Текст книги "Два шага до аншлага"

Заведено дело на любовь

(Сатирическая комедия в двух актах, одиннадцати картинах)

Действующие лица:

Даранян, Пахом – полотёры

Барбарис

Татосов Фёдор Андреевич.

Анна Львовна, его жена.

Богородский

Копыто

Матильда Ивановна

Глебов

Инна, секретарша Богородского

Пушкин, старшина милиции

Июнькин, сосед Татосова

Детина

Техник-ремонтник

Пролог

Высвечивается сквер, скамейка, автомат по продаже баночек кока-колы. Появляется Детина, подходит к автомату, бросает монету, нажимает кнопку. Ничего не выпадает. Пробует вернуть деньги – не получается. Несколько раз стучит по автомату – тот же результат. Снова бросает деньги, снова нажимает – снова ничего не выпадает. Рассвирепев, Детина барабанит кулаком по автомату.

Появляется Даранян. В одной руке чемодан, в другой – шпага в чехле. Несколько секунд наблюдает за Детиной, который барабанит по автомату. Обращается к нему.

ДАРАНЯН: Вы хотите туда войти?

ДЕТИНА: Мотай отсюда! (Снова барабанит).

ДАРАНЯН: А вы не пробовали головой?

ДЕТИНА: Я сказал: давай катись! (Продолжает).

ДАРАНЯН: Серьёзно, попробуйте. Если не автомат, то голова непременно заработает.

ДЕТИНА: Хочешь, чтоб я тебе смазал по шее?

ДАРАНЯН: Что вы? Немытыми руками?

ДЕТИНА: А-ну, проваливай!

Замахивается. Даранян перехватывает его руку, рывок – и Детина на земле.

ДАРАНЯН (с интересом): Вы, наверное, хам?.. Да?…

ДЕТИНА (рассвирепев): Ну, погоди! (выхватывает нож).

ДАРАНЯН (радостно): Ах, так вы – мясник?.. Осторожно, не уколитесь!.. (Поставив чемодан, выхватывает из чехла шпагу). Знаете, я уже три дня не тренировался и очень вам благодарен… Раз, два, выпад!.. У вас прекрасная реакция. Не размахивайте ножом, можете выколоть себе глаз!.. Кстати, им можно открывать консервы?.. Вы – невежда, я же вас спрашиваю!.. (Снова выпад).

ДЕТИНА: М-можно.

ДАРАНЯН: А использовать, как зубочистку?

ДЕТИНА: Н-не знаю.

ДАРАНЯН: А вы попробуйте. Нет, не сейчас – на досуге!

Снова делает выпад, Детина, отскочив, ударяется об автомат. Автомат открывается – там механик.

МЕХАНИК:. Ну, чего стучишь?! Ремонт! (Скрывается в автомате).

ДЕТИНА: Окружили, гады!.. (Дараняну). Ничего, мы ещё встретимся! (Убегает).

ДАРАНЯН: Рад буду продолжить знакомство!

Смеясь, прячет шпагу в чехол. Появляется Татосов. Подходит к Дараняну.

ТАТОСОВ: Разрешите пожать вам руку. Это было великолепное зрелище! (Представляется): Татосов, Фёдор Андреевич.

ДАРАНЯН (пожимая его руку): Даранян.

ТАТОСОВ: Даранян?.. (рассматривает его). Гасконец?

ДАРАНЯН: Армянин. Приехал в Москву поступать в мединститут.

ТАТОСОВ: Знаете, а я вас давно ищу.

ДАРАНЯН (удивлённо): Меня?

ТАТОСОВ: Да.

ДАРАНЯН: Но вы же меня совсем не знаете.

ТАТОСОВ: Знаю: вы – моя молодость! (увлекает его за собой).

Затемнение.

Акт первый

Картина первая

Высвечивается уютная гостиная. В центре – портрет женщины, уже в возрасте, но ещё достаточно эффектной. На стенах – афиши и театральные плакаты. Входят Татосов и Даранян.

ТАТОСОВ (указывая на портрет): Это моя жена.

ДАРАНЯН: Красивая.

ТАТОСОВ (с гордостью): Ещё бы!..Сегодня её день рождения. Ей уже!.. А она ещё!.. (Входит Анна Львовна). А вот и она!.. Знакомься, это Даранян. А это Анна Львовна, в простонародье – Анька.

АННА ЛЬВОВНА (пожимая руку Дараняну): Он же просился на полчаса. Он что забыл, что он на бюллетене?

ТАТОСОВ: Я уже здоров.

АННА ЛЬВОВНА: Его здоровье – всем террористам!

ТАТОСОВ (прислушиваясь к грохоту в соседней комнате). Это Пахом?

АННА ЛЬВОВНА: Пахом. Переставляет мебель.

ТАТОСОВ (громко): Пахом! Познакомьтесь с гостем!

Выходит Пахом. Молча пожимает Дараняну руку. Молча берёт два стула и уносит их в соседнюю комнату.

ТАТОСОВ: Анька, почему ты в этой блузке? Она мрачная. Я люблю, когда на тебе яркое и пёстрое.

АННА ЛЬВОВНА: Но тут же белые кружева!

ТАТОСОВ: Всё равно. Переоденься!

АННА ЛЬВОВНА (покорно): Хорошо. (Дараняну). Он хочет, чтобы я одевалась, как клоун. (Направляется в соседнюю комнату, но вдруг останавливается). Что-то консультант задерживается. Пойду, позвоню. (Идёт к прихожей).

ТАТОСОВ: Опять к Июнькину?

АННА ЛЬВОВНА: Да.

ТАТОСОВ: Ты что-то часто ходишь к Июнькину!

АННА ЛЬВОВНА: Почини телефон, и я не буду ходить к Июнькину.

ТАТОСОВ: Телефон не работает всего два дня, а ты уже пять раз была у Июнькина.

ДАРАНЯН (протягивает ей мобильник): Пожалуйста!

АННА ЛЬВОВНА: Я их не люблю, по ним плохо слышно.

ТАТОСОВ: И это лишит её возможности ещё раз пойти к Июнькину!

АННА ЛЬВОВНА: Вам не кажется, что он меня ревнует?

ТАТОСОВ: Ещё чего! Просто я не люблю когда ты ходишь к соседям… Куда ты?

АННА ЛЬВОВНА: Пойду, переоденусь и позвоню.

ТАТОСОВ: Как раз звонить можешь не переодеваясь!

Пожав плечами, Анна Львовна уходит. Татосов, вслед ей, не скрывая гордости:

ТАТОСОВ: Эта женщина два года подряд брала первые места на конкурсе красоты в Одессе!..

ДАРАНЯН: Вы тоже из Одессы.

ТАТОСОВ: Из Санкт-Петербурга. (Делая вид, что не замечает вернувшуюся Анну Львовну). Я ведь, голубчик, потомственный аристократ, из старинного дворянского рода. И вот – женился на дочери одесского биндюжника! Гибнет дворянство, гибнет!.. (Как бы только заметив жену). А, ты уже здесь?.. Дозвонилась?

АННА ЛЬВОВНА: Июнькина нет дома. (В передней звонок). О, это консультант!.. Сними пиджак и ложись! (Дараняну). Голубчик, пожалуйста, откройте! (Заглядывая во вторую комнату). Пахом, перестаньте греметь мебелью!..

Возвращается Даранян. С ним Барбарис.

ТАТОСОВ (указывая на Дараняна): Знакомьтесь.

БАРБАРИС: Мы уже. (Протягивает Анне Львовне огромный ананас). Ешь ананасы, рябчиков жуй!

АННА ЛЬВОВНА (мужу): А ты мне ничего не подаришь?

ТАТОСОВ: Я сочинил стихи. Прочту за столом.

ДАРАНЯН: А это – к столу. (Вынимает из чемодана бутылку коньяка).

АННА ЛЬВОВНА: Спасибо, голубчик. Пришёл бы консультант, мы бы уже сели.

ТАТОСОВ: А почему мы не можем сесть сейчас?

АННА ЛЬВОВНА: Этого не хватало! Врач приходит к больному, а там – попойка!.. Это же не какой-нибудь фельдшер! Это доцент! Из научно-исследовательского института!

ТАТОСОВ: Анька обожает доцентов.

ДАРАНЯН: Её визит, наверное, стоит много денег?

АННА ЛЬВОВНА: Абсолютно бесплатно, через поликлинику.

БАРБАРИС (объясняет Дараняну). Мы раз в месяц натираем полы у них в институте. Там познакомились с ней, рассказали про Фёдора Андреевича – она сама предложила.

АННА ЛЬВОВНА: Золотая женщина! (Мужу). Пойдём, я тебе дам бульон.

ТАТОСОВ: Я же недавно ел.

АННА ЛЬВОВНА: Прошло два часа.

ТАТОСОВ: Она меня так кормит, будто собирается к осени зарезать.

Они уходят. Наступает пауза.

БАРБАРИС: Давно приехал?

ДАРАНЯН: Уже неделю.

БАРБАРИС: В гости?

ДАРАНЯН: Поступал в медицинский. Но…

БАРБАРИС: Понятно.

ДАРАНЯН: Я готовился! Честное слово!.. Но меня погубила экзаменатор…

БАРБАРИС: Старая ведьма?

ДАРАНЯН: Наоборот! Молодая, красивая!.. Волосы, как золото, глаза – на пол-лица!.. Не мог я такой женщине рассказывать о скелетах!

БАРБАРИС: Ясно. Что собираешься делать?

ДАРАНЯН: Буду в следующем году опять поступать. А пока работу ищу. Могу фехтование преподавать.

БАРБАРИС: Умеешь?

ДАРАНЯН: Кандидат в мастера!

БАРБАРИС: Я тоже когда-то увлекался.

Бросает Дараняну щётку на палке. Сам берёт такую же. Становится в позицию, приглашая Дараняна к поединку. Начинается бой.

ПАХОМ: Смотри, как у него ноги работают!.. Иди к нам, в нашу фирму. Вот так полотёры нужны!

ДАРАНЯН (удивлённо): Полотёры? Сегодня?.. Ведь всюду уже линолеум, ковровые покрытия, мраморные плитки…

БАРБАРИС: Настоящие ценители устилают полы только паркетом!.. А все старинные здания, дворцы, залы приёмов?.. А виллы олигархов? Там тоже паркет. Так что нам работы хватает. Мы однажды даже в Кремле натирали!..

ПАХОМ: И заработки отличные. Я маме и сёстрам каждый месяц по двести долларов посылаю.

БАРБАРИС: Нам платят с квадратного метра, а Пахом натирает в день по полгектара. Он из Нижнего Тагила, здесь учится в физкультурном.

ДАРАНЯН (красивым приёмом выбивает у Барбариса щётку): А ты?

БАРБАРИС: А я в Бауманском, электронику изучаю. И каждые каникулы зарабатываю себе на новый компьютер, самый модерный…

ПАХОМ: Он помешан на электронике!

ДАРАНЯН: А что это за имя у тебя такое странное: Барбарис?

БАРБАРИС: Кличка. В детстве очень конфеты любил, барбариски… В классе дразнили: Борис-Барбарис. Вот и прилипло.

ПАХОМ: Ну, что? Пойдёшь к нам в полотёры?

ДАРАНЯН: Нет, ребята, поищу что-нибудь поинтересней.

БАРБАРИС (усмехнувшись): Три года назад я так же отреагировал на это предложение. Мы с Пахомом обедали в кафе, к нам подсел милый пожилой человек (кивает в сторону кухни). Стал жаловаться, что мужчины к нему не идут. Мол, нянек много, уборщиц много, а полотёров нет.

ПАХОМ: И бутылку вина поставил.

БАРБАРИС: Мы выпили, подобрели и дали слово. А затем уже поздно было на попятный, боялись его огорчить: у него больное сердце. А потом просто его полюбили.

ПАХОМ: И работа понравилась: всё время ноги тренируешь.

ДАРАНЯН: Сейчас ведь уже механические полотёры есть.

БАРБАРИС:. Пахом их не признаёт.

Из кухни медленно выплывает Татосов.

ПАХОМ: Что с вами, Фёдор Андреевич?

ТАТОСОВ: Я по горло налит бульоном.

АННА ЛЬВОВНА (появляясь, Татосову): Не смей давать коту рыбу!.. (В кухню). Петька, брысь!

ДАРАНЯН: Какое странное имя.

АННА ЛЬВОВНА: Это всё он! (Кивает на Татосова). Притащил с улицы котёнка и назвал его Петей. А Петя взял и родил котят, но менять имя уже было поздно. (Она откидывает спинку кушетки, кладёт на неё подушку, плед, усаживает Татосова, снимает с него туфли, подаёт шлёпанцы и всё это время не прекращает рассказывать). Теперь он хочет овчарку. Но я сказала: через мой труп – мне хватает Петиных блох! Я так обрадовалась, когда он привёл вас – я боялась, что он приведёт овчарку!.. (Татосову). Ложись!

ТАТОСОВ: Не толкай меня – расплескаешь бульон.

АННА ЛЬВОВНА: Ой, с ним не соскучишься!.. После инфаркта ему пришлось уйти из театра. Я понимаю, что без дела тяжело, ну, преподавай в какой-нибудь студии, веди драмкружок, пиши мемуары… Но нет! Он организовал это странное бюро при муниципалитете! Месяц переманивал всех уборщиц и нянек, завалил квартиру вениками и щётками, половину моих платьев порвал на тряпки… Но ему этого было мало – ему нужны были ещё и полотёры!..

ДАРАНЯН: Почему именно полотёры?

ТАТОСОВ: В этом есть что-то ностальгическое.

АННА ЛЬВОВНА: О! Слышали? Ему нужна ностальгия!.. Повесил в городе объявления: «Все полотёры обеспечиваются общежитием». – это он имел в виду нашу квартиру…

Звонок.

АННА ЛЬВОВНА: О, это консультант!.. Барбарис, пожалуйста, откройте!..

БАРБАРИС (кому-то в передней). Сюда, пожалуйста.

ГЛЕБОВ (входя): Здравствуйте. Я из поликлиники.

АННА ЛЬВОВНА: Да, но мы ждали доктора Глебову.

ГЛЕБОВ: Она не придёт. У неё проблемы.

Услышав фамилию, Даранян резко обернулся.

АННА ЛЬВОВНА: Но, может быть, завтра?

ГЛЕБОВ: Боюсь, что ни завтра, ни через месяц. Она уже не консультирует в поликлинике. (Присаживается рядом с Татосовым. Щупает пульс). Зная её привязанность к вашей семье, я считал своим долгом заменить её.

ТАТОСОВ: Спасибо.

Глебов прослушивает у Татосова сердце.

АННА ЛЬВОВНА: Вы тоже доцент?

ГЛЕБОВ: Нет. Рядовой, участковый. Кстати, Глебова уже не доцент.

ДАРАНЯН: Скажите, это она принимает экзамены в мединституте?

ГЛЕБОВ: Принимала. До вчерашнего дня. (Татосову). Мой вам совет: что бы вы не узнали, не волнуйтесь. Вам категорически нельзя волноваться. До свидания. (Уходит).

АННА ЛЬВОВНА: Ну?.. Что вы на это скажете?

ДАРАНЯН: Фёдор Андреевич, выписывайте наряд!

АННА ЛЬВОВНА: Какой наряд?

ДАРАНЯН: На натирку полов в научно-исследовательском институте.

БАРБАРИС: А ты-то тут при чём?

ДАРАНЯН: Прошу принять меня третьим полотёром!

Затемнение

Картина вторая

Сцена разделена надвое: слева – кабинет, справа – приёмная. В кабинете, Пахом, Даранян и Барбарис, под музыку натирая паркет, танцуют твист. Входит Инна, секретарша.

БАРБАРИС (приглашая её в танец): Прошу!

ИННА: Я на работе. Можешь пригласить моего шефа. Кстати, он идёт.

Барбарис выключает магнитофон, музыка обрывается. Входит Богородский.

ИННА (ему): С приездом!

БОГОРОДСКИЙ: Здравствуйте, товарищи! (Пожимает руку Инне, затем каждому из ребят). Вы уж простите мне этот архаизм, но от слова «господа» веет холодом, а «товарищи» намного теплее, правда?.. Пожалуйста, продолжайте, работа есть работа.

ИННА: Они пока в приёмную перейдут.

Полотёры выходят.

БОГОРОДСКИЙ: Ну, как вы тут без меня?… Приказ о назначении Глебовой готов?

ИННА: Ещё нет.

БОГОРОДСКИЙ: А я ведь просил!

ИННА: Через десять минут будет.

БОГОРОДСКИЙ: Как мы всегда спешим огорчить человека и как медлим обрадовать его!… Заканчивайте скорей и давайте на подпись!

ИННА: Я мигом. (Уходит)

В кабинет заглядывает Матильда Ивановна.

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Можно?

БОГОРОДСКИЙ: Конечно, конечно! (Поднимается, пожимает ей руку). Итак, работа Глебовой понравилась. В Женеве подтвердили её перспективность, даже обещали кое-что подбросить из международного фонда.

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Подождите радоваться. Возникла неожиданная проблема.

Приёмная.

Инна у компьютера. Ребята натирают пол. Входит Копыто.

КОПЫТО: Приехал?

ИННА: Да.

КОПЫТО: Ты очень бледна.

ИННА: Это признак аристократизма.

КОПЫТО (глядя на полотёров): Ничего жеребцы! Им бы в поле пахать, а они по паркетам шаркают! Из-за таких вот у нас в армии дедовщина! (Заходит в кабинет).

ПАХОМ (растерянно): При чём здесь дедовщина?

ИННА: Не обращай внимания: он внимательно читает газеты и заучивает, с чем надо бороться.

ДАРАНЯН: Обаятельная личность!.. Педагог!.. Большой друг молодёжи!.. Его фамилия не Макаренко?

БАРБАРИС (Инне, кивая на Дараняна): Учти, он старается понравиться.

ИННА: Учла.

БАРБАРИС: А знаешь, с какой целью?

ИННА: Очевидно, с той же, что и ты.

БАРБАРИС: Нет У меня были прямые намеренья, а у него – косвенные: ему нужны подробности о Глебовой.

ИННА (Дараняну): Вы быстро сориентировались!… Как говорят в институте, она учёный с большим будущим. Работает у нас, преподаёт в мединституте, консультирует в больницах и поликлиниках, публикует научные статьи, выступает на симпозиумах… В перспективе – профессор, академик. И вообще… Женщина на главную роль.

БАРБАРИС: Что значит на главную роль?

ИННА: Это значит – не на эпизод.

БАРБАРИС: Ты не права: я к тебе очень хорошо отношусь!

ИННА: При чём здесь ты? Я у тебя даже не эпизод.

БАРБАРИС: А что?

ИННА: Так… Интермедия. Кстати, как поживает твоя Оля?

БАРБАРИС: Отлично.

ИННА: А Лёля?

БАРБАРИС: Прекрасно.

ИННА: А Даша?

БАРБАРИС (поправляя): Маша.

ИННА: Прости, я их путаю.

БАРБАРИС: Я тоже.

Кабинет. Богородский читает какое-то письмо. Копыто и Матильда Ивановна наблюдают за его впечатлением.

БОГОРОДСКИЙ: Без подписи?

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Без.

БОГОРОДСКИЙ: Какая низость! Порвать и забыть!.. Слава Богу, уже не то время, когда анонимки калечили людям жизнь!..

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Вы благородный человек, Аркадий Богданович, но…Вспомните, почему Иваненко не утвердили заместителем министра?..

БОГОРОДСКИЙ: Сравнили! Он же какие-то секреты продал американцам!

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Это не доказано. Больше того, были опровержения, статьи в его защиту. Но всё равно, над ним уже висело это подозрение, и его уже никуда не продвигали. А всё началось с обычной анонимки.

КОПЫТО (берёт письмо, читает): «… Если не примете меры, буду писать в Министерство»…

БОГОРОДСКИЙ (Перечитывает письмо. Задумчиво): Как не обидно, но в ваших словах есть доля истины: найдутся деятели, которые поверят, начнут звонить, выяснять, пойдут слухи, сплетни, пустые домыслы… (В раздумье). Хотя, конечно, дыма без огня не бывает.

КОПЫТО: Сексуальные домогательства.

БОГОРОДСКИЙ (брезгливо): Вы опять начитались газет.

КОПЫТО: В крайнем случае, половая разнузданность.

БОГОРОДСКИЙ: Умоляю, только без ярлыков!

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Человек науки!.. В рабочее время!.. С женатым мужчиной!

ИННА (входя): Аркадий Богданович, приказ готов. Подпишите.

БОГОРОДСКИЙ (пробежав глазами): Тут не совсем точно сформулировано. Оставьте, я исправлю и отдам вам. Потом.

ИННА: Но вы же сами…

БОГОРОДСКИЙ: Идите. (Дождавшись, когда Инна вышла, обращается к Копыто). Вы с ней говорили?

КОПЫТО: Вызывал, зачитал. Предложил честно и откровенно признаться… Ну, вместо этого яростное отпирательство, возмущение, слёзы… Словом, типичная коррупция!

БОГОРОДСКИЙ (с досадой): При чём здесь коррупция? (Снова берёт в руки письмо). Маленький листок бумаги, а сколько волнений, неприятностей…Казалось бы, сегодня анонимки презирают, отрицают, высмеивают, но… Изменилось время, но не изменились мы, это уже в крови: бережное отношение к письмам трудящихся, страх и благоговение перед документом!.. А кляузник этим пользуется и пишет, пишет!.. Всякую мерзость, всякие небылицы!… (В раздумье). Хотя, если пишет, то что-то в конце концов всплывает….

КОПЫТО: Ничего! На очной ставке выясним.

БОГОРОДСКИЙ: Какой очной ставке?

КОПЫТО: Обыкновенной. Я на сегодня их всех вызвал. (Кивает на анонимку).

БОГОРОДСКИЙ: Как вы могли?! Это же бестактно!…

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Вы очень благородный человек, Аркадий Богданович, но, по-моему, господин Копыто прав: нам нужны подробности.

БОГОРОДСКИЙ: Зачем?

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Интересно! (Исправляясь) Для обобщений.

КОПЫТО: Проведём следственный эксперимент. Это поможет расследованию.

БОГОРОДСКИЙ: Очная ставка!.. Следственный эксперимент!.. Насмотрелись детективов!..

КОПЫТО: Значит, вы против расследования?

БОГОРОДСКИЙ: Я не против расследования. Я против этих страшных терминов!.. Почему «очная ставка»?.. Почему не товарищеская встреча?.. Почему «расследование»?.. Почему не просто дружеская беседа?.. Ведь это сразу выглядит по-иному… Кстати, наверное, по институту уже поползли слухи?

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Нет. Мы никому не говорили.

БОГОРОДСКИЙ: Это хорошо. Но если бы слухи поползли, у нас был бы повод действовать.

КОПЫТО: Коль надо – поползут.

БОГОРОДСКИЙ: Ради Бога, специально ничего не раздувайте! (Матильде Ивановне). Но опереться на мнение коллектива не мешает. (К Копыто). На когда вы их вызвали?

КОПЫТО: На утро. Сейчас будут.

БОГОРОДСКИЙ: Ну, что ж… Выясняйте, разбирайтесь… Только поделикатней. (К Копыто). Слышите? Поделикатней!.. (Смотрит на часы). Ой-ёй-ёй! Опаздываю!

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Вы не останетесь?

БОГОРОДСКИЙ: Меня ждут. (Поднимается. Брезгливо берёт письмо). Если б он дальше не писал… А ведь напишет, непременно напишет. Какая мерзость!

Бросает анонимку на стол и выходит из кабинета. Приёмная.

БОГОРОДСКИЙ (Инне): Если будут спрашивать, я в Министерстве. (Полотёрам). До свидания, друзья!.. Удачи вам, удачи!..

Пожимает каждому руку и уходит, сталкиваясь с вошедшим Глебовым.

ГЛЕБОВ: Мне нужен господин Копыто.

БОГОРОДСКИЙ: Здравствуйте! (Пожимает и ему руку. Инне). Проводите товарища!.

ИННА: Ваша фамилия?

ГЛЕБОВ: Глебов. Меня пригласили.

ИННА: Заходите. (Открывает дверь, пропускает в кабинет. Дараняну). А ваш соперник – симпатяга!.. С детства мечтала выйти замуж за седого мужчину.

БАРБАРИС: Выходи за любого – он через месяц поседеет.

Кабинет.

Глебов читает письмо. Копыто и Матильда Ивановна внимательно следят за ним.

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Господин Глебов!.. Мы понимаем, как ранит вас это неожиданное известие…

ГЛЕБОВ: Вы ошибаетесь: оно – не неожиданное… Вот. (Вынимает из кармана конверт). Аналогичное послание. Я получил его два дня назад.

КОПЫТО: И что вы предприняли?

ГЛЕБОВ: Ничего.

КОПЫТО: Даже не проследили за ней?

ГЛЕБОВ: Я – не сыщик.

КОПЫТО: Могли нанять частного детектива.

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА (К Копыто): Следить?.. Фи!.. Что за методы!.. (Глебову). Но поговорить, выяснить подробности…

ГЛЕБОВ: Меня они не интересуют.

КОПЫТО: А нас интересуют.

ГЛЕБОВ: Но, в конце концов, это же личная жизнь.

КОПЫТО: На каждую личную жизнь есть «Личное дело»!

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА (ему): Забудьте, наконец, свою прошлую терминологию!

ГЛЕБОВ: Короче, что вы от меня хотите?

КОПЫТО: Чтоб вы ответили на все вопросы.

ГЛЕБОВ: Хорошо. Задавайте.

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА (Копыто): Позвольте, я начну. (Глебову, проникновенно). Как вы с ней познакомились?…

Приёмная.

Входит Татосов.

БАРБАРИС (удивлённо):Фёдор Андреевич?

ТАТОСОВ: Не ждали!.. То-то! Внезапная ревизия!..(Проехал по паркету). Неплохо. Работу принимаю. (Инне). Я по приглашению. (Протягивает ей полученное письмо).

ИННА: Минуточку. (Заходит в кабинет).

ТАТОСОВ (пожав плечами): «Предлагаем явиться в двенадцать ноль-ноль»… Я человек дисциплинированный: предлагают – явился.

ИННА (выйдя из кабинета): Заходите.

БАРБАРИС (Татосову): А почему вы в помаде?

ТАТОСОВ: С утра гости – обцеловали. А всё-таки приятно, когда в шестьдесят девять ещё не плюют, а целуют. (Входит в кабинет).

ДАРАНЯН: Мой папа говорил: «Посещение начальства – как хороший детектив: никогда не знаешь, чем кончится». Зачем они его вызвали?

БАРБАРИС: Может, возникла тема новой диссертации: «Влюблённое сердце полотёра». Начнут снимать кардиограммы, прослушивать, просвечивать.

ИННА: Если это о тебе, то диссертация будет называться «Коммунальное сердце полотёра».

БАРБАРИС: Ну, что я могу с собой поделать: когда вижу красивую женщину с другим, чувствую себя обворованным.

ПАХОМ (Заметив, что Инна расстроилась): Вы не думайте, он к вам очень хорошо относится.

ИННА: Почему ты всё время убеждаешь, что Барбарис меня любит?

ПАХОМ: Потому что вы очень красивая… И очень нежная… И очень грустная… Вас нельзя не любить.

Кабинет.

ТАТОСОВ (хохочет): Вы это здорово придумали!… (Хохочет). Меня по-всякому заманивали руководить драмкружком. И пели, и декламировали… Но чтобы так разыграть – ни разу! (К Копыто). Вы – прирождённый трагик. (Матильде Ивановне). И вы прекрасно подыгрывали!.. И поставлено хорошо!… (Глебову). Это вы постановщик?

ГЛЕБОВ: Вы меня не узнали?.. Я – муж Глебовой. Но я не член этого драмкружка.

Татосов обрывает смех. Внимательно обводит всех взглядом и останавливает его на Копыто.

КОПЫТО: Вы тоже хороший актёр. А теперь сотрите следы помады и продолжим. Сколько раз Глебова приходила к вам?

ТАТОСОВ: Раз пять или шесть.

КОПЫТО (заглядывая в письмо): Семь. Из них сколько по направлению из поликлиники?

ТАТОСОВ: Раза два. А потом она уже приходила по собственной инициативе.

ГЛЕБОВ: Мне пора.

КОПЫТО (ему): Минуточку! (Татосову). Почему так получалось, что последние пять раз Глебова приходила к вам в отсутствие жены?

ТАТОСОВ: Потому что у Аньки… (Исправляясь)… у моей жены больные ноги, она через день ходит на лечение.

КОПЫТО: Куда?

ТАТОСОВ: В поликлинику.

КОПЫТО: Так. (Глебову). Вы работаете в этой же поликлинике – ответьте: могла ваша жена узнать, когда у жены Татосова назначено лечение?

ГЛЕБОВ: Оля бывает в поликлинике только раз в неделю.

КОПЫТО: Этого вполне достаточно. Повторяю вопрос: могла она, при желании, узнать, когда у Татосовой назначено лечение. Могла или нет?.. Отвечайте!

ГЛЕБОВ: При желании могла.

КОПЫТО: Так. Вы свободны.

ГЛЕБОВ: До свидания. (Уходит).

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА (пока он идёт к дверям): Мужайтесь, друг мой, мужайтесь!.. (Как только он вышел, Татосову). А теперь расскажите все подробности.

Приёмная.

Из кабинета выходит Глебов.

ГЛЕБОВ: Чуть не забыл. Вот. (Протягивает Инне заявление). Ольга Александровна просила передать Богородскому.

ИННА (взглянув на заявление, поражённо): Она уходит из института.

ГЛЕБОВ: Разве это адресовано вам?

ИННА: Простите.

ГЛЕБОВ: До свидания! (Уходит).

Кабинет.

ТАТОСОВ: Что я должен рассказать?

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: Ну, о её визитах… С чего начиналось?

ТАТОСОВ: Она звонила.

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: А вы?

ТАТОСОВ: А я открывал.

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: А она?

ТАТОСОВ: Она снимала плащ.

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА: А вы?

ТАТОСОВ: Нет, мне всё ещё не верится, что это всерьёз!.. Она и я!.. Какая дикость!…Да поймите: я уже в том возрасте, когда согласие женщины страшнее, чем её отказ!..

КОПЫТО (неожиданно): Вы дарили ей цветы?.. Да или нет? Отвечайте!

ТАТОСОВ: Дарил.

КОПЫТО: Сколько?

ТАТОСОВ: Два раза.

КОПЫТО (довольно потирая руки): Так!.. Подведём итог. Первое: женщина-врач семь раз приходит к больному мужчине, из них пять раз – неофициально. Второе: все неофициальные визиты, по странному совпадению, происходят в отсутствие жены больного мужчины. Третье: больной мужчина после визита врача-женщины дарит ей цветы…

ТАТОСОВ: А что я должен дарить человеку, который спас мне жизнь? Деньги!?

КОПЫТО: Это было бы естественно!

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА (восхищенно): Какая скандальная история! (С укором). Ну, почему вы не хотите рассказать все подробности?

ТАТОСОВ: Хорошо. Я расскажу. Всё расскажу. Только записывайте, чтоб не пропустить! Я обожаю блондинок, брюнеток и шатенок!… Я притворяюсь умирающим и заманиваю к себе врачей, санитарок и медсестёр!.. Я – сатир, я – насильник, я – секс-бомба, и у меня есть гарем на самоокупаемости!

Выходит, хлопнув дверью.

МАТИЛЬДА ИВАНОВНА (глядя ему вслед): А знаете, её можно понять: в нём что-то есть!

Затемнение