Текст книги "Без Нас"

Между ними стояла бутылка и две стопки. Макс обошел Честера и сел за стол рядом с ними. Я и Честер остались у входа в комнату. Похоже, что кроме Макса никто не обратил на нас никакого внимания. Я вопросительно посмотрел на Честера. Честер отрицательно качнул головой:

– Ребята, вы не про кого не забыли?

Катя, по всей видимости, спала, на слова Честера она никак не среагировала. Парни же повернули головы в наши стороны.

– Честер? – прохрипел тот парень, что сидел в белой футболке. – Ты чего так рано?

Через его лицо тянулась небольшая тряпка, закрывавшая левый глаз.

Честер подошел к нему и взял со стола стопку:

– Познакомить – он залпом выпил содержимое. – Ну и гадость вы пьете. Так вот, Костя, знакомься. Вот этот одноглазый – это Игнат. А это Терех.

Он указал на парня, сидевшего с другой стороны.

– А на кровати спит, единственный лучик света в этой компании – Екатерина. – Честер с грохотом поставил стопку на стол.

Девушка дернулась и села на кровать.

– Ты что здесь делаешь? – сонно спросила она. – Уже утро?

– Нет – улыбнулся Честер. – Пришел познакомить с вами виновника этого путешествия.

– Блеск – буркнула девушка. – До утра это подождать не могло?

– Не могло – резко ответил Честер. – Раз я завладел всем вашим вниманием, то прошу любить и жаловать – Костя.

Все присутствующие одарили меня взглядом, а я, в свою очередь, ответил им тем же.

– Ну и? – первым заговорил я. – Это всё?

Честер облокотился на стул, на котором сидел Игнат:

– Да. Если ни у кого нет никаких вопросов.

Катя откинулась на подушку и простонала:

– Господи! И ради этого ты меня разбудил? – она перевернулась и уткнулась лицом в подушку.

Игнат взял бутылку и налил жидкость в опустевшую стопку:

– Костя, ты присаживайся, поговорим. Ночь длинная – времени у нас предостаточно.

Он ткнул пальцем в сторону спящей Кати:

– Под кроватью есть ещё стулья.

Я не спеша двинулся в указанном направлении, нагнувшись, я извлек из-под кровати, вместе с клубами пыли, два раскладных стула. Вернувшись к столу, я протянул один стул Честеру. Смахнув остатки пыли, я поставил стул между Игнатом и Терехом, Честер сел напротив. На столе таинственным образом появились ещё две стопки. Я, скривив лицо, отодвинул свою.

– За здоровье печешься? – рассмеялся Игнат.

– К черту – я перевернул стопку. – Никогда не уважал это дело.

Игнат чмокнул губами и, схватив мою стопку, швырнул её об стену. Стопка разлетелась в дребезги, снова разбудив Катю. Она что-то промычала в подушку, но подниматься не стала.

– Молодец! Уважаю! – рявкнул Игнат. – Братан, тебе наливать?

Я вопросительно уставился на Честера, но он только равнодушно пожал плечами.

– Наливай, хули там – кивнул Честер.

Игнат наполнил оставшиеся стопки трясущимися руками.

– Так на чем мы остановились? – задумался Игнат. – А! На этом… Макс, ну ты там говорил?

Макс отпил содержимое е своей стопки и продолжил уже начатый разговор:

– Так вот… беру я эту девчонку под руку и веду к себе. Мы уже подошли к двери и она такая….

Я сделал глубокий вдох и перестал слушать. Никогда не получал удовольствия слушать про чей опыт по обмену венерическими заболеваниями. Для чего Честер привел меня сюда? Я уставился на виновника моего присутствия здесь. Честер не пил вместе с остальными – он играл стопкой в руке. Его взгляд блуждал по лицам пьющих. Он что-то пытался в них разглядеть. Он время от времени смеялся вместе со всеми, вставлял какие-то комментарии, но не больше.

У меня складывалось ощущение, что здесь он хочет находиться ровно также как и я. Но почему он до сих пор здесь? Я не верю, что он только хотел всех познакомить. Выбрал он для этого не самое подходящее время. Может здесь есть что-то ещё? Вряд ли…. Не нужно везде искать смысл, некоторые вещи просто случаются, а некоторые действия происходят исключительно благодаря зову сердца.

Может просто встать и уйти? Нет… слишком просто. Я тогда не узнаю, зачем меня сюда привели? Или причины все-таки нет? Не знаю, но от этого становится вдвойне интереснее. Я переключил внимание на Макса. Он из-за всех сил пытался изобразить половой акт, даже высунул язык.

И с этим парнем мне предстоит идти дальше… Докатился…

Мой глаз дернулся, и картинка изменилась. Я стал улавливать еле уловимый шум – шипение, как у испорченного телевизора. Лицо Макса стало дергаться и он, вместе с окружающей его областью стал покрываться маленькими черными точками. Шум усиливался, а лицо парня стало дергаться резкими скачками. Но его тело продолжало находиться на прежнем месте. На тех местах, где его лицо задерживалось дольше, чем на секунду, проходили серые полосы, перекрывая весь обзор. На долю секунды я увидел, как лица парней преобразились – появились шрамы, вместо глаз сияли черные впадины. Никто из сидящих за столом не реагировал на происходящее. Всё это видел только я, и я не был удивлен – я уже видел такое ранее. В день моего знакомства с Честером и ребятами, я видел точно такие же… помехи? Даже не знаю, как это описать. Я смотрел в их лица и видел только «это». Лицо каждого искажалось и дергалось в хаотичном порядке. Так было у всех кроме Честера. Я не знаю, чем он отличался от других, но чтобы это ни было – я уверен, ни к чему хорошему это не приведет.

Я перевел взгляд на Тереха и помехи на его лице повторились. А шум и вовсе не собирался прекращаться. Краем глаза я заметил, что когда я не смотрю на Макса в упор, с его лицом ничего не происходит.

Оставалось ещё два человека. Стоило мне только посмотреть на Игната, как его лицо стало искажаться намного сильнее, чем у всех раньше. Частота помех была слишком высокой, я не мог ничего разобрать. Картинка дергалась и менялась слишком быстро. Я закрыл глаза и досчитал до четырёх. Открыв глаза, я обнаружил, что с лицом Игната всё в порядке. Больше никаких помех.

Теперь не один Макс говорил, ребята начали что-то яро обсуждать. Игнат мотнул головой и его кулак с грохотом обрушился на стол. Этот звук и вывел меня из транса.

– Да херня это всё! – оборвал он. – Нельзя так поступать и всё! Или ты думаешь, законы просто так придумали?

Он обращался к Максу и тот сразу начал оправдываться:

– Подожди! – он вскинул руки. – Тут я с тобой согласен, но если исходить с его точки зрения, то….

Игнат снова треснул кулаком по столу, перевернув при этом стопку Тереха. Парень равнодушно поставил стопку на место.

– Я тебе говорю! – орал Игнат. – Такое не должно прощаться! Он поступил неправильно!

Игнат собирался сказать что-то ещё, но Честер положил руку ему на плечо и тот замолчал.

– Ты тоже херню порешь – улыбнулся он. – В определенных моментах.

– Что? – удивился баламут.

Честер убрал руку с его плеча:

– А знаешь, со стороны легко судить о поступках человека. Но ты никогда не пытаешься понять, что им двигало? Я же прав – ты никогда не пытаешься выйти за рамки своего никчемного и маленького мира. Я хочу тебе рассказать об одном случае, который случился со мной при жизни. В моем подъезде, буквально этажом ниже, жил один парень. Мы с ним с самого детства дружили и в принципе, я его хорошо знал. И в определенный момент его жизни с ним произошло несчастие. Его мама умерла. Каждый ребенок любит свою мать, но у него это была особенная любовь. Эта потеря его практически уничтожила. Он стал замкнутым и отстраненным. Он никак не мог вернуться к прежней жизни. Эта боль утраты сжигала его изнутри. Но он нашел выход из ситуации. У него появилась цель, и он понял, как ему жить дальше. Ему тогда было двадцать лет. Не смотри на меня так. Если скажешь хоть что-нибудь про маменького сынка, я от твоего лица живого места не оставлю! Мама – это святое! И плевать, сколько тебе лет! – Честер успокоился так же быстро, как и вспылил. – Так вот, он нашел цель, и стал к ней стремиться. Я не знаю, где он это узнал, но по его словам, его маму можно было вернуть – для этого нужно было принести жертву. Убить другого человека. К тому моменту, как его поймали, он успел убить двадцать человек. Я даже уверен, что он не хотел убивать этих людей. Он просто хотел вернуть свою маму. И сейчас я тебя спрошу всего один раз: он плохой человек? Ужасны ли его поступки? Ведь ему ничего и не нужно было, только чтобы мама снова была с рядом ним.

Я придвинулся поближе к столу. Было интересно наблюдать, как меняется лицо Игната. Он пытался придумать хоть какой-нибудь ответ, но он только еле заметно приоткрывал рот и тут же его закрывал.

– Так я и думал. – Честер уставился на свою стопку и начал водить пальцем вокруг неё.

Игнат ещё с минуту не мог ничего сказать. Он таращился выпученными глазами, как у рыбы, на Честера, пока не сказал:

– Братан, не перегибай, а?

Честер еле заметно поморщился от такого обращения к себе. И эта реакция заняла по времени не больше секунды, так что кроме меня этого никто больше не увидел.

– Не принимай на свой счёт – сменил тон Честер. – Я лишь хотел тебе показать, что ты не совсем прав.

За столом повисла тишина. Честер обвел всех взглядом:

– Чего притихли?

– Слушай, Честер – обратился Макс. – Давай, завязывай с этой чернухой. Смени тему.

Честер согласно кивнул:

– Давай. Только ты начинай, а то у меня, больше позитивных разговоров не намечается.

Все были рады сменить тему.

– Отлично! – Макс потер руки об рубашку. – Была у меня одна история. Поехали мы раз с компанией на «Нашествие»….

С каждым новым словом Макса, я все больше проваливался в сон. Я слышал только приглушенный гул, который когда-то был голосом моего нового спутника. Я даже не пытался открыть глаза, чтобы хоть как-то попытаться побороть сон. Я этого не хотел. Я вообще не хотел приходить сюда и участвовать в этом разговоре, в котором и без меня есть что обсудить. Я просто усну. И усну с таким видом, как будто, так и было задумано с самого начала.

Рустам, держись – я скоро буду.

****

– Эй, очнись!

Я открыл глаза и обнаружил себя в той же позе, в которой и заснул. Рядом со мной стояла девушка… Катя, да? Она держала меня за плечо и легонько трясла:

– Просыпайся!

У девушки были огромные глаза. Смотреть в них было одно удовольствие, и если бы я знал цвет её глаз, удовольствие было бы ещё больше.

Через её лицо огромными зигзагами прошли серые полосы помех. Маленькие и быстро меняющие положения точки обезобразили её лицо. Я закрыл глаза и снова открыл. Никаких помех больше не было.

– Вставай, говорю! – крикнула она и толкнула меня в плечо.

– Угомонись – рыкнул я. – Встаю уже.

Катя убрала руки сразу, отступив не несколько шагов. Я встал и медленно начал разминать затекшие суставы. Руки приятно хрустели.

В комнате кроме нас двоих никого не было. Хрустя казанками, я вышел на улицу. Дул приятный прохладный воздух, я начал осматриваться, надеясь увидеть хоть кого-нибудь из своих новых знакомых. Но кроме Кати, которая вышла за мной следом, никого вокруг не было.

– Где все? – спросил я.

– В вашем домике – безразлично ответила она.

Мне удалось запомнить дорогу от нашего домика. На руку мне сыграл тот факт, что я здесь находился уже несколько дней – общие ориентиры уже отложились в моей памяти, так что сложностей возникнуть не должно.

Я уверенным шагом двинулся по обратному маршруту. Катя следовала за мной, я слышал шуршание её кед об землю. Обратная дорога всегда занимает меньше времени. Вызвано это тем, что тебе лучше известен маршрут или то, что самое сложное уже сделано и остается только насладится уменьшающимся расстоянием до дома. В моем случае, самое сложное было только впереди и оно с огромной скоростью обрушивалось на меня. Я не знал чего ожидать, а даже если бы и знал – противостоять, в любом случае, этому будет сложно. Если при жизни, в нашем настоящем мире, человек оступался и падал на мелочах, то что говорить об «Ирие»? Всё слишком туманно, именно поэтому нужно подстраховаться и держать рядом человека, который подаст тебе руку помощи. Я знаю, что за меня никто из моих новых знакомых жизнь не отдаст. Но если в передрягу попадем все вместе, то будем действовать коллективно, и шансов выкарабкаться будет больше.

Несколько минут спустя, мы добрались до «нашего» домика. Честер и Коля стояли на крыльце и что-то обсуждали. Заметив нас, Честер помахал нам рукой. Куда-то пропала его толстовка, теперь на нем красовалась белая ветровка и белая майка.

– Через сколько выдвигаемся?

– Уже. – Коля зашагал в сторону дома. – Вещи свои не забудь.

При слове «вещи» я усмехнулся. Из них у меня был небольшой рюкзачок и барахло, которое в нем покоилось. Я вошел следом за Колей. Мой рюкзачок стоял за диваном. Вешая его на плечо, я отметил, что его положение и все замки остались в исходном состоянии. Если хочешь проверить заинтересованность людей в тебе – оставь свои вещи без присмотра.

Но мои вещи никто не трогал. Либо они смогли все вернуть в изначальное состояние, либо я могу им полностью доверять. Или же они умнее, чем я думаю.

В доме были только Алиса и Кригер.

– Где все? – вновь спросил я.

Честер поднял с пола небольшую сумку.

– Ждут у выхода из города – ответил он, вешая сумку за спину.

Алиса взяла небольшой рюкзачок и зашагала к выходу. Кригер единственный кто был «налегке», даже у Коли был небольшой пакет.

Группа безмолвно вышла на улицу и направилась к одному из выходов. Терех, Игнат и Макс ждали нас у небольшого поста. На мешках сидело трое человек, двое из них в руках держали АКМ. Проходя мимо них, Коля махнул им рукой. Парни махнули ему в ответ, и мы продолжили наш путь.

– Ну, так что? – поинтересовался Честер. – У кого есть интересная тема для разговора?

Глава 6
[Крылья]

– И после этого – подводя итог, Терех грустно вздохнул. – Я понял, что не нужно искать лучшей жизни, а держаться за то, что у тебя уже есть.

Честер поправил лямки за спиной:

– Согласен с тобой, но только в определенных моментах – он громко вздохнул. – Иногда, как вспомню некоторые моменты своей жизни, так пробирает до костей – как я мог так сильно зависеть от чужого мнения?

Алиса, шедшая позади всех, добавила:

– Все проходили через это – ты же не единственный такой. Только некоторые могут это признать, а другие будут и на смертном одре кряхтеть, что они всегда были независимы. Всегда.

Честер ухмыльнулся.

– Ага. Есть такие… – он повернулся боком, чтобы видеть Алису. – Давно избитая тема, но всё же. Человек держится за свое положение в обществе, за расположение других людей к нему. Но вот в чем загвоздка – настоящего человека они и не знают. Они знают тот образ, которому он вынужден соответствовать, чтобы люди от него не отвернулись. У меня был такой период в школьные годы. И, похоже, у меня были на то причины – один огромный класс против одного человека, который думает не так как все. Может таких как я и было больше, но они умело это прятали. Сейчас это не важно – здраво мыслить я стал, когда поступил в университет. Тогда я твердо решил, что мне плевать, что обо мне подумают люди. Я буду таким, каким мне хочется.

Этим людям, ради которых ты стараешься быть другим, все равно в какой жизненной ситуации ты оказался, это может беспокоить только твоих родных или же друзей. И они смогут тебя принять таким, какой ты есть. Так почему я должен кривляться перед теми людьми, с которыми я через несколько лет больше не увижусь, а ещё через год и вовсе их забуду? Я расставил свои жизненные приоритеты таким образом, чтобы они устраивали меня и чтобы, просыпаясь, каждое утро я чувствовал, что все сделано правильно. Мои убеждения не должны никого волновать кроме меня самого. Я о них не рассказываю каждому встречному – ведь он потребует объяснений. А этим я заниматься не намерен. Либо ты принимаешь мою позицию, либо мы с тобой не поладим. Всё просто. Я никому не должен ничего объяснять, только потому, что этого от меня требуют. Человек часто приходит в бешенство, когда узнает, что у кого-то может быть свое мнение о религии или о политике. Эти две составляющие являются личным выбором человека – и не надо с ними к каждому лезть. Человек сам вправе решать, верить ему в Бога или нет. Или даже в какого. Не надо лезть со своим Богом к другим. Бог живет в каждом из нас и у каждого он свой. Также и с политикой, человек как личность сам решает, какие у него могут быть предпочтения в политической сфере.

– Ты издеваешься? – сказала Катя, как только нагнала нас. – Тебе сказали всего одну мысль, а тебя опять понесло….

Честер нахмурился:

– Знаешь, мне есть что сказать – он поскрипел зубами. – Но при этом, я ничего нового или лишнего не сказал. Все это и так знают, только не хотят в этом признаться. Даже самим себе.

Катя убрала волосы за ухо и прошипела:

– Думаешь всем интересно слушать твое нытье?

Честер усмехнулся:

– Но недовольна только ты. Право на нытье и вечное недовольство я никогда не смогу у тебя отобрать!

– Иди ты к черту!

Катя ускорила шаг и поравнялась с Игнатом.

– Что у вас произошло? – обратился я к Честеру. – Ты её при жизни знал?

– Слава Богу, нет! – улыбнулся Честер. – Такого знакомства и врагу не пожелаешь, хотя… смотря какому?

Честер прикрыл глаза и несколько сбавил шаг. Чтобы он не представлял, это вызывало у него улыбку.

– Так что? – напомнил о себе я.

Честер открыл глаза и пристально на меня посмотрел:

– Тебе не все равно ли?

– Было бы все равно, я бы даже не спросил – теперь нахмурился я. – Поэтому и спрашиваю.

Честер остановился.

– Костя – хрипло начал он. – Я ценю, что тебе не все равно. Но знаешь, какое негласное правило я понял? Не беспокойся о тех, кому это не нужно.

Я кивнул и продолжил идти.

Мы вдвоем ускорили шаг. Наша небольшая остановка позволила Алисе догнать нас. Мы заняли прежнее место в «цепи». Мы шли уже несколько часов – ноги с непривычки начинали болеть. Это небольшая жертва, решил я, результат всё окупит. Хотя, стертые в кровь ноги жертвой не назовёшь.

Ходьба займет у нас большую часть времени, если мы по пути не встретим попутку, что маловероятно. До следующей точки нашего маршрута идти ещё сутки. Никогда не думал, что мне придется столько идти. И столько же молчать. Хоть в нашей группе и было много знакомых, но это никак не способствовало началу беседы.

Я решил для себя, что не буду заводить бессмысленные разговоры, только если по делу. Но как занять себя на это время? Заниматься анализом полученной мной информации не имеет смысла. Что-то новое я не узнаю, а мусолить один и тот же кусок глупо.

«Лиманск» благополучно скрылся из нашего вида ещё час назад, но я время от времени бросал взгляд через плечо, надеясь его увидеть. Без понятия, зачем я это делал. Я прекрасно понимал, что назад не вернусь. И решил я так не от того, что был абсолютно уверен в нахождении Рустама. У меня было что-то вроде предчувствия. И это чувство подавало четкие сигналы – ты не вернешься. А может быть, когда я найду Рустама, и причин не будет чтобы возвращаться. Стало быть, у меня прощальная тоска по последними отголоскам человечности, которые могут встретиться в «Ирие».

****

– Честер? – мне окончательно надоело молчать. – Как ты погиб?

– Что? – не понял он.

Я ускорил шаг и поравнялся с ним.

– Ты говорил, что воевал под Славянском.

– Ага – улыбнулся Игнат. – За ДНР мы были.

Я даже и не сомневался, что они были за ополченцев. Я старался следить за событиями, происходящими на Украине. Но после своей скоропостижной кончины я мог следить за новостями только через Рустама. Но он совершенно не интересовался происходящим в мире. Его не особо интересовало происходящее вокруг него. Так что новости с Украины я получал лишь обрывками и от окружающих Рустама людей. То есть, самый мизер.

И когда Рустам застрелился, я долгое время находился в замкнутом пространстве. Я слышал голоса тысяч человек. Каждый старался перекричать другого и рассказать о своей боли, которая накопилась в нём за жизнь. Я не мог спрятаться от них, я слышал каждый голос. Я пытался сбежать, проломить себе голову об стену, но ничего не помогало. Я был заперт и единственное, что мне оставалось – это выслушать каждого.

Смысла во всём этом не было. Во всяком случае, я его не нашел.

И как только последний голос стих, я смог пробиться к Рустаму.

За то время, что я их слушал, я слышал множество историй о событиях на Украине. Голоса рассказывали, с каким ужасом им пришлось столкнуться, прежде чем они погибли. Я думал, что сойду с ума. Никогда не сталкивался с такой порцией ненависти, боли, сожаления и отчаяния. Нельзя вываливать на человека такой поток эмоций. Особенно, если человеку не все равно. И особенно, если он живой. И лишь только потому, что я уже давно был мертв, я смог это пережить.

– Ага – подтвердил Честер.

В отличие от Игната, он не улыбался.

– Паршивое время было – добавил он.

– Может и паршивое – согласился Игнат. – Но мы всё сделали правильно.

Честер немного повеселел:

– Мы сделали всё, что могли. Чертов июль.

– Честер, а ты помнишь? – воскликнул Игнат. – Помнишь, в районе аэропорта, когда укропы побросали технику и убегали? Никогда я так не смеялся. Бежали так, что Усейн Болт бы позавидовал!

Честер с Игнатом громко рассмеялись. Могу только предположить, какие эмоции вызывает вид убегающего врага, бросающего по пути свое оружие и технику.

Наш разговор прервал протяжный стон. Вся группа замерла. Стон повторился. Кригер достал обрез, и, похлопав Честера по плечу, указал направление. Вся группа проследила за направлением его руки. Честер, вытянув руку с пистолетом, направился на звук. Кригер шел за ним след в след. Сойдя с дороги, напарники скрылись в траве, высота которой доходила им до пояса. Они медленно продвигались вглубь. Вся группа стояла на месте, обладатели оружия нервно дергали оружием, стараясь держать в прицеле уходящих напарников. Сделав ещё несколько шагов Честер замер. Кригер заглянул к нему за плечо и опустил обрез. Честер последовал его примеру.

– Что там? – крикнул Игнат.

Честер разочаровано покачал головой:

– Иди и сам посмотри.

Коля убрал пистолет и зашагал к Честеру. Я решил пойти за ним. Интерес взял свое. Мне было интересно, что или кто мог издавать такие звуки? Подойдя к ним, я посмотрел на источник звука.

На подмятой траве лежал человек. Он еле шевелился и жадно хватал воздух, издавая при этом ужасные стоны. Его лицо было залито запекшейся кровью, покрыто мелкими порезами, и в районе лба торчали небольшие кусочки метала. Обе руки были оторваны, из одной торчала кость. Одна нога оторвана в районе колена, а вторая выгнута в обратную сторону. Снова торчащие кости. Его куртка порвана в клочья, и из-под неё был виден вспоротый живот с точащими наружу внутренностями.

– Господи – прошептал я. – Что с ним произошло?

– Даже не могу представить – глухо произнес Честер. – Кригер, что думаешь, дружище?

Здоровяк сделал какой-то жест, понятный только ему и Честеру, и глухо промычал.

– Согласен – кивнул Честер. – Нельзя его так оставлять.

– Что там у вас? – рядом со мной появился Игнат. – Ох, ты ж блять!

Он уставился стеклянными глазами на бедолагу.

– Это он издавал эти звуки?

– Ага – кивнул Честер. – И лежит он здесь не так давно, но дольше чем бы ему хотелось самому.

– Есть варианты, что с ним могло произойти? – Коля присел на корточки. – Что-то его хорошо потрепало…

Честер присел рядом и начал осматривать вспоротый живот.

– Может, это Химера? – предположил Игнат.

Честер прекратил осматривать рану и повернулся к Игнату:

– Что угодно, но только не она – пробурчал он.

Калека дернулся и снова застонал. Коля дернулся, и упал на землю. Честер только усмехнулся и продолжил изучать рану.

– Ребята! – крикнула Катя. – Что у вас там?

Они продолжали стоять на том же месте. Честер поднял голову и посмотрел на Колю.

– Ничего хорошего! – крикнул тот.

Честер ещё немного повозился во внутренностях и поднялся:

– Неожиданно – он почесал затылок.

– Что неожиданно? – не понял Игнат.

Честер повернулся к нему:

– А ты ещё не понял? Мина. И очень мощная.

Кригер недовольно промычал и закрутил головой.

– Вполне возможно, дружище – ответил Честер. – Могут быть и ещё. Вряд ли кто-то бросил всего лишь одну мину посреди поля. Но вот он.

Честер указал на бедолагу.

– Он далеко уполз от места взрыва. Я не вижу поблизости никакой воронки или других фактов, указывающих на взрыв.

– Мина? – решил уточнить я. – Ты абсолютно уверен?

Честер снова присел рядом с калекой и указал на него:

– Сам посмотри. Звери таких следов не оставляют. И кстати, что ты там говорил о капканах?

Меня несколько ошарашил заданный вопрос. Несколько неожидан он был:

– Я говорил, что ими вся деревушка была заставлена.

– Ясно – задумался Честер. – Химере такие не очень навредят… особенно, капканы….

Я пытался понять ход мысли Честера. И если я его правильно понял, то всё сводится к тому, что эти ловушки ставят не на монстров….

– И кому это надо?

– Не знаю – пожал плечами Честер. – Кригер, есть мысли?

Здоровяк только пожал плечами.

– Ладно, забудь. – Честер встал позади бедолаги, чтобы видеть каждого из нас. – Вы понимаете, что мы не можем его оставить?

– И что ты предлагаешь? – Игнат сделал шаг вперед.

– Избавить от страданий – сказал Честер, доставая пистолет.

– Эй! – Игнат насупился. – Зачем на него патрон тратить? Сделай это ножом.

Честер на секунду задумался.

Но, не смотря на тяжелое состояние, человек попыталось повернуться на бок. Из всех его действий у него получилось максимально повернуть голову в сторону Честера. Пустые и измученные глаза уставились на него.

Честер обреченно вздохнул.

– Один патрон ничего не изменит.

Он приставил пистолет к голове бедолаги и выстрелил.

****

Стоит ли удивляться, что дальше мы шли молча? Не думаю. В голове была пустота. Я ни о чем не хотел думать. Нашей следующей остановкой значился «Северск», а затем гостиница. Остается только дождаться, когда на горизонте появиться призрачный город.

Время шло, но город и не планировал появляться. Вместо него мы увидели здание, которое стремилось уйти ввысь. Гостиница? Похоже, мы проскочили один пункт в нашем маршруте. Заметив гостиницу, ребята удивленно переглянулись, но не сказали ни слова. Мы молча продолжали приближаться к ней.

Спустя несколько часов мы приблизились настолько близко, что можно было различить каждую трещину на здании. Честер достал свою карту:

– Ничего не понимаю. Это определенно та самая гостиница – он оторвался от карты и посмотрел на здание. – Как мы могли пропустить «Северск»?

Коля и Терех, шедшие в начале группы, остановились. Их примеру последовали все остальные.

– Честер – заговорил Макс. – А ты не думал, что этого городка могло и не существовать? Ты насколько уверен в достоверности полученной информации? Ты же сам говорил, что «Северск» – это один сплошной слух.

– Говорил – согласился Честер. – Но это… даже не знаю, упрощает всё.

– Что упрощает? – не поняла Алиса.

Честер сложил и убрал карту:

– Если упрощает, то нам осталось пройти совсем чуть-чуть. А если идем по сложному пути, то идти нам придется ещё очень долго.

Гостиница взмывала в небо и нависла над нами подобно Колосу. И этот гигант не мог вызвать чувство паники или саспенса, он закрывал нас от палящего солнца. Это были те недолгие минуты, когда мы могли расслабиться. И это не смотря на то, что уже был вечер и пик, когда солнце было особенно активно, уже прошел.

– Что дальше? – поинтересовался Терех. – Раз мы пропустили город, то может быть, посетим гостиницу?

Катя одобрительно улыбнулась:

– Конечно, посетим! – она вышла вперед и повернулась к нам. – Не знаю, как вы, а я хочу спать не на твердой земле, а на мягкой кровати!

Данное предложение вызвало у ребят одобрение. Я посмотрел на Честера, ожидая его реакции. Но Честер повернулся к Кригеру и вопросительно кивнул. Кригер согласно мотнул головой и сделал какой-то жест руками. Честер нахмурился и повернулся к остальным:

– Ребят, не хочу портить такой хороший момент, но хочу напомнить: в гостиницах за проживание обычно платят.

Он сделал паузу, ожидая возражений. И когда их не последовало, он спросил:

– Вы чем платить собрались?

Ребята вопросительно переглянулись. Игнат вышел вперед и, встав рядом с Катей, сказал:

– Честер. Это, пожалуй, твой самый явный минус: не начинай строить проблему, пока её нет.

Честер примирительно поднял руки:

– Хорошо – и уже опустив, добавил. – Поступаем по-вашему.

– Другой разговор! – рассмеялся Игнат. – Тогда решено! Ночуем в гостинице!

Группа сдвинулась с места и во главе с Игнатом и Катей направилась к гостинице. Честер и Кригер немного сбавили шаг и теперь плелись в конце. Я решил замедлить шаг и поговорить с ними.

– Честер – позвал я, когда они догнали меня. – Ты что-то знаешь об этом месте?

– Нет – мотнул головой Честер. – Но я нутром чую, не надо нам сюда заходить.

Я перевел взгляд на Кригера. Он тоже был мрачнее, чем обычно.

– Кригер тоже так считает?

Честер удивленно посмотрел на меня.

– А почему ты меня об этом спрашиваешь? – он посмотрел на Кригера, а потом снова на меня. – Ты Кригера и спрашивай. Он немой, а не глухой.

Я не подал виду, но мне стало неудобно.

– Кригер – осторожно начал я. – Ты тоже так считаешь?

Здоровяк утвердительно кивнул, одарив меня строгим взглядом.

– Ты хочешь спросить что-то ещё? – уточнил Честер, проследив мой задумчивый взгляд.

– Нет – мотнул головой я. – Ответ я и так знаю. Кто будет серьёзно относиться к чьему-то предчувствию? Это так же, как верить в грядущий конец света, только из-за того, что одному человеку приснился дурной сон.

Честер улыбнулся:

– Почти читаешь мои мысли.

Я насчитал двадцать два этажа. В некоторых окнах я видел людей. Они смотрели на нас, некоторые из них сразу прятались в своих номерах, а другие не могли оторваться. Как часто здесь появляются люди? Или нет, не так. Как часто они покидают свои номера?

Я поежился от порыва ветра и обратился к Честеру:

– Знаешь, твоё предчувствие – заразная вещь. Теперь и мне не по себе.

Честер ничего не ответил, он также внимательно изучал выглядывающих жильцов. Я опустил взгляд и продолжил следовать за остальными. Ещё минуту таких гляделок, и я мог бы поклясться, что каждый житель смотрит именно на меня.

Я старался больше смотреть под ноги. Шаг, ещё шаг – скоро мы пройдем этот участок.

Я не поднимал головы ровно до того момента, пока не увидел ступеньки, устремившиеся наверх. Поднявшись по ним, мы оказались у стеклянной двери, за которой просматривался холл гостиницы. Но были лишь общие очертания, увидеть что-то детальное за спинами своих спутников я не мог.

Немного потоптавшись у дверей, Игнат наконец решился войти внутрь. Мелодично звякнул колокольчик, и мы парами стали заходить внутрь.

Моему взору предстал огромный зал с белоснежными стенами, на которых были вырезаны различные фигуры. Там были и люди, и животные, и какие-то предметы. У их автора было не совсем обычное видение вещей, и поэтому некоторые рисунки я угадывал. Может быть, автор имел ввиду совершенно другое, но я видел только то, что вызывало у меня хоть какие-то ассоциации.