Текст книги "Военный дневник (2014—2015)"

20 февраля 2015 г., позывной «Юрист»

Вот на самом деле, много хороших инициатив по преобразованию армии сейчас проводится.

Немало хороших задумок – верных, своевременных.

Но задумка – это одно, а вот ее исполнение иногда…

Вот, к примеру, проблема офицерских кадров. Она реально есть.

Многими взводами, опорными пунктами, блоками – командуют сержанты и старшины.

Офицеров повыбило. Некоторые, к сожалению, выказали неспособность воевать.

Осознавая эту проблему еще осенью, ГШ и МО решили присваивать отличившимся в боях сержантам с высшим образованием первичные офицерские звания.

Очень правильная и своевременная инициатива. Но как она воплощается?

На такого сержанта должно быть сформировано дело с кучей анкет, фотографий, копий документов, личный листок, характеристики… А он, между прочим, на фронте, где с принтерами да ксероксами – напряженка!

Потом все это добро отправляется по инстанциям, после чего рассматривается. Долго. Со взаимной перепиской, запросами и ответами.

В результате – на много кого подали, на Костю Ходака, например, да никому пока (ну, из наших, по крайней мере) не дали. А возможно, что и не дадут…

Это проблема несоответствия де-факто военного времени и де-юре мирного механизма командования.

И, главное, ничего ж не надо придумывать! Все давно придумано!

Уже к середине октября 1941 г. при штабе каждой из армий были созданы двухмесячные курсы младших лейтенантов, на которые зачисляли отличившихся в боях сержантов и старшин. Преподаватели – из числа штабных и строевых командиров Действующей армии.

По окончании курсов – приказ о присвоении звания.

Всё!

Да сделайте вы ну не двухмесячные, а месячные курсы (поскольку общеобразовательный уровнь курсантов выше) при штабах секторов!

Поучите пацанов в усиленном режиме, навесьте им по окончании микромайоров – и на фронт!

Что сложного-то? Неужели так, как сейчас, – лучше, легче, продуктивнее?!

22 февраля 2015 г., позывной «Юрист»

В Харькове терракт. Сепары взорвали мину во время мирного шествия в честь годовщины Евромайдана. Двое погибших на месте, многие ранены…

Очень огорчен, но, к сожалению, не удивлен.

Харьков – тыловой город. Не мирный. Тыловой.

И все города Украины, расположенные по эту сторону фронта – не мирные города. Всего лишь тыловые. Когда же люди это поймут?!

Идет война.

Не АТО, не операция по восстановлению конституционного порядка – ВОЙНА.

Сейчас так воюют. Сейчас такие войны. Что вы хотите – примета времени…

И враг не брезгует ничем, пытаясь сломить нас, наш дух и волю.

И поэтому диверсии в тылу – будут. Террористические акты в тылу – будут.

На то и война. Тыл есть тыл.

Кто-то может сказать мне, что не объявлено военное положение? А что, оно чем-то поможет?

Военного положения нет. А страна, находящаяся в состоянии войны – есть…

А мы сегодня хоронили Андрюшу Попеля… Пришло очень много людей: мама Андрея – учительница, их дом в частном секторе, рядом со школой. Вокруг живут несколько поколений ее учеников…

Было тяжко. В моей роте столько народу погибло, что уже успели зародиться традиции: как надо провожать наших.

Самый большой и красивый венок – «Нашему брату от роты снайперов 93-й гвОМБР».

Салют из личного оружия вместе с автоматчиками.

И, вместе с горстью земли, несколько снайперских патронов в могилу…

На похоронах был и Миха – который раньше служил в моем взводе. Ротный его давно уже за штат вывел. Эта гнида струсила, отказалась на войну ехать. Группа Ольховского ушла, а он остался. Теперь их нет, а этот живой…

На кладбище он не поехал, и правильно. Могли его там по-тихому прикопать.

Когда уже возвращались с кладбища, звонит эта мразь Ольге, вдове Андрея. Помощи просит! Его в метро милиция тормознула, с травой в кармане. Вот же, сука!

А когда Оля рассказала, что 200 гривен ему дала, чтобы он с пацанами помянул Андрюшу – у меня вообще «башню снесло».

У вдовы деньги взял, гадина. Не погнушался.

Надо что-то делать.

Ладно. Поговорю с пацанами. Разберемся…

Завтра возвращаюсь назад, на фронт.

24 февраля 2015 г., позывной «Юрист»

Сегодня с Владом и Пандой выходили на опорный пункт, что по другую сторону от аэропортовской высотки, за трассой. Нашу пехоту там снайпер кошмарил.

Понаблюдали, посидели – пообщались. Я прикинул, где позиции оборудовать, на снайпера на этого…

Только сомнение у меня, что снайпер их беспокоит: дистанции запредельные. Не так уж много у сепаров дальнобойных винтовок!

Скорее всего, «Утес» одиночными бьет. Имея десятикратный оптический прицел, станок и прицельную дальность в два километра (а убойную – в шесть!), чего ж не покошмарить?

25 февраля 2015 г., позывной «Юрист»

Пришел приказ на вывод роты снайперов с фронта.

Ротация!

Заменить нас по-прежнему некем. Ротный планирует до конца марта отправить на дембель всех мобилизованных первой волны, подготовить пополнение (его уже муштруют в ППД Паша и Валера) – и, обновленным составом, вернуться на фронт.

Идут постепенные сборы ротного имущества.

Я демобилизуюсь раньше всех, поскольку раньше всех призван. Меня забрали 18 марта, а пацанов 2 апреля. Демобилизовать должны не позднее, чем за 10 суток до окончания годового срока пребывания в рядах. Ведь место работы и зарплата за людьми только год сохраняется – а им еще дембель отгулять надо!

Радуюсь ли я скорому расставанию с армией?

Не знаю.

Пока радоваться или грустить рано: в любой момент может прилететь мина, раскидать тебя по веткам – и привет!

Ротный очень зовет возвращаться, после небольшого отдыха.

Доживем – посмотрим.

Во всяком случае, мысль о том, что они будут без меня воевать, а я – в кабинете в галстуке сидеть, мне совершенно не нравится…

28 февраля 2015 г., позывной «Юрист»

О, нормально так! Две РСЗО БМ-21 «Град» навалили по сепарам, по полпакета каждая.

Вообще непонятно: чьи «Грады» и откуда взялись!

Но конечно, не наши, мы не такие! А вот ответка явно от сепаров прилетела!

Не чтут они Минских соглашений, не чтут! Нехорошие люди, одно слово: сепаратисты!

01 марта 2015 г., позывной «Юрист»

Съездили с Ваней в Опытное, забрали с позиции Медведя и Казака Приступу. Сегодня они уезжают в Черкасское – отправляем с фронта первую партию. Едут Медведь, Казак, Борода и Толстый.

У Казака Приступы глаз красный, воспаленный. В контактных линзах, на холоде, много целился и в тепловизор смотрел. Он наш второй очкарик в роте и единственный, вышедший на фронт и провоевавший до конца.

Снайпер в очках. Чудны дела твои, и строевой части, Господи!

Пацаны уезжают.

Дело движется к концу.

Завтра и наш черед. Крайние сутки пошли…

02 марта 2015 г., позывной «Юрист»

Собираем вещи – свои и казенные, в две машины. Прощаемся.

Ротный, Ваня и Влад Пельш приедут в ППД завтра или послезавтра. Влад не теряет надежды вернуть из плена правосеков Василия Антоновича, нашего кота. Мы договариваемся, что если это удастся, я ему помогу довезти котейку до Днепропетровска.

По машинам! Саня Чуваков и Дэнчик едут в первой «коробочке», мы с Косом и Ромкой – во второй.

Прощай, Тоненькое, наш базовый лагерь! Удастся ли еще свидеться? Или только на спутниковых картах будем высматривать две знакомых крыши у дальнего ставка? Целы ли? Не прилетело ли в домики чего-нибудь нехорошего? Кто знает…

Крайний раз проезжаем среди развалин когда-то красивого дачного поселка. Сепары поработали на совесть – множество домов разбито в хлам.

За два дома от нас раньше жили танкисты. В январе сюда прилетела мина. В домике хранился боекомплект. Он детонировал: окрестные дворы щедро усеяны пулями 12,7, от башенных НСВТ.

Дом разрушен полностью. К счастью, сами танкисты спаслись: были в подвале. Но чтобы добраться до одного из них раньше, чем до него доберется пожар, пришлось танчиком развалить угол фундамента.

Вы можете увидеть этот дом на Ютубе: правосеки написали на нем «Дача Захарченко» и выложили в сеть видеоролик о том, как они наказали главного сепара, уничтожив его домовладение. Шалуны!

По улицам, превращенным гусеницами в месиво, мы выкатываемся на оперативный простор…

Полтора часа спустя пересекаем границу областей.

Всё! Здесь уже не стреляют.

Я вернулся с войны. Живым.

Скоренько протираю влажными салфетками три граненых стакана, дальновидно припасенных заранее. Ромашка наливает в них вишневую наливку – подарок нашего большого друга, замечательного киевского волонтера по прозвищу Цыган.

Я говорю тост – за дембель, за товарищей. Мне хорошо. Мы живы. Для меня война позади. Скоро домой…

Мы едем, подлетая на рытвинах и колдобинах, обливаясь вишневой наливкой, нашим Красным Вином Победы, и я во все горло пою:

– Да, я остался живой! Да, я сумел пройти! ДА, Я ЕДУ ДОМОЙ!

Эпилог

…Прибыли в Черкасское, стали разгружаться. Костя Ходак сходил в казарму и приволок оттуда Миху.

– Как ты мог, сука, у вдовы Андрюхи Попеля деньги взять?!

Миха трясущимися руками доставал из карманов мятые бумажки, лепетал, что он все сохранил, хотел с нами помянуть…

Я отвернулся, чтобы его не убить. Начал тягать из машины сумки со снаряжением.

Но Миха, видимо, совсем прокурил мозги и пошел за мной в казарму, что-то бухтя.

«Планка» у меня в голове упала с громким звоном.

Я свалил его на пол.

– Какого хрена ты живой, выблядок?! Почему пацаны мертвые лежат, а ты, тварь, живой?! Там, под Иловайском, твое место, гнида! Может, тогда бы кто из них назад пришел!

Выдернул из кобуры АПС…

Паша Калина отвел мою руку.

– Не надо, Санька. Люди кругом…

5 марта мне присвоили звание гвардии сержанта, а 9 марта демобилизовали. Позывной «Юрист» закончил работу.

Ночь накануне, по древней традиции, проспал на полу, на плащ-палатке, с кевларовой каской под головой. Правильнее было бы на голой койке, но койки с панцирной сеткой у меня не было.

Оформление дембеля прошло в рекордно короткие сроки, часа за три. Ведь никакого имущества сдавать не пришлось – кроме оружия, за мной ничего не было записано. Тогда, летом прошлого года, никто не смотрел в ведомости и накладные. Скорее сколотить из людей пополнения и вытолкнуть их на фронт – вот чем жила бригада. И это, наверное, было правильно.

Вернувшись домой, я взял на работе отпуск и залег на тот же самый диван в библиотеке, с которого встал вечером 1 марта 2014 года, чтобы съездить в военкомат.

Лежал, ел, спал, читал не о войне. Плевал в потолок. Отходил.

Пельш, Дэнчик, Панда, Борода и остальные наши бойцы, призванные в первой волне, дембельнулись 19 марта. Я приезжал в Черкасское их проводить.

Ваня Лесик остался служить в армии по контракту.

Подготовив молодое пополнение, Ротный, Ваня, Кос, Ромка, Медведь, Толстый и Жека 25 марта опять вышли на фронт. Чуть позже к ним присоединился Седой.

Я провожал ребят, пригнал очередной УАЗик, подарок от харьковских патриотов.

Пацаны воевали в Песках, держали позиции на «Туристе».

Ротный очень звал возвращаться. Меня тоже тянуло назад, к ребятам.

Гвардии полковник Микац ушел на повышение: командовать 169-м Деснянским учебным центром. Вскоре стал генералом.

В 93-ю гвОМБр пришел новый комбриг – полковник Клочков, бывший начштаба 92-й Ропшинской.

В бригаду поступили новые штаты. По ним снайперские роты ликвидировались, заменялись на снайперские взводы – по одному на бригаду.

В апреле в военкомате мне вручили очередную повестку и мобилизационное предписание. По закону призывать демобилизованного без его согласия нельзя в течение полугода после дембеля.

Меня спросили: согласен ли? Я был согласен.

Война не закончилась. Я был здоров, имел боевой опыт и мотивацию. Нужно было идти.

В военкомате агитировали в пограничники: там нужны были снайпера.

Гвардии майор Кудря уже знал, что рота подлежит расформированию. Он, Ваня Лесик и контрактники собирались переводиться в Десну. Кос, Ромка, Медведь, Толстый и Седой готовились к дембелю.

В начале мая в Песках тяжело ранило Ваню. Осколки мины попали в руку, грудь и глаз.

К счастью, глаз удалось спасти: Ваня поправился.

13 мая 2015 года рота снайперов 93-й гвОМБр окончательно вышла с фронта.

23 апреля меня призвали в пограничники. Стал снайпером контрснайперской группы отделения огневых средств мобильной погранзаставы.

12 июля (опять 12 июля, день в день!) вышли в зону боевых действий.

Но это уже другая история…

Николай Сергеевич Кудря служит в Десне, он теперь замкомбата. Продолжает готовить снайперов.

Ваня Лесик тоже в 169-м учебном центре, командует взводом. Наверное, скоро (дай-то Бог!) получит роту.

Леша Мороз дома, работает на земле, как и мечтал. Справляется.

Паша Калеников и Валера Собчишин также переводятся в Десну. И Паша, и Леша Мороз, и Ваня Лесик недавно женились: невесты дождались их с войны.

Игорь Павленко (Морячок) теперь служит в 81-й десантной бригаде. Переквалифицировался в саперы.

Женя Щербина поступил на разведфакультет Одесской военной академии.

Костя Ходак, Рома Сасик, Виталик Сисун (Медведь), Виталик Додон (Толстый) и Игорь Явтушенко (Седой) демобилизовались 4 июня.

Ромашка недавно женился на Ирише Вовк, девушке-волонтере, которая очень помогала роте, приезжала на фронт.

Седой и Казак Приступа пошли в политику. Казак теперь в Днепродзержинске депутат городского Совета.

Влад Науменко и Саня Чуваков живы-здоровы, работают. Владик собирается жениться. Василий Антонович Кот остался жить с правосеками.

Денис Гордиенко (Дэнчик) тоже в порядке. Сурово гоняет в Днепропетровске своих многочисленных кумовей – уклонистов от воинской службы. Недавно у них с женой родился второй ребенок.

Игорь «Борода» Коваленко вернулся в 93-ю гвОМБр, воюет в Песках. В августе виделись: по дороге из Мариуполя я упросил старшего группы заскочить к нему в гости, в базовый лагерь.

Наши волонтеры – Рома Доник, Люда Негриу, Паша и Лена Райхельсы по-прежнему ездят на фронт, возят пацанам помощь. Только теперь, к их привычным маршрутам, добавилась и дорога в Десну.

В день освобождения Авдеевки Толстый познакомился с местной девчонкой, вывез ее из-под обстрелов к себе на родину, в Одесскую область. В июне 2015 года они поженились.

Ваня Мирошник, демобилизовавшись из 74-го отдельного разведбата, долго дома не усидел: пошел на контракт в «Днепр-1».

Рустам Поддубный успешно дослужил до дембеля в 3-м полку спецназа. Занимается политикой: баллотировался на сельского голову в своем родном селе на Полтавщине.

Костя Ходак и Виталик Сисун, как и я, пограничники. Тоже добровольцы: летом были повторно мобилизованы через мой родной Киевский РВК. Сейчас не важно, где ты живешь: захочешь – любой военкомат поставит тебя на временный учет и призовет, только воюй! Так жители Днепропетровщины Медведь и Кос стали снайперами комендатуры быстрого реагирования Харьковского погранотряда.

В начале сентября они вышли под Красную Таловку.

14 октября 2015 г. пограничный КРАЗ подорвался на противотанковой мине. Медведь был ранен. К счастью, легко…

Такою была наша война в пехоте, Читатель.

Рота снайперов 93-й отдельной гвардейской механизированной Харьковской дважды Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова бригады находилась на фронте с 5 мая 2014-го по 13 мая 2015-го.

За этот период ее всего раз отвели в тыл для доукомплектования – 6 марта 2015 года. Роту пополнили одиннадцатью рядовыми – и уже 25 марта возвратили на войну.

Из 47 человек личного состава роты, выходивших на фронт, было убито 11. Тяжело ранено – 5. Легко ранено – 4. Контузии не в счет…

Пятеро наших офицеров (включая замполита, воевавшего до начала ноября на 3 БТГР) сражались рядом с нами, легкой службы не искали. Один из них был убит, двое – тяжело ранены.

Снайпера-пограничники Кос, Юрист и Медведь

За все время войны в роте не было ни одного случая отказа от выполнения боевого задания. Только на момент моей демобилизации, у Ротного, Вани, Кости, Ромы, Женьки – у каждого было свыше 80 успешных боевых выходов. У меня – 74. У Влада, Валеры, Паши и Сани Чувакова – около 70.

Варлам Шаламов когда-то сказал, что мир надо делить не на хороших и плохих людей, а на трусов и не трусов.

А Сергей Грицевец, дважды Герой Советского Союза, говорил, что только мертвые и ненормальные смерти не боятся. Но есть совесть – и она сильнее смерти.

Я горжусь тем, что люди, вместе с которыми мне выпала честь воевать, думали так же. Рядом со мной были Люди с Чистой Совестью.

От автора

Перевернута последняя страница книги, Читатель.

Окончена книга, но война – не окончена.

Еще мерзнут в окопах Красной Таловки Кос и Медведь. Лежит на позиции в заснеженных развалинах Песок Игорь Коваленко. Воюет на шахте Бутовке старый ОУНовец дядька Сивый. Уходим в боевые командировки мы, бойцы мобильной погранзаставы. Еще очень нужны снайпера, которых готовят в Десне Ротный и Ваня…

Я надеюсь, что, прочитав эту книгу, ты понял: мы не какие-то особенные. Не киборги. Не супермены. Не святые.

Мы такие же, как ты.

Мы, как и ты, любим наших родителей, жен и детей.

Мы, как и ты, любим посидеть с друзьями, выпить, хорошо закусить.

Мы скучаем о покое и уюте своих домов.

И нам тоже бывает страшно.

Но есть отличие.

В нашей общей стране война, и мы – солдаты.

А ты – пока еще нет.

Хотя Родина и у нас, и у тебя одна…

Подумай об этом, пожалуйста.