Текст книги "Военный дневник (2014—2015)"

9 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

В 7 часов Кос, я, Женя Щербина и Игорь Коваленко вышли на поиски русского БПЛА[29]29
  Беспилотный летательный аппарат.


[Закрыть], якобы упавшего в окрестностях села Опытное.

Четыре часа бродили по снегу среди посадок, неубранных полей подсолнечника и кукурузы. Прошли 12 километров. Беспилотник не обнаружили.

После обеда Ротный, Ваня Лесик и я повезли в аэропорт, на метеостанцию (радарную станцию, метеовышку – это место называли по-разному) первую нашу группу. Паша Калина, Влад Науменко и Валера Собчишин выходили на Метео на сутки, с задачей: усиление и наблюдение.

Ехали мы на «Урале», приписанном к автобату. За рулем сидел, пожалуй, самый лучший и самый храбрый водитель бригады. Звали его Вова.

Был Вован известен тем, что никогда не отказывался ни от каких поездок. Гонял по фронтовым дорогам под обстрелами, как по проселкам родного колхоза. В терминал – так в терминал, на Метео – так на Метео, в Пески – ну, значит в Пески.

Ротный сидел в кабине, мы – в кузове. Уже под самым аэропортом грузовик был обстрелян из стрелкотни. По забору, мимо которого мы ехали, пошли искры попаданий. Паша, сидевший у заднего борта, успел навалить короткую очередь ответки – и машина нырнула во двор метеостанции.

Поиски упавшего русского беспилотника

Пацаны начали выгружать вещи. Ротный и водитель пошли внутрь разбитого дома. Мы с Ваней заняли позицию за грузовиком, взяли на прицел ворота, представлявшие собой широкий проезд в заборе. Сепары вяло обстреливали метеостанцию из АГСа. Посвистывали пули.

Метеостанция Донецкого аэропорта представляла собой огороженный забором квадрат территории, площадью примерно с полгектара. От Метео до взлетно-посадочной полосы было меньше 300 метров, гораздо ближе, чем от терминалов. В восьмистах метрах южнее высилась диспетчерская вышка.

На территории метеостанции находилось полуразрушенное одноэтажное здание, метров двадцать в длину. Еще имелись две радарно-метеорологические вышки – тоже основательно разрушенные, и всякий «мелкий триппер»: сарайчики, будочки, лавочки со столиком. Вся эта инфраструктура была в хлам расклевана осколками и пулями.

9 декабря. Метеостанция Донецкого аэропорта

Левее здания, перпендикулярно взлетно-посадочной полосе – холм, на котором нарыты окопчики. Часть окопа перекрывалась бетонной плитой.

Прибежали два местных бойца, принесли АГС и быстренько навалили сепарам ответку в четверть «улитки».

Пришли Ротный и Вова-водила. Мы поехали обратно.

Назад прошли без выстрела…

Метеостанция. Паша, Валера и Влад под обстрелом выгружаются из машины

10 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

В 5-30 утра Ротный, я и Ваня Лесик выезжаем на позицию «Зенит». Там, помимо бункеров и разных РЛС, огромное количество законсервированной автомобильной и бронированной техники. Наша задача: прикрыть наших технарей, пока они будут выволакивать с «Зенита» законсервированный БТР.

Ремонтники подготовились хорошо, видимо, что-то знали. Сформировали целую колонну: и БРЭМ, и «Урал» взяли с собой, тот самый, из автобата, с водителем Вовой.

На въезде в Опытное, у позиции Кота, БРЭМка сдохла. Пришлось идти с одним «Уралом».

На «Зените» сегодня было тихо. Громко было чуть южнее, в Донецком аэропорту. Поэтому мы все дружно занимались «семидесяткой»[30]30
  БТР-70.


[Закрыть]. Ваня, как инженер-автомобилист, да еще и обучавшийся на военной кафедре вождению бронетранспортеров, лично сел за руль, когда «Урал» выволакивал бронемашину из капонира.

Все получилось. Броню принайтовали к грузовику и почапали на базу.

В 15-30 мы с Игорем Коваленко на том же «Урале», с храбрым Вовой за штурвалом, поехали забирать группу с метеостанции аэропорта.

В этот раз проехали без стрельбы, забрали пацанов.

Пока ехали обратно, Вовка рассказал мне, что за многомесячную фронтовую службу и мужество, командование наградило его ценным как бы подарком.

– Добирайся, сержант, до «Зенита», бери любой грузовик, на выбор, какой заведешь – и гони его в родную деревню! Все равно арта разобьет: много их уже там, покореженных, валяется…

Грузовик в селе – большое дело: всегда прокормит и пропоит. На «Зените» еще можно найти новенький, осколками почти не тронутый. Только на консервации они все, время надо, чтобы расконсервировать.

Я пообещал Вове побеседовать с нашими, чтобы обеспечить силовое прикрытие операции по вытягиванию с «Зенита» его награды за храбрость. Такому человеку грех не помочь!

Пока я катался, мою койку в приказном порядке перетащили на второй этаж дома Новосельцева. Ротный давно порывался меня туда перевести – отапливать дровами два дома полностью не получается. Так что теперь в «прокурорском» домике остались только Толстый и Медведь. Они живут в кухне – ее легче всего протопить.

В домике Новосельцева на первом этаже живут Кос, Ромашка, Влад и Саня Чуваков. На втором – Ротный, Ваня Лесик, Паша, Валера, Женька, Леша Мороз, Игорь Коваленко и Дэнчик. Ну, и я теперь.

Раньше в подвале, в баньке, жил Морячок, но он уехал в Черкасское еще месяц назад.

11 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

За то, что делают рядом с нами, с Армией, ребята из ДУК ПС, из ОУН – наше братское Спасибо.

Уважение наше. Без всяких.

А то, что некоторые журналисты сейчас делают – так про то у меня есть свое слово. Грубое, но уж какое есть. Солдатское.

…Как-то вечером, в ноябре, мы возвращались из Авдеевки.

В дороге начался артобстрел. Сепары ударили по нашим. Наши навалили ответку. Загорелся завод…

Для тех, кто понимает, Авдеевский химкомбинат – это НАША территория.

Не вражеская.

С июля месяца – наша. Даже не пограничная. НАША!

Пусть и в полосе досягаемости их артиллерии…

Короче, едем мы, и уже где-то в километре от базового лагеря встречаем машинку, а при ней – людей с видеокамерами.

Остановились. Спросили с них.

«Интер».

ОК, ладно.

Тут к нам вопрос:

– А что произошло?!

– Артиллерийская дуэль произошла, а вы шо подумали?

– А кто в завод попал?!

Мы такие, провоевавшие, на тот момент, по 4 с лишним месяца, с недоумением:

– Сепары, ясен хрен!

Эти, с ДИКОЙ надеждой в голосе – и почти хором:

– А может, это наши попали?! Ну, типа, пару делений туда, пару сюда – и засадили, а?!

– Да вы чего, пацаны! Артиллерия, конечно, бог войны, но чтобы на 45 градусов ошибиться, этого не бывает! – свели мы все к шутке и уехали.

Но честно: осадок остался…

Осадок – к вопросу об акцентах. К вопросу о подаче материала.

К вопросу об информационной войне…

13 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

Телевидение и Интернет взорвались возмущением.

Наш офицер при проведении «договорной» ротации бойцов в терминале ДАП пожал руку сепару! Это по поводу видео с сепарского блока перед въездом в аэропорт, с рукопожатием нашего Купола и их Мотороллера.

Все новостные сайты, социальные сети гудят: братание с врагом, зрада…

Ну, ярлыков вешать не надо, предательство там, измена…

Ситуативная глупость – да.

Растерянность – безусловно, ведь ситуация, мягко скажем, невиданная.

Все это в совокупности.

Наш Купол – он ведь не дипломат, обычный мобилизованный офицер, и никакой он не замкомбрига, как пишут в Интернете! Он заместитель командира 1-й БТГР.

Да, все это неприятно. Однако никак не отменяет фактов:

93-я гвардейская четырежды орденоносная мехбригада провела в июле-августе блестящую наступательную операцию, захватила кучу населенных пунктов – и держит свои позиции повсеместно!

Бригаду не выводят с фронта по ротации – а она все равно держится!

Ее не пополнили ни одним из новых образцов военной техники (кугуары, дозоры и прочие ништяки не для нас!), но она вгрызлась в рубежи – и держится!

Растянутая в нитку от Пантелеймоновки до аэропорта включительно…

С выбитыми на 30–40 процентов подразделениями…

С разношенными артиллерийскими стволами, с выжженной активной броней – а держится!

И будем держаться. Вот так вот…

А вообще-то, как по мне, вся эта затея с проводкой колонн через сепарскую территорию – изначально порочна. И в силу своей изначальной аморальности, извращенности, противоестественности – породила столь же противоестественную ситуацию с этим долбаным рукопожатием…

14 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

В раздумьях весь.

И в штабах, и в СМИ, и на СЛОН-FM ходят упорные слухи про 4-ю мобилизацию и демобилизацию тех, кого забрали в первой волне, и тех, кто на фронте по 5 месяцев…

Я и то, и это. Но есть нюанс. Я НЕ ХОЧУ.

Я имею право довоевать до конца. До Победы.

И если для этого надо будет драться много лет – значит, буду столько, сколько надо.

С немцем вон четыре года воевали – и не демобилизовывались!

С другой стороны, уйти на контракт не могу – все же хотелось бы, чтобы сохранилось место работы, а оно только за мобилизованными держится. Зарплата гражданская, опять же… Все мы люди.

Можно, конечно, надеяться, что президент оставит дальше воевать тех, кто готов, а остальных из первой волны дембельнет… Но кто его, президента, знает?

Как подумаю, что пацаны будут тут рубиться, а я в кабинете сидеть – передергивает всего.

Один шанс, короче, вижу: если волны моб– и демо– хоть краешком друг на друга наложатся – можно попытаться, сразу же после дембеля, мобилизоваться в четвертой волне. Ну, денег, наверное, дать придется, чтобы на фронт отправили…

15 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

Утром к нам в домик пришел Мастер – подполковник Михал Михалыч Чумаченко, офицер разведки ОК «Південь». Ребята из СБУ проводят в наших краях операцию. Обратились к Мастеру с просьбой подобрать людей в группу захвата.

Пошли две «двойки»: Ротный – Ваня и Кос – Жека. Будут брать сепарского арткорректировщика…

15 декабря 2014 г., командир 1-го взвода роты снайперов 93-й гвОМБр гвардии старший лейтенант Иван Лесик

Вместе с Мастером, товарищем капитаном, Костей и Жекой выдвинулись к железнодорожному переезду у поворота на Очеретино.

Задача – захватить пидора, передающего сепарам данные о перемещениях и позициях наших войск.

На переезде встретили машину СБУ-шников, провели в Новоселовку. У них в пикапе оборудование специальное – засекли сигнал мобильного телефона, взяли привязку к местности. Их старший показал на три дома:

– В одном из этих, точно!

Мастер с Косом взяли на себя крайний левый дом, мы с товарищем капитаном – правый. Центральное здание решили оставить напоследок – Жека остался у машины следить за происходящим там, пока мы зачищаем фланги.

Ваня Лесик

Калитка заперта. Товарищ капитан, просунув руку сверху, пытается отпереть изнутри.

На крыльцо вышел какой-то мужик. Лет 45-ти, глаза раскосые… Увидел нас, сунул руку в карман и бросился бежать через двор.

Я перемахнул через забор и кинулся догонять.

Мужик пытался перепрыгнуть через соседний забор, но зацепился штаниной и повис.

Я стащил его, положил на землю. Подоспел товарищ капитан и остальные наши.

В кармане у мужика – мобильный телефон, который он успел выключить. Ничего: включили, отследили сигнал. Наш клиент, тот самый!

Мужик сам из Песок родом, в Новоселовке живет у родственников. Передает сепарам развединформацию. За деньги.

Ну, что: обыскали дом, забрали документы. Мужика этого отдали СБУ-шникам. Довели их обратно до переезда и распрощались. Нормально, считаю, сработали. Придавили гниду!

20 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

По поводу фур, пенсий и прочего – скажу нетолерантно и жестоко. Так, как думаю. Ожесточила война, что делать… Я не политик. Солдат.

ВСЁ для Победы – так надо мыслить сейчас. Потому я за блокаду. Тотальную.

Пока не отдадут всех пленных, а дальше – посмотрим. Это война.

Мирные страдают на войне, это, к сожалению, данность.

Если им не нравится страдать – наверное, не надо было кидаться в апреле под бронетехнику 25-ки. Ходить на «референдум». На «выборы» Захарченко.

Плевать в украинских военнопленных, когда сепары водили их по Донецку, как наши немцев по Москве во время «Багратиона», в 1944-м…

Это ИХ родные города и поселки захватил враг.

Но я вот как-то не слышал, чтобы донецкий люд с топорами лез драться на улицах. Значит, не такой уж и враг это для них…

Так какая тут гуманитарка и пенсии?

Стариков жалко, конечно. Они под замес попали жестко. Но всех не оплачешь…

23 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

Ездил в ППД по делам роты, зашел в штаб. В строевой части увидел наградной лист на Ромку Медведева, «Бандеру». Мы с ним в одном автобусе из Харькова в бригаду приехали 18 июня.

Вот часто говорят: мол, герои вы, герои…

Это только кажется. Ошибка это. Мы обычные.

Просто такое дикое количество народу в тылу трется, что многие думают: те, кто на передке, герои уже по факту.

Это конечно же не так. Но герои – есть:

…Під час бою 13 серпня 2014 р. в селищі Новоселівка молодшим сержантом Медведевим Р. Г. було знищено гранатометний розрахунок бойовиків. Під час бою в селищі Василівка 13 вересня 2014 р. молодшим сержантом Медведевим Р. Г., вже після отримання багаточисельних поранень від розриву осколково-фугасного снаряду, було особисто, за допомогою гранатомету, знищено танк бойовиків та вмілим використанням стрілецької зброї знищено групу піхоти…

Вот это я понимаю, уровень. По-взрослому.

В одиночку танк из граника сжечь – это не в рукав высморкаться…

Кстати, у нас в ППД теперь новый старшина роты – Саня Гладкий, шахтер из-под Павлограда. Справляется, по-моему, неплохо. Саня списан с фронта 4 июля, по болезни. Руки он себе в шахте испортил…

Познакомился я наконец-то и с замполитом роты, старшим лейтенантом Владимиром Долгих. Он до начала ноября в 3-й БТГР был, а теперь в Черкасском. Прикольный такой парень. Волосы в косичку заплетены.

24 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

В аэропорту идут договорные ротации.

Раньше ездили, что называется, «через взлетку», вдоль летного поля: въезжали в пролом в заборе и мимо диспетчерской вышки, мимо пожарки – в терминал. Артиллерия прикрывала прорыв, доезжали. Иногда и с потерями, конечно, не без этого.

Из-за перемирия артиллерию задействовать на прикрытие в полной мере не удается. Каждая «нитка» на терминал – с потерями. Туда пришли – два-три «трехсотых» по дороге, забрали смену, обратно пришли – два-три «трехсотых», и это в лучшем случае…

И потому командование, ради сохранения личного состава, приняло решение добазариться с сепарами. Колонны теперь через Авдеевку заезжают прямо в Донецк. Там сепары досматривают наших… Решают, что им с собой можно иметь, а что нет!

Ненавижу…

Для себя принял решение.

Если надо будет идти на терминал – я откажусь.

Приказ не приказ, пусть думают, что хотят, пусть судят – но через сепарские блоки я не пойду.

Если же когда-нибудь опять будут ходить через Пески, прорывом по взлетке, как раньше, – пойду с радостью.

Они могут там договариваться.

Могут вырабатывать «совместные пути преодоления кризиса».

Могут лить слезы о том, что «самое дорогое – это жизни наших солдат».

Все знаю.

И что приказы не обсуждают. И что перемирие.

Но когда сепары досматривают украинских солдат, когда сепары им указывают, сколько нести на себе боеприпасов…

Для меня это слишком.

Я открою огонь.

И похер на то, что все мои, кто рядом со мной будут, умрут в перестрелке.

Вот похер – и все…

Я знаю, что я крепко вспыльчивый.

И знаю, что на войне стал совсем невыдержанным.

Да, это недостатки.

Но я еще способен прогнозировать собственное поведение.

Поэтому – простите мне, пацаны!

Но для всех будет лучше, если я не пойду с вами на терминал через их блоки…

Моя дорога – «через взлетку»…

Доложил об этом всем Ротному. Он должен знать. Разговор (довольно эмоциональный) происходил в машине, как раз Ротный, Ваня-лейтенант, Кос и я ехали на КП комбрига, под Очеретино.

Командир сначала вскипел: Приказ! Мы солдаты!

Попытался объяснить, что я просто не смогу, вот с моим характером – не смогу, что мне после такого позора только стреляться, а зачем же стреляться, если еще и несколько сепаров с собой забрать можно…

Ваня Лесик, кстати, поддержал, высказался в том плане, что ему вся эта хрень тоже категорически не нравится, и он бы их всех на ноль помножил.

Командир вроде понял, усмехнулся:

– Ну, понятно, были б у меня такие дедушки, я бы, может, тоже так думал!

А чего дедушки? У него не хуже. Тоже честно воевали…

Метеостанция

25 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

Сегодня большая радость! Бригада наша, богоспасаемая, вспомнила о своих снайперах и от щедрот выделила нам машину. Новенький пикап Mazda белого цвета. Таких машин в бригаде уже несколько: волонтеры-патриоты подогнали. Кто – точно не знаю, наши говорили, что вроде Алексей Тамразов.

Скатались сегодня на новой машинке и в Пески, и в Карловку, и в Красноармейск.

В общем, все у нас в норме. Из-за перемирия в ноябре-декабре боевая активность снижена. Базовый лагерь по-прежнему под обстрелом…

К нам приехали Снежана Потапчук с кинооператором Светой. Живут в нашем домике, но ездят по всей полосе ответственности бригады. Снимают новый фильм.

26 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

Сегодня Ротный, я, Ваня и Кос опять прикрывали встречу комбрига с сепарами из батальона «Восток».

Встретились там же, за поселком Красный Партизан, на трассе Горловка – Донецк.

Комбриг договорился об обмене пленных. Сразу после Нового года. Мы отдадим одного. Сепары – четверых…

Сегодня к нам в гости заезжал Ваня Мирошник! Он сейчас воюет с 74-м разведбатом в наших местах. Говорит – через пару дней они уходят в аэропорт, будут воевать на терминале.

27 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

Перемирие, перемирие… Хемингуэй когда-то сказал о потере батальона:

– Ты теряешь свой батальон из-за ошибок в расчетах, приказа, который невыполним, немыслимо тяжелых условий. И еще из-за собственного скотства…

Потому хочу сказать о перемирии. Как бы имею право.

Отсюда, с передка, вообще о многом имеешь право говорить. Это жирный плюс.

Я не знаю истинных мотивов перемирия, целей, причин… Я знаю одно.

Это полная хрень!

Как может Верховный Главнокомандующий во время войны говорить, что жизни украинских солдат для него – высшая ценность?!

Более того: мотивировать этим заключение соглашений с противником? Как это возможно?!

Для главнокомандующего, как и для любого военачальника, высшими ценностями должны быть защита Родины. Победа. Свобода и независимость Отчизны. А не жизнь солдат!

Суть войны в том, что командующий ставит на карту жизни солдат ради выполнения задачи.

Все. Точка. Остальное – от лукавого.

Командующий обязан беречь своих бойцов, но как?! Заворачивая их в ватку? Или вообще – отказываясь от задачи, лишь бы кто не умер?!

Нет. Не так берегут людей на войне.

Берегут, десять, двадцать, тридцать раз обдумывая будущую операцию.

Берегут, тщательно планируя удары и их обеспечение.

Берегут, выбивая, выгрызая все необходимое из вышестоящих штабов, не боясь прослыть склочником и дол…бом.

Берегут, иногда лично ползая в грязи переднего края на рекогносцировках.

Скрупулезное планирование операции, грамотное ее обеспечение, оперативная и адекватная реакция на изменение боевой обстановки – вот залог сохранения людей на войне.

Многие из них все равно умрут. Такое это ремесло – солдатское.

Потому, что это война.

Но эти потери будут действительно неизбежны.

Потому, что если человек готов рискнуть жизнью ради выполнения задачи (что происходит сплошь и рядом), значит задача – важнее жизни.

Потому, что такая это работа – командовать: ты отдал приказ – и кто-то умер. А от грамотности и своевременности твоего приказа зависит: сколько умрет людей и за что умрут они…

Без потерь не бывает войны. И нельзя сохранить людей, отказавшись вообще от выполнения задачи.

Так можно только войну проиграть…

28 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

Выезжаю в Харьков с задачей перегнать на фронт УАЗик, который для нас купили волонтеры.

Дома денек побыть – дело хорошее. Вот только дальнюю поездку на УАЗике зимой никак нельзя отнести к числу моих любимых развлечений. Однако не будем раньше времени ругать машинку: может, она хорошая?

30 декабря 2014 г., позывной «Юрист»

Предчувствия его не обманули!

Я выехал под вечер. И вечером начался снегопад. Не, не так: СНЕГОПАД!

Пока доехал до съезда со старой Днепропетровской трассы на новую – асфальта из-под снега уже не было видно. Намело сантиметров 20.

Переехать на новую трассу я не смог, сколько ни старался. Пришлось ехать прежней дорогой.

Пока ехал, чувствовал себя наполеоновским солдатом, отступающим из Москвы к Смоленску по старому, разоренному тракту. Дорога от обочин не отличалась совершенно. Чистое поле. Видимость – пара метров.

Под утро дополз до Черкасского. Снег перестал. Выкатилось солнце. В ППД поспал пару часов и поехал на фронт.

После обеда прибыл. 13 часов в дороге. Шесть раз с трассы слетал…

Наши к празднику готовятся, елку наряжают. Завтра Новый год и день рождения Николая Сергеевича Кудри. Ему исполнится 31 год.

Кстати, Ротный теперь гвардии майор! А Ваня Лесик – гвардии старший лейтенант! Вот так вот! Ждем обмывания звезд!