Текст книги "Без Нас"

Его рука снова пребывала на своем законном месте – как будто её никто не отрубал.

– Ты чего? – спросил Рустам.

Костя не отрывал глаз от своей руки:

– Мне её отрубили…

Его брат одобрительно похлопал по плечу.

– Знаешь, я тоже очень удивился, когда обнаружил, что полностью цел. Все руки и ноги на месте, даже глаз!

Костя провел рукой по лицу брата:

– А я даже и не обратил внимания… Мне отрубили руку и всю грудную клетку искромсали топором. А сейчас, как будто ничего и не было. А может… всего того и не было никогда?

Брат безразлично пожал плечами:

– Если честно, я уже не хочу ни в чем разбираться. Было это или нет – какая разница? Нас с тобой опять закинуло куда-то и, похоже, ещё глубже. Я здесь уже несколько дней, но ничего не происходит, – он ткнул рукой в стену напротив. – Видишь, часы висят? Это единственное развлечение здесь.

Костя проследил взглядом за рукой брата:

– Несколько дней? Хм, знаешь, раз мы тут застряли, то я все же потрачу наше бесценное время и расскажу, что мне пришлось пережить.

Между близнецами завязался разговор, они не виделись всего несколько дней, но информации, которую стоило поведать, накопилось предостаточно. Костя рассказывал долго, изредка останавливаясь на некоторых моментах истории, и исключая определенные моменты. Рустам слушал молча, не задавая вопросов.

– И самой убийственной новостью для меня оказалась теория, что тебя никогда и не существовало, – подвел итог Костя. – Твое тело есть, но тебя не существовало. Они говорили о многих вещах, которые мне непонятны – какая-то терапия, лечение… они ничего не пояснили. Пообещали только, что мы будем удалены.

Рустам опустил голову:

– Ну да. Меня не существовало. Для полной картины не хватало только вопроса, кто из нас на самом деле настоящий?

Костя кивнул. Наступала неловкая пауза, когда и хотелось поговорить, но уже не о чем. Братья были измотаны, единственное чего они хотели – окончания этого кошмара. Кошмара, который неизвестно в каком месте берет начало и неизвестно насколько он растянулся.

– Мне сколько кричать можно? – из-за двери снова раздался голос медсестры, готовый сорваться на визг. – Следующий!

Братья переглянулись.

– Я думаю, это к нам обращаются, – оживился Костя. – Ты просидел здесь столько времени, потому что они ждали, когда появлюсь я. Пошли!

Рустам не сдвинулся с места.

– А стоит ли?

Костя удивленно посмотрел на брата:

– Я хотел, чтобы всё закончилось только по той причине, что только так я мог встретить тебя. Мы встретились – теперь время идти дальше. Если будем сидеть здесь – ничего не изменим. Если они хотят нас удалить, то им придется постараться.

Он протянул брату руку:

– Я без тебя никуда не пойду.

Рустам поднял глаза, и, увидев руку, схватился сразу же.

Костя открыл дверь, и братья шагнули внутрь. Они вошли в небольшую комнату, дверь за ними со скрипом закрылась.

Перед ними стоял Норман, опершись на трость.

– Здравствуйте, – первым заговорил Костя. – Мы снова встретились.

– Здравствуйте, – улыбнулся врач. – Я уже давно вас жду.

Костя сделал шаг, оставляя брата позади:

– Ждёте?

– Да, – кивнул врач. – Вам уже давно надо было появиться.

– Если мне не изменяет память, вы попрощались со мной навсегда.

Врач нервно повел плечами.

– Ситуация изменилась. Я вынужден был вас ждать.

– Для чего? – Костя сделал ещё один шаг.

Норман глубоко вздохнул:

– Молодой человек, как я уже сказал, вы и ваш брат являетесь препятствием для проведения терапии. Все наши попытки удалить или уничтожить вас не увенчались успехом, поэтому я хочу попробовать последний способ исправить ситуацию. Я хочу познакомить вас с вашей сестрой.

Братья переглянулись.

– Вы снова говорите, что мы мешаем терапии. Кроме вас никто не понимает, что это значит, вы можете пояснить? – спросил Костя. – И вы ничего не путаете? У нас никогда не было сестры.

Врач грустно улыбнулся.

– Мне грустно это признавать, но это не так.

Рустам поравнялся братом и спросил пожилого врача:

– А что это за место? Мы поняли, что умерли и уже не в первый раз, поэтому мы хотим знать, сколько это будет продолжаться?

Норман провел тростью по полу, оставляя еле заметный след:

– Слишком много вопросов, – пробормотал он. – Я не знаю, если я расскажу вам все, поможет ли это вам принять правильное решение? Прошу вас, молодые люди, выслушайте меня и не перебивайте. То, что я вам расскажу очень важно. Это даст ответы на все ваши вопросы и не только на них.

Пожилой врач набрал воздуха в грудь и начал говорить:

– Вы умерли всего один раз, и это было четырнадцать лет назад. Вы умерли даже не успев родиться, насколько я помню – это была автомобильная авария. Погибла мать и близнецы, которым до рождения оставалось меньше месяца. Для оставшихся членов семьи это оказалось огромным потрясением, как для отца, так и для шестилетней дочери. Боль утраты – страшная вещь. Не каждый может с этим справится. Отец смог перебороть это состояние и продолжил жить. А вот дочь… она впала в глубокое отчаяние и депрессию, и с каждым годом её состояние усугублялось. Шансы на возвращение к привычной жизни стремительно уменьшались. Данное состояние сопровождалось отрицанием, а затем и осознанием факта, что больше она никогда не увидит и не услышит свою маму. Она никогда не сможет узнать, как бы сложилась жизнь у её братьев, которым было не суждено родиться. В её сердце родился страх. Страх перед тем, как дальше с этим жить. Ей была необходима помощь и поддержка, но ни того, ни другого она не получила. Как я уже сказал, отец смог справиться и продолжил жить, правда, отдельно от дочери. Что тоже нанесло отпечаток на состояние ребенка. Затем страх перешел в вину. Она винила себя в случившемся, но никто не старался переубедить её в этом. Люди по разному переживают вину: кто-то обвиняет других, а кто-то держит это в себе.

Годы шли, её состояние продолжало ухудшаться. Мне отвратительно от того, какими халатными и лицемерными могут быть люди. Все прекрасно видели, что с девушкой что-то не так, но никто не хотел ничего предпринимать. Когда она поступила к нам в клинику, её состояние классифицировалось как нестабильное.

Мы приступили к лечению. Стали проводить обследования, собеседования – мы пытались понять корень проблемы. Мы потратили слишком много времени, но и прогресс в наших действиях все же наблюдался. Мы определили, что девушка воссоздала в своём разуме жизнь её погибших братьев. Она полностью посвятила себя развитию ваших жизней, – он ткнул пальцем в сторону братьев, – наплевав на свою. Мы столкнулись с барьером в вашем лице. Вы опухоль, которая мешает лечению. Она постоянно цепляется за вас, старается продолжить ваши жизни, что сводит наши старания на нет. Вы уничтожаете весь прогресс, которого нам удалось достигнуть. Понимаете, все события оседают в памяти человека в виде графических образов. В данном случае, её память хранила события, содержащие боль. Она перестала анализировать ситуацию, она постоянно воспроизводила то состояние, которое сохранилось у неё на момент вашей гибели. То есть, каждый раз, когда она возвращалась к вашим жизням, она возвращалась к своим давним болезненным эмоциям. Это объясняет причину страхов, фобий, комплексов и прочих отклонений.

Мы направили все свои силы на то, чтобы уничтожить вас из её памяти. Без вас у неё не будет причин возвращаться к своему обыденному состоянию. Мы делали это с переменным успехом, уничтожали вас раз за разом, но вы все равно возвращались. Что сводило нашу работу к пустой трате времени. Если бы не вы – курс терапии уже был бы завершен, и тогда можно было говорить о результатах.

Но факт вашего существования – это крайне спорный вопрос. С одной стороны вы даёте девушке цель, а с другой, вы её и уничтожаете. Она проделала колоссальную работу, создавая ваши жизни и окружающий вас мир. В каждой беседе, я узнавал у неё, как у вас дела. Я отслеживал, присутствуете ли вы или нам удалось вас уничтожить. С каждой беседой, я узнавал вас всё лучше и лучше, практически, я знаю вас ровно так же, как и ваша сестра. Я знаю ваши характеры, ваши предпочтения и все события, что вам были уготовлены. Честно скажу, как личности вы меня не впечатлили. Как бы девушка ни старалась, она сделала вас очень похожими, достаточно шаблонными персонажами. Ваши рассуждения, мысли о бесполезности человека, его болезненности, беспорядочности мыслей – всё на слабую троечку. Ваши философские банальности, рассуждения о судьбе и предназначении человека – не что иное, как пустое сотрясание воздуха. Никакой оригинальности – сплошное перефразирование. Но всё же, вашей вины здесь нет. Претензии стоит предъявлять к человеку, который вас и создал, но этого мне не позволяет врачебная этика. Что взять с больного человека? – он переложил трость в другую руку. – Чтобы не было неясностей, поясняю: большинство ситуаций с которыми вам пришлось столкнуться, угрожавших вашим жизням, были спровоцированы нашей рабочей группой. Цель была проста – уничтожить вас и убедить девушку, что за вас больше не нужно цепляться. Мы не особо задумывались о логичности создаваемых ситуаций и причинно-следственной связи. Мы исходили из существующих под рукой материалов. Вас никогда не смущал сбивчивый темп вашей жизни, неровное, нелогичное и абсурдное повествование? Из-за принятия определенных препаратов у вашей сестры произошло нарушение концентрации внимания и целостности определенных воспоминаний. Поэтому, когда нам было необходимо, мы создавали оговоренные условия, а вас убеждали что так и было. Мы навязывали вам воспоминания, создавали условия, которые подталкивали вас к самоуничтожению. Мы пытались заставить вас действовать в одиночку, но получилось, что один всегда был в разуме другого, поэтому мы перешли к другим средствам. Мы хотели сломать вас. Вам приписывались грехи, которые вы не совершали. Если нет способа уничтожить субъект извне, сделай так, чтобы он уничтожил себя изнутри. Но каким-то образом вы постоянно возвращались.

Костя неторопливо прошелся вперед и, повернувшись к Норману, заговорил:

– Это всё очень интересно, но откровенно говоря – очень слабо. Скажите честно, вы хоть пытались нормально сформулировать эту историю? У меня такое ощущение, что вы придумали это объяснение в последний момент, и изначально всё было иначе. У меня есть к вам вопросы, я не получил на них ответа раньше, и хочу хотя бы сейчас прояснить ситуацию.

Пожилой врач смерил его нетерпеливым взглядом:

– Спрашивайте.

– Почему изначально я не был самостоятельной личностью, а как часть брата?

Норман перевел взгляд на Рустам:

– Из вас двоих, мы выбрали вашего брата, как основную личность за счёт того, что он намного слабее вас. Его легче сломать, заставить делать то, что нам необходимо. Вы должны были быть эхом, отголоском и впоследствии вы должны были исчезнуть вместе. Но вы вернулись, как бестелесный дух, видимый только вашему брату. Вместе вы сильны и вы дали толику этой силы брату. Без плоти вы были недостаточно сильны и чтобы вы исчезли, мы подтолкнули Рустама к смерти. Но вопреки ожиданиям, это только способствовало вашему усилению. Вы смогли обрести материальную форму, не смотря на нашу работу. И после, все наши силы были направлены на то, чтобы доставить вас сюда. Это мы подарили вам идею, что здесь вы найдете все ответы. Нам было необходимо найти соответствующий для вас стимул, и им стал Рустам. Молодой человек, вас в отличие от брата, вперед вели долг и ответственность. Забота о Рустаме придавала вам сил. Ваш брат переживал только за себя. Как не больно это признавать, вы его беспокоили исключительно как гарант стабильности его психического состояния. Для вас это не новость, но вы все равно не отвернулись от него. Может вы и сейчас не отвернетесь, от своей сестры? Можете напомнить, что вы говорили о своей семье?

– Семью не выбирают, какой бы она не была. – напомнил Костя. – Вам также напомнить, что я не мог бросить Рустама? А сестра… Мне пока нечего сказать на этот счёт, дайте мне больше фактов.

– Факты? – Норман устало почесал шею. – Все факты вы видели своими глазами. Наша рабочая группа хоть и состоит из профессионалов, но наша работа имеет множество огрехов. Мы не идеалисты. И как любой другой медицинский сотрудник, мы начали с халатностью относиться к своим обязанностям. Мы совершали ошибки. Их можно назвать своеобразными подсказками. Вы видели и понимали, что всё вокруг ненастоящее. Это подобно сну, вы понимаете, что происходящее вокруг неправильное только когда просыпаетесь. Только вам не хватило совсем немного времени, чтобы сказать это вслух. Можно сказать, что вы проснулись слишком рано.

И ещё. Как один из примеров нашей работы, я хотел бы напомнить вам про моего сотрудника – Расмуса. Вы уже встречались с ним, только известен он вам был как Честер. Параллельно с планом по доставке вас сюда, мы решили попробовать иной способ борьбы с вами. Уничтожить на месте. Он предпринял все необходимые меры по вашему устранению, но столкнулся с конфликтом придуманного мира. Он не смог вас добить – произошло вмешательство извне. Тогда мы отказались от плана по вашему уничтожению и вернулись к первоначальной идее – доставить вас сюда. Поэтому за вами и была направлена другая группа. Слишком много сложностей, но такова наша работа. Отрицательный результат – это тоже результат.

Вы должны понять, что весь этот кошмар, что вам довелось пережить – это необходимые условности, чтобы ваша сестра выздоровела. Вы страдали и умирали за благое дело.

Рустам впервые за долгое время заговорил:

– У меня тоже вопрос, почему этот мир черно-белый? И почему тут люди так странно умирают, то есть не сразу?

– Мир имеет такую цветовую гамму по причине экономии представленных нам ресурсов, – ответ врача был наполнен нескрываемой злостью. – Наполнять симуляцию цветом слишком затратное дело, да и на конечный результат оно не влияет. Касательно смерти, мы преследовали цель, что бы вы страдали, что бы вы сломались. А разве быстрая смерть принесет человеку необходимое количество боли? Я так не думаю.

После его ответа воцарилась тишина. Братья больше не задавали вопросы. Норман глубоко вздохнул:

– Вы можете и дальше продолжать считать, что вся эта история – байка, состряпанная на коленке. Или вы оцените все факты и доводы, и поймете мою цель. Надеюсь, я ответил на все возникшие у вас вопросы, поэтому я перехожу к конкретной цели моего визита, – он медленно приблизился к нам. – Вы должны умереть и больше никогда не возвращаться. Вы разрушаете жизнь и здоровье своей сестры – для неё ещё не все потеряно, у нас есть все шансы вернуть её к относительно нормальному состоянию. Единственное, что требуется – это ваша смерть. Окончательная. Надеюсь, вы согласны со мной, что это единственное решение в сложившейся ситуации. Вы не должны существовать – вы были мертвы изначально. То, что мертво, должно оставаться таковым.

Врач поманил их рукой, и, прихрамывая, направился к двери, находившейся за его спиной. Он вышел в очередной неосвещенный коридор, в конце которого на полу сидела девушка. Только над ней и горела небольшая лампа. Дождавшись, когда братья зайдут за ним следом, он начал говорить:

– Эта девушка и есть ваша сестра. Её зовут Наташа. Это место – её разум. Всё что вы видите, кроме нас троих, это все воспроизведение реальности разумом одного человека – вашей сестры.

Братья вместе с доктором дошли до конца коридора и замерли в нескольких метрах от девушки.

– Вы единственные, кто может ей помочь, – продолжил врач. – Я надеюсь, вы примите правильное решение. Помните, ваша сестра угробила свою жизнь, чтобы вы могли жить. В данный момент, она нас не видит и не слышит. Чтобы с ней поговорить, вам нужно оказаться под светом. Убедите её, что ей пора начать жить ради себя и что она должна вас отпустить.

Рустам, сохранявший до этого молчание, заговорил:

– У меня в голове не укладывается, – он приблизился к Норману. – Как такое возможно? Вся моя жизнь была придумана какой-то девчонкой?!

Норман презрительно поморщился.

– Проявите уважение, молодой человек, всё-таки она ваша сестра.

Рустам обхватил голову руками:

– Я не верю вам, – он повернулся к Косте. – Такого не может быть, что мы даже и не рождались! Я, блять, помню всю свою жизнь, какой бы она херовой не была!

Норман равнодушно смотрел на Рустама, он понимал, что его надолго не хватит. Рустаму хватило несколько минут, чтобы выдохнуться. Он беспомощно взглянул на брата:

– Ты понимаешь, что все, что с нами было – это чья-то больная фантазия, чья-то другая жизнь, которую придумали за нас?

Костя прошептал:

– То есть, мои воспоминания – это все придумано?

Док пожал плечами:

– В той или иной степени. Есть изначальный материал, созданный вашей сестрой. Потом мы с ним работали. Мы слишком много изменили и добавили. Разделить это невозможно. Я могу только поведать, что последнее было изменено, но не более.

Костя перевел взгляд на Рустама:

– Получается, что все, что я помню – это ложь? Мой брат не был наркоманом, не был убийцей и никогда не совершал суицид?

Рустам удивленно посмотрел на брата:

– Суицид? Я… я не совершал такого. Я не помню.

Норман задумчиво почесал затылок:

– Как я говорил, мы совершали ошибки. Ваши воспоминания не во всех местах совпадают, у каждого из вас есть уникальные.

Костя перевел взгляд на девушку, сидевшую в лучах света.

– Значит, не совершал. А она всё это придумала с вашей подачи? Вы отвратительны.

Доктор проигнорировал данное замечание.

– Но как же… – Костя замолчал. Он медленно переводил взгляд с брата на сестру и наконец, произнес. – Знаешь, а всё начинает приобретать смысл, – он обратился к Норману. – Стоило догадаться, что происходящее вокруг нас очень смахивает на бред. Такого не могло быть. Теперь, я уже и не знаю, во что мне верить и чего ждать… Все, что я знал. Всё к чему я стремился – все вымысел. Оставьте нас – мне с братом есть что обсудить.

Норман смерил Костю строгим взглядом:

– Молодой человек…

Костя только отмахнулся:

– Оставьте нас. Вы все равно ничего не сможете сделать.

Пожилой доктор кивнул и исчез.

– Он ушел, – грустно прокомментировал Рустам.

Костя встал на границе, где кончался свет, и начиналась тьма:

– Ушел. Рустам, получается, что в этой жизни мы не делали ничего по собственной воле. Мы жили только из-за её желания, – он повернулся. – Я ожидал любой развязки этой истории. Но к такому я был не готов. И сейчас, мы здесь стоим и говорим с тобой только потому, что она этого хочет. Я не думаю, что Норман соврал нам. Мы живы благодаря нашей сестре. Мы должны что-то сделать.

Рустам ничего не ответил.

– Она подарила нам этот шанс, жить вопреки всему. И мы будем жить, пока она этого хочет, но разве это будет жизнь? После того, как мы всё узнали? Это будет адская мука, которая заденет всех нас. И закончиться это ещё хуже. Мы не сможем жить с этим. Сейчас у нас есть возможность, наверное, последняя, когда не она пишет нашу жизнь. Давай воспользуемся этим шансом и попытаемся ей помочь?

– Какой шанс? – Рустам оскалился. – Ты поверил этому старику? Я – нет. Появился из ниоткуда, наплел нам грустную сказку и что с того? Не может такого быть, что меня придумали и что я…

– Заткнись, а? – оборвал его брат. – Тебе напомнить? Мы уже умерли, а то, что ты именуешь «вторым шансом» – сплошное разочарование. Оглянись – что ты видишь вокруг? Всё что угодно, но не жизнь. Только не для нас. Для нас нет вариантов, как жить дальше. Это конец. Я считаю, что мы должны отплатить ей добром. Как бы там ни было – мы семья, хоть сейчас и видимся впервые. Но мы ей обязаны, Рустам. Обязаны всем, что у нас было в этой и той жизни. Без неё не было и нас.

Костя приблизился к Рустаму:

– А без нас, – он указал рукой на сестру. – Наконец-то появится она. Спустя столько лет она наконец-то оживет. Я понимаю, что ты не хочешь этого признавать, но я верю Норману. Верю каждому его слову. И дело даже не в моей наивности, просто правду всегда сложно принять. Я принимаю, какой бы она ни была, что советую и тебе. Мы с тобой уже достаточно пожили, пора и честь знать. Поверь, мне страшно. Я боюсь неизвестности, что ждёт нас. Но нельзя стоять и трястись от страха. Бездействие нам никак не поможет. Рустам, я прекрасно понимаю, что согласиться с таким порядком вещей не так просто. Но сейчас тот жизненный момент, когда выбор нужно делать очень быстро. Мы не можем себе позволить ждать. Нужно идти.

Он замер перед границей:

– Я пошел, и я очень надеюсь, что мне не придется оборачиваться – ты будешь стоять рядом.

Рустам, шмыгнув носом, спросил:

– Мы просто исчезнем?

– Не знаю.

– Я не хочу…

Костя усмехнулся:

– Ты всегда мне верил – почему ты сомневаешься сейчас?

Рустам молчал. Костя повернул голову и одобрительно подмигнул:

– Хватит, Рустам. Давай покончим с этим.

Костя первым перешагнул границу, Рустам, немного помявшись, шагнул за ним следом.

Девушка услышав какой-то шум, подняла глаза и, увидев братьев, от удивления открыла рот, не в силах хоть что-то сказать.

– Привет, сестрёнка, – улыбнулся Костя.

– Ага, привет, – поздоровался Рустам.

Наташа, совладав с собой, поднялась и не спеша подошла к нам:

– Это правда вы? – она взяла братьев за руки.

– Это мы, – подтвердил Костя. – Извини, мы слишком задержались.

У девушки потекли слёзы, радостно всхлипнув, она обняла братьев.

– Господи, это и правда вы! – девушка рыдала. – Родные мои, я знала, что вы не умерли!

Девушка не собиралась отпускать братьев, как будто она боялась, что стоит ей их отпустить, они сразу исчезнут.

– Наташа, – ласково произнес Костя. – Давай присядем? Мы хотим с тобой поговорить.

Девушка закивала головой. Садясь на пол, она стала вытирать слёзы, но тщетно – они продолжали литься.

– Родные мои, вы ко мне надолго?

Костя провел рукой по её щеке и тихо прошептал:

– Это зависит от тебя.