Текст книги "В провинции у моря. Книга первая (1998–2014)"

Ноябрь 2013

«Снегами заминирована осень»…

Юрий Горбачёв

 
Заминирована осень снегами,
Синкопным полетом «листа сухого».
Не хроматическими гаммами —
Додекафонией Шёнберга, на слово
Не ложащейся, сразу на нерв…
 
 
На то она и мина, осколком чтобы,
Зацепить каждого, пусть случайного,
Внетональстью барабанной дроби
По протекающей крыше отчаяния,
Отсекающая от примитива Минерв…1111
  Минерва (лат. Minerva), соответствующая греческой Афине Палладе, – в римской мифологии богиня мудрости. В более древние времена в Риме Минерву считали богиней молниеносящей и воинственной.


[Закрыть]
 

Декабрь 2013

«Ты – поэт, и я – поэт.

Ты – Евгений, я – Евгений.

Ты – не гений, я – не гений.

Ты – говно, и я – говно.

Я – недавно, ты – давно»

Евгений Винокуров

Тешу, тешу себя вероятностью наличия филосфских категорий,

Что все непременно, а не гипотетически, по законам диалектики, эволюции ли, истории

Перерастет из количества в ощутимо-реальное качество,

Проявив в Слове не только его семантическую, но и Библейскую значимость.

Ибо в начале было Слово, что на древнеарамейском скорее звук, шум, всполох, россыпь…

Или метафора мегаметафоры Большого Взрыва, породившего антропности поступь.

А папирус, бумага, комп ли – лишь Логоса инструмент временный,

Изначально импринтированное в нас семантическое вневременье…

Как у нейроконтура может быть на стихире, пусть даже и положительная рецка?!

Такое придумать может только особь именуемая лишь как «нечто»,

Живущая по законам нейроконтура орального, что метит гениталиями пространство,

Это такие псы, на все свои три капли выдавливающие, нет, они не зассанцы.

Просто не знают способа иного остаться, как они думают, в вечности,

Ибо в их понимании стойкий запах мочи синоним пространства – времени – бесконечности…

Брызги их рецек в Инете, думаю, не самая большая проблема.

Тут, если принюхаться, даже не сортир – мечта золотника о «настоящей» работе, но разве это наша дилемма…

Наша задача своим словом, а главное мыслью, не затормозить и не потревожить ход эволюции…

Тут главное не путать отработанный веками естественный процесс оплодотворения с поллюцией.

Ну чем не забава, когда вершатся суды над поэтами, судьями слова Христа забывшими: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить».

Вот поэтому надо быть модельным агностиком, чтоб во всякие ПГМы1212
  ПГМ – православие головного мозга. Термин ПГМ был введён в обиход протоиереем Осиповым, так называемым отступником, бывшим профессором Ленинградской духовной академии. Затем этот термин был популяризирован журналистами, в частности Невзоровым, и сегодня подхвачен Интернет-сообществом. По значению он примерно равен тому же, что называют «религиозный фанатизм».


[Закрыть] тупо не верить!!!

«Жаль что потребление столь камерно»…

Юрий Горбачев

 
Стереоскопическая рисовка рельефа —
Топографии камеральное таинство.
Это не деньги, что сложены в банке у Грефа,
Это картографическое неравенство
 
 
Тех, кто просто, бездумно топчет Землю ногами
В Москве ли, Сибири, Полинезии, в Африке,
В пылу самцово-неистовой полигамии,
И тех, кто с партитурой сидит за завтраком…
 
 
Камерность не суть вопроса – инструментов сколько…
Ведь песня сердца камерна всегда по сути,
Тут вопрос разницы потенциалов, он в вольтах,
В нем, как в молнии, сгорает осадок, накипь мути
 
 
Банальности житейских противоречий. Проблем
Узел, что как в тонике разрешающийся септ,
Живущий вне психоделики политдилемм…
Но аккорд именно этой седьмой ступенью согрет,
 
 
Окрашен и подчеркнут предшествующей синкопой
Плюющей как бы на первую «главную» долю,
В вопросе, куда прямить своей жизни стопы,
В Гармонию музыки иль тупо в Твиттер – троллить…
 

 
В Мире есть, примерно, пятнадцать точек отсчета,
именуемых календарями,
двумя из них пользуемся мы с Вами.
Одна для наших попов, другая для людей нормальных,
простых, без догматичной косности конфессиональной.
То есть любая дата, по-сути
есть возможность, случай
пожелать друг другу удачи, счастья!
Пусть обходят Вас все ненастья,
в доме пахнет всегда Весною
и отменным будет здоровье!!!
 

31.12.любого года :-)

«Если встретишь где-то в поле

чистом горькую полынь»…

Надя Луч-Сорокина

 
Что в душе, ужель полынь,
Горькотравье лета.
Ветер, что ты натворил,
А был так приветлив.
 
 
Горькотерпкий аромат,
Вдунул прямо в душу…
Дар нельзя не принимать,
Надо слушать, слушать…
 
 
Вдох, дыхание полей,
Пряный запах юга…
Вереницей, цугом дней
Пронеслись над лугом.
 
 
И абсентною травой,
Растворившей яды,
Над Гогена головой
Прошептали – надо!
 
 
Или это был Ван Гог
С раздымленной трубкой,
Без полыни кто бы смог…
Ветер, хватит шуток.
 
 
Ветер, это не Монмартр,
Мы ведь не в Париже,
Это поле, а не арт,
Посмотри, вон чижик.
 
 
Чиж, семейства воробьев,
Вольный певчий странник
Из полынно-дымных снов…
Кто же будет крайним,
 
 
Отхлебнувшим от души,
Из судьбинной чаши.
Ветер, хватит ворошить
Горечь жизни нашей…
 

 
На диске жестком все меньше и меньше места,
Что ставит пред выбором – новое, старое…
И надо судить, по-возможности честно,
Оставить вчерашнего или вялого,
 
 
Отформатированного днем сегодняшним,
Убаюканного Стихирною серостью,
В поиске значимости, пригодности,
С завистью пред агностической зрелостью…
 
 
Ибо мысль, что у каждого творца есть Творец
Разрушительна для любой идеи Бога…
Агностицизма мужество – завидный конец,
Радостное осознание порога,
 
 
Рубикона – реки, перейденной Цезарем,
Терзаемого боязнью потери власти…
В дурмане Веры все немного не трезвы,
Из-за боязни смерти, потерь, несчастий.
Потеря власти не потеря бессмертия,
Внушаемое нам культа служителями,
Под кадильно-ладанное: «верьте, верьте,
Чтобы посмертно стать неба жителями»…
 
 
Считают, что на Земле уже жило целых
Сто восемь миллиардов от Кро-Маньон грота,
С различною кожей – черных, желтых, белых…
Кормила на неандертальцев охота,
 
 
Но это по одной из версий, дескать съели
Кроманьонцы своих неандертальских братьев.
В разное время жили в одной пещере,
Но одних уж нет, кроманьонцев же рати…
 
 
Ныне ж они на небесах обетованных,
Поев аминокислоты неандертальцев,
Дематериализованные болваны,
Счастливцами стали из земных страдальцев…
 
 
В чем же счастье ста восеми миллиардов душ, тел,
Чем заняты, уже ль только пением псалмов…
Сорок тысяч лет сидят на небе без дел,
Не пьют, не едят, не спят и не видят снов.
 
 
А диски серого их вещества жесткие,
Винчестеры ли – кому как удобней будет,
Зависли в своей первобытной косности,
Но кто и за что их сегодня осудит…
Нынешний день, как веков минувших столетья,
Живущему ныне трудно за ним угнаться,
Ведь тормозят разных измов отметины…
Но вот как на винчестер пробрался Надсон?!
 

 
Musaм холодно даже в солнечном Сочи,
Травянисто-банановым пальмам,
Жар, чуть поменьше напалмового,
Нужен очень им днем и ночью.
 
 
Чаще ночью, в разгар страсти-агонии
Иль прочих эФ шестьдесят три девять.
Ночи холодом на плоды веют,
И нету в них секс гармонии…:
 
 
Гармония дня и ночи,
Без зноя ли холода,
Бананы зреют – жить проще,
Мартышкам будет не голодно.
Музы зреют, а тощим
Стихоплетам и стыло, и голодно…
 

Январь 2014

 
Наступит скоро Старый русский год,
Точнее Новый, но уже для старых,
И для меня в неведенье усталом,
В двенадцать ровно свой пробьет приход.
И я поздравлю всех – друзей, врагов,
От всей души, желая только счастья,
Надежды, веры, а не денег с властью,
И чтоб всех чаще вразумлял Господь…
 

Март 2014

«…пока не выпита баклажка,

и недоиграны синкопы…»

Юрий Горбачев «освободитель»

 
Прочлось, что не баклажка это —
Лампадка предсинкопной паузы
И всем, без камня кто за пазухой,
Волошинским мерцает светом.
 
 
Сознанье будит Коха палками,
Что Чехов разметал по берегу,
Чтоб мерками войны не меряли,
Подвластное лишь только Сталкерам.
 
 
И первобытность маргинальную,
Что словно кит для полуострова,
Пространства Коктебель – Волошина,
С живущею в нем гениальностью…
 
 
Да, мыльность сериалов пенная,
Что снимут в Крымской киностудии,
Победной спеси не остудит в нас,
Но это даже не из лености…
Скорее дело тут в импринтинге,
Запечатлен не тот в нас, видимо…
Ведь даже за шашлык из мидии
Несемся в оголтелом спринте мы.
 
 
Вне распрей ж хочется прислушаться
К словам «Из жизни отдыхающих»,
Простым. Но о «совке» не знающий
Давно такое уж не «кушает»:
 
 
«Здесь хорошо, вы мне поверьте.
Внизу шумит морской прибой,
А надо мной гора Ай Петри
В сиянии дымки голубой.
Мне птицы песни напевают.
Пусть ветер вдаль их унесет,
А рядом тихо проплывает
Красавец белый теплоход».
 

«Волны уже изготовлены, за них уплачено»

«Вокруг горы, звезды, непринужденность, люди в иллюминаторах отдыхают»

 
За стеклами ж иллюминаторов
Так отдохнуть порою хочется,
В сияньи дымки заморочиться,
Забыться от приватизаторов…
 

«Из жизни отдыхающих» – художественный фильм 1980 года. поздняя осень на южном берегу Крыма. Холодное море. И скука, скука… В одном из пансионатов собралась пёстрая публика, вынужденная придумывать себе развлечения…

Сонник:

«Смотреть в иллюминатор – вы не вмешиваетесь в дела окружающих и думаете, что таким образом убережетесь от стрессов и лишних волнений, но на самом деле вы только напрасно потратите свою жизнь, никому не сделав добра…»

Июнь 2014

 
Время годами на Землю капает,
Двести пятнадцатью каплями – граммами,
Неизбежным размеренным трафиком,
Чередуя трагедии с драмами…
 
 
Поэт от даты рожденья Пушкина
Граммы – годы сердцем вымеривает.
Пространство им созданное слушает,
Без него б закрытыми были двери.
 
 
В мир Лукоморья с графиней, Лизою,
Онегиным, Ленским, Дубровским, Трике…
В нас по сей день все его признаки,
Он с нами, хоть кажется что вдалеке.
 
 
Нет никаких двухсот пятнадцати лет,
Есть только время от его рождества.
Практически миг, за который Свет
Его, коснется нашего естества.
 
 
Коснется плазмой, преобразующей
Извилины перед бифуркацией…
У нас же только пьяные гульбища
И прочие «культурные» акции.
 

Реплика на Стих Павела Конча «Дохлая кошка»

 
И для животных, говорят, есть неотложка,
Но почему-то на помойке кошка.
Лежит окостеневшая, завернута в газету
И трупной вонью оттесняет пряность лета…
 
 
Вот так и мы живем с оглядкой на минзрав, собес,
Не думая, что можем оказаться на помойке жизни.
Идее служим, Богу ли, Отчизне…
Но видя на помойке кошку, получаем стресс.
 

 
Ну и что, что еще не столетняя дата,
Даст Господь и ее мы с тобою отметим!
Всем невзгодам назло, мы и в семьдесят дети,
А любой жизни шторм, как попутный нам ветер!
 
 
Мы на пике горы, на которой есть кратер,
Толь в него, то ли вниз? Что прошепчет нам ветер…
Ощущая предстартово-финишный трепет,
Намечаем путь новый и, видимо, третий.
 
 
Ибо в выси небесной не видит глаз края,
Это путь не для глаз, для души, не для тела…
Ну а бизнес, машины и прочее «дело»
Не годятся для неба, не созвучны для Рая.
 
 
Надо просто достойно и в твердом сознаньи
День грядущий встречать и не быть в нем обузой…
Постараться понять для Кого и как служим,
Для чего нам Христос завещал «обрезанье»…
 

Август 2014

«Наступил золотой век астрофизики черных дыр»

Джон Крэйг Уилер, президент Американского

астрономического общества

 
«Этот идол золотой
Волю неба презирает,
Насмехаясь изменяет
Он небес закон святой!
В угожденье богу злата
Край на край встаёт войной;
И людская кровь рекой
По клинку течёт булата!
Люди гибнут за металл,
Люди гибнут за металл!»
 

Куплеты Мефистофеля из оперы Шарля Гуно «Фауст»

 
Скажи, как приукрасить Хаос,
По дням разлитый. Чернь из снов,
Что из реликтной тьмы прорвалась,
Фотонный обогнув засов.
Внегласное шипенье пыли,
Паденье звезд, ранжир планет.
Граница между сном и былью
И золота зазывный свет,
 
 
Что дыры черные льют в Вечность,
Твердя, мол в этом и Завет.
Оттенков, бликов бесконечность…
Но в золоте лишь блеск, не Свет!
 
 
Где косметичка с гримом, тоном,
Что разукрасит Хаос в смех…
Программный сбой, Телец не сломлен,
А жизнь полна флажков и вех.
 

Станислав Лем не очень лестно отзывается о вышедшем на экраны в 1972 г. фильме «Солярис» режиссера Андрея Тарковского.

«К этой экранизации я имею очень принципиальные претензии. Во-первых, мне бы хотелось увидеть планету Солярис, но, к сожалению, режиссер лишил меня этой возможности, так как снял камерный фильм. А во-вторых (и это я сказал Тарковскому во время одной из ссор), он снял совсем не «Солярис», а «Преступление и наказание»

Из книги «S.Beres’. Rozmowy ze Stanislawem Lemem» (Krakow, WL, 1987, s.133—135)

 
С рожденья мы спешим на встречу
С своим желаньем потаенным,
Один к лесам вечнозеленым,
Другой к познанью истин вечных.
 
 
Один к морям и океанам,
Другой в пустыню без колодцев,
Один уходит от вопросов,
Другой их ищет в разных странах.
Один паломник правоверный,
Другой стяжатель наслаждений,
Один жене до гроба верен,
Другому баба хуже скверны.
 
 
Нас единит лишь факт рожденья,
Но разнят векторы желаний.
Это обыденно и странно,
Но жажда жаждет утоленья.
 
 
И страстная мечта о вечной,
Посмертной грамоте на счастье,
Толкает на ошибки чаще,
Чем плоти огненные встречи.
 
 
Куда идем, к каким просторам,
В бескрайний мир иль в тень Эдема,
Кто нас ведет, Творец иль демон,
С кем соглашаемся, с кем спорим?
 
 
Как Лем не понят был Тарковским,
Так ближнему не внемлет ближний,
Хоть жил он или просто выжил,
Созревшее все к сроку косят.
 
 
Тому ж, кто все земное ценит,
Жнивьем быть страшно в этой жатве,
А взмах кадила многократный
Ничьих сомнений не развеет.
 
 
И в поминальном списке имя
Не даст свиную отбивную,
Ну а пропевшим аллилуйю,
Не избежать, увы, унынья.
 
 
Один лишь путь для нас всех верен,
Он дан нам Кантом, Циолковским.
В безверье суета уносит,
А получать будем по вере…
 

Сентябрь 2014

 
Прошу Тебя, спошли мне силы,
Чтоб посетить сентябрьские могилы,
Пред ними гаснут суета и страсти
В добыче призрачного счастья.
 
 
Пред ними ощущаю зависть,
В них новой жизни зародилась завязь,
Без поминальной суеты и страха,
В них отделился дух от праха,
 
 
Стряхнул его, как завещал Спаситель,
И устремился в высшую обитель.
 
 
Но есть могилы свежие Беслана,
Они как кровоточащие раны,
Безмолвно плачут даже обелиски,
И лучше было бы погибнуть близким.
 
 
Им жизни нет, замкнулось время,
Навечно третье сентября,
Во что пустому сердцу верить,
Надежду не несет заря.
С ней снова – первое, второе,
И взрывы, штурм, пожары, кровь,
И боль, три дня недетской боли,
И явь страшнее страшных снов…
 
 
И не спастись, со всех нас спросят
За эту окровавленную осень.
 

«И я, как Ихтиандр, ныряя в глубину,

цежу сквозь жабры верную жену,

базаров толкотню и ароматы винные…»

«Механика курортного романа»

Горбачев Юрий

 
Уж много лет я под платан-ами,
мon cher ami, мon cher ami…
 
 
Но каждый раз Arrivederci
не Рим, не Рома, а роман.
В июле в море крутят смерчи,
а март несет цветам туман.
Соленый, влажный и холодный,
съедающий цвет мандарина.
Но нет у моря непогоды,
чтоб чувства радости убила
в сердцах на берегу свободы.
Оставим грустное все жабрам.
Аллювий, помни дни и годы,
когда она лежала, задом
не замечая в страсти твердость,
ночных камней твоих прохладу,
а он пыхтел с довольной мордой
и был уверен рада, рада!
Наутро свистнет электричка,
такси умчит в аэропорт…
На небе все бескрайне чисто
И вроде не страшит аборт.
Роман курортный… Мило? Мило!
Безмерной новизны ушат.
А мне в ютубе поет Дилан!
Что? Зависть? Да нет – просто шарж.
 

«У музея Айвазовского

словно совершивши кражу,

я богаче Березовского…»

Юрий Горбачев

 
В долгах почил Борис Абрамович,
спецслужбами уравновзвешенный,
теперь уж не картины рамные,
миллиардеров в ваннах вешают.
 
 
Ведь созерцатель маринистики,
богаче Ромы Абрамовича…
Искусство выше любой мистики,
В нем правда золотом не сломлена.
 
 
Мы же как драги, но не золото,
сердца и мысли под картинами
промоем от объятий мо-ло; ха1515
  мо-ло; х – беспощадная, ненасытная сила, требующая беспрестанных человеческих жертв


[Закрыть],
чтоб стансы нежные петь, длинные…
Чтоб узкой лунною дорожкою,
аки Христос, идя по глади,
по гребням волн, изящной кошкою,
могли с собой и с небом ладить.
 
 
Ну а пиастры до библейские
Вдоль Крымских бухточек, заливов —
песчано-каменные лестницы,
волн отошедших переливы.
 
 
Смывает море глупость с жадностью,
Все коломойные зарубины,
что с сатанинской, дикой радостью
вокруг себя живое губят.
 
 
А вал девятый Айвазовочный,
Как дар молитве обновления,
Безжалостно, безоговорочно
сметет наживе поклонение…
 

К дубине тянется дубина

К фиалке розовый побег,

К скотине тянется скотина,

А к человеку человек.

16 страница Лит. Газеты

70-е годы…

 
Леконт де Лиль с Иммануилом Кантом,
хватив пивка, позвали музыкантов
и вяленого, blia, сома купив,
с сa va-й совокупились под мотив.
В том мудрость и, конечно, глубина,
они друг друга не послали на,
а под луною, как Сковорода
с Шевченкой, искали сa v-ья где pizdа.
Ведь сколько Философию не скаль,
придет и оtebet хохлушек bliadckih всех москаль.
Такая вот пойми, бурсак, бестактность,
и не гопак, а блюз в двенадцать тактов.
Когда б Есенин с Яшей Блюмкиным пошли на bliadki,
то с будущего Штирлица и взятки были б гладки.
Тогда, конечно, понимаешь, blia,
ни ножик, ни расстрел и ни петля…
Когда б без Хари, слушай, Бонионис,
ему б все по xer, ну а он к Дионису,
не к Снауту – поэту, не к Сарториусу —
философу… Такая вот история.
 
 
Мораль одна и та ж, из века в век.
Зачем-то человеку нужен человек,
пусть собутыльник или проститутка,
чтобы вести беседу, класть под zhopu утку,
иль раскурить в бараке самокрутку.
 

Октябрь 2014

 
Рвутся под напором дамбы,
Прорываются плотины,
Не спугнуть стихией дам бы,
Ангелов бескрыло милых.
 
 
Катят волны плавно в дали,
Унося посевы с пашен…
Жаль что дамы нам не дали,
Со стихией шутки страшны
 
 
Лишь остался запах лука
От уплывших в море грядок…
По траве нерваной лугом
Под руку гуляем рядом.
 
 
В опьянительной нирване,
Наплевав на дамбы прОрыв,
В луже, как в джакузи – ванне,
Студим жеребячий норов.
 
 
Чтобы стих гормон желанья,
Голубей чтоб стало небо,
Чтобы трепетной стих ланью,
Голубиной стаей в небо,
 
 
В небывальщину из сказок,
В омофоновую россыпь,
В омуты былинных сказов
Каплею скатился росной.
 

Я пью, но еще не придумал —

Из двух выбираю одно:

Веселое Асти-спуманте

Иль папского замка вино

Э. О. Мандельштам

 
Асти-спуманте – веселое, веселое,
Под россыпь фейерверка звучного,
В стремнине ль, на излучине.
Не наливаю, но хочу: «Еще, еще…».
Но дай прошу мне замка папского вино,
Что из апостольской последней крови,
И ничего другого кроме,
И не хочу, но пью. Еще, еще…
 

 
Роится зал, еще не сняли свет,
Оркестр смычками струны проверяет,
Хрипит фагот, поют гобой, кларнет,
Преддверьем чуда зал весь наполняя.
 
 
Звонок, свет гаснет, входит дирижер,
Жмет с уваженьем руку первой скрипке.
Раскрыта партитура, взмах, аккорд.
Спектакль пошел, без права на ошибки…
 
 
Портал раскрылся занавесом, в миг,
Раздвинув бархата надменные барьеры
И запах сцены в зал проник,
Волненьем трепетным премьеры…
 
 
Так наша жизнь – всего-то фарс, спектакль,
С большой разносюжетностью коллизий…
Но мы уверены, что делаем всё так,
Не слыша Баховских Иллюзий…
 

«И вдруг – шасси и крылья. Крикнул: «Бля!»

Вот он о чем, друзья, «Полёт шмеля»

Горбачев Юрий

 
Но это не конец всем нашим blia,
не зря с французами рифмуется Гвидон,
он, якобы, нам шлет поклон,
но мы-то знаем точно кто нам он.
 
 
Всегда в кого-то кто-то чем-нибудь шмалял,
наигрывая марш Славянки,
то кавалерия рвалася в бой, то танки,
гордясь своею героической судьбой.
 
 
Гвидон же жил не на Буяне, Кипре,
туда приплыл он в бочке, на халяву,
а наш мужик тут, на морозе выпил,
родную, не бесплатную отраву.
А этот Маржери, так на моржа похожий,
поди такой бурды, как наша, и не нюхал,
вот и жужжал смертельным аппарат исходом
и вторило ему пустым бурчаньем брюхо.
 
 
И аппарат решил – пересекаем
мы эту полосу, что взлетною зовется,
нам наплевать – взлетают, на взлетают…
Рулетка – жизнь порой жужжа смеется
 
 
над миллиардами из недр дурной России,
спокон веков мonsieur в Париж их тянут,
а мы поем про небо сине синее
и чтоб креститься ждем, когда же грянет.
 
 
Вместо небесного хохлы палят из града,
опять чего-то там жужжит за горизонтом,
пытаемся понять, кому ж все это надо,
и нервно смотрим по ТВ все сводки с фронта.
 
 
И не хотим понять, что фронт у нас в сердцах,
что наша жизнь не поиски врага,
что надо, надо следовать словам Отца
Небесного, а не ввергать себя в войны угар.
 
 
Увы, на фронте мы, посадка ли то, взлет,
извилины в мозгах никто не расчищает.
Жужжат шмели, наш с ними схож полет…
А думать надо лишь о том, что души просветляет.
 

Ноябрь 2014

 
Мандрагора для Егора,
То ли счастье, то ль на горе,
То ли мантра. то ли штора,
То ль в боку заноза – шпора.
 
 
Мандаринка в книге Красной
Иль японка в Уссурийском
Крае, прокитайско-страстном,
Мы ж в Сибири, мы ж под Бийском
 
 
Или в Томске с Александром,
Или с Федором… Как лучше…
Но орет, орет Кассандра —
Валит всех и все до кучи.
 
 
Петушок в сердцах на Рябу
Глаз под Нельсона ей ладит,
Одиссей же моря ряби
Одиссеей гладит, гладит…
Колобок висит в прихожей,
Он нетленен и бессмертен,
В чем-то с бесами есть схожесть,
Но и он пойдет на вертел,
 
 
Топом для сюжетных линий,
Что рождаются в народе.
На хрена народу Плиний,
Автор всяких там историй.
 
 
Пусть естественных, античных…
Нам же Виев экзотичность
Подавай, в гробу хохлушку
Иль летающую чушку.
 
 
Скучно Маргарите Гете,
Надо на метлу, в полете…
Эрни все писал в сортире,
Не любил Толстой Шекспира,
 
 
Верди не терпел Чайковский
И свирепо Маяковский
Воевал с Христом, с попами,
Что кропили сабель пламя…
 
 
Очень много нестыковок,
Нет запоя в книжек читке,
Но лучи Кремля лучисты,
Это вам не свадьбы соек,
 
 
Или песни Аргонавтов,
Что заснял на пленку Гинзбург,
Кстати, Басилая1717
  Басилия, Арго – песня из к/ф «Веселая хроника опасного путешествия».


[Закрыть] автор…
Все когда-нибудь да сгинет,
 
 
Иль перерастет в перформанс,
Или в удобренье, гумос…
А пока лишь попы woman-с,
Нервно-гендерные штормы.
 
 
Все округ бульон обычный,
Кость для супного дискуса…
Вот коль сам себя укусишь,
То из колеи привычной,
 
 
Может быть, минуя фазу
Тепло-жидкого бульона,
Чтоб судьбу избегнуть Дронта,
Сублимируешься1818
  Сублимация (физика) или возгонка – переход вещества из твёрдого состояния в газообразное без пребывания в жидком состоянии.


[Закрыть] газом.