Текст книги "Внешняя разведка СССР – России. 1946–2020 годы. История, структура и кадры"

ГДР

В августе 1951 года молодой сотурдник миссии ГДР в Москве – 28-летний Маркус Вольф – неожиданно был отозван в Берлин. Здесь кандидат в члены Политбюро ЦК Социалистической единой партии Германии Антон Аккерман объявил ошеломленному Вольфу, что он выбран для работы в формируемой Внешнеполитической разведслужбе ГДР (AuЯenpolitischer Nachrichtendienst). Так началась история службы, на долгие десятилетия ставшей одним из главных союзников КГБ – в первую очередь на европейском театре тайной войны – и худшим кошмаром западных контрразведок. [206]206
  Вольф М., Игра на чужом поле.30 лет во главе разведки.


[Закрыть]

Спецслужбы стран «восточного блока» традиционно строились по образцу соответствующих советских структур. Не стала исключением и новоиспеченная разведка ГДР. Как мы помним, по состоянию на лето 1951 года основным разведывательным органом в СССР был Комитет информации (первоначально при Совете Министров, а с 1949 года – при МИД), возглавляемый одним из первых лиц дипломатического ведомства. Соответственно, Внешнеполитическая разведслужба не вошла в состав «штази» – Министерства госбезопасности ГДР, а подчинялась непосредственно Политбюро ЦК СЕПГ, ее первый начальник А. Аккерман являлся статс-секретарем МИД. Курировали ВПРС генеральный секретарь ЦК СЕПГ Вальтер Ульбрихт, а с начала 1953 года – член Политбюро министр госбезопасности ГДР Вильгельм Цайссер. В целях конспирации ВПРС получила открытое наименование «Институт экономических исследований» (Institut fьr Wirtschafts-wissenschaftliche Forschung). Объектом работы ВПРС на первом этапе стали ФРГ, Западный Берлин (в течение «холодной войны» он являлся отдельным городом-государством, формально независимым от Западной Германии) и западные спецслужбы и войска, действовавшие с их территории. Точная дата начала функционирования службы не сохранилась ни в документах, ни в памяти первых сотрудников, поэтому задним числом днем рождения ВПРС было объявлено 1 сентября 1951 года.

Аккерман имел двух заместителей. Первым заместителем по оперативно-технической части стал Рихард Штальман – старый немецкий коммунист с опытом Гражданской войны в Испании и последующей подпольной работы в Европе. Заместителем по организационным вопросам – более молодой работник Союза свободной немецкой молодежи (аналог комсомола) Герхард Хайденрайх, участвовавший в подполной борьбе против гитлеровского режима в самой Германии.

В ноябре 1952 г. Аккерман оставил руководство ВПРС. Непродолжительное время и. о. начальника оставался Р. Штальман, пока в декабре того же года начальником не был утвержден М. Вольф. Ему было суждено возглавлять разведку ГДР в течение следующих 34 лет. Конечно, из-за молодости он даже близко не мог сравниться с политическим весом, которым обладал в восточногерманском государственном аппарате Аккерман или оперативным опытом Штальмана или других старых подпольщиков, которые возглавляли отделы ВПРС. Зато он провел всю сознательную жизнь в Москве, а в 1943 году окончил такое специфическое учебное заведение как «спецшкола Коминтерна» (фактически – школа нелегалов 1-го Управления НКГБ) в селе Кушнаренково близ Уфы, что могло стать важным фактором для «старшего брата» – советских кураторов.

Разумеется, разведка социалистической Германии создавалась при активном участии советских спецслужб. Еще 10 декабря 1950 г. было принято решение Политбюро ЦК ВКП(Б) П79/238-оп об отправке в ГДР советников для формирования нового разведывательного органа.16 января 1951 г. была утверждена кандидатура руководителя этой группы – им стал заместитель начальника 5-го Управления (информация и дезинформация) КИ полковник А. Г. Граур[207]207
  Петров Н. Кто руководил органами госбезопасности: 1941–1954. М., 2010.


[Закрыть]. В годы войны он был заместителем начальника миссии связи НКВД при английской УСО, а затем принимал аналогичную миссию УСС США в Москве, то есть являлся специалистом по официальному взаимодействию с иностранными спецслужбами[208]208
  Антонов В., Житейская правда разведки


[Закрыть]. Наконец 19 июля 1951 г. КИ издал приказ «О создании представительства Комитета Информации при МИД СССР при органах внешнеполитической разведки ГДР». На первый состав ВПРС из 10 человек пришлось 4 советских советника.

В ноябре 1951 г. совесткое представительство при ВПРС было передано из КИ в восстановленное ПГУ, а 1 июля 1952 г. – в аппарат Уполномоченного МГБ СССР в Германии, где был создан отдел «Б-4». Уполномоченным МГБ (затем МВД) СССР в этот период являлись генерал-майор М. К. Каверзнев, с 9 июня 1953 г. – полковник И. А. Фадейкин и с 17 июля 1953 г. – генерал-майор Е. П. Питовранов. А. Г. Граур возглавлял отдел «Б-4» до ноября 1952 г., в качестве его преемника немецкие источники называют Д. Бронского[209]209
  Mьller-Enbergs H. Hauptverwaltung A (HV A). Aufgaben – Strukturen – Quellen


[Закрыть].12 августа 1953 г. советническая работа во всех подразделениях немецкой госбезопасности и разведки была сведена в 1-й отдел под руководством заместителя Уполномоченного МВД полковника В. И. Булды. Непосредственно за советническую работу в разведке отвечал заместитель начальника 1-го отдела старший лейтенант (затем капитан) В. М. Моргачев и советник майор И. И. Сушенков. После 2 августа 1954 года должность советника по разведке была вакантна[210]210
  Петров Н. В. Кто служил в советских органах госбезопасности в Германии.1945–1954


[Закрыть].

Уже в первые месяцы своего существования, миновав краткий организационный период, ВПРС начала развертывание оперативной работы на Западе. В первую очередь она обратилась к наследию аппарата «М» Компартии Германии – законспирированной партийной спецслужбы, которая еще со времен Веймарской республики сформировала подполье по всей Германии. Конечно, время и гитлеровский террор значительно проредили эту сеть, но многие люди оставались живы и потенциально могли быть привлечены к сотрудничеству на благо ГДР на идейной основе. Однако вставал вопрос об их надежности. В течение 12 лет Третьего Рейха коммунистические ячейки были одной из главных целей для проникновения абвера, гестапо и СД, часть материалов которых после Победы досталась англичанам и американцам. Также Вольф и Аккерман, а тем более хорошо знакомый с деятельностью английской разведки Граур, никак не могли исключать, что утратив связь с советской разведкой даже убежденные коммунисты могли во имя борьбы с общим врагом вынужденно пойти на сотрудничество с союзниками. Эти опасения вскоре подтвердились. После анализа имеющейся информации о бывших членах КПГ на Западе было выявлено слишком большое количество подозрительных связей, в результате чего вся сеть была признана в целом ненадежной. Генеральный секретарь ЦК СЕПГ Ульбрихт по предложению ВПРС приказал прекратить все связи с западногерманской партийной разведкой и отозвать всех сотрудников, имевших контакт с КПГ. С тех пор вплоть до своего запрета в 1956 г. КПГ (как и созданная в 1968 г. Германская коммунистическая партия) оставались табу для разведки ГДР.

Выходом из тупика стала извечная проблема ГДР – нескончаемый поток мигрирующих на Запад восточных немцев, среди которых было нетурдно затеряться агентам разведслужбы. Конечно, процедура переселения не была моментальной – власти ФРГ пропускали беженцев через фильтрационные лагеря, но даже для не набравших еще достаточного профессионального опыта людей Вольфа не составляло большого труда составить убедительную легенду, благо полноценной подготовки, которую проходили бы в аналогичных ситуациях советские нелегалы тут не требовалось – агенты ВПРС как правило выступали под собственными именами и с собственными биографиями, сфабриковать требовалось только причины, побудившие их бежать на Запад: например политически вредные высказывания о политике ГДР или личности Ульбрихта. Впрочем, для усиления эффекта можно было сфабриковать фальшивое членство в НСДАП или даже службу в СС.

Отобранные агенты проходили индивидуальное обучение элементарным правилам конспирации и постановку общих задач, которые им придется решать на Западе. Большей частью им приходилось начинать с примитивного физического труда, чтобы, не привлекая внимания, пройти фазу натурализации, поэтому наиболее предпочтительными были кандидаты с рабочими специальностями и опытом соответствующей работы.

Наряду с внедрением агентов под видом беженцев ВПРС использовало и многочисленные «межгерманские» встречи и мероприятия, на которых порой завязывались интересные связи.

Вскоре после смерти Сталина служба впервые столкнулась с изменой в своих рядах. В сентябре 1952 г. начальником отдела в Главном отделе II (экономическая и научно-техническая разведка) ВПРС был назначен бывший банкир Готтхольд Краусс. Ни малочисленная и неопытная внешняя контрразведка самой ВПРС, ни столь же слабая в то время контрразведка «штази», ни профессиональный разведчик Граур, чья сверхбдительность, по мнению Вольфа, порой доходила до паранойи, не смогли вовремя выявить, что еще в 1950 году Краусс, находясь в Западном Берлине, был завербован ЦРУ[211]211
  Benjamin B. Fischer Bruderorgane: The Soviet Origins of East German Intelligence


[Закрыть].4 апреля 1953 года он бежал на Запад. Прежде чем в ведомстве Вольфа смогли разобраться в причинах исчезновения сотрудника, власти ФРГ провели помпезную пресс-конференцию, на которой вице-канцлер Франц Блюхер объявил, что западногерманское Ведомство по защите конституции БФФ арестовало 35 восточных агентов. Это число было гигантским преувеличением – не только руководитель среднего звена, каковым был Краусс, но даже сам Вольф не знал подлинных имен такого большого числа агентов. Быстро выяснилось, что западногерманская контрразведка, переусердствовав, арестовала наряду с примерно полудюжиной настоящих агентов и связников три десятка простых коммерсантов, занимавшихся «межгерманской» торговлей и не имевших никакого отношения к разведке. Впоследствии БФФ пришлось расплачиваться за достигнутый пропагандистский эффект вполне реальными деньгами – арестованные немцы, доказавшие свою невиновность, подали иски о возмещении ущерба.

Тем не менее, удар был нанесен чувствительный. Личный состав ВПРС подвергся тщательной проверке комиссией «штази» под председательством статс-секретаря МГБ ГДР Эриха Мильке – будущего министра госбезопасности. Последующие месяцы разведка провела в очередной реорганизации и кадровой чистке. Опасаясь возможного проникновения противника, Вольф решил децентрализовать аппарат и разместить отдельные подразделения в десятке зданий, далеко отстоявших друг от друга. Для работы как таковой оставалось мало времени – а впереди Германию и весь социалистический блок ждало «холодное лето 53-го»…

17 июня 1953 года череда забастовок рабочих в разных городах ГДР, вызванных экономическим кризисом, вылилась во всеобщую забастовку и массовые демонстрации в Берлине, подавленные затем советскими войсками при участии немецкой полиции и госбезопасности. Несмотря на то, что корень недовольства лежал скорее в неудачных хозяйственных решениях правительства страны, ВПРС отслеживала активные усилия западных разведывательных, политических и пропагандистских структур, раздувавших пожар выступлений. Из Западного Берлина прибывали агенты-провокаторы, чтобы подогревать страсти. Заявления таких воинствующих участников холодной войны, как «Группа борьбы против бесчеловечности» или «Следственный комитет свободных юристов» открыто оглашали планы ликвидации ГДР. От внимания агентов М. Вольфа не ускользнуло и то, что в 10-х числах июня в Берлине находились сам директор ЦРУ Аллен Даллес, и его сестра Элеонора, курировавшая германский вопрос по линии Госдепартамента США.

Сразу после восстания произошло событие, коренным образом перевернувшее всю политическую систему СССР и восточного блока, а вместе с ней – и систему спецслужб.26 июня 1953 года в Кремле был арестован Л. П. Берия. Предлагавшиеся им инициативы по равноправному объединению двух Германий в нейтральное внеблоковое государство навсегда ушло из советской политической повестки.

А вскоре первая страница истории внешнеполитической разведки ГДР была перевернута. Решением Политбюро ЦК СЕПГ от 23 сентября 1953 года ВПРС лишилось самостоятельности и вошла в состав статс-секретариата государственной безопасности МВД ГДР в качестве Главного отдела XV.

Мы несколько раз употребили нерусское слово «штази». Что же оно означает?

Штази – это сокращение от немецкого staatssicherheit, то есть государственная безопасность. Министерство госбезопасности ГДР было создано 8 февраля 1950 года. Как и советский аналог, оно в тот период занималось «чистой» контрразведкой, т. е. борьбой с шпионажем, контрразведывательным обеспечением МВД и полиции, народного хозяйства, госаппарата, борьбой с оппозицией и охраной первых лиц государства. Первым министром стал уже упоминавшийся В. Цайссер.

Июньское восстание вызвало кадровые и организационные перестановки. Цайссер был снят с должности и выведен из состава Политбюро, а впоследствии исключен из партии.23 июля 1953 г. МГБ ГДР было преобразовано в статс-секретариат в составе МВД, повторяя таким образом реорганизацию советских спецслужб после смерти Сталина. Статс-секретарем госбезопасности – заместителем министра внутренних дел ГДР был назначен еще один старый немецкий коммунист и подпольщик Эрнст Вольвебер. После включения разведки в ССГБ начальник Главного отдела XV Вольф стал заместителем статс-секретаря.

24 ноября 1955 года, опять-таки с небольшим опозданием следуя советскому примеру, органы «штази» были выделены из МВД под прежним названием МГБ.1 мая 1956 года Главный отдел XV был преобразован в Главное управление разведки (иногда в русских источниках встречается название Главное управление «А», но это является всего лишь сокраением от немецкого Aufklдrung – разведка).1 ноября 1957 года в результате внутрипартийных интриг Вольвебер оставил свой пост. На смену ему пришел 1-й заместитель министра генерал-лейтенант Эрих Мильке – также коммунист с 30-летним стажем, ветеран Гражданской войны в Испании и один из основателей «штази». Тандем Мильке и Вольфа оказался на удивление прочным, и, несмотря на то что, судя по мемуарам последнего, министр и его зам по разведке во многом являлись антиподами, они проработали вместе до 80-х годов. Такой долгий срок работы является своеобразным рекордом в спецслужбах. Побить его удалось разве что Эдгару Дж. Гуверу, возглавлявшему американское ФБР в течение 48 лет.

Приказом Мильке № 48/59 от 29 января 1959 г. была обьъявлена структура ГУР:

Отдел A I[212]212
  В МГБ ГДР было принято включать в название подразделений обозначение вышестоящих инстанций – в данном случае литера А как немецкое сокращение слова «разведка».


[Закрыть] (госаппарат ФРГ)

Отдел A II (партии, общественные и политические организации ФРГ и Западного Берлина)

Отдел A III (легальная разведка в «третьих» странах)

Отдел A IV (бундесвер)

Отдел A V (научно-техническая разведка)

Отдел A VI (подготовка и обеспечение нелегалов)

Отдел A VII (оценки и информация)

Отдел A VIII (оперативная техника)

Школа ГУР (Schule der HV A)

Впоследствии структура претерпевала следующие изменения:

В 1966 г. был создан отдел A X (активные мероприятия),

В 1968 г. был создан Штаб ГУР;

В феврале 1971 г. на базе подразделений отдела A III были созданы отделы A XI (США и Канада) и A XII (НАТО)

В июле 1971 г. отдел A V был преобразован в Сектор науки и техники;

В 1973 г. был создан отдел A IX (внешней контрразведки);

1 июня 1983 г. школа ГУР была подчинена Высшей юридической школе МГБ;

В 1985 г. была создана Служба «K» (легальные связи);

1 января 1987 г. на базе отдела IV МГБ был создан отдел A XVIII (подготовка актов саботажа);

В июне 1987 г. на базе нескольких рабочих групп был создан отдел XIX (учебный);

В 1988 г. Служба «K» была преобразована в отдел A XVI, Рабочая группа «G» (Grenze – организация перехода границы) – в отдел A XVII, Рабочая группа «EDV» (ЭВМ) Штаба ГУР – в отдел A XX;

В конце 80-х гг. на базе Службы тыла Штаба ГУР был создан отдел A XXI.

Численность ГУР выросла с 481 чел. в 1958 г. до 3819 чел. к концу существования ГДР. Бюджет ГУР в 1987 году составлял 20 млн. марок ГДР и 13,5 млн. западногерманских марок.

Генерал-полковник Маркус Вольф вышел в отсавку в ноябре 1986 года. Его сменил 1-й заместитель начальника ГУР генерал-лейтенант Вернер Гроссман.

При ГУР по-прежнему действовали представители советской разведки. По мере того, как восточногерманская служба росла и набиралась профессионализма, термин «советник» стал неуместен, поэтому с 1959 года они именовались офицерами связи Представительства КГБ. Старшими в группе офицеров связи являлись С. С. Логачев (1955–1957), В. В. Кучин (1962–1968), В. Н. Будахин (1972–1977 и 1980–1986), А. Принципалов (до 1989)[213]213
  В. Гроссман, В поле зрения Бонн


[Закрыть]. Представительством КГБ руководили: Е. П. Питовранов, с 1957 г. – А. М. Коротков, с 1961 г. – А. А. Крохин, с 1964 г. – Т. Н. Бескровный, с 1966 г. – вновь И. А. Фадейкин, с 1974 г. – А. И. Лазарев, с 1976 г. – В. Т. Шумилов, с 1987 г. – Г. Ф. Титов и в 1989 г. – А. Г. Новиков.

* * *

Уникальность разделенной Германии наложила свой отпечаток на деятельность спецслужб. Несмотря на то, что формально работой за границей должна заниматься разведка, с оперативной точки зрения МГБ ГДР вовсе не рассматривало Западную Германию как заграницу. Между западными и восточными немцами не существовало ни языкового ни психологического барьера, а формальная государственная граница, которую с огромным риском преодолевали диссиденты и просто ищущие лучшей жизни на Западе восточные обыватели, переставала быть серьезным препятствием, когда за дело брались профессионалы, действовавшие к тому же с полного ведома и одобрения охранявших границу погранвойск и «штази». Возведенная в 1961 году Берлинская стена относительно надежно перекрывала лишь небольшой участок немецко-немецкой границы, протяженностью немногим более 100 километров. Для обозначения ФРГ и Западного Берлина был введен термин «операционная область» (Operationsgebiet), на которую быстро распространилась деятельность не только разведки, но и вообще всех подразделений МГБ. Так, в операционную область могли проникать сопровождающие «объект» бригады Главного отдела VIII (наружное наблюдение), Главный отдел XVIII (защита народного хозяйства) надзирал не только за состоянием дел на предприятиях ГДР, но и за всей производственной цепочкой, уходившей в сотрудничающие с ними западные фирмы.

В скобках отметим, что впоследствии к операционной области были отнесены и кризисные точки социалистического содружества – Чехословакия во времена «Пражской весны» 1968 года, Польша после введения военного положения 1981–1983 годов и «страна-изгой» Варшавского договора Румыния. С ними у работников штази не существовало этнического единства, зато можно было не опасаться противодействия местной контрразведки.

В отличии от остальных подразделений, использовавших операционную область как средство для решения внутренних задач, ГУР было сосредоточено на проникновение в конкретные цели в ФРГ – как следует из вышеприведенной структуры это были госаппарат, политические партии и военные объекты. Основным методом работы была засылка нелегалов – легальная резидентура в ФРГ была создана только в 1974 г. после открытия постоянногго представительства ГДР в Бонне. При этом отдел нелегальной разведки A VI занимался подбором, подготовкой и обеспечением нелегалов и выводом их в операционную область. Непосредственное руководство ими осуществляли функциональные отделы.

К декабрю 1988 году ГУР располагало 1550 действующими агентами из числа граждан ФРГ. Остановимся на судьбе наиболее важных из них.

* * *

Маркус Вольф придавал большое значение проникновению в политические круги Бонна – как в правящую в течение двадцати лет Христианско-демократическую партию, так и в оппозиционные партии, наиболее мощной из которых являлась Социал-демократическая партия Германии. Перед отправлявшимися в 1956 году на Запад офицерами для особого использования МГБ ГДР капитанами Гюнтером и Кристель Гийом была поставлена задача внедриться в СДПГ. Выбравшись из ГДР под видом беженцев, они обосновались во Франкфурте-на-Майне, где жила эмигрировавшая раньше мать Кристель Эрна Боом и приступили к выполнению задания, ненавязчиво заводя полезные знакомства среди региональной социал-демократической номенклатуры.

Первой добилась успеха Кристель (оперативный псевдоним «Анита»): в 1960 году она стала главой администрации Вилли Биркельбаха, влиятельной фигуры в германской социал-демократии, члена правления партии, депутата бундестага, председателя социалистической фракции Европарламента и статс-секретаря земельного правительства Гессена. Чиновник такого ранга был включен в рассылку секретных документов НАТО, фотокопии которых благодаря Кристель немедленно отправлялись в служебный комплекс «штази» на берлинской Норманненштрассе, а оттуда – на Москву.

Гюнтер (оперативный псевдоним «Ханзен») не отставал от жены. В 1961 году он стал оргсекретарем франкфуртской окружной организации СДПГ, а через три года – депутатом городского собрания от СДПГ и ее оргсекретарем.

В 1965 году он активно участвовал в кампании по перевыборам в бундестаг влиятельного функционера СДПГ Георга Лебера. В благодарность за победу Лебер нашел для своего «партайгеноссе» место в Бонне – в конце 1965 года «Ханзен» получил должность старшего референта заместителя главы МИД ФРГ Вальтера Шееля, при этом продолжая активно участвовать в делах партии.

Способы связи с разведчиками были разработаны с учетом их привычек и маршрутов передвижения по городу. «Ханзен» и «Анита» были заядлыми курильщиками, поэтому посещение ими табачной лавки не вызвало бы ни у кого вопросов. Добытую информацию супруги переснимали в микрофильмы, которые вкладывали в пустые сигарные гильзы и отдавали их агенту, державшему табачную лавку. Последний передавал гильзы курьеру, еженедельно посещавшему Франкфурт под видом коммивояжера.

Для обратной связи Центр использовал односторонние радиопередачи. Все тот же табачник принимал их на свой транзисторный приемник, ничем не отличавшийся от тех, что были в свободной продаже, а затем, вложив в сигары расшифрованные радиограммы, «продавал» их Гийомам[214]214
  Атаманенко И. Г., Семейный шпионский подряд. Как разведывательный тандем помог СССР приобрести автозавод


[Закрыть].

После того, как в октябре 1969 года новоизбранный бундестаг 6-го созыва назначил канцлером политика от СДПГ Вилли Брандта, карьера «Ханзена» достигла высшей точки. Он был представлен шефу Ведомства федерального канцлера Хорсту Эмке и был зачислен вспомогательным референтом в новый отдел, отвечавший за контакты с парламентом, союзами, церковью и ведомствами. Не прошло и полугода, как Гийом стал референтом, через год – оберрегирунгсратом, подчинявшимся непосредственно шефу ведомства. На следующих выборах 1972 года он был уже руководителем предвыборного штаба Брандта.

Гюнтер Гийом с Вилли Брандтом

С точки зрения Вольфа такой взлет был даже избыточен – работа в непосредственном окружении первого лица государства не только привлекает внимание, но и сопряжена с более строгим контрразведывательным режимом. К счастью для Гийома, почти вся его биография была подлинной, поэтому при прохождении спецпроверки в Ведомстве по охране конституции ему почти не приходилось лгать.

Тем не менее, за 16 лет работы и нелегал и обеспечивающее его работу ГУР неизбежно оставляли следы, которые в один прекрасный день были сведены воедино дотошным контрразведчиком. Решающей уликой было то, что в ГУР существовала традиция поздравлять агентов с праздниками, в том числе с днями рожденья. Еще в конце 50-х годов часть поздравительных радиограмм, отправленных агентам 1 февраля и 6 октября были перехвачены и расшифрованы. И в какой-то момент эти даты были сопоставлены с днями рождения Гюнтера и Кристель…

24 апреля 1974 года супруги Гийом были арестованы. Разразившийся скандал стоил канцлерского кресла Вилли Брандту – стороннику сближения с ГДР. В 1975 г. Гюнтер был приговорен к 13, а Кристель к 8 годам тюрьмы. В 1981 г. оба были обменяны на 14 арестованных «штази» агентов БНД.

Гийомы на суде.1975 год

* * *

В 1968 году Европу сотрясали студенческие волнения. Взгляды, доминирующие среди европейской и американской прогрессивной молодежи того времени, были значительно левее декларируемых КПСС и СЕПГ и больше тяготели к анархизму, троцкизму и маоизму, но капиталистический строй, милитаризм и особенно ФРГ с ее терпимостью к бывшим функционерам гитлеровского режима они отвергали начисто. При этом и в классовом и в интеллектуальном отношении «люди 68-го» принадлежали к элите Запада и имели отличный карьерный потенциал, который можно было направить в интересующие восточные разведки сферы. Именно в этой среде вербовщику ГУР заместителю начальника отдела A III майору Юргену Рогалле повезло встретить юношу, ставшего впоследствии одним из самых ценных агентов «штази» на Западе.

23-летний студент из западногерманского Майнца Райнер Рупп охотно согласился на предложение о сотрудничестве. Он тайно выехал в ГДР, где прошел курс спецподготовки и получил оперативный псевдоним «Мозель». С точки зрения друзей и знакомых он остепенился в полном соответствии с известной поговоркой «Кто в молодости не был революционером – у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором – у того нет ума», переехал в Брюссель, больше не высказывал на публике «левацких» взглядов, а вскоре женился на дочери майора британской армии Энн-Кристин Боуэн (агент МГБ ГДР, оперативный псевдоним «Кримхильд»).

Первое время «Мозель» работал в брюссельском филиале одного из английских банков – позиция достаточно интересная для службы Вольфа, но не предполагающая оглушительного успеха. Но в 1976 году ему улыбнулась удача. Вот как об этом много лет спустя рассказывал сам Рупп:

«…задача внедрения в штаб-квартиру блока передо мной вообще не ставилась. В конечном счете я оказался в международном штабе генерального секретаря. Люди, которые попадают в этот сравнительно небольшой круг чиновников, направляются соответствующими министерствами стран – членов альянса либо спецслужбами. Я же в то время работал в одном из банков Брюсселя. У меня не было никакой протекции, и уж тем более я не мог получить какое-то официальное направление. Опять помог случай. У меня был знакомый, работавший в НАТО. Однажды он сказал мне, что там требуется экономист, свободно владеющий иностранными языками и прочими необходимыми для данной должности качествами. Моей специализацией по образованию была политическая экономия. Я бегло говорил по-английски и по-французски (я ведь учился во французском университете). Как позже выяснилось, на эту вакансию претендовало более 70 человек.»[215]215
  Маслов С., Тайны и судьбы мастеров разведки.


[Закрыть]

Блестяще пройдя экзамен, в 1977 году Рупп получил должность в политическом отделе экономического директората штаб-квартиры НАТО. Отдел был целиком вовлечен в цикличный процесс стратегического планирования НАТО, в разработку директивных указаний для министров обороны стран-участниц, постановку целей и задач для вооруженных сил. Посредством этого он был посвящен во все аспекты планирования НАТО.

Райнер Рупп

Супруги Рупп находились на связи у отдела A XII, но с 1979 года их дело взял под личный контроль сам Маркус Вольф. Тогда же изменились их псевдонимы – Райнер стал «Топазом», а Энн-Кристин (впрочем, год спустя отошедшая от работы из-за рождения ребенка) – «Бирюзой».

В течение 12 лет работы «Топаз» передал в Берлин копии 10 000 документов НАТО разной степени секретности. Но главным его успехом стала добыча двух ежегодных документов Военного комитета НАТО МС 161 под высшим грифом секретности cosmic top secret. В них сводились воедино анализы, выводы, оценки 40 комитетов НАТО (главным образом, подкомитетов и разведслужб) о современном состоянии Советского Союза и стран Варшавского договора на основании самых оперативных данных. В нем проводился развернутый сравнительный анализ сил НАТО и Варшавского договора. И благодаря Руппу ГУР (а через него и КГБ) получали полную картину того, как видит НАТО соотношение сил противников, в чем она видит собственный перевес и свои уязвимые точки.

Первые подозрения о наличии «крота» в штаб-квартире НАТО возникли у ЦРУ в 1983 году, но «Топаз» так и не был разоблачен до аннексии ГДР. Все компрометирующие материалы и шпионское оборудование он уничтожил, получив последний приказ из ГУР – о прекращении разведывательной деятельности. Его имени не оказалось в захваченных западногерманскими спецслужбами архивах «штази». Допросы сотрудников ничего не дали. Молчал его непосредственный вербовщик Рогалла, вряд ли имевший доступ к информации о работе Руппа в НАТО, но знавший его по имени и в лицо, молчал и арестованный в сентябре 1991 года Маркус Вольф, который знал все. Бывшие сотрудники низшего звена, согласившиеся сотрудничать с новыми властями, знали лишь обрывки информации – так, от заместителя начальника информационного отдела A VII полковника Гейнца Буша, предложившего свои услуги БНД уже в январе 1990 года, победители получили псевдоним «Топаз», ничуть не приблизивший к поимке крота. Лишь в 1993 году Рупп был арестован и приговорен к 12 годам тюрьмы. В 2000 он был досрочно освобожден и по сей день работает журналистом.

* * *

В том же 1968 году 25-летняя студентка из ФРГ Габриэла Гаст, работая над диссертацией, посетила восточногерманский Карл-Маркс-штадт, где была завербована офицером «штази», ставшим впоследствии ее любовником. В 1973 году, защитив диссертацию, она была приглашена на работу в советский реферат Федеральной разведывательной службы (БНД).

Осенью 1989 года ЦРУ завербовало отставного заместителя начальника отдела внешней контрразведки A IX полковника Карла-Кристоффа Гроссмана. Полной информации о Гаст он не владел, однако сообщил достаточно косвенных сведений, позволивших западногерманской БФФ идентифицировать ее. Осенью 1990 года она была арестована и приговорена к 6 годам и 9 месяцам тюрьмы. В 1994 году освобождеена досрочно.

Судьба Габриэллы Гаст заставляет остановится на легенде о программе «Ромео» – агентов, нацеленных на соблазнение одиноких женщин, работающих секретаршами в интересующих ГУР учреждениях. Этот стереотип родился в западногерманской прессе после так называемого «дела секретарш», разразившегося в марте 1979 года и впоследствии перекочевал и в русскоязычные публикации о «штази».

Как и любой стереотип он верен лишь отчасти. Дело в том, что Маркусу Вольфу вряд ли могло прийти в голову выделять агентов-жиголо в какую-то отдельную программу. Вербовка на почве секса была изобретена задолго до его рождения и относилась к стандартной тактике спецслужб всех времен и народов. Достаточно вспомнить хотя бы многочисленные «медовые ловушки», которыми богата всемирная история шпионажа. Конечно, между этими методами существуют определенные различия – если «медовые ловушки» предусматривали скорее разовое соблазнение и угрозу компрометации (к чему были особенно уязвимы советские дипломаты и разведчикии), то «Ромео» были больше нацелены на долговременные отношения с целью манипулирования объектом разработки. Но ни то ни другое не относилось к числу специфических методов, присущих только лишь ГУР или только лишь ЦРУ.