Текст книги "Военный дневник (2014—2015)"

16 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Закон им?! «Особый статус»?

А плевали они – и на закон, и на статус!

Война продолжается.

И закон у нас будет для них – только один. Один на всех. Калибра 7,62 × 54 мм.

Мой Закон.

17 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Золотой выстрел. Идеальный.

Лучше которого никогда не делал – и, очевидно, не сделаешь.

Вчера он прозвучал в моей жизни.

Рад был бы сказать, что это было в бою, но – увы! Вчера я не стрелял по врагу. Боевой выход, 41-й по счету – был, но без стрельбы, «на наблюдение».

Это был тренировочный выстрел по металлической будке.

…Испытывали глушитель на СВД – проверяли, как меняется с ним средняя точка попадания. Начали с малых дистанций.

Итак, «никакая» для винтовки дистанция – 40 метров. Собрался народ, у всех профессиональный интерес.

Первый выстрел с колена. В будке дырка.

Второй выстрел стоя, «с руки».

В будке дырок не прибавилось.

Народ приподофигел, и я, понятно, тоже. С такой дистанции ребенок не промахнется, явно что-то не то.

Иду к мишени – чувствую себя неуютно (промах в ржавую будку из винтовки с четырехкратным прицелом с сорока метров – деяние, достойное для занесения на скрижали 93-й бригады, в раздел «Сказочные Долбодятлы Нашей Части»).

Подхожу.

В передней стенке будки одна дырка – входное отверстие. Идеально круглое. Ширина будки – меньше метра.

В задней стенке дырок две. Выходные отверстия.

Пуля легла точно в пулю.

Великий день.

18 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Раненько утром я, Леша Мороз и Валера забрали в Очеретино, на КП, шесть машин звуковой разведки. Передали их нашим разведчикам, они повели их дальше, по точкам.

Звуковики такие смешные, командиры их «строят» за досланный без приказа патрон. Ничего, привыкнут. Мы уже третий месяц вообще не разряжаемся, даже гранаты из подствольников не вынимаем.

19 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

На рассвете мы с Морячком выехали в Черкасское, за оружием. Километра через четыре пробили колесо. До Димитрова почти 30 километров ехали на ободе – там только выпросили запаску.

В Черкасском получили новенькие АГС, ПКМС[28]28
  Пулемет Калашникова модернизированный станковый.


[Закрыть], РПК-74, подствольные гранатометы, пистолеты. Еще выбили очень интересный экземпляр: пулемет ПКТ, но с мушкой, целиком, без электроспуска, а спусковая рама – с рукоятками. Тоже новенький, сделан, судя по надписям, в одной из стран Варшавского договора.

Отличная вещь! Наш-то ПКТ, что на УАЗике стоит, мы с Ротным когда-то с разбитой «бэхи» сняли. Прицельных приспособлений у него нет, и на гашетку жать очень неудобно.

В тот же день мы вернулись в базовый лагерь.

Я себе «отвернул» РПК: автомат хорошо, а пулемет лучше. Впрочем, автомат тоже не сдавал. Наоборот, надел на него подствольник, а то раньше приходилось у Медведя просить. В палатке стало тесновато: автомат, винтовка, пулемет, АПС, боекомплект… Ну, в тесноте, да не в обиде.

24 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Сегодня из ППД пришла черная весть.

Опознан мой командир взвода, гвардии старший лейтенант Андрей Ольховский. Погиб от разрыва снаряда или мины.

Вечная память…

Нельзя с ними договариваться. Нельзя уводить артиллерию и танки.

Сепары ударят в ближайшие дни, это же ясно, ясно!

И чем мы их встретим? Птуры, агээсы, пушки «бэх», минометы 82 мм, ЗУшки и стрелкотня!

У них до хрена отрядов, которые не подчинены или полуподчинены той шобле, что приезжала в Минск. Эти уже трубят, что они ни с кем ни о чем не договаривались. Железная отмазка!

И, главное, смысл в отводе тяжелой арты – какой?! Если бы сепары хотели соблюдать перемирие – так они бы и не стреляли крайние две недели! Но они стреляют! А значит, перемирия не хотели и не хотят! Так они и сейчас не замирятся (с чего бы?!) – и ничего не отведут!

…А вообще, похер. Наше дело солдатское. Винтовка вычищена, в дополнение к автомату получен ручной пулемет, магазины забиты…

Приходите, суки! Ждем.

У нас живут трое выведенных из аэропорта спецназеров 3-го полка. Ждут приказов на отпуск и ротацию.

Прикольные ребята. Вышли из ДАП на груженом «Урале», охраняют его круглосуточно. Витя перед войной был в миротворческой миссии в Конго, вернулся в мае и сразу попал в аэропорт. Юлик, позывной «Цезарь», – 18-летний снайпер, только пришел на контракт в 3-й полк – и тут война. Присягу принимал в Донецком аэропорту…

25 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Прикрывали передачу пленного. Комбриг ездил лично на стрелку с противником. С ним Ротный, Ваня Лесик, Кос и я. Сначала в Марьинку заехали, потом на трассе пересеклись с сепарами.

Два осетина вывели из машины нашего хлопца и маму, которая, не поверив в смерть сына, искала его у сепаров три недели.

Пацан, 26-летний контрач, спецназер из 8-го полка, еле шел.

И с трудом говорил.

Почти месяц плена…

Позже, у медиков, начали выяснять, во что обошелся ему плен. Сломанные ребра, отбитые почки, недержание… Это при том, что, по его словам, крайний раз били недели три назад.

В плен попал раненым. На плече мыша летучая набита, как у большинства разведосов. За мышу его, понятное дело, «торбили» особенно сильно. Чтобы показать, что он не спецназовец, а говно…

Слушая это все, заметил: рука моя почти непроизвольно ощупывает карман разгрузки, где лежит та самая, на крайний случай, «снайперская» эфка…

На месте ли?

Не расстегнулась ли липучка?

Не выкрутился ли запал?

Правое плечо-то – тоже не пустое…

Мама худенькая такая. Курит одну за одной.

И плачет.

Плачет.

Плачет…

27 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Сегодня Ротный, Ваня Лесик, я и Паша Калина прикрывали встречу комбрига с сепарами «батальона» «Восток», по поводу обмена пленными.

Винтовок не брали – встречу назначили в последний момент, и выдвинуться скрытно к месту ее проведения не было возможности. Автоматы и пулемет.

Встреча проходила за нашими позициями в поселке Красный Партизан, на трассе Горловка – Донецк, у самой границы Ясиноватского района.

От сепаров приехали заместитель командира «батальона» – позывной «Майор» и еще какой-то хрен в кубанке с голубым верхом и с навороченной снайперкой за спиной. Охрана 5 человек, рожи прячут под балаклавами. Мы – нет, нам бояться нечего.

Сепарское сопровождение стало метрах в 40 от нас – на дистанции кинжального огня. Пока командиры разговаривали, я все думал: успели они выдвинуть снайперов, или нет?

По всему выходило – успели. Впереди, метрах в восьмистах, заправка, там удобно. Слева от нас лужок и метрах в двухстах – посадка: там вообще отлично…

Беседовал комбриг около часа. Потом разошлись.

На позиции у Красного Партизана

На Красном Партизане, на здоровенной трубе два флага закреплены: наш и сепарский. Хотел сепарский отстрелить – не позволили. Хрень какая-то творится. «Перемирие», мать его…

Когда вернулись в базовый лагерь, посмотрел в Интернете, что это за хреноплеты с нами встречались. Всех найти можно, если умеешь искать… «Майор» – это Андрей Лихацкий, бывший руководитель военно-патриотического клуба в Моспино. А муфлон в кубанке – Юрий Проценко, позывной «Душман», бывший прапор-«афганец» из Дружковки.

29 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Днем работали в Авдеевке. Штатно. Результативно.

В пять утра проснулся от грохота. Высунулся из палатки – в ста метрах зарево и взрывы.

Базовый лагерь накрыт. Рвутся складированные боеприпасы.

Пошел досыпать в дом Новосельцева. Остаток ночи провел в кресле, с ногами на стуле.

30 сентября 2014 г., позывной «Юрист»

Утром мы с Витей-спецназером прошлись по лагерю, осмотрели повреждения. Несколько домиков частично разрушены. Три машины с боеприпасами, пришедшие вчера из Черкасского, сгорели полностью. В расположение к разведке залетел осколок с руку величиной, но никого, к счастью, не задел.

Разрушения в с. Тоненькое

Разрушения в с. Тоненькое

Перетащил свои шмотки в наш «прокурорский» домик, на второй этаж. В доме Новосельцева не протолкнешься.

Хоть и нету в «прокурорском» подвала, и на втором этаже крыша – не защита, а на улице уже тоже не поспишь: осадки, местами «Град»…

В районе одиннадцати часов я, Паша, Валера и Морячок выдвинулись в Пески на позицию Вани Начовного, «Гнома», сопроводили туда бензовоз. У Гнома встретили мотолыгу из аэропорта, привели в базовый лагерь.

По базовому продолжает постреливать сепарская арта, хоть и не так интенсивно, как ночью.

В лагере я перегрузил с мотолыги в грузовик десять полиэтиленовых пакетов с обгорелыми останками. Взводный из 79-й десантной бригады, девять его бойцов и Сережа Колодий – командир нашей 5-й мотострелковой роты. 28 сентября они погибли в аэропорту.

Сергей сгорел в БМП, а десантники в БТР. Сепарский «семидесятидвоечный» танк, убивший десантников, сжег потом Адам – майор Межевикин…

Сергей был самый тяжелый – килограмм двадцать. Пакет его подписан. Это Кирилл «Доцент» Недря, его заместитель, надписал, когда паковал останки в терминале.

Остальные пацаны весили килограмм по 5–7.

Сгоревший человек на ощупь твердый и какой-то острый…

Везем тела наших товарищей в тыл. В морг.

…Тыловой город Красноармейск. Папа играет с сыном в футбол. Мальчик лет пяти на воротах, папа аккуратно бьет по мячу. Мы отъезжаем от морга горбольницы…

На пути назад, проезжая Новоселовку, увидели, как впереди, по Орловке и Тоненькому, ложатся сепарские «Грады».

– Раз нащупали, теперь по лагерю будут бить постоянно… – сказал Пашка.

30 сентября 2014 г., заместитель командира 2-го взвода роты снайперов 93-й гвОМБр гвардии старший сержант Константин Ходак, «Кос»

…Через полчаса после того, как пацаны уехали в Пески, Ротный приказал собираться на засаду. Я шел старшим группы, со мной – Ромашка и Жека. С собой нагребли боекомплекта немеряно – и в разгрузки, и в рюкзаки: на засаду же идем!

В районе 17 часов приехал проводник – партизан Витя, он много нам помогал. На его машине выдвинулись на Карловку. Там взяли еще пять человек, пересели в «Урал».

Приехали на точку, дальше машина не пошла. Выгрузились. Витя махнул рукой на видневшуюся вдали, в сумерках, водонапорную башню:

– Идем туда!

Я немного не понял. Там же сепары! За линию фронта – на засаду?! А где, в таком случае, группа прикрытия и броня в точке выхода, где связь с артиллерией?!

Тоненькое

Витя знал задачу, а мы, как выяснилось, нет.

Шли не на засаду.

Это был чистый разведывательный выход.

Задача: выдвинуться в район Невельского, разведать местонахождение сепарской арты.

Охренительно! Все как всегда у нас.

Я срочную в разведке служил. Разведчик – это тот, кто передвигается быстро и бесшумно, никто в разведвыход с собой тяжелый груз не берет – бессмысленно это…

И вот мы, в касках и броне, нагруженные тройным, а то и больше, боекомплектом, премся в темноте по подсолнухам и кукурузе, держа направление на водонапорную башню!

Не знаю, сколько километров мы прошли, – много. Вышли, наконец-то, на асфальт у старой фермы. С асфальта – поворот через ферму на эту самую башню.

Ромаха, Женька и пулеметчик с ПКМ залегли в посадке у поворота, а мы пошли осматривать ферму. Она хоть и старая, но действующая: свиньи там, собаки. Сторож с женой в сторожке живут, телевизор смотрят: мы в окно углядели. Ну, они нас не трогали, а мы их.

Осмотрели водонапорную башню. Перила чистые, свежие окурки валяются. Наша сторона просматривается отлично. Наблюдательный пункт!

У меня был планшет, что волонтеры «Армии SOS» нам передавали. Через планшет сняли координаты башни.

Пока мы ходили, Ромашка углядел недалеко от Невельского позицию «Градов» – они как раз навалили по нашим. Через Женькин навороченный телефон сняли координаты.

Мимо Ромашки в сторону Невельского прошли три вооруженных сепара. Но бесшумок-то нет! Не взяли с собой! На засаду же шли, не в разведку!

Если бы все наши находились в одном месте – можно было бы их завалить… Но мы были на ферме. Связи нет. Начни Ромка стрелять – из Невельского могла выдвинуться подмога, в темноте начался бы бардак, группы друг друга растеряли – и черт-те-что получилось бы.

Ромашка принял правильное решение – сепаров пропустить. Очень он жалел потом, что не взял автомат с ПБС: одной очередью перечеркнул бы всех троих. Да кто ж знал…

Один командир неправильно поставил задачу другому, и так, по цепочке, вниз, бред до нас и докатился.

Результат – налицо. Ладно, задачу мы выполнили – наблюдательный пункт и позиции артиллерии установили. Но могли бы выполнить лучше и не с такими дикими перегрузками!

…Возвращались по асфальту, постоянно осматриваясь в тепловизор. Дошли до трассы, вызвали машины и, дико уставшие, вернулись на базу.

Разведданные ушли в штаб. Утром командование сектора перебросило на ферму ротную тактическую группу 30-й мехбригады…

1 октября 2014 г., позывной «Юрист»

Утром Ротный, Кос и я выехали на УАЗике встречать танковую колонну 1-й гвардейской танковой бригады.

Выехали на точку рандеву, стоим. Из-за поворота показались четыре «булата». Ну, думаем, они нас видят, поймут, что надо ехать вслед. Разворачиваемся, едем назад.

Едем-едем, а танков нет! Не поехали за нами.

Ну, понятно: только прибыли на фронт, сильно напряженные, а тут УАЗик какой-то левый… А вдруг сепары?!

Разворачиваемся, двигаем к танкам. Они уже по другой дороге пытаются проехать, два далеко впереди пылят, два на малом ходу за поворот уходят.

Догоняем мы два отставших, из окон флажком желто-синим машем. Ну, остановили. Ротный к ним, объясняться, но надо ж передние два как-то останавливать! А они уже метров на триста вперед ушли!

Орем: «Стой! Стой!», руками машем – без толку. Дал я короткую очередь в воздух из пулемета. Тут уже Кудря бежит, орет:

– Не стрелять! Они ж затянутые! Щас как въ…т из пушки по нам!

Ну, к счастью, не въ…ли: за ревом двигателей не услышали они мой РПК.

Догнали их на УАЗике, остановили, вернули, разобрались…

После обеда приказ: выходим на ферму под Невельское, куда пацаны наши ночью в разведку ходили. Туда, на основании добытых ими разведданных, завели РТГР 30-й бригады. Надо к ним связистов сопроводить и оградить от сепарских поползновений. Связисты штабные, из Очеретино, дороги не знают.

На манеже все те же: Ротный, я, Кос и УАЗик.

Прибыли на ферму. По ней с утра гатят минометы – у «тридцаточников» уже два 300-х.

15-й блокпост

Пока связисты разбирались с рациями, разведка 30-ки на «бэхе» пошла простреливать посадку.

Начали опять бить 120-миллиметровые минометы. Мы укрылись в здании фермы.

Вернулась «бэха». Разведчики сгрузили с брони бледного до желтизны командира разведвзвода с двумя пулями в плече. Его под руки повели на перевязку.

Минометный обстрел возобновился.

…Когда сепар перестал кидать мины, мы вылезли из заброшенного коровника и пошли смотреть наш УАЗ. Стодвадцатка легла близко, шагах в тридцати, но сноп осколков ушел в сторону, не задев машину.

В УАЗе сидела собака. Местная.

Когда началось валево, она вскочила в приоткрытую дверь.

В глазах ее была мольба и надежда.

Надежда на нас.

Глаза ее вопили: – Пожалуйста, Добрые Люди, неприятно пахнущие дымом и ружейным маслом, пожалуйста, заберите меня, здесь страшно, здесь грохочет и свистит Ужас, увезите меня, я должна быть в другом месте!

…Леша вытащил ее из машины за загривок.

Она сделала круг, заскочила через заднюю ляду, забилась между сиденьями.

Ее вытащили.

Она запрыгнула через водительскую дверь.

Вытащили.

Она не рычала, лишь тихонько скулила, и продолжала прорываться в УАЗик.

…Сложив задние сиденья, мы погрузили раненого лейтенанта. Ротный повезет его в Красноармейск.

Машина ушла.

Мне и Косте предстояло выбираться своим ходом…

5 октября 2014 г., позывной «Юрист»

…В последнее время меня часто спрашивают: не собираюсь ли я в какие-нибудь депутаты или еще какую политику.

Нет, не собираюсь.

Никого из военнослужащих, идущих этим путем, я, разумеется, не осуждаю, напротив! Считаю, что чем больше будет в разного рода политорганах людей воевавших, знающих самим себе истинную цену, – тем лучше для страны.

Таких просто так не купишь и уж тем более – не запугаешь.

Многих знаю лично как храбрых и грамотных бойцов.

Но для себя такого пути не вижу. Не мое.

Для меня нет должности выше, чем солдат, защищающий Родину с оружием в руках.

И я этой должности добился. И ею горд.

И что теперь – добровольно отказаться от нее?! Щас! Нет уж.

Война продолжается.

И моя судьба – бродить с пулеметом и винтовкой в этих степях.

До самой демобилизации другой судьбы не ищу. И не хочу…

А так – все у нас штатно. Живы-здоровы, едим хорошо, спасибо волонтерам! Базовый лагерь обстреливается сепарской артиллерией…

7 октября 2014 г., позывной «Юрист»

Сегодня на «бэхе» разведчиков Ротный, Жека, Кос и я выходили на песчаные карьеры в районе Водяного: искать места, откуда по лагерю бьют минометы.

В условиях отсутствия сплошной линии фронта сепары активно применяют тактику «кочующих» минометов. «Газелька» со 120-миллиметровой «дурой» внутри выезжает на позицию, быстро накидывает 3–4 ящика (6–8 мин) – сворачивается и смывается. Иногда прокрадывется и БМ-21, заезжает в песчаный карьер, наваливает оттуда пакет – и тикать.

Осмотрели карьеры, нашли следы плит от минометов, ящики валяются из-под мин-«стодвадцаток».

Надо засады ставить…

Я и Женя Щербина

На опорном пункте «Верхняя Авдеевка» получил сильный ожог живота Медведь. Стодвадцатка залетела в огород, Медведь упал – и прямо на печку-буржуйку.

Там же, на Верхней Авдеевке, получил множественные осколочные ранения Виталик Додон, «Толстый». Подрыв растяжки…

В госпиталь не поехали – лечатся самостоятельно. Когда один видит, как ковыляет другой, то ухмыляется и кричит:

– Смотрите, бабушка идет! Пропустите бабушку!

Толстый осколки из себя сам повыковыривал…

8 октября 2014 г., позывной «Юрист»

В 6-30 Ротный, Паша, Валера, я и Женька выехали под Водяное. С нами – разведвзвод 2-й БТГР во главе с капитаном Костей Поповым. С винтовками – я и Валера. Задача: перекрыть возможные пути отступления сепаров от села. В Водяное на зачистку пошла броня с правосеками.

Работали под Водяным до 14 часов, оттуда поехали на КП под Очеретино.

В 15 часов выдвинулись под Красный Партизан, прикрывали встречу комбрига с сепарами из «Востока». Сходили штатно, полюбовались на откормленные рожи сепаров.

А вообще – с Днем юриста! Праздничек сегодня…

9 октября 2014 г., позывной «Юрист»

…Сепарскому священнику, видимо, было скучно – он рассеянно бродил взад-вперед по асфальту трассы.

Лет пятидесяти, худощавый. Ряса, простой деревянный крест.

Тяжелые армейские ботинки, камуфлированные штаны навыпуск.

Поверх рясы – камуфляжная же куртка с шевроном на левом рукаве.

Шеврон видно плохо, но вроде – батальон «Восток».

…Тот, кто надевает военную форму в зоне боевых действий, да еще и со знаками принадлежности к одной из сторон – тот воюет.

Можно брать.

…Некоторое время думаю эту мысль. Сегодня задача другая, но на будущее, так сказать.

Не надо.

Вою будет до небес.

«Фашисты батюшку убили…».

По трассе идут две машины. Чистенькие, сверкают. Легковая «Вольво» и фургон «Мерседес».

Машины притормаживают.

Рослый сепар в такой же «горке», как у меня, машет рукой: «Проезжай!», но колонна останавливается.

Пассажир «Вольво» опускает стекло. Это священник. Видимо, какой-то крупный церковный чин.

Сепарский поп наклоняется к окну, его о чем-то спрашивают, он объясняет.

Вроде как оправдывается.

Через пару минут священник выходит из машины. Высокий, дородный человек в сиреневой рясе. Идет к сепару в «горке». Рядом семенит шеврононосец.

Разговор, конечно, не слышен. Но видно – идет предъява.

Священник из «Вольво» одной рукой трясет местного попа за шеврон на куртке, а другой увлеченно жестикулирует.

Сепар в «горке» что-то объясняет.

Вроде как оправдывается…

Когда вернулись в Тоненькое, в базовый лагерь, посмотрел в Интернете, кто это мне такой встретился. Шеврононосец – так называемый «отец» Борис, священник сепарского батальона «Восток». А «клизму с патефонными иголками» прописывал ему на дороге, видать, целый архиепископ Горловский.

Ясно же: духовные особы имеют право носить на себе только те эмблемы и одежду, что утверждены церковью.

У них там дисциплина похлеще, чем в армии.

Вот такой расклад забавный.

10 октября 2014 г., позывной «Юрист»

…Кот сошел с ума. Скорее всего, был тяжело контужен близким разрывом.

Он передвигался, мурча и ласкаясь.

Все время.

Он терся о ноги людей. О патронные ящики. О гусеницы танков, держащих перекресток.

Довольно крупный кот. Полусибирский. Не молодой уже.

– Посмотрите, я же хороший! Поглядите только, какой я ласковый! Я самый-самый добрый кот на свете! Зачем вы так со мной? За что? Я безобидный, старый котик. Что я вам сделал?! Зачем все время этот ужасный грохот? Зачем меня что-то подхватило и швырнуло о бетонную стену? Я не понимаю, что происходит, кто и за что меня наказал, поэтому смотрите все – люди, деревья, танки, Бог – я хороший! Не надо больше такого, прошу вас! Взгляните, разве можно обижать такого ласкового кота?!

…Вот появилась стая в пять дворовых собак, из тех, что бросили эвакуировавшиеся жители Песок.

Кот вышел навстречу и стал ластиться к собакам.

Привставая на задние лапы, старался достать своей головой до морды большого черного пса…

Обескураженная стая пятилась, а кот шел за ней и мурчал.

… На дамбе рвутся тяжелые мины – сепары обстреливают Пески.

У нас дома всегда жили кошки…