Текст книги "Лубянская преступная группировка"

Первая жертва

В середине февраля 1995 года мне позвонили от Березовского и попросили приехать в «ЛогоВАЗ». Борис Абрамович говорит: «Александр, я бы хотел, чтобы вы послушали эту запись». Это был сорокаминутный разговор Березовского с Кожановым, заместителем начальника уголовного розыска Москворецкого РУВД. (Он работал по делу взрыва у «ЛогоВАЗа», который произошел на их административной территории.) В разговоре участвовал некий уголовный авторитет Николай Плеханов, по кличке Кот.

Кот говорил следующее: «Я один из тех, кто организовал взрыв. И мне известно, от кого пошел заказ. Я готов назвать заказчика. Вы согласны за это заплатить?».

Березовский говорит: «Согласен. Кто заказчик?»

Кот: «Вас заказал Зибарев».

Зибарев был одним из руководителей «АвтоВАЗа». В то время фирма Березовского стала основным дилером «Жигулей» и составила конкуренцию криминальным структурам, «державшим» «АвтоВАЗ».

Березовский: «Мне нужны доказательства».

Кот: «Я могу записать разговор с Зибаревым. Это будет вам стоить полмиллиона долларов».

Потом он вышел из кабинета, и Березовский спросил Кожанова: «Что вы можете сказать в связи с этим как сотрудник милиции? При вас человек рассказывает, что он организатор,взрыва, а вы ищете преступника». – «Я считаю, он говорит правду Мы все проверили. Он реальный, люди реальные», – спокойно отвечает Кожанов. Березовский: «Ну, что мне делать?» – «Я думаю, надо ему деньги заплатить, Борис Абрамович». Короче, Кожанов, вместо того чтобы арестовать этого уголовника, посоветовал ему заплатить.

– Ну и что вы собираетесь делать, Борис Абрамович? – спросил я.

– Я хочу им заплатить, – отвечает. – Мне нужны доказательства.

Я говорю: «Если вы действительно решили платить, то передачу денег необходимо задокументировать. Лучше всего на видео. Я обязан доложить начальству. А вам советую написать заявление».

На следующий день Березовский передал Коту аванс в сто тысяч, а я сидел в соседней комнате и видел их разговор по технике. Кот говорит:

– Есть еще один заказ на вас или кого-то из вашего окружения. Это связано с телевидением.

– Откуда вы знаете?

– Один омский авторитет передал. Он связан с Носовцом в Кремле, и разговор шел о контроле над телевидением.

Я сказал Березовскому: «Вы заявление писать будете? Потому что сотрудники милиции, которые привели к вам Кота, фактически совершили преступление. Если не напишете, я с вами больше общаться не буду».

Он ответил: «Хорошо. Я подумаю».

– А твое руководство было в курсе?

– Конечно. Я с санкции руководства поехал на эту встречу. И, вернувшись, написал справку о том, что слышал. Вечером позвонил Березовскому, спрашиваю, что он решил. Он отвечает: «Я напишу». Написал заявление следователю ФСК полковнику Павленку и передал все кассеты. Я взял материал в оперативную разработку.

Через два дня был убит Листьев. Когда все забегали, шум пошел, крик – меня вызвал к себе первый замдиректора ФСК Сафонов, я включил эта записи, он их посмотрел.

Собрали совещание руководства ФСК. Присутствовали Катышев – начальник Следственного управления Генеральной прокуратуры, Ковалев – замдиректора ФСК (он его и проводил), начальник Московского управления Трофимов и я. И тут Катышев стал настаивать на том, что надо разрабатывать Березовского как одного из заказчиков этого убийства.

– На каких основаниях?

– Он не говорил, на каких. Просто «есть основания». Тогда Трофимов заявил, что у его сотрудника имеются интересные материалы, и представил меня. Я начал все рассказывать. А Катышев вдруг заявляет, что не видит состава преступления в действиях сотрудника милиции Кожанова. Я опешил. Мне было очевидно, что надо арестовать Кота, задержать Кожанова – ведь это единственная зацепка в деле Листьева. Они знали, говорю, что будет убийство, и оно совершено! И мы это задокументировали. А Катышев опять:

«Молчите, товарищ майор!»

Я попросил не обрывать меня на полуслове.

Трофимов поддержал меня: «Правда, а почему вы с ним так разговариваете? Оперативник работал, это его труд. Чего . вы ему рот затыкаете?»

Вдруг мне поступает сообщение на пейджер. Я сказал Трофимову: «Березовский меня зачем-то ищет». Он говорит:

«Иди позвони». Я вышел из кабинета, позвонил.

– Александр, – сказал он, – лица, на которых я вам написал заявление, приехали и арестовывают меня.

Я – обратно в кабинет Ковалева, доложил Трофимову Трофимов – надо отдать ему должное – сразу понял, что на Березовского происходит высокопрофессиональный наезд. Он приказал: «Поезжай туда и возьми его под охрану». И тут же при мне сообщил все Ковалеву. Тот поддержал: «Под охрану его берите».

С совещания меня отпустили, и я выехал в клуб. Там было восемь сотрудников РУОПа с автоматами. Они настаивали, чтобы Березовский поехал с ними на допрос.

– А милиция знала, что он написал заявление на Кожанова?

– Нет таких данных, что знала. Милиция приехала его арестовывать по делу Листьева.

В этот день шли поминки по Владу. Он жил на Новокузнецкой, рядом с клубом. И тут перед клубом появилась камера НТВ. Видимо, ждали, когда Березовского в наручниках выведут как подозреваемого в убийстве. Собралась толпа.

Я позвонил и доложил Трофимову:

– Анатолий Васильевич, это провокация, а не следственное действие. Стоит камера НТВ, восемь автоматчиков поведут Березовского… Можно было со двора заехать, а они машины демонстративно поставили на улице.

– Вы что, хотите провокаций? – спросил я сотрудников РУОПа.

– Нет, мы хотим допросить Березовского.

– Видите, – говорю, – толпа на улице. Вы сейчас поведете его в наручниках, провокатор какой-нибудь скажет: «Вот убийца», и снесут весь дом. Начнется драка, искалеченные будут. Зачем вам это? Хотите его допросить? Ради Бога. Загоните машину во двор, мы возьмем Березовского под охрану и отвезем на допрос. Если следователь найдет основание, пусть арестует. А если отпустит, мы его привезем сюда. Хотите делать обыск – пожалуйста, вам никто не мешает. А вообще, лучше бы следователь прибыл сюда и провел допрос на месте.

Он говорит: «Ладно». Начал звонить начальству А я – Трофимову Он мне: «Ни в коем случае Березовского в наручниках не дать вывести. Они что, хотят беспорядки устроить в Москве? Я сейчас пришлю людей».

Прислал человек двадцать с автоматами из Московского управления. Приехал следователь, допросил Березовского в «ЛогоВАЗе», и вопрос был решен.

Сейчас Коржаков обвиняет меня в своей книге, что я чуть ли не подрабатывал в охране олигарха. Хотя прекрасно знает, кто и зачем меня послал. Ведь материалы о том, как Кот и Кожанов вымогали у Березовского деньги и как он дал им сто тысяч долларов, видели Барсуков, Коржаков и генерал Рогозин (первый заместитель Коржакова). Более того, мы с Рогозиным вместе возили эти записи министру внутренних дел Ерину.

– Ну и что было дальше?

– Ничего. В дальнейшем это дело было смято, замотано, прекращено. Заявление Березовского передали в прокуратуру и приобщили к расследованию по Листьеву Поручили следователю Индюкову, который занимался взрывом на Пятигорском вокзале, и он же вел дело Тамары Рохлиной. У Кожанова и еще одного сотрудника милиции при обыске нашли деньги из этой пачки.

– А ты этим не занимался?

– Нами был задержан Плеханов (Кот). Он рассказал, что это было просто мошенничество, что его подбили сотрудники милиции, которые решили получить полмиллиона долларов. У Плеханова было изъято пятнадцать тысяч долларов из той пачки. Ни один из сотрудников милиции не был привлечен к уголовной ответственности, напротив, все пошли на повышение. Кожанов потом получил полковника… Информацию по линии омский авторитет – Носовец – Кремль нам разрабатывать запретили. Ее забрал Коржаков.

Березовский в 1999 году осенью написал еще одно заявление Путину о том, что денег ему никто не вернул, сотрудников милиции к уголовной ответственности не привлекли и, наоборот, сейчас выгоняют из органов тех людей, которые в то время работали по этой информации. Путин не ответил.

– Если это просто мошенничество, зачем же нужно было милиции приезжать задерживать Березовского?

– Я не сказал, что это мошенничество. Это сказал Плеханов. А мною потом были получены оперативные данные, что весь этот цирк с арестом Березовского был устроен Коржаковым. Время было четко выбрано. В тот день Ельцина увезли на охоту, и Березовскому некуда бьио обратиться за помощью. Уже и камеру подготовили, куда его должны были посадить. По той же оперативной информации, к Березовскому должны были применить психотропное средство и до понедельника выбить показания о том, что убийство Листьева организовал он. Все это планировалось записать на кассету и показать Ельцину.

– Откуда у тебя такие данные?

– Это из беседы с одним из сотрудников Службы безопасности президента, которые тот «цирк» организовали. Но я не хочу раскрывать источник – он до сих пор работает. За арестом Березовского под камеру НТВ стоял Коржаков. Поэтому он так старается обвинить меня в том, что я «с оружием в руках защищал своего патрона».

– К расследованию убийства Листьева Коржаков имел отношение?

– Самое непосредственное. С Коржаковым я общался сразу после убийства. Один из агентов, который действовал в курганской группировке, вышел на меня и запросил встречи. Агент сказал —есть информация, что Листьева убили курганские, но заказ пришел откуда-то сверху. И поскольку шум поднялся, то курганские хотят этого человека убрать. «И могут это дело, – сказал агент, – поручить мне. А я сдам вам этого человека. Но для того чтобы добиться большего расположения, мне надо показать свой вес. Ко мне обратились с просьбой посодействовать, чтобы выпустить под подписку одного человека. А потом вы можете его опять арестовать».

В то время заместитель Коржакова Рогозин просил рассказывать ему все, что касалось Листьева. Потом я понял, почему это их интересовало: они сами это дело и организовали. Но, увы, об этом я узнал гораздо позже. А в те дни я лично, да и сам Березовский доверяли Коржакову полностью. В общем, развел меня Коржаков по полной программе.

Когда я доложил о сообщении агента Рогозину, тот ответил: «Иди к Коржакову». Я пришел и все рассказал. Выпустим, предложил, одного под подписку о невыезде, а взамен выйдем на заказчика Листьева. Коржаков говорит: «Что, правда?» Я ответил: «Да. Давайте из вашего кабинета позвоню, послушайте разговор с агентом». Коржаков поставил кассету, говорит: «Давай запишем». Я поговорил, агент все подтвердил. Коржаков просит меня выйти на минуту. Потом позвал, отдал кассету и говорит:

«Сейчас придет Ильюшенко, исполняющий обязанности генерального прокурора, ему все расскажи». Я все рассказал Ильюшенко, тот начал канючить, мол, это все бред сумасшедшего, нам этого не надо.

– Генеральный прокурор примчался мгновенно?

– Минут через сорок, как ручной. Конечно же, они с Коржаковым все заранее решили. Это был обыкновенный «развод». Мол, я пообещаю, но ты пойди к тому А тот твердит – нам это не надо. И все. И курганскую группировку, конечно же, никто не стал разрабатывать.

Запись разговора с агентом я принес на Лубянку. Распечатку этого разговора даже не включили в материалы по Листьеву Просто приказали подшить к личному делу агента и забыли.

Агент этот очень боялся, что его расшифровали. Когда два года спустя я вышел из тюрьмы, он позвонил и попросил о встрече. Мы встретились, и он стал просить, чтобы я его «подписку» вернул.

– Ты вернул?

– А как я могу вернуть, когда уже к делу доступа не имею. Он был очень напуган. Позже с этим агентом у меня была встреча. Он напомнил мне тот разговор и спросил: «А кому ты это сказал из своего начальства?» Я ответил, что Коржакову.

– Ну ты даешь! – всполошился агент. – Ну ты меня подставил! Ты знаешь, что Коржаков с курганскими работал? Могу рассказать, как они вместе налаживали канал поставки наркотиков из Колумбии. Возили в автомобильных покрышках. Подержанные американские машины покупали и загоняли их в Россию. Фирму специальную открыли, чтобы их завозить. Я проверил – действительно у Коржакова в спецгараже на Обручева, где находятся правительственные машины, была фирма, которая торговала американскими подержанными автомобилями.

– Курганская версия имела какое-нибудь подтверждение?

– Разработкой «курганцев» занимался 12-й отдел МУРа. Однажды со мной связался Олег Плохих, который вел это оперативное дело, и сообщил, что задержаны два члена курганской банды и посажены в СИЗО «Матросская тишина». Один из них сказал, что готов расколоться и сообщить подробности многих заказных убийств, включая убийство Листьева. Но он требовал гарантий безопасности. Дело в том, что «курганцы» ликвидировали нескольких воров в законе, за что по правилам российской тюрьмы полагалась смерть.

– Зачем «курганцам» было ликвидировать воров?

– Курганская группа, в которую входил известный киллер Александр Солоник, состояла в основном из бывших сотрудников спецслужб. Как я потом узнал, у нее были хорошие связи со Службой безопасности президента и в ФСБ, и они тесно сотрудничали на взаимовыгодной основе. В 1994 году шла война между курганцами и баумановской группировкой, в которой было много дагестанцев. В ходе этой войны погибли несколько десятков бауманских, в том числе несколько воров.

Так вот, после звонка Олега я начал готовить перевод этих курганцев в Лефортово, но перевод не состоялся. Произошла утечка информации, и оба они были убиты в «Матросской тишине» в одну и ту же ночь, хотя и сидели в разных камерах.

Таким образом, у меня было два независимых указания, что заказ на Листьева выполнили курганцы – от Олега Плохих и от моего собственного агента, но обе линии зависли, потому что кто-то в ФСБ или СБП внимательно все отслеживал и торпедировал разработку. Эх, знал бы я тогда про Коржакова!

– А как продвигалось расследование по Листьеву?

– Да никак. Однажды Березовский спрашивает: «Слушайте, Саша, по Листьеву у вас что-нибудь получается?» – «Борис Абрамович, да уже все заглохло. Никто никого не ищет, одни разговоры, – ответил я. – Чтобы разрабатывать дело дальше, надо обратиться к Барсукову, поговорить с ним».

Березовский встретился с Барсуковым, и тот навесил эту работу на своего заместителя Ковалева.

Ковалев приказал мне пройти по всем подразделениям и посмотреть, что вообще делается по Листьеву. По розыску должны были работать три подразделения: Управление по борьбе с терроризмом, Управление экономической контрразведки – третий отдел Курганова, и отдел защиты стратегических объектов, который обслуживал Останкино. Никто не проводил никаких оперативных мероприятий. Вообще.

Я встретился с Березовским: «Борис Абрамович, никто убийц Листьева не ищет. Если вы хотите их найти, делайте то, что вы делали, когда Листьев был жив. Ведь Листьева убили за что-то, и те, кто убил, на этом не остановятся. Убрали-то его за определенные действия».

– Листьев с Березовским, насколько я помню, перестроили всю схему продажи рекламного времени на ОРТ.

– Да, да. Листьев же хорошо знал телевидение. Если Березовского, который не совсем хорошо в этом разбирался, они могли обмануть, то Листьева – нет. И поэтому Березовскому я сказал: продолжайте делать то, что начал Листьев. И на вас еще раз наедут. Обязательно.

Через месяц-два мы встречаемся, и он говорит: «Саша, наехали!» Спрашиваю:

«Кто?» – «Не могу сказать. Но наехали».

Потом я виделся с Бадри Патаркацишвили, партнером Березовского, который занимался ОРТ. Он тоже говорит: «Наехали». Спрашиваю: «Кто?» Бадри: «Я не могу об этом говорить».

В 96-м году я еще раз вернулся к этому вопросу «Борис Абрамович, все-таки кто же на вас тогда наехал?» Он ответил: «Теперь могу сказать – Коржаков». Это было уже после того, как Коржакова сняли. —«А что же вы раньше не сказали?» – «Ну, ты понимаешь…»

Я понял. Березовский боялся, что его ударят сразу же…

И он рассказал, как все было. «Стрелка» была назначена у Коржакова в кабинете. Участвовали Березовский, Бадри, Коржаков и Шамиль Тарпищев, который привел с собой каких-то бандитов. Прямо в Кремль.

Речь шла об ОРТ. Они в ультимативной форме потребовали от Березовского и Бадри отдать Шамилю весь спортивный блок, чтобы Тарпищев там делал что хочет. Рекламу ставил, деньги получал. Березовский, естественно, понимал, что это будет за телевидение, если все растащить по кускам… Деньги-то он туда вкладывал. А они хотели спортивным блоком пользоваться бесплатно. Вот такой рэкет получается.

Началась разборка, бандиты Тарпищева стали «наезжать по понятиям». Тут Коржаков выгнал из своего кабинета Бадри и заявил Борису: «Чего ты с собой этого грузина приволок? Я только с тобой хочу дело иметь». В общем, Березовский отказался.

С этой встречи, как я понял, началась война между Коржаковым и Березовским. Короче, этот наезд показал, что у коржаковской команды был интерес на ТВ и мотив против Листьева. А в 1998 году я получил прямое подтверждение, что Листьева заказал Коржаков.

– От агента?

– Нет, из беседы с заместителем директора ФСБ Трофимовым. Он мне лично рассказал. И то же самое он рассказал Березовскому

– И что же он рассказал?

– Трофимов рассказал, что Барсуков на одной из встреч ему заявил, что Листьева убрали они с Коржаковым. Но дело было не только и не столько в рекламе на ОРТ. Они хотели развести Березовского с Ельциным и его семьей. Ведь Листьев и Березовский были заодно, а у Листьева были отношения с Татьяной Дьяченко.

– Он уточнял, какие?

– Он сказал – очень хорошие, больше не знаю, врать не буду План состоял в том, чтобы основным подозреваемым сразу сделать Березовского, арестовать, выбить показания и предъявить их Ельцину и его семье. Ельцину пришлось бы Березовского сажать. И то же самое Трофимов рассказал Березовскому Это даже было записано на пленку

– Скажи мне, для чего Барсукову нужно было рассказывать все это Трофимову?

– Трофимов говорит, что они хорошо выпили. Сидели, делились впечатлениями. Ну тот и «хвастанул». Похоже, кстати, на Барсукова. В его духе.

– Значит, тайны убийства Листьева не существует?

– Да. Об этом я рассказал в интервью Доренко после пресс-конференции в ноябре 1998 года. Тот показал по телевизору

– Неужели никто тебя по этому факту не допрашивал?

– За месяц до ареста мне позвонили из Генеральной прокуратуры. Человек представился следователем Ширани Эльсултановым и вызвал меня на допрос в качестве свидетеля по убийству Листьева. Я написал все то, что мне рассказал Трофимов. Ширани спросил: «И вы это подпишете?» Я ответил: «Конечно, подпишу. И прошу поехать со мной, изъять кассету с записью этого разговора».

Он отказался. Я спрашиваю: «Почему вы не хотите взять вещественное доказательство?» Он отвечает, что не может без санкции Катышева. Тогда я предлагаю:

«Позвоните Катышеву и поехали». Он заладил: «Нет, я не могу». Говорю: «Хорошо, позвоните Трофимову, давайте очную ставку с Трофимовым». Ширани сказал: «Он от очной ставки отказался». Я просто очумел: «Хорошо, а как мне быть? Давайте я вам сам эту пленку принесу». – «Не надо, не приносите».

– Боялся?

– Я думаю, что о «треугольнике» Листьев – Коржаков – Дьяченко догадывались многие, но знать не хотел никто. Прокуратура боялась, не дай Бог, узнать что-нибудь по делу Листьева – все боялись. Им нужны были какие-то другие «доказательства», уводящие в сторону, а подлинные не нужны. Вот вам человек, который знает, кто убил Листьева. Разговор записан. А прокуратура не хочет пленку изымать! После моего ареста на обыске были изъяты все аудио– и видеозаписи, даже мультфильмы моего ребенка. Что они искали? Эту кассету. Ее надо было уничтожить, что они и сделали. Иначе, почему на обыске они кассеты при понятых не просматривали и не прослушивали? Почему все в кучу свалили и увезли? И протокол обыска не составили.

– Имея такую серьезную улику, ты хранишь ее дома? Для оперативного работника это как-то странно…

– После того допроса я хранил ее дома специально, потому что думал – если ко мне придут с обыском (надеялся, что обыск будет в моем присутствии), я бы ее выдал. И сказал бы: «Граждане понятые, гражданин следователь, прошу эту кассету прослушать и приобщить к материалам уголовного дела». И пояснил бы, как эта запись оказалась у меня. Но они запрятали меня в тюрьму, а обыск провели в мое отсутствие.

– И где эта пленка сейчас?

– Из прокуратуры с другими вещами ее не вернули. Просто украли.

– Ты знаешь книгу «Крестный отец Кремля»? В ней отрабатывается теория, что Березовский убил Листьева.

– Да, заказуха. Ее написал Пол Хлебников – с подачи людей Коржакова. Основной аргумент состоит в том, что за несколько дней до убийства один из уголовников получил от Березовского крупную сумму денег, а потом был убит Листьев. Но Березовский сам же об этом написал в заявлении, было возбуждено уголовное дело, и все подтвердилось! Да, он давал деньги, но не на убийство Листьева, а потому, что ему обещали назвать заказчиков преступления, совершенного против него самого…

Агрессивно работали! Если бы Березовский хоть где-то совершил ошибку, если бы не написал то заявление, ему бы вменили, что деньги отданы на убийство. И я не исключаю, что был бы задержан Плеханов-Кот, который дал бы показания, что получил от Березовского сто тысяч и что, мол, тот просил убить Листьева, что и было сделано. Дали бы Плеханову лет восемь, потом признали бы невменяемым, выпустили… А Березовский получил бы за это лет двадцать пять или пожизненно.

– Было бы интересно устроить тебе «очную ставку» с Хлебниковым. Тебя, кстати, вызывали в английский суд, где Березовский судится с Хлебниковым за клевету?

– Суд еще не начинался, но я готов выступить и предоставить все имеющиеся у меня материалы. Кстати, есть еще одна линия. Я получал информацию о частном охранном агентстве «Стеллс». Это подкрышная фирма ФСБ. Ее руководителем является генерал-майор действующего резерва Луценко. В этом частном охранном агентстве работал один человек, который ранее проходил службу в Седьмом управлении КГБ. Оно занималось наружным наблюдением и оперативной установкой. Этот сотрудник работал у Луценко и был знаком с моим оперативным источником. В одной из бесед он рассказал источнику, что по указанию руководства фирмы проводил установку адресов разных объектов. Он изучал подъезд, квартиру, как она расположена в подъезде, а также подходы к дому и отходы от него. Потом рисовал схему и докладывал. Такую установку он делал в подъезде Листьева и, конечно, узнал свою схему после того, как Листьева убили.

Он сильно испугался и в разговоре с моим источником сказал, что просмотрел все места, где он делал установки до этого, и определил, что везде были совершены убийства. Понимаешь, по всем адресам!

– Ты не можешь назвать эти адреса?

– Я их не знаю и не могу назвать источник, потому что опасаюсь за его жизнь. Но если будет объективное расследование, то он даст показания. А если я назову его сейчас, он, в лучшем случае, откажется от своих слов. Он же не сумасшедший.

– А у тебя донесения оперативного источника запротоколированы?

– Я получил эту информацию, когда был уже отстранен от оперативной работы.

–Ты уже не был в ФСБ?

– Я еще числился в ФСБ, но был уже за штатом.

– В таком случае ты имел право не протоколировать эти материалы?

– Я не имел права не протоколировать это донесение. Более того, я должен был об этом доложить руководству Но я прекрасно понимал, как происходит расследование дела Листьева и что произойдет, если я об этом скажу. Ведь я по телевизору прямо заявил, кто совершил убийство Листьева, а меня допросили только через четыре ^есяна. Никто этим не интересовался.

– На тебя никто не выходил? Ни журналисты, ни родственники Листьева?

– Нет. Никто не звонил. Ни родственники, ни с телевидения. Вообще никто. Это совершенно никого не волновало. Я уверен, что и тогда, и даже сейчас, по имеющимся материалам можно было бы раскрыть это преступление за несколько недель.

– Вернемся в 1996 год. Ты продолжал расследование курганской линии?

– Меня отстранили. Я служил тогда в Управлении по борьбе с терроризмом. Заместителем начальника управления был Иван Кузьмич Миронов. Дело по раскрытию убийства вели мы, но, как только пошли серьезные материалы по курганцам, дело у меня забрали и передали оперу по фамилии Любочка в соседний отдел. Это у меня вызвало подозрение. Я сказал Миронову: «Иван Кузьмич, похоже, меня отстранили отдела по Листьеву?» – «Да нет, – успокоил он, – не отстранили. Ты работай с агентурой, а мы все оперативные мероприятия переключаем на Любочку, потому что он ведет розыск, и пусть все контролирует. Так удобнее».

И тут Миронов спрашивает: «А ты не считаешь, что Березовский может быть причастен к убийству Листьева?»

Я много работал по заказным убийствам, видел всякое. Жена может заказать мужа, муж – жену Здесь такие перлы иногда всплывают, за голову схватишься. Но заказного убийства не бывает без мотива. Они же были заодно – Листьев и Березовский. «Нет, – говорю, – не вижу мотива у Березовского. Да и данных никаких нет».

Тогда Миронов открыл папку и начал читать запись встречи с Лисовским, который давал оперативные показания на Березовского. Не протокол, а просто запись беседы. Лисовский утверждал, что Листьева заказал Березовский. Потому что Березовский «убивает все, что связано с нашим национальным достоянием», и хочет национальное телевидение, нашу гордость и красу, отдать иностранцам. Словом, враг всего русского.

Дальше пошло об экономике телевидения, о взаимоотношениях его руководителей и снова то же – Березовский хочет отдать ТВ в руки иностранцев, а патриот Листьев будто бы не соглашался. И погиб.

Тут у меня, как у опера, уши завяли. Я не привык вместо фактов слушать общий треп. Но спорить было бесполезно. Они копали под Березовского и не хотели даже слышать ни о чем другом.

По всему было видно, что силовые ведомства – не только ФСБ, но и милиция, прокуратура – начали настоящую войну с бизнесом. На одном совещании генерал Колесников, тогда первый заместитель министра внутренних дел, поставил органам МВД задачу собирать компромат на Березовского и его фирмы. Колесников не сказал, что, мол, есть преступления, которые надо раскрыть. То есть от преступлений выходить на заказчика и исполнителя. Он сказал наоборот – есть Березовский, и его надо обвешать преступлениями.

Начиналась «Большая война» между спецслужбами и российским бизнесом. Влад Листьев стал первой жертвой этой войны.