе, эти проклятые военные поставили нам подножку в самый неподходящий момент…

– Сэр, там тоже может разразиться война. Я вижу как минимум по усиленной моторизованной дивизии в двух точках сосредоточения: северной – близ Пешавара и южной – близ Кветты. Все это не просто так.

– Конечно, не просто так. Просто Кветта и Пешавар давно превратились в рассадники самого махрового экстремизма. Пакистанцы это терпели, пока он не стал угрожать им самим. Теперь они намереваются разобраться с этим, да как следует. Откровенно говоря, я рад, что до них, наконец, дошло. Моя поездка не пропала даром.

– Сэр, они собираются бомбить собственные города?

Директор недоуменно поднял брови.

– С чего вы взяли?

– Вот снимки базы ВВС близ Пешавара. Видите – техника на открытых стоянках. Ремонтируется. А вот тут – нечто сильно похожее на двухкилевой истребитель. Откуда он, черт побери, взялся у нищего Пакистана? Сауды одолжили им наш новейший F15? Или это китайская Сушка[64]64
  Китайская копия СУ-27. К сожалению, в те времена производство шло полным ходом.


[Закрыть]? Мы что-то пропустили связанное с резким усилением пакистанских ВВС или как?

Директор бросил снимок на стол. Вероятно, этот наглец никогда не уйдет.

– Я разберусь с этим…

– Спасибо, сэр…

Когда за Малком закрылась дверь – директор какое-то время смотрел ему вслед. Потом – снял телефонную трубку.

– Марси…

– Сэр, начальники…

– Пусть подождут пять минут. Соедини-ка меня с главным юрисконсультом.

* * *

Малк в принципе предполагал, что у него в самое ближайшее время могут начаться неприятности. В современном ЦРУ не принято было ходить к директору и так говорить с ним. Их работа заключалась в том, чтобы переворачивать камни и смотреть что под ними, даже если это «что» шипит и чертовски больно кусается. Но увы, сейчас в ЦРУ больше востребованы были те, кто умел обосновать разведывательными данными – степень достоверности никого не интересовала – текущую политику администрации президента. Правда же – не интересовала никого.

Правда, Малк и представить себе не мог, во что это выльется…

Когда-то давно, в ЦРУ невозможно было нормально питаться: кто-то прихватывал еду из дома, кто-то покупал в киоске в вестибюле старого здания, причем в киоске работали слепые. Ещё одна зловещая гримаса холодной войны… – в новом здании был вполне нормальный кафетерий, в котором даже водился нормальный кофе, почти такой, как в Старбаксах.

Покончив с текущими делами, Малк спустился в кафе перекусить – когда стоявшая в очереди за кофе Дарина Грин, ещё одна девушка, пытавшаяся привлечь внимание все ещё нестарого Малка – подмигнула ему и сделала условленный знак. Это значило, что им нужно поговорить, причем не на виду у людей. Малк сделал заметку в голове и когда Дарина допила свой кофе – он одним глотком допил свой и, доедая на ходу сэндвич направился к выходу, догоняя ее.

– У тебя неприятности… – почти не разжимая губ, процедила девушка, когда он догнал ее и пошел рядом.

– Когда их не было.

– Нет, серьезные. Старый герцог на сей раз решил поддеть на копье тебя.

Старым герцогом называли Августа Вальдхайма, немца по национальности, который сейчас был главным юрисконсультом ЦРУ. Хоть он не отвечал за контрразведку – но его боялись намного больше, чем внутренней контрразведки: влипнуть в историю на несоблюдении каких-то там правил, законов и инструкций было гораздо проще, чем за предательство и контакты с иностранной разведкой. Вальдхайм был беспощаден.

– Понятно…

– Будь осторожен. Копают серьезно.

– Спасибо.

– Будь осторожен… – повторила девушка, направляясь к лифтам.

Ну, вот… Началось.

Когда он поднялся на свое место? его ожидал вызов в офис главного юрисконсульта ЦРУ.

* * *

– Удобно?

Было не совсем удобно – такой стул, вероятно, использовался испанской инквизицией и сталинским НКВД. Со всех сторон – висели провода. В глаз светила какая-то дрянь, которая оценивала реакцию зрачка – от нее глаз слезился. Но испытывать терпение оператора машины не следовало.

– Да…

– Напоминаю процедуру. Короткие ответы – только да или нет. В соответствии с подписанными вами вместе с …

– Черт возьми, я слышал это дерьмо много раз. Давайте, быстрее.

– Хорошо. Для тестирования исправности системы нужно, чтобы вы дали неверный ответ. Итак – вы Элеонора Рузвельт?

– Нет… – автоматически брякнул Малк.

Оператор укоризненно посмотрел на него.

– Неверный ответ, мистер Малк. У меня тоже не так много времени.

– Окей, окей. Давайте ещё раз.

– Хорошо. Вы были лично знакомы с Авраамом Линкольном?

– Да…

– Прекрасно, прекрасно. Тогда… начнем. Вас зовут Александр Малк?

– Да.

– Вам тридцать девять лет?

– Нет.

– Сорок лет?

– Да.

– У вас есть дети?

– Да.

– Жена?

– Мы в разводе…

– Отлично… Вы работаете в ЦРУ?

– Да.

– В отделе поддержки?

– Нет.

– В Национальной разведке?

– Да.

– Полевым агентом?

– Нет.

– Начальником сектора?

– Да.

– Вы принимали запрещенные препараты.

– Нет… черт, наверное, да. Обезболивающие после ранения – это ведь запрещенные препараты? Или нет?

Оператор улыбнулся.

– Сформулируем вопрос иначе. За время работы начальником сектора вы принимали препараты из списка запрещенных?

– Нет.

– Вас можно назвать человеком, который не знает меры в употреблении спиртного?

– Нет.

Какого черта, на что они его колют?

– Вы передавали закрытую информацию кому-либо без санкции руководства?

– Нет.

– У вас были контакты с иностранцами, о которых вы не доложили в установленном порядке?

– Нет.

А это ещё что такое…

– Вы говорите по-арабски?

– В какой-то мере.

– Вы бывали в Саудовской Аравии?

– Нет.

– Вы вступали в контакт с гражданами Саудовской Аравии за последний год?

– С подданными.

– Что, простите?

– С подданными. Саудовская Аравия – королевство, там не граждане, а подданные.

– Хорошо. Вы вступали в контакт с подданными Саудовской Аравии за последний год?

– Нет.

Черт, неужели утечка…

– Вы служили в армии?

– Да.

– В военно-воздушных силах?

– Нет.

– В полку рейнджеров?

– Да.

– Хорошо… вы бывали в Ираке?

– Да.

– Вы много раз бывали в Ираке?

– Да.

– Вы знали лично Саддама Хусейна?

– Да.

Оператор поднял брови.

– То есть?

– Я участвовал в его опросе, когда мы взяли его.

– Понятно. Вас можно назвать богатым человеком?

Малк усмехнулся.

– Нет.

– У вас есть вклады в банках?

– Да.

– В иностранных банках?

– Нет, конечно.

– У вас есть тайники с деньгами?

– Нет.

– Банковский сейф с деньгами?

– Нет.

Что за ерунда с деньгами…

– Вы участвовали в операции «Свобода Ираку»?

– Да.

– В качестве полевого агента?

– Да.

– Вам доверяли значительные суммы наличных денег?

– Да.

– Для подкупа иракских военных?

– Да.

– Саддам полное дерьмо, но нам следовало бы оставить его в покое – это ведь вы сказали?

– Нет.

– А кто?

– Не знаю.

– В Ираке вы ездили на машине?

– Нет, бывало, что и на верблюде! – разозлился Малк.

– Пожалуйста, да или нет. Вы возили на машине значительные суммы денег?

– Да.

– Вы участвовали в передаче денег иракским военным?

– Да.

– Вы передали все деньги, какие вам были доверены, иракским военным?

– Да.

Оператор немного сбился. Посмотрел на окно с односторонней прозрачностью, которое было в одной из стен этого кабинета. В ухе у него – был миниатюрный наушник, по которому он мог получать команды.

– Сэр, вы уверены, что не оставили себе ничего из тех денег, которые должны были передать иракским военным?

Понятно… вот твари.

– Да.

– Вы встречались с генералом Саидом Рафикатом.

Гады…

– Да.

– У вас были деньги, которые вы должны были передать ему?

– Да.

– Вы должны были передать ему три миллиона долларов?

– Да.

– Генерал Саид Рафикат был из Амн аль-Хаас[65]65
  Личная охрана Хусейна, одна из спецслужб саддамовского Ирака.


[Закрыть]?

– Да.

– Генерал Саид Рафикат должен был передать вам информацию о контактах Саддама Хусейна с организацией Аль-Каида?

– Да.

– Он передал их вам?

– Нет.

– Вы передали деньги, которые должны были передать генералу Рафикату?

– Нет.

– Вы взяли их себе?

– Нет.

– Вы спрятали эти деньги, чтобы вернуться за ними позже?

– Нет.

– Вы истратили эти деньги на отступные при разводе?

– Нет.

– Когда вас нашли, вы были ранены пулей выпущенной из снайперской винтовки Драгунова. Ваш напарник подстрелил вас? Вы не поделили деньги?

– Так, пошел нах…!

– Мистер Малк!

– Да пошёл ты! Козёл! Мать вашу!

Малк поднялся с кресла, сорвал провода. Обернулся к окну.

– Слушайте сюда, ублюдки недоделанные! И записывайте, если вы от этого кайфуете. В 2004 году глава гражданской администрации Ирака Пол Бремер самолетами ввёз в Багдад-Международный больше трехсот тонн налом! Тонн – это настоящих тонн, а не тысяч! Эти деньги предназначались на развитие Ирака, на помощь местному населению и работу с местными лидерами! За эти деньги каждому иракцу можно было построить дом и ни хрена бы тогда не было! Будь я проклят, если хотя бы треть из этих денег дошла по назначению! А в результате мы получили грёбаную войну, на которой пять тысяч американских парней легли в могилу и тридцать тысяч были искалечены! Так какого х… вы не посадите этих ублюдков на аппарат и не спросите их, в какую дыру провалились эти деньги, а? Кишка тонка?!

Картинки из прошлого. Операция «Свобода Ираку». Иордания, пограничная зона. Пограничный пост Ат-Танф. 20 марта 2003 года

Исход…

Поистине библейского масштаба исход представал перед глазами двоих американцев, стоявших в этот час на крыше одного из придорожных харчевен рядом с пограничным постом Ат-Танф на границе Ирака и Сирии. Древние капотные Мерседесы, старые американские Субурбаны выпуска восьмидесятых годов, такси – стояли на разбитой дороге с иракской стороны сплошной лентой. На всех машинах – словно на ослах – огромные тюки с вещами, как переметные сумы – хурджины. Где-то у дороги – был виден дым, что-то жгли. Сирийские пограничники – выкатили к посту оба своих БТР, они пытались навести хоть какой-то порядок и получить от происходящего как можно больше. И за всем этим – наблюдал молодой Башар Асад, врач, ставший президентом Сирии всего три года назад. В одном сомнений не было – он был моложе и привлекательней Хусейна…

– Из рая в рай… – сказал один из мужчин, выше остальных двоих на голову.

– И не говорите, Ал… – пробормотал второй, не отрываясь от бинокля – в Вашингтоне не понимают одной хрени: здесь ничего и никогда не изменится. Если ты это понимаешь, то и не пытаешься ничего изменить. И жить намного спокойнее…

– Сэр, а если в одной из машин находится химическое оружие? – спросил второй, тон вопроса был шуточным.

– Ник… ради Бога. У Асада оно давно есть, как и многое другое. На кой черт ему химическое оружие. И насчет Аль-Каиды – все это тоже чушь полная. Ни один местный диктатор никогда не будет делиться хотя бы и частью власти. Тем более – с таким психом отмороженным как Осама. Все они всё прекрасно понимают…

Свои две машины – Ланд Круизер, надежную и прочную, выдерживающую самые тяжелые условия эксплуатации и иранский, с квадратными фарами, трехдверный Ниссан с неприхотливым, потребляющим самую дрянную солярку турбодизелем они загнали за одно из строений в пограничной зоне. Сейчас – они стояли и ждали сигнала…

Один из солдат вышел из бетонного здания пограничного поста, потянулся на солнце, подняв вверх обе руки. Автомат у него висел на животе.

– Ага! Есть! – обрадовался один из сотрудников резидентуры – пошли, пошли… Нечего время терять, ещё хрен знает что будет…

Один за другим – они спрыгнули с крыши вниз. Домик был низким, одноэтажным, типичным для Востока. Земля – сухой, но не потрескавшейся, влага в ней пока была. Весна на Востоке – самое благословенное время года…

Третий – ждал у машин.

– Так, парни… – сопровождавший их сотрудник резидентуры давал последний инструктаж – эта свинья будет дрыхнуть ещё какое-то время. Мой парень пропустит вас без досмотра… дайте ему что-нибудь.

Высокий, которого называли «Ал» – достал из кармана новенькую Нокию последней модели.

– Сойдет?

– Нормально, даже слишком. Но ничего.

– Сэр, а как вы устроили это? Дорого? – поинтересовался второй.

– Ничуть. Просто дал этому парню две бутылки виски, а он дал их своему командиру, чтобы под ногами не мешался. Ладно, хватит болтать, давайте…

Они открыли багажник Тойоты. Один за другим перегрузили в Мицубиши два мешка. Мешки были тяжелыми.

– Ну… удачи парни.

– Спасибо вам, сэр…

Местный ЦРУшник подмигнул.

– Встретимся в Багдаде, а?

– Да, сэр. Вероятно, так. Встретимся в Багдаде…

Через минуту – замызганный пикап выехал из-за придорожного здания, поднимая пыль, скатился на дорогу, чтобы пристроиться в хвост короткой, быстро продвигающейся колонны, машины в которой направлялись не из Ирака – а в Ирак. Таких идиотов было немного…

* * *

Отъехав от пограничного поста на несколько миль и съехав с дороги, они занялись насущными делами. Один из парней по имени Ник занялся оружием, второй, по имени Ал – достал из наскоро сделанного в купленной на базаре машины тайника спутниковый телефон. Времена, когда спутниковый телефон умещался в кузове машины, и даже в большом кейсе – давно прошли. Теперь спутниковый телефон представлял собой что-то вроде большой рации с антенной, толстой и длиной с сам телефон. Звонить можно было откуда угодно.

– Дельта, Дельта я Беглец. Беглец вызывает Дельту… – послал запрос Ал.

– Беглец, я Дельта, слышу громко и четко. Идентификация, пожалуйста – отозвался телефон.

Позывной Дельта принадлежал высокопоставленному сотруднику ЦРУ, сейчас находившемуся в Персидском Заливе на ударном авианосце USS Constellation.

– Дельта я Беглец. Кроличья нора, повторяю – Кроличья нора.

– Беглец, я Дельта. Идентификация принята, продолжайте.

– Дельта я Беглец. Мы в Мордоре, повторяю – мы в Мордоре[66]66
  Сказочная страна.


[Закрыть]. Фаза один завершена, приступаю к фазе два.

– Беглец, я Дельта вас понял. Поторопитесь, Саурон скоро падет, повторяю – Саурон скоро падет…

– Вас понял, Дельта.

– Дорога свободна, повторяю – дорога свободна. Начинайте движение.

– Вас понял, Дельта.

– Удачи. Конец связи…

Ал выключил телефон, спрятал его в тайник.

– Ну-ка… хочу полакомиться этими русскими сардинами…

Из второго тайника – Ник один за другим вытащил несколько промасленных свертков. Один за другим начал открывать их. На свет божий появился гранатомет РПГ-7, автомат АКМС, снайперская винтовка СВД, три пистолета – ТТ, ПМ и египетская Беретта, гранаты, магазины. Все это – они купили на базаре в приграничье – там ещё и не такое продавали…

– Что нового? – спросил он, вставляя длинные, хищные патроны в магазин Драгунова.

– Приказано поторопиться. Саурон скоро падет. Очевидно, наши продвигаются быстрее, чем мы рассчитывали.

– Черт, вот видишь… Этот старый нытик просто достал меня, пока мы ехали. Хорошие парни снова побеждают, а?

С этими словами Ник вставил магазин в винтовку, рванул затвор, выстрелил навскидку. Пуля ударила в валун в трех с лишним сотнях метров, оставив заметный след.

– Э… лучше не шуметь.

– Все равно надо пристрелять.

– Слушай… – Ник снова начал целиться.

– Что?

– А может, ну его этого козла, а? Я имею в виду иракского генерала. Смотри – ты передашь ему деньги, он даст тебе сведения. Дальше – я залягу где-нибудь с винтовкой и выбью их одного за другим. Сколько с ним будет этих… ну семь человек… может, десять. Ты мне поможешь. Сейчас такой бардак… кто о чем узнаем. Спрячем где-нибудь деньги, потом вернемся за ними. Как тебе, а?

– Не пойдет – покачал головой Ал.

– Но почему?

– По кочану – исчерпывающе ответил Ал.

– Нет… все таки я тебя не понимаю. Ты что – думаешь, у тебя крылья за спиной что-ли отрастут? Не дождешься.

– Нет. Просто я после исповеди не иду в бордель. И тебе советую так же.

– Хрен с тобой… как знаешь. Двинулись?

– Двинулись…

Аль-Фаллуджа. Несколько дней спустя

– Не пей…

Ник, уже собравшийся приложиться к зачерпнутой рукой воде – вопросительно посмотрел на своего командира.

– А то что?

– Козлёночком станешь.

– Очень смешно? Это такая русская шутка?

– Нет. Это суровая правда жизни.

– Ну, если ты так любишь правду, то ответь мне – как мы, мать твою, переберемся на тот берег, а?

Ал посмотрел в бинокль.

– Не знаю…

Местность была хреновой. Предельно хреновой! Куча зелени, плюс река Евфрат, которая здесь делает очень резкий изгиб, образуя место, которое местные называют просто – «полуостров». Застройка в основном низкоэтажная, хаотичная, везде заборы. И дураку ясно – настоящий рай для террористов…

Ал снова достал спутниковый, набрал номер, который помнил наизусть. В Ираке наличие спутникового телефона было невиданной роскошью, тут и сотовых то почти не было. Режим – тщательно ограничивал общение граждан друг с другом и обрубал все каналы получения информации из-за границы. За спрятанный спутниковый телефон полагался билет на тот свет – любому, но не иракскому генералу, конечно.

Все животные равны – но есть те, которые равнее [67]67
  Джордж Оруэлл. 1984.


[Закрыть] …

Ответили не сразу.

– Я слушаю…

– Срочная доставка – ответил Ал по-русски. По данным ЦРУ – генерал, с которым должна была состояться встреча, учился в Москве в учебном заведении, где готовили агентов КГБ, и русский язык знал.

– Я понял. Где? – после минутной паузы отозвался голос.

– Фаллуджа. Полуостров. Мосты разрушены.

– Хорошо. Знаете, где Северный мост?

– Он тоже разрушен.

– Неважно. Завтра… на рассвете.

– Хорошо, принято.

Ал услышал нарастающий звук реактивных двигателей.

– Берегись!

Они упали на землю, в высокую, болотную траву, в камыши. Совсем рядом громыхнуло, их обдало волной горячего воздуха, осыпало грязью. Запахло сгоревшей взрывчаткой.

– Твою мать…

Ал поднимался, кашляя.

– Черт… ты цел?

– Цел… Господи, эти идиоты чуть нас не угробили. Чертовы скоты, где они нашли здесь цели…

– А хрен их знает…

Они, наконец, увидели, что бомбили американские самолеты. Они бомбили дорогу и промахнулись. Какого хрена надо было это делать, когда мост был уже разрушен… туман войны[68]68
  Ситуация неопределенности (военн. сленг).


[Закрыть], в общем…

– Господи… – Ник никак не мог уняться после произошедшего – твою мать, напомни мне набить морду одному из этих летунов, как мы вернемся.

– Обязательно. Только, давай сначала займемся более насущными делами, да?

– Окей.

– Короче, этот парень доберется сюда сам. Я не знаю, как он это сделает, но он сказал «нет проблем».

– Нам же легче…

– Встреча у моста, вот здесь. Завтра на рассвете.

– Господи… поскорее бы вылезти из этого дерьма.

Ник взял спутниковую карту и принялся рассматривать ее.

– Черт… дорога, считай по берегу. Тут остров… так… больничный комплекс, с этой стороны голяк, а с той стороны сплошная застройка. Хреновое дело, с той стороны можно посадить с десяток снайперов.

– Мы же собираемся передать деньги этому парню, а не мочить его, забыл?

– Всякое дерьмо может быть… нужно быть ко всему готовым. Но делать нечего. Больничный комплекс – господствующая над местностью точка, лучшей позиции нет.

– Как ты туда заберешься?

– Мои проблемы. Если что начнется – просто падай и все, я разберусь с остальным.

Ал внимательно посмотрел на напарника.

– Это ты мне, рейнджеру говоришь?

– Да, сэр. Просто доверьтесь мне и все. Тут будет… метров триста до ближайшей цели. На таком расстоянии я комару яйца отшибу…

– Не твори ничего.

Ник шутливо вскинул руку к голове.

– Есть, сэр…

* * *

Ночь была неспокойной. Шумной…

Основной вектор наступления был южнее, американские танки шли к Багдаду быстро, не отвлекаясь ни на что, не давая противнику перехватить инициативу, оставляя в тылу крупные узлы сопротивления, такие как Басра – при таком превосходстве сил они мало что значат, главное – не дать противнику сформировать хоть какой-то фронт. Насколько помнилось, морские пехотинцы должны были прийти и в Фаллуджу, отрезая Саддаму путь отступления в сторону Сирии и отрезая возможность расквартированным на западе страны силам прийти на помощь Багдаду. Но пока – здесь не было ни одного морского пехотинца, вообще ни одного американца… наверное, кроме них двоих. Американцы были только в воздухе… самолеты проносились в воздухе подобно огненным ангелам смерти, где-то восточнее – грохотали взрывы, видимо, работали по какой-то дивизии Республиканской гвардии, которая могла оказать сопротивление. Судя по тому, что сказали по связи – Саурон падет быстрее, чем рассчитывали – иракская армия практически не оказывает сопротивления.

Стоя в камышах на стреме – Ник спал, завтра он должен быть отдохнувшим – офицер дивизиона специальной активности ЦРУ Александр Малк напряженно размышлял. Видимо, у него это осталось от русских, от русской крови – американцу можно было сказать – не думай об этом, пошли все нахрен – и он не думал, а вот Малк так не мог. Мысли толпились в голове… нехорошие мысли!

Он помнил рассказы, которые передавались в семье их поколения в поколение. Падение Дальневосточной Республики под ударами Красной Армии. Владивосток, полные беженцев корабли. Сан-Франциско, его порт, американская земля, на которую его прадед вступил с семьей из пяти человек и всего несколькими золотыми червонцами в кармане – а у других не было и этого. Рассказы о том, как люди целыми семьями бежали от ужасов большевизма – он помнил наизусть, бабушка рассказывала, как красные рубили людей на куски, связывали и бросали в ледяную воду. Он проникался сочувствием, к этим людям… а теперь он видел, как то же самое происходит здесь. Дороги, машины с вязанками вещей… становясь беженцами, люди берут часто самое ненужное, оставляя действительно стоящие вещи… так они видели машину, на которой было навьючено несколько старых стульев… ну и нахрена они нужны там? Он старался убедить себя, что они, американцы – не кровавые большевики, готовые перебить всех, кто с ними в чем-то не согласен, они посланцы свободы и несут свободу в эту страну? Вот только примут ли ее иракцы? Окажутся ли они готовы к этой свободе?

Он не был в этом уверен.

Пульсирующий шум самолетных двигателей снова разорвал ночную тишину – и небо на горизонте осветилось вспышкой. В городе открыли огонь из нескольких мобильных установок ПВО, светлые строчки трассеров пронзили небо, но… конечно же, ни в кого не попали…

* * *

– Проверка связи. Проверка связи.

– Положительно, положительно – отозвался Ал, не касаясь вставленного в ухо маленького, едва видного наушника. Микрофоном служила одна из пуговиц…

Он стоял рядом с машиной на обочине в зоне прямой видимости от берега реки и разрушенного моста, около которого уже припарковались лодки рыбаков, готовые за разумную плату перевезти желающих через реку. Дорога, на которой он стоял – шла через весь город, это была тогда ещё никому неизвестная трасса – позже это будет печально знаменитая «Route Michigan», трасса смерти, которая заберет много, очень много жизней американских солдат. Именно здесь, неподалеку от этого места – отобьют от конвоя и разорвут на куски четвертых американских контрактников, что послужит поводом для кровавой зачистки Фаллуджи, во время которой погибнет несколько десятков американских солдат и черт знает сколько гражданских. Именно этот город – станет одной из вершин «стального треугольника» – места, забравшего и искалечившего тысячи американских парней, места, которое так и не удастся замирить. Но пока – этого не было. Были первые дни Долгой войны, где-то на востоке был Саурон, который вот – вот должен был пасть – и были они. Первые американцы в Фаллудже…

– Вижу их… – сказал Ник – черт… плохие новости…

– Что там?

– Два транспортных средства. Головное – БРДМ-2, русская машина – разведчик. Вижу крупнокалиберный пулемёт. Плохие, очень плохие новости…

– Спокойно. Что со второй машиной?

– Какая-то белая. Средних размеров, седан. Довольно старая…

– Понятно…

– Они вышли на берег.

– Понял. Кончай болтать, связь только экстренная.

– Принял.

Ал поднес к глазам половинку бинокля, которая у него была для наблюдения. И в самом деле – русская разведывательная машина, смертельно опасная из-за спаренного пулемёта в башне. Тридцатый калибр и ещё один – скопированный с немецкого[69]69
  Конечно же КПВТ не скопирован с немецкого пулемета. Но американец может этого и не знать.


[Закрыть], почти вдвое мощнее старого доброго Браунинга, такой пулемёт запросто пробивал любые стены. Действительно – очень плохие новости…

Он увидел, как из машины высаживаются люди, в гражданском, но с автоматами Калашникова. Как они усаживаются на крышу русской бронемашины… конечно же она плавающая. Как русская машина, зарычав мотором и плюясь клубами черного дыма бухнулась в воду Евфрата. Ее стало сносить – но река тут была совсем узкая…

Бронированная машина выбралась на берег, с нее ручьями стекала грязная вода. Порыкивая мотором, она направилась вперед по дороге, Ал поднял руку. Бронемашина остановилась на другой стороне дороги, сама дорога как опустела – люди у моста бросились в разные стороны. Связываться с военными, тем более с власть предержащими – в Ираке дураков не было…

С машины – его взяли на прицел автомата и ручного пулемёта. Ещё один офицер – прошел к нему.

– Вы привезли?

– Да. Где генерал, я буду говорить только с ним.

– Покажите.

ЦРУшник – открыл дверцу машины, показал мешки и снова закрыл.

– Мне нужен товар.

Иракец повернулся. Что-то прокричал на арабском. Серьезные ребята… точно Амн-аль-Хаас, все бегут, а они сохранили боеспособность.

Наверху бронемашины открылся люк, из него вылез человек. Надо было быть мужественным человеком, чтобы проделать весь путь в русской бронированной машине – для американского самолета или вертолёта это легкая цель, уничтоженная единица бронетехники. Происходящее в воздухе Ирака напоминало сейчас весну сорок пятого – все толкали локтями и боялись, что добычи на всех не хватит…

Генерал подошел ближе, его лицо было замотано арабским цветастым платком.

– Салам алейкум – произнес Ал оговоренную фразу, Ник должен был ее слышать. Она значила, что контакт состоялся.

– Покажите деньги.

– Где товар?

Генерал кивнул, его помощник вытащил из-за пазухи сверток. Похоже, компакт-диски.

– Все здесь.

Проверить не было возможности. Оставалось надеяться, что генерал не рискнет обманывать американцев, судя по происходящему – будущих хозяев Ирака. К тому же – он уже был на связи с ЦРУ, сотрудничал и давал информацию. Зачем обманывать сейчас.

Ал кивнул.

– Прошу.

Помощник отдал Алу сверток с дисками, подошел к машине. Расстегнул мешок, достал пачку денег. Сделал резкое движение пальцами – и она рассыпалась по полу бесполезными бумажками. Это были ксерокопии, цветные ксерокопии – даже не беря в руки, он это увидел.

– Это что?!

Ал тупо, не веря своим глазам, уставился на бумажки. Мешки собирали при нем, он видел, что закладка производилась настоящими деньгами. А тут – две банкноты и девяносто восемь нарезанных бумажек в пачке. Какого…

И тут – как вспышкой озарило! – Ал все понял…

– Ложись!

Ал прыгнул вперед, сбивая генерала с ног. В спину – словно ударило кувалдой, в глазах помутилось. Теряя сознание – Малк успел услышать, как загрохотал КПВТ…