Текст книги "Держава. Власть в истории России"

День в боярском доме начинался очень рано. Умывшись и одевшись, боярин шел в моленную комнату, где собирались его семья и все домочадцы. Боярин обыкновенно сам читал утренние молитвы. После все расходились и принимались за ежедневную, будничную работу, а боярин отдавал распоряжения по хозяйству, входя в самые мелочи вплоть до составления «меню» обычного обеда. Заведывание хозяйством получалось дворецкому или ключнику и очень редко жене. Сделав распоряжения, боярин отправлялся во дворец, где ожидал в передней царского выхода. Вместе с царем боярин слушал обедню, после которой царь и бояре советовались о делах. Так время шло до обеда.

В полдень боярин возвращался домой и обедал. В боярских семьях было принято обедать отдельно от жены и детей. Около обеденного стола стоял поставец с напитками. Водка, квас и мед были, кажется, любимыми напитками, не всегда употреблявшимися в миру. Боярин держал себя за столом довольно свободно, потягивался и зевал. Он рыгал и вообще ни в чем не стеснялся. Иностранцы с омерзением писали о таком способе обедать.

Пересмотревши после обеда посуду, боярин ложился спать. После обеденного отдыха боярин снова отправлялся во дворец, засиживаясь иногда там до позднего вечера. Остаток дня до ужина боярин проводил в семье. После обычного ужина снова зажигались лампадки и все шли к вечерней молитве, после чего весь дом погружался в глубокий сон.

В праздничные дни боярин или сам отправлялся в гости, или созывал у себя гостей для пира. Пир отличался обилием всяких здравиц; начинали с царя, потом пили за членов царского семейства, бояр, хозяина, гостей. Неудивительно, что многие из гостей так напивались, что их приходилось уносить домой без сознания. То же было и на женской половине, где и боярыни, угощаемые радушной хозяйкой, «упивахуся вином» до полной потери сознания.

Впрочем, во второй половине XVII века в домах просвещенных бояр пиршества устраивались по-другому: не было гомерического пьянства, не слышно было художественной русской брани и циничных выходок. Пришедшие на пир проводили время за беседой, обмениваясь заграничными впечатлениями, если им случалось побывать за границей. К сожалению, культурность только начинала проникать в русское общество, а потому такого рода люди могли считаться единицами.

Боярские вотчины и поместья были разбросаны по разным уездам, доходы с них обеспечивали содержание бояр и их домочадцев. Для заведывания вотчинами во дворе боярина находился особый приказ, куда поступали донесения управляющих приказчиков и челобитья крестьян, и откуда за подписью боярина рассылались все распоряжения. Управление вотчинами вообще складывалось по типу управления в государстве. Боярин для своей вотчины являлся таким же абсолютным монархом, каким являлся «царь всея Руси» для всего населения. Хозяйство в боярских вотчинах складывалось по-разному, в зависимости от разных естественных условий: в одних вотчинах преобладало оброчное хозяйство; в других – барщинное или смешанное; в третьих – боярин стремился развить промысловую деятельность своих крестьян. В зависимость от характера хозяйства и складывался помещичий доход».

В начале правления Алексея Михайловича до отмены боярства его сыном было еще далеко, и боярская борьба за влияние на царя успешно приближала крестьянскую войну Степана Разина. Разинщине предшествовали городские восстания 1648, 1659 и 1662 годов. Второму царю династии Романовых предстояло решить много проблем, стоящих перед страной. О них писал С.Ф. Платонов:

«На бедную, еще слабую средствами Русь при Алексее Михайловиче обстоятельства наложили столько государственных задач, поставили столько вопросов, требовавших немедленного ответа, что невольно удивляешься исторической содержательности царствования Алексея Михайловича.

Прежде всего внутреннее неудовлетворительное положение государства ставило правительству много задач юридических и экономических; выражаясь в челобитных и волнениях, вплоть до разинского бунта, – они взывали усиленную законодательную деятельность. Эта деятельность выразилась в Уложении, в Новоторговом уставе, в издании Кормчей книги и в массе частных законоположений.

Поднялись и вопросы религиозно-нравственные. Вопрос об исправлении книг и обрядов, перейдя на почву догмата, окончился, как известно, расколом и вместе с тем сплелся с вопросом о культурных заимствованиях. Рядом с этим встал вопрос об отношении церкви к государству, ясно проглядывающий в деле Никона, в отношениях последнего к царю.

Кроме внутренних вопросов назрел и внешний политический вопрос, исторически очень важный, – вопрос о Малороссии. С ее присоединением начался процесс присоединения к Руси отпавших от нее волостей. До сих пор Литва и Польша играли в отношении Руси наступательную роль; с этих пор она переходит к Москве.

Со всеми этими задачами Москва, еще слабая, еще не готовая к их решению, однако, справлялась: государство, на долю которого приходилось столько труда, не падало, а росло и крепло, и в 1676 году оно было совсем иным, чем в 1645 году: оно стало гораздо крепче как в отношении политического строя, так и в отношении благосостояния.

Только признанием за Московским государством способности к исторической жизни и развитию можно объяснить общие причины этого явления. Это был здоровый организм, имевший свои исторические традиции и упорно преследовавший сотнями лет свои цели».

В 1882 году в Санкт-Петербурге был издан чудом сохранившийся «Чин поставления на царство благочестивейшего государя, царя и великого князя Алексея Михайловича всея России 1645 года сентября 28 дня»:

«Богом дарованный и Богом превознесенный Великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея России Самодержец, изволил на прародительский и на отца своего Великого Государя царский превысочайший престол на великия и преславные государства – на Владимирское, и Московское, и Новгородское, и на царство Казанское, и Астраханское, и Сибирское, и на все новоприбылые государства, еже в державе и во области Российского царствия – взыти и царским венцем и диадемою венчатись и святым и великим многоценным миром помазатись и скипетр отца своего Великого Государя и прежних великий Государей, Царей и Великих Князей Российских, и яблоко владомое в руку свою восприятии, по царскому древнему чину и достоянию, от руки великого господина святейшего Кир Иосифа патриарха Московского и всея России и всего освященного собора 1645 года сентября в 28 день.

По восприятии оного царского венца и диадема, изволил Его Царское Величество в окрестные государства к великим государям христианским и мусульманским государство свое обвестить своими Царского Величества грамотами через послов и посланников и гонцов».

Высшие должности в государстве заняли люди воспитателя царя Б. Морозова и его тестя И. Милославского. К 1648 году «корыстолюбие и мздоимство» царских родственников вызвало народный мятеж. Двадцатилетнему царю самому пришлось успокаивать народ. Правитель Б. Морозов был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь, а главные лихоимцы, начальник Пушкарского приказа и судья Земского приказа, казнены.

Сразу после бунта 1648 года Алексей Михайлович распорядился построить дворец в Коломенском, ставшем любимым местом его пребывания и «прелестным и самобытным созданием русского зодчества XVII века». Историк Москвы В.В. Назаревский писал:

«Расположенное на высоком берегу Москвы-реки с громадной панорамой пойменных лугов, Коломенское село было любимой дачей русский царей начиная с Ивана Грозного. Строили дворец русские мастера – плотничий староста Сенька Петров и стрелец Ивашка Михайлов. Дерево, в особенности дуб, привозили сюда издалека. Для затейливой резьбы из Нового Иерусалима привозили «мастерские книги по резному делу», принадлежавшие патриарху Никону; котельные мастера делали крыши с прихотливыми гребнями и подзорами. Золото для золочения выписывалось из-за границы. Внутренность палат украшалась «добрым письмом» по наблюдениям знаменитого живописца Симона Ушакова, который расписывал Грановитую палату в Кремле, и под руководством боярина Богдана Салтыкова. Сам царь нередко ходил смотреть за работами.

Со своими оригинально сведенными чешуйчатыми крышами, изящными башенками, удивительными крыльцами, причудливыми окнами, резными узорочными подзорами, разноцветной раскраской и позолотой, это произведение русского искусства производило чарующее впечатление не только на русских, но и на иностранцев. Блистая золотом, пестрыми красками, представляя самые прихотливые сочетания архитектурных линий, постройки Коломенского дворца показались иностранцам «игрушкой», только что вынутой из ящика».

Всю свою жизнь царь украшал любимое Коломенское и оберегал его от пожаров, на случай коих здесь было приготовлено пять металлических пожарных труб. Часовой мастер Оружейной палаты устроил для этого дворца рыкающих и движущихся при помощи особой механики львов, а на дворцовую башню – часы».

Польские послы докладывали начальству о царской резиденции: «Место зело весело: хорошо видеть далече поля, всю Москву – монастыри и реку, под самым дворцом текущую».

Кроме Коломенского Алексей Михайлович украсил еще две свои подмосковные резиденции – Измайлово и Преображенское. Именно в этих местах проходило детство Петра Великого.

На Яузе была построена для иностранцев Немецкая слобода, сыгравшая такую важную роль в истории России. Отец Петра получил хорошее образование и понимал необходимость перемен и нововведений в жизни Московского царства, увеличения контактов России с Европой, Китаем и даже Индией. Алексей Михайлович приближал к себе советников, понимавших необходимость развития образования в стране. Во времена второго Романова в Европе уже гремела слава Данте, Петрарки, Боккаччо, Рафаэля, Микеланджело, Леонардо да Винчи, Макиавелли, Галилея, Коперника, Декарта, Рабле, Расина, Мольера, Шекспира, Ньютона. Царю помогали Ф.М. Ртищев, А.Л. Ордин-Нащокин, А.С. Матвеев. Особая роль принадлежала патриарху Никону. Но решению задачи, оказавшейся по плечу только Петру Великому, помешали грядущие восстания в Пскове и Новгороде, пятнадцатилетняя война с Польшей за Украину, раскол патриарха Никона, Медный бунт и Крестьянская война С. Разина. Как Филипп создал своему сыну Александру Македонскому все условия для завоеваний, так и Алексей Михайлович сумел подготовить для сына Петра Московское царство так, что благодаря гению его сына оно стало Российской империей.

После беспорядков 1648 года власти приступили к подготовке законодательного российского кодекса. Законы, действовавшие в России, называли «беспорядочными и случайными». Использовались Судебник Ивана IV, царские указы и обычаи – все они записывались в «Указные книги». Именно ими пользовались приказы и воеводы в своей административной и судебной деятельности. Этих законов и указов к середине XVII века набралось огромное количество. Бессистемные и противоречивые указы позволяли «специалистам по московской волоките» злоупотреблять законами.

Для подготовки кодекса был созван Земский собор с депутатами из ста пятидесяти городов. Иностранец-современник писал, что «царь ежедневно работал сам со своими помощниками над тем, чтобы устроить хорошие порядки, дабы народ, насколько возможно, был удовлетворен». Впервые депутаты привезли с собой наказы от избирателей – «бесстрашно о всяких делах и обидах говорить, сильных и богатых встречать правдою, дабы оставили насилия и душегубную корысть, а государя просить, чтобы был устроен праведный суд всем людям ровен, каков большому, таков бы и меншему». К январю 1649 года народ был удовлетворен – Соборное уложение из двадцати пяти глав и тысячи статей было склеено в трехсотметровый столбец на обороте которого расписались власти и депутаты. Впервые российский законодательный кодекс сделал право формально доступным для всех, фундаментально и нормативно определив понятия самодержавия и крепостничества. Свод законов охватывал все сферы жизни государства и общества и состоял из переработанных с помощью византийского и литовского права старых русских постановлений. С.Ф. Платонов писал:

«Уложение было реформой общественной, настолько оно в своей программе и направлении вышло из земских челобитий и программ. Если судить по результатам деятельности выборных, оно было очень велико. Это была победа средних классов на соборе 1648 года. От нового закона они выигрывали, а проигрывали их житейские соперники, стоявшие наверху и внизу тогдашней социальной лестницы. Как в 1612–1613 годах средние слои общества возобладали благодаря своей внутренней солидарности и превосходству сил, так в 1648 году они достигли успеха благодаря единству настроения и действия и численному преобладанию на соборе. И все участники «великого земского дела» понимали важность минуты. Уложение проводило начало общего равенства перед законом и властью – «чтобы Московского государства всяких чинов людям, от большего и до меньшего чину, суд и расправа была во всяких делах равна».

Достигшие своей цели соборные представители провинциального общества восстановили против себя сильных людей и крепостную массу. Если последняя, не меряясь с прикреплением к тяглу и помещику, стала протестовать беспорядками и уходом на Дон, подготовляя там разинщину, – то общественная вершина избрала легальный путь действий и привела правительство к полному прекращению Земских соборов».

Боярство окончательно восстановило против себя московское общество. Благодаря презрению «лучших людей» к остальным сословиям, Петру Первому удалось немного легче и спокойней ликвидировать через полвека и само звание боярина. Земский собор последний раз созвали в октябре 1653 года – для обсуждения проблемы присоединения Украины. Впоследствии в Москву для обсуждения важных дел собирали только избранных властью депутатов.

Пока в Москве занимались выяснением того, что и кто важнее для государства – закон или сильные бояре, небольшой отряд казака Семена Дежнева летом 1648 года пошел «встречь Солнцу» и весной 1649 года в устье реки Анадырь срубил острог, попутно открыв пролив между Америкой и Азией. Сибирская эпопея кончилась – за «Чукотским носом» был только океан.

С 70-х годов XVI века именитые люди Строгановы в одиночку вели открытую войну с Сибирским ханством Кучума. Московские власти не придавали присоединению новых земель большого значения, Сибирский приказ беспокоился только о пополнении казны «мягким сибирским золотом» – мехами. Благодаря Строгановым в Сибирь активно шло население русского Севера. Казаки и северяне получили звание «землепроходцев». Восстановивший свою столицу после гибели дружины Ермака хан Кучум был отброшен в Барабинскую степь и к 1591 году история Синей орды закончилась. Сибирские народы – ханты (остяки), манси (вогулы), эвенки (тунгусы), ненцы (самоеды) – не вступали в борьбу с русскими, не дававшими повода для конфликтов. Через двести пятьдесят лет великий русский писатель Ф.М. Достоевский заключил: «Если у французов есть гордость и любовь к изяществу, у испанцев – ревность, у немцев – аккуратность, у англичан – дотошность, то у русских есть умение понимать и принимать все другие народы».

В начале XVII века в Сибири были заложены Тюмень, Тобольск, Пелым, Березов, Сургут, Нарым. В 1621 году потребовалось создание Тобольской православной епархии. Землепроходцы в Забайкалье встретились с бурятами – «братскими людьми» и освоили бассейн Лены. В первой половине XVII века были основаны сибирские Томск, Енисейск, Якутск, Красноярск, Иркутск. В 1645 году отряд В.Д. Пояркова по Амуру дошел до Охотского моря. К 1649 году экспедиция Е.П. Хабарова освоила течение великого Амура. На руководителей отрядов-землепроходцев шедшие за ними царские воеводы писали лживые доносы, на которые получали лживо-опальные на покорителей Сибири ответы, и российские герои уходили от неправого суда все дальше и дальше «встречь Солнцу». К 80-м годам XVII века русские землепроходцы вышли на границу с Китаем. За сто лет Россия преодолела и закрепила огромные пространства от Урала до Тихого океана. Русские люди воли не боялись сибирских морозов. Выдающийся историк Л.Н. Гумилев писал:

«Русские переселенцы и администрация в основной своей массе легко устанавливали плодотворные контакты с народами Сибири и Дальнего Востока. Недаром противодействие миграции русских было столь ничтожно. Единственным практическим следствием русского присутствия для аборигенов стал ясак – натуральная подать из одного двух соболей в год, который инородцы понимали как подарок, дань вежливости «белому царю». При огромных пушных ресурсах Сибири дань была ничтожна, в то же время, попав в списки «ясашных» инородцев, местный житель получал от центрального правительства твердые гарантии защиты жизни и имущества. Никакой воевода не имел права казнить «ясашного» иноверца: при любых преступлениях дело посылалось на рассмотрение в Москву, а Москва смертных приговоров аборигенам никогда не утверждала. Так, некий бурятский лама, попытавшийся поднять восстание с целью изгнать всех русских и передать Забайкалье маньчжурам, был отправлен как «ясашный инородец» в Москву, где его просто помиловали.

В целом с установлением власти московского царя образ жизни местного населения Сибири никак не изменился, потому что никто не пытался его сломать и сделать из аборигенов русских. Якуты, остяки, вогулы, тунгусы служили проводниками русских отрядов, охотились, гоняли оленей, шаманили и были вполне уверены в своей судьбе. Поскольку русские не стали переучивать непохожих на них людей, а предпочли найти с местными жителями общий язык, они прочно закрепились в Сибири, где живут по сей день. Так в очередной раз были подтверждены преимущества уважения к праву других людей жить по-своему.

За считанные десятилетия русский народ освоил колоссальные, хотя и малонаселенные пространства на востоке Евразии, сдерживая при этом агрессию Запада. Включение в Московское царство огромных территорий осуществлялось не за счет истребления присоединяемых народов или насилия над традициями и верой туземцев, а за счет комплиментарных контактов русских с аборигенами или добровольного перехода народов под руку московского царя. Колонизация Сибири русскими не была похожа ни на истребление северо-американских индейцев англосаксами, ни на работорговлю, осуществлявшуюся французскими и португальскими авантюристами, ни на эксплуатацию яванцев голландскими купцами. А ведь в пору этих «деяний» и англосаксы, и французы, и португальцы, и голландцы уже пережили век Просвещения и гордились своей «цивилизованностью».

Хронология подвигов российских землепроходцев и мореходов сохранилась в истории России.

После основания Тюмени в 1586 и Тобольска в 1587 годах началось освоение Приобья. В 1593 году были образованы города Березов и Обдорск-Салехард, в 1600 году – Мангазея, в богатой пушниной области по рекам Надыму, Пуру и Тазу, в 1604 году – Томск, началось освоение Туруханского края. В 1605 году русские мореходы проложили морской путь из Оби к Енисею. В 1618 году был основан Енисейский острог. По Енисею освоение Сибири распространилось по Верхней Тунгуске и Ангаре. В 1630 году основан Илим, в 1631 году – Братск, за два года до этого, в 1628 году – Красноярск.

В 1632 году енисейский стрелецкий сотник Петр Бекетов спустился по Лене и заложил Ленский острог, в 1681 году ставший Якутском, опорным пунктом для землепроходцев на пути к Ледовитому и Тихому океанам. Русское подданство приняла основная масса якутов. В 1639 году отряд Ивана Москвитина из 30 человек с проводниками эвенками впервые вышел к Ламскому – Охотскому морю. Там Москвитин на построенных судах отправился на юг и, пройдя вдоль всего западного берега Охотского моря вошел в Сахалинский залив. С этого плавания началась история российского Тихоокеанского флота.

К середине XVII века в состав России вошли Западная Бурятия, Забайкалье, началось освоение Приамурья. В июле 1643 года по Лене и Алдану в далекий поход отправился отряд якутского головы Василия Пояркова. 132 землепроходца, оставляя людей в острожках спустились по Зее и вошли в устье Амура. Весной 1645 года отряд Пояркова вышел в Охотское море и после четырехмесячного плавания с северного побережья в середине 1646 года вернулся в Якутск, в который пришли 50 человек. Тогда ж были составлены географические карты Сибири и Дальнего Востока.

Зимой 1641 года из Якутского острога на Оймякон вышел отряд служилого человека Михаила Стадухина из пятнадцати человек. В составе отряда был Семен Дежнев. Через два года отряд на морских судах кочах по Индигирке вышел в Северный Ледовитый океан и вошел в устье реки Колымы. В 1645 году Стадухин с богатой добычей соболей вернулся в Якутск. В Нижнеколымском остроге остался Семен Дежнев. Откуда во главе казачьего отряда он пошел на поиски Анадырь-реки, о богатствах которой ходили легенды. В июне 1648 года экспедиция вышла в море. К осени 7 кочей достигли крайней оконечности Азии – Большого каменного носа, через 250 лет получившего название мыса Дежнева. Семен Дежнев докладывал в Якутск:

«А с Колыми реки идти морем на Онандырь реке и есть Нос. Против того Носу есть два острова, а на тех островах живут чухчи. А лежит тот Нос промеж сивер на полуношник, а с русской стороны Носа речка, становье у чухи делано, что башня из кости китовой, и Нос воротит круто к Онандыре реке под лето».

В сентябре 1648 года два коча Семена Дежнева достигли Тихого океана. Семен Дежнев с товарищами совершил великое географическое открытие, пройдя из Северного Ледовитого океана в Тихий, доказав, что Азия и Америка разделяются проливом.

В октябре 1648 года коч Семена Дежнева вынесло на берег в районе Олюторского залива. Два месяца 25 дежневцев по бездорожью вдоль берега шли на север в поисках реки Анадырь –

«И пошли мы все в гору, сами пути себе не знаем, холодны и голодны, наги и босы. А шел я, бедный Семейка, с товарищи до Анандыри реки ровно 10 недель, и пали на Онандырь реку вниз близко море. А река Онандырь не лесна, и соболей по ней мало, все тундра и камень. А рыбы красной приходит много, и та рыба внизу Онандыру от моря идет добра, а вверх приходит худа, а назад к морю не выплывает».

После зимовки оставшиеся в живых 12 человек на самодельных лодках поднялись по реке на пятьсот верст и заложили Анадырский острог, начав освоение Чукотки и Камчатки. Сухопутная дорога от Нижнеколымска до Анадыря также была проложена.

Весной 1662 года, после почти пятнадцатилетнего отсутствия Семен Дежнев с 150 пудами моржовой кости и огромным количеством пушнины вернулся в Якутск, откуда отправился в Москву, где «за ясачную прибыль был поверстан в атаманы».

Вернувшись в Якутск Семен Дежнев составил подробный отчет о своих путешествиях и открытиях и передал его якутскому воеводе. До правления Петра Великого оставалось полвека и «царевы слуги», как обычно, делали что хотели, игнорируя интересы Державы. Документы о великом географическом открытии пролежали у якутских воевод сто лет, пока в 1736 году были обнаружены историком Второй Камчатской экспедиции Г. Ф. Миллером.

Семен Дежнев снова приехал в Москву с «соболиной казной» в 1671 году, где и скончался через два года. Сохранилась его челобитная царю Алексею Михайловичу:

«На государевых службах многие годы всякую нужду и бедность терпел, помирал голодной смертью, сосновую и лиственную кору ел; голову свою складывал, раны великие принимал, холод и голод великий терпел». Только в 1898 году по случаю 250-летия со дня открытия Берингова пролива Русское Географическое общество смогло достучаться до министров Николая Второго о названии Восточного мыса мысом Семена Дежнева. Выдающийся российский писатель В. Распутин писал о подвигах С. Дежнева, Е. Хабарова, С. Крашенинникова и десятках других русских землепроходцах и мореходах:

«Без дорог, двигаясь только по рекам, волоком перетаскивая с воды на воду струги и тяжелые грузы, зимуя в ожидании ледохода в наскоро срубленных избушках в незнакомых местах, и среди враждебно настроенного коренного кочевника, страдая от холода, голода, болезней, зверья и гнуса, теряя с каждым переходом товарищей и силы, пользуясь не картами и достоверными сведениями, а слухами, грозившими оказаться придумкой, нередко в горстку людей, не ведая, что ждет их завтра и послезавтра, они шли все вперед и вперед, все дальше и дальше на восток. Это после них появляются и зимовья на реках, и остроги, и чертежи, и записи «расспросных речей», и опыт общения с туземцами, и пашни, и солеварни, и просто затеси, указывающие путь, – для них же все было впервые, все представляло неизведанную и опасную новизну».

В 1661 году был заложен Иркутский острог. Большое значение для освоения Сибири и Дальнего Востока имели экспедиции В. Беринга, Д. и Х. Лаптевых, С. Крашенинникова, П. Палласа. С конца XVIII века в Сибири росло число ссыльнопоселенцев. В 1708 году была образована Сибирская губерния с центром в Тобольске, с 1796 – Тобольская и Иркутская губернии, с 1805 года – Якутская область. В 1820 году М.М. Сперанским, проведшим реформу управления края, были созданы Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское генерал-губернаторства с центрами в Омске и Иркутске, и управления Охотское, Камчатско-Приморское и Троицко-Савское. Большую роль в освоении восточных земель сыграли Сибирское, Забайкальское и Амурское казачьи войска.

В середине XIX века в состав России вошли Нижнее Приамурье, Уссурийский край, Сахалин, были образованы Камчатская, Забайкальская, Приморская и Амурская области. В 1860 году был образован Владивосток. Большую роль в освоении Дальнего Востока сыграли Н. Муравьев-Амурский и Г. Невельской. Современник писал о деятельности моряков адмирала Г. Невельского: «Утешительно видеть среди этой безжизненной природы, за 13 000 верст от России, человек пятьдесят удалых ребят, которые на все руки горазды: мигом срубят вам избу, наловят рыбу, застрелят сивуча, одинаково ловко прокатят вас и на собаках, и на оленях, и на дощатой гиляцкой лодке».

Осенью 1854 года соединенная англо-французская эскадра вошла в дальневосточную Авачинскую бухту. Наследники Суворова вышибли захватчиков, бежавших от российского Дальнего Востока, бросая, как обычно, своих раненых и убитых. И поныне над владивостокской бухтой Золотой Рог стоит гранитный обелиск, увенчанный земным шаром и гордым орлом – в память защитников Дальнего Востока.

Тогда же было проведено полное исследование бассейна реки Амура и установлена русско-китайская граница. Агенты Г. Невельского доносили адмиралу о местных жителях: «О Китае и китайцах они не имеют никакого понятия, и утвердительно можно сказать, что влияния над ними китайского правительства не существует». По Айгуньскому 1858 года и Пекинскому договору 1860 года русско-китайская граница прошла по Амуру, за Россией были закреплены Приамурье и Приморье. Великий подвиг российских землепроходцев и мореходов в Сибири и Дальнем Востоке навсегда обеспечил развитие и благосостояние Российского государства.

В 1648 году на всей Украине вспыхнула Освободительная война под началом героя украинского народа Богдана Хмельницкого. Пришла пора Речи Посполитой ответить за участие в Смуте 1600–1612 годов. «Посеявший ветер – пожнет бурю». Теперь надменной польской элите противостояли не беззащитные крестьяне и посадские люди. На Польшу надвигался Потоп.

Восстания лучших сынов украинского народа против польской оккупации начались с конца XVI века. Активные притеснения украинского народа начались после смерти польского короля Стефана Батория в 1586 году. Польские современники хвастливо писали, что польские шляхтичи в любой момент просто так и безнаказанно могут убить украинского «холопа». Однако безнаказанно издеваться над гордым народом, шедшим в поисках воли в Дикое поле под сабли крымских татар, не получалось. Земли Киевской Руси – Волынь, Подолия и Поднепровье, – захваченные Речью Посполитой, постоянно волновались. В 1587 году было жестоко подавлено восстание Ивана Подковы, ломавшего подкову двумя пальцами. Атаманов публично казнили. Восстание Кшиштофа Коссинского было подавлено в 1593 году. Массовое казацко-крестьянское восстание под началом Северина Наливайко было с трудом подавлено поляками в 1596 году – Северина живьем сожгли в раскаленном медном быке в Варшаве. Рядовых участников восстания обычно сажали на кол.

В 1596 году на Брестском соборе была провозглашена уния с римско-католической церковью, объявленная господствующей религией. Православная церковь фактически была объявлена вне закона. Это было начало конца Речи Посполитой, хотя именно тогда казалось, что польские паны окончательно завладели Украиной. Но не украинским народом и не Запорожской Сечью, в которую все шли и шли украинцы.

Запорожская Сечь была создана во второй половине XVI века за Днепровскими порогами. Стефан Баторий дал казакам большие льготы и привилегии, включая избирательные права. Казаки имели свой суд, избирали гетмана, полковников, сотников, владели переходившей по наследству землей, имели право торговли. Часть казаков входила в государственный реестр – были военнослужащими. Обязательная служба длилась 7 лет, и почти всегда продолжалась добровольно. Со времен Стефана Батория казаки имели дворянские права. Запорожцы получали оружие из Швеции, Польши, Турции, каждый имел копье, саблю, четыре пистоля, перевязь с патронами, ружье. Украинские казаки подбривали волосы на голове чуть выше ушей, подстригая их в кружок, носили длинные усы. Запорожцы всю голову брили, оставляя на макушке чуб-оселедец, по-русски хохол. Иногда чуб заплетали как косу и завертывали за левое ухо. Огромные усы запорожцев служили знаком казачества. Нереестровые казаки назывались охочекомонными, гайдамаками. В набегах на Крым и Турцию казаки питались пшенной кашей с толчеными сухарями. Турки, татары и поляки боялись казачьих набегов, ибо их было невозможно предупредить и трудно защищаться – по степи «казак шел в траве с травою ровен». Реки они переплывали на снопах из тростника, держась за коня. При преследовании казаки позади себя рассыпали «чеснок» – металлические шарики с четырьмя шипами, которые калечили лошадей врага. Если пеших преследователей становилось много, казаки возвращались и рубили врага. Все казаки любили свободу и рабству предпочитали смерть – поэтому их так боялись. «Сегодня пан, а завтра пропал» – говорили запорожцы.

В 1621 году благодаря участию украинских казаков Польша разгромила турок под Хотином – наступление Турции на Европу было задержано. Перед битвой под Цецорой на реке Прут в 1620 году польский гетман Жолковский, по обыкновению надменный и недалекий, отказался от участия запорожцев в бою, сказав: «Не хочу воевать с грицками, пусть пасут свиней». Турки разбили поляков, сам Жолковский был убит, были убиты и тысячи поляков.