Текст книги "Военный дневник (2014—2015)"

21 июля 2014 г., командир 2-го взвода роты снайперов 93-й гвОМБр гвардии старший лейтенант Алексей Мороз

20 июля в 12-00 Ваня Лесик, я, Медведь, Ромашка и Игорь Явтушенко («Седой») собрались выходить на Пески. Из вооружения: у нас с Ваней и Ромой автоматы, у Седого винтовка, Медведь – ПКМ и автомат. В дорогу Дэнчик дал нам норвежских сухпаев. В Песках они пришлись очень кстати.

До 15-го блока ехали на МАЗе, Морячок за рулем. Чуть к сепарам в Авдеевку нас не завез: вовремя углядели, что уже аэропорт на фланге виднеется.

Развернулись, поехали назад. По дороге назад чуть не заскочили в сепарское Водяное. В общем, нервная вышла поездка.

Наконец добрались до 15-го блока. Там нас ждал Валера Собчишин, с винтовкой.

До ночи просидели на пятнадцатом. Пацаны отдыхали, мы с Ваней изучали карту.

В 23-30 вышли на дорогу и пошли по грунтовке. Мы должны были выйти к Пескам между Опытным и Водяным, к тем фермам, где впоследствии была позиция Гнома – Вани Начовного.

Долго шли, было тяжело, особенно курящему Медведю, который пер и пулемет, и автомат.

Услышали рев двигателя «бэхи», схоронились в посадке. Мимо прошла БРМ-ка[16]16
  БРМ – боевая разведывательная машина. По силуэту очень напоминает БМП-1.


[Закрыть] нашей разведроты.

По посадке спустились к полю, на краю Водяного. Ваня и Валера прошли до самого села, все было чисто. Они вернулись и мы пошли по асфальту.

Тут я смотрю, дорога ведет через село, через само Водяное. А там ведь сепары!

Вернулись в посадку, накрылись плащ-палаткой. Я на телефоне открыл спутниковую карту, и мы сориентировались на местности.

Вышли на дамбу, прошли ее спокойно. Перебежали поле и углубились в посадку на самой окраине Песок, у ферм. Здесь, судя по штабной карте, находилась высотка. Мы должны были на ней закрепиться и корректировать артиллерию.

Высотки не было.

В посадке была просека. Ромка занял позицию со стороны дороги, а Медведь – со стороны аэропорта. Послали комбригу координаты точки нашего местонахождения.

В 7-00 началась артподготовка. Метрах в шестистах от нас располагался сепарский блокпост. Артиллерия ударила по нему, снаряды легли точно.

Потом огонь перенесли в глубь поселка. Нам уже не видно, куда именно кладут.

Связались с комбригом, запросили дальнейших указаний. Получили в ответ: «Наблюдайте!»

Со стороны аэропорта вышли наши танчики. В направлении Первомайского разгорелся стрелковый бой.

Пришло сообщение: со стороны Спартака в нашу сторону выдвигаются сепары на БТРах. С 15-го блока примчалась «бэха» с отделением противотанкистов на броне, УАЗ – «таблетка» и замполит бригады подполковник Василенко, почему-то на БРЭМ-ке[17]17
  Боевая ремонтно-эвакуационная машина.


[Закрыть]. БМП с противотанкистами оставили нам. У них было три ПТУРа[18]18
  Противотанковая управляемая ракета. В данном случае речь идет о противотанковом ракетном комплексе «Фагот».


[Закрыть]. Встали на позиции.

Медведь углядел какое-то шевеление в направлении Опытного и попытался навалить туда из пулемета. На первой очереди в патроннике оборвало гильзу. Выбить ее смогли только ремонтники в Николаевке, да и то с большим трудом. Это было довольно обидно, поскольку я всю дорогу пер 250-патронную коробку для пулемета.

Мимо нас проезжали гражданские машины, некоторые были обстреляны сепарами на Спартаке. Мы их проверяли, фуры, идущие со стороны Первомайского, заворачивали.

После 15 часов мы по приказу снялись с позиции. Дошли до перекрестка, откуда дорога уходила на Водяное, и где-то час пробыли там. Потом возвратились на 15-й блок.

Мы с Валерой Собчишиным остались на 15-м, на усилении. Остальные пацаны, под командованием Вани, возвратились в базовый лагерь…

22 июля 2014 г., позывной «Юрист»

Сегодня я чем-то крепко траванулся, подозреваю, что хлебушком, который принесли с кухни. А перед этим он незнамо где валялся. Лежу в блиндаже, который мы (в основном Костя Ходак, но и мы тоже) отрыли у себя в расположении. В блиндаже прохладно, пью минеральную воду, выздоравливаю. Пацаны пошли куда-то на сопровождение, вернулись без происшествий.

Пришли разведчики с просьбой прострелять бронеплиты.

Меня «попросили» из блиндажа, поставили плиты в дальний угол и Паша Калеников из автомата с ПБС прострелял их.

Ваня Мирошник попросил прострелять его кевларовую каску. Ну, мы тогда не знали, что этого делать нельзя. Закинули ее туда же. Паша из пистолета ПБ прострелял и каску.

Плиты пулю удержали, каска тоже, но она так выгнулась вовнутрь, что все поняли: голове не очень-то поздоровится в случае чего.

А пробитая плита от бронежилета покойного Васи Ярославцева так и стоит у большой палатки…

Наши мотострелки-харьковчане, отойдя из-под Песок, забазировались на Николаевку, метрах в двухстах от нас. Ходил к ним в гости, слушал рассказы о бое. Досталось им крепко – с Нетайловым нашим не сравнить. Тяжело ранены и эвакуированы Битчук и Полешко.

23 июля 2014 г., позывной «Юрист»

Завтра рано утром идем брать Пески – повторный штурм.

Готовимся, проверяем оружие. Я разрядил все магазины, вынул пружины, чтобы не просаживались, снарядил вновь.

Продолжаю выздоравливать, но пока хреново: почти ничего не ем…

Лейтенанту Ване Лесику сельсовет его Котляривки передал кевларовую каску «Шуберт», тактические очки и часы.

Паша Калеников поехал поступать в институт.

В бригаду приехали священники Украинского патриархата. Ужинали у нас в роте. Приятные люди, патриотические. Один из Харькова, церковь у него где-то в районе улицы Котлова. Надо будет сходить. После войны…

Вечером, в трех километрах от лагеря, сепары обстреляли из стрелкотни колонну бронетехники, подранили бойца. Сходил на сопровождение «таблетки», раненого эвакуировали.

24 июля 2014 г., позывной «Юрист»

В 4-30 утра Ротный, Ваня-лейтенант, Кос, я, Морячок и Ромашка приехали на КП. Гвардии полковник Микац при помощи нескольких раций и мобильного телефона командовал артиллерией. САУшки и «Грады» долбили по Пескам.

Так продолжалось часа два, потом командир бригады отдал приказ танкам и пехотным подразделениям входить в поселок. Загрузились в машину. К нам в кузов сели комбриг и полковник Шаволин. Поехали в Пески.

В Песках почти не стреляли. Три дня назад, 21 июля, наши врезали сепарам так, что они драпанули. И хотя наши в тот день тоже отошли, все это время в самом поселке оставалось сепаров считаные единицы, которых легко выбили.

В Пески вошли мы, правосеки, какие-то спецназеры (3-й или 8-й полк, не знаю) и батальон «Шахтерск».

Перед броском на Пески. Я, Ваня, Ромашка и Кос

Полковник Медведюк что-то докладывал Микацу, а мы рассматривали стоящих вокруг бойцов.

Посмотреть было на что. Правосеки были сплошь в мультикаме и британке МТР. Особенно выделялся высокий, худой мужик лет 50-ти с парабеллумом на бедре: это был начальник разведки добровольческого корпуса «Правый сектор».

Насчет мультикама – несколько дней назад разведчики нам доводили интересную информацию. Среди сепаров «мультик» и МТР считаются формой правосеков. По ней их и отстреливают, так что армейцам не следует носить эту форму на передке.

Забегая вперед, скажу, что в начальном периоде войны это так и было – мультикам у нас носили только старшие офицеры.

Что касается меня, то я всегда предпочитал носить ту форму, которая пользуется популярностью у противника: советские «березки», «горки»…

Сепарский взводный опорный пункт у виадука при въезде в Первомайское

Это чистая психология, которая может подарить секунду-две, что так нужны при попадании в засаду или во встречном бою.

Если бы я засек на перемещении группу сепаров и, не выявив командира, снайпера или пулеметчика, принимал решение, с кого начать – человека в мультикаме я бы первым не брал.

Думаю, подобным образом рассуждал бы и сепарский снайпер, завидя человека в «горке» или «березке».

Вот и сегодня я был в штанах от КЗСа и куртке от «березки»-разделки. В КЗСе летом воевать хорошо, не жарко: в сеточку ветерок задувает. Только ползать неудобно: все цепляется.

Батальон «Шахтерск» нас не сильно впечатлил: какие-то они были квелые. Сидели и лежали на обочине дороги.

Два фотокорреспондента активно снимали бойцов и технику. Познакомились. Это был замечательный журналист – орденоносец Саша Клименко из газеты «Голос Украины», с напарником. С Саней мы с тех пор дружим.

Комбриг приказал установить флаг над поселком. Сначала хотели на сельсовете, но он был какой-то неказистый, маленький. Решили ставить на жилом доме.

С нами пошли и корреспонденты.

В подъезде подсадили Ваню-лейтенанта на чердак и он установил на крыше первый флаг.

Второй флаг задумали поставить над клубом. Долго клуб пытались открыть, потом решили ставить снаружи. Этот флаг крепили уже мы с комбригом.

Журналисты фотографировали. В общем, политическое получилось мероприятие.

Когда вернулись к МАЗу, Ваня не досчитался своей новой каски. Не иначе, «шахтерсковцы», которых много крутилось рядом, позаимстововали. Недаром они нам сразу не понравились!

Танки пошли на Первомайское, к тому самому укрепрайону у виадука, возле которого так сильно досталось нашим три дня назад.

Нужно было идти за ними. И тут «шахтерсковцы» воевать отказались.

Они лежали на обочине и кричали, как сильно они устали, шли всю ночь, а думали, что будут ехать на машине…

В результате за танчиками поехали мы на МАЗе, а с нами и комбриг.

…В три стороны на перекрестке стояли наши танки, в четвертую глядела трофейная СПГ-шка[19]19
  СПГ-9 «Копье» – станковый противотанковый гранатомет калибра 73 мм, в народе имеет название: «Спинно-Плечевая Гаубица».


[Закрыть]. За перекрестком, недалеко от виадука, находилась большая фирма, торгующая тракторами и мотоблоками. Там у сепаров было что-то вроде штабных помещений.

Когда зачищали здание, в подвале обнаружили штабель «Поляны Квасовой». Я выпил бутылку, наверное, не отрываясь. Закинули на кузов несколько паков воды, и весь оставшийся день я ею лечился, так и выздоровел.

Кстати, к вопросу о том, что можно брать на войне. Что с бою взято – то свято, еще Суворов говорил, а он понимал в таких делах. Это значит, что у врага можно брать все.

У мирных, конечно, брать ничего нельзя: мародерство. Но все, что принадлежит врагу, – это законный трофей. Еще недопустимым считается забирать что-то с врага, убитого не тобой, если известно, чей это боевой результат. Кто завалил – тот и распоряжается трофеями.

А вообще, с этими всеми делами нужно осторожнее, особенно на зачистках. Шанс нарваться на заминированное барахло очень велик. Тела тоже минируются: сунуть «эфку» без чеки под труп – пара пустяков.

Вышли к сепарскому укрепрайону под виадуком. Всюду были свежие следы боя, кипевшего трое суток назад. Под мостом горелые, перекрученные взрывами автомобили – здесь прошли танки Паши Вовка.

Сепаров не было. Не выдержав удара наших ребят 21 июля и трехсуточного артобстрела, они спешно отошли из Первомайского. Кое-где валялось брошенное снаряжение, медицинские принадлежности, колорадские ленточки…

Сепарский взводный опорный пункт у виадука при въезде в Первомайское

Укрепрайон, основательно перепаханный артиллерией, все равно производил впечатление – траншеи полного профиля, ходы сообщения, блиндажи в три наката.

На въезде в поселок стоял наш развороченный танк, тот, у которого после попадания взорвалась боеукладка. Покореженная броня казалась ржавой от вылизавшего ее огня. Перевернутая башня лежала на обочине, несколько домов по обе стороны дороги были разрушены взрывной волной. Один из неразорвавшихся снарядов валялся метрах в тридцати от танка.

Подтянулись правосеки и фотокорреспонденты. Началась зачистка Первомайского. Ну как, зачистка: скорее проверка – сопротивления-то не было…

Часов до 16 мы занимались поселком: проверили каждый дом. Местные жители выносили нам воду из своих колодцев, предлагали еду. В целом, настроены были, конечно, настороженно.

Вернулись в Пески. Комбриг, что-то обсуждая с Медведюком и главным правосеком, увидел какого-то свежепьяного механа с БМП мотострелков и начистил ему морду.

Мы разлеглись на обочине, у МАЗа, отдыхали. Вымотался я довольно сильно, учитывая, что третьи сутки почти ничего не ел.

Начался минометный обстрел, стали рваться 120-ки. Лежа, взрывную волну мы не ощущали, а вот комбриг стоял. Хотя рвалось не совсем рядом с нами, Микац попал в резонанс, и его контузило.

К 17 часам поступил приказ возвращаться на базу.

Вернулись, помылись, поели. Контуженный комбриг, придя в мрачное расположение духа, решил уделить внимание не только фронтовым операциям, но и моральному облику личного состава 2-й БТГР, а именно борьбе с пьянством.

Мы как раз ели, когда пришел гвардии полковник Микац. Одетый в одни лишь спортивные белые шорты, комбриг мощной правой рукой держал за шкварник малорослого и вдрызг пьяного снайпера из разведвзвода.

– Ваш?!

– Никак нет, товарищ гвардии полковник!

– Он сказал, что снайпер!

– Это разведчик, не из роты, товарищ полковник!

Комбриг потащил незадачливого снайпера к нашим соседям – разведчикам.

Еще минут через двадцать у штаба ударили автоматные очереди: полковник Микац расстреливал найденные у кого-то запасы пива.

В 22 часа получили новое задание: сопроводить колонну со снарядами к «Градам» на один из блоков. Пошли Морячок, я, Кос и Рустам.

Колонну довели без проблем. Там же, на блоке, по радейке пришел новый приказ: встретить группу из батальона «Шахтерск» и привезти их на базу.

Ну, ОК, дождались группу. Группа оказалась ротой. Уж мы их грузили-грузили в наш несчастный МАЗ, и стоя в кузов ставили – все равно, с сумками (!) они не помещались: человек 10 стабильно не влезало.

Доложили командованию. Командование плюнуло слюной на категорически не желающих расставаться со своими ридикюлями «шахтерсковцев», мы их всех выгрузили и уехали.

Вернулись на базу в 1-40. Я стащил с себя броню, разгрузку, заполз в палатку, вытянулся и сразу заснул.

Часа в три ночи мне приснилось, что кто-то ходит по расположению и тихим голосом Ротного будит кого-то из наших на задание. Чего только не приснится после такого дня!

* * *

Пески и Первомайское были взяты 24 июля 2014 года, и я горжусь тем, что принимал в этом событии самое непосредственное участие. Но правильнее говорить, что эти населенные пункты были освобождены нами 24-го, перешли под наш контроль.

Настоящий штурм был в том бою, который считается неудачным, в бою 21 июля. Именно после этого боя и последовавшей за ним трехсуточной артиллерийской подготовки, сепары бежали из Песок и Первомайского.

Как известно, у победы много отцов, а поражение – всегда сирота. А я, подъезжая к виадуку у Первомайского (ныне – известная «Республика Мост»), всегда смотрю на дырку в мостовом настиле – след от танкового снаряда Паши Вовка…

И поэтому всегда говорил, и буду говорить: наши пацаны, мотострелки и танкисты, 21 июля сделали всё для того, чтобы мы освободили Пески 24-го. Без их вклада, без их жертвы никакой победы бы не было.

Пески. Комбриг ставит флаг над клубом

25 июля 2014 г., позывной «Юрист»

Сегодня ночью сепары совершили диверсию: из реактивного огнемета «Шмель» сожгли магазин в Николаевке. Совсем страх потеряли, гады!

Магазин был знаменитый, сам комбриг его посещал!

Причем дважды.

Один раз зашел – попросил не продавать солдатам водку.

Второй раз зашел – попросил не продавать солдатам водку.

И теперь сепары его цинично сожгли. И тубус от огнемета нагло бросили рядом. А на тубусе надписи маркером: «За ДНР!»

Короче, совсем оборзели, враги народа!

28 июля 2014 г., позывной «Юрист»

Сегодня в 4 утра выехали на 15-й блок, ближайший к Авдеевке. Вели наблюдение. Завтра идем освобождать город.

Кузов МАЗа обварили внутренними рамами из уголка. Рамы забили мешками с землей (лучше бы с песком, он плотнее, но нигде поблизости не нашлось). Теперь кузов хоть как-то заблиндирован. На внешнюю сторону борта наварили лесенку. Это правильно, а то притомило постоянно прыгать с кузова, имея на себе 30 килограмм дополнительного веса.

Морячок испросил 10-суточный отпуск – надумал жениться. Поехал в Луганскую область, к зазнобе своей.

Перед штурмом Авдеевки командование начало стягивать наших снайперов с блокпостов обратно в роту. Пару дней назад приехали Влад Науменко («Пельш») и Саша Чуваков («Панда»). Сегодня вернулись трое: Игорь Плюта, Игорь Коваленко («Борода») и Артем Кутузов. Завтра, по пути, заберем на блоке лейтенанта Мороза и Валеру Собчишина.

С Пандой, Пельшем и Бородой мы потом много общались. Саня Чуваков – замечательный парень чуть младше меня, улыбчивый, с удивительно добрым, я бы сказал даже изящным, чувством юмора, прекрасный водитель. Влад Науменко тоже отличный товарищ, «по срочке» пограничник, надежный, как его АКМ с ПБС. Игорь Коваленко – небольшого роста крепкий 23-летний паренек, «по срочке» – артиллерийский корректировщик. До войны увлекался альпинизмом, работал в Запорожье на химическом производстве.

В обед зашел к мотострелкам – харьковчанам. Почти все уже перебазировались куда-то в район Донецкого аэропорта, остался экипаж одной «бэхи» – она была поломана. Из-за поломки экипаж не участвовал ни в «первых», ни во «вторых» Песках, и на Авдеевку тоже не попадал.

Пацаны обступили меня, наперебой спрашивая, правда ли то, что их отправят штурмовать Пески?

Ну, понятно, еще 21-го наслушались тяжелых рассказов только что вышедших из кровопролитного боя ребят и теперь опасаются попасть в мясорубку.

– Да вы чего, какие Пески?! Мы их еще четверо суток назад взяли! Наш лейтенант флаг над поселком ставил…

Вечером сопроводили колонну танчиков из базового лагеря на 15-й блок. Техника накапливается для удара.

29 июля 2014 г., позывной «Юрист»

Около 17 часов, после не смолкающей весь день артподготовки, мы с 15-го блока выдвинулись на Авдеевку.

На 15-м забрали Валеру и Лёшу Мороза. Там, по решению Ротного, на усилении, из наших остались только Влад «Пельш» Науменко и Саня «Панда» Чуваков. Все остальные, кроме отпускников, идут. Даже Женя Щербина успел, возвратили его спецназовцы.

За рулем МАЗа – Рустам. Он «по срочке» был водителем в 79-й десантной бригаде. Ротный с ним, в кабине. Ваня-лейтенант сел в мотолыгу[20]20
  МТЛБ – многоцелевой транспортер легкий бронированный (гусеничный броневичок с пулеметом ПКТ).


[Закрыть] к полковнику Микацу, будет прикрывать комбрига. На кузове МАЗа: Медведь, Ромашка, Кос, я, Валера, лейтенант Леша Мороз, Толстый, Плюта, Коваленко, Ваня Мирошник, Кутузов и Женька. Из оружия – 4 винтовки, ПТРС, 11 автоматов, 4 подствольника. В МАЗ набросаны охапки одноразовых гранатометов – РПГ-18 и РПГ-22.

Впереди идут танки. С танкистами, десантом на броне пошла Снежана Потапчук, кинодокументалист с Первого канала. Она тут уже несколько недель, снимает фильм о нашем наступлении и даже успела словить в голову осколок. Череп осколок вроде бы не пробил, однако засел глубоко. Но Снежка отказывается ехать в госпиталь, хочет закончить работу. О ней самой фильм снимать надо…

Перед броском на Авдеевку

С нами на Авдеевку идут и правосеки – человек 50, во главе с Ярошем. В основном, они едут на гражданских пикапах, затюнингованных под военные нужды. На некоторых машинах на самопальных турелях установлены пулеметы.

Вообще, правосеки вооружены довольно пестро. У многих официальные охотничьи карабины АКМС МФ, переделанные из боевых автоматов. У них отсутствует узел автоспуска – нельзя стрелять очередями, но в принципе, если ось под автоспуск сохранена, этот вопрос решается за 5 минут.

Едем в Авдеевку

Пока ехали, одна правосековская машина умудрилась перевернуться. Кто-то сломал руку. Но колонну это не задержало.

Наконец, на углу двух сходящихся под прямым углом посадок, колонна свернула в просвет между деревьями.

Окраина Авдеевки. Памятник «Самолет», церковь… Где-то сбоку слышна стрельба из стрелкового оружия.

Наш МАЗ ощетинился стволами по бортам, все в напряжении.

В голове колонны вдруг вспыхивает перестрелка – и тотчас же колонна открывает шквальный огонь. Я не вижу, откуда по нам стреляют, но быстро ориентируюсь – замечаю, куда «наваливают» наши: по стенам многоэтажки, что напротив, гуляет пыль от попаданий. Открываю огонь и я: бью по распахнутым и выбитым окнам.

Ваня-лейтенант, высунувшись из люка МТЛБ, накидывает ВОГи куда-то в сторону «зеленки».

Постепенно перестрелка стихает. На перекрестках расставляется броня. По городу рассылаются подвижные группы.

Авдеевка. Захваченный сепарский опорный пункт

Авдеевка. Многоэтажка на окраине

Быстро темнеет. На соседней улице – рев захлебывающегося двигателя легковушки, треск автоматных очередей. Пришел боец, рассказывает: машина с сепарами успела уйти в сторону Ясиноватой.

Вышли на окраину Авдеевки. Направо, через переезд, частный сектор и дорога на Ясиноватую. Впереди, прямо по курсу, в пяти километрах – Донецк. Если смотреть с верхотуры – его отлично видно, даже в сумерках.

В сторону Донецка идут рельсы – когда-то туда можно было доехать на трамвае…

Возле кирпичной многоэтажки-новостроя – хорошо укрепленная сепарская позиция, примерно на отделение.

Брошенная.

Окопы полного профиля, бетонные блоки и перекрытия, мешки с песком. На бетоне надпись: «Нужны мешки, матрасы!» На мягком спать хотели, гады!

Рядом, на дороге, горелые останки перекрученного взрывом грузовичка, кузов которого при жизни пытались кустарно забронировать. Прямое попадание артиллерийского снаряда. Скорее всего – «Градом» накрыло, если бы САУ – сепарского «шушпанчика» разметало бы в клочки.

Прошли всю Авдеевку, вышли к ресторанно-гостиничному комплексу «Царская охота». Темно, конечно, но место явно пафосное: бассейн, маленький зоопарк с павлинами, ухоженные деревья…

Оставили на «Охоте» усиленную маневренную группу – танки, БМП, мотопехоту. Ротный укрепляет гарнизон тремя нашими снайперами – высаживаем Плюту, Коваленко и Кутузова.

Комбриг на БТРе уезжает на КП. С ним сопровождением уезжают Медведь и Ваня Мирошник.

Мы остаемся в Авдеевке – завтра предстоит тотальная зачистка города.

Правосеки располагаются на ночлег в РОВД и горсовете, мы – кто в горсовете, кто у машины.

Ротный с Ярошем согласовали планы на завтра. Немного поели-попили. Выставили охранение – мне стоять первую смену.

Пацаны спят – кто в кузове, кто на траве. Жаль, карематов на всех мы не взяли.

Толстый, гад такой, не пришел меня сменять. А идти его разыскивать в горсовете – лениво. В результате дежурю еще одну смену, вместе с Ромашкой.

Около трех ночи, сменившись с поста, засыпаю на газоне у обочины, под светофором.