Текст книги "Дикарка. Неизвестный маршрут"

– Ну, понятно, – сказала Марина непринужденно. – Ведь ты не думаешь, что мы так и ходим в платьях с длиннющими шлейфами, как триста лет назад!

– Да, конечно, – кивнула Женя.

Она ведь меня знает, вновь подумала Марина. Она меня узнала. Означает ли это, что ей вдобавок известно, кто я такая? Или нет? Или ей кто-то просто-напросто показал мои снимки и предупредил, что я могу к ней прийти? Лучше форсировать события…

– Только должна тебя откровенно предупредить, что я – довольно порочная царевна, – сообщила Марина. – Тебя такие не пугают? Как тебя, кстати, зовут?

– Женя.

– А твое имя что-то означает?

– Нет, ничего. Просто Женя.

– Просто Женя… – медленно, задумчиво повторила Марина, протянула руку и накрыла ладонью тонкие пальчики. – Слушай, просто Женя, а тебе кто-нибудь говорил, что такая девочка, как ты, вмиг способна свести с ума порочную царевну?

И, не отводя улыбчивых глаз, не выпуская Жениной руки, поднялась из-за стола, мимоходом бросила на столик банкнот, потянула девушку за руку.

– Пошли.

Женя ошарашенно следовала за ней, не сопротивляясь, бросая чуточку растерянные взгляды на свою похитительницу. Только оказавшись под открытым небом, в разноцветном сиянии огней и надписей, спросила беспомощно:

– Куда ты меня тащишь?

– В машину, – сказала Марина, не останавливаясь.

– У меня тут тоже авто…

– Наплюй и забудь! Все равно ты уже столько выпила, что толком выехать не сможешь, обязательно кому-нибудь бок вспорешь.

– Ну и пошли они!..

– А это ты зря, – Марина уверенно обняла ее за талию и повела к своей машине. – С людьми нужно жить в дружбе и не выделяться без крайней необходимости.

Распахнув дверцу, Марина довольно бесцеремонно втолкнула девушку внутрь и уселась рядом. Поверх Жениного плеча бросила внимательный взгляд на стоянку – ага, незнакомец из «Датсуна», быстро усевшись в свою машину, сноровисто выехал задним ходом и пронесся мимо. Ручаться можно, сейчас займет позицию где-нибудь поблизости, откуда просматривается стоянка…

– Точно настоящее похищение! – сказала Женя, откинувшись на спинку сиденья вовсе не испуганно. – Меня еще в жизни не похищали…

– В твои-то годы? – фыркнула Марина. – Пора давно угодить в лапы коварных похитителей!

– Неужели выкуп будешь требовать?

– Нет, – сказала Марина. – Какие пошлости!..

Притянула ее к себе, взяла лицо в ладони и надолго приникла к губам. Женя закинула голову, не сопротивляясь. Очень быстро Марина почувствовала, как Женины пальчики довольно умело возятся с пуговицами ее брюк, удовлетворенно улыбнулась про себя, расстегнула черный узорчатый пиджак, развела полы и уронила руки, повернувшись в сторону девушки, гибко выгнулась, одним движением опустила брюки до щиколоток, закрыла глаза…

Женя склонилась к ней умело и сговорчиво. Ее губы, щекоча быстрыми поцелуями, перешли с шеи на грудь, влажными прикосновениями пропутешествовали по соскам, опустились к животу. Марина, расслабленно вздыхая, запустила пальцы в светлые волосы и властно пригнула Женину голову еще ниже. Быстрый язычок проник в нее с нешуточным опытом, нашел нужное местечко, легкими касаниями вызывая сладостные уколы во всем теле.

Протянув руку на ощупь, Марина откинула спинку сиденья и легла, закинув руки за голову, постанывая. Женя работала над ней сосредоточенно и мастерски, откинула соседнее сиденье, ловко освободилась от платья, окончательно сняла с Марины брюки, помогла снять пиджак, опустилась сверху, накрыв рот Марины влажными губами, и пальцами довела до оргазма так, что «царевну» прямо подбросило. Тяжело дыша, приподнялась, встала над Мариной на колени, насколько позволяла крыша машины, долго гладила ее груди, засыпая лицо растрепанными волосами, опираясь на руки, передвинулась вперед, сцепила пальцы на затылке Марины и требовательно приблизила ее лицо к узким розовым трусикам.

Разорвав их без церемоний, Марина стиснула Женины бедра и добросовестно и долго работала языком, пока Женя не свалилась расслабленно рядом с ней. Они долго лежали, обнявшись, обмениваясь ленивыми поцелуями. Мимо проезжали редкие машины, салон был залит разноцветным мерцанием.

– Ох, как ты меня изнасиловала… – сказала, наконец, Женя, потягиваясь.

– По-моему, обе стороны старались, как могли, – усмехнулась Марина.

– Поедем ко мне? До утра?

– А почему не ко мне? – спросила Марина вроде бы расслабленно и утомленно, но на деле собравшись с прежними ощущениями и стремлениями, свойственными дикому зверю на охоте.

– У меня будет лучше. Сама увидишь.

Ладно, подумала Марина, почему бы и нет? В конце концов, в мою задачу как раз и входит установить с этой особой самый тесный контакт. Вряд ли там прячутся за шторами убийцы, хотя как знать…

– Поехали, – сказала она. – Оденусь только…

– А зачем? – хихикнула Женя. – Ты что, не пробовала? Сама увидишь, какой кайф – голой рассекать город на тачке!..

– Пожалуй, – сделав гримаску, согласилась Марина.

Она подняла спинки сидений, включила зажигание и босой ногой выжала педаль. Лихо выполнила «полицейский разворот», вывела машину на дорогу и дала газ. Определенно в этом что-то было – вести машину голой по ночному городу, на приличной скорости…

Она не настолько расслабилась, чтобы не следить за окружающим. И очень быстро отметила, что «Датсун» вновь возник сзади, как чертик из коробочки. Мало того, в отдалении за ними, как привязанная, двигалась еще одна машина…

Глава шестая
Логово

Она всегда просыпалась, как дикий зверь – в одно мгновение, сразу и полностью привязывая себя к реальности. Вот и сейчас хватило одной секунды, одного беглого взгляда по сторонам, чтобы определить: обстановка самая безмятежная, ничто пока не угрожает ни жизни, ни служебным интересам.

Марина, как и следовало ожидать, проснулась на огромной постели в светло-сиреневых тонах, за ночь так и не превратившейся в грязный каменный пол какой-нибудь подземной темницы. Чудовищ и злобных тюремщиков тоже не наблюдалось в пределах прямой видимости. Сплошь высокие, слегка раздвинутые шторы, сделанные словно из невесомого птичьего пуха, проникающее в комнату утреннее солнце… Растрепанная белокурая головка лежала у Марины на животе, а вокруг валялись всевозможные сексуальные игрушки и приспособления из богатейшего Жениного арсенала.

Ну, будем считать, что это мне – вместо отпуска, подумала Марина, блаженно потягиваясь и бесцеремонно сбросив при этом на простыню светловолосую голову. Случайная подруга буркнула что-то, не просыпаясь и посапывая с закрытыми глазами.

В спальне царила идиллия. Но взгляд Марины, устремленный на разметавшуюся ничком белокурую красотку, нежную и слабую, как стебель цветка, на какое-то время стал не просто холодным и жестким – совершенно пустым и безжалостным. С такими глазами видавший виды человек обычно убивает, несуетливо и грамотно.

Ее и в самом деле всерьез тянуло сомкнуть пальцы на этом хрупком горлышке – совсем ненадолго, но этой паршивке хватило бы с лихвой. Успела бы пожить еще достаточно, чтобы с минуту хрипеть, выкатывая глаза и синея личиком…

Ничего личного, если вдуматься. Просто-напросто эта холеная куколка имела все то, чего Марине двенадцать лет назад пришлось лишиться не по своей воле: покой и уют, достаток и безопасность, живых родителей и дом, куда никогда не ворвутся осатаневшие рожи с автоматами наперерез, воняющие по́том, водкой и безнаказанностью. Прилив ненависти был настолько острым и жгучим, что Марина с ним боролась вопреки обычным меркам добрую минуту.

Потом эта завистливая ярость улетучилась, но оставила деловую холодность. Преспокойно протянув руку, Марина двумя пальцами зажала Жене нос, а ладонью прикрыла рот, так что та поневоле моментально рассталась со сладкой дремотой и села, вырываясь, недоуменно отфыркиваясь и полной грудью хватая воздух.

– Что за шутки?! Ты вчера была такая ласковая…

Марина усмехнулась, молниеносным кошачьим движением перевернулась на живот, нависла над ней, опираясь локтями на постель и, словно невзначай, сложила на Женином горле переплетенные пальцы.

– А я и сейчас ласковая, скоро начну мурлыкать по-кошачьи…

– Пусти, мне так неудобно!..

– Лежи, не дергайся, – сказала Марина, гипнотизируя ее немигающим взглядом. – Женя, а тебе не приходило в голову, что случайных подружек вроде меня опасно бывает приглашать домой?

Женя моргнула, пытаясь обратить все в шутку.

– Но ты же не собираешься меня грабить? Резать на куски? Ты, в конце концов, потомственная царевна…

– Милая, – проникновенно начала Марина, – если бы ты знала, сколько народу перерезали благородные цари, графы и князья, ты бы по ночам не спала, – она рассмеялась и немного ослабила хватку. – Успокойся, заинька, а то у тебя что-то уши побледнели!.. Нет у меня никаких злодейских планов на твой счет. Есть только вежливая просьба… Тебе знаком парень по имени Тимофей Сабашников. Я в курсе, что вы с ним кувыркались на этой самой постели, где мы сейчас так душевно беседуем… Ну?

– Откуда ты его знаешь?

– Познакомились случайно, – сказала Марина. – То ли на скачках, то ли в питерском борделе…

– Я же не дура…

– Хочется верить. Так вот, сдается мне, что Тим оставил у тебя кое-какие безделушки, которые, я уверена, просил передать в случае чего его далеким друзьям, готовым ради такого случая специально прилететь в ваше захолустье.

– Го-осподи! – воскликнула Женя, округлив глаза. – Ты, выходит, тоже из этих… Насчет плаща и кинжала…

– Знаешь, актриса из тебя довольно бездарная, – уверенно сказала Марина. – Так давно уже не играют – гляделки как плошки, рот разинут, уши в трубочку!.. Он тебе оставлял что-нибудь? Шутки кончились, заинька! Приятно было с тобой побарахтаться, но такая уж я порочная царевна, что интересы дела для меня на первом месте. Я сюда летела не ради твоих прекрасных глаз. И, если будешь вилять… – она опустила сплетенные пальцы на горло Жени, чуть придавила, потом ослабила хватку. – Не слышу?

– Боже, какая ты грубая… – с навернувшимися на глаза слезами придушенно простонала Женя.

– Какая есть, – сказала Марина нетерпеливо. – Ну?

– Слушай… Если ты и в самом деле… оттуда… ты должна знать пароль…

– Ну, за этим дело не станет, – сказала Марина сговорчиво. – Пожалуйста… Пароль – «Танго-четыре», – убрала руки, всмотрелась с интересом. – Разве я что-то неправильно сказала?

– Да нет, все правильно…

– А если тебе знаком пароль, это и подавно у тебя! Гони!

Женя грустно вздохнула.

– Я думала, у нас завязывается самая настоящая романтическая любовь – после случайной встречи по всем законам жанра. А ты, я теперь понимаю, меня просто-напросто выследила…

Марина прищурилась.

– А что, тебе было плохо?

– Наоборот…

– Вот и шевели попкой!

Марине не хотелось пускаться в долгие, прочувствованные разговоры здесь, именно в этой спальне, потому что верный аппарат давным-давно зафиксировал в роскошном будуаре целых четыре микрофона, все до одного действующие, и все наперечет – отнюдь не старомодная рухлядь, никакого сравнения с «клопиком» в гостиничном номере. Девочку пасли, и крепко. В некоторых отношениях, согласно извращенной логике того Зазеркалья, что представляла Марина, это было вовсе не скверно. В некоторых отношениях даже просто прекрасно. Но все равно присутствие микрофонов рядом вызывало легкую брезгливость и неудобство, вроде камешка в туфле…

Женя, легко вспорхнув с постели, отошла в угол, к узкой прямоугольной панели, едва различимой на фоне стены. Марина зорко следила за ней – на всякий случай, если этой испорченной кукле вдруг придет в голову извлечь что-нибудь вроде пистолета.

Обошлось. Женя протянула ей две дискеты в футлярах.

– Ты их не смотрела? – спросила Марина.

Женя замотала головой.

– А зачем? Мне эти дела совершенно неинтересны. Тимофей был хорошим парнем, я просто хотела оказать ему услугу…

– Вот и молодец, – рассеянно сказала Марина, вмиг надевая чуть измятый костюм и обеими ногами ныряя в туфельки. – Давай, подставляй щечку, я тебя чмокну на прощанье, как-никак не чужие!..

Быстренько подставив щеку, Женя уныло протянула:

– И мы теперь, конечно, больше никогда не увидимся…

Марина приподняла ей подбородок, заглянула в глаза, фыркнула:

– Что, я успела тебе внушить столь глубокие и пылкие чувства? Кто бы мог подумать… Не переживай, мы с тобой еще встретимся, клятвенно тебя заверяю…

Самое смешное, что я нисколечко не покривила душой, думала она, выходя из огромной квартиры. Обязательно встретимся, и довольно скоро. Как только я хотя бы приблизительно начну понимать, что вокруг меня, черт побери, происходит, и где искать концы…

Спустившись в подземный гараж, она еще издали выставила мобильник. Услышала электронный сигнал, взглянула на появившийся символ, покрутила головой, пожала плечами и тихонько сказала себе под нос:

– В общем, логично…

Пока ее машина коротала ночь в гараже, чья-то заботливая рука присобачила куда-то – скорее всего, под днище – электронный «маячок». Кому-то очень хотелось знать, куда Марина на этой машине ездит – вот ведь тварь любопытная…

Но и это в некоторых отношениях было если не приятно, то, безусловно, полезно: нет ничего хуже, как чуять поблизости затаившегося противника, и не более того. Другое дело, когда он вылезает из укрытия, обозначает свое присутствие так и этак – и, в итоге, сам не успевает заметить, как оказывается на расстоянии доброй плюхи…

«Маячок» она пока извлекать не стала – поскольку ехала в гостиницу и не собиралась держать этот маршрут в тайне ни от кого.

«Датсун» за спиной так и не возник. Зато появилась вторая машина, определенно та самая, что висела на хвосте у них обоих по дороге из ночного клуба. Умело и старательно сопровождала на значительном отдалении. То ли преследователи не полагались на электронику, то ли, что вероятнее, принадлежали к двум разным бандам.

Рита валялась на диване в пушистом купальном халате Марины и увлеченно таращилась на экран, где гоняли какую-то бодягу с томными красотками в пышных платьях и офицерами в мундирах века не ранее чем позапрошлого.

– А ты что это бездельничаешь, моя могучая правая рука? – спросила Марина без особого раздражения. – Или делать совершенно нечего?

– Ага, – сказала девчонка, не меняя позы. – Все, что ты поручала, я сделала.

– Все-все? – с сомнением переспросила Марина.

– Ага.

– Номер «Датсуна»?

– Вот это оказалось проще всего, – сказала Рита. – Толкнулась к знакомым, те напрягли своих знакомых, и очень быстро по цепочке прилетел конкретный результат. У него полицейские номера на тачке. В принципе, мне с самого начала известно, что это «песьи» номера, кто ж их у нас не знает… Но ты ведь просила выяснить конкретно. Это не служебная тачка, а личная. Хмырь-хозяин работает в уголовном управлении, капитан, вот тут записано имя и адрес…

– Молодец, – сказала Марина, бегло глянула на листок бумаги, разорвала его на четыре обрывка и спалила их в пепельнице, щелкнув серебряной зажигалкой. Она почти не курила, но всегда держала при себе сигареты и зажигалку, мало ли где пригодятся. – Только на будущее заруби себе на носу: такие вещи следует тут же запоминать, надежно и накрепко, а записки с собой таскать не следует. Пушку достала?

– Тоже мне, сложности… – Рита достала из-под большой пушистой подушки небольшой сверток. – Ты ведь револьвер просила? Вот он, а вот коробочка патронов. Ты особо подчеркивала, что тебе непаленый нужен? Получай новехонький, в смазке. Я подозреваю, их откуда-то со складов тырят, но уточнять не стала – к чему людей зря расспрашивать? Ну, что еще? Гукасян в городе, торчит у себя в заведении, где, говорят, и живет, так оно, надо полагать, надежнее… Да, у меня после всех расходов еще осталось восемьдесят баксов, в чем честно и отчитываюсь. Я их тебе в стол положила.

Марина присела рядом на диван, присмотрелась, покрутила головой, испытывая определенное уважение.

– Зайка, ты вне конкуренции… Кстати, мое настоящее имя – Марина.

– Просто я знаю жизнь, – сказала Рита. – И этот долбаный город – с изнанки…

Легонько взъерошив ей волосы, Марина спросила:

– Ты, вообще, откуда вынырнула? Должны быть родители и все такое прочее, у вас же не было войны…

– Ага, – сказала Рита, поскучнев. – И мама с папой, и любимая двоюродная сестричка. Ты ее видела, это та самая сучка в фартучке. Ну, с нее какой спрос? Папа с мамой попросили ее меня устроить на хорошую работу, она и устроила…

– Понятно, – сказала Марина, встала и отвернулась к окну, чтобы не поддаваться и тени ненужной сентиментальности. Еще ничего не решено, не ясно, все в тумане, и любой человек может оказаться подставой с безупречной легендой.

– Марина…

– А?

– Ты, правда, ничего не хочешь?

Она обернулась. Рита смотрела с вызовом, откинув полу халатика с круглого бедра.

– Зайка, не спеши передо мной суетиться, – сказала Марина хмуро. – Все в нашей жизни должно идти просто и естественно. Когда я тебя захочу, будь уверена, обязательно приласкаю. А сейчас устала, как собака, всю ночь работала… И теперь…

Она замолчала, услышав звонок, подбежала к столу и схватила телефон. На дисплее прежде всего высветились рыцарские доспехи, окруженные венком из колючей проволоки – знак того, что разговор надежно защищен от многих видов подслушивания. В этом не было ничего необычного, почти стандартная процедура для большинства ее разговоров. Но потом появилось нечто незнакомое – африканская маска, похожая очертаниями на миндальную косточку, вся в полосах и кругах. И затем на дисплее появился Степан. Блеснул великолепными зубами.

– Привет, подруга! Как оно там?

– Все в пределах нормы, – сказала Марина. – Никто пока не стреляет в спину, солнышко светит…

– Короче, подруга, ты поаккуратнее там… Чует мое сердце, что Дэн по особому к тебе расположению подсунул особенно вонючее дело. Зря я, что ли, изощряюсь? Маску узрела?

– Ага. Это что, талисман?

– Люблю я твое чувство юмора!.. Это новая программа антиподслушки. Между прочим, моя разработочка. Так надежнее. Короче, помнишь ту почтовую фирмочку с незатейливым названием?

– Когда бы я успела забыть?

– Марина, слушай внимательно!.. Я все выяснил совершенно точно. Не могу утерпеть и не похвастаться: задачка была не из легких, за мной на сей раз гонялась змеюка еще почище, но я мало того, что ускользнул, сумел еще пошарить в том гнездышке, над которым она бдительно торчала. Гений я, что скромничать…

– Короче, гений! – сказала Марина, ощущая нехороший холодок.

– Эта фирма – классическое и патентованное пристанище птичек-призраков. По высшему классу. Ты поняла?

– Поняла.

– Ты меня хорошо поняла?

– Усекла на отлично! А ошибки нет?

– Никаких ошибок! Знала бы ты, куда я залез… Даже у меня, человека привычного, задницу от страха сводило. Все исключительно ради тебя! Оцени и не забудь по возвращении… – он встрепенулся, глянул куда-то вбок. – Ладно, я еще покопаю, потом тебе брякну…

На дисплее появился значок, свидетельствовавший об окончании разговора. Интересные дела, подумала Марина, кладя телефон на столик так бережно, словно он был из тончайшего хрусталя и мог разлететься вдребезги от любого неосторожного движения.

То, что раскопал Степан, ничего не проясняло. Правда, и ничего пока не запутывало. Просто-напросто добавляло непонятных сложностей. Птицы-призраки высшего класса. Говоря проще для непосвященных – замаскированный под крохотную частную контору отдел одной из мощных разведслужб, созданный для выполнения каких-то засекреченных и серьезных задач. Зачем Тимофею понадобилось вдруг выяснять окольными путями, что такое эта «Первая звезда», если в случае какой-то необходимости можно было отправить официальный запрос? Подобные комбинации, как давно известно понимающим людям, обычно свидетельствуют, что дело воняет на милю. Во что это мы все вляпались? Ладно, ладно, не стоит раньше времени строить в уме головоломные конструкции…

Она открыла ноутбук и вставила первую из полученных от Жени дискет. Рита потянулась заглянуть через ее плечо, но Марина строго прикрикнула:

– Носик держи подальше! – и добавила помягче: – Зайка, не стоит любопытствовать сверх меры, это сплошь и рядом чревато…

Девчонка сговорчиво отошла. Марина опустила пальцы на клавиши. Содержимое, как и следовало ожидать, оказалось запертым, но «замок» тут же поддался стандартному «ключу», действовавшему в их отделе до конца месяца.

Судя по первым впечатлениям – и по последующим тоже – Тим проделал прекрасную работу. Трудолюбиво и кропотливо восстановил путаную биографию думца по кличке Цезарь, с педантичностью опытного бухгалтера собрав богатейшую коллекцию потаенных делишек – грязненьких, грязных и таких, для которых определение «грязь» уже не годилось, поскольку выглядело в данных условиях чересчур благородным. Структура коррупционных связей, длиннейший список нарушенных местных законов – чуть ли не все без исключения – убийства криминальные и политические, совершенно неприглядные связи, предосудительные даже на здешнем фоне эротические забавы, шашни с китайцами и какими-то подозрительными ребятами с Ближнего Востока…

Вторую дискету можно не смотреть – наверняка она лишь дополняет в том же стиле прелюбопытное жизнеописание. Отличная работа, готовое учебное пособие для суперзасекреченных семинаров по основам оперативной работы. Собственно говоря, во исполнение четко высказанного, недвусмысленного приказа Марине оставалось лишь взять билет на самолет и преспокойно возвращаться в Питер, увозя драгоценную добычу…

Если бы только она была уверена, что в руках у нее – драгоценная добыча! Но уверенности не было, то-то и оно…

Вновь зазвонил мобильник, вновь появились рыцарские доспехи, а следом за ними – загадочная африканская маска. Но едва Марина успела схватить со стола телефон, он умолк, а дисплей очистился. Она еще немного подождала, но ничего не произошло. Пожала плечами, открыла дверцу шкафа и стала прикидывать наряд для очередного выхода в свет. Сама звонить Степану она не стала. Категорически запрещалось, пребывая на задании такого рода, брякать в родную контору с личных телефонов, мало ли кто проследит…

Вскоре она вышла из гостиницы. Короткая, но строгая черная юбка, вполне консервативная белая блузка с длинными рукавами, без выреза и прозрачных вставок, строгая прическа, очки, белая плоская сумка на плече. Студентка или девушка из приличной конторы, в любом случае, олицетворение благонравия.

«Маячок» остался на стоянке у гостиницы, прилепленный под крыло солидного черного «Опеля», а Марина преспокойно отъехала. Без особых блужданий и приключений добралась до почтамта, выглядевшего почти современно.

Сначала отправила короткое электронное письмо в милый город на Балтике, некоей Алисе Дудиной, обычный девичий треп – первые впечатления от экзотической сибирской глуши, пара вопросов об общих знакомых, наилучшие пожелания. Само собой разумеется, это была шифровка, опять-таки краткая, стандартное сообщение о том, что прибыла она благополучно, осмотрелась, приступила к работе, но похвастать пока что нечем.

Другими словами, Марина выслала неприкрытую дезинформацию, точнее, откровенную ложь. Поведение, для агента, безусловно, предосудительное. Но она решила поступить именно так.

Поднялась на второй этаж, отыскала электронный информаторий какой-то допотопной системы, однако работающий. Быстро разобралась в клавишах. И минут пять – благо, перед электронным устройством нет нужды лицедействовать – выясняла, может ли она при наличии соответствующих денежных сумм отправить письмо не обычной почтой, а с помощью какой-нибудь дорогой, но надежной частной конторы.

Ее капризы простирались все дальше, драгоценное письмо должно было переместиться к адресату непременно по воздуху. И, в конце концов, автомат выдал ей список из семи подобных почтмейстерских фирм, открывших в этом городе свои представительства.

Третьей в списке стояла «Первая звезда» с пометкой «нерегулярные рейсы».

Марина испытала нечто вроде триумфального ликования, но тут же поскучнела. Собственно говоря, никаких сногсшибательных открытий. Есть здесь представительство, ну и что?

Через четверть часа она неторопливо проехала мимо офисного здания, где среди двух десятков других вывесок красовалась и эмблема «Первой звезды». Заходить не было смысла: скорее всего, не только у нее, но и у любого, способного оплатить недешевые услуги, примут письмо или посылку, а потом честно доставят по адресу. Причем бо́льшая часть персонала наверняка вовсе не посвящена в закулисные дела.

На первом перекрестке она развернулась, прибавила газу и понеслась на восток, удаляясь от центра города.

Ехать пришлось недолго. Гостиница «Бунгало Ашота» располагалась в тихом квартале, лежавшем в отдалении от шумных центральных улиц. Прижав машину к тротуару, Марина выключила мотор и неторопливо огляделась.

Это был тишайший квартал, совсем небольшой. Справа – два ресторанчика, абсолютно безлюдных и совсем маленьких, кинотеатр и аптека. Слева – упомянутое «Бунгало», бар, тоже словно вымерший, парочка вовсе уж крохотных антикварных магазинов и еще один ресторанчик. Повсюду тишина, безлюдье, аккуратно подстриженные газоны, чисто вымытые стеклянные витрины…

Подобные квартальчики Марина прекрасно знала, они одинаковы под любыми широтами. Что бы там ни значилось по документам, владельцем всего квартала, от газонов до водосточных труб, обычно являлся один-единственный человек, в данном случае, господин Гукасян, и все это – одна большая декорация. Разумеется, случайный турист мирно сможет посидеть в баре, его никто не ограбит и не обидит. Наоборот, все заведения пользуются самой лучшей репутацией, там всегда спокойно до неправдоподобия, но потаенно кипит двойная жизнь. В задних комнатках ресторанов идут прелюбопытные переговоры и переходят из рук в руки интересные вещи. На втором этаже кинотеатра, куда посторонний уже не попадет, нередко развлекаются замысловато и предосудительно с точки зрения закона тихие господа с толстыми бумажниками, а в аптеке наверняка найдутся порошки и пилюли, имеющие мало общего с легальной фармацевтикой.

Понимающему человеку все ясно с первого взгляда – классическое городское поместье темного дельца. Один несомненный плюс: именно в такой гостинице может устроить себе надежное логово человек вроде Тимофея или самой Марины, по крайней мере, до тех пор, пока хозяина поместья не перекупят или не возьмут на испуг.

Наверняка ее машина уже виднелась на каком-нибудь мониторе в одном из заведений. Не колеблясь, Марина вышла, прихватила сумку и направилась к синим стеклянным дверям «Бунгало».

Она шла целеустремленно, с безмятежным лицом, постукивая каблучками и что-то беззаботно насвистывая.