Текст книги "В провинции у моря. Книга первая (1998–2014)"

 
Проходят зеркала передо мной,
Но нет меня в их золотой оправе,
Идут они то влево, а то вправо
Улыбчиво-надменной чередой.
 
 
Я вижу в них плевки прошедших дней,
Обиды и потери без возврата
И силы, что впустую я потратил
На поиск смысла жизни средь теней.
 
 
Зачем-то этих теней хоровод,
Глаза закрыв, усердно пляшет жигу,
Но не пульсируют аорты – жилы
И не кричит слова восторга рот.
И вдруг навстречу тень моя идет,
Восставши из забытого далеко,
И сам с собой в предчувствии полета
Я начинаю танцевать гавот.
 
 
На грани зазеркалья, слившись с ней,
Я оживлю прошедшие годины,
На стыке с тенью стану взрывом – миной,
Зеркальной сутью сбывшихся потерь.
 
 
В зазеркалье, в заоблачье,
Ждут нас новые облики,
Встречи, взрывы, раскаянья,
И прощенье прощания…
 

2004 г.

 
Уж не на кого больше дуться,
Один, один на всех путях,
Но дую на воду я в блюдце,
В седой наивности дитя.
С каемкою ли, без каемки,
Какая в этом мне тщета,
Не клею мелкие обломки.
Где, где ты духа нищета?
 
 
Завещанное в ней блаженство,
Когда обиды позади,
И взлет в юродства совершенство,
И погруженье в мир любви.
 
 
Без акваланга, полной грудью,
Чужую боль, взяв и беду,
Но каждый вздох безмерно труден
Кто скажет мне, куда иду…
 
 
Да, не на кого больше дуться,
Один, один я на пути…
Над золотой каемкой блюдца
Блестят раскаянья дожди.
 

2004 г.

 
Рашпиль ставил к стене Иосиф,
Очень добрый и очень старый,
Муж, рожденной в сентябрьскую осень,
Что Спасителя матерью стала.
 
 
Страшный суд не страшил поэта,
Гнал киркою Творца Иосиф.
Без сомнений давались ответы,
На немые еще вопросы.
 
 
Много лет я пел эту песню,
Вместо водки, назло похмелью,
И не ведал, что факт всем известный,
Искажен, до насмешки над верой.
 
 
Я прошу за него прощенья,
Ибо темен был путь на марше,
Мы, Земле придавая вращенье,
Забывали про души наши.
 
 
Мы, наверное, все семиты,
Иудеи от православья,
Но расширилась мира палитра,
Веры в нас зарождается навык.
 
 
На весах хорошо и плохо
Измеряем глубины истин,
Кто воскрес, кто от выгоды глохнет,
Кто прагматик, кто истинный мистик.
 
 
Приоткрылся антропный принцип,
И лицо обрело творенье,
Нет для духа в пространстве границы,
Мы с ним вместе просим прощенье.
 

2004 г.

 
Привет, сказало облако,
Я за твоей спиной,
Любое время вовремя
Для наших встреч с тобой.
 
 
Унылая размеренность,
Остылость праздных фраз,
Бесполая умеренность —
Все это не для нас.
В нас квантовая значимость,
Надмирный абстрагизм…
Должны прожить мы начисто,
Отмеренную жизнь,
 
 
Чтоб в миге трансурановом
Весенним стать дождем,
Щебечущею влагою,
Пасхальным вещим сном.
 
 
Колодцем предрождественским,
Где семь углов звезды,
В глубинном поднебесии
Глядят из-под воды.
 
 
Чтоб став горчичным семенем.
Проникнуть сквозь века,
В клубке пространства – времени
Изжить печать греха.
 
 
В антропном завершении
Вселенской кутерьмы,
Поствзрывный плод творения
Борьбы добра и тьмы.
 

2004 г.

 
Уж свечи таинства погасли,
Но не хочу ни в чем предела.
Вздохнули птицы, скрипнул заступ,
Душа горит, сжигая тело.
 
 
В весенний день и в час ненастья
Судьбе иду навстречу смело,
И не надеясь встретить счастье,
Душа горит, сжигая тело.
 
 
Ни очернить, ни приукрасить,
Лист белый не испортить мелом,
И хоть уже напрасны страсти,
Душа горит, сжигая тело.
 
 
В саду запретными плодами
Призывно яблоня алела,
И с той поры, с времен Адама,
Душа горит, сжигая тело.
 
 
А в нелинейности Вселенной
Есть вечной тайны онемелость,
И чтобы быть в веках нетленной,
Душа горит, сжигая тело.
 

2004 г.

 
Для вас память моя, словно льдинка в руках,
Холодя, ускользает с ладони,
Место есть для нее только в тягостных снах,
В них прощаемся мы на перроне.
 
 
В моей памяти дождь, в моей памяти снег,
По Самойловски он зависает.
Для вас только лишь миг, для меня целый век,
Вы в весне, а мой снег все не тает.
 
 
И снежинку – века ловит чья-то рука
И сжимает все тайные страсти,
Ловит как мотылька или в мае жука
И беззлобно членит все на части.
 
 
И распались века, связи нет у времен,
Вновь стою в королевстве я Датском.
Бедный Йорик прости, что тревожу твой сон,
Но с Лаэртом опять надо драться.
 
 
Нет гордыне конца и повсюду дары
От гордыни на вечную память.
Память – снег, память – дождь, в Гефсимане сады
И безверия льдинки меж нами.
Осенний снег кружит,
Земли коснувшись, тает.
Туманна неба высь,
В ней лишь снежинок стая…
 

 
На главном плацу парад
Всего Пегасова войска,
Все хором кричат Ура,
Затылки назад отбросив.
 
 
Вот сбилась чья-то нога,
Глядит генерал сердито:
«А левый крайний пузат
И недостаточно прыток.
 
 
И ухо коробит фальшь,
В «ура» у них радости нет,
Пустить бы их всех на фарш,
Солдатам скормить на обед.
 
 
Был бы от Логоса толк,
Стало бы плотию Слово,
Поел не один бы полк
И общество стало б здорОво.
Слюнтяев искоренить,
В казармы мечты поэтов,
На плац цвет весны и мысль
И пряные краски лета».
 
 
Снятся разные сны,
Ночами сомненья гложат.
Для всех нет одной мечты,
А путь к Слову труден, сложен.
 

2003 г.

 
Прогулкой по весенней радуге,
Ловя ладонью капли искорки,
Хочу себя и всех порадовать,
Хочу быть целостным и искренним.
 
 
Там дождевые капли – бусинки,
Я превращу в слова прощения
И в угощенье очень вкусное,
На самом лучшем дне рождения.
У пилигрима поднебесного
Сомнений нет и нет усталости,
Нет искушения словесного,
Томленья плоти, болей старости.
 
 
Но устремляется вниз радуга,
Земля назад приемлет путника.
С небес в ее объятья падаю,
Уткнувшись в щит – рекламу бутика.
 
 
А стресс паденья – возвращения
Из путешествия небесного,
Рождает новые сомнения,
И с ними мне, увы, не весело…
 

2003 г.

 
Откуда облако взялось,
Какая влага испарилась,
А может это из Парижа
Шансона эхо донеслось.
Кружатся стаи облаков
Как хлопотливые овечки,
А может быть сгорели свечи,
Неся мольбы из тайных слов.
 
 
Вдруг хлынул грозовой поток,
Хотя недавно солнце было,
А может это в сердце стылом
Любви прорезался росток.
 
 
Случайна встреча или нет,
Но связью связан нелокальной,
Двоих связала эта тайна
И тайный тайна дарит свет.
 

 
Бом – колокол
Звонит по ком,
По ком,
Что стало облаком.
 
 
Осенняя грусть,
Уныло, но пусть,
Дождинки стучат по стеклу.
Пред чашей один,
Не скрыться от зим,
А хочется так к теплу.
 
 
Дождинки в глазах,
Дождинки в слезах,
А тайну озвучит свирель.
Ноябрь на дворе,
Как жить в ноябре,
Когда на душе апрель.
 
 
В апрельский приют
Меня не зовут,
Но рвется младенец душа.
Последний трамвай
Уже въехал в май,
Но силы нет сделать шаг.
 
 
А здесь на Земле
Не будет замен,
Вкусившим отмерен свой срок.
Молись, не молись,
Путь вверх или вниз,
И нету других дорог.
 
 
А колокол
Звонит по ком,
По ком,
Что стало облаком.
 

2003 г.

 
Как зубной нерв,
Заскрипела дверь,
За порог шаг,
Без него ГУЛАГ.
 
 
Это мой путь,
Был полог, стал крут.
Это мой взлет,
Осень ввысь зовет.
 
 
Роковой час
Настигает нас,
А за ним суд,
Уже судьи ждут.
 
 
В закатной мгле уже не греет луч,
Все отошло в забытое вчера.
Прогноз на завтра – мокрый снег из туч
И путешествие… к иным Мирам.
 

2003 г.

 
Я в состоянье диалога
Весною, летом и зимой,
И осенью дождливым слогом
Пространно спорю сам с собой.
 
 
И собирая воедино
Метафоры прошедших лет,
Словами жгу сомнений льдины,
Преображая горечь в свет.
 
 
Чтоб светом тем, светя дорогу,
Стать белой птицей в темноте,
Чтоб не идти со всеми в ногу,
Не раствориться в суете.
 
 
Я диалогом себя правлю,
Крепя им веру во Христа.
Не устаю икать я правду
И не боюсь любить устать.
 
 
Два полушарья – слева, справа,
В придачу сердце и душа.
Не может все быть всем по нраву,
В ком примиренья первый шаг.
 
 
Кто толерантен, кто активен
В познанье тяжести греха,
Кому даны для Веры силы,
Кого страшит любой ухаб.
 
 
Ночами диалоги долги,
Свобода выбора гнетет
И четкой барабанной дробью
В виски обратный бьет отсчет.
 

2003 г.

 
Что первично, а что вторично,
Зависает вопрос в веках.
Постановка его неэтична,
В парадоксах ответа крах.
 
 
В каждом минимум есть два мира,
Мир реалий и мир мечты.
Мир, где властвует грубая сила
И надежды, где все равны.
Виртуален я, иль реален,
Стык вчера и сегодня где?
Что за призрак мы яростно славим,
Вековеча круг на воде.
 
 
Раздвоение как диагноз,
Безысходно-унылый мрак.
Нет лекарства от этой заразы,
Лишь Кащенко длинный барак.
 
 
Реальна ли, призрачна ль личность,
Придуман ли кем-то рассказ.
Что прилично и что неприлично
Все выставит псих напоказ.
 
 
Атеизма бездонна прелесть
И не видно во мраке дна.
Виртуальна, реальна ли ересь,
Но лишь ересь всего она.
 
 
А кимвал звенит монотонно,
Без любви моя мысль не чиста.
Песнь моя без любви будет стоном,
Виртуальною жизнь без Христа.
 

2003 г.

 
Нет, не прожить мне вне императива,
Другие действуют Законы для Земли,
Где птицы гнезда на деревьях свили,
Но возят нефть по морю корабли…
 
 
Тут соловьи, в рассветно – алых рощах,
Не думают о том, что завтра есть и пить,
И только люди бесконечно ропщут,
Земную в пытку, превращая жизнь.
 
 
Природы жизнь вне нравственных законов,
В причинно-следственном потоке без любви,
Без криков счастья и без скорби стонов,
Без умысла кого-то отравить.
 
 
Но невозможно «высшему творенью»
Жить без сомнений по программе бытия,
Без мазохизма волеизъявлений,
Без наказаний, что дает Судья…
 
 
Не слиться мне с Природою весенним,
Отчаянно земным, как свежий ветер днем.
Оставлю тело здесь, дав пищу тленью,
И устремлюсь на рандеву с Отцом.
 

2003г.

 
Пока еще быть Богом не хочу,
Обыденно живу я на Земле,
Лицо, подставив летнему лучу,
Несусь по вспененной волне.
 
 
И растворившись в этике Земли,
Как человек приемлю страх и смерть.
Познавший смерть – познает суть Любви,
Приемлет жертвенность потерь.
 
 
Земля – алтарь, где мы свою Любовь
Должны отдать надмирному вчера.
Вернуть свой долг Создателю Основ,
Ну а затем Фавор гора.
 
 
Преобразившись в квантовый поток,
Вобрав десятки миллиардов лет,
Я понесу довакумный исток
Чтоб раздавать по вере хлеб.
 

2003 г.

 
Всегда шестерки рвутся в паханы,
Платя грехами за свою карьеру,
Не зная, что пред Богом все равны
И что Господь дает нам все по вере.
 
 
Пахан суров, но есть над ним пахан,
Еще суровей он и деловитей.
Над каждым хамом торжествует хам.
Он беспощаден к лебезящей свите.
 
 
Дает Господь нам выбор, чем владеть,
Быть паханом иль дребезжащей стаей,
С усмешкою держать тугую плеть
Иль в зависти хиреть, слюну глотая.
 
 
Необходим для многих иерарх,
Блестит он ярче солнечного света,
А не пахан, так суеверный страх
Собой закроет истины ответы.
 
 
Простое чувство жертвенной любви
Для сильных мира под большим запретом,
Не радуют их отблески зари
И сердце состраданьем не согрето.
 
 
Их греют цифры в банковских счетах,
Иллюзия надежды и свободы,
Но точит безконечно-тусклый страх,
Он гложет души ночи, дни и годы.
 
 
Страх потерять добытый капитал
Ужасен и кроваво-безотчетен.
И сон ночной, что вновь шестеркой стал,
А в паханы, увы, уже не годен.
 
 
Но есть другой бесславно-тусклый путь,
Неинтересен он и многотруден.
Не выразить словами его суть,
Он монотонней самых скучных буден.
 
 
Живет отшельник в сумрачном лесу,
За нас проводит ночи он в молитве,
Несет слова своей души Христу
И делает весь мир немного чище.
 

2003 г.

 
Кундалини – змеиная сила
По сушумне к вселенной спешит.
Кундалини сушумну промыла
И чакрама для мира открыт.
 
 
Ну а если серьезно и внятно,
То вперед через тысячи лет.
В обаянье архаики ватном
Не найти просветленный ответ.
 
 
День сегодняшний ставит задачи
На основе других парадигм.
Путь тот пройден, не заново начат
И не нужно ведических книг.
 
 
Что есть карма, ответит кто ясно,
У кого не замылился глаз?
В пустословье советов напрасных
Волшебство нераспознанных фраз.
 
 
Тарабарщина мутных ответов,
В ней успех для «целителей» душ,
Мы в языческом пусторасцветье
Ищем средство от бед и от стуж.
 
 
Переводится каждое слово
На великий, могучий язык…
Ретроградство ж и ныне не ново,
Ретроградство не дремлет, не спит.
 
 
Ну, так карма – деяние, жребий,
А точнее известный закон,
Что пронзает и Космос и Землю,
«Все в причине» внушает нам он.
 
 
Все лишь следствие пылких метафор,
Все лишь следствие разных грехов,
Осторожней в раздаче анафем,
Жди угрозу в синонимах слов.
 
 
Парадоксов подлунного мира
Нескончаемо длинен поток.
В чем причина несчастия Лира,
Где любви и спасенья исток?
 
 
Неужели в березе иль в дубе
Или в сборище волчьих клыков?
Вне природы находятся люди,
Нет в природе для духа оков.
 
 
Мы лишь гости надмирного Вечно
И туда устремится душа,
Ну а карма причины и следствий
Для того, кто не сделает шаг.
 
 
Шаг из плоти к свободе и свету.
Покаянье – основа основ,
Лишь в Спасителя веря Заветы,
Ввысь уйдем без заманчивых слов.
 

2003 г.

 
Нечеловечно чистой синевы
Безмеланино-просветленный взгляд,
Как отсвет надкосмичной пелены,
Как высшая награда из наград.
 
 
Лучистый смех заоблачных ручьев
И скорбь за души, падшие в борьбе,
Поэтика без ложно-томных слов,
Венец для всех творящих на Земле.
 
 
Благословенна Господом любовь,
Да светятся мечтой ее плоды.
К нам нисходя, нас побуждают вновь,
Несбыточно-высокие мечты.
Омоют души синевою глаз,
Дадут сердцам волнения весны.
В нас оживят веселие и страсть,
Пасхальный звон, в котором все равны.
 
 
Рождественский подарок негасим
И невозможно обмануть волхвов.
Напрасно Ирод тратил столько сил,
Не сокрушить противнику Основ.
 

2003 г.

 
Мы одной Вселенной две частицы,
Всплеск любви, реальность и мечта,
Словно окольцованные птицы
Таинством воскресшего Христа.
 
 
Таинством возвышенных метафор,
Таинством нехоженых дорог,
Притчей всех спасающей от краха
И надеждой средь мирских тревог.
Повинуясь теореме Белла
Две частицы на крестах висят,
На доске рисует физик мелом,
Очень просто все на первый взгляд.
 
 
Очень просто жить в трехмерном царстве
В похотливо-липкой суете
Зависти и подлого коварства,
Словно рыбам в илистой воде.
 
 
Но не выйти им в четырехмерье,
Суд последний им не подкупить.
Лишь тому откроет Небо двери,
Кто покаясь заповеди чтит.
 
 
А частицы, что в Христе распятом,
Нелокальной связью нас манят…
Для кого-то я, наверно спятил,
Но идущим нет пути назад.
 

2003 г.

 
Очередным нас завлекают брендом
И развлекают новою войной.
Приелся, если, кубок Стэнли,
Смотри, как танки рвутся в бой.
 
 
А муэдзины говорят с Аллахом,
Американцы, якобы, с Христом,
Толкая злобно Землю к краху,
Качают нефть под смертный стон.
 
 
Нет, всуе слово не дойдет до Бога,
Ни Сына, а тем более Отца.
Война – неверная дорога,
Как ложь на бушевских устах.
 
 
В пустыне буря и огонь от скважин
И на Манхеттен вновь придет джихад,
И будет Буша род наказан,
Петром отвергнутый от врат.
 
 
Отринув завещание блаженства,
Стяжая благ земную пустоту,
Мы душу низвергаем в зверство,
Гордыню, зло и суету.
 
 
Блаженны духом нищие пред Богом,
Путь демократии не их стезя.
Уводит ввысь Христа дорога,
Там Магомед с Иссой друзья.
 

2003 г.

 
Ввысь по натянутой струне,
Что пролегла сквозь млечность,
Как искра истины в огне,
Умчимся в вечность.
 
 
Частица таинства Любви,
Непознанной, но страстной,
Из рощ, где пели соловьи,
Спешит за счастьем.
 
 
Нет остановок на пути,
Ведущем нас сквозь время.
Настанет час, мы улетим,
В надмирность веря.
Страданьем Вера та дана,
Его последним стоном,
Не поколеблется она,
В ней непреклонны.
 
 
Не прелесть суетных божков
Спасет нас от ненастья…
Христос основа всех основ,
Любовь и счастье.
 
 
Надмирный свет Его идей —
Надежда и спасенье.
В Нем смысл чреды прошедших дней,
В Нем воскресенье.
 

 
Да, я в Париже не был,
Какая в том беда.
Он для меня как небыль
И будет ей всегда.
 
 
Есть многие столицы,
Где я не побывал.
Не видел пальмы Ниццы,
Бразильский карнавал.
В Туманном Альбионе
Овсянку я не ел.
Не говорил мне бобби:
«Куда вы прете сэр».
 
 
С формальной точки зренья
Жизнь пролетела зря,
Но то чужие мненья,
А жить по ним нельзя.
 
 
Да кто и как заметит
Размах чужой души,
Ее стремленье к свету,
Ночных полетов ширь.
 
 
Трансцендентальность Бога,
Надмирность высших Сил.
Мой путь – Его дорога,
Ее Он оплатил.
 

 
В лептонном ты, в лептонном я,
В тумане призрачных сомнений,
Под прессом слов из бытия,
Желанье распрямить колени.
В сверхлегком отзвуке весны,
В преддверье неземной свободы,
Друг перед другом мы чисты,
Презрев земные все невзгоды.
 
 
И чашу, что дано испить,
Что предназначено судьбою,
Всё то, что есть земная жизнь,
Всю осушу я пред Тобою.
 
 
В остылом сумраке ночей,
Молюсь в саду я Гефсиманском.
Я славы не делю ничьей
И не боюсь скитаний, странствий.
 
 
От суеты земных утех,
В бескрайний мир любви без меры,
Иду сквозь первородный грех,
Его страданьям только веря.
 
 
Частица ты, частица я,
Связь нелокальная незрима.
Хранит шаги Его Земля,
Хранит спасительное имя.
 

2003 г.

 
как патрон у ствола
как козырная масть
между нами легла
нелокальная связь
 
 
в кванте я в кванте ты
сверхлептонная вязь
единит все мечты
нелокальная связь
 
 
во Вселенской войне
свет любви не погас
помнит вечер о дне
нелокальная связь
 
 
солнце в море ушло
и покинуло нас
помнит сердце тепло
нелокальная связь
 
 
на реликте волны
в нелинейности трасс
напряженье струны
нелокальная связь
 
 
я частичка Христа
в нем мой разум увяз
как любить не устать
нелокальная связь
 

2003г.

 
Лес увлечений и дорог,
Не знаю, как из чащи вышел,
Порою аж сносило крышу
От выгод, что сулил их бог.
И диалектику мечты,
Идущую сквозь измеренья,
Не отражая в разных мненьях,
Пронес сквозь призрачные сны.
 
 
В осеннем трансе желтизны.
В стогу из скошенной соломы,
Просил Христа срастить изломы,
Моей не сросшейся судьбы.
 
 
Просил, чтоб путь моей души
Грехом не тормозило тело,
В Спасителя чтоб вера грела,
Любовь чтоб в сердце не тушил.
 
 
Чтоб в покаянии душа,
Прося прощение пред Богом,
Стыдясь, раскаялась во многом
И устремилась ввысь, спеша.
 

2003 г.

 
Нет победителей в войне.
Есть взрослые глаза детей,
Есть слезы вдов и матерей
И горечь невозвратных дней…
Нет победителей в войне.
 
 
Нет победителей в войне.
Есть только злобный страх и месть,
Безбожье сеет всюду смерть,
Берет над слабым духом верх…
Нет победителей в войне.
 
 
Нет победителей в войне.
Груз двести к небу вопиет,
Не живший смерти не поймет,
За что убит, за чей народ…
Нет победителей в войне.
 
 
Нет победителей в войне.
Есть блеск погон и ордена,
Есть героина пелена,
А жизнь дана всего одна…
Нет победителей в войне.
Нет победителей в войне.
Есть позабытый в злобе Бог,
Дурман неправедных дорог
И ставший правилом порок…
Нет победителей в войне.
 
 
Нет победителей в войне.
Есть грех и пустота души,
Гордыня не живет в тиши,
Ей надо все и всех крушить…
Нет победителей в войне.
 
 
Нет победителей в войне.
Убийца – первобытный зверь,
Победа – праведника смерть,
Люби с надеждою и верь…
Нет победителей в войне.
 
 
Прости озлобленность в сердцах,
Обиды вырви из души,
Погибших хоронить устав,
Прошедшее не вороши.
 
 
Нет победителей в войне.
 

2003 г.

 
Многоликость подлунного мира,
Многосерость подлунных оков.
Пустота сотворенных кумиров,
Примитив пропеваемых слов.
 
 
Децибелы частот в килобайтах,
Децереперы в бреднях из тьмы,
Постиндустрия брендного кайфа,
Постамнезия брендной чумы.
 
 
Экономика тварных иллюзий,
Эконормика толстой кишки,
Кругосветное плаванье в шлюзе,
Предзакатное чувство тоски.
Полигамность бесполых сношений,
Толерантность враждующих групп,
Беспринципность услужливых мнений,
Безразличье, смотрящих на труп.
 
 
Пенно-винное, дымное царство,
Пивоклинная серость весны,
Незатейливость томного фарса,
Незадачливость тусклой страны.
 
 
Заслонила Акривия Бога,
Икономия съела любовь
И стоим мы опять пред дорогой,
Ожидая напутственных слов…
 

 
Осенние пути тревог
В предлютом завыванье вьюги,
В предвечном поиске дорог,
В предсмертном замыканье круга.
 
 
Пришел, ушел – един исток,
Одна надежда на спасенье,
На силу выверенных строк,
На свет Христова воскресенья.
В овальной сказке бытия,
В астральном стрессе постиженья
Надежда, что «аз есмь» не зря,
Сомненье и предвосхищенье.
 
 
Ведь в каждом жив из нас Фома,
Неверья, глупости и лени,
Излишней живости ума,
Завышенности самомнений.
 
 
Незримый подводя итог
Трансцендентального служенья,
Не сбросить со счетов дорог
К Христу, сквозь суетность сомнений.
 
 
Но душен аудит пути
Души, истерзанной страстями,
Баланс предательств и любви,
Надежд и горестных венчаний.
 
 
Лишь веры трепетный росток,
Пробивший скорбь мирских сомнений,
На чаше роковых весов,
Душе любовь даст и спасенье.
 

2002 г.

 
Нетленной истины кристалл
В днях серой круговерти,
Нам самурай твердить устал:
«Ошибка хуже смерти».
 
 
Ошибка через смерть веков
Настигнет вас, поверьте,
Сметет волной с материков…
Ошибка хуже смерти.
 
 
Чем отзовется слов поток,
В них человек иль зверь ты.
Всему и всем отмерен срок…
Ошибка хуже смерти.
 
 
К отпитой чаше бытия
Несут соблазны черти.
Что утру возвестит заря…
Ошибка хуже смерти.
 
 
Всплеск фейерверка разметал
Все в клочья, как у Верди.
Знай, громоздясь на пьедестал,
Ошибка хуже смерти.
 
 
Горя в неистовстве любви,
Ногой не чуя тверди,
На помощь Господа зови…
Ошибка хуже смерти.
 
 
Вступая на тропу вражды,
Свой пыл и нрав умерьте.
Созреют по трудам плоды…
Ошибка хуже смерти.
 
 
Вождям не верьте вы любым,
В них ближних разуверьте.
Наш путь Христос, он есть и был…
Ошибка хуже смерти.
 
 
Поступок добрый и пустой
С Отца Заветом сверь ты
И сделай выбор, непростой…
Ошибка хуже смерти.
 

2002 г.