Текст книги "О, Путник ! часть 1"

Я походил туда сюда, нервно отпил Звизгуна прямо из фляжки, крякнул.

–Поправка такова… Две трети войск переместить, не таясь, на наше западное побережье, посадить на корабли и высадить на восточном побережье Первого Острова. Одну треть войск подготовить к отражению возможного вторжения противника вглубь нашего Острова из южных Провинций, передислоцировать их ближе к горам. Этой армии будет вполне достаточно для военных действий против неприятеля. В крепостях и горах Юга сконцентрированы довольно значительные наши силы для того, чтобы эффективно поддержать войска с Севера. Необходима общая мобилизация, сбор народного ополчения. «Все силы на победу, враг у ворот!», ну, и так далее! Я высажусь на юго-восточном побережье Первого Острова, начну его захват с Провинции ГРАФИНИ, там нас, надеюсь, поддержат. Соберём войско, пусть небольшое. Мне с АНТРОМ его вполне хватит… Определимся с двумя другими Провинциями. Ну, а потом двинем на север, на Столицу. на соединение с армией ГРАФА. А наш враг здесь пусть пока немного потопчется около этого ущелья и у крепостей южных Провинций, благо они хорошо подготовлены к обороне. Замок ГРАФА взять не так уж просто, да и во владениях ГЕРЦОГА и МАРКИЗА, как я слышал, имеются неплохие твердыни. Пусть противник распылит силы, помается и помучится в осадах. Все эти мероприятия займут некоторое время, а оно сейчас играет в нашу пользу.

–Сир, а что делать моим воинам? – задал вполне резонный вопрос командир сотни.

–А вам, сударь, приказываю следующее. Не торопясь, двигайтесь в сторону Чёрного Ущелья. Оденьте какого-нибудь самого рослого воина в плащ с капюшоном, соорудите ему посох, такой же, как у меня, и пусть мой двойник периодически показывается неприятелю, когда вы подъедете на расстоянии его прямой видимости. Близко к ущелью не приближайтесь, ни в коем случае. Топчитесь около него, двигайтесь туда сюда.

–А если нас атакуют? – с тревогой спросил командир.

–Враг с вами ничего не сделает. Конницу высылать они не рискнут, так как боятся ЗВЕРЯ. Да и пехоту на открытое пространство тоже не пошлют по той же самой причине. Если вдруг что-то и произойдёт, что маловероятно, ну, допустим, увидите значительную концентрацию войск в ущелье и дальнейшее наступление противника, то быстро отступайте. Повторяю, конница ни за какие коврижки на вас в атаку не пойдёт. Они же не сумасшедшие! Даже если и выставят пехоту, то в этом нет ничего страшного. Вы на конях, они – пешие. Маневрировать можете, сколько угодно. Главное, пусть мой двойник чаще показывается, побольше стоит один в глубокой задумчивости, или периодически изображает командование вами. Короче, – пускай импровизирует! Да, а Фрейлину оденьте в платье ГРАФИНИ, она должна периодически прогуливаться, общаться, якобы, со мною. Короче, тяните время, пока это возможно. Задача понятна?

–Так точно, Сир, всё понятно!

–Выполнять! Готовить карету, гонцов в Столицу!

Началась суета, все вокруг задвигались, забегали и загомонили. Ко мне подошёл ПОЭТ.

–Сир, а что делать мне?

–О, извините, я о вас совершенно забыл! Конечно же, вы едете с нами. Какая Империя без Летописей, какой Император без Летописца! История куётся на ваших глазах, режьте гусей, точите перья!

–Ваше Величество, ну зачем же резать бедных гусей? Перья из них мы можем получить куда более мирным путём. Их просто надо выдернуть из крыльев и хвостов, – раздался насмешливый голос ГРАФИНИ за моей спиной.

Я оглянулся и нарочито громко издал возглас изумления и восхищения. Собственно, притворяться мне и не имело большого смысла. Девушка действительно выглядела великолепно в костюме амазонки. Ах, – эти глазки, ах, – эти чудесные волосы, ах, – эти талия и ножки, ах, – эта соблазнительная крепкая попка, ах, – эта полная высокая грудь!!! Да, какая, однако, прелесть! Ну, за какие, интересно, заслуги послана мне Богом эта необыкновенная красавица!? Чудо моё, радость моя!

Перед отъездом следовало что-то сказать для истории. Этого явно ожидали от меня и ГРАФИНЯ и ПОЭТ, который уже сжимал в руке перо и лист бумаги. Я некоторое время помолчал, ещё раз обдумывая только что принятое мною решение, нахмурился, некоторое время задумчиво созерцал величественные горы, белоснежные шапки снега на них и бездонное голубое небо над ними, а потом глубокомысленно изрёк:

–К сожалению, – лишь в конце пути мы чаще всего узнаём, с чего его надо было начинать… Кстати, снова зовите меня ПУТНИКОМ. Вперёд и только вперёд!

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.

Опавшие листья,

Струясь по течению, пристанут

Возле тесного устья.

Там, должно быть, вздымаются волны

Глубокого алого цвета.

Двигались мы быстро, периодически меняя лошадей. Останавливались лишь для того, чтобы накормить их, дать им отдохнуть и поспать. Сами мы и ели и спали в основном в карете, но с удовольствием пользовались короткими привалами для того, чтобы перекусить на траве, размять ноги, просто вытянуться во весь рост на земле, полежать, посмотреть в звёздное небо, так как останавливались на отдых только ночью.

Погода стояла изумительная. Небо было чистым и высоким, дул тёплый и нежный ветер. Горы, слегка подёрнутые лёгкой, полупрозрачной дымкой, сурово и величественно высились слева от нас. Степь являла миру все возможные и невозможные краски прекрасной южной осени.

В пути мы развлекались, как могли: разговаривали, дискутировали, ПОЭТ читал стихи, ГРАФИНЯ цитировала отрывки из «Трактата о Душе», ШЕВАЛЬЕ и СОТНИК рассказывали о своих подвигах на турнирах. Я в основном молча слушал их всех, изредка что-то говорил, иногда спорил, чаще всего просто думал. Какое-то скорбное бесчувствие, какая-то необъяснимая пассивность, заторможенность, безнадёжность и печаль всё больше и больше овладевали мною. Зачем нужны слова, эмоции, стремления, желания и действия, если всё это, в принципе, конечно и бессмысленно!? Даже бессмертие – всего лишь иллюзия, увы, увы… Какова моя судьба, верно ли я понимаю своё предназначение, в правильном ли направлении двигаюсь? Что же на самом деле я собой представляю, кто я такой? Мысли, мысли, бесконечные, грустные и тяжёлые мысли… Надо было как-то отвлекаться от них.

Во время каждого из привалов я уходил подальше от лагеря и пытался овладеть таинственными и несомненно могучими силами, скрытыми в ПОСОХЕ. Он охотно вступал со мною в контакт, если так можно выразиться в отношении неодушевлённого предмета. Я прижимался лбом к его гладкому и холодному древу, успокаивался, предельно концентрировался, потом направлял свои мысли в виде желаний внутрь него. ПОСОХ нагревался, то сильно, то слабо, иногда начинал слегка вибрировать.

Возможности у него были самые разнообразные и могучие, некоторые из них мне уже вполне доступные, но, увы, пока лишь на микро уровне. Основная часть этих самых возможностей таилась за семью холодными сургучовыми печатями, которые я, скорее всего, никогда не смогу вскрыть. А может быть и смогу. Со временем… А пока я был подобен неуклюжей черепахе, ползал вокруг ПОСОХА, как около огромной кучи свежего зелёного салата, откусывал от неё несколько листиков и был несказанно рад этому. Какое печальное и смешное зрелище! Ну что же, – черепаха, так черепаха! Не самое худшее из существ на этом свете! Скоро сожру я салат целиком! Дайте время!

ПОСОХ, тем не менее, творил самые разнообразные чудеса. Он то придавал мне бешеное ускорение, вселяя в меня дьявольские силы, то каким-то образом сгущал и искривлял окружающее пространство, а то и просто растворял его. Однажды я добился того, что оно как бы потеряло свою первозданную и привычную сущность, исчезло и превратилось в какую-то странную, серую, мутную, неопределённую, слегка вязкую субстанцию. Я парил в ней в абсолютной тишине. Не раздавалось ни одного звука, не ощущалось ни какого запаха. Я легко дышал полной грудью, в голове царила звенящая пустота, и в какой-то момент я начал как бы растворяться в этом непонятном мире, по кусочкам и частицам теряя самого себя. Я перестал ощущать тело. Оно сначала распалось на миллиарды атомов, каждый из которых, несмотря на это, сохранил мою индивидуальность, а потом они, или я, превратились в нечто совсем иное, нематериальное, неосязаемое, но очень могучее и всё объемлющее. Я незаметно становился частью Вселенной, пропитав её всю своей мистической и метафизической сутью. Я пронзал её невероятно стремительно, восторженно и мощно, с лёгкостью преодолевая огромные пространства и познавая иные, загадочные, необычные и странные миры.

В какой-то момент времени я постепенно, почти не понимая этого, вдруг стал терять разум, свою природную сущность, индивидуальность. Мой мозг словно разбух до невиданных и чудовищных размеров, начал заполнять и переполнять Вселенную. Я как бы влился в неё и перемешался с ней, как один из компонентов в каком-то очень сложном и причудливом коктейле. Я перешёл на совсем иной уровень существования, который невозможно было описать словами. Я легко, сладко и свободно парил во всепоглощающей, убаюкивающей и томной пустоте, не понимая, как мог до этого жить на бренной и суетной земле. Мой мозг подчинил себе пространство и время, – эти две первородные и вечные ипостаси. Я стал с ними одним целым, окунулся и растворился в них и начал понимать что-то очень важное, невероятное и до селе неизведанное!

Но вдруг именно в этот момент тайная и могучая сила позвала меня обратно, словно я случайно или преждевременно переступил какую-то черту, разделяющую два совершенно разных мира, абсолютно чуждых друг другу, но, тем не менее, тесно взаимосвязанных между собой. Чудовищным напряжением воли, которая в виде крошечного остатка, частицы меня, прежнего, всё-таки существовала в этом новом и странном состоянии, я заставил себя напрячься, сосредоточиться и, прилагая неимоверные усилия, вернулся обратно в степь, пропитанную таинственными ночными ароматами Второго Острова.

После этого я долго лежал, обессиленный и поражённый только что неожиданно открывшейся передо мною, совершенно чужой, непонятной, завораживающей и неизведанной до толе стороной или, вернее, гранью мироздания.

Общаясь с ПОСОХОМ, – да, да, именно общаясь, я понял очень важную и основополагающую истину. Каким-то образом он мог оказывать сильное влияние на состояние и структуру Пространства и Времени. С его помощью можно было управлять энергией, таившейся то ли внутри него, то ли существующей в окружающем мире и заимствованной из него. Но для этого чего-то мне явно не хватало, какого-то крайне важного и необходимого элемента, способного связать мой мозг с ПОСОХОМ и полностью овладеть скрытыми в нём могучими возможностями!

А пока я чувствовал себя несмышленым ребёнком, который тычет пальцами в клавиши музыкального инструмента, радостно извлекает из него громкие и беспорядочные звуки, совершенно лишённые мелодии. Это – всего лишь звуки, не более того! И не суждено бедному ребёнку сотворить из хаоса звуков музыку: романс, ноктюрн, оперу или симфонию! Увы, увы, – никак не суждено! Или, может быть, просто пока не суждено?!

Собственно, кое-какими полезными навыками обращения с ПОСОХОМ я всё-таки овладел эффективно и до конца! Ну, не кое-какими, сразу же поправил я себя, а пока только двумя, но стоят они многого. Во-первых, моя уникальная способность ускоряться! Во-вторых, не менее уникальная способность выдерживать невероятные физические нагрузки. Даже на фоне, так называемых, Ускоренных я выглядел на несколько порядков выше! Последние тренировки усилили мои возможности во много раз. Я выяснил одну важную вещь. Ускоряться я могу, и это было неоднократно мною проверено, независимо от того, соприкасаюсь ли я в это время с ПОСОХОМ, или нет. Как я понял, он в любой ситуации, вне зависимости от разделяющего нас расстояния, ловил мой мысленный сигнал и многократно усиливал мои и без того уникальные физические и физиологические возможности и способности. Если я сам вовремя не успевал реагировать на какую-то опасность, то ПОСОХ ускорял меня помимо моей воли, как это бывало уже не раз ранее.

Я проводил разные эксперименты… Ну, например, клал ПОСОХ на землю и отходил от него на несколько десятков шагов. Потом лёгким и абсолютно естественным усилием воли моментально переходил в состояние ускорения и, так сказать, – усиления. Кроме быстроты движений я приобретал очень значительную физическую силу и выносливость: способность к поднятию и перемещению больших тяжестей, к длинным и высоким прыжкам, ну, и так далее. Как-то, тренируясь, я резким ударом руки перебил толстое деревянное полено, а потом выдернул из земли небольшое дерево!

Жаль, что ускоряться непрерывно я мог только на протяжении сравнительно небольшого промежутка времени, всего нескольких секунд или минут, в зависимости от степени ускорения. Мне после этого требовался периодический отдых, а именно он, при определённых обстоятельствах, ну, например, в большой битве, мог сыграть со мною злую шутку. Правда, был возможен и ещё один вариант. Я научился находиться в состоянии умеренного ускорения и целый час, но вынужден был за это время периодически, через каждые пятнадцать-двадцать секунд, замедляться на три-четыре секунды. В принципе, режим неплохой, но снова же, он не совсем подходит для серьёзного сражения!

Что же, слава Богу, что я обладаю хотя бы и такими способностями! Пожалуй, сейчас, обретя и познав свои истинные возможности, я, используя ПОСОХ и ЗВЕРЯ, с определённой степенью вероятности смог бы перебороть войска, засевшие в Чёрном Ущелье. Если, конечно, меня там не ждал какой-нибудь подвох и неожиданный сюрприз!

Да, и ещё! Я забыл о моей уникальной способности к сверх ускоренной регенерации! Что это такое, чёрт возьми!? Она является вполне естественным свойством, присущим мне от рождения, или кем-то и зачем-то данным мне в процессе развития!? Может быть, она обеспечивается энергией ПОСОХА!? В этом вопросе я пока до конца не разобрался и не определился.

Я безжалостно провёл над собою, любимым, несколько опытов, конечно, вдали от любопытных глаз. Сначала я просто слегка колол и резал себя острым ножом, при этом испытывая обычную, положенную в таких случаях, боль. Раны затягивались мгновенно, буквально на глазах. Потом, – после некоторых раздумий, я решился на более рискованный эксперимент. В качестве орудия для его проведения я выбрал мой добрый, проверенный в бою, меч от Первого Мастера Первой Горы.

Сначала я, будто впервые, внимательно осмотрел свой ЭКСКАЛИБУР. Он был идеален: хорошо сбалансирован, прекрасная сталь, на клинке выгравированы какие-то непонятные мне, очевидно, старинные символы, овальная предохранительная пластина между ребристой тяжёлой рукояткой и клинком покрыта сложной сетью узоров и знаков. Как же он выдержал тот ужасной силы удар о шлем МОЛОТА, да ещё и нанесённый плашмя!? Ладно, с мечом разберусь чуть попозже! Время терпит… Но как же интересно будет посмотреть на этих легендарных мастеров Первой Горы, и, прежде всего, на Первого Мастера! Что-то подсказывало мне, что такая сталь требует особой технологии изготовления.

Я некоторое время зачарованно смотрел на меч, не в силах оторвать глаз от его магического холодного блеска, а затем, неожиданно даже для самого себя, решительно рубанул им по своей левой руке. Кровь хлынула фонтаном, сквозь разрубленные ткани обнажилась кость. Сначала я почему-то почти ничего не почувствовал, рука как бы просто онемела и потяжелела, но потом боль резко вступила в свои права и я, закричав, теряя сознание, повалился на землю. Забытьё длилось, я думаю, сравнительно недолго. Когда я очнулся, рука болела, но не сильно. Я скосил глаза и к своему изумлению и облегчению увидел её почти неповреждённой. Она покоилась на траве, покрытой засохшей кровью. От страшной раны остался только глубокий, широкий, красный, опоясывающий руку, шрам. Он постепенно, буквально на глазах, уменьшался в размерах и примерно через час исчез совсем!

Более никаких экспериментов я над собою проводить не стал, вполне удовлетворившись тем, что ощутил и увидел. И так, способность к регенерации организма у меня уникальная, вернее, видимо, не совсем уникальная. Ведь, кроме меня, на свете существуют и другие люди с аналогичными способностями, так называемые Ускоренные. Ну, например, – МОЛОТ!

Кто они такие!? Откуда явились, почему обладают возможностями, подобными моим? Или я обладаю способностями, подобными тем, которыми владеют они? Если меня подпитывает ПОСОХ, то каковы источники их необычных возможностей? Посохов то у них нет! А может быть, природа у нас едина, а ПОСОХ является всего-навсего лишь усилителем, своеобразным катализатором необычных процессов, протекающих в моём организме? Вопросы, вопросы, вопросы…

И всё-таки, кто же я такой? Один из них!? Или нет!? Может быть, я самый обычный человек, указанными способностями не обладающий, а они во мне возникли только под воздействием ПОСОХА? Почему я!? Почему именно я!? Какое предназначение мне уготовлено!? А может быть, его и вовсе нет? Где же ты!? Кто ты, – невидимый и неведомый кукловод? Подёргай за тоненькую, но прочную ниточку моей судьбы, проясни ситуацию, дай какой-нибудь знак!!!

Я сидел на земле, смотрел в лунную ночь, вдыхал её волнующие запахи, напряжённо и с надеждой ждал нужного мне ответа от какого-то гипотетического, невидимого, таинственного и могучего существа. Увы, увы… Его не последовало. Ночь оставалась всё такой же тихой, спокойной, тёплой, звёздной, ясной и умиротворённой. Совершенно ничего вокруг не изменилось. Единственное, что почудилось мне на несколько мгновений, – это лёгкий, чуть хрипловатый смех, долетевший откуда-то с небес.

Ну вот, пришло время фантазий и галлюцинаций! Я нервно засмеялся в ответ, встал, с вызовом посмотрел на звёзды. Ну, и чёрт с тобой, дружище кукловод! Смеётся тот, кто смеётся последним! Ладно… Оставим в покое высшие силы, если они, конечно, существуют. Написанный ими гениальный сценарий должен воплощаться в жизнь людьми-марионетками, которых они по своей воле весело и беспечно дёргает за ниточки. Никуда мы, куклы, от вас не денемся. Это понятно… Но, как известно, в ходе постановки пьесы и её исполнения всегда найдётся место для импровизации. Так будем импровизировать, ПУТНИК!

Я вскочил в седло, хлопнул БУЦЕФАЛА по гладкому боку, поднял ПОСОХ к небу, то ли угрожая им кому-то, то ли приветствуя того, кто прятался от меня в неведомой чёрной вышине, а потом понёсся по прохладной степи по направлению к лагерю. Ничего, ничего, – прорвёмся! Нам ли быть в печали! Вперёд, Император, вперёд! Кровь кипела во мне, луна освещала всё вокруг своим бледным, холодным и магическим светом, окрашивая мир в мёртвые тона, превращая реальность в мистическую иллюзорность, делая ночную скачку совершенно безумной.

Рядом, как всегда неожиданно, из ничего, возник ЗВЕРЬ. Он преодолевал пространство огромными прыжками, то, отставая от коня, то опережая его. Шерсть Пса искрилась, оставляя позади себя странные, тонкие, слабо светящиеся, брызги-паутинки, которые через мгновения рассеивались в тягучем воздухе. Меня переполняла и распирала неведомая сила, ПОСОХ пылал в руке невидимым пламенем, не обжигая её. Мы были бессмертны, могучи и непобедимы! Это ощущение окрыляло, утешало, воодушевляло и давало определённую веру в светлое будущее. Много ли человеку надо!? Немного веры и надежды, ну и любви, конечно! Всего-то лишь!!! Ах, – эта любовь! Эх, – сука-любовь!

На следующее утро мы увидели море. О его появлении сообщил кучер, осторожно постучавшись в окошко кареты. Моё сердце бешено забилось, как бывает это от предчувствия долгожданного свидания с любимой. Горя нетерпением, я на ходу выскочил из кареты наружу, упал на землю, перекувыркнулся, увяз по пояс в высокой мокрой траве, выругался, а потом догнал карету, взобрался на её крышу и стал с жадностью и восторгом пожирать глазами расстилающуюся от горизонта до горизонта бесконечную синюю водную гладь, ласкаемую нежным утренним солнцем.

Затем я, потеряв голову, лихо прыгнул в седло, пришпорил БУЦЕФАЛА и, как счастливый ребёнок, с радостными воплями помчался к морю. Краем глаза, сбоку, я увидел туманный и расплывчатый силуэт ЗВЕРЯ. Он мощно рассекал своим огромным телом колышущуюся гладь холодной, росистой утренней степи. За ним, выдавая его месторасположение, предательски тянулся след от потревоженной травы, разбрызгивающей вокруг себя густую влагу.

–Вперёд, и только вперёд!!! – безумно орал я.

Вскоре, после недолгой, радостной и бешеной гонки я, наконец-то, достиг моря! Я с наслаждением впился глазами в его прекрасный, всё охватывающий, завораживающий и тяжёлый голубой простор! Слева от меня находились густо поросшие лесом холмы, плавно переходящие в скалистые крутые горы, справа, – шагах в ста, маячила какая-то деревушка, очевидно рыбацкая, так как недалеко от неё в море виднелось несколько больших парусных лодок и десяток судёнышек поменьше.

Я соскочил с коня, подбежал к воде, окунул руки в слегка пенистые, почти невесомые и прохладные волны. Пёс материализовался в нескольких шагах от меня на почтительном расстоянии от воды. Я весело рассмеялся:

–Ну, ты и зануда! Пойдём, искупаемся. Сейчас как раз то уникальное время осени, когда вода бывает теплее воздуха. Вперёд, мой Пёс, – вперёд!

ЗВЕРЬ брезгливо поморщился, но когда я, раздевшись, нырнул в море, моментально последовал вслед за мною. Вода была, конечно, холодновата, но я мужественно отдал себя в руки своей любимой стихии. Мы в темпе проплыли шагов сорок – пятьдесят, потом повернули к берегу.

А там нас уже ожидал сюрприз в виде пяти вооружённых всадников. Возглавлял их огромный и мрачный толстый детина, сидевший на мощном вороном коне. На несколько секунд мне даже показалось, что передо мною находится МАГИСТР, и сердце моё ёкнуло, но это впечатление сразу же развеялось в прах. Какой там МАГИСТР?! Не так держится в седле, не тот конь, не так одет, не то сопровождение! Всё не то, а главное, не та стать! Да, порой стать и порода решают всё! А в чём их отличие? Собственно, что такое стать!? Стать, – это внешнее проявление породы! Я рассмеялся, облегчённо или, скорее разочарованно, вздохнул и, не торопясь, поплыл к берегу.

–ЗВЕРЬ… – негромко и с особой интонацией произнёс я.

Пёс моментально исчез, – просто растворился в воде, и всё! Ни всплеска, никаких следов на поверхности. Неужели ушёл под воду и плывёт там? Интересно, сколько времени он может находиться без воздуха? Что-то подсказывало мне, что этот срок, возможно, никакими временными рамками не ограничен. Обходится же Пёс как-то без пищи, очевидно, и без воздуха обойдётся. Ну что же, пусть и дальше черпает энергию из небес, или откуда-то ещё, мне это только на пользу. Сэкономлю хотя бы на харчах.

На берегу я, к своему удовольствию, не заметил БУЦЕФАЛА. Ах, какой молодец, мой красавец, мой преданный и могучий конь! С недавних пор он ни кому, кроме меня, в руки не давался. Почему с недавних? Да потому, что некоторое время конь признавал ещё и свою бывшую хозяйку, – ГРАФИНЮ, но потом, как отрезало! Жеребец категорически игнорировал и не подпускал к себе никого, даже конюхов! Если кто-либо пытался к нему приблизиться, то он кусался, лягался, ржал, а вернее вопил безумно и истерично, так что мне, – великому ИМПЕРАТОРУ, приходилось лично за ним ухаживать! Процедура мытья, расчёсывания хвоста и гривы БУЦЕФАЛА мною была возведена в ранг Особой Императорской Церемонии, которая проходила один раз в неделю. На ней присутствовал весь двор, мероприятие сопровождалось конными спортивными состязаниями, иногда рыцарскими турнирами и всегда, в обязательном порядке, балами и фейерверками. О, Боже! И смех, и грех!

Но ПОЭТ умудрился по этому поводу сотворить очередную балладу, совсем недурственную. Как там она называется? «Баллада о Буцефале», кажется… Впрочем, то, что он писал не по заказу, получалось у него очень даже не плохо. Как там? «И БУЦЕФАЛ безжалостно пронзил могучей грудью полчища врага». Ну, что-то вроде этого… Какого врага? Когда? Мы с моим верным жеребцом пока, вроде бы, ни в каком более-менее значительном сражении не участвовали. Ну, были стычки с ГЕРЦОГОМ и МАРКИЗОМ, а потом с пиратами, но в них, вообще-то, отличился ЗВЕРЬ, а БУЦЕФАЛ во всех случаях играл роль статиста.

Мои ностальгические воспоминания прервала стрела от арбалета, выпущенная в меня с берега. В это время я, задумавшись, находился почти в полной неподвижности, слегка подгребая под себя руками и поддерживая тело в воде в состоянии покоя и равновесия. Неведомое, но эффективное предохранительное устройство в моей голове сработало, как всегда, вовремя и чётко.

Я увидел короткую, тяжёлую стрелу незадолго до её падения в воду, инстинктивно уклоняясь от неё, сделал мощный гребок вбок, но этот мой манёвр был бессмысленным и излишним, потому что стрелок явно не имел цели меня поразить. Летела стрела медленно, лениво, как жирная осенняя утка. Упала, не торопясь, в паре шагов от меня, оставив на поверхности воды неспешно разбегающиеся круги.

В эти мгновения мне в голову вдруг пришла очень неожиданная и простая мысль, которая почему-то не посещала меня раньше. Ведь я сейчас практически неподвижен и не совершаю никаких действий. Стрела упала, не долетев до меня. Я перед этим инстинктивно ускорился, сделал гребок вбок и после этого замер в воде на одном месте. Полёт и падение стрелы я наблюдал, словно в замедленной съёмке, причём в очень замедленной! Так, так… Если я был неподвижен, а летящая стрела при этом потеряла скорость движения, то это значит, что суть заключается не в моём ускорении, а в замедлении времени?! Таким образом, я в купе с ПОСОХОМ, а возможно, и сам по себе способен им управлять!? А если попытаться его вообще остановить!? Удастся ли мне это? От такой мысли меня бросило в жар, я даже чуть не ушёл под воду, но потом снова обрёл чувство равновесия и мощными гребками поплыл к берегу.

Я слаб во всех точных науках, в том числе и в физике. Может быть, я сейчас занимаюсь профанацией, рассуждаю неправильно!? Кто знает, кто знает… Всё обдумаю потом, сейчас надо разобраться в ситуации. Эта компания на песке появилась весьма вовремя. Необходимо понять, где я нахожусь, что за местность вокруг, выяснить обстановку.

Я услышал зычный голос с берега:

–А где второй!? Вас же было двое!?

–Утопился, вас испугался, решил покончить жизнь самоубийством! Жалко его, – хороший мужик был!

–Во, дурак! Зачем же так! Нехорошо это! А вдруг мы свои!? Во, дурак, надо же!

Обладатель зычного голоса был явно расстроен таким поворотом событий. Я громко рассмеялся.

–Да ладно, – шучу, шучу! Никого со мною не было, вам почудилось. А стрелять зачем!? Я же голый, без оружия? – спросил я, медленно выходя на берег.

–Что-то вы темните, сударь! Я чётко видел, что с вами кто-то был! Здоровый такой, патлатый. Куда он делся? А стреляли мы так, для острастки, на всякий случай. Посмотрю я на тебя, – мужик ты, однако, крепкий. Ну-ка, не двигайся, оставайся на месте, допрос чинить будем.

–Готов поведать вам всё, как на духу, господин командир! Полностью в вашем распоряжении, – улыбнулся я.

–Так, так… А где же всё-таки второй!? – пробурчал КОМАНДИР и подозрительно обозрел взглядом тихую и неподвижную гладь воды. – Не мог он нам почудиться!? Никак не мог!

–Ну, говорю же я, что плавал один. Хотите, проверьте!

–Как же теперь проверить? В воде никого нет, это видно…. Ладно. Кто таков, откуда и куда следуете? – строго спросил у меня КОМАНДИР.

–Я, вообще-то, – турист!

– Кто, кто?

–Ну, – путешественник, путник, бродяга неприкаянный… Приехал с севера отдохнуть, развеяться, подышать горным целебным воздухом, попить вашей знаменитой минеральной воды, покупаться в море, просто на него посмотреть, нервы и мысли привести в порядок. Так захотелось, знаете ли, на время отойти от трудов тяжких, от глобальных проблем, от повседневных забот, от этих пьянок и гулянок, от интриг и косых взглядов, от баб надоевших и совершенно нелюбимых, от всего вообще! Здесь я чувствую себя, как в раю. Так легко дышится, думается… Красота! Ах, какие чудесные у вас места!

–Да, края у нас красивые, привольные, благодатные, – расслабился КОМАНДИР.

«Так, так», – подумал я. – «Ребята со Второго Острова, местные, это уже хорошо, можно спокойно поговорить, выяснить обстановку».

–А каковы ваши политические взгляды, сударь? И где находится этот ваш Север, не на Первом ли Острове? – подозрительно спросил самый молодой из бойцов, внимательно разглядывая мою одежду, меч и ПОСОХ, лежащие на песке.

После его слов все насторожились и взялись за рукоятки мечей. Что же, – пора в очередной раз раскрывать своё «ИНКОГНИТО», зачем попусту тянуть и тратить время?

–Молодец, боец! Хвалю за бдительность, – я широко и доброжелательно улыбнулся. – Я так понимаю, вашим господином, очевидно, является Граф Третьей Провинции?

–Ну, допустим, – пробурчал КОМАНДИР.

–Вот и славно… Сейчас я поведаю вам, кто я есть на самом деле. Но, имейте в виду, что с этого момента вы все являетесь носителями государственной тайны особой важности, – зловещим полушёпотом, несколько переигрывая, произнёс я.

ЗВЕРЯ в такой ситуации призывать не стоило. Появись он сейчас неожиданно, и понесут кони молодцов за тридевять земель, потом свищи-ищи бойцов, а информация и содействие с их стороны мне нужны незамедлительно. Я пошёл другим путём и обратился к остолбеневшему от моих слов КОМАНДИРУ:

–Сударь, у вас случайно не завалялась серебряная монета достоинством в десять империалов?

Все удивлённо посмотрели на меня и дружно, и от души, рассмеялись.

–Откуда у нас может быть десять империалов!? Зачем так шутить, сударь!? – мрачно произнёс КОМАНДИР.

–Ах, да… – улыбнулся я. – Но вы хоть видели эту самую монету?

–Конечно, видели… И ничего не имеем против того, чтобы такие монеты хоть иногда появлялись в наших карманах и кошельках!

–И кто же на ней изображён?

–Как кто? Конечно же, – наш славный и великий Император, дай Бог ему здоровья, счастья и всяческих успехов в многотрудных делах во славу Отечества!

–Прекрасно, прекрасно… Достаньте, будьте добры, из внутреннего кармана моего камзола кошелёк, в котором должна находиться сия монета. А после этого пусть кто-нибудь подойдёт ко мне.

Моя просьба была быстро исполнена. При этом кошелёк, видимо, на время, переместился в карман КОМАНДИРА. Ко мне осторожно приблизился тот самый молодой бдительный боец, остановился в шаге, держа руку на рукояти меча.

–А теперь, любезный, поднесите монету к своим внимательным глазам и сравните изображённый на ней лик с моим лицом, – я, как положено в таких случаях, повернул голову в профиль, насупился, напрягся, чуть приподнял и вытянул подбородок, выпучил глаза.