Текст книги "Немцы на Южном Урале"

Часть шестая
Время приметных имен

Судьба человека драматична по своему определению – в ней переплетены взлеты и падения, счастье и трагедия. И судьбы российских немцев здесь не слишком отличаются от других. Вот только во все российские века писать о них было сложно: непредсказуемы их жизненные пути, непредсказуемы разломы эпох, проходящие по живому…

Бережно собранные вместе, силуэты немецких судеб складываются в удивительное, почти эпическое полотно, созерцание которого вызывает восхищение перед мощью и несгибаемостью человеческого духа.

Дали Владимира Даля, или Словесный толкователь

Удивительно, но именно обрусевший немец – Владимир Иванович Даль (1801–1872) – открыл для нас настоящие просторы русского языка. На закате екатерининской эпохи его отец принял русское подданство и перебрался в северную столицу. Блестящий лингвист, знавший почти десять языков, богослов и медик, Иоганн Даль передал талант по наследству.

В.И. Даль (1801–1872), писатель, этнограф, лингвист, лексикограф, врач; составитель фундаментального «Толкового словаря живого великорусского языка»

W.I. Dahl (1801–1872), Schriftsteller, Ethnograph, Sprachwissenschaftler, Lexikograph, Arzt; Verfasser des Basiswerkes «Erklärendes Wörterbuchs der lebendigen großrussischen Sprache»

Правда, вряд ли он мог предполагать, что судьба забросит его сына Владимира в столь далекие от Европы земли – на Южный Урал, в Оренбуржье. Выпускник медицинского факультета Дерптского университета, военный врач, который одним из первых оперировал катаракту, Владимир Даль не скрывал в своих автобиографических заметках: «Всю свою жизнь я искал случая поездить по Руси». Такой случай выпал в 1833 году – и на восемь счастливых и плодотворных лет связал Даля с Южным Уралом. Оренбург, куда он, оставив врачебную практику, поступил чиновником по особым поручениям при губернаторе, стал его «звездным часом», заделом на десятилетия жизни.

Его служба была связана с частыми поездками по обширному краю: Башкирия, Казахстан, оренбургские провинции. Ерех было этим не воспользоваться. Даль начинает собирать этнографические материалы, много внимания уделяет языкам, лексике, пословицам и поговоркам. До его знаменитого «Толкового словаря» времени оставалось немало, но лиха беда начало. Здесь же, в Оренбурге, Даль состоялся как литератор – писал повести, рассказы, сказки.

Кстати, с этими сказками было много неприятностей. Еще до приезда в Оренбург Даль был арестован по доносу за «насмешки над правительством». Перед Николаем I за Даля вступился В. А. Жуковский, сумев через наследника, будущего государя Александра II, убедить императора сменить гнев на милость. В оренбургский период, собственно, и выйдут его знаменитые «Были и небылицы Казака Луганского».

Юг Оренбургской губернии. Старинная копия карты 1753 года

DerSuden des Orenburger Gouvernements. Historische Kopie einer Karte von 1753

Многосторонняя писательская, научная, организаторская деятельность Владимира Ивановича обеспечила ему близкое знакомство и дружбу со многими виднейшими деятелями русской культуры, науки, литературы и искусства. Среди них был и А. С. Пушкин.

Даль сопровождал поэта, собиравшего материалы для «Истории Пугачева» и «Капитанской дочки», в его поездкахпо Южному Уралу.

В Оренбурге Даль – не только плодовитый писатель, но и этнограф, археолог, историк, статистик, естественник. Он стал организатором и руководителем зоологического музея, автором учебников по ботанике и зоологии, подобных которым по ясному языку, доступности и глубине изложения материала еще не знала русская школа. За труды в области истории и этнографии, написанные на оренбургских материалах, за активное пополнение собрания Академии наук коллекциями минералов, растений, животных он был избран ее членом-корреспондентом. Кроме того, он стал одним из инициаторов создания и активным членом Русского географического общества. Первое организационное заседание учредителей общества состоялось на московской квартире Даля.

Мало кто знает, но именно с В. И. Даля началось южноуральское книгопечатание. Поводом послужила книга Э. А. Эверсмана «Естественная история Оренбургского края», изданная на немецком языке. Владимир Иванович не только перевел этот основательный труд на русский, но и дополнил предисловием и подробными примечаниями. А после выписал в Оренбург печатное оборудование, основав тем самым первую в крае типографию.

В.И.Даль. Портрет кисти Василия Перова

W.l. Dahl. Portrat von Wassilij Pe row

Летом 1841 года Даль покинул Оренбург и до выхода в отставку в 1859 году служил на крупных чиновничьих постах в столице. Но и в эти годы он не прекращал своей плодотворной общественной и научной деятельности. Вплоть до последних дней – а его не стало в 1872 году – Даль продолжал работу над пополнением и совершенствованием «Толкового словаря…» – главного труда своей жизни.

Была у Даля такая личностная присказка: «Как Даль Иваныч себе дом с неделю ладил, все лощил да гладил, ничего не изгадил, сам стружил и пилил, топором рубил, клей варил, колесом точил, штуки прилаживал, за работой ухаживал. Люди любуются, Иванычу дивуются». Именно в таком доме, построенном своими руками, у Даля родился сын Лев – будущий участник Крымской войны, замечательный художник и архитектор, реставрировавший Флорентийский собор, строивший в Нижнем Новгороде Ярмарочный собор, церковь Козьмы и Дамиана, колокольню при церкви Иоанна Предтечи. Жизнь Даля-сына тоже будет богата на путешествия, а итогом станут зарисовки и акварели с просторов российских губерний: Ярославской, Вологодской, Олонецкой…

Каслинская вязь Роберта Баха

«… Нa юго-восточном склоне Уральского хребта, в 130-ти верстах от Екатеринбурга, находится железоделательный завод Касли, который с пятью такими же окрестными заводами и несколькими золотыми приисками образует фабричный округ, принадлежащий наследникам купца Расторгуева, – писал в 1896 году журнал «Всемирная иллюстрация». – Завод Касли повсеместно славится художественною отливкою своих чугунных изделий, которые по тонкости, точности отделки и гибкости чугуна стоят весьма высоко и в этом отношении нимало не уступают изделиям из бронзы. На заводе, кроме отливки художественных вещей, происходит также отливка различной утвари: горшков, котлов и прочего, равно как и отливка различных вещей, необходимых в домашнем быту башкир и киргизов. Гибкость чугуна чрезвычайно велика: круглые котлы, в которых можно сварить целиком барана, весьма легко принимают овальную форму. Изделия завода идут на ярмарки в Нижний Новгород и сбываются частью через город Троицк в юго-восточную Азию…»

Скульптор Н.Р. Бах (1853–1885). Бюст на некрополе работы А.С. Гилева

Der Bildhauer N.R. Bach (1853–1885). Büste auf der Nekropolis, Arbeit von A.S. Gilew

Автор этих строк, знающий толк в чугуне, – Николай Робертович Вах (1853–1885), сын знаменитого скульптора, сам скульптор, акварелист и писатель.

Как и в Златоусте, в Каслях и Кусе истоки художественного чугунного литья – немецкие. В Германии литье появилось еще в первой половине XVII века: его выпуск освоили литейные заводы в Лаухаммере и Гляйвице. Затем центр переместился на королевский литейный двор в Берлине, где отливали архитектурные детали для дворцового строительства, декоративную скульптуру и надгробия, салонные и бытовые предметы: шкатулки, канделябры, подсвечники, ажурные настенные блюда и даже чугунные колокольчики.

Зарубежный поход русской армии в 1813 году способствовал распространению в России европейского опыта, в том числе и немецких достижений в художественной обработке металла. Не удивительно, что инициатором художественного литья в России стал Александр I, «выписавший» из Берлина мастеров-литейщиков.

Следом за ними из Европы в Россию потянулись и художники-архитекторы.

Вид на Каслинский завод с колокольни. Фото СМ. Прокудина-Горского, 1909 год

Blick aufden Kaslinsker Betrieb vom Glockenturm. Foto von S. /VI. Prokudin, 1909

Одним из таких и был Роберт Иванович Вах (1819–1903).

Немец по матери, уроженец Риги, Р. И. Бах еще в детстве проявил большую тягу к рисованию. Семья Бахов была явно не бедной, что позволило мальчику учиться в престижной частной школе Миллера, а затем переехать в Петербург – обучаться в школе рисования профессора Академии художеств П. П. Уткина.

Этот человек станет «первой встречей» Баха с Уралом. Суть в том, что Павел Петрович Уткин был сыном кузнеца со Златоустовской оружейной фабрики и начинал учебу у Шафов – был в числе самых одаренных учеников по рисунку, вытравке и позолоте. После Академии художеств вышел медальером, со временем став лучшим в России, преподавал, в частности, рисунок, лепку, резьбу по стали и камню. Именно к такому учителю Роберт Бах и определился как скульптор.

Художественное литье, скульптура «Лето» (или «Женщина с гирляндой из роз на голове») работы Р.И. Баха (1819–1903)

Kunstguss, Skulptur «Sommer» (oder «Frau mit Rosenkranz auf dem Kopf»), Arbeit R.I. Bachs (1819–1903

Затем в его жизни будет класс скульптуры Императорской Академии художеств, которым в то время руководил И.П. Витали; воскресная школа рисования, в которой Бах вел предмет лепки; директорство на частном бронзо-серебряно-литейном заводе «Никольс и Плинке», где занимались художественным литьем, в том числе и по его моделям.

Брак с Геленой Богдановной, дочерью титулярного советника Гессе, дал ему пятерых сыновей: Николая, Александра, Роберта, Константина, Евгения. И каждый из них, в той или иной мере, занимался искусством. В каслинское художественное литье вошли десятки скульптур малой формы и художественных изделий как Роберта Ивановича, так и его сыновей Роберта и особенно Николая.

На Каслинском заводе своего штатного скульптора не было, а пополнять скульптурный ряд требовалось постоянно. Проблему решила дружба – Роберта Ивановича с сыновьями привлек к этой работе управитель Каслинских заводов В. Г. Дружинин, человек широких взглядов, крепкий промышленник и знаток литейного художественного искусства.

Бахи стали отбирать высокохудожественные скульптуры для Каслинского завода, готовить в столице отливки под модели. Взаимоотношения семьи Бахов с каслинцами были настолько тесные, что в 1884 году Роберт Иванович направляет своего сына Николая в Каслинский завод заводским скульптором, который должен был одновременно вести художественную школу.

Это был судьбоносный, но трагический шаг. Проведя в Каслях всего год, Николай Бах скоропостижно умрет от туберкулеза в 1885-м и будет похоронен на местном кладбище. Между тем, за этот год он успеет очень многое. В частности, наладит дела в школе, где занимались не только местные способные парнишки, но и взрослые мастеровые, среди которых был и легендарный мастер формовки В. В. Торокин. Составит первое художественное описание Каслинского завода и каслинской округи, которое проиллюстрирует замечательными рисунками. И всё это помимо основной деятельности в роли заводского скульптора.

После смерти сына Роберт Иванович не «проклял» Касли. Напротив, отношения с владельцами Кыштымского округа, мастерами стали еще более тесными. Бах и сыновья регулярно предоставляли модели своих работ и работ других скульпторов для отливки их из чугуна. По существу, они и сформировали «каслинский феномен», который буквально потряс воображение европейцев на знаменитой всемирной Парижской выставке 1900 года.

Каслинский завод. Вид площади и пруда. Фото конца XIX – начала XX века

Der Kaslinsker Betrieb. Ansicht des Geländes und des Teiches. Foto von Ende des 19./ Anfang des 20. Jahrhunderts

Подготовкой к участию в ней занимались непосредственно Дружинин и Карпинский. Уже престарелый Р. И. Бах тщательно отбирал модели, среди которых были «Вожатый с медведем», «Лисица», «Тетерев токующий», «Амур хромой» (работы Баха), «Сирена» (работа Линда) и другие. Эти модели появились в знаменитом Каслинском павильоне, чугунная ажурная вязь которого закрепила за уральскими мастерами мировую славу. Проект выставочного павильона тоже был заказан немцу: петербургскому архитектору Евгению Евгеньевичу фон Баумгартену…

«Линию Баха» продолжат немало известных скульпторов. Среди них будут Артемий Лаврентьевич Обер – отлито до десятка его скульптурок животных, в том числе «Киргиз на лошади», «Большой медведь», «Борзая с лисицей»; Николай Иванович Либерих, которому, можно сказать, принадлежат практически все отлитые каслинские медведи; скульптор, академик Иван Николаевич Шредер – блестящий мастер портрета: бюст Пушкина его работы Каслинский завод отливал не одно десятилетие.

Электрометаллургия Александра Шуппе

Удивительное дело, но в судьбе Александра Филипповича Шуппе максимально достоверными можно назвать лишь три факта – зато какие! Он был основателем первого и крупнейшего в стране комбината суперогнеупоров «Магнезит», построил одну из первых в России гидроэлектростанций «Пороги» и также первый в России ферросплавный завод! Все остальное – зыбко и неясно.

Согласно смутным биографическим справкам, Шуппе родился в Петербурге в семье не то мещан, не то купцов; при этом кое-кто присваивает ему графское звание.

А.Ф. Шуппе, инженер, электрометаллург, основатель комбината «Магнезит», гидроэлектростанции «Пороги», первого в России ферросплавного завода

A.F. Schuppe, Ingenieur, Elektrometallurg, Gründer des Kombinates «Magnesit», des Wasserkraftwerkes «Porog» sowie der ersten Eisengießerei in Russland

Шуппе учился в Горном институте – как раз в «бесовскую» эпоху разночинства и народовольства, – был арестован как участник подготовки покушения на одного из царских генералов и посажен в Литовский замок, откуда был отпущен под залог. Затем будет ссылка на Кавказ, надзор полиции… Впрочем, в преступниках он числился недолго. В 1885 году он работает на Адмиралтейских Ижорских заводах, а это уже «оборонка», и подозрительным здесь не место… Более того, в конце XIX века он в «арсенале страны» – Шуппе назначат управителем Златоустовского завода, Оружейной и Князе-Михайловской фабрик, а его любимыми словами станут: «Мы – продолжатели незавершенных дел П. П. Аносова…» Поэтому приведенные выше факты из бурной «бездипломной» юности и кажутся зыбкими.

После Златоуста Шуппе на Волжском стальном заводе, назначен управляющим Саткинским чугуноплавильным заводом. Между тем высокая должность быстро перестала удовлетворять честолюбивого инженера: в его характере все сильнее звучали нотки предпринимателя, и случай для открытия собственного дела представился очень скоро. В 1900 году Шуппе обратил внимание на залежи ценного минерала – кристаллического магнезита, из которого можно было изготовить высокостойкие огнеупоры (до сих пор их называют «суперогнеупоры»). Шуппе быстро сориентировался в обстановке, оценил выгоду, нашел спонсоров, создав товарищество, и приступил к строительству завода.

Успех превзошел все ожидания. Открытие нового завода состоялось в сентябре 1901 года, а первые русские суперогнеупоры оказались намного качественней, чем ввозимые из-за рубежа. Стоит ли удивляться, что товарищество «Магнезит» сразу пошло в гору, продавая огнеупоров на сумму в полмиллиона рублей и получая чистой прибыли под сто тысяч в год.

Но и заветы Аносова Шуппе не забыл – его заинтересовали высококачественные ферросплавы, производство которых в мире, особенно во Франции, уже набирало обороты.

«В сентябре 1905 года Шуппе подал прошение об аренде участка казенной земли на берегу реки Большая Сатка, прозванного „Чертовой ямой“, – пишут исследователи. – Столь пугающим названием эти места обязаны порогам на реке, которые достигали четырех метров в высоту. Грозный шум водопадов и водоворотов породил поверья, что под камнями, в бурлящей воде, затаились черти…»

Гидроэлектростанция «Пороги». Фото начала XX века

Das Wasserkraftwerk «Рогод». Foto vonAnfang des 20. Jahrhunderts

Именно в этом «дьявольском месте» самой природой были созданы идеальные условия для производства. «В узкий скальный створ реки Большая Сатка так и напрашивалась плотина гидроэлектростанции. На склонах Чулковского хребта были найдены залежи кварцита, основного сырья для производства ферросилиция. А кругом стоял вековой лес, из которого можно было в избытке получить древесный уголь, используемый в те времена при выплавке ферросплавов».

Здесь уже организаторский талант и коммерческая хватка Шуппе сказались в полную силу. Построить плотину и завод – не шутка. В 1908 году было образовано «Уральское электрометаллургическое товарищество». Его состав весьма показателен: граф Александр Мордвинов, родоначальник российского автоспорта, известная петербургская меценатка графиня Екатерина Мордвинова и входивший в уральское горнозаводское дело барон фон Ропп. Проект плотины – знаменитых «Порогов» – разработал известный ученый в области гидродинамики профессор Борис Бахметьев. Под строительство самого ферросплавного производства были задействованы французские инвестиции – сюда были поставлены промышленные электродуговые печи, разработанные П. Эру.

Гидроэлектростанция «Пороги». Фото начала ХХ века

Das Wasserkraftwerk «Porog». Foto von Anfang des 20. Jahrhunderts

Летом 1910 года электростанция дала первый ток, а 12 июля состоялся пуск всего комплекса. Кроме плотины в него входили электростанция, цех по выплавке ферросплавов и лаборатория. Контора была построена в нескольких сотнях метров выше по течению. До начала 1930 годов – пока не пустили Челябинский электрометаллургический комбинат – завод «Пороги» был единственным производителем ферросплавов в стране.

Что же касается Шуппе, его дальнейшая судьба словно теряется после 1910 года. Рассказывают, что в годы революции и национализации предприятий он сам написал заявление с просьбой «забрать у него завод». Потом он вроде бы работал в Златоусте на метзаводе. Вроде бы с ним, тогда замначальника цеха, и встречался в конце 1920-х годов В. Н. Гусаров, оставивший о нем очень теплые слова. В книге «Судьбы моей маршрут» знаменитый директор ЧЭМК напишет: «К сожалению, мне ничего не известно о дальнейшей судьбе опытного металлурга. Вспоминая об этом мудром и добром человеке, который был моим наставником при вхождении в металлургию, думал – не стал ли в 1937 году Александр Иванович „врагом народа"? Многие из старых специалистов тогда погибли, а он ведь был хотя и внебрачным, но сыном графа…» Что ж, отчество здесь называется другое, но автор воспоминаний, тогда практикант, мог просто запамятовать настоящее. Информация о графстве – из области слухов. В остальном же перед нами, похоже, действительно портрет легендарного электрометаллурга…

«Красный директор» Гассельблат

Не так давно по историческим меркам – в 1970-80 годы – на Саткинском чугунолитейном заводе промышленной «достопримечательностью» была удивительная доменная печь на древесном угле, дававшая редкий высококачественный «текучий» чугун. Она не принадлежала эпохе советской научно-технической революции и великой модернизации экономики. Напротив, была уникальной долгожительницей с возрастом в семь десятилетий. Строил ее в самом начале XX века выпускник Горного института, инженер-доменщик Виталий Алексеевич Гассельблат (1879–1932). Можно сказать, что это была его дипломная работа.

В.А. Гассельблат (1879–1932), горный инженер, советский металлург, проектировщик крупнейших заводов Урала

W.A. Hasselblatt (1879–1932), Bergbauingenieur, sowjetischer Metallurg, Projektant der größten Betriebe des Urals

Он не был «новичком» в инженерном деле – оно передалось ему по наследству. Его отец Аксель Эмильевич Гассельблат, выпускник технической школы, приехал на Урал в 1874 году. За плечами – угольные копи Донбасса, стажировка на металлургических заводах Швеции. Он был принят на Тирлянский частновладельческий завод управляющим, а затем перевелся на Белорецкий завод. Производство и изобретательство были его страстью. К примеру, он впервые на Южном Урале наладил очень выгодное по тем временам проволочно-прокатное производство. Частнозаводской послужной список Гассельблата-отца продолжался до конца века в «башкирском» кусте южноуральской металлургии – на Зигазинском, Лемезинском и Архангельском заводах. Он скончался летом 1901 года и был похоронен в Уфе, в почетном месте Сергиевского кладбища.

Сын продолжил дело отца. Его судьба тесно сплетена с революционными событиями и становлением советской власти; и так же трагична, как у многих первых большевистских инженеров. В революцию Виталий Гассельблат вошел, как и положено молодому человеку: в 1902 году он был исключен из Петербургского Горного института за участие в организации студенческой демонстрации у Казанского собора и отправлен в ссылку в Уфимскую губернию. Этот факт биографии впоследствии стал причиной того, что новая революционная власть отнесла его к той категории «старых спецов», которым доверяла, как следствие – перевела в «красные директора» и начала назначать на ответственные посты.

Его послужной список может поразить воображение. В революционном 1917 году он является управляющим Лысьвенским горным округом, через год – член отдела металлов ВСНХ и Технического совета областного управления национализированных предприятий Урала. В 1919 году он в президиуме промбюро ВСНХ на Урале. В 1924-м – член президиума Уральской плановой комиссии и правления Главмета в Москве.

К слову, осталась в истории и показательная оценка В. И. Ленина – он называл Гассельблата «фактическим воротилой в промбюро». В каждой шутке есть доля правды – Виталий Алексеевич «замкнул на себе» ключевые вопросы развития уральской промышленности. А с 1925 года получил возможность реализовать их на практике.

Доменная печь. Заводская платформа. Фото конца XIX – начала XX века

Hochofen. Werkseigene Bahnsteig. Foto von Ende des 19./ Anfang des 20. Jahrhunderts

В этом году он стал техническим руководителем, главным инженером организованного им Уралпромбюро (позднее – Уралги-промеза). Планы и перспективы были грандиозными – президиум Уралплана одобрил трехлетнюю программу развития металлургической промышленности на Урале. Гассельблат был не только одним из главных ее разработчиков – ему принадлежала сама идея коренной реконструкции старопромышленного Урала путем строительства трех крупнейших в Европе предприятий: Магнитогорского металлургического комбината, Уральского машзавода в Екатеринбурге и вагоностроительного завода в Е[ижнем Тагиле. Кроме того, в планах числились Краснотурьинский медеплавильный завод и никелевый завод в Верхнем Уфалее. Естественно, основное внимание было приковано к Магнитогорску. В 1929 году В. А. Гассельблат был назначен главным инженером и первым заместителем начальника «Магнитостроя».

Трубы Магнитки (Магнитогорского металлургического комбината)

Magnitker Rohre (Magnitogorsker Metallurgie-Kombinat)

Все это происходило на фоне разворачивающегося «дела Промпартии» – первой крупной чистки специалистов, открывшей шлюзы и будущим партийным репрессиям.

В 1930 году Гассельблат – в продолжительной, на восемь месяцев, заграничной командировке в США и Германии. Здесь он решает вопросы по закупке оборудования и совместному проектированию металлургических цехов с зарубежными специалистами, в том числе и представителями американской компании «Мак-Ки», начинавшей строить Магнитогорский комбинат.

Вот только из командировки он до Урала не доехал. В октябре 1930 года Гассельблат занят составлением отчетов, сдачей материалов по поездке. А уже спустя месяц он арестован в Москве – как фигурант сфабрикованных Уральского инженерного делай Шахтинского делав Донбассе. Обвинения были «стандартными»: вредительство, направленное на срыв социалистической индустриализации в стране, связь с врагами Советской власти, вербовка во время последней командировки. «Вредителей» приговорили к различным тюремным срокам. Осужденный В. А. Гассельблат умер в лагере в Чибью, что недалеко от Ухты на Печоре, в январе 1932 года – «от грудной жабы при явлениях постепенного упадка сердечной деятельности», как было записано в медицинском акте. Пройдет больше половины века, прежде чем его имя будет реабилитировано.