Текст книги "Мои кости"

− А платят хоть как?

− Да никак! Сколько услуг продал, столько выручки и получил. А раз продажи нулевые, то и денег нет. Живу на подати родителей. Давно мне отце говорит: «бросай это дело», а я его не слушала. Глупая. Лучше скажи, что с твоей матерью. Она же в больнице?

Андрей не хотел затрагивать эту тему, но обстоятельства сами подтолкнули его к этому.

− Да, в больнице. С инфарктом увезли несколько дней назад.

− Какой ужас! Ты уже был у нее?

− Вчера только ездил. Ее перевели из палаты интенсивной терапии, и теперь ее можно навещать.

− Кстати, пока не забыла.

Катя открыла сумочку и достала несколько новеньких купюр.

− Здесь восемь тысяч. Ты говорил о шести, но пусть лучше лишнее останется, чем не хватит. Вернешь, как только сможешь. Я тебя не тороплю.

Андрей с благодарностью взял деньги и положил их в карман.

− Никогда у тебя ничего не просил, но сама понимаешь, какое дело…

− Что ты оправдываешься, как маленький ребенок? – улыбнулась Катя. − Я все прекрасно понимаю. Зачем еще нужны близкие люди, как не для помощи?

Андрей задумался. Действительно ли Катя была таким близким человеком? Ну конечно же была, что за вопрос.

Они дошли до плотины и остановились перед ажурной железной оградой. Все ее пространство занимали замки с надписями и нарисованными сердечками. Влюбленные пары частенько вешали замки на мости, ожидая, что таким образом их чувства будут жить вечно, ну или пока висит замок. Был среди них и огромный амбарный замок, отличающийся приличными размерами. Кто же мог догадаться повесить его? Явно люди с неординарным мышлением.

Парочки спустилась на каменный берег и пошла вдоль кромки черной воды.

− Ты помнишь ту вечеринку, где мы познакомились? – спросила Катя.

− Конечно, помню.

− А ведь я сначала вообще не хотела туда идти, но меня подруга просто заставила это сделать. Ты понимаешь? Если бы я не пошла, то мы никогда и не встретились бы. Наши жизни были бы другими.

Андрей молчал.

− Ты веришь в судьбу?

− Наверное, − коротко ответил мужчина.

− То, что мы встретились не простая случайность, вот к чему я веду. Что, если это должно было случиться? Если нас свели вместе силы куда более могущественные, чем мы можем себе представить?

У Андрея поплыла голова.

− Ты не устал от моих разглагольствований? Что-то у тебя скверный вид.

Мужчина взбодрился.

− Все в порядке. Просто сегодня ранним утром мне позвонил один тип, и из-за него я плохо спал.

− Мне кажется, что мы отдаляемся друг от друга, − резко сменила тему разговора Катя. – Может быть, я параноик, но у меня такое скверное ощущение, что ты меня избегаешь.

− С чего бы это? – возмутился Андрей.

− Вот я и хотела у тебя спросить. Что происходит? Ты стал каким-то другим, и меня это не на шутку беспокоит. Признаться, ты и при первой встрече выделялся среди моих знакомых, но сейчас это различие очень сильно проступает на твоем лице.

− Это все трудный период, правда. Мне приходится непросто, но я держусь изо всех сил. Скоро это пройдет, и я опять стану тем, кого ты полюбила.

Андрей не особо задумывался о смысле сказанных слов, путаясь в мыслях.

− У тебя нездоровый вид. Может быть, это я на тебя негативно сказываюсь? Ответь честно.

Мужчина достал из кармана руку и посмотрел на пальцы. Обычные тонкие пальцы, чуть сероватые, но не мозолистые. Точно такие же пальцы у профессиональных пианистов.

− Мне ужасно одиноко, − после некоторой паузы признался Андрей. – Мне кажется, что я остался в мире один, и никто не в силах мне помочь.

− Это как-то связано с учебой?

− Нет-нет. Учебы здесь, как раз, ни при чем. Все дело во мне. Какой-то разлом случился в моей душе и мне страшно.

− Я могу помочь? – осторожно спросила Катя. – Деньги нужны тебе для этого?

− На самом деле мне нужно куда больше шести тысяч. Мои заработки скудны, и их едва хватает на первостепенные нужды. С работой сейчас не ладится, с семьей тоже. Только встречи с тобой немного разбавляют общий тон происходящего. Не знаю, что бы со мной было, если не ты. Может быть, я уже умер бы.

− Я поняла. У тебя есть какой-то секрет, который ты рьяно хранишь. Я угадала?

Андрей дрожал.

− Да. Это страшный секрет. Скорее всего, из-за него я сейчас так тебя пугаю. Я хочу, чтобы ты знала: мне нужна серьезная помощь. Простыми словами здесь не поможешь, нужно помочь делом. Те деньги, что ты мне дала, пойдут на мое спасение. Все, до последнего рубля.

− Почему ты не можешь сказать открыто? Ты болен?

− Именно. Очень серьезно болен.

− Тогда давай мы подыщем тебе хорошую клинику где-нибудь за границей. Я попрошу у родителей деньги. Они мне не откажут. Только скажи.

Андрей взял мягкие кисти девушки и потер их своими серыми пальцами. Слова провалились обратно в горло.

− Не надо, − выдавил он из себя. – Не думай об этом, прошу. Пусть все останется, как есть. Деньги я найду. Не беспокой своих родителей по пустякам.

− По-твоему это пустяки? – взорвалась Катя. – Может быть, ты висишь на волоске, а меня пичкаешь пустыми убеждениями и дежурными фразами. Кто ты вообще такой? Кто ты на самом деле?

«Наркоман» − ответил про себя Андрей.

− Сначала пугаешь меня своими штучками, заставляешь проникнуться твоей проблемой, а потом говоришь «не думай об этом». Что я должна подумать? Что ты сошел с ума?

− Я псих.

− Ты идиот. Ну и помирай в одиночестве.

Катя вырвала руки из теплых объятий Андрея, накинула сумочку на плечо и быстрым шагом стала удаляться прочь, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

Андрей смотрел ей вслед и не знал, что подумать. Голос внутри говорил ему бежать за ней, всеми возможными силами остановить и все объяснить, но внешне это никак не отразилось. Мужчина продолжал стоять на гранитном берегу, держа пальцы растопыренными, как у лягушки. Кровь стучала в висках, во рту появился привкус стали. Андрей постоял еще несколько минут и только потом оторвал ступни, словно намазанные медом, от камня. Медленным, шатким шагом он отправился в сторону дома, до которого было несколько часов быстрой ходьбы. Настроение упало до опасного минимума. Хотелось забыться наркотиком и не просыпаться несколько дней, пока все не уляжется. В кармане хрустели свежие купюры. Андрей достал телефон и набрал дилеру сообщение: «готов купить два грамма. Сегодня». Убрав телефон обратно, он зашипел от отчаяния, словно загнанный в угол хищник. Как же нелепо все получилось. Возвращаться домой в хрущевское уныние совсем не хотелось. Андрей решил съездить к маме в квартиру.

В полутемном подъезде горела одна единственная лампочка и та закрытая железным куполом-решеткой. Мужчина подошел к родной двери и стал смотреть на нее, будучи зачарованным. Андрей помнил, что мама хранила дубликат ключей в почтовом ящике, куда никто, кроме ее самой не заглядывал. Спустившись на первый этаж, мужчина нашел глазами нужный ящик, выкрашенный свежей зеленой эмалью, и просунул в него руку. Где-то на дне звенели железные ключи. Андрей ловко достал их и покрутил в руках.

На самом деле, ключи не понадобились, ибо дверь была не заперта. Должно быть, бригада скорой помощи, вывозя маму, не позаботилась закрыть дверь на ключ. Им было не до того. Андрей дернул ручку и потянул дверь на себя. Та с легкостью поддалась, высвобождая затхлый квартирный воздух. Закрыв изнутри замок, Андрей остался наедине с воспоминаниями. Стоял точно такой же запах, как и десять лет назад. Совсем ничего не изменилось. Сняв кроссовки, мужчина аккуратно поставил их на краю черного ковра, как учила мама. Вот не задача. Андрей утром надел порванный носок, и сейчас большой палец одиноко белел в дырке.

«Никто не видит».

Андрей растянул эластичную ткань и спрятал дырку под стопой. В прихожей было светло. С кухни падал ровный матовый свет, освещая стены и паркетный пол. Андрей еще раз вдохнул до боли родной воздух и с удовольствием выдохнул. Никогда еще он не заострял такого внимания на дыхании. Казалось бы, совершенно обычный процесс. Люди дышат сотни тысяч раз в день, но никто из них не получал такого приятного тепла от порции живительного кислорода.

Никуда не спеша, Андрей заглянул в туалет, совмещенный с ванной комнатой, и тщательно помыл руки. Казалось, они еще хранили запах духов Кати. Ополоснул лицо. В зеркале оно выглядело чужим: каким-то не бритым и старым. Мужчину глодало чувство, что отец только что вышел из ванной, закончив обычные утренние водные процедуры. Вот только его лосьона после бриться на раковине не стояло. Наверное, мама давно его выбросила. Выключив в туалете свет, Андрей отправился на кухню. Здесь он открыл форточку и впустил весеннюю свежесть. Настенные часы размеренно тикали, отсчитывая секунды и минуты. А ведь Андрей опять забыл купить батарейку. Вот дырявая голова!

Открыв холодильник, мужчина стал последовательно изучать содержимое пластиковых прозрачных полок. В самом низу стояла огромная блестящая кастрюля. В ней мама всегда варила суп.

− Поди, не испортился, − поделился своими мыслями со стенами Андрей и достал кастрюлю.

Это был мамин фирменный борщ. Только она могла готовить его таким вкусным. Свои секреты она никому не раскрывала, даже сыну.

− Вот женишься, − частенько говорила мама, − тогда твоей невестке я покажу мастер-класс, а пока возвращайся, пожалуйста, домой. Здесь тебя всегда накормят. Здесь тебе всегда рады.

И это было правдой. Ни разу приезд Андрея не сопровождался пустым или скудно заставленным столом. Мама старалась у плиты, выпекая пышные кексы с маком, его любимые пирожки с яблоком или манник. И все у нее получалось отменным. Благо сейчас была возможность купить любые продукты по приемлемой цене. Как же она мучилась, когда пыталась накормить маленького сына на жалкие копейки. Изгаляться приходилось со страшной силой.

Андрей достал половник и налил себе до краев наваристого борща. Поставил тарелку в микроволновку и стал ждать, выдвинув табурет. Это был его личный табурет, и даже после переезда сына, мама никому не разрешала на нем сидеть, кроме Андрея. За окном пролетел желтый лист, напоминая об активно двигавшейся осени. В комнате стало холодно, поэтому Андрей закрыл форточку.

Микроволновка звякнула и прекратила крутить белую тарелку. Андрей при помощи полотенца вытащил горячий суп и поставил его на стол. От бардовой жидкости вздымался прозрачный пар. Отыскав кусок черствого хлеба, мужчина разломал его и накрошил в борщ. Первая ложка была самой вкусной, хоть и невыносимо горячей. Небо обожглось, и Андрей стал выдувать изо рта воздух, словно пытаясь загасить все до одной свечи на праздничном торте.

− Вкусно, как всегда, мам.

Никто не ответил.

Обычно в такие моменты мама садилась напротив и, подперев подбородок руками, смотрела немигающим взглядом на сына, будто буравя в нем дырку.

− А компотика не найдется?

− Вот, только что сварила, − словно ответила мама.

Андрей вздрогнул. Ему отчетливо показалось, что кто-то ответил на его вопрос, по большому счету, риторический. Но никого кроме него в комнате не было. Покрутив удивленно головой, мужчина убедился, что он все еще находится на маминой кухне и ест ее борщ.

«Наверное, задумался» − подумал Андрей.

Доев суп, мужчина вымыл тарелку с ложкой и убрал их в шкафчик, висевший над головой. В животе приятно потеплело. Силы снова вернулись в руки, готовые взяться за любую работу. Жилы расслаблено покоились под кожей.

Так-то лучше. Теперь снова можно жить. Остался неприятный осадок от того случая с Катей. Андрей хотел позвонить ей и извиниться. По большому счету, это он был во всем виноват. Не стоило вообще затрагивать тему физического и духовного здоровья. Что угодно, но только не это. Лучше поговорили бы о птицах, ведь их так много вокруг. А если присмотреться, то можно различить крупных воронов, сорок, голубей и совсем крошечных, названия которых Андрей не знал. Он открыл телефон и поискал в контактах Катю. Недолго думая, собрался с мыслями и набрал. Прошло секунд пять, прежде чем на том конце ответили «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Мужчина занервничал и набрал снова. Результат тот же.

Сердце опять закололо. Где-то в глубине живота бурлил страх.

В этот момент телефон дрогнул, оповещая о новом сообщении. Андрей открыл его и медленно, вдумчиво прочитал. Это был дилер: «хорошо. Сегодня в шесть на обычном месте».

Их короткие «деловые» переписки не вызывали в Андрее совершенно никаких эмоций. Все эти «сегодня», «на том же месте», «деньги сразу», казались разговорами с пустой стеной. Так не общаются люди, заинтересованные в чем-то, кроме своей собственной выгоды. Андрей даже не знал имени своего торговца.

Ноги сами перенесли мужчину в его детскую комнату. Здесь все законсервировалось с момента его последнего посещения. Простенькая кровать стояла у правой стены, чуть поменьше, Сонина − у левой. У окна стоял стол с лампой. Ее плафон был выкрашен в яркий красный цвет. Здесь Андрей делал уроки. Конечно, если на него вдруг нападало такое необъяснимое желание – учиться. Все игрушки мама хранила, как зеницу ока. Она бережно сложила их в цветной пластиковый ящик и поставила у входа, напротив стола. Андрей открыл ящик и стал перебирать предметы ушедшего детства. В памяти гулким эхом отозвался детский смех. Как же давно это было. Кажется, что в другой жизни. Не в силах больше выдерживать тяжелую атмосферу, мужчина вышел из комнаты, пододвинув цветной ящик вплотную к стене.

Необследованной оставалась только мамина спальня. В нее Андрей и направился. Словно проверяя, все ли в порядке, мужчина молчаливо блуждал по квартире, открывая и закрывая двери, проверяя на прочность дверные ручки.

В спальне стояла большая кровать, накрытая покрывалом с незамысловатым рисунком.

«Интересно, где была мама, когда у нее прихватило сердце? Уж не здесь ли?»

Присев на краешек, Андрей стал осматривать темный деревянный комод, журнальный столик и телевизор, стоявший на нем. Давно Андрей не смотрел телевизора, но включать его сейчас почему-то не хотелось. Пусть все и дальше пребывает в тишине. Так было спокойнее.

«А вот и мамин телефон!» − радостно заметил мужчина, беря в руки маленькую серую коробочку.

Надо бы отвезти его в больницу и как можно скорее. Долгое расставание с маминым голосом действовало удручающе.

Когда-то в этой квартире жил кот. Он был белого цвета, и лишь темные пятна на голове, под глазом и на спине выделялись из общего тона. Хвост тоже был полосатый. Кот прожил в семье довольно долго, но в один момент сбежал. Сколько бы Андрей его не искал, но все бессмысленно. Тот словно под землю провалился. В надежде, что кот вернется, мама оставила его миски на кухне и лоток в туалете. Но кот не вернулся. Наверное, сейчас он там, где ему лучше. Может быть, нашел другую семью и теперь радуется жизни вместе с ней. Маленькая Соня сильнее всего негодовала по этому поводу. Потирая свои заплаканные глаза, она просила, чтобы «кися» вернулся. Но ничего не поделаешь. Не на все в мире можно повлиять одним желанием. Со временем миски и лоток убрали, и лишь одна единственная фотография кота все еще стояла в рамке на полке. Таким его и запомнил Андрей – активным, красивым и мягким. Все недостатки меркли по сравнению с положительными качествами животного. Он оберегал дом, в котором жил. Любил его обитателей и всего себя отдавал ласкам и играм. Таким был тот белый кот.

Закрыв квартиру на ключ, Андрей закинул его в карман и вышел из неприятного подъезда. Вечер был холодным. Мужчина едва поспевал до шести часов добраться до места встречи с дилером. Проехав три остановки на трамвае, Андрей пешком дошел до закрытых со всех сторон дворов. Высокие красные дома вздымались в небеса, их грязный кирпич, исписанный вандалами, казался кровавым.

У мусорных контейнеров стоял мужчина, до носа закутанный в шарф. На голове красовался отличительный знак – красная шапка. Андрей быстро понял, что это нужный человек.

− Деньги, − бесцеремонно бросил дилер.

Андрей достал сложенные пополам купюры и отсчитал шесть тысяч. Никто за ним не следил, хотя знать такие вещи наверняка никогда нельзя. Мужчина протянул нужную сумму и получил взамен маленький пакетик с белым порошком. Дилер свернул деньги в трубочку и быстрым шагом, бросив косой взгляд на подъезды, удалился восвояси. Андрей остался стоять у контейнеров с вожделенным дурманом в руках. Облизнув губы, мужчина отправился в долгую дорогу домой.

Спрятав пакетик под матрас, Андрей сел сверху на одеяло и потер уставшие ноги. Вот и закончился еще один день. По правде сказать, он получился скверным. Можно было пойти на кухню и включить радио, но в голове и так было шумно.

Неожиданно позвонила Катя.

− Андрей, прости меня за сегодняшнее. Не знаю, что на меня нашло. Это все стресс из-за работы. Я долго думала о сказанном и решила извиниться. Ты как?

− Мне тоже не пришлась по вкусу наша встреча. Если бы я умел подбирать нужные слова, то ничего бы не случилось.

− Мы можем поговорить откровенно, без масок и прикрас?

Андрей заволновался. Горло резко пересохло. Держа мобильный телефон у уха, мужчина пошел на кухню и одной рукой налил из-под крана холодной воды.

− Ты хочешь знать правду?

− Конечно, хочу, − быстро говорила Катя.

− Правда такова, что мое здоровье начало в последнее время меня сильно подводить. Наверное, что-то с сердцем.

− Ты уже был у врача?

− Да что он мне может сказать? Пропишет дорогущих лекарств, назначит какие-нибудь глупые процедуры и отпустит с пустым кошельком. Уж я-то этих врачей вижу насквозь.

− А ты не думал, что все может быть куда серьезнее? Когда понимаешь, что организм дает сбои, то первым делом нужно идти в больницу на прием. Специалистам виднее, как распорядиться возможностями и подлатать тебя. Ты меня хорошо слышишь?

Андрей переложил телефон в другую руку.

− Слышу прекрасно.

− Тогда завтра же иди к кардиологу. Нет, погоди… − Катя помолчала. – Завтра воскресенье. Иди в понедельник. Хочешь, вместе сходим? Ты же знаешь, я работаю по вечерам.

Мужчина судорожно думал, как помягче отказать и сменить тему разговора.

− Пожалуйста, − упрашивала Катя, − не тяни с этим или уже через пару месяцев можешь слечь с каким-нибудь инфарктом. Тебе это надо?

− Нет, конечно.

− Вот и я так думаю. Значит так, в понедельник я запишу тебя на прием, и мы вместе сходим на него. Я тебя поддержу.

− Может, не надо.

− Еще как надо! Болит-то сильно?

− Да так, покалывает. Послушай, позволь мне самому все уладить. Я взрослый человек и сам могу справиться с накопившимися проблемами.

− Со стороны ты действительно кажешься взрослым, но как начинаешь говорить, так просто превращаешься в ребенка шести лет. Правда. Никаких отговорок я не приму.

− Ну ладно. Если тебе так будет легче, то давай сходим.

− Отлично! Я отложу все дела на понедельник, и мы проведем его вместе, хоть и не в самом приятном месте. Но как говорится: нет ничего важнее здоровья.

− Чем сейчас занимаешься? – упавшим голосом спросил Андрей.

− Да особо ничем. Телевизор смотрела, поесть готовила. Не хочешь заглянуть?

− Прости, но за сегодня я набегался, как бешеная собака. Ты прекрасно готовишь, но не суждено мне отведать твоих кулинарных шедевров. Поем чего-нибудь на скорую руку и упаду спать. Такое ощущение, что прошло часов сорок.

− Еще раз прости за тот нелепый разговор. Тебе стоило говорить прямо, не увиливая. Так было бы проще и тебе и мне заодно. Деньги-то еще поди не потратил?

Андрей глотнул комок слюны.

− Нет. Лежат в прихожей на тумбочке.

− Распорядись ими по уму. Но если узнаю, что ты их пропил или проиграл, получишь смачную оплеуху, − засмеялась Катя. – Ладно, давай заканчивать. Котлеты подгорают. В понедельник созвонимся.

− До понедельника. Люблю тебя.

− И я тебя.

Андрей захлопнул телефон. Он весь вспотел за время разговора. Столько он еще никому и никогда не врал. Сердце и впрямь закололо. Андрей задрал футболку и посмотрел на грудную клетку. Где-то под ребрами и скудными мышцами не унималось сердце. Плавными рывками оно рвалось наружу, не оставляя попыток освободится из своей тюрьмы.

Кто-то сказал: «пусть я сдамся, но мое сердце – никогда».

Сердце Андрея не сдавалось двадцать пять лет и не остановиться еще немыслимо сколько. Как бы плохо все не складывалось, но самая сильная мышца в организме была примером для подражания. Сердце не только перекачивало густую кровь по венам, но еще и любило. Как один орган мог совмещать в себе столько тяжелейших функций? Это было чудом, созданным природой. Воистину шедевром.

Что мог найти даже самый внимательный и дотошный кардиолог в Андрее? На школьных медосмотрах врачи всегда хвалили его сердечко и примерный образ жизни. Тогда мальчик еще не увлекся наркотиками. Никаких подозрительных звуков сердце не издавало. Никаких неприятных ощущений тоже. Только сейчас легкие покалывания немного волновали и пугали, но то просто не могло быть поводом для врачебного вмешательства. «Поболит и перестанет». Кажется, так думает добрая половина всего населения России.

Андрей настраивал себя на положительный лад. Один поход в больницу еще не угробит его. Скорее всего, врач ничего не обнаружит и спокойно отправит его домой. Катя обрадуется и предложит немного прогуляться или даже посидеть в какой-нибудь милой кафешке. Главное, чтобы ложь не раскрылась. Деньги, занятые у Кати, якобы должны пойти на поправку здоровья, но не как ни на его ухудшение. Андрею было стыдно, но иного метода получить героин он не придумал.

Настроение немного поднялось, но еще не дошло до уровня «радость». То, что сейчас занимало голову молодого человека, можно было охарактеризовать, как «начальная стадия хаоса». Жизнь каждый день проверяла мужчину на прочность, подсовывая все новые и новые испытания. Пока он неплохо справлялся, но силы не могли быть бесконечными. Рано или поздно он сломается от такого темпа жизни. Хотелось хоть денек остаться дома и ничего не делать, никуда не ходить, ничего не предпринимать. Просто существовать один день из своей богатой в плане новостей жизни.

«Надо отвезти маме телефон. Но только не сегодня и уж тем более не завтра», − подумал Андрей.

Наркотика ему хватит на какое-то время, и о нем можно не думать. Осталось две тысячи из денег Кати, которые, в крайнем случае, можно было потратить на еду. Живот был пустым, но что-то в него закидывать не было желания. Допив воду из стакана, мужчина расстелил кровать и, сняв джинсы, улегся под одеяло.

Он опять забыл купить батарейку в часы. Доходило уже до смешного.

4

Катя стояла напротив. Ее глаза смотрели прямо в глаза Андрея. Мужчина попытался осмотреться, но девушка резким движением повернула его голову в свою сторону. Было чертовски темно.

− Я узнала, что ты скрывал от меня, − холодным, как монолит голосом отчеканила Катя. – Ты наркоман.

Андрея била крупная дрожь. Пот проступал на гусиной коже.

− Ты должен был догадаться, что рано или поздно твой секрет раскроется. Глупо противиться этой мысли. Ты раз за разом колол яд, убивая себя медленно и мучительно. Зачем ты это делал?

Андрей хотел раскрыть рот, но его словно залили клеем. Губы не размыкались, несмотря на все усилия.

− Но не бойся, я помогу тебе, − спустя минуту сказала Катя и погладила щеку мужчины своими нежными пальцами. – Вместе мы переборем эту напасть и ты снова станешь полноценным человеком. А до той поры ты не притронешься к героину. Усвой, пожалуйста, эту простую истину. Я больше не позволю тебе проматывать деньги на наркотики. Теперь все станет другим.

Катя убрала руку со щеки и достала надушенный носовой платок. Вытерев губы, она не улыбаясь положила его на полукруглую спинку кровати и медленным шагом вышла из комнаты. Андрей проследовал за ней, но у самой двери путь ему преградили двое амбалов в синей спецодежде. Они с силой сжали предплечья мужчины и потащили его вглубь комнаты, все дальше от выхода и Кати. Андрей пытался сопротивляться, но мышцы окоченели. Амбалы положили мужчину на жесткую кровать и достали какой-то металлический предмет. В темноте Андрей не видел, что это было. Один из гигантов щелкнул странным предметом, и только тогда Андрей понял, что его приковали к кровати наручниками. Мужчина в отчаяние раскрыл слипшийся до этого рот и попытался закричать, но голоса не было. Амбалы постояли несколько секунд перед кроватью, осматривая результаты проделанной работы. Один из них что-то шепнул другому, и гиганты вышли из комнаты. Загорелась маленькая лампочка над железной дверью. Мутный красный свет падал на потную кожу Андрея, поблескивая словно лучи закатного солнца на глади реки. Мужчина рванул запястье, но наручники крепко удерживали его. Осознав, что он попал в ловушку, Андрей закрыл глаза, но красный свет проникал в сознание даже сквозь веки. Дотронувшись до своих губ, мужчина почувствовал влагу. Поднеся пальцы вплотную к глазам, он увидел кровь. Должно быть, незнакомцы и впрямь заклеили ему рот. Это было абсурдом.

Примерно через час дверь тихо открылась и в помещение вошла молодая девушка с толстой книгой в руках. Девушка остановилась перед кроватью и внимательно заглянула в глаза пленнику.

− Вы не спите?

− Уснешь тут, − неожиданно выпалил Андрей. Голос снова вернулся к нему.

Девушка назвала свое имя и села рядом на хлипкий деревянный стул.

− Скажите, что происходит? – взмолился Андрей.

− Вы проходите курс реабилитации после приема наркотиков.

− В самом деле? Но я не помню, как попал сюда.

− Не могу ничего сказать по этому поводу. Меня вызвали только сегодня утром.

− А сколько сейчас времени? Я имею в виду, какое время суток?

− Сейчас ночь. Большего вам знать не обязательно.

Только теперь Андрей понял, что в комнате не было окон.

− Можно последний вопрос? – поднял глаза на девушку Андрей.

− Валяйте.

− Зачем вы здесь?

− Конечно же, чтобы помочь.

− И каким это образом?

− Это уже лишний вопрос, последний был только что.

Девушка улыбнулась.

− Но, понимая, как вам сейчас тяжело, я отвечу. Я буду читать вам эту книгу.

Девушка подняла увесистый том и ловко покрутила его в руках.

− Обычная такая книжка. Вам же очень скучно просто лежать и ничего не делать. Вот меня и пригласили почитать вам. Признаться, книгу я выбрала сама.

− Я не люблю книги, но выбирая между пустым прозябанием в темноте и вашим чтением, я выберу последнее. Но как вы намереваетесь читать в такой темноте?

− О, не беспокойтесь по этому поводу. Мои молодые глаза смогут различить буква даже при бледном свете этой лампы. Я студентка и мне приходится справляться с трудностями и в не таких условиях.

− Но если сейчас ночь, разве вам не хочется спать?

− Сколько же вопросов вы задаете! – вздохнула девушка. – Пока вы не заснете, я буду читать, а потом и сама удалюсь на боковую. Но до того времени прошу быть послушным мальчиком и больше не сыпать вопросами.

Девушка открыла книгу на первой странице и прочитала заголовок. Андрей никогда не слышал о такой книге, отчего слабый интерес возник где-то в самой глубине его существа. Девушка читала с интонацией, расставляя, где надо паузы и восклицания. Голос ее во время чтения сделался невероятно бархатистым и оттого приятным. Андрей и вправду на какой-то миг почувствовал себя ребенком. Точно так же мама читала ему сказки перед сном, когда он был еще совсем крошкой. Мальчик любил сказки, но не любил спать. Долго же он еще ворочался после того, как мама гасила ночник и уходила в свою спальню. Невыносимо колючая простыня перемешивалась с каменным одеялом, погружая Андрея в свои неприветливые глубины. Проходило минут двадцать, и мальчик, как ни в чем не бывало, засыпал.

Андрей проснулся рывком. Даже слегка вскрикнул, когда открывал глаза. Он, как обычно, был в душной комнате бабушкиной квартиры, на измятой кровати.

«Неужели все это было сном?»

Андрей протер глаза и убрал грязь с краев век. Солнце заползало в окно, пробиваясь сквозь занавешенные шторы. Мужчина встал и открыл их, обнажая пыльное окно, рама которого была выкрашена в белый цвет много лет назад. От яркого света Андрей зажмурился. Окно выходило во двор, где дети уже играли на новенькой площадке. Ну, конечно же, было воскресенье, вот они и не пошли в школу.

Сон еще не пропал окончательно. Казалось, запястье болело от крепких объятий наручников, а нежный голос девушки звенел в ушах.

«Присниться же такое» − думал Андрей.

Ему стало немного легче, оттого, что события, случившиеся с ним, были не более чем фантасмагорией. Он не был ни в какой комнате без окон, и Катя на самом деле, не знала его тайну. Но что-то в ее словах из сна было похоже на правду. «Рано или поздно секрет раскроется». Андрей поежился, словно от холода. Он потрогал батарею, что размещалась под окном и понял, что отопление еще не дали.

«А если сейчас вернуться в кровать и попытаться насильно уснуть, я увижу продолжение того сна?»

Этот вопрос вертелся в голове подобно волчку. Нельзя было сказать, что Андрей получил особое удовольствие, будучи прикованным к койке, но девушка показалась ему интересной особой.

«Вот бы она существовала в реальности. Поговорить бы с ней за чашечкой чая о мирских проблемах. Уверен, она знает немало».

Но то были просто мечтания. Дабы жить стало проще, от них лучше как можно скорее избавиться. Лишние грезы и вздохи по несуществующим вещам осложняют привычный ход событий. Андрею и раньше снились сны, иногда очень даже правдоподобные, но всегда в них оставалась крупица фантастики, окрашивающая все в несуществующие цвета. Сегодняшний же сон, наоборот, весь состоял из нелепых деталей, гармонично объединенных в единое целое. И это самое целое имело отчетливое отражение в сознании мужчины.

Андрей снова и снова прокручивал слова той девушки из сна, попивая горячий кофе. Он не забыл ни одной ее реплики, но как бы ни старался, вспомнить, как называлась книга и о чем она была, не получалось.

И что самое удивительное – Андрею совершенно не хотелось принять дозу героина. Обычную тягу как рукой сняло. От одной этой мысли сердце забилось быстрее. Неужели он и в правду проходил какой-то несуществующий курс реабилитации? Но это было нелепо. Сон по своей природе являлся чем-то эфемерным, воздействующим на психологический мир. А зависимость от наркотика была чисто физическим явлением, которое невозможно было перебороть одними убеждениями. По своей сути, сон не мог избавить от желания и дальше губить себя, но по какой-то причине, так оно и происходило. Впрочем, возможно это скоротечное явление (в чем был уверен Андрей), и уже через несколько дней потребность вернется. На тот случай у мужчины было припасено два грамма чисто-белого порошка, и задумываться о его поисках не было нужды.

Дабы охладить голову и избавиться от лишних мыслей, Андрей ополоснул лицо ледяной водой. Аж дух перехватывало, когда влага касалась кожи. Ожидаемый эффект был достигнут. Уже через минуту мужчина забыл о сне и перестал попусту беспокоиться о той девушке. В конце конов, никакая она не студентка, а всего лишь вымышленный мозгом образ. Навряд ли она испытывала голод, жажду или потребность красиво одеваться. Жить же она могла только ночью, когда появлялась в сновидениях. И скольким еще бедолагам она читала неизвестную книгу? Андрей не был первым и не был последним. Он всего лишь переходное звено, промежуточная остановка поезда на полустанке. И нечего попусту изводить себя.